Украинский нацизм. Исторические истоки

Организация украинских националистов преподносится сегодня на Украине в героическом ключе. На щит поднимаются фигуры, связанные с осуществлением кровавых нацистских злодеяний периода Второй мировой войны. Еще в 2008 году в рейтинг 12 величайших украинцев попали и Степан Бандера, и Роман Шухевич. Имя Бандеры носит организация «Тризуб», составляющая ядро «Правого сектора». Установлены памятники нацистским преступникам. Поразительно, что на прямые апелляции к нацистским преступникам современных украинских националистов Запад предпочитает не обращать никакого внимания. Очевидные параллели с 1941 годом игнорируются.

Современные апологеты украинского национализма в настоящее время пытаются отделить своих героев от нацизма. Однако их прямые высказывания не оставляют сомнений относительно общности украинского национализма и германского нацизма периода Второй мировой войны. Предоставим слово самому Степану Бандере: «Действующие вражеские силы нужно уничтожить доступными в данной ситуации способами и методами, соответственно с международными правилами, действующими во время войны. Генеральной задачей является убрать с территории Украины по возможности наибольшее количество враждебно настроенных москалей, чтобы не отвлекать большие силы на содержание пленных или интернированных в трудных условиях борьбы»[197].

В данном разделе попытаемся ответить на вопросы о том, была ли ОУН[198] организацией нацистской, сотрудничала ли она с нацистской Германией и несет ли ответственность за преступления против человечности.

Национализм польский против национализма украинского

Украинский оуновский национализм был сформирован в контексте общественной жизни Польши. Важно этот контекст реконструировать.

В рамках реализуемой политики национальной памяти довоенная Польша в современной польской пропаганде позиционируется как демократическое государство, жертва «двух тоталитарных режимов» — советского и германского. Необходимо в этой связи сказать правду о довоенной Польше.

В действительно в довоенный период Польша являлась одним из самых конфликтных государств Европы.

Только возникнув, в 1918 году польское государство развязало территориальные войны со всеми своими соседям: с немцами — из-за Познани и Верхней Силезии, с чехами — из-за Тешинской Силезии, с украинцами — из-за Львова и Восточной Галиции, с литовцами — из-за Вильнюса, с большевиками — из-за Волыни и Беларуси. Концентрационные лагеря на территории Польши были созданы задолго до оккупации Польши Германией. Это были лагеря, в которых размещались плененные в советско-польской войне красноармейцы. 60 тысяч русских солдат, что составляло 46 % от общей численности плененных, погибло за первые 2 года в лагерях смерти. И практика создания лагерей смерти в Польше не объясняется исключительно контекстом войны. Лагеря создавались и в 1930-е годы. Такие лагеря были созданы на входивших тогда в состав Польши белорусских и украинских землях и предназначались для содержания коммунистов, деятелей национального еврейского, украинского и белорусского движений. Даже президент организованного в Лондоне правительства в изгнании Владимир Рачкевич вынужден был признать, что политической стороной польского концлагеря в Картуз-Береза является систематический террор, правовой — беспредел и бесправие[199]. Только в сентябре 1939 года узники концлагеря были освобождены войсками Красной Армии. Лагерь в Картуз-Береза в 1930-е годы в СССР рассматривался в качестве свидетельства фашистского характера польского государственного режима[200].

Путь от социализма к польскому радикальному национализму прошел бывший видный участник революционного движения в Российской империи Юзеф Пилсудский. В результате военного переворота 1926 года он пришел к власти, установив в Польше фактически фашистский режим, идеологически определяемый как «режим моральной санации» (оздоровления). Была сформирована система личностной диктатуры президента (польская версия вождизма), получавшего право роспуска сейма и сената, принятия законов без утверждения парламентом. Отменялась депутатская неприкосновенность. Вводилась предварительная цензура, подверглись запрету оппозиционные партии. Устанавливались проскрипции в отношении оппозиционеров. Идеологически политическая модель Пил-судского обосновывалась кризисом и неэффективностью демократии. Необходимость авторитарной власти связывалась также с угрозой советского коммунизма. Все это сочеталось с польским радикальным национализмом, ставившим этнические меньшинства, в частности украинцев и белорусов, в дискриминационное положение. Антикоммунизм, как и в нацистской Германии, подавался в одной упаковке с антисемитизмом. Министерство образования Польши реализовывало концепт «гетто за партиями», который состоял в изолировании учащихся евреев и украинцев при обучении в вузах. Под давлением молодежных националистических объединений, таких как студенческая организация «Братская помощь», была развернута кампания исключения лиц еврейской национальности из университетов и создания препятствий им при приеме в вузы. «Мы, молодежь Польши, — декларировалось, в частности, в печатном органе Львовского политехнического института, — хозяева этой земли, признаем, что наша борьба с жидовством — это не только защита, но и наступление. Еврейский вопрос в польских университетах будет решаться последовательно и непрестанно. Наша акция является образцом для всего польского народа»[201]. И такого рода дискриминационные шаги действительно были приняты руководством почти всех польских университетов[202]. Чем польская модель государства «моральной санации» не подходила под критерии государства фашистского типа? Все типичные признаки фашизма в нем обнаруживаются. Но Польша оказалась жертвой, и этот образ отвел от нее самой должные обвинения. Кто громче других кричит «держите вора!» — известно. Самому современному польскому государству, громче других обвиняющему сталинский СССР в преступлениях, неплохо было бы напомнить историю предвоенной эпохи.

Польша, выступающая одним из главных рупоров обвинения России в империалистической политике, сама несет немалую вину за развязывание Второй мировой войны. То, что Польша стала в дальнейшем жертвой гитлеровской агрессии, не отменяет факта ее агрессивной политики в предшествующий период. В 1938 году Польша захватила Тешинскую область Чехословакии, действуя ровно такими же методами, в которых обвиняет сегодня Сталина. Затем она присоединила к себе еще и часть словацкой территории — Яворину на Ораве. Уинстон Черчилль имел все основания уподобить Польшу «гиене», которая «с жадностью приняла участие в разграблении и уничтожении чехословацкого государства»[203].

В 1938–1939 годах активно велись польско-германские переговоры о совместном выступлении против СССР. В докладе 2-го (разведывательного) отдела главного штаба Войска Польского в декабре 1938 года указывалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель — ослабление и разгром России». Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек во время переговоров с Риббентропом прямо заявил: «Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю».[204] Очевидно, Уинстон Черчилль имел все основания назвать предвоенную Польшу «гиеной».

Историческим парадоксом назвал испанский исследователь феноменологии периферийного европейского фашизма К. Кабальеро то, что «предав демократическую и масонскую Чехословакию» в 1938 году, западные демократии в 1939 году заступились за «фашистскую» Польшу и объявили войну Германии[205] . Фашизм не был для них чем-то принципиально идеологически неприемлемым.

Был, впрочем, и фланг ультраправых. Его представлял, в частности, Роман Дмовский, оказавший принципиальное влияние на всплеск расового антисемитизма в Польше. Им была создана националистическая группировка «Лагерь Великой Польши», отстаивавшая идеологему воссоздания польского государства от моря до моря — от Балтики до Черноморья — и полонизацию национальных меньшинств. Расистские взгляды не мешали Дмовскому являться почетным доктором Кембриджского университета.

Реконструкция польского контекста приводит к подтверждению положения, что национализм порождает национализм. И далее по принципу снежного кома — до геноцида, взаимного истребления друг друга.

ОУН[206] — героизация нацизма

Организация украинских националистов[207] преподносится в настоящее время как общество исторических героев Украины. Имена оуновцев сакрализуются (рис. 27). При этом решается принципиально сложная задача соединения легитимизации ОУН[208] для внутреннего и внешнего пользования. С одной стороны, следует сохранить привлекательность для украинских правых — своих, с другой — сделать оуновцев приемлемыми для так называемого «международного сообщества». «Международное сообщество», впрочем, хорошо понимает, чем являлась ОУН[209], но ему нужна объяснительная версия, оправдывающая поддержку им украинских националистов против России. В решении этой задачи от современных последователей ОУН[210] требуется купировать неудобные факты участия оуновцев в практике геноцида, прежде всего в Холокосте, приверженность нацистской идеологии, сотрудничество с нацистской Германией.

Рис. 27. Организация украинских националистов — нацистская идеология (ОУН — УПА — экстремистская и запрещенная на территории РФ организация)

Организация украинских националистов[211] являлась идеологически фашистской партией, представляя один из вариантов фашизма, который существовал в 1920-е — 1940-е годы фактически в каждой стране Европы. Родство с фашизмом идеологии ОУН[212] признавал и сам Степан Бандера. «Эти новые националистические движения, — пояснял он место ОУН[213] в современном идеологическом спектре, — носят разное название в разных странах: в Италии — фашизм, в Германии — гитлеризм, у нас — украинский национализм»[214].

Сообразно с циркуляцией идей того времени в пространстве фашистской идеологии, оуновские теоретики опирались на идеи мистического и организменного понимания нации, воли к жизни и власти, антропологического превосходства и неравенства. Они являлись нациецентристами, полагая нацию высшей (интегрально) ценностью. Члены нации, полагали они, соединены между собой не только политически, но и мистически, а также биологически, как представители единого организма. Рациональное мышление они ставили ниже иррационализма как воли нации к жизни, включая волю к власти[215].

Особое место в идеологии ОУН[216] занимали образы национального вождя и национальной элиты как выразителей воли нации. В проекте оуновской конституции с ним связывались функции олицетворения единства и суверенитета Нации[217]. На роль вождя в ОУН (б)[218] оказался выдвинут Степан Бандера. Андрей Мельник, стоявший во главе ОУН (м)[219], такой вождистской харизмой не обладал и был более прагматичен, что стало одним из факторов утраты его сторонниками популярности в националистическом лагере в сравнении с бандеровцами. Нация, указывали оуновские идеологи, должна вести борьбу за существование с другими нациями. Отсюда принципиальное значение отводилось идее национальной борьбы и образу врага. Главными историческими врагами украинской нации определялись русские, поляки и евреи.

Имели популярность среди оуновцев и идеи корпоративизма, связываемые с влиянием теории «корпоративного государства» Муссолини. Корпоративистские идеи развивал в своих трудах прежде всего один из руководителей ОУН[220] мельниковского крыла Николай Сциборский. Еще в 1935 году он выпустил работу «Нациократия», выражавшую самим своим названием оуновский идеал — власть Нации. Диктатура Нации должна быть первокон-стантой существования государства. Сциборский даже критиковал европейских фашистов, считавших диктатуру временным средством[221].

В принятой на II Большом соборе программе ОУН[222] нациократия трактовалась как «власть нации в государстве, опирающаяся на организованное и солидарное сотрудничество всех социальных слоев, объединенных — в соответствии с их общественными функциями — в представительных органах государственного управления». Оуновцы выступали как сторонники «третьего пути», что предполагало одновременное отрицание идей либерализма и коммунизма. В Программе ОУН[223] 1939 года провозглашалось, что «экономическое устройство Украинского государства как отрицание капитализма и марксизма — положит в свою основу солидарное сотрудничество всех социально-производительных слоев, которое будет урегулировано государством в общих интересах нации».

По поручению Андрея Мельника Сциборским осенью 1939 года был написан проект Конституции (Основных законов) Украинского государства. В первой статье Конституции сущность украинской государственности раскрывалась следующим образом: «суверенное, авторитарное, тоталитарное, профессионально-сословное государство». Авторитаризм, тоталитаризм и сословность — все то, что считается неприемлемым в демократической традиции, бралось оуновцами за основу[224].

Популярны в оуновской среде были расистские идеи, опиравшиеся, в частности, на труды Степана Рудницкого и немецкого расолога Ханса Гюнтера. К ярким представителям этого направления мысли в ОУН[225] относился поэт и антрополог Р. Ендик. Украинцев в типологии рас идеологи ОУН[226] относили к динарскому расовому типу. Русских они считали принадлежащими к палеоазиатскому расовому типу. Угроза виделась отдельными оуовскими теоретиками в распространении на Украине чужих рас (например, евреев) и расовом смешении. Положение о необходимости евгеники было внесено даже в Программу ОУН[227].

Нацистский Катехизис

С самых первых шагов формирования ОУН[228] первостепенное внимание было уделено формированию этического кодекса оуновца (рис. 28). Уже в 1929 году (год создания ОУН[229]) один из лидеров движения Степан Ленкавский составил «Десять заповедей украинского националиста»[230]. Через 30 лет после смерти Степана Бандеры именно он возглавит ОУН[231].

