Удушенный (ЛП)

14

МАЙЯ

Монако. Гран-при, на котором стоит побывать. Неделя Бандини насыщена событиями перед всемирно известным Гран-при Монако, известным как одна из старейших гонок в истории Формулы-1, подпитываемая богатством и роскошью. Знаменитости со всего мира приезжают, чтобы принять в нем участие. Яхты усеивают море, сверкая под ярким солнцем, за которым я наблюдаю из нашего гостиничного номера.

Команда Бандини планирует неделю, насыщенную морскими прогулками, интервью, гала-вечеринками – вы можете назвать все что угодно. А это значит, что я тоже должна туда пойти. Моя роль поддерживающей сестры не имеет границ, и хотя обычно я стараюсь избегать подобных мероприятий, я не жалуюсь на эту гоночную неделю.

Потому что даже я не могу устоять перед вечеринкой с одной из Кардашьян.

Монте-Карло – самое крутое место на свете. Фотографии не делают этого, они не могут передать живописную береговую линию и ощущение старого мира. Я не могу поверить, что Санти хочет купить здесь квартиру. Мы выбрали одну из них в начале недели, пока он еще не был занят, – современную двухкомнатную с видом на Средиземное море.

Я могу сказать, что стресс донимает его. Он выглядит более раздражительным, чем обычно, и вспыхивает по пустякам, как, например, когда я оставила свою косметику по всей ванной комнате. Гонка в Монако – это большое дело, и он чувствует давление со стороны Бандини, чтобы выступить хорошо. Не помогает и то, что этот При – один из лучших для Ноа, место, где его гоночные навыки блистают.

Что именно я делаю во вторник в Монако?

Я на яхте.

Хвастовство – это не то, чем я обычно занимаюсь. Но давайте будем честными. Это Монако... Под яхтой я подразумеваю судно длиной не менее ста футов, белый стеклопластик которого сверкает под жарким летним днем. Но я не спрашиваю у владельца о метраже, потому что это невежливо и не по высшему классу.

А я хочу быть шикарной и правильной на этой неделе.

Мое тело лежит в шезлонге на передней палубе McFloating Mansion. Я уже осмотрела четыре разных этажа, выпила коктейль на задней палубе и сделала влог-интервью с моим братом, вдыхая свежий океанский бриз. Говоря о моей лучшей жизни на этой неделе.

Я достаю из сумки бутылочку с солнцезащитным кремом, потому что моя кожа нагревается под интенсивным солнцем. Ноа, человек с безупречным временем, решает устроиться в шезлонге рядом со мной.

– Избегаешь солнца? – Он постукивает пальцем по розовой бутылке в моей руке. Из-за темных солнцезащитных очков трудно разглядеть и прочитать эмоции, бурлящие в его голубых глазах. Честно говоря, весь его вид меня настораживает. Его купальный костюм выглядит короче обычных плавок, подчеркивая мускулистые бедра и икры. К тому же, он потерял свою рубашку где-то между часом коктейлей и настоящим временем. Мой взгляд пробегает по его загорелому, скульптурному телу, прежде чем сфокусироваться на палубе.

– Никакой загар не стоит того, чтобы стареть, когда я и так от природы золотистая. – Мое сердце учащенно забилось, когда он наклонился ближе.

Его рука касается моей, вызывая интенсивный прилив энергии, которая не исчезает, сколько бы раз его кожа ни касалась моей. Он выхватывает бутылочку с солнцезащитным кремом прямо у меня из рук.

– Я справлюсь с этим! – У меня перехватило дыхание. Может ли он говорить?

Его самоуверенная ухмылка говорит мне, что да, он может. Я хватаю свои солнцезащитные очки с макушки и натягиваю их на лицо, создавая барьер, потому что в эту игру могут играть двое. Незрелый поступок, с которым у меня нет проблем.

– Повернись. Я помогу тебе.

Можно ли умереть от сердечного приступа в двадцать три года? Какова статистика?

Я достаю свой мобильный телефон, отчаянно пытаясь проверить.

– Что тебя сейчас так интересует? Каждый раз, когда я рядом с тобой, ты всегда чем-то занята.

Мне хочется исчезнуть в подушках для отдыха или раствориться в море. Он следит за мной.

Он выхватывает телефон прямо у меня из рук.

– Прошу прощения! Отдай его обратно. Сейчас же. – Я использую свой лучший мамин голос, но он не дает желаемого эффекта, вместо этого заставляя Ноа хихикать. Когда-нибудь я буду отстойно наказывать своих детей.

Он игнорирует меня, предпочитая отмахнуться от моих цепких рук.

– Каковы шансы умереть от сердечного приступа в двадцать три года? Серьезно, ты это гуглишь? Я не знал, что так на тебя влияю. Ты мне льстишь.

Я бросаю на него свой лучший хмурый взгляд, но он просто смеется. Настоящий смех, при котором голова откинута назад, и если бы я не была раздражена, я бы нашла это чрезвычайно привлекательным. Кого я обманываю? Так и есть. Раздражен он или нет, этот мужчина прекрасен. Красивый и абсолютно трахабельный.

