Упавшие с небес. Книга первая. Падшие

Глава 9. Самалея. Сонм ангелов

Люцифер:

Но ты живешь и будешь жить: не думай,

Что прах земной, что плоть твоя есть сущность.

Прах твой умрет, а ты вовек пребудешь

Тем, чем ты был.

Каин:

Чем был? Но и не больше?

Люцифер:

Быть может, ты подобен будешь нам.

Каин:

А вы?

Люцифер:

Мы вечны.

Каин:

Счастливы?

Люцифер:

Могучи.

Каин:

Я говорю, вы счастливы?

Люцифер:

Мы – нет.

(с)Джордж Гордон Байрон, «Каин»

Демон Астарот выполнил приказ своего повелителя и, пролетев над Седьмым Небом, развеял в эфире опасную летучую смесь. Кассиил – ангел Эмпатии, почувствовал сильнейшую печаль оттого, что мир вокруг так несовершенен… Но, преодолев эти парализующие волю переживания, он собрался с духом и ощутил в себе страстную героическую готовность к небывалым преобразованиям, вплоть до бунта и разрушения существующей системы. Свет новой ошеломительной истины воздействовал на многих представителей бесплотных небесных сил Аравот. Количество ангелов, которые внезапно почувствовали себя уязвленными, оттого, что их так низко оценили на небесах, с каждым часом росло. Рутинная работа, которую они беспрекословно привыкли выполнять, неожиданно застопорилась – ангелы больше не желали подчиняться, они хотели властвовать.

Первым почувствовал неблагонадежность обстановки на Седьмом Небе многоглазый архангел Керувиэль, который все видит, все знает и исполнен вещей премудрости. Трехликий херувим, меняющий облик в зависимости от ситуации, предстал перед архангелом Михаилом, Предводителем Небесных Сил, в виде белоголового орла, парящего над угрожающей пеленой непроницаемых свинцово-черных туч.

Посоветовавшись с Целителем душ, архангелом Рафаилом, они решили, что угрозами и разоблачениями эпидемию уже не остановить, а зараженные души придется как-то лечить. Втроем они полетели в Самалею.

Рафаэль затрубил, призывая сонм Небесных сил на сборище. Заревом вспыхнули небеса, и огромный лик Уриила – правителя планет, глянул на них с высоты. Узнав великих князей Седьмого Неба, архангел тут же молнией упал на Самалею, расщепив на части небесный свод и в клочья разорвав облака. {(По первой книге Эноха, в компетенции Уриила находятся небесные светила и звезды – прим. автора)},

Вскоре воздушные мосты, ближайшие к Чертогу Грехопадения, были сплошь усыпаны ангелами.

Врачеватель Рафаэль, разглядывая многоярусные строения над головой, пошутил:

– Странная этажерка, как будто специально возведена для Ангельского Вече.

Правитель Шестого Неба Керувиэль, сидевший рядом с ним с мирно сложенными крыльями, поднял вверх свое пригожее лицо отрока и охотно пояснил:

– Самаэль мечтает о развитии техногенной цивилизации на Земле. Прогресс землян – отражение принципов Великого Изобретателя. Видимо, эти сквозные конструкции, разделяющие воздушное пространство – визуализация его фантазий о тех временах, когда на земле придется регулировать движение аэромобилей.

– Великий ум. Мечтатель. Генератор идей, – со вздохом проговорил архангел Михаил.

Как будто в подтверждение его слов, ворота Чертога распахнулись, и из них вылетел Самаэль.

– Какая честь! Весь цвет Аравот собрался в Самалее. Чем могу быть полезен? – чуть замерцав, поклонился ангел, лицо которого скрывала ажурная маска.

– А ты изменился, Самаэль… – обратился к нему Михаил. – Помнишь те времена, когда ты был лучезарным и светоносным? Ты нес земному люду свет знаний. Тогда ты правил Шестым Небом, на котором обитали стражи небесного порядка и закона, шестикрылые серафимы. Но тебе было дано больше других. Ты был самым ярким, самым крылатым из них. Где ж твои двенадцать крыл? Может, тьма твоей души погасила их пламень? Не оттого ли ты заменил их на механические? И лицо свое прячешь под железом…

– Мир изменился. Нельзя жить по-прежнему, – ответил ему Самаэль, снимая маску, – чарующая улыбка осветила размытое пятно некогда прекрасного лица.

– Что ж ты огненные силы растрачиваешь на тьму, а жар души своей – на смуту? – присоединился Рафаил к укорам генерала Небесного Воинства.

– На смуту? – удивился Люцифер. – Так вы пришли, чтобы обвинить меня в смуте? А я-то глупец, обрадовался, что вам, наконец-то, помощь моя понадобилась…

Архангелу Керувиэлю не понравилось, что Самаил беззастенчиво решил разыграть перед ними комедию, и он с разъяренным рыком явил князю Тьмы еще один свой лик – львиный.

– Ты перед кем, Лукавый, окаянство свое плетешь? – рявкнул он и распахнул все свои двенадцать громадных крыльев, унизанных сотней сверкающих гневом глаз. – Вот мои Всевидящие Зеницы! Ничего не утаить и никому не скрыться от них! Подо мною сорок легионов Стражей в четырех Сторонах Света, и каждый вооружен сорока Недремлющими и Всезрящими Очами.

Самаэль напряг все свои силы, чтобы снова предстать лучезарным Люцифером перед сонмом ангелов (не зря ж его называли рожденным от Зари). И забрезжил от него ясный утренний свет, зарождающий надежды на радостные перемены с наступлением нового дня.

– Братья! – сказал он проникновенно, излучая свою любовь к каждