Ужасная сводная сестра

Глава 34

Поздно вечером мы добираемся до маленького городка. Несколько часов назад начался дождь, и температура резко понизилась. Я натягиваю шаль, радуясь, что Марта настояла, чтобы я взяла с собой тёплую одежду. Когда мы находим гостиницу, мистер Давенпорт проводит нас от кареты под большим чёрным зонтиком.

— Помните о плане, — предупреждает он нас, прежде чем мы входим внутрь. — Мисс Катриона и Поппи — мои сестры, которые проводили сезон в городе, но из-за плохих новостей о внезапной болезни нашей матери, мы вынуждены возвращаться домой.

— А как насчёт меня? — спрашивает Бертрам, указывая на свою грудь.

— Наёмный работник, — кратко отвечает мистер Давенпорт.

Бертрам бросает на него возмущенный взгляд.

— Ваша внешность и манеры просто не соотносятся с благородным семейством, — спокойно объясняет мистер Давенпорт. — Будет лучше, если мы скажем, что наняли вас для защиты от неприятностей в дороге. Что не так уж далеко от правды.

Бертрам перестаёт хмуриться, хотя всё ещё кажется слегка обиженным. Я хлопаю его по руке и ободряюще улыбаюсь.

Ужин приносят в наши комнаты. К Поппи, вероятно под действием усталости и погоды, возвращается её бледность и беспокойство. Я скучаю по её жизнерадостности, хотя и не знаю, как могу утешить.

— Поппи, — осторожно начинаю я. — Ты едва прикоснулась к еде. Нам завтра ехать целый день. Тебе нужны будут все силы.

Она пристально смотрит на стол, не делая ни малейшего движения. — Кэт, мне страшно.

Ой-ой. — Из-за всего этого? Ты не уверена, хочешь ли замуж за мистера Давенпорта?

Она глубоко вздыхает и переводит взгляд на огонь в камине. — Не могу перестать думать о том, как отреагирует папа, когда обнаружит нас. Может мне стоило дождаться его и постараться всё объяснить, — подруга дёргается и вытаскивает носовой платок. — Я просто ужасная дочь. А ты готова бросить принца ради своей семьи.

— У меня другая ситуация, — быстро отвечаю я. — Леди Бредшоу не угрожает мне браком с моим кузеном. — Другой мир или нет, я бы всё равно сбежала. Даже представить себе не могу брак с близким родственником. Фу. — Поппи Монтгомери, ты любишь мистера Давенпорта?

— Да, — твёрдо произносит она. Без малейших колебаний. — Просто... побег. Если бы я только могла выйти за него замуж как положено, не скрываясь как преступница.

— Пока ты уверена в своих чувствах к мистеру Давенпорту, в том, что ты не сбегаешь просто, чтобы избежать твоего отца, я не вижу причин для беспокойства, — говорю я и кладу руку на её запястье. — Слушай, если хочешь, можем вернуться. Это твой выбор. Но если ты твёрдо уверена, что мистер Д. — ТОТ ЕДИНСТВЕННЫЙ, тогда тебе не о чем беспокоиться.

— Тот единственный? — переспрашивает Поппи, сдвигая брови. — Это что, фраза из твоего мира?

Я киваю.

— Или ты можешь называть его Мистер Идеал. Ну, понимаешь, как противоположное неправильному выбору.

Она хихикает, и напряжение между нами спадает.

— О, Кэт, — подруга игриво пихает меня в плечо. — Очень легко увидеть, почему ты так нравишься принцу. Ты такая... другая. Как глоток свежего воздуха.

Я криво улыбаюсь. — Это только потому, что у меня другое воспитание. Я не особенная снежинка, — она поднимает брови, услышав это непривычное выражение. — Любая девушка из моего мира, попав под проклятие, действовала бы точно так же.

Несмотря на усталость после дороги, я ещё долгое время лежу, уставившись в потолок. Не могу перестать думать о том, что сейчас чувствует Эдвард. Если он меня любит, то должен попытаться двигаться дальше. Он должен последовать моему совету и переключиться на Эллу. Меня передёргивает при мысли о них вместе, не важно, какой чудесной парой они будут, а потом я проклинаю себя за эгоизм. Ты сама оттолкнула Эдварда, напоминаю себе. Он должен остаться с "Золушкой", чтобы я могла вернуться домой. Ты просила его пожертвовать собой в выборе невесты. И всё же, я с неохотой думаю о том, что он может начать интересоваться кем-нибудь другим.