Я пользуюсь моментом его слабости и выхватываю свой телефон обратно.

Он вращает пальцем, приказывая мне повернуться, его предыдущая задача больше не откладывается. Я неохотно поворачиваюсь и ложусь животом вперед на откинутый шезлонг. Ноа садится рядом со мной, подушка прогибается под его весом, а его бедро прижимается к моему телу.

Он возится с моей красной лямкой бикини, прежде чем выдавить солнцезащитный крем. – Тебе идет красный цвет.

Его голос звучит хрипловато? Мне кажется? Я не вижу его лица, так как смотрю на Средиземное море.

Мое тело вздрагивает, когда холодная жидкость попадает мне на спину. Я лгу себе, списывая мурашки на холодный солнцезащитный крем. Не из-за того, что Ноа размазал солнцезащитный крем по моей спине. Неа.

Я наговорила себе столько лжи про Ноа, что убедила себя пойти в местную исповедальню. У священника будет весь день с такими вещами, он даст мудрый совет и отправит меня с пятью «Аве Мария». Я не могу винить себя. Ноа обладает сексуальной привлекательностью примерно ста мужчин вместе взятых, что делает весь этот процесс трудным.

Мои руки тяжелеют, пока он продолжает втирать лосьон в мою спину; я наслаждаюсь ощущением, что обо мне заботятся, пока руки Ноа ласкают меня. Его поглаживания оставляют после себя дорожку тепла. Я издаю неловкий стон, который пытаюсь скрыть кашлем.

Его смех – горловой и глубокий – заставляет мое тело петь. Он ведет себя так, будто это естественно, просто мы вдвоем отдыхаем на нашей частной яхте, наслаждаясь обычным днем на воде. Возможно, так оно и есть, потому что ни один человек не проходит мимо, чтобы спасти меня.

К счастью, он не видит моего лица, потому что мои щеки пылают от его неослабевающих прикосновений.

И это не единственное, что нагревается.

Моя сердцевина пульсирует от его внимания. Как давно я спала с парнем? Может быть, на первом курсе колледжа? Мой мозг ничего не выдает, что не является хорошим знаком. Я решаю, что это, должно быть, моя проблема с ним. Не потому, что он вычеркивает все привлекательные вещи из моего списка.

Конечно.

Его руки перемещаются к впадине в моей пояснице, и я стону, когда они разминают мою кожу.

Я так сильно облажалась.

Мое тело возбужденно гудит от прикосновений Ноа, не понимая, почему все это так очень, очень неправильно.

Он вырывает меня из моих мыслей.

– Я говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь?

Нет, не говорил. Но я согласна на это сейчас, прижав голову к удобному шезлонгу, пока его руки гладят мою спину. Не думаю, что на его пальцах осталась хоть капля солнцезащитного крема.

– Хм. Не уверена.

Ладно, хорошая работа. Это не звучало и вполовину так отчаянно, как твой стон.

– Ты сегодня выглядишь потрясающе. – Он усиливает свое обаяние.

Он шокирует меня, совершая немыслимое. Я втягиваю воздух, когда его губы прижимаются к изгибу моей шеи. Я сейчас упаду в обморок. Мне требуется все, чтобы не вскочить с кресла. Мои ногти впиваются в ткань сиденья, чтобы удержаться на месте, оставляя вмятины, похожие на те, что Ноа выжег в моем мозгу.

Мое тело словно в огне, а самые интимные места еще хуже. Как можно возбудиться от нанесения солнцезащитного крема? На обратной стороне бутылки должна быть предупреждающая надпись об этом. К черту вредные лучи, это дерьмо с Ноа сжигает меня сильнее, чем любой SPF ниже пятидесяти.

Он снова хихикает, что побуждает меня повернуться к нему лицом.

Он выглядит невозмутимым, и это меня раздражает. Я проверяю, нет ли признаков. Его глаза остаются скрытыми, а лицо выглядит нейтральным. Мои глаза пробегают по золотистой груди и прессу, потому что у меня совершенно нет на это ни времени, ни сдержанности.

Я ухмыляюсь, глядя на выпуклость его плавок. Его дерзкая ухмылка вызывает у меня желание поцеловать его, заменив юмор в его глазах на похоть.

Наше влечение угрожает нашему подобию нормальности друг с другом. Не знаю, что с этим делать. Мне нужно время, чтобы все обдумать, разработать план избегания, создать защиту от этого плейбоя. Это потребует усилий. Возможно, мне даже понадобится помощь Софи с подкреплением, потому что планы – это ее конек; она успешно избегает своего влечения к Лиаму, как чумы.

Ты не должна трахать товарища по команде своего брата, звучит в моих ушах, и это уже новая мантра для меня. Да, мой список мантр продолжает расти, но вы не знакомы с Ноа Слейдом. Вы не понимаете, как чувственность просачивается из его пор. Никогда не стоит недооценивать силу феромонов и лукавых улыбок.

Он даже нанесение солнцезащитного крема превращает в своего рода прелюдию.

