Украденная судьба. Этот принц - мой!

Глава 6. Слишком рано для метелей

Идти по дороге было куда легче, чем по лесу. Но мы все шли, и шли, и шли, а никакого Тальмера так и не было видно. Вообще, признаков жилища вокруг не замечалось. Мне показалось, начало темнеть. Да и Тиль все больше оглядывался на меня, но тут же переводил взгляд куда-то мимо, хмурился, прислушивался неизвестно к чему.

Должно быть, я настолько устала, что поведение линезского принца, очевидно необычное, меня не встревожило. Но был и положительный момент: мне не хотелось есть. Только пить и, наконец, остановиться. Мне казалось, что стоит прекратить движение, как я тут же и усну.

Кажется, Тиль о чем-то меня спрашивал. Не знаю, отвечала я или нет. Состояние было странное и очень не хотелось признавать, что я просто не приучена к долгому пути, который приходится преодолевать пешком, а не в карете. Я предпочитала думать, что просто еще не восстановилась после того, как мы вместе с Тилем перенеслись в эти сумрачные места… Сам линезец двигался, как мне казалось, легко и без каких-либо признаков усталости. Хоть и тратил силы на то, чтобы мы оба не мерзли… но он тратил постепенно, а я, видно, сразу вбухала весь резерв в переход. В общем, претензий к тому, что медленно иду, я бы не стерпела. Но Тиль словно чувствовал мой настрой и не спешил возмущаться или насмехаться…

Может быть, мы шли не так уж долго. Но мне-то казалось — вот-вот наступит та самая темнота, до которой Тиль намеревался выбраться к людям.

Да ведь знак могло развернуть ветром! Вон как завывает, да взвивает пыль над дорогой. Я не сразу поняла, что пыль на самом деле — снежная крупка. А ведь такой ранний первый снег очень редок. Повезло нам, ничего не скажешь.

И что бы я делала, окажись в лесу без Тиля?

— Юсти, нужно идти. Метель начинается!

— Какая еще метель, — пробормотала я. Тиль преувеличивает… но вокруг темнело так стремительно, как бывает в грозу. Я подняла голову. В небе над нами сгущалась серая тяжеловесная мешанина, а по дороге двигалась, стремительно приближаясь, настоящая снежная волна снега и тьмы. Она словно преследовала нас.

Я почувствовала, что руку мою сжимают и тянут, тянут.

— Смотри, там огни! Немного осталось!

Я обернулась, чтобы проследить направление, которое линезец не слишком воспитанного обозначил пальцем. Но тут снежная пелена нас настигла и окутала. А может, у меня померкло перед глазами. Ничего я не увидела. Может, Тиль просто хотел вынудить меня двигаться дальше. У меня подкосились ноги. К вою ветра примешивался звериный рык… или мне только чудилось, что во тьме таится кто-то, стремящийся дотянуться, ухватить…

— Опять?! Юсти, нет! Не сейчас!

Я перестала чувствовать его прикосновение.

Перестала чувствовать себя. Должно быть, на мгновение я просто потеряла сознание.

А когда вернулась в сознание, уже полулежала прямо на земле, и Тиль поддерживал меня за плечи. Как неприлично. Ладно лес, но на дороге нас может кто-то заметить. Хотя в такой темени на нас вполне могли наехать и только после этого разглядеть…

— Прости, я думал тебе хватило! — произнес Тиль, в голосе его была тревога. Я попыталась пошевелиться, и он прижал меня к себе крепче. Но одной рукой, вторая вдруг появилась в поле зрения. Я увидела, как на ладони Тиля вспыхнула голубая искорка, заключенная в крохотный сосуд. Почему-то подумалось о феях. У этого линезского принца всегда полно магических штучек! Зачем держать при себе столько амулетов, если просто читаешь в своей комнате, пусть в гостях, но в безопасности же!

Сосуд был похож на миниатюрный дубовый листочек. Такая красота! Я не выдержала и попыталась потянуться к чуду, но Тиль тут же отвел руку.

— Нравится? Отдам потом.

Иска выпала из сосуда и вспыхнула нестерпимо ярко. Я зажмурилась. Губы опалило, а потом жар пошел по всему телу.

Или мне все это только почудилось, как и лицо Тиля совсем близко, его по-кошачьи горящие глаза… и голос, который снова звал и уговаривал.

Не знаю, как, но Тилю все же удалось заставить меня идти. Я начала выныривать из липкой дурманящей слабости, когда мы шагали вперед, наперекор кружащему снежному вихрю.

А впереди действительно виднелись огни. И вскоре я поняла, что это довольно большой дом. Откуда-то слышалось глухое постукивание. Тиль зажег магический огонек, который вспорхнул с его ладони маленькой птичкой и устремился к деревянной двери. Мы увидели дверной молоток, подвешенный на веревке. Ветром его ударяло то о дверь, то о стену. Вот и стук…

Тиль для верности колотил в дверь ногой. Довольно долго, так что обитателям дома надоело, и они все же открыли.

— Эк вам не свезло, а мы уж и двери заперли. Вот ведь разошлась непогода!

Кажется, были еще голоса. И Тиль что-то говорил.

Потом я услышала шепот у самого уха:

— Все, милая, теперь можешь отдохнуть.