На следующий день Поппи выглядит больше похожей на саму себя. У неё тёмные круги под глазами, но это следствие усталости. Она улыбается и даже шутит по поводу водянистой овсянки, которую нам подают на завтрак. Когда мы садимся в карету, подруга прижимается к мистеру Давенпорту с удовлетворённым вздохом. Слава Богу, она привела в порядок свои мысли.

—У нас впереди целый день пути, если мы хотим добраться до Руби Ред к полуночи, — говорит мистер Давенпорт, посмотрев на свои карманные часы.

Я корчу рожицу. Это значит ещё как минимум двенадцать часов в дороге, если не считать времени, когда нам придётся остановиться, чтобы сменить лошадей и перекусить. Как хочется, чтобы сейчас у меня был мой бэушный планшет, который мама подарила мне на мой прошлый день рождения.

Верная своему характеру, не успеваю я насчитать десятый коттедж после того как мы трогаемся, Поппи произносит.

— Как давно вы служите во дворце, мистер Бертрам? — спрашивает она.

— С тех самых пор, как я ещё цеплялся за фартук моей матери, — жизнерадостно отвечает Бертрам.

— Вы хорошо знаете Его Высочество? Можете нам рассказать о нём? — спрашивает Поппи, бросая на меня многозначительный взгляд.

— Это знак для меня, что мне нужно начать ревновать? — со смешком спрашивает мистер Давенпорт. Поппи игриво отбрасывает его руку.

— Я, разумеется, спрашиваю об этом из чистого любопытства. Не волнуйтесь сэр, я не буду потом распространять о принце никаких историй.

Бертрам ухмыляется. — Ну, всё, что я могу сказать, если бы у меня была сестра, я бы без колебаний позволил ей выйти замуж за Эдварда. Конечно, при условии, что он тоже будет ею увлечён. Как вы понимаете, ему весьма сложно угодить.

Уж мне ли не знать об этом! Он проигнорировал Бьянку, Клер, и Бог знает скольких ещё невероятных красавиц. Даже леди Бредшоу как-то сказала, что герцог Генри намного быстрее влюбляется. Просто удивительно, как Эдвард не превратился в плейбоя. Что ещё более удивительно, так это то, что он хочет меня.

— Скажите, кроме Кэт, скольким девушкам удалось привлечь его внимание? — спрашивает Поппи. Я кидаю на неё взгляд, но она меня игнорирует. Получив такую необычную возможность, подруга превратилась в гончую, взявшую след.

— Вы не должны рассказывать ничего, что может расстроить Его Высочество, — говорю я, хотя мой голос недостаточно решительный. По правде говоря, мне тоже не терпится узнать.

Бертрам чешет голову. — Ну, не думаю, что это как-нибудь ему навредит, и кроме того, у вас есть право знать, кто у него был. Сначала была Иза, дочка садовника.

— Галена? — вырывается у меня.

— Нет, Тима. Сейчас он на пенсии, и вы не сможете его отыскать. И в любом случае, она была тихой крошкой, но ходячей энси... энци...

— Энциклопедией, — предполагает мистер Давенпорт.

— Именно, сэр, — Бертрам с благодарностью ему улыбается. — Иза знала всё о растениях и садоводстве. Она могла сразу же сказать, какое растение растёт в определённое время года. И была как глоток свежего воздуха в море утончённых леди, так что я не удивлён, что она понравилась Эдварду.

— Что случилось потом? — спрашиваю я. На удивление, я не испытываю ревности при мысли о первой любви принца. Может быть потому, что она была похожа на нормального человека с недостатками. — Почему Иза не смогла быть с ним? Из-за своего происхождения?

— Вы совершенно правы, леди Кэт, но она также не была достаточно сильна, чтобы за него бороться. Когда Тим узнал обо всём, он забеспокоился, что его дочку поглотит придворная жизнь, и у него был с ней долгий разговор. Девушка признала, что вполне согласна на мирную жизнь в деревне, так что однажды Тим нашёл кандидата, за которого она вышла замуж. Наверное, сейчас у неё уже есть дети.

— О, — я бы не стала обвинять девушку, хотя и никогда её не видела. Сомневаюсь, что та смогла бы выжить, будучи королевой. Взгляните-ка на Принцессу Диану. — А как же Эдвард? Он пытался её переубедить?