Текст оуновского Декалиона выглядел следующим образом:

«Я — дух предвечной стихии, что сохранил Тебя от татарского потопа и поставил на грань двух миров создавать новую жизнь:

1. Добудешь Украинское государство или погибнешь в борьбе за него.

2. Не разрешишь никому запятнать ни славы, ни чести Твоей Нации.

3. Помни о великих днях нашей Освободительной борьбы.

Рис. 28. Украинский нацистский катехизис

4. Будь горд тем, что Ты являешься наследником борьбы за славу Владимирова Трезубца.

5. Отомстишь за смерть Великих Рыцарей.

6.0 деле говори не с кем можно, а с тем, с кем надо.

7. Без колебаний выполнишь опаснейшее задание, если этого потребует доброе дело.

8. Ненавистью и беззаветной борьбой будешь воспринимать врагов Твоей Нации с ненавистью и бескомпромиссной борьбой.

9. Ни просьбы, ни угрозы, ни пытка, ни смерть не заставят Тебя выдать тайну.

10. Будешь бороться за распространение силы, славы, богатства и пространства Украинского государства даже путем порабощения чужаков».

Слова «даже путем порабощения чужаков» в более поздних редакциях Заповеди были купированы.

По тексту с очевидностью прослеживается попытка создания ОУН[232] как некого ордена. Ключевыми являются мотивы борьбы с врагами и мести. Вводные слова о нахождении Украины на грани двух миров и противостоянии татарскому потопу позволяют понимать, что борьба должна вестись против России. То, что борьба в соответствии с пунктом 10 должна была вестись за расширение пространства Украины, показывает экспансионистские установки ОУН[233]. Положение же о порабощении других наций само по себе ставит организацию в один ряд с НСДАП.

Чуть позже, в начале 1930-х годов, были составлены «44 жизненных правила украинского националиста»[234]. Согласно оуновской легенде, эти правила были написаны кровью на стене польской тюрьмы, куда поместили украинских националистов. По одной версии, автором правил стал националистический идеолог Дмитрий Мирон, заключенный поляками в тюрьму за участие в беспорядках 1932 года. По другой версии, их автором являлся Зенон Коссак, занимавший руководящие посты в Украинской Войсковой Организации. Он погиб (был расстрелян) в марте 1939 года, защищая непризнанное украинское государство Карпатскую Украину от венгерской армии. Дмитрий Мирон был арестован гестапо в Киеве и убит при попытке бегства. Таким образом, оба предполагаемых автора «44 правил» пали не от рук «москалей».

«44 жизненных правила украинского националиста» развивали содержание Десяти заповедей, внося свою лепту в националистическую мифологию:

«Бессмертная властная воля Украинской Нации, которая двигала Твоих предков завоевывать мир, водила их под стены Царьграда, за Каспий и Вислу, воздвигла могущественное Украинское Государство, мечом и плугом обозначала границы своей власти, в борьбе против орд выполняла историческую миссию Украины, проявляющуюся в государственных действиях и творческих намерениях Великих Гетманов и Гениев, поднявшихся из руин к новому революционному движению и государственному строительству, которое посягает теперь властно на новую жизнь и создает могущественную эпоху Украинского Национализма и приказывает Тебе: Встань и борись! Слушай и верь, приобретай и побеждай, чтобы Украина была снова могущественна, как когда-то, и создавала новую жизнь по собственному разумению и по собственной воле.

1. Принимай жизнь как героический подвиг и непременный фактор несокрушимой воли и творческой идеи.

2. Высочайший Твой закон и Твое желание — воля и идея Нации.

3. Будь достойным исполнителем завещаний великих сыновей Твоей Нации и борись, и трудись для великого будущего.

4. Твоим величайшим добром и твоей честью является сила, мощь и величие Твоей Нации.

5. Железная дисциплина, подчиненная Идее и Проводу, и обязанность работать являются Твоей добродетелью.

6. Помни, что Украина призвана к созданию новой жизни, и потому работай для ее могущества и развития.

7. Лелей дух воли и творчества, неси повсюду идею Правды Украины и укрепляй в жизни ее историческую миссию.

8. Твоей величайшей любовью является Украинская Нация, а Твоими братьями — все члены украинского национального сообщества.

9. Будь верен идее Нации на жизнь и смерть и не сдавайся, даже если против Тебя весь мир.

10. Красоту и радость жизни усматривай в беспрерывном стремлении на вершины духа, идей и действия.

11. Могущественный Бог княгини Ольги и Владимира Великого требует от Тебя не слез, не милосердия или пассивного размышления, но мужества и активной жизни.

12. Знай, что оказать Богу почести лучше всего с помощью Нации и во имя Нации действенной любовью к Украине, суровой моралью борца и творца свободной государственной жизни.

13. Приобретай знания, которые помогут Тебе овладеть миром и жизнью, превознести Украину и победить врагов.

14. Сознавай, что Ты ответственен за судьбу всей Нации.

15. Помни, что величайшим преступлением является нанесение вреда своей Нации.

16. Твоими врагами являются только враги Твоей Нации.

17. С врагами поступай так, как этого требует добро и величие Твоей Нации.

18. Знай, что самым лучшим признаком украинца является мужественный характер и воинская честь, а охраной — меч.

19. Постоянно познавай, совершенствуй себя и получишь жизнь и мир.

20. Знай, что мир и жизнь — это борьба, а в борьбе побеждает тот, у кого сила.

21. Настоящим человеком ты становишься только тогда, когда одерживаешь победы, постоянно стремишься к вершинам.

22. Знай, что в борьбе побеждает тот, кого не могут сломить неудачи, и тот, у кого хватает отваги подняться и упорно добиваться цели.

23. Для победы необходима выносливость и постоянное усилие в действии и борьбе.

24. Ежечасно будь готов к великому деянию, но при этом не оставляй ежедневной работы.

25. Будь первым в борьбе и победах жизни, чтобы получить для Нации венец победы.

26. Живи риском, опасностями и постоянной борьбой, пренебрегай всякой выгодой и спокойной жизнью фи-листра.

27. Радостно и без сетований выполняй возложенные на Тебя обязанности, чтобы собственной работой и качествами получить право быть проводником.

28. Помни, что для того, чтобы быть проводником, необходим постоянный труд и большие усилия.

29. Будь сильным и несокрушимым даже перед лицом смерти и любых трудностей.

30. Подставляй гордо чело опасностям, а на удары жизни отвечай ростом усилий, направленных на труд и борьбу.

31. Помни, что милостыню принимает только немощный попрошайка, который не может собственной работой и собственными качествами получить право на жизнь.

32. Не полагайся ни на кого. Будь сам творцом своей жизни.

33. Будь скромным и благородным, но знай, что значит слабость и покорность.

34. Сочувствуя великанам духа, Ты поднимешься, а сочувствуя подлым и бесхарактерным людям, Ты станешь слабее. Подай братскую руку тем, кто, как и Ты, идет к вершинам.

35. Не завидуй никому. Принимай то, что получишь собственной работой и усилием.

36. Будь дружелюбен. Завязывай побратимство по духу, идее и оружию в жизни, работе и борьбе.

37. Свяжи тесно свою жизнь с жизнью Нации. Отдай Украине свой труд, имущество, кровь.

38. Отбрось любой лицемерный обман и хитрую ложь, но перед врагом скрывай тайные дела и не давай себя заманить в расставленные сети; чтобы выведать тайну у врага, используй и обман, и фальшь.

39. Уважай женщин, которые должны стать Тебе подругами по духу, идее и действию, но избегай развратниц.

40. Высоко цени материнство как источник продолжения жизни. Из Своей семьи сотвори алтарь чистоты Твоей Расы и Нации.

41. Люби и заботься о детях как молодости будущего Нации.

42. Развивай физические силы, чтобы больше трудиться для своей Нации.

43. Будь точен. Считай потраченной зря частью жизни каждую минуту, которая прошла без дела.

44. То, что делаешь, делай на совесть и так, как если бы оно должно было остаться вечно и стало бы последним и лучшим свидетельством о Тебе.

Ради крови и славной памяти Великих рыцарей, во имя будущих поколений везде и всюду подтверждай действием верность и любовь Украине. Неси гордо и крепко знамя Украинского Национализма, высоко цени и уважай честь и имя Украинского Националиста».

Установка на создание Ордена имеет в документе определяющий характер. Этика националиста формируется через культ силы. Использовался иезуитско-маккиавеллевский подход: цель оправдывает средства. Орденский характер ОУН[235] объясняет отчасти ее последующую фанатичную борьбу, а отчасти и фанатизм современных украинских националистов.

Третьим компонентом Катехезиса ОУН[236] стала «Молитва украинского националиста»[237]. Сочинил ее другой видный деятель оуновского движения — Иосиф Мащак. Каждый оуновец должен был знать ее наизусть. Молитвой она являлась не фигурально, а в буквальном понимании. Текст Молитвы был следующий:

«Украина, святая мать героев, сойди в сердце мое, прильни бурей ветров кавказских, шумом карпатских ручьев, боев славного завоевателя отца Хмеля, триумфом и шумом пушек революции, радостным гомоном Софийских колоколов. Пусть душа моя в тебе возродится, славой твоей озарится, ибо ты вся жизнь моя, ибо ты все счастье мое.

Зазвони мне лязгом кандалов, скрипом виселиц унылой утренней порой, принеси мне вопли замученных в подвалах и тюрьмах, и в ссылке, чтобы вера моя была гранитом, чтобы росло рвение, мощь, чтобы смело я шел в бой так, как шли герои за тебя, за твою славу, за твои святые идеи; чтобы отомстить за позор неволи, попранную честь, пытки палачей твоих, невинную кровь замученных детей твоих, величественную смерть героев Украинской нации и тысяч других неизвестных нам, чьи кости разбросаны или тайком погребены.

Сожги огнем жизнетворным всю слабость в сердце моем. Пусть не знаю я страха, не знаю, что такое колебания. Укрепи мой дух, закали волю, в сердце поселись моем! Взрасти меня для светлых поступков. В поступках этих пусть найду смерть, сладкую смерть в муках за тебя. И растворюся в тебе, и вечно буду жить в тебе, исконная Украина, святая, могучая, соборная!»

Место Бога в Молитве украинского националиста занимала Нация. В тексте сочетались мотивы страдания и порабощения («лязг кандалов», «скрип виселиц», «пытки палачей», «кровь замученных героев») и подвиг героев-националистов. Молитва завершалась провозглашением индивидуального растворения в Украине для жизни вечной. Если христианство говорило о жизни во Христе, то в украинском катехизисе предполагалось сливаться с исконной Украиной.

ОУН[238] — германский проект

Сотрудничала ли ОУН[239] с Германией? Украинские националисты заявляют, что это не более чем миф советской пропаганды. Ссылаются, в частности, на биографию Степана Бандеры — лидера ОУН (б)[240], лично пострадавшего от германского и ограниченного в возможностях сотрудничества, так как почти всю войну находился в заключении. Сходную позицию в эмоциональной форме озвучил и русский националист, сопредседатель Национально-державной партии России Борис Сергеевич Миронов: «Прежде чем бросать ярлыки о «фашиствующем Бандере» и прежде, чем говорить о «фашистах типа Бандеры», вы хоть самую маленькую биографию Бандеры в любой энциклопедии откройте и прочитайте! Мужик отсидел в концлагере Заксенхаузен с июля 1941 года по декабрь 1944 года! Это в том самом Заксенхаузене, где убили Якова Джугашвили. Какой фашист? Откуда фашист? Ведь как только Бандера в июле провозгласил «Акт возрождения Украинского государства», он тут же оказался в концлагере. И всю войну там просидел. Но когда немцы его выпустили в декабре 1944 года, потому что им нужно было попробовать взять под себя УПА[241], которую мы также красим жирной черной краской, он отказался сотрудничать с немцами. Как он мог сотрудничать? У него ведь два брата были уничтожены в концлагере Освенцим. Когда вы кричите, что Бандера чуть ли не главный палач войны, вы задайтесь вопросом: где он это мог сделать? Ведь УПА[242] возглавлял Мельник… А теперь сопоставьте. На Бандере нет ни одной капли крови, а его называют «кровавым палачом». Сопоставьте с Ельциным. Да Ельцин одним расстрелом Белого Дома (1993 г.) уничтожил людей больше, чем Бандера за всю свою жизнь, если даже кому-то призывал и отдавал приказы…»[243] Действительно, Степан Бандера сидел с лета 1941 по декабрь 1944 года в нацистском лагере. Но из этого не может следовать, что с нацистами не сотрудничали другие представители ОУН[244], и даже то, что он не сотрудничал с немцами сам.

Вероятно, ОУН[245] без германского участия вообще бы не возникла. Идею обратиться за помощью к немцам в создании и финансировании украинской националистической организации подсказал Евгению Коновальцу грекокатолический митрополит Украинской грекокатолической церкви Андрей Шептицкий. И еще весной 1922 года Коно-валец вступил в переговоры с Абвером. Началось немецкое финансирование. Шли ежемесячные выплаты. Финансирование организации Коновальца связывалось с вероятной перспективой войны Германии с Польшей, перспективу которой в Берлине понимали задолго до Гитлера. Немецкой разведкой было даже учреждено Бюро по подготовке войны с помощью национальных меньшинств. О планах в перспективе грядущей войны Коновалец делился с митрополитом Шептицким: «Подготовка к священному крестовому походу против СССР пойдет усиленными темпами. К этому походу должны подготовиться и мы. Немецкие друзья убеждают нас, что пока УВО будет только конспиративной террористической организацией, нечего думать о широкой политической акции в украинском деле. Террор должен быть, утверждают немцы, не целью, а средством, средством, которое при удачных аттентатах способствует подчинению масс, при неудачных отталкивает массы от неудачников. Массы представляют не субъект политики, а объект, который нужно завоевать всеми средствами, а завоевав, нужно держать в руках, используя их в своих политических целях. Следовательно, из этого выплывает тот первый вывод, что УВО нужно превратить в такую организацию, которая будет способной пользоваться в борьбе за массы и для своей политики всеми, а не одним только террористическим средством. Украинскую проблему следует брать в целом. В решении этой проблемы ни одно государство не заинтересовано так, как заинтересована Германия. К тому же ни одно государство, кроме Германии, и не способно решить эту проблему. И Германия решит эту проблему не сегодня, так завтра. Следовательно, из этого выплывает второй вывод, а именно: та украинская организация, которая борется за решение украинской проблемы в целом, должна действовать в полном согласии с соответствующими политическими факторами Германии и идти в фарватере ее политики…»[246] Ориентация на Германию была, таким образом, вполне определенной.

ОУН[247] в 1930-е годы активно прибегала к тактике террористической борьбы (рис. 29). Она и являлась террористической организацией, что, казалось бы, должно было навсегда поставить ее вне закона. Террористической организацией ОУН[248] была признана и осуждена в таком качестве Лигой Наций 30 января 1932 года. Но это осуждение террористов не остановило. Среди терактов ОУН[249] было и убийство советского посла Андрея Майлова. Операцией руководил лично Степан Бандера. Позже в своей автобиографии он следующим образом обосновывал целесообразность такого рода действий: «Кроме революционной деятельности против Польши как оккупанта и угнетателя Западноукраинских земель, был создан еще один фронт антибольшевистской борьбы… Этот фронт был направлен против дипломатических представителей СССР на Западноукраинских землях…, против большевистской агентуры, компартии и советофильства. Целью этих акций было продемонстрировать единство освободительного фронта, солидарность Западной Украины с антибольшевистской борьбой Центральных и Восточных земель Украины и искоренить на Западной Украине коммунистическую и агентурно-советофильскую работу среди украинского населения».

Рис. 29. ОУН — террористическая организация (ОУН — УПА — экстремистская и запрещенная на территории РФ организация)

Апогеем террористической линии ОУН[250] стало убийство в 1934 году министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого. Бандера организовал теракт как ответ на панацификацию, несмотря на запрет на его проведение со стороны Коновальца. Убивали оуновцы и украинцев, которые, по их мнению, изменили общему украинскому делу. После убийства Перацкого Бандера оказался в польской тюрьме, где находился вплоть до завоевания Польши Германией[251].

Бандера был террористом и нес ответственность за совершенные теракты. Это надо учитывать при рассмотрении вопроса о ликвидации советскими спецслужбами лидеров ОУН[252] Коновальца в 1938 году и Бандеры в 1959 году. Террористов (ответственных в том числе за убийство советского посла) ликвидировали посредством терактов.

С приходом Гитлера к власти отношения ОУН[253] с Германией вышли на новый уровень. Об этом Евгений Коно-валец докладывал митрополиту Шептицкому: «Все идет хорошо. Счастливое начало 1933 года создало условия, при которых наша освободительная акция каждый день набирает все больший размах и силу. Время испытало нашу дружбу и сотрудничество с немцами и, испытав, показало, что, невзирая на многократные искушения поладить с поляками, мы избрали единственно правильную ориентацию… Я часто вспоминаю тот день, когда услышал от Вашей Экселенции слова о том, что рано или поздно международные факторы поручат именно немцам уничтожить большевистскую Россию… «Немцы являются самыми искренними друзьями Украины, — советовали Вы мне тогда, — с ними нужно искать контакт и сотрудничество». Слова Вашей Экселенции были вещими… Да, Германия под руководством своего фюрера Адольфа Гитлера перед всем миром взяла на себя эту миссию. Почитаю за свою сыновнюю обязанность доложить вашей Экселенции о том, чего никто не знает, или знают только те, кто непосредственно прорабатывает планы и ведет подготовку к осуществлению этой большой цели. В этой подготовке на нас возложена не последняя роль…»[254] Коновалец встречался с самим Гитлером и другими руководителями фашистской Германии.

На некоторое время в связи с улучшением отношений Германии и Польши после подписания в 1934 году Договора о ненападении германская поддержка ОУН[255]ослабла. Но она возобновилась по мере эскалации германо-польского конфликта. После убийства в 1938 году Евгения Коновальца роль германского резидента принял новый лидер ОУН[256] Андрей Мельник. Он был завербован Абвером, получил в немецкой разведке кличку «Консул». Есть мнение, что одновременно он работал и на Германию.

Лидер второго крыла в ОУН — Степан Бандера — был менее прогермански ориентирован, чем Мельник. Помощь Германии он рассматривал как средство, а не как фундаментальное положение. Но и он в этот период не видел иной перспективы для украинского национализма, чем в союзе с Германией.

Рис. 30. ОУН — пособница Германии во Второй мировой войне (ОУН — УПА — экстремистская и запрещенная на территории РФ организация)

ОУН[257] выполняла в Польше роль «пятой колонны». Еже до начала военных действий оуновцы организуют вооруженное выступление. С началом вторжения Германии в Польшу они наносили удары по тылам польской армии.

Уже в 1939 году началась подготовка ОУН[258] к войне Германии против СССР (рис. 30). Оуновские кадры забрасывались в советскую Украину, велась подготовка к вооруженному выступлению в час «Ч». Создавались склады с боеприпасами. Это была реальная работа по подготовке к войне на стороне Германии, реальное сотрудничество, в которое были включены как Мельник, так и Бандера.

Многие оуновцы, в том числе бандеровцы, были выявлены советскими органами безопасности в преддверии войны[259].

Между тем в феврале 1941 года возглавлявший Абвер адмирал Канарис инициирует создание Дружин украинских националистов — «Нахтигаль» и «Роланд». Заместителем командира спецподразделения «Нахтигаль» стал еще один псевдогерой современной Украины — Роман Шухевич. Ранее он прошел обучение в секретной школе немецкой разведки, служил в военных подразделениях Германии[260].

Непосредственным куратором Бандеры и других националистов, украинских и белорусских, выступал офицер германской разведки Эрвин Штольце. На Нюрнбергском процессе в отношении сотрудничества с лидерами ОУН[261]он давал следующие показания: «Мною лично было дано указание руководителям украинских националистов, германским агентам Мельнику (кличка «Консул-1») и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла. Мельник доказывал, что он по преемству получил от Коновальца руководство националистическим движением и просил ПОМОЧЬ ему остаться в ЭТОМ руководстве для единства организации. Здесь Мельник обещал принять все меры для примирения с Бандерой. Несмотря на то, что во время моей встречи с Мельником и Бандерой оба они обещали принять все меры к примирению, я лично пришел к выводу, что это примирение не состоится из-за существенных различий между ними. Если Мельник спокойный, интеллигентный чиновник, то Бандера — карьерист, фанатик и бандит[262]….В октябре 1939 года я с Ла-хузеном привлек Бандеру к непосредственной работе в абвере. По своей характеристике Бандера был энергичным агентом и одновременно большим демагогом, карьеристом, фанатиком и бандитом, который пренебрегал всеми принципами человеческой морали для достижения своей цели, всегда готовый совершить любые преступления. Агентурные отношения с Бандерой поддерживал в то время Лахузен, я — полковник Эрвин Штольце, майор Дюринг, зондерфюрер Маркерт и другие»[263].

Встречался Бандера в преддверии войны с СССР и с более весомыми политическими фигурами в германском руководстве — начальником службы военной разведки и контрразведки адмиралом Вильгельмом Канарисом. Понятно, что предметом обсуждения были вопросы, связанные с предстоящим вторжением.

И ОУН[264] в первые недели войны вполне отрабатывала затраченные на ее содержание Германией средства. Оуновцы наносили диверсионные удары в тыл Красной Армии, наводили световыми сигналами на цель немецкие самолеты, совершали убийства партийных работников, препятствовали осуществлению эвакуации. Ими создавались засады на разрозненные отступающие группы красноармейцев. Ряд вооруженных нападений был организован ОУН[265] на тюрьмы, в которых освобождались заключенные. По мере продвижения сил вермахта на восток, оуновские отряды преобразовывались в силы Украинской народной милиции. Все это совершалось, когда Бандера был еще на свободе и поддерживался немцами.

Взаимодействие ОУН[266] с немцами, причем не только мельниковцев, но и бандеровцев, продолжалось и после ареста Бандеры. Выход ОУН (б)[267] из-под контроля германского командования произошел только в 1943 году. Первым вооруженным антинемецким выступлением принято считать атаку сил Украинской повстанческой армии на полицейский участок в поселке Владимирец Ровенской области 7-8 февраля. Это произошло уже после завершения Сталинградской битвы. Мельниковцы между тем продолжали действовать на стороне Германии. Таким образом, хронологически бандеровская часть ОУН[268] выступала на стороне нацистской Германии во Второй мировой войне в период с 1939 по 1943 год. Выйдя из-под контроля Германии, к силам антигитлеровской коалиции она так и не примкнула. ОУН (м)[269] продолжала действовать на стороне Германии до 1944 года, пока не приняла решение о прекращении вооруженной борьбы ввиду ее бесперспективности.

Андрей Шептицкий — грекокатолический фактор украинского национализма

Украинская грекокатолическая церковь Украины еще в XIX веке не стояла на враждебных России позициях. Среди грекокатоликов были широко распространены идеи пересмотра Брестской унии и возвращения в православие. Сторонником русофильской партии являлся, в частности, Иосиф (Сембратович), занимавший сан митрополита Галицкого в 1870–1882 годах. В результате такой позиции в 1882 году он был неканонически отрешен от должности. А вот занимавший менее года пост митрополита Галицкого Юлиан (Сас-Куиловский) был человеком с совершенно иным бэкграундом. Он был участником Венгерской революции, сражался против русских войск. После этого Сас-Куиловский эмигрировал в Турцию, стал капитаном турецкой армии и, получив тяжелое ранение, перебрался во Францию, где и вступил на поприще духовной службы.

Безусловно, наибольшего влияния Галицкая грекокатолическая митрополия достигла при митрополите Андрее (Шептицком)[270] (рис 31). Принадлежа к знатному роду, имея значимые средства и пользуясь большой популярностью, он оказывался политически неуязвим для противников. Ориентация на него галицкой паствы предотвратила, в частности, намерение его ареста немцами после поддержки им Акта о создании Украинского государства. Арестовать Бандеру в связи с такой поддержкой было возможно, Шептицкого — нет.

Митрополит Галицкий принял концепт украинства и сыграл одну из наиболее значимых ролей в распространении идей единства украинской нации — на Западе и Востоке. Без его участия, вероятно, не была бы создана и не получила бы развития Организация украинских националистов[271]. Митрополит Андрей являлся душепастырем Евгения Коновальца. На роль нового вождя организации Андрей Мельник был фактически назначен Шептицким. До своего возвышения лидер ОУН[272] являлся управляющим во владениях Грекокатолической церкви Галицкой митрополии.