«Что за несносный тип! Почему, в конце концов, я должна зависеть от его разрешения?!» — подумала я.

И уснула.

Я проснулась отдохнувшей, с желанием пить, принять ванну, поесть… В общем, в первые мгновения мне показалось, что все ужасные события попросту были сном.

Но комната была мне незнакома. Я лежала на кровати, застеленной грубой тканью, прикрытая тяжелым одеялом.

А еще в комнате обнаружился линезский принц, беззастенчиво дрыхнущий на лавке у окна. Спиной он упирался в стену, скрестил руки на груди, а ноги вытянул…

Никогда не видела Тиля спящим… Во сне он хмурился, и мне вдруг захотелось прикоснуться к его щеке, погладить по волосам, успокоить. По-моему, сильный мужчина не должен производить столь плачевное впечатление.

И уж точно он не должен спать в одной комнате с благородной девицей, если у него имеются хоть какие-то представления о приличиях!

К тому же, спать таким вот образом наверняка неудобно. Тилю следовало бы занять другую комнату, где есть кровать, а не создавать скандальную ситуацию. Ведь если мои родители узнают…

Тут взгляд мой упал на платье, которое лежало на лавке рядом с Тилем. Поначалу я приняла его за неряшливо скомканный плащ…

Я… я… Еще не веря в происходящее, я заглянула под одеяло. И увидела, что одета лишь в тонкую сорочку, сквозь которую слишком ясно проступали очертания тела.

Да как он только посмел?! Как ему в голову пришло…

— Прежде чем ты начнешь на меня орать, позволь заметить, что платье изрядно промокло. И я оставил тебе белье, — сообщил Тиль. Он не сменил позы, только глаза его теперь были открыты. Не представляю, сколько он так следил за мной. Я натянула одеяло под самый подбородок. Пожалуй, Тиль прав: спать в мокром несвежем платье было бы… не слишком приятно. Мне его и надевать-то не хочется!

— Выйдите, ваше высочество! Мне нужно переодеться, — постаравшись сохранять спокойствие, сказала я.

Линезец молча поднялся, поморщился, потянулся, разминая затекшие мышцы, а потом все же вышел за дверь. Я прислушивалась, прекрасно понимая, что подглядывать — недостойно принца, и Тиль вряд ли опустится до подобного поведения. Тем более что у него уже была возможность… все увидеть.

Выскользнув из-под одеяла, я поспешила к лавке, чтобы схватить платье. Безнадежно мятое, даже еще и подол грязный. А ведь я обещала Вейри, что верну ей наряд в целости. В прочем, после содеянного девушке уже не быть моей камеристкой. Я поджала губы.

В комнате был крохотный закуток, который я приняла за умывальню, однако оказалось, что там только таз и кувшин с водой … ну и глушь. Я налила воды в таз и умылась. Постояла, разглядывая не свое отражение. В душе поднималась волна отчаяния. Я ведь даже не пытаюсь сосредоточиться, чтобы сохранять личину. Конечно, дело в печати, но… ведь личина все равно требует сил на поддержку. Разве она не должна была… выдохнуться со временем?

Я так надеялась, что хотя бы верну собственное лицо! На глаза навернулись слезы, которые я вытерла рукавом. Не время для отчаяния. Мне волосы расчесать нечем — вот где беда! Гнездо на голове вместо прически, хоть сейчас там утят сели… Я улыбнулась этой мысли и в комнату вернулась с гордым видом.

Тиль уже стоял посреди помещения. А я-то не услышала ни скрипа двери, ни шагов. Линезец протянул мне какой-то предмет, оказавшийся простым костяным гребнем без всяких украшений. Но мне и этого было достаточно! Я схватила вещицу и, уже расчесывая волосы, со смущением вспомнила о благодарности. Тиль разглядывал меня, склонив голову набок. Губы его подрагивали, словно линезец пытался скрыть улыбку.

— Где мы? — спросила я.

— На постоялом дворе. Где-то неподалеку есть деревенька с прекрасным именем Клюковичка.

Мне показалось возмутительным, что он говорит об этом столь небрежно. Постоялый двор, подумать только! И мне нежно напоминать линезскому принцу о приличиях?

— Почему ты спал здесь?

Тиль улыбнулся, нисколько он не устыдился!

— Потому что у нас нет денег. Повезло, что хозяева оказались добры и пустили переночевать. Могли отправить в сарай.

— Почему же не отправили?

— Я отдал хозяину свой пояс.

Пояс? Я озадаченно взглянула туда, где должен был быть этот самый пояс, почему-то смутилась, почувствовала, что краснею.

Я ведь даже не подумала о том, что мы столкнемся с трудностями, добравшись до людей! А Тиль нашелся, как выйти из положения…

— Хорошо, что не пришлось отдавать сапоги, — хмыкнул Тиль.

— Почему ты вообще был в сапогах? — спросила я просто для продолжения разговора.

— Ждал твоего брата, — пояснил линезец. — Он хотел показать своего нового скакуна…

— Он не потащил тебя на конюшни сразу, как увидел?!

Тиль усмехнулся.

— Пытался, но мы отложили на утро.

Тут мне пришло в голову, что Тиль упомянул лишь о какой-то деревне.

— А Тальмер далеко отсюда? — спросила я.

— Примерно полдня пути верхом… если не будет очередной метели. Хозяева говорят, последние дни стоит на редкость неприятная погода.

— И здесь нет лошадей?

Тиль покачал головой.

— За них точно пришлось бы отдать сапоги.

— Ну, уж нет! — возмутилась я, представив, как линезский принц шлепает по дороге босиком. — В конце концов, у меня есть кольца! Они не так дороги, как праздничные, но…

Тут я осознала, что даже пары колечек, которые действительно украшали мои пальцы еще вчера, пропали.

— Я их снял, — пояснил Тиль спокойно. Я подняла на него взгляд. После платья — еще и вот это?! Я понимаю, если у нас нет других средств оплаты… но ведь он мог просто попросить, и я бы отдала. А так — его действия выглядят как обычное воровство!

— Хозяева думают, что на нас напали, — пояснил Тиль. — Было бы странно, если появились драгоценности. Вот, возьми.

Он достал из-за пазухи мешочек, из которого вытряхнул на ладонь мои колечки.

— Оставь у себя, — пробормотала я. — Они еще понадобятся. Нам ведь все равно нужны лошади.

— Тут есть пара подвод. Нас довезут и так. Правда, не до самого Тальмера. Возьми, твои вещи мы будем тратить в последнюю очередь.

Ну да, кольца не так уж дороги. Но это ведь не повод пренебрегать ими так открыто! Я взяла украшения и спрятала их в карман. Все-таки, рабочее платье камеристки — очень удобное! Теперь понятно, откуда Вейри вечно доставала невидимки, иголки с нитками и прочие мелочи, если возникала срочная необходимость!

В дверь постучали, и Тиль пошел открывать. Женщина принесла еду на подносе. Там были несколько кусков хлеба, вареная кукуруза да жареное мясо, без всяких соусов и подлив. Но запах стоял такой, что у меня тут заурчало в желудке.

Тиль поставил поднос на подоконник, потому что более подходящей поверхности в комнатушке не нашлось. Подумал и подтянул к окну лавку, которая ответила на такой произвол душераздирающим скрипом. Затем, повернувшись ко мне, линезец произнес:

— Поешь, тебе нужно набраться сил.

— А ты?

— А я уже. Пока ты спала, — заверил Тиль. — Не беспокойся, пояса хватило, чтобы обеспечить нас запасом еды в дорогу.

— Вот как, — протянула я. — А до Тальмера нас точно довезут бесплатно? Без сапог ты будешь привлекать внимание.

— Я договорился. Поработаю в пути охраной. Все честно. Ну, а если что, в Тальмере Ланс, у него есть деньги.

Я уселась на лавку и принялась за еду. Дома мы пользовались серебряными приборами. Здесь была деревянная ложка, о вилках, наверное, люди только слышали. Мясо заранее порезали на крупные куски. Должно быть, Тиль предупредил, что у него нет даже ножа. Ложка не сильно помогала, еду приходилось брать руками. Очень непривычно. Но безумно вкусно. Я не заметила, как от принесенного осталась едва ли половина. Конечно, Тиль заверил, что есть еще запас… Я невольно подняла взгляд на линезца. И обнаружила, что он наблюдает за мной, прислонившись к стене плечом и скрестив руки на груди. Выражение лица у него было очень странным. Я сама не поняла, откуда взялось смущение.

— Так… зачем Ланс ждет тебя в Тальмере?

Сейчас, когда мне удалось отдохнуть и прийти в себя после вчерашнего кошмара, мысли начали выстраиваться… я вновь задумалась над странностями поведения Тиля, а также над его словами, которые вчера оставила без внимания.

— Это частный вопрос, — сообщил Тиль. — Он не имеет значения для Рольвена.

— А для Линеза?

Тиль, казалось, задумался. Я ждала ответа, но вместо этого он внезапно спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Чувствовала я себя так, будто вчера ничего и не происходило. Если бы еще не голод и не ощущение несвежести платья… Это тоже вызывало вопросы. Я решила сделать вид, что не заметила попытку Тиля сменить тему. А ведь он не впервые использует этот прием. Вот и вчера… Тиль действительно что-то от меня скрывает. И я не могла понять — почему. Не верила, что он желает мне зла. У него была прекрасная возможность оставить меня в лесу. Или не использовать тот чудесный амулет в виде листочка… Да он грел меня всю дорогу. И нес на руках к озеру.

Тогда — в чем причина его попыток уйти от объяснения? Ведь мы оказались здесь по моей вине…

— Все хорошо… — сказала я и, когда Тиль невесело усмехнулся, поправилась: — Могло быть куда хуже. И я вчера не поблагодарила тебя. Спасибо, что спас. Без тебя я бы не выбралась. Тебе пришлось потратить много магии.

Тиль выглядел… вполне сносно. Но я все же замечала следы усталости. Тени под глазами. Чем бы он меня ни напоил вчера, ему самому чудодейственного средства уже не досталось.

— Что это было? Тоже какой-то амулет? — спросила я, решив зайти с другой стороны.

— О чем ты? — удивился линезец. Заминка была едва уловима, но я все равно заметила.

— Амулет с искрой внутри. Вчера ты с его помощью…

— Тебе привиделось.