Чувство вины пронзает меня, потому что я не хочу, чтобы меня тянуло к Ноа. Хотя он делает для меня приятные вещи, он все равно ведет себя с Санти как придурок. В данный момент я ходячее противоречие, взвешиваю все за и против, оцениваю катастрофические ситуации, если мы с Ноа будем вместе.

Ноа встает со стула, ставит рядом со мной бутылку с солнцезащитным кремом. Волна неуверенности проходит через меня. Часть меня хочет заставить его остаться, а другая часть хочет, чтобы он ушел. Моему мозгу нужно переварить эту информацию. Его стояк достаточно отвлекает меня, привлекая мое внимание к нему, выпуклость выглядит намного больше, когда он стоит. Мне нужно, чтобы он как можно скорее убрался из моей близости.

Он дергает меня за хвостик. Я улыбаюсь ему, потому что каким-то образом это стало нашей фишкой.

Как он может быть таким сексуальным и одновременно таким милым? Это тревожно.

– Не думай слишком много. Ты застрянешь в борьбе с «что, если ты сделаешь» и что, если ты не сделаешь», вместо того чтобы жить настоящим моментом. Позови меня, если тебе снова понадобится моя помощь. Я буду рядом. – Он дарит мне последнюю наглую улыбку, прежде чем исчезнуть под палубой.

Я глубоко вздыхаю.

Я так по-королевски облажалась, не меньше, чем американский принц Формулы-1.

🏁 🏁 🏁

Я могу лгать и притворяться, что я зрелая женщина. Я могу сказать, что сохраняла спокойствие перед Ноа и братом. Но это не так. Зачем врать, если у меня все равно ничего не получается?

Мой зад опускается на скамейку внутри исповедальни местного священника. Моей маме нравится, что я нахожу время ходить в церковь, находясь в Монако. Священник желает мне удачи в жизни и говорит, чтобы я чаще ходила на мессу. Мне приятно выплеснуть все наружу, даже такому человеку, как мой собственный психотерапевт на дороге. Я бы описала этот опыт как катарсис. Мне не стыдно, когда я выкладываю ему все, что накипело, в кабинке для исповеди.

Удивительно, но он отправляет меня с тремя «Аве Мария», двумя «Отче наш» и бутылочкой святой воды, чтобы я причащалась, когда у меня будут нечистые мысли. Признания заканчиваются подарками – кто бы мог подумать?

Я начинаю новую кампанию «Избегание Ноа». Она продолжается два дня, благодаря одержимости Софи списками и планами.

Два долгих дня. Если бы кто-нибудь понял, сколько усилий нужно приложить, чтобы избежать его, он был бы впечатлен. В Монако им с моим братом приходится все делать вместе, так как объединенная команда отлично смотрится на публике.

Я провожу много времени в нашем отеле в Монако, избегая вечеринок и коктейлей. Чтобы скоротать время, я заказываю себе массаж. Он не вызывает такой физической реакции, как растирание спины от Ноа, но я объясняю это тем, что у меня женщина-массажист. Она не делает это для меня физически. Санти покрывает расходы, но, сам того не подозревая, он, по сути, вознаграждает меня за мои хорошие усилия по избеганию Ноа.

Я бы посчитала свои методы уклонения успешными, по крайней мере, до тех пор, пока мой брат не спросил, могу ли я посетить показ мод, который, очевидно, является важным событием. Мероприятия из списка А, за приглашение на которое я должна быть благодарна.

Санти заставляет меня смотреть, как он тренируется ходить по подиуму, чтобы убедиться, что он хорошо выглядит. Он любит внимание, но не такое – ожидание, что он станет моделью. И я его нисколько не виню. Если бы я участвовала в подобном шоу, я бы точно упала в грязь лицом.

– Я действительно нужна тебе там? – Пожалуйста, скажи «нет». Я могу контролировать себя только рядом с Ноа. А если добавить сюда элемент смокинга, то это просто рецепт катастрофы.

Я чувствую, что мой брат настраивает меня на провал.

– Я никогда не думал, что мне придется убеждать тебя пойти на это. Все хотят билет. – Он дуется на меня, что немного чересчур для его стандартов. Меня это впечатляет и в то же время пугает, потому что он использует мои собственные стратегии, чтобы заставить меня согласиться.

Я не могу выйти из положения, когда его слова звучат абсолютно. Поэтому я приступаю к следующему шагу плана отчаявшейся женщины.

Я торгуюсь.

– Может ли Софи прийти – если у нее еще нет приглашения – потому что я не хочу быть одна во время этого. – Я не доверяю себе, мысленно добавляю я, прежде чем сложить две руки вместе в безмолвной мольбе.

Он проверяет свой телефон, ища ответ на мой вопрос, не в силах противостоять моему обаянию.

– Хорошо, я достал билет и для нее. Но вы обе должны вести себя хорошо, потому что я не буду защищать вас от стариков.

– Но я всегда хотела папика! – Я хнычу, вскидывая руки вверх.

Он бросает подушку мне в лицо. Может, Санти и выиграл эту битву, но войну выиграю я.