Рис. 31. Грекокатолический митрополит Андрей (Шептицкий) как идеолог украинского национализма (ОУН — экстремистская и запрещенная на территории РФ организация)

Возникал, впрочем, вопрос о том, предполагалась ли у единой украинской нации единая конфессиональная принадлежность. Вероятно, исходя из идей национального единства, предполагалась. А если это так, то, по всей видимости, такая перспектива мыслилась на платформе грекокатолицизма[273]. Говоря другими словами, это означало продвижение унии на восток. Впрочем, среди окружения митрополита прорабатывался и другой план: выйти из унии, но при этом в подчинение РПЦ не переходить, а создать автокефальную церковь с Шептицким во главе.

О том, как мыслил решение религиозного вопроса сам Андрей Шептицкий, свидетельствует составленная им еще в 1912 году записка «О мерах по отторжению Русской Украины»[274]. Она была направлена митрополитом на рассмотрение австрийского императора Франца Иосифа. В самом названии записки содержался целевой ориентир — отторгнуть Украину от России. Приводимый ниже фрагмент документа не оставляет сомнений в замыслах новой униатской экспансии на восток в сочетании с военной экспансией:

«Как только победоносная Австрийская Армия вступит на территорию Русской Украины, нам предстоит решить тройную задачу: военной, правовой и церковной организации края. Решение этих задач должно отчасти предшествовать какой бы то ни было мирной конференции, не только для споспешествования деятельности нашей армии и ожидаемого восстания украинцев и для урегулирования этого восстания, но и для того, чтобы эти области во всяком случае возможно полнее отторгнуть от России и придать им характер области национальной, от России независимой, чуждой державе царей.

Для этой цели следовало бы использовать все Россией подавленные (подложно искаженные) традиции Украины, дабы настолько прочно возродить их в сознании народных масс, чтобы никакая политическая комбинация не была в силах уничтожить нашу победу.

I. Военная организация

Эту организацию следовало бы построить на традициях запорожских казаков. Надо иметь в виду, что эти традиции живы на Украине и имеют местно-национальный характер. Донские казаки, которые считаются специфически русским установлением, являются извращением этих казачьих традиций. Русские донские казаки кроме имени ничего не сохранили от украинского казачества. Тем не менее имя «казак» является в народе синонимом древне-национального героя. Наиболее выдающийся полководец нашей армии мог бы после какой-нибудь победы быть назначенным по повелению нашего императора «гетманом Украины». Состоя в ранге фельцейгмейстера (полный генерал), он мог бы, при сохранении иерархических рамок нашей военной администрации, получить известную автономию, дабы при верховном руководительстве вверенными ему войсками он был в состоянии образовать кадры, в которых восставшие украинцы могли бы найти себе подходящие места.

Такая военная организация легко распространилась бы на весь край, способствовала бы движению среди украинцев и регулировала бы это движение…

III. Церковная организация

Эта организация должна бы преследовать ту же цель: возможно полнее отделить украинскую церковь от русской.

Не касаясь вероучений, области догматической, следовало бы издать ряд церковных постановлений (например: украинская церковь изъемлется из ведения петербургского синода, запрещается молиться за царя, предписывается молиться за его Величество (австрийский император), соответственные (великорусские-московские) святые вычеркиваются из календаря и т. п.). Все декреты должны бы, однако, исходить от духовной власти, но не от гражданской и не от военной, дабы, таким образом, порвать с русской системой. Учреждение синода, в подражание петербургскому, тоже не было бы целесообразным.

Все эти декреты могли бы от имени «Митрополита Галицкого и всей Украины» постановить все то, что было бы соответственным и согласным с основаниями восточной церкви, традициями митрополии и было бы одобрено военной администрацией.

Как митрополит, я мог бы это сделать, так как, согласно постановлениям восточного церковного права и традициям моих предшественников, я имею право, одобренное Римом, осуществлять архипастырскую власть во всех этих областях. Если мои предначертания будут одобрены — а это несомненно будет, — то на Украине создастся центральная духовная власть и церковь, как орган, представляющий собою неделимое целое. Она будет отторгнута от русской.

Известную часть епископов, уроженцев Великороссии, а также тех, которые не подчинятся этим распоряжениям, можно будет немедленно устранить, заменив их другими, исповедующими украинские и австрийские убеждения.

Рим впоследствии согласился бы с этими постановлениями и назначениями. Одобрят их и восточные патриархи, оплаченные правительством.

Сохраняя народу все то, что ему может быть дорого в обрядах и обычаях, подняв уровень духовенства, освободив его от тяжкого ярма синода и консистории, от которых он так много терпит, и вернув духовенство от прежней его политически-полицейской деятельности на почву чисто церковную и христианскую, можно быть уверенным во всеобщем повиновении.

Таким путем единство украинской церкви будет сохранено или создано, и отторжение ее от русской будет прочно и основательно установлено. Канонические основы для такого образа действия приемлемы с точки зрения католической, а с точки зрения восточноправославной — законны, логичны и не требуют объяснений.

Признание всего этого я мог бы провести в Риме, или, вернее, я уже в значительной части все подготовил. Ортодоксальность церкви этим не была бы расшатана. Она должна быть сохранена в целости; следовало бы только коренным образом очистить ее от московских влияний».

С началом Первой мировой войны Андрей Шептицкий активно выступил как австро-венгерский пропагандист против России. «Идет война между нашим императором и царем Москвы, — обращался он к соплеменникам. — Войну ведут за нас, ибо московский царь не мог стерпеть того, что в австрийском государстве у нас есть свобода веры и народности; он хочет вырвать эту свободу, заковав в цепи. Мы Божьей волей связаны с австрийской державой и династией Габсбургов»[275].

Ставка на Австро-Венгрию и Франца Иосифа будет заменена в дальнейшем ставкой на Германию и Адольфа Гитлера. Фактом являются приветствия Шептицкого в адрес Гитлера и поддержка германской политики. После падения матери городов русских Киева Шептицкий направил Гитлеру послание следующего содержания: «Ваше Превосходительство! Как глава Украинской грекокатолической церкви, я передаю вашему превосходительству мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины, златоглавым городом на Днепре — Киевом. Видим в Вас непобедимого полководца несравненной и славной германской армии. Дело уничтожения и искоренения большевизма, которое Вы себе как фюрер великого германского рейха взяли за цель в этом походе, обеспечивает вашему превосходительству благодарность всего христианского мира. Украинская грекокатолическая церковь знает об истинном значении могучего движения германского народа под вашим руководством. Я буду молить Бога о благословении победы, которая явится залогом длительного мира для вашего превосходительства, германской армии и германской нации. С особым уважением Андрей граф Шептицкий, митрополит»[276]. Итак, униатский митрополит обещал молить Бога о даровании победы «германской армии и германской нации». И это было время, когда в отношении того, что собой представляет Гитлер и германский нацизм, иллюзий не было ни у кого. И даже в 1943 году, когда бандеровцы порвали с Германией, Украинская грекокатолическая церковь помогала немцам в создании дивизии СС «Галичина».

Конечно, такая позиция митрополита может быть объяснена не идейными соображениями, а человеческим малодушием. Это возможно. Но невозможно после апологии Гитлера будировать вопрос о канонизации Шептицкого как святого. А ведь именно с этим обращаются современные украинские власти к Ватикану.

Говорят, Андрей Шептицкий осуждал антисемитизм и спасал от уничтожения евреев. Не хотелось бы сомневаться в достоверности этих фактов. Но пастор не нашел необходимым осудить осуществлявшийся на его глазах Львовский погром — не немцами, а украинцами-грекокатоликами. Известны и антисемитские высказывания митрополита, например, слова о том, что «поразительно много евреев вторглись в экономику и придали советской власти черты мелкой жадности, характерной для еврейских лавочников». Впрочем, не всякий националист является непременно антисемитом, и антисемитизмом национализм, естественно, не исчерпывается. Можно было, в частности, спасать евреев и оправдывать при этом германское нацистское наступление на восток, приводящее к гибели тех, кого нацисты считали унтерменшами.

Наступил 1944 год — и Шептицкий пишет хвалебное письмо в адрес Сталина. Глава советского государства оказался третьим в очереди после Франца Иосифа и Гитлера, с кем митрополит связывал надежды на государственное единство украинцев. Претендент на звание святого часто менял свое понимание о праведной стороне в актуальных политических конфликтах. Адресация была составлена в том же апологетисческом стиле:

«Правителю СССР, главнокомандующему и великому маршалу непобедимой Красной Армии Иосифу Виссарионовичу Сталину привет и поклон.

После победоносного похода от Волги до Сана и дальше, вы снова присоединили западные украинские земли к великой Украине. За осуществление заветных желаний и стремлений украинцев, которые веками считали себя одним народом и хотели быть соединенными в одном государстве, приносит вам украинский народ искреннюю благодарность. Эти светлые события и терпимость, с которой вы относитесь к нашей церкви, вызвали и в нашей церкви надежду, что она, как и весь народ, найдет в СССР под вашим водительством полную свободу работы и развития в благополучии и счастье. За все это следует вам, верховный вождь, глубокая благодарность от всех нас»[277].

На лесть Сталин не поддался. В ходе операций по ликвидации националистического подполья было выработано понимание, что Украинская грекокатолическая церковь является важным фактором поддержки националистов в регионе. В итоге инициативная группа из грекокатолических священников-русофилов в 1946 году организовала Львовский собор, принявший решение о присоединении УКГЦ к Русской православной церкви. Грекокатолики переходят к катакомбной практике самоорганизации. Такое положение предопределило формирование особой идентичности западноукраинцев, акцентированной на идее запрещенной веры предков. Прежнее русофильство уходит фактически окончательно. А далее в 1990 году Михаил Горбачев совершает визит в Ватикан. На встрече с римским папой Иоанном Павлом II, хорошо разбиравшимся в религиозной ситуации в Восточной Европе, запрет на создание грекокатолических общин в СССР был снят. Следующим шагом стал болезненный процесс передела церковной собственности.

В свете известных последствий было ли правильным для Советского Союза решение о ликвидации УКГЦ? Оно проистекало из принятого концепта единой украинской нации. Большевики оказывались в этом отношении заложниками соответствующего концептуального подхода. Возможно, было бы более целесообразным проводить линию на выделение на Украине ряда идентичностей. Карпаторосы вполне могли бы управляться некой автокефальной церковью, лучше бы вышедшей из подчинения Рима. Получилось иначе: официально — единая православная церковь, латентно — религиозное разделение.

Провозглашение нацистского государства

Акт провозглашения Украинского государства был обнародован 30 июня 1941 года во Львове и считается украинскими националистами важнейшей вехой становления суверенитета. Заявляется, что без 30 июня 1941 года не было бы и государственного восстановления 1991 года. Неприятным для украинских националистов обстоятельством является сегодня то, что учреждена их Держава была под немцами, на оккупированной ими территории. Это обстоятельство пытаются нивелировать тем доводом, что соответствующее провозглашение не было согласовано с немецкими властями. За такое самоуправство немцы и обрушили репрессии на ОУН (б)[278]. Аресту подвергся Степан Бандера, другие деятели украинского национализма были расстреляны. Репрессии, обрушившиеся на них, дают основания современным националистам для их героизации, преподнесения самого Акта едва ли не как примера антинацистского сопротивления.

Так ли это было в действительности, как представляется в украинском националистическом мифе? Для того чтобы убедиться в обратном, достаточно воспроизвести сам документ[279].

«Акт провозглашения Украинского Государства

1. Волей Украинского народа, Организация Националистов под руководством Степана БАНДЕРЫ провозглашает создание Украинского Государства, за которое положили свои головы целые поколения лучших сынов Украины.

Организация Украинских Националистов, которая под руководством ее Создателя и Вождя Евгения КОНОВАЛЬЦА вела в последние десятилетия кровавого московско-большевистского порабощения упорную борьбу за свободу, призывает весь украинский народ не сложить оружия до тех пор, пока на всех украинских землях не будет создана Суверенная Украинская Власть.

Суверенная Украинская Власть обеспечит Украинскому народу покой и порядок, всестороннее развитие всех его сил и удовлетворение всех его нужд.

2. На западных землях Украины создается Украинская Власть, которая подчинится украинскому Национальному Правительству, что будет создано в столице Украины — КИЕВЕ.

3. Нововосстающее Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа ГИТЛЕРА создает новый порядок в Европе и в мире и помогает Украинскому Народу освободиться из-под московской оккупации.

Украинская Национальная Революционная Армия, которая создается на украинской земле, будет бороться дальше с СОЮЗНОЙ НЕМЕЦКОЙ АРМИЕЙ против московской оккупации за Суверенное Соборное Государство и новый порядок во всем мире.

Да здравствует Суверенное Соборное Украинское Государство! Да здравствует Организация Украинских Националистов! Да здравствует руководитель Организации Украинских националистов и Украинского Народа СТЕПАН БАНДЕРА! СЛАВА УКРАИНЕ!»

В «Жовкивські вісті» опубликованный текст Акта заканчивался словами: «Слава героической немецкой Армии и ее фюреру Адольфу Гитлеру», «Украина для украинцев».

Создатели документа не срывали своего намерения бороться с СССР на стороне Германии. Заявлялось о взаимодействии с германской Национал-социалистской партией. Демонстрировалась солидаризация с курсом Гитлера на создание нового мирового и европейского порядка. Непосредственно прославлялись в одном ряду фигуры Коновальца, Бандеры и Гитлера.

Действительно, тактика Бандеры, озвученная им еще до нападения Германии на СССР, состояла в том, чтобы провозгласить Украинское государство и тем поставить немцев перед фактом. Мельниковцы были против своеволия. Бандеровцы пошли ва-банк. Но было бы ошибочным утверждать, будто никакого согласования с их стороны с немцами вообще не велось. Представить себе такое в практическом отношении невозможно. Бандеровцы работали с Абвером — военной разведкой и контрразведкой Германии. С Абвером и прорабатывался вопрос о провозглашении Украинского государства. Перед украинскими националистами имелся на этот счет позитивный опыт провозглашения Словацкого и Хорватского государства. И Абвер Бандеру в его намерениях поддерживал. Более того, руководитель Абвера Вильгельм Канарис сам считал, что победа над Россией возможна только при создании Украинского государства. Против оказались НСДАП и лично Мартин Борман. Самоуправство украинских националистов вызвало, по всей видимости, негодование самого Гитлера. Не надо также забывать, что, будучи приверженцами расистской теории, руководители национал-социалистов смотрели на украинцев, как на таких же «недочеловеков», как и русские.

И даже после своего ареста Бандера оставался лоялен Германии. В направленном им на адрес рейхминистра восточных оккупированных территорий Альфреда Розенберга письме содержались следующие положения: «ОУН[280] желает сотрудничества с Германией не из оппортунизма, а исходя из осознания необходимости этого сотрудничества для блага Украины. Идея украинской самобытности противостоит всякому угнетению, будь то еврейский большевизм или российский империализм. Нет лучшей гарантии украинско-немецкой дружбы, чем признание Германией Украинского Государства». И украинско-немецкая дружба, и противостояние еврейскому большевизму и российскому империализму, и лоялитет к Германии — все это присутствовало в меморандуме лидера ОУН[281] уже после того, как немцы не признали независимую Украинскую державу.

Елена Телига — сакральная жертва

Поэтесса украинского национализма Елена Телига заявляла, что патриотизм передается на генном уровне подобно тому, как передается цвет глаз или волос. Такая трактовка патриотических чувств являлась фактически расизмом (рис. 32). При этом ее украинство было сочиненным, явно не соответствовало понятию генного патриотизма. Утверждается, что родилась будущая поэтесса в украинско-белорусской семье (отец — украинец, мать — белоруска). В девичестве она носила фамилию Шовгенова, имевшую адыгские корни и очень непохожую на мало-русскую. Родилась и провела ранее детство Елена Ивановна в Подмосковье. Родным ее языком был русский. В семье Шовгеновых все общались по-русски. На русском она говорила до периода пражской эмиграции. Радикально перейти на украинский ее побудил случай. При ней один из белоэмигрантов, которых было предостаточно в Праге, назвал украинский язык «собачьим». В ответ поэтесса заявила на мове, что она украинка.

Отец Елены Иван Шовгенов был одним из самых известных российских инженеров-гидротехников. Его деятельность до определенного времени шла вполне в фарватере укрепления научно-технических потенциалов Российской империи. Особо важным являлся вклад Ивана Шовгенова в создание системы орошения в Голодной степи Туркестана.

Рис. 32. Елена Телига как образ жертвы германского нацизма

Украинские аспекты в жизни Ивана Шовгенова появились только после революции в связи с переездом в 1918 году в Киев и занятием поста министра транспорта в правительстве Центральной Рады. Очевидно, что, находясь в министерской должности, он не мог не участвовать в формировании сепаратистского нарратива. Обстоятельства судьбы делали Ивана Шовгенова поборником идеологии украинства. Свержение правительства Центральной Рады и наступление Красной Армии заставили бывшего министра эмигрировать в Чехословакию, где он становится одним из лидеров диаспоры и ректором Украинской хозяйственной академии. Дочь в плане идейной позиции пошла за отцом. Идеологию украинства принял и старший брат Елены Андрей, также идентифицировавший себя как украинца и воевавший в войсках Украинской Народной Республики. А вот младший из братьев Шовге-новых Сергей считал себя русским поэтом и публиковался на русском языке под фамилией Нальянч. Оказавшись в середине 1930-х годов в Вильно, он возглавил Виленское содружество поэтов, популяризировавших русский язык и русскую культуру. После вхождения Литвы в состав СССР Нальянч сотрудничал с советскими печатными органами. Во время немецкой оккупации он уже активно взаимодействовал с оккупационными властями, публиковался в коллаборационистской пропагандистской газете «За Родину!». Сотрудничество с немцами заставило его при приближении сил Красной Армии в 1944 году отбыть в Берлин. После Второй мировой войны Нальянч вернулся в Литву, был арестован НКВД и приговорен к 8 годам лагерей как коллаборационист. Выйдя на свободу в 1955 году, Сергей Иванович прожил в советском Вильнюсе до 1979 года. Показательно, что сотрудничали с оккупационными властями и сестра, и брат Шовгеновы: первая — от лица украинского национализма, второй — русского.

Украинскую фамилию Телига Елена Ивановна Шовге-нова взяла, выйдя замуж за ученика своего отца, участника боевых действий в войсках Украинской Народной Республики. Ее выбор, согласно романтической легенде, пал на будущего мужа Михаила Тел игу, так как тот в разговоре с ней был единственным, кто не перешел с украинского на русский. Привлек ее, вероятно, и образ сильного человека — борца, которого она воспевала в своих стихах. Обращение к силе в ее физическом и волевом измерении роднило украинский национализм с апологией нордического воина в германском нацизме. Поэтесса не любила слабых политиков, к каковым, с ее точки зрения, относился председатель Директории Украинской Народной Республики. Считается, что любовные отношения связывали Елену Телигу с идеологом украинского нацизма, расистом Дмитрием Донцовым.

В мифологию украинского нацизма Елена Телига вошла прежде всего как жертва, павшая от рук немецких фашистов. Будто бы она, как и ряд других оуновцев (620 человек), была расстреляна 22 февраля 1942 года в Бабьем Яру (по другой версии, замучена в застенках гестапо).

Возвращаясь в 1941 году на Родину — Украину, поэтесса в соответствии с ее романтизированной биографией перешла вброд реку Сан, являвшуюся границей СССР с Польшей. Пророческие стихи о таком возвращении имелись в ее творческом арсенале. Немцы расстреляли поэтессу за публикации на украинском языке газеты «Литавры», осуществляемой вопреки предписанию прекратить издание. Но полуправда есть ложь. Родиной, как мы видим, Украина для Елены Телиги не являлась. Родилась поэтесса в Подмосковье и гораздо больше времени из своих 35 лет проживала в России и потом в Польше, а не на Украине. Семья Шовгеновых переехала в Польшу из Чехословакии в 1929 году, и там в контексте известной напряженности польско-украинских отношений ее позиция как украинского националиста радикализируется. Елена Телига приветствовала и поддерживала охватившее Европу фашистское движение. В 1937 году, выступая в Варшаве перед украинскими студентами, она с восхищением говорила о германском нацизме и итальянском фашизме. Фашистское движение рассматривалось ею как образец любви к Родине. Современные украинские апологеты поэтессы говорят, что тогда, когда она восхищалась фашизмом, было будто бы еще неясно, к каким трагическим последствиям он приведет. Такое оправдание мало убеждает. Расистская идеология Гитлера и планы мировой экспансии не представляли к 1937 году секрета. О представлениях поэтессы может свидетельствовать, в частности, следующий фрагмент ее речи: «Любить свое дело превыше всего, смотреть на него, как на саму жизнь, отдаваться ему с радостью — эту большую правду поняли хорошо нации, что растут и крепнут на наших глазах, — Италия и Германия. «Сила через радость» — так называется одна из юношеских организаций новой Германии. И, собственно, «радостная сила», которая источником бьет от нее, оставляет не затертое впечатление на пришельца. Воспоминания о той небывалой радостной силе вывозят иностранцы из Германии в свои отечества, и те воспоминания остаются в их душах глубже и дольше, как впечатление от порядка новой Германии и от всех ее достижений в области техники или искусства».

В декабре 1939 году Елена Тел ига вступила в Организацию украинских националистов[282], возглавляемую Андреем Мельником. Время вступления поэтессы в ОУН[283]показательно: организация в этот период управлялась из Берлина, имела прогерманский характер и использовалась в преддверии вторжения в Польшу и во время вторжения в качестве антипольской силы (фактически в роли «пятой колонны»). Вряд ли поэтесса не понимала, в какую партию вступала и на какой стороне сил оказывалась в развертывавшемся всеевропейском конфликте.

Переход Еленой Телигой вброд реки Сан, несмотря на возможные трудности, не был диверсионным забросом на вражескую территорию. Фронт к моменту «героического» перехода сместился уже далеко на восток. Еще 19 сентября немецкие войска взяли Киев. Поэтесса шла, можно сказать, в обозе немецких войск. Телига действовала не по своему почину, входя в культурно-образовательную референтуру ОУН (м)[284]. Оуновцы-мельниковцы и оуновцы-бандеровцы конкурировали между собой за занятие ключевых постов в новой администрации. После пересечения границы Телига первоначально обосновывается в Ровно, где публикуется в газете «Волынь». Газета имела ярко выраженное антисемитское содержание. Так, в статье от 5 октября 1941 года газета следующим образом реагировала на развертывавшиеся в Киеве акции Холокоста: «Немецкая власть, идя навстречу пылким пожеланиям Украинцев, приказала всем евреям, которых в Киеве еще осталось около 150000, покинуть столицу. Каждый час приносит все более нормальную жизнь в городе. Освобожденный от восточных варваров Киев начинает дышать на полную грудь, начинает жить новой жизнью».

В октябре поэтесса направляется по линии ОУН (м)[285]в Киев. Она встает во главе Союза украинских писателей, что не могло произойти без соответствующего дозволения со стороны немецких властей. Помимо издания еженедельника по профилю литературы и искусства «Литавры», Тели-га активно публиковалась в «Украинском слове». Что представляла собой газета «Украинское слово», свидетельствуют приводимые «АиФ» в связи с разбором деятельности Елены Телиги фрагменты некоторых типичных публикаций.

«Наша задача — восстановить разрушенную жидо-большевиками украинскую национальную культуру.

За каждое око — око. За каждый зуб — зуб. Еврее-коммуна должна зарубить себе это на своем лбу.

Евреи, которые еще до сих пор имеются в Киеве, маскируясь под разные национальности — греков, армян, украинцев, русских — платят сотни тысяч карбованцев за соответствующие документы и ведут диверсионную работу… Но Украина имеет множество настоящих украинцев, которые искренне желают как можно скорее очистить свою землю, свои села, густые леса и прекрасные города от партизан, евреев-поджигателей и красных комиссаров. Эти патриоты ежедневно приходят в маленький домик на Бульваре Шевченко, № 48, и рассказывают об этих врагах, которые переодетыми прячутся под чужими фамилиями»[286]. Немцы первоначально поддерживали все эти издания, но в конце 1941 года закрыли. Причиной ареста Телиги и других националистов мог быть донос со стороны бандеровцев на мельниковцев, к которым принадлежала поэтесса.