— Нет! — возмутилась я. Да он, может, считает меня ребенком и просто не хочет трудиться и объяснять? — Это тоже подарок твоей няньки-целительницы?

Тиль нахмурился, и я поспешно заверила:

— Не думай, я не собираюсь ни в чем ее обвинять. Наоборот, должна буду отблагодарить…

— Не стоит! — резко оборвал Тиль. — Это совершенно излишне.

Я недоуменно уставилась на него. Откуда эта внезапная жесткость?

Ничего не понимаю!

— Но почему?

— Не стоит забивать себе голову, Юсти.

— Не стоит?! Тиль!.. А откуда ты так много знаешь о зеркалах фей? И эта штучка, что вчера была у тебя, походила на маленький бутылек…

— Юсти, хватит. Ты порешь чушь, — жестко сказал Тиль. Я поднялась с лавки и встала напротив линезца, глядя ему в глаза.

— Ничего подобного! Я знаю, что видела вчера!

— Ты была не в себе, — Тиль смягчился. — Тебе почудилось. А феи… я просто сказал первое, что пришло в голову. Чтобы ты не испугалась еще больше. Нужно было что-то придумать, вот я и вспомнил сказку, которую слышал в детстве.

— Сказку?! — повторила я, сжимая кулаки. Ведь я вчера поверила ему! Он говорил так убежденно и так спокойно, будто нисколько не сомневался в своих словах. А выходит — играл! Обращался со мной, как с ребенком!

За что он так со мной? После всего, что случилось!

— Ты лжешь! — выкрикнула я. Тиль закатил глаза.

— Не устраивай истерики, пожалуйста. Тебе опять станет плохо.

— Достанешь свой чудо-бутылек и дашь мне искру! — зло бросила я. Вот так ему и придется признаться, что он зачем-то обманывает…

— Не достану, — возразил Тиль, и я спохватилась: ведь сама поняла, что волшебное средство закончилось… — Потому что у меня ничего нет. Хочешь — обыщи.

И ухмыльнулся, как-то так мерзко, поддразнивающе… Я отпрянула. Выдохнула:

— Ты… Не желаю тебя видеть!

— Ну вот, другое дело. А то вдруг извиняться начала, я подумал, тебе все еще плохо, — продолжал насмехаться линезец.

Я не могла больше это терпеть.

— Убирайся! Ненавижу тебя!

Глаза Тиля вспыхнули зелеными огнями. Я испугалась и разозлилась одновременно. Подступили слезы, которые я тщетно старалась удержать.

Он считает меня ребенком! Скрывает от меня что-то! После того, как узнал о дневнике, и о Вилире с Вейри…

Я скорее почувствовала движение, чем увидела, как Тиль двинулся на меня. Отскочила назад. Тиль остановился. Произнес ровным тоном:

— Не выходи из комнаты, будь добра.

Потом прошел мимо. Хлопнула дверь — негромко, но очень выразительно, чтобы обозначить недовольство линезского принца.

Я просидела в одиночестве достаточно долго, прежде чем забеспокоилась. Тиль не возвращался.

Я уже успела успокоиться и осознать, что прогнала Тиля и тем самым подыграла его желанию уйти от ответа. У меня не было сомнений в том, что я видела. Почему Тиль с таким упорством начал все отрицать? Только лишь потому, что я вознамерилась поговорить с этой Региной, которую он оправдал? И я, между прочим, поверила в его слова…

Мне следовало настоять. Или попросить? По крайней мере, не кричать и не требовать, чтобы он ушел. В итоге я осталась ни с чем. И понятия не имею, куда делся линезский принц.

А если он не собирается возвращаться? Передал весточку моему отцу и с чистой совестью оставил дожидаться, пока за мной приедут из королевского дворца. Ведь теперь я вне опасности. А у Тиля, вполне возможно, закончилось терпение…

Я отмела эту мысль.

Но Тиля все не было. Мне показалось, довольно неимоверно долго. И беспокойство приняло уже совершенно другой оттенок.

А вдруг с Тилем что-то случилось? Он выглядел каким-то… настороженным. Но на любой вопрос выдавал один и тот же аргумент: «Не хотел пугать тебя еще больше».

Вдруг его нежелание говорить со мной было продиктовано тем же стремлением оградить меня от беспокойства… Хотя совершенно не ясно, отчего меня должны беспокоить сказки о феях!

Я прошлась по комнате кругом. Потом еще и еще.

Множащиеся «если» и «почему» изводили.

А вдруг он не ушел вовсе? Это же постоялый двор, здесь наверняка есть… столовая? Где-то люди трапезничают. И пьют еще. Может, линезец как раз и заливает раздражение вином?

Но что, если все же бросил? Да как он посмел?

А если бросил… что мне тогда делать?

Не может быть. Я запоздало проверила: амулет все еще был у меня. Тиль даже не подумал потребовать его назад. Это ведь хороший для меня знак?

Вчера казалось: достаточно выбраться из леса, как все проблемы разом закончатся.

Я подумала: если Тиль меня бросил или с ним что-то случилось, это в равной степени снимает с меня обязательство слушать его наставления. Даже если он сказал мне сидеть в комнате… От этого все равно ничего не изменится.

Я просто узнаю у местных, не видел ли кто, куда он ушел. Вот и все.

