Украинский нацизм. Исторические истоки

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ позволяет зафиксировать факт существования украинского проекта. Сегодня часто говорят о проектах разных государств. Как правило, слово «проект» выступает не более чем фигурой речи. Украинский же проект, в отличие от большинства из них, являлся реальностью. Цель этого проекта состояла в конструировании украинской нации. Украинская нация нужна была для создания противовеса России, ее геополитического ослабления. Можно говорить, что Украина проектно задумывалась как анти-Россия. Будучи анти-Россией, Украина должна была вступить в войну с Россией. Речь шла не о национальном самоопределении вовсе, а о низвержении российской государственности. Часть русского мира была названаукраинцами с той только целью, чтобы стать пушечным мясом западной геополитики.

Украинский вопрос является не реальным вопросом национального строительства, а литературным вымыслом, политической технологией, инициированной в значительной степени извне для подрыва единства русских. При таком взгляде все федералистские проекты российско-украинских отношений оказывались лишены смысла и могли трактоваться со знаком минус.

Если допустить, что современная фашизация имеет проектный характер, то выбор Украины для разворачивания этого проекта был особо удачен. Украинское государство в том виде, в котором оно возникло при распаде СССР, продуцирует многочисленные конфликты идентичностей. Многие эксперты небезосновательно проводят параллели между Украиной и СФРЮ. Говорилось о высокой вероятности югославского сценария.

Соучаствовали в украинском проекте многие, перенимая друг у друга историческую эстафету. За украинским национализмом в разное время стояли Польша, Австро-Венгрия, Германия, США. Особая роль в его генезисе принадлежала внутрироссийской оппозиции. Эта оппозиция и сегодня удивительным образом солидаризируется с украинскими нацистами, представляя их борцами «за нашу и вашу свободу».

Будучи построена на ненависти, украинская идея не могла не привести к нацизму. Шаг за шагом она все более экстремизировалась. Логическим исходом ее развития стал украинский нацизм периода Второй мировой войны, соучастие его адептов в преступлениях против человечества. Казалось бы, окончание войны должно было подвести черту под его существованием. Но у украинского нацизма нашлись новые покровители за рубежом. Покровители нашлись у него и среди советской партийной элиты, позволив подпольно сохраниться в Украинской СССР. И показательно, что с созданием нового украинского государства героизируются нацистские деятели прежних эпох.

И вот уже новый лидер украинских националистов Олег Тягнибок, апеллируя к своим духовным предтечам, воспроизводит сущностное содержание нацистского концепта: «Они не боялись, как и мы не должны бояться, они взяли автомат на шею и… боролись с москалями, боролись с немцами, боролись с жидвою и с другой нечистью, которая хотела забрать у нас нашу Украинскую державу… Надо отдать, наконец, Украину украинцам… Вы… есть та смесь, которой более всего боится москальско-жидовская мафия, которая руководит сегодня Украиной».

Особое удивление вызывает игнорирование Западом антисемитской феноменологии украинского национализма как в его прошлом, так и на современном этапе развития. Его исторические проявления следовало бы сегодня напомнить.

Установка на решение задачи выстраивания новой идентичности через разрушение прежней большой идентификационной матрицы очевидна. Что можно этому противопоставить? Противопоставить расколу единой идентичности можно только некую интеграционную версию идентификации. И основания к этому есть. Достаточно обратиться к социологическим опросам. Они показывают, что 44 % россиян считают белорусов и украинцев русскими. Не в этом ли направлении интеграционного объединения, в формировании единой идентичности и стоит идти?

В 1996 году вышла небезызвестная работа С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Там есть фрагмент, посвященный рассмотрению трех сценариев развития ситуации на Украине. Первый сценарий: Украина, пойдя в направлении интеграции с Западом, будет враждебна России вплоть до военного конфликта. Второй сценарий: распад Украины на прозападный и пророссийский цивилизационные анклавы. Третий сценарий: Украина целиком реинтегрируется с российской цивилизацией. Хантингтон еще в 1996 году считал, что украинское государство, находящееся в зоне цивилизационного раскола, нежизнеспособно.

Украинская нация — искусственный конструкт. Ее конструирование произошло на основе отдельных региональных компонент русского суперэтноса. Соответственно, в противоположность политике украинской нации следовало поддерживать, с одной стороны, региональные и локальные идентичности, с другой — принадлежность всех их к большой идентичности цивилизационной. Но для того, чтобы вернуть какие-то компоненты в единую русскую цивилизационную общность, ее следовало отделить от украинской нации, обнаруживая специфические черты, каковых предостаточно. Однако работали грубо: исходно отрицали, что украинцы как нация существует, предлагая взамен «вы — русские». Более правильно было бы ставить вопрос иначе: вы — малоросы, вы — кар-паторосы, вы — руснаки и т. п.

В свое время Теодор Герцль, основоположник сионизма, дал следующее определение нации, неправильное в научном отношении, но функциональное в определенных ситуациях. Еврейский общественный деятель выдвигал это определение, естественно, применительно к евреям. Итак, нация, полагал он, есть общность людей, объединенная общей бедой и образом врага. В 2022 году мы сами дали основания для украинской консолидации, можно сказать, создали украинскую политическую нацию, которую прежде создать никак не получалось. Очевидно, действовать надо было иначе, исходя из понимания, что то, что можно собрать, можно и разобрать, а потом собрать заново, но иначе. Однако проекта работы с идентичностями как раз и не прослеживалось, как не прослеживается и до сих пор.

Удивительно, с какой точностью современные события на Украине соотносятся с сюжетной и образной канвой гениального произведения Н.В. Гоголя «Тарас Бульба».

Последние слова, которые вкладывает Гоголь в уста погибающего Тараса, звучат как апелляция к будущему: «Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же, придет время, будет время, когда узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: поднимается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!..» Малоросский казак обращается к грядущему русскому царю. И сегодня от решимости, воли, стратегичности персонально высшего властного суверена России зависит если не все, то очень многое. И к нему по-прежнему обращаются призывы наследников Тараса Бульбы и Остапа.