Расстрел Елены Телиги и других украинских националистов в Бабьем Яру тоже, по-видимому, является мифом. Бабий Яр был местом массовых расстрелов. Только одних евреев было расстреляно более 100 тысяч, а по другим оценкам — более 150 тысяч человек. Массово расстреливали также цыган. В Бабьем Яру трагически оборвалась жизнь участников футбольного «Матча смерти». В организации расстрелов принимали значимое участие украинские полицаи и другие местные коллаборационисты. В этом отношении причисление оуновцев к жертвам Бабьего Яра имело символическое значение. Уже в 1992 году в память о них там был установлен крест. Годом позже прилегающей к Бабьему Яру улице было присвоено имя Елены Телиги. В 2017 году в честь поэтессы Киевская городская администрация установила памятник. Памятник националистке оказался в одном мемориальном комплексе с памятниками жертв геноцида, что вызвало, в частности, возмущение со стороны ряда представителей еврейской общественности. Между тем, по данным исследователей (в частности, президента Еврейского совета Украины Ильи Михайловича Левитаса), нет никаких оснований считать, что Телига и другие националисты были расстреляны в Бабьем Яру. Более вероятно, что жизнь поэтессы оборвалась в застенках гестапо. В 2021 году Левитас был удостоен посмертно звания Героя Украины за сохранение памяти о трагедии в Бабьем Яру, однако его оценка, расходящаяся с версией украинской национальной мифологии, не была принята[287].

ОУН[288] — антисемиты

Высказывания руководителей ОУН[289], публикации в газетах, распространяемые оуновские листовки не позволяют сомневаться в антисемитизме организации (рис 33). Вполне определенен был не только в своем отношении к евреям, но и в поддержке геноцида председатель Украинского государственного правления Ярослав Стецько. Показательно, что после Второй мировой войны именно на него западными спецслужбами была сделана ставка в холодной войне при утверждении на посту председателя координационного центра Антибольшевистского блока народов.

Вот лишь некоторые положения циркулировавших в среде ОУН[290] документов. «Жиды в СССР являются самой преданной подпорой господствующего большевистского режима и авангардом московского империализма в Украине… Организация Украинских Националистов борется с евреями как подпора московско-большевистского режима, осознавая одновременно народные массы, что Москва — это главный враг»[291]. «Национальные меньшинства, — давались разъяснения в «Указаниях на первые дни организации государственного уклада» — документе, созданном в преддверии нападения Германии на СССР, — делятся на: а) дружелюбные нам, то есть члены порабощенных народов, и б) враждебные нам — москали, поляки, жиды…

Первые имеют одинаковые права с украинцами, они могут возвратиться на свою родину. Вторые уничтожаются в борьбе кроме тех, кто защищает режим; уничтожается прежде всего интеллигенция, которую нельзя допускать ни до каких правительств… Руководителей уничтожать, жидов изолировать, убрать из правительства, чтобы избежать саботажу, тем более москалей и поляков. Если бы была непреодолимая необходимость оставить в хозяйственном аппарате жида, поставить над ним нашего милиционера и ликвидировать за малейшую провинность… Наша власть должна быть страшна для ее противников. Террор для иноземцев-врагов и своих предателей…

Рис. 33. Организация украинских националистов — преступления против человечности (ОУН — экстремистская и запрещенная на территории РФ организация)

Истреблять в борьбе, в том числе тех, кто будет защищать режим; переселение в их земли; истреблять главным образом интеллигенцию, которую не свободно допускать ни к каким правительствам, и вообще исключать возможность продуцирования интеллигенции, то есть доступ к школам и т. д. оставить в хозяйственном аппарате жида, поставить ему нашего милиционера над головой и ликвидировать за малейшие вины. Ассимиляция евреев исключается…»[292]

В другом документе, датируемом маем 1941 года, — инструкции «Борьба и деятельность ОУН[293] во время войны» — содержалось следующее положение: «Во время хаоса и беспорядков разрешена ликвидация нежелательных польских, московских и еврейских активистов»[294].

Сам Степан Бандера недвусмысленно определял врагов украинской нации. В связи с Актом провозглашения Украинской государственности он призывал: «Народе! Знай! Москва, Польша, Мадяри, Жидова — це Твоі вороги. Нищ іх! Ляхів, жидів, комуністів знищуй без милосердя!»[295]

«Смерть жидовским прихвостням — коммунобольше-викам!» — призывал в связи с тем же Актом лидер другого крыла ОУН[296] Андрей Мельник[297].

В отчетных документах фигурировали такие понятия, как, например, «жидо-большевистская сволочь», «жидо-большевистская администрация» (отчет по событиям в Буковине). Евреи считались в ОУН[298] элитой большевистского режима. Наряду с прежним дореволюционным образом еврея-эксплуататора, ростовщика, в оуновских представлениях распространился образ еврея-чекиста. Конструирование образа еврейского чекиста, расстреливавшего украинцев, модифицировало старые представления «кровавого навета». А вот разъяснения о сущности советского партизанского движения, которые давали местным жителям листовки Украинской повстанческой армии: «Для уничтожения украинского народа вечный враг Украины Москва шлет целые ватаги цыган, москалей, жидов и прочей сволочи, т. наз. «красных партизан»»[299]. В изданной в 1991 году в Торонто «Летописи Украинской повстанческой армии» обнаруживаются такие используемые УПА призывы, как, например: «Да здравствует самостийная Украина без евреев, поляков и немцев. Евреи на крюк! Всех жидов неспециалистов конспиративно уничтожить, чтобы жиды и даже наши люди не знали, а пускали пропаганду, что ушел к большевикам».

Однако еще во время войны в ОУН[300] раздаются призывы дистанцироваться от участия в Холокосте. Об этом заявлялось еще на Второй конференции ОУН (б)[301] в апреле 1942 года. Евреи при этом продолжали считаться врагами, но акцентировать на этом внимание не следовало. На Конференции провозглашалось, что, «невзирая на негативное отношение к евреям как к орудию московско-большевистского империализма, считаем нецелесообразным в настоящий момент международной ситуации принимать участие в антиеврейской акции, чтобы не стать слепым оружием в чужих руках и не уводить внимание масс от главных врагов»[302].

На Чрезвычайном съезде в августе 1943 года ОУН (б)[303]и вовсе в противоречие с прежними радикальными националистическими установками признавала равноправие на Украине всех национальностей. В начале 1944 года во «Временных инструкциях» предписывалось «не проводить никаких акций против жидов»[304]. Акции тем не менее проводились, но сам по себе идеологический поворот был показателен. Становилось очевидно, что в перспективе переориентации от Германии на «западные демократии» антисемитизм может выйти для ОУН[305] боком.

Соучастники Холокоста

Украина занимает особое место на карте мирового Холокоста. После присоединения западных территорий Украинская ССР по численности евреев занимала 1-е место в Европе и 2-е место в мире — после США. По разным оценкам, в результате геноцида на Украине было уничтожено от 1,5 до 1,9 миллионов евреев, что составило около 70 % их довоенной численности в союзной республике. Такой конвейер смерти не мог быть реализован без содействия местного населения. Наибольшее количество жертв среди евреев как в абсолютном значении, так и процентах от довоенной численности, пришлось на районы Западной Украины. Только в украинскую вспомогательную полицию пошло служить новым властям около 35 тысяч человек. Чаще всего исполнение смертных приговоров вменялось именно им. В практику уничтожения еврейского населения активно включилась и созданная ОУН[306] Украинская народная милиция. Существуют свидетельства ее участия в расстрелах в Бабьем Яру в сентябре 1941 года (Буковин-ский курень), в других кровавых акциях.

Первый заместитель Бандеры Ярослав Стецько сообщал тому о создании милиции с целью устранения евреев. По-видимому, он считал геноцид эффективным методом. Об этом свидетельствует, в частности, его известное высказывание: «Стою на положении уничтожения евреев и целесообразности перенести на Украину немецкие методы экстерминации еврейства, исключая их ассимиляцию…»[307]Еще одно из многочисленных свидетельств участия Украинской милиции в антиеврейских акциях оккупационных властей представляет письмо от Главного отдела пропган-ды ОУН[308] в оуновскую Службу безопасности: «Нас уведомляет протоирей отец Табинский: наша милиция проводит теперь с немецкими органами многочисленные аресты жидов. Перед ликвидацией жиды защищаются всеми способами, в первую очередь деньгами. В соответствии с информацией отца Табинского, среди наших милиционеров есть те, которые за золото или деньги освобождают жидов, они должны быть арестованы. У нас нет никаких конкретных данных, но мы передаем вам для информации и дальнейшего использования. Слава Украине»[309].

А были еще и организованные украинскими нацистами еврейские погромы. Их проводили не немцы, а именно местные нацистские круги. Только во время июльских погромов евреев на Западной Украине было уничтожено при вариации оценок от 12 до 28 тысяч человек. Особый резонанс имел, в частности, Львовский погром. Историческим последствием геноцида во Львове стало изменение его этнической структуры. До войны украинцы составляли лишь 16 % населения города, преимущественно населенного поляками и евреями, тогда как после войны украинская компонента возросла до 90 %. Поводом для Львовского погрома являлось обнаружение трупов жертв НКВД. В организации репрессий националисты обвинили евреев. В пропагандистских целях использовался образ «жида-коммуниста». Для воспроизведения деталей погрома как нацистского расчеловечивания общности погромщиков приведем цитату из статьи Равиля Байбурина «Львовская резня», основанной на материалах исследования канадского историка Джона-Пола Химки и других свидетельствах: «Как отмечал, сначала разгневанные родственники погибших бросились искать евреев-мужчин, заставляли их откапывать погибших. После того как жертвы были извлечены, евреев убили там же, в тюремном дворе. По воспоминаниям одного из выживших, в тюрьме «Бри-гидки», один украинец, одетый в красивую вышиванку, бил евреев тростью с железным набалдашником — глаза, куски кожи и мозги летели во все стороны. Когда трость сломалась, он взял обгоревшее полено. Немцы все это фотографировали. Гестаповцы добивали раненых и расстреливали тех, кто выполнил свою работу (вынес трупы) — всего до тысячи человек. Около девяти вечера выживших вытолкнули за стену, потребовав прийти снова в четыре утра…

Уже к вечеру в городе начался тотальный погром — поголовное истребление польской интеллигенции и еврейского населения. Поляков и евреев, а также неблагонадежных украинцев арестовывали по спискам, заранее подготовленным членами подполья бандеровского крыла ОУН[310].

После первого дня погромов во Львове лидеры националистов расклеили листовки нацистского содержания, в которых говорилось: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи — это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство — это ОУН[311]. Твой вождь — Степан Бандера». Прочитав такие воззвания, представители новой власти в буквальном смысле пропитывались яростью, и это еще больше усиливало погромы.

С железными прутьями, ножами и палками в руках бандеровцы забивали евреев насмерть. Как местные жители они знали национальную принадлежность своих соседей. Шансов скрыться у евреев не было… Мирных, ни в чем не повинных и ничего не подозревавших людей избивали, насиловали, выбрасывали из домов, грабили и убивали. Многих из них подвергли надругательствам и неслыханным унижениям.

Во вторник 1 июля всех евреев — мужчин и женщин — заставили разгребать мусор в местах боевых действий и чистить улицы. Унизительный смысл этого был очевиден: евреи, среди которых было много врачей, музыкантов, профессоров, должны были орудовать метлами. Один из выживших заметил: «Это было очень унизительное ощущение — доктора и профессора чистили улицы с лопатами в руках…» 10-летняя еврейская девочка в тот день была у почтамта и запомнила такую сцену: «Перед почтой стояли люди с лопатами, а украинцы били их и кричали «Юде! Юде!»».

Некоторых евреев заставляли убирать конский навоз руками в шляпу, чистить мостовую зубной щеткой. А 20 человек, среди которых были 4 профессора, 5 женщин, заставили… языком и губами мыть ступеньки в 7 подъездах 4-этажного дома. Старикам и детям выбивали зубы и ломали челюсти. Судя по фотографиям, украинцев во Львове развлекало, как евреи чистят улицы. Милиционеры с желто-синими нарукавными повязками хватали евреев на улицах, выгоняли из квартир, избивали и гнали к тюрьмам.

Над евреями издевались не только мужчины из «милиции», но и обычные подростки и даже дети. Мальчишки 6-10 лет, в том числе одетые в форму ОУН[312], издевались над еврейками, выщипывали волосы из бород стариков. Мария Гесиода вспоминала, как она и ее тетя пытались договориться с украинцами, пришедшими в их квартиры. Мальчик 9 лет вышел вперед и решил дело, сказав дяде: «Пойдем, старый жид». Еврейская девочка стала свидетелем того, как маленькие дети били евреев, которых сопровождали на Бригидки, метлами, выбивалками для ковров и камнями.