Я расправила плечи.

В конце концов, я ведь не с послами встречаюсь. Всего лишь поговорю с людьми… среди которых не особо сейчас выделяюсь, благодаря платью Вейри. А на Тиля я слишком сильно полагалась. И что получилось? Пока он не пропал, я даже не догадалась выглянуть в окно. Ничего особенного я не узнала, только то, что комната находится на втором этаже. И все же…

Я вышла в коридор. Непривычно было находиться в чужом доме без сопровождения. Меня настигло осознание того, насколько же я ограничена в своих возможностях. Правила приличия, статус, безопасность, наконец. Я редко сама отправлялась в гости, обычно люди прибывали во дворец по приглашению. На ярмарках появлялась только окруженная охраной. На праздники мы выезжали семьей, если нужно было показаться жителям столицы. Мне обычно даже говорить ничего не требовалось.

Коридор завершился лестницей, снизу слышался шум. Было бы действительно неплохо обнаружить там Тиля. Высказать ему все, что я думаю… потом, конечно, без ненужных свидетелей.

У основания лестницы вдруг появился мощный бородатый мужчина. Он не подумал кланяться или хотя бы отвести взгляд. Наоборот, остановился и смотрел с интересом. Для торговца он был одет слишком просто. По крайней мере, те торговцы, которых я видела в столице, были совсем другими.

— Доброго вам дня, — сказала я, спускаясь вниз. По дороге похвалила себя за то, что держусь с достоинством. Мужчина проворчал что-то в ответ и сдвинулся в сторону, пропуская меня. По-моему, он тоже слегка растерялся.

Столовая была довольно просторной, но плохо освещена. Хозяева постоялого двора явно экономили на свечах. Магических светильников и вовсе не замечалось. Большую часть помещения занимали грубо сколоченные столы и лавки. Людей в зале было не слишком много и сплошь — мужчины. Только выпивку разносила пухлая женщина в шерстяном платье и несвежем фартуке.

Разумеется, аристократке появиться в таком месте без сопровождения было бы неприлично. И я в очередной раз подумала о том, что порой неплохо казаться кем-то другим.

Женщина, наконец, увидела меня.

— О! Вы пришли в себя!

Она приблизилась, продолжая говорить:

— Вчера-то в такой буран, да в одном платье… Мы думали, что не увидим вас живой!

Я поняла, что все присутствующие давно на меня смотрят или хотя бы поглядывают.

— Со мной все в порядке, благодарю вас, — заверила я. — Хотя должна признать, вчерашняя непогода была ужасна.

— Перепугались, наверное, до смерти! — запричитала женщина. Я едва удержалась, чтобы не поморщиться. Вовсе не собиралась признавать собственную слабость и, главное, свой страх. Я прохладно повторила:

— Все в порядке! — и перевела тему, заметив, что женщина снова намерена что-то сказать: — Мой спутник ушел. Он не говорил, куда собирается или когда вернется?

Женщина покачала головой.

И все. Я поняла, как нелепо прозвучит следующий вопрос. А не уехал ли Тиль с кем-то из постояльцев? Он ведь договорился… Правда, мне сказал, что мы поедем вместе. И фишка кота по-прежнему у меня.

Я просто выкажу свою слабость. Буду выглядеть глупо. Ничего не узнаю, а репутация моя уже будет подорвана. Пусть даже я в облике Вейри… почему-то именно сейчас это перестало успокаивать.

Разносчица развернулась к мужчинам:

— Эй! Кто-нибудь видел, куда отправился Том Весельчак?

По залу покатились смешки. Тут же выяснилось, что Тома никто не видел. Заметив мое недоумение, женщина пояснила:

— О, эту кличку ему дали вчера. Ведь все как в сказке получилось. Ну, знаете, той, где Том Весельчак находит в лесу золото, а феи выводят его из лесу. Вчера-то, когда вы появились, мы даже подумали сперва: злых духов к нам занесло. Вот и не открывали поначалу. Я ему: как же это вы дорогу нашли, господи? Ведь и рук не разглядеть в такой-то темени… А он улыбается и говорит: не иначе, феи дорогу подсказывали. Ну, знаете, как в сказке про Тома Весельчака, который нашел золото в лесу, и злая ведьма его за это не выпускала… Вот прозвище и прилипло.

Опять сказки! И феи! То, что всем показалось забавным, меня лишь больше раздосадовало. Тиль снова отшутился, а люди приняли это за легкий нрав и повеселились.

— Мы отправляемся завтра, — сказал какой-то человек, который, по-моему, тоже не был похож на торговца. — Ждем, пока колесо починят. Попали вот… а люди, пережившие такую непогоду, уж точно принесут нам удачу!

Женщина глянула на него тревожно. Потом перевела взгляд на меня, но ничего не сказала. Быть может, мне просто показалось.

— Спасибо вам, — произнесла я, размышляя над тем, стоит ли позже расспросить разносчицу. Кажется, она не слишком доверяет человеку, с которым Тиль собрался ехать в Тальмер. Да и с самим линезцем не мешало бы это обсудить. Вот только где же он?

— Быть может, принести вам выпить? — предложила женщина, кивком головы указывая на свободную лавку.