—Пытался, но как я уже говорил, она была слишком мягкой, чтобы принять его. Не так уж легко быть будущей королевой, скажу я вам. Когда Иза уехала, он некоторое время хандрил, хотя и не мог ничего поделать, даже будучи принцем. Дочь всегда должна подчиняться отцу...

Поппи улыбается мне виноватой улыбкой.

— И у неё не было достаточно силы воли, чтобы постоять за себя. И, кроме того, я всегда считал это лишь увлечением. Даже если бы они поженились, между ними не было искры, они обращались бы друг с другом только уважительно, — Бертрам сделал глоток воды из своей бутылки. — Затем была леди Гвендолин. Она была красоткой, одной из самых красивых женщин, что я видел при дворе, а я их достаточно повидал. Но, кроме того, у неё были мозги. Девушка могла цитировать стихи, считать, писать красивые письма. В самом начале она поразила Эдварда, и все думали, что она будет хорошей королевой, но оказалось, что та была слишком поспешной. Однажды Эдвард преподнёс ей подарок на день рождения. Гвендолин начала вести себя как будущая королева, капризничая, и считая, что всё принадлежит ей.

Поппи одними губами произнесла. — Бьянка.

Я кивнула. — Эта леди Гвендолин гораздо больше похожа на сестру Бьянки, чем я.

— Когда Эдвард увидел, как она ударила служанку за то, что та пролила чай на её платье, это стало концом всего. Девушка ужасно вела себя, бросилась на колени, разрыдалась, но он держался твёрдо. Ему не нравятся люди, которые обращаются со слугами как с грязью.

— Очень хорошо с его стороны, — комментирует мистер Давенпорт.

— Это всё его учителя, — Бертрам пожимает плечами. — Король настаивал, чтобы его учили как обычного ученика, вместо того, чтобы обращаться с ним согласно его положению. Если принц ронял карандаш или книгу, то должен был сам их поднимать. Он жил в комнате вместе с тремя другими ребятами, и даже до сих пор сам застилает свою кровать. Король не хотел, чтобы его сын вырос испорченным. Его светлость, герцог Генри посещал уроки вместе с ним и заинтересовался медициной.

— Так вот почему Генри захотел стать врачом, — бормочу я. Это также объясняет то, почему Эдвард спокойно воспринимает мою заботу о бедняках.

— Так или иначе, Иза и леди Гвендолин были двумя единственными девушками, к которым Его Высочество проявил интерес. Королева беспокоится о нём, но ему не так уж легко найти кого-нибудь, поскольку он ненавидит мероприятия при дворе. Но потом появились вы, — Бертрам кивает на меня, и я вспыхиваю. Мне нужно остановить его, но не успеваю.

— Когда он впервые увидел вас, то был в состоянии лет… летар...

— Летаргии? — снова предполагает мистер Давенпорт.

— Проклятие, как же вы это выговариваете. Итак, как я уже говорил, принц впал в летаргию после посещения трехчасового банкета. Но потом увидел вас, хорошо одетую леди, которая держала за руку свою служанку, как будто вы с ней были подругами, могу поклясться, Эдвард, словно ожил. А когда вы просунули ногу в дверь, он фыркнул. И тогда я сказал себе — это та самая.

— Погодите минутку, — встревает Поппи. — А как получилось, что при дворе почти не сплетничают о любовных связях принца?

Бертрам хмыкает, — Его Высочество всегда тщательно скрывает свои увлечения, у него есть опыт. Если бы он был ловеласом, всегда можно было бы это выяснить, но правда в том, что до леди Кэт у него было лишь две девушки. Большая редкость для двадцатилетнего мужчины, а он к тому же ещё и принц, — Бертрам с пониманием мне ухмыляется. — К тому же, леди Кэт назвала его дураком, когда они впервые встретились, так что он не хотел, чтобы об этом болтали. Но сейчас она согласилась пойти на бал с ним, так что до свадьбы уже недалеко. И поэтому я сделал бы всё что угодно, чтобы защитить леди Кэт, даже если бы Эдвард не приказал мне этого.

Между нами повисает тишина. Я ёжусь от дискомфорта и начинаю смотреть в окно, чтобы не встречаться взглядом с Поппи.

Чем больше мне становится известно об Эдварде, тем больше ненавижу себя за то, что позволила ему себя полюбить.