Кроме того, погромом горожане в игровой форме «отпраздновали» освобождение Львова от Советской власти. Один поляк вспоминал, как евреев во Львове заставляли ходить строем по четыре человека, петь русские строевые песни и выкрикивать лозунги возвеличивания Сталина. Еврейский свидетель — девушка — видела, как толпа окружила группу из двух или трех сотен молодых еврейских мужчин и женщин, которых заставляли петь «русскую коммунистическую песню» «Моя Москва» с поднятыми вверх руками. Еще один свидетель — украинец — вспоминал, как украинцы, сопровождавшие где-то около сотни людей, потребовали от евреев у цитадели поднять руки вверх и кричать: «Мы хотим Сталина!»

Подобные «ритуалы» не ограничивались Львовом. Например, в Коломые украинцы заставили одного еврея встать на постамент поверженной статуи советского вождя, а других скандировать: «Сталин, ты дурак!»

Женщинам уделялось особое внимание. Их погромщики унижали, толкали, пинали, били в лицо и другие части тела палками и подручными предметами, таскали за волосы, лапали, перебрасывали от одного погромщика к другому. Многих прилюдно раздевали догола. За некоторыми гнались по улицам. По свидетельству одной девушки (Розы Московиц), ее школьную подругу — коммунистическую активистку — схватили, обрили наголо и голую с криками гнали по улицам. Она пришла домой и повесилась. Беременных били ногами в живот. Были отмечены случаи изнасилований.

Поляк, который спасал евреев, вспоминал о 12-летней еврейской девочке, которую бил цепью «дядька, здоровый как Геркулес». Участники погромов раздели 20-летнюю еврейскую девушку, вонзили в ее влагалище палку и заставили маршировать мимо почты в тюрьму на Лонцкого, где в то время проводились «тюремные работы». Также женщин обворовывали. Роза Вагнер рассказывала даже, что видела проституток, которые вместе со своими сутенерами требовали обувь и одежду у еврейских женщин.

Жертв выбирали наугад, лишь бы они были евреями. Многих еврейских мужчин и женщин, которых набирали на работу в тюрьмах, убивали сразу после того, как они выполняли свою задачу.

Вот это, собственно, и есть украинский нацизм в его подлинном проявлении! Чтобы это не повторилось по львовскому сценарию 1941 года, и ведет борьбу Россия. И надо понимать, что Запад, защищая преемников ОУН[313] на современной Украине, считает львовский сценарий не более чем издержками становления «украинской демократии»[314] .

Геноцид в отношении евреев не являлся единственным геноцидным направлением украинского национализма периода Второй мировой войны. «Забытым холокостом» называют сегодня некоторые погруженные в тему исследователи геноцид против цыган. Потери цыганского населения на территории Украины и Белоруссии составили за период оккупации 71,4 % довоенного цыганского населения.

ОУН[315] — русофобы

Если антисемитизм ОУН[316] в современной украинской националистической пропаганде — тема нежелательная, то тема русофобии оуновцев допустима и даже приветствуется. И это понятно: русофобия сегодня легитимизирована и на Западе, тогда как антисемитизм грозит остракизмом. На первых порах своего существования ОУН[317], казалось бы, сосредоточивалась на борьбе с Польшей, и повестка борьбы для нее на востоке отсутствовала. Такое мнение имеет сегодня определенное распространение в литературе. Борьба с Польшей действительно требовала основного сосредоточения сил как в связи с политикой пацификации, проводимой Варшавой, так и в связи с заказом на антипольскую деятельность со стороны Германии. Но украинские националисты никогда не забывали, что главный враг другой.

Еще до создания ОУН[318] ее первый руководитель Евгений Коновалец следующим образом определял задачи, стоящие перед украинским национализмом: «Теперь, когда Польша подписала мирный договор с Советской Украиной, ситуация заставляет нас поднять знамя борьбы против Польши. В противном случае мы потеряли бы влияние не только на Родине, но и в лагерях военнопленных, іде каждый наш солдат горит огнем мщения за оккупацию пилсудчиками Восточной Галиции и Волыни. Однако нашим смертельным врагом остается большевизм. Борьбу с поляками мы будем вести постольку, поскольку они сами будут вынуждать к этому»[319]. Тогда еще Коновалец выступал как руководитель Украинской войсковой организации, и борьба мыслилась, соответственно, в военной плоскости.

Московии оуновскими идеологами приписывалось устойчивое намерение уничтожить Украину. Эта линия прослеживалась с Андрея Боголюбского, организовавшего поход против Киева. Именно оуновцы стали преимущественно создателями мифа о голоде на Украине как геноцидной политике Москвы. Теме отношения к России была посвящена книга 1940 года идеолога ОУН (б)[320] Дмитрия Мирона «Идея и действие Украины». «Любой союз, соглашение или федерация с Россией красной, белой или демократической, — постулировал автор, — закончится потерей независимости и подчинением Украины. Не союз с Россией, а полный развал Российской империи и политика постоянного ее сдерживания («постійне шахування») от Балтики до Кавказа и Балкан — вот предварительное условие украинской государственности. Концепция балтийско-кавказского взаимодействия с опорой на Черное море и Балканы при равном влиянии Англии, Германии, Италии и Японии, с исключением России и против России»[321].

Советский Союз рассматривался как воспроизведенная Московская империя. Эти подходы в отношении к России нашли отражение и в программных документах ОУН[322]. На Втором съезде 1941 года ОУН (б)[323] провозглашала, что ведет борьбу не просто за свободу Украины, но за уничтожение Московии: «за уничтожение несвободы, за развал московской тюрьмы народов, за уничтожение всей коммунистической системы…, за свободу всех народов, порабощенных Москвой, и их право на свою собственную государственную жизнь». Что является целевым ориентиром этой борьбы, уточнялось следующим образом:

«Организация украинских националистов борется за Украинское суверенное соборное государство, за освобождение порабощенных Москвой народов Восточной Европы и Азии, за новый справедливый порядок на руинах московской империи СССР. Организация украинских националистов будет продолжать всеми силами революционную борьбу за освобождение украинского народа без оглядки на все территориально-политические изменения, какие произошли бы на территории СССР. Путем достижения наших целей является украинская революция в московской империи СССР в паре с освободительной борьбой народов с Москвой под лозунгом «Свобода народам и человеку»»[324]. Мыслилось, таким образом, проведение украинской революции внутри самой России, итогом которой будет ее распад. Нелишне в свете этих признаний было бы задуматься о том, что представляла собой революция, приведшая через 30 лет к распаду СССР.

Волынская резня

Геноцид является той границей, переход к которой превращает национализм в нацизм.

Украинский нацизм и польский нацизм были достойны друг друга. Еще сравнительно недавно украинские и польские националисты выступали в союзе против Советской России. Но, оказавшись друг перед другом, националисты находят врага в своем недавнем союзнике. На вековые претензии накладывались претензии новые. Катализатором геноцида поляков в 1943 году стала изменившаяся ситуация на фронте и в отношениях с немецкими оккупационными властями. С одной стороны, наступление Красной Армии давало все основания ожидать скорого освобождения Украины. Но ввиду активного сотрудничества украинских националистов с немцами советская власть могла сделать ставку на Западной Украине на поляков. Для того, чтобы не допустить усиления польского влияния укронацисты считали необходимым устранить полностью поляков с украинских земель. Устранение евреев состоялось ранее. Геноцид евреев и геноцид поляков в этом отношении стали звеньями одной цепи в политике этнической гомогенизации. «Против жидов не проводить никаких операций. Еврейский вопрос перестал быть проблемой (их осталось очень мало)», — откровенно пояснялось в одной из инструкций ОУН(б)[325] периода Волынской резни[326].

Активизация действий Армии Крайовы на украинских землях создавала опасения в намерении поляков вернуть восточные кресы. С другой стороны, на поляков частично переориентировались и немцы, начав заменять ими украинцев во вспомогательной полиции и административных учреждениях. Существует также мнение, что Волынская резня стала ответом на этнические чистки украинцев на Люблинщине. Волынская резня представляла собой длительный процесс истребления польского населения на Западной Украине, начавшийся в феврале 1943 года и продолжавшийся до начала 1944 года. Главным актором осуществления геноцида выступала Украинская повстанческая армия[327], находившаяся в структурном подчинении бандеровской Организации Украинских националистов. Принимали участие в акциях геноцида и другие националистические силы, например, бульбовцы (последователи Тараса Боровца — Бульбы), стоявшие на петлюровских позициях. Непосредственным организатором Волынской резни принято считать командующего сектором УПА-Север[328] Дмитрия Клячкивского. Как и непосредственный руководитель Украинской повстанческой армии[329] Роман Шухевич, Клячкивский не поддерживал линию переориентации на борьбу с немцами и поляков считал главными врагами украинцев. От установок полной деполонизации Украины УПА[330] не отказалась даже в 1945 году, когда действовала уже в отдельных случаях совместно с Армией Крайовой против Красной Армии. Жертвами Волынской резни оказались по разным оценкам от 30 до 80 тысяч поляков. В современной польской литературе встречаются и фантастические цифры в 100–150 тысяч убитых. О чинимых украинскими националистами зверствах среди польского населения сообщалось в отчетах советских партизан. «В райцентрах Степань, Деражная, Рафаловка, Сарны, Высоцк, Владимирец, Клевань и др., — читаем в одном из них, — националисты проводят массовый террор в отношении польского населения и сел, причем необходимо отметить, что националисты не расстреливают поляков, а режут их ножами и рубят топорами независимо от возраста и пола»[331]. Использование подручных средств — ножей, топоров, лопат — как средств убийства, составляет специфику геноцида на Украине. Эта специфика рассматривается традиционно как свидетельство низового участия населения в геноцидных акциях. Но она может свидетельствовать также о психологическом облике убийц, готовых убивать таким образом. Убийству подлежали девочки польского происхождения с 7 лет и мальчики с 5 лет. Впрочем, даже эти возрастные границы убийцами самовольно нарушались[332].

Тема Волынской резни, вероятно, сегодня является главным историческим водоразделом между современными Украиной и Польшей. Польский сейм в 2009 и 2013 годах давал определение Волынской резне как этнической чистке с признаками геноцида, а в 2016 году — геноцида. Организация украинских националистов и Украинская повстанческая армия[333], героизируемые в современной Украине, были признаны Польшей ответственными за геноцид. День 11 июля в Польском государстве был объявлен «Национальным днем памяти жертв совершенного украинскими националистами геноцида граждан II Речи Посполитой Польской». В связи с этим решение от лица польского Сената было сделано заявление: «На июль 2016 года приходится 73 годовщина апогея волны злодеяний, которые на Восточных кресах II Речи Посполитой совершили Организация украинских националистов (ОУН) и Украинская повстанческая армия (УПА)[334], а также подразделение СС «Galizien» и украинские коллаборационистские подразделения. В результате геноцида в 1939–1945 годах были убиты свыше 100 тысяч граждан II Речи Посполитой. Точное их количество по сей день неизвестно, а многие из них до настоящего времени не были достойно погребены, и их память не была почтена. В резнях, помимо поляков, гибли также евреи, армяне, чехи, представители других национальных меньшинств, а также украинцы, которые пытались помочь жертвам. Этот трагический опыт должен быть возвращен исторической памяти современных поколений. Сенат Республики Польша чтит память граждан II Речи Посполитой, зверски убитых украинскими националистами. Сенат Республики Польша выражает самое высокое признание самооборонам Кресов, солдатам Армии Крайовой, Крестьянских батальонов и других организаций, боровшихся за независимость, встававших на героическую борьбу в защиту жертв. Сенат Республики Польша выражает уважение и благодарность тем украинцам, которые рискуя своей жизнью спасали поляков. Сенат Республики Польши обращается к Президенту Республики Польша с просьбой наградить всех, кто этого достоин, государственными наградами. Жертвы преступлений, совершенных в 1940-е годы украинскими националистами, до настоящего времени не были надлежащим образом увековечены, а массовые убийства не были названы — в соответствии с исторической правдой — геноцидом. Сенат Республики Польши постулирует, чтобы Сейм Республики Польши объявил день 11 июля Национальным днем памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами в отношении граждан II Речи Посполитой». На Украине, впрочем, факт геноцида ожидаемо не признали и назвали ударом ножом в спину украинской нации. Комитет Верховной Рады оценил решение польского Сената и Сейма как «политически несбалансированное и юридически некорректное», «провокационную акцию националистических сил в Республике Польша», «осознанно направленную на подрыв дружественной атмосферы украинско-польских отношений».