— О нет! Разве что воды… — смешалась я, вспомнив об отсутствии денег. Впрочем, у меня все еще были кольца, которых уж точно хватит на оплату еды и даже — дороги до Тальмера. Эта мысль меня, наконец, успокоила. Вернулась злость на Тиля. Да, я по-прежнему чувствовала вину за то, что обошлась с ним грубо. Мне следовало подобрать другое слово. Ведь на самом деле я не испытывала к нему ненависти. Особенно после всего того, что он для меня сделал.

Я присела за крайний стол, дождалась, когда разносчица принесет мне воды.

Потом, поблагодарив ее еще раз, пошла обратно в комнату. Поднявшись по лестнице, я почти столкнулась все с тем же бородачом. На этот раз он сам обратился ко мне:

— Госпожа, я слышал, вы расспрашивали о человеке, который принес вас вчера.

Я кивнула. Похоже, тут все в курсе дела. Еще бы, такая история. Почти как в сказке! Кругом сказки!

— Я видел его. Он ушел со двора.

Но вернутся хотя бы за амулетом. Да и пешком все равно до Тальмера не дойдет. Эта его скрытность! Мог бы объяснить!..

— Вы видели, куда? — с надеждой спросила я.

Мужчина кивнул.

— Я не говорил с ним. Могу лишь показать.

Он действительно подошел к окну и ткнул пальцем, обозначив направление, которое избрал линезский принц для неуместной прогулки. У меня мелькнула мысль, что от этой подсказки мне легче не станет. Все равно не пойду следом за Тилем. Я ведь не маг огня. Было бы куда проще, знай я заклинание, которое линезец использовал, чтобы найти выход из леса. Может, сейчас бы уже точно определила, как далеко Тиль от постоялого двора!

Погода за окном хмурилась, но снега уже не было видно: он превратился в грязь на дороге…

Это последнее, о чем я успела подумать. Потому что меня сгребли в охапку, зажимая рот. Я задергалась, еще не успев толком испугаться от неожиданности. Но оказалось, что меня перехватили поперек туловища так, что я не могла вырваться и даже двигать руками. Свободными остались только ноги, которыми я бессмысленно дрыгала, все же умудрившись задеть схватившего меня человека пяткой.

Потом меня втащили в комнату. Я заметила незнакомца, закрывшего дверь. И вот тут, наконец, накатил ужас. Я видела как этот второй приближается и попыталась пнуть уже его. Он с ухмылкой перехватил мои ноги, и я повисла в воздухе, чувствуя возмущение, отчаяние и стыд из-за безобразной позы и задравшейся юбки, которую никто не подумал поправить.

Я попыталась если не кричать, то хотя бы взвыть. Или укусить того, кто зажимал мне рот. Меня швырнули на кровать, как куль. Я успела вскрикнуть, но меня тут же рывком перевернули и ткнули лицом в подушку. Руки перехватили и завели за спину. Плечи ломило, но я не могла отнять голову от подушки — на затылок давила каменная ладонь. Я почти задохнулась, пока мне связывали руки. Но все еще была в сознании, цепляясь за одну единственную мысль — жизненно важно было закричать, позвать на помощь. Ведь здесь есть люди, они совсем недалеко!

Меня схватили за волосы и дернули голову вверх. Я вздохнула, как утопающий, которого только что вытащили из воды. В рот тут же засунули тряпку, а сверху перехватили еще одной, свернутой в жгут. Я скулила, пытаясь показать, насколько мне страшно. Должно же у напавших на меня остаться хоть что-то человеческое! Что я вообще им сделала?! Но на меня не обращали особого внимания. Через несколько мгновений ноги мои тоже оказались связаны. Лицом в подушку меня больше не вжимали, но когда я попыталась сопротивляться, дали такую затрещину, что в ушах зазвенело, а из глаз брызнули слезы. По телу шарили чужие руки, прощупывали платье, грубо сжимали. Я всхлипывала от страха и унижения.

Меня снова дернули, усаживая на кровати. Двое похитителей возвышались надо мной, рассматривая почти с задумчивым любопытством. Теперь и я смогла их разглядеть. Один из них был тот бородач, что заговорил со мной у лестницы. Это почему-то стало неожиданностью. Второго человека я и вовсе видела впервые. У него было некрасивое, покрытое волдырями и пятнами лицо. Взгляд незнакомца елозил по мне так ощутимо, что хотелось взвыть.

Рябой ударил меня по лицу развернутой ладонью и прошипел:

— Не вой, дурища!

— Тише ты, — проворчал бородач, и я уставилась на него с надеждой. Но ни капли сочувствия в ответном взгляде не увидела. Рябой фыркнул и потянулся ко мне. Я вжала голову в плечи. Он схватил меня за волосы.

— Не вой сказал! И орать не вздумай, когда тряпку уберу. Никто тебе здесь не поможет. А с хозяевами мы еще поделимся.

Если все так, почему тогда кричать нельзя? Но голос у меня и так отнялся, потому что как раз в этот момент рябой занес ладонь для очередного удара. Я зажмурилась, но он не стал бить. Лишь ухмылялся, как оказалось. Ему просто нравилось, что мне страшно.

— И колдуна своего не жди. Нет его уже на этом свете. Ведь наверняка выдохся, пока вы клад добывали, а потом от Ведьмы Стужи драпали.

До меня дошло только, что он говорит, будто Тиль мертв. «Мой колдун» не мог быть кем-то другим… В груди стало холодно. Я в ужасе уставилась на рябого. Он ухмыльнулся в ответ.

— Так вот, сейчас я уберу кляп, и ты нам расскажешь, где вы оставили клад.

Я все еще была оглушена его словами о Тиле. Он развязал жгут и вытащил тряпку. Под взглядами похитителей я снова сжалась. Нужно было закричать, но я с трудом выдавила:

— Не понимаю… нет никакого клада.

Рябой зло выругался.

— Конечно! А снег просто так пошел и ведьмины змеи случайно мимо пролетали!

Я не могла взять в толк, чего от меня добиваются. Какие змеи? При чем тут ведьма?!

А они решили, будто я запираюсь.

— Видно, колдун твой был неплох, раз вы выбрались. Да только клад пришлось оставить, ведь с ним бежать было бы несподручно. Да и змеи вас бы в покое не оставили. А про разбойников кому другому можешь заливать. Разбойники господам сапог и украшений не оставляют, — рябой подкинул на ладони мои кольца. Видно, достал во время обыска. Странно, что фишки кота они, похоже, не нашли.

— К тому же, зачем бы он тебя с собой тащил? — добавил рябой. — Всем известно, что клад открывается только невинной девице, которая понравится феям…

Опять феи… да что они тут все, с ума посходили?! И Тиль вместе с ними!

Тиль…

— Ты пойми, вам клад все равно не достался бы. Если б мы колдуна не порешили, его бы ведьма достала. Тебя, может, пощадит. Она говорят, больше мужчин не любит, особенно если они маги.

Я замотала головой. Безумие! Эти люди убили Тиля… из-за какой-то сказки про клад?!

— Нет никакого клада, — повторила я.

Рябой выругался и отвесил мне новую оплеуху. Может, бил он не слишком сильно. Но меня опрокинуло на спину.

— Шутить с нами решила?! — он ухватил меня за лиф платья, и потянул было на себя, но тут ткань порвалась и… что-то случилось. Рябой отдернул руку, отступил, послышался треск и ругань.

Я завозилась, пытаясь сжаться в комок, подобрав под себя ноги. Стать как можно меньше, чтобы меня не заметили и больше не били.

Треск перерос в грохот, слившийся с криками и топотом. Я сообразила, что зажмурилась и открыла глаза. Я лежала на боку и видела все происходящее в перевернутом виде, да еще сквозь слезы. Пятна перемещались, как цветные стеклышки в калейдоскопе. Это была драка, которая завершилась в считаные мгновения. Крики и тошнотворный хруст слышались мне даже тогда, когда я поняла, что посреди комнаты стоит Тиль, живой, сжимающий кулаки, а оба противника — на полу. Рябой как-то странно завалился набок. Кажется, у него нога завязла между проломившихся досок в полу, а линезец не дал ему шанса выбраться.

За спиной Тиля в дверном проеме появились еще люди. Я всхлипнула, кажется, слишком громко. Тиль мгновенно оказался рядом, склонился надо мной, совсем как недавно рябой. Я дернулась и заскулила, пытаясь увернуться от его окровавленных рук: у линезца были разбиты костяшки.

Во взгляде Тиля плескалась тьма. Оказывается, я прежде не видела его по-настоящему злым. Тиль замер на мгновение, а потом, несмотря на мое сопротивление, сгреб в охапку, прижал к себе. Кто-то подошел, чтобы помочь с веревками. Я заметила нож и меня затрясло. Тиль обнял еще крепче.

— Все, Юсти! Уже все закончилось! Я здесь. Здесь…

Я хотела сказать: «Не может быть, ты же мертв!»

Но вместо этого лишь вцепилась в него обеими руками и заревела.

Я вела себя совершенно недостойно принцессы, но остановиться просто не могла.

— Где ты был?! — удалось выдавить между рыданиями. — Где… они… где ты был?!

— Прости. Я должен был вернуться раньше. На меня напали. Я… Прости! Я считал, ты в безопасности. Считал, что угроза только там и я обо всем позабочусь… Я ведь оставил тебе фишку. И поставил охранный барьер в комнате.

— Я думала, ты меня бросил! — прошептала я.

— Никогда, — отозвался он. — Я ни за что тебя не оставлю, слышишь? Клянусь!

Тиль целовал меня и гладил, гладил — по плечам, по спине. От этих его прикосновений моя дрожь постепенно унялась. Но Тиль все не отпускал.

— Ведь не тебе должна грозить опасность, — с болью в голосе сказал он.

Бандиты исчезли из комнаты. Я не видела, как это случилось. Просто в какой-то момент рядом с Тилем оказался тот торговец, с которым мы должны были ехать в Тальмер.

— С ними был хозяйский племянник, — сообщил он. — С ним я встречался, а этих не видел никогда.

— Если племянник был среди тех, кто на меня напал, не уверен, что он остался жив, — спокойно сказал Тиль. — Так и не понял, чего они добивались. Многовато людей для одной пары сапог.

— Так и вы не простые путники, — заметил торговец.

— Они хотели знать про какой-то клад, — сказала я. Голос звучал не так уверенно, как мне бы хотелось.