Дивизия СС «Галичина»

На Западе и на Востоке Украинской ССР, надо признать, во время Великой Отечественной войны степень популярности ОУН[335] была различна. Когда оуновские пропагандисты пришли на Восток, выяснилось, что там никто Бандеру и других лидеров националистов не знает вообще. Другое дело на Западе Украины… Там в националистических кругах воевать против Красной Армии были готовы и на завершающем этапе войны. Когда бандеровцы уже развернулись против немцев, в галицийском дистрикте формируется пехотная дивизия СС «Галиция» («Галичина»). Ранее, несмотря на предложения со стороны руководства ОУН[336], германское командование на создание крупных воинских подразделений из украинцев не шло.

Из славян немцы вообще предпочитали официальных воинских подразделений не формировать. Но положение на фронте побуждало поменять подходы. Первой славянской дивизией СС стала горнопехотная дивизия «Хонджар», сформированная из боснийцев-мусульман. Дивизия СС «Галичина» была второй на очереди (14-я в порядковом списке дивизий СС). Желающих записаться добровольцем оказалось больше нормы — 80 тысяч, приняли в дивизию 53 тысячи, остальных использовали в отрядах полиции и других структурах. Дивизия принимала участие в реальных боях и понесла серьезный урон от Красной Армии в сражении под Бродами. После этого она активно использовалась для подавления антигерманского сопротивления — Варшавского восстания, Словацкого восстания и против югославских партизан. Славяне использовались, таким образом, для подавления сопротивления славян[337].

Первоначально в дивизии немцы запрещали употреблять слово «украинец» и вообще апеллировать к украинской теме. Украинство, сопряженное с движением Бандеры, перестало вызывать доверие. Имела место попытка сформировать новую идентичность — галичан. Говорилось, в частности, не об украинском, а о галицком языке. Взаимодействие дивизии с Украинской повстанческой армией[338] воспрещалось. Впрочем, последовательно линию дистанцирования «Галичины» от украинства реализовать не удалось.

Особого внимания в истории украинской дивизии СС заслуживает то, что после войны ее участники, в отличие от участников других коллаборационистских воинских подразделений, не были выданы Советскому Союзу.

Отношение на Западе к дивизии СС «Галичина» и, например, к РОА было различным. На украинских националистов делали преимущественную ставку в начинающейся холодной войне. Особую роль в покрытии преступлений «Галичины» сыграла позиция Ватикана, со стороны которого участники дивизии характеризовались как хорошие католики и антикоммунисты.

Многие воевавшие в составе дивизии эсесовцы оказались после войны в Канаде. По прошествии времени, в 1985 году, под влиянием общественности, прежде всего еврейской диаспоры, обвинявшей Канаду в том, что она стала центром сосредоточения военных преступников, канадским правительством была создана специальная Комиссия (Комиссия Жюля Дешена). В ходе ее работы столкнулись позиции еврейской общины Канады, с одной стороны, и позиции украинских и прибалтийских общин — с другой. На Комиссию со стороны защитников СС было организовано беспрецедентное давление. Было отказано, в частности, в получении свидетельских показаний и других материалов из СССР. И это при том, что, как указывала еврейская община, свидетельства с мест имеют огромное значение в установлении истины. В итоге Комиссия вынесла решение об отсутствии коллективной ответственности дивизии СС «Галичина» в военных преступлениях. Решение это противоречило определению Нюрнбергского трибунала, признававшего преступниками «всех лиц, которые были официально приняты в члены СС».

С образования в 1991 году нового Украинского государства происходит увековечивание памяти дивизии СС «Галичина» на Украине. В ее честь называются улицы, устанавливаются мемориалы, проводятся марши. И если в отношении бандеровцев можно сослаться на неведение об их сотрудничестве с нацистской Германии, то в отношении «Галичины», являвшейся структурным подразделением СС, это невозможно. Одних мемориалов в честь дивизии СС «Галичина» достаточно для утверждения о том, что на современной Украине имеет место героизация нацизма.

Бандеровское подполье в СССР — война продолжается

Среди всех националистических групп нацистов и их сторонников бандеровцы продолжали вооруженное сопротивление дольше других. Последний бой с активной оуновской группировкой произошел 14 апреля 1960 года в Тернополь-скойи области, в Подгаецком районе (рис. 34). Повстанческая война, таким образом, растянулась на 15 послевоенных лет. Весь этот период имели место различного рода диверсии, убийства, вооруженные столкновения. Согласно данным, озвученным Фрэнком Визнером, ответственным в ЦРУ за реализацию тайных операций, с окончания Второй мировой войны и по 1951 год бандеровцами было уничтожено 35 тысяч советских военнослужащих и членов ВКП (б). Автор книг об истории органов госбезопасности, непосредственный участник операций по ликвидации бандеровского подполья Георгий Санников давал более внушительные цифры: за 10 послевоенных лет было убито 25 тысяч военнослужащих и 30 тысяч государственных и партийных работников. Это превышало, к примеру, цифры потерь во время 10-летней войны в Афганистане (в 1979–1989 годах)[339].

До 1947 года Украинская повстанческая армия вела боевые действия на территории СССР, а также в Чехословакии и Польше. Основная борьба велась, конечно, на территории Украинской ССР. К такой войне националисты готовились. О масштабной подготовке свидетельствовала, в частности, созданная ими система подземных схронов. Схроны сооружались по принципу закамуфлированных землянок. Входом мог служить пень, засыпанный землей ящик, на который сажали молодое дерево, и даже могила. Всего бандеровцами было создано 10 тысяч схронов.

Непосредственным руководителем действий УПА[340]являлся остававшийся подпольно на Украине после войны Роман Шухевич. Его ликвидация в 1950 году стала одним из переломных моментов в разгроме бандеровского сопротивления. Убийство в Мюнхене в 1959 году самого Степана Бандеры совало фактически с окончательной ликвидацией бандеровского вооруженного подполья в Украинской ССР.

Бандеровское подполье непосредственно сотрудничало с разведками западных государств. Так, до 1951 года осуществлялось сотрудничество с британской разведкой. Бандеровцы фактически вели шпионскую деятельность на территорию СССР в пользу Великобритании и США. Финансовая и иная материальная поддержка шла со стороны ЦРУ. Существовали тренировочные базы для украинских боевиков. Окончившие их диверсанты забрасывались по воздуху на территорию Советского Союза. По оценке высоких чинов ЦРУ, проект бандеровского подполья на Украине был «высокоприоритетным». Поддержка бандеровцев с их стороны являлась де-факто поддержкой международных террористов[341].

Рис. 34. Украинская повстанческая армия в послевоенный период (ОУН-УПА — экстремистская и запрещенная на территории РФ организация)

Реальные потенциалы Украинской повстанческой армии[342] американцы, по-видимому, все же преувеличивали. Они полагали, что деятельность УПА[343] распространялась на многие украинские районы и повстанцы пользовались большой популярностью среди местного населения. С точки зрения аналитиков ЦРУ, в случае войны с СССР УПА[344]могла выставить 100-тысячную армию. Цифры эти были, безусловно, завышенными. По-видимому, как и сегодня, украинские националисты создавали миф о своих неограниченных потенциалах, добиваясь от Запада соответствующих финансовых вливаний.

Обычно говорится об инициирующей стороне Запада в развитии украинского национализма. Но на эти отношения можно было посмотреть и иначе. Для самих националистов их антироссийская позиция вплоть до войны являлась своеобразной формой бизнеса. Они убеждали Запад, что им надо платить, поскольку украинское дело нужно ему самому для противовеса агрессивной России. Безусловно, этот бизнес был кровавым, но тем выше оказывалась его доходность.

С УПА[345] было связано детство будущего первого президента независимого украинского государства Леонида Макаровича Кравчука. Его отец сначала как гражданин Польши служил в Польской кавалерии, а во время Великой Отечественной войны воевал уже в рядах Красной Армии, погиб на фронте. А вот 10-летний Леонид входил в молодежные структуры украинских националистов. О том, что представляла собой молодежная политика ОУН-УПА[346], свидетельствовал советский контрразведчик, полный кавалер Орденов Славы Владимир Дмитриевич Тараскин: «Призывом в УПА[347] руководили коменданты мобилизационных отделов, в случае больших потерь в УПА[348] по системе станичных передавались требования на мобилизацию нужного количества людей, за уклонение от призыва — расстрел, — пишет автор. — Особое внимание хочу уделить «сотне отважных юношей» и такой же «сотне отважных девушек» при отделе особого назначения. Это была настоящая кузница кадров ОУН-УПА[349]. Вся молодежь делилась на три возрастные группы: 10–12 лет, 13-15 лет и 16–18 лет. У всех этих половозрастных групп были свои задачи, действия и спрос.

Самые младшие использовались как наблюдатели, разведчики и связные, более старшие — как диверсанты. Например, в «сотне отважных юношей» начинал свою трудовую деятельность в качестве разведчика будущий президент Украины Леонид Кравчук. О том, насколько это была серьезная организация, можно судить по тому, как они вели наблюдение за танковым резервом 1-го Украинского фронта, стоявшим в Тучинском лесу в 1944 году, с последующим наведением на него немецкой авиации»[350].

Патология Зла

Еще некоторое время назад информация о преступлениях бандеровцнв оставалась непубличной. Причины ее непубличности были разные, в том числе связанные с нежеланием признавать, что в СССР сохранялось антисоветское подполье. Но вот сравнительно недавно, когда уже стало очевидно, что бандеровский нацизм не только вышел из подполья, но и захватил власть на Украине, Федеральная Служба Безопасности и Министерство обороны опубликовали широкий пакет эмоционально тяжелых материалов, раскрывающих суть явления украинского нацизма в его подлинном обличии. Приведем некоторые документальные свидетельства практики борьбы украинских националистов.

«В одну из ночей бандиты ворвались в украинское село Лозовое и за полтора часа убили свыше 100 его жителей. В семье Дягун бандеровец зарубил троих детей. Самому маленькому, четырехлетнему Владику, отрубил руки и ноги. В семье Макух убийцы застали двоих детей — трехлетнего Ивасика и десятимесячного Иосифа. Десятимесячное дитя, увидев мужчину, обрадовалось и со смехом протянуло к нему ручки, показывая свои четыре зубчика. Но безжалостный бандит полоснул ножом головку младенца, а его братику Ивасику топором разрубил голову.

Из села Волковыя в одну из ночей бандеровцы привели в лес целую семью. Долго издевались над несчастными людьми. Затем, увидев, что жена главы семьи беременна, разрезали ей живот, вырвали из него плод, а вместо него затолкали живого кролика.

Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян… Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства — вот действия этих бешеных волков.

Мы все ходили в бандерах, днем отсыпались по хатам, а ночью ходили и ездили по селам. Нам давались задания душить тех, кто укрывал пленных русских и самих пленных. Этим занимались мужчины, а мы, женщины, перебирали одежду, отбирали коров и свиней у погибших людей, скот резали, все перерабатывали, тушили и укладывали в бочки. Однажды за одну ночь в селе Романове задушили 84 человека. Старших людей и старых душили, а детей маленьких за ножки — раз, ударил головкой об дверь — и готово, и на воз. Мы жалели своих мужчин, что они крепко намучаются за ночь, но за день отоспятся и на следующую ночь — в другое село».

Вывод по этим материалам может быть сделан только один: на Украине возникло патологическое зло. И путь устранения этого зла только один.

Анализ идеологии и практики ОУН[351] позволяет однозначно говорить, что это была террористическая, нацистская организация, повинная в разжигании ксенофобии и практике геноцида. ОУН[352] исходно возникла как германский проект, и ее сотрудничество с нацистской Германией в период Второй мировой войны не подлежит сомнению. Личную ответственность как нацисты несут и героизируемые сегодня на Украине фигуры оуновских лидеров: Евгений Коновалец, Андрей Мельник, Степан Бандера, Роман Шухевич. Репрессии немцев против определенной части ОУН[353] и вооруженные столкновения отдельных оуновских подразделений с вермахтом на заключительном этапе войны не дают оснований для реабилитации Организации украинских националистов[354] и снятия с нее обвинений в приверженности нацистской идеологии и преступлениях.