— Клад? — удивился Тиль. А я на какое-то мгновение подумала, что он все же будет знать, о чем речь. Потому что… он ведь пошел куда-то. Но его удивление было искренним. И в голове у меня стали появляться другие мысли.

Почему Тиль сказал об опасности?

И почему — она должна угрожать не мне?

А если не мне, кому тогда?

— В этих краях есть легенда, — сказал между тем торговец. — О том, что где-то в лесу скрыт клад, который хранят феи.

Я застыла и Тиль погладил меня по плечу, успокаивая.

— А Ведьма Стужи? — спросила я.

Рука Тиля замерла. Кажется, линезец снова был удивлен.

— А Ведьма Стужи не любит магов. Потому что из-за мага она не может выбраться из своего замка. Поэтому посылает снежных духов на их поиски…

Тиль начал перебирать пальцами мои волосы. Почему-то показалось, что он дышит мне в затылок. Хотя, возможно, он просто согревал меня своей магией.

— Эти люди были уверены, что нас преследуют птицы Ведьмы Стужи, — сказала я.

— Вот как, — выдал Тиль. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него. Линезец был задумчив.

— Это всего лишь легенда, — продолжил торговец. — Но маги действительно пропадают в этих лесах.

— У местных разбойников есть амулеты. Я не удивлен, — рассеянно усмехнулся Тиль. — Похоже, у них тут специализация.

— Амулеты хорошо покупаются. Простому люду достаточно обманки… а за настоящие деньги приходится рискнуть, — торговец помолчал и добавил: — Говорят, по этой дороге проезжал печально известный принц Ирвет. Его ждали в Тальмере, но он там так никогда и не появился… Люди верят, что Ведьма Стужи здесь охотится.

— Еще они сказали, что ты взял меня с собой в лес, чтобы получить клад, — пробормотала я.

— И чтобы ты казалась несчастной, привел тебя туда в одном платье? — протянул Тиль.

Да уж, нелепость!

— Никакого клада не существует, — убежденно проговорила я.

Линезец кивнул. Я продолжила:

— Тогда почему началась метель?

— Совпадение, — пожал плечами Тиль.

Я хотела было возмутиться, что отговорка глупая, но вовремя сдержала себя.

— И ты сказал, там было зеркало фей.

— Всего лишь предположил, потому что…

— А потом у тебя был этот бутылек… похожий на листочек. Такой крохотный…

— Юсти…

— Пожалуй, пойду, проверю, как там дела, — решил торговец.

— Тиль, куда ты ходил? И почему сказал, что здесь не должно было быть опасности?

— Потому что я установил защитный барьер в комнате.

— Ты знал, что здесь есть разбойники? Поэтому выманил их?

Тиль внимательно взглянул на меня.

— Юстина, — сказал он. — Я бы никогда не оставил тебя, если бы думал, что тебе угрожает опасность.

— Тогда о какой опасности ты говорил?

— Я не… послушай, это тебя не…

— Не касается? Может быть, это было так, пока мы встречались во дворце. Но это-то не дворец! А ты скрываешь от меня, что мы от кого-то бежим. Ведь мы оказались здесь случайно! То есть, я так думала, но ты зачем-то собирался в Тальмер… и считал, что я в безопасности, когда уходил, но все равно установил защитный барьер?

— Привычка, — улыбнулся Тиль, но я видела, что он уже не пытается мне возразить, просто пояснил.

— А почему оставил мне амулет? Разве в нем еще есть удача?

— Нет, но я зарядил его. Правда, моя магия действует наоборот, ты же знаешь… это, скорее, было невезение.

Я вспомнила, как под ногой рябого проломилась доска.

— Должно быть, заряд был недостаточный, — с сожалением добавил Тиль.

— Амулет сработал, просто не сразу, — возразила я.

— А где дневник звездочета? — спросил вдруг линезец.

Я сбилась с мысли, тревога всколыхнулась вновь.

— Он остался в комнате, я ведь не собиралась уйти надолго и…

— Юсти! А дверь ты заперла?

Я поняла, что даже не задумалась об этом.

— Но ты же поставил защиту? — нашлась я, краснея. — Я вообще думала, что найду тебя внизу!.. Погоди! Ты снова пытаешься уйти от ответа?

— Нет, — вздохнул он. — Просто…

А ведь я даже не задумалась об этом до сих пор. После ужаса, который я испытала, должно было случиться хоть что-то хорошее! Ну, кроме того, что Тиль оказался жив. А ведь с ним даже не было этого его счастливого амулета!..

— Тиль, — проговорила я. — Скажи мне: почему фишка оказалась у меня после того, как ты ее потерял. То есть: разве она не должна была сразу отправиться к тебе?

Это ведь самое очевидное решение. Но вместо этого амулет оказался у меня в руках. Хотя сам Тиль был не так далеко.

Как будто… так и было задумано. То есть, Тиль считал, что по какой-то причине не сможет сам забрать фишку, если она потеряется.

— Давай поговорим, — попросила я.

Тиль вздохнул.

— Хорошо… только не здесь. Вернемся в нашу комнату.

Я кивнула. Где угодно было лучше, чем в этом ужасном месте, на этой кровати…

И Тиль снова нес меня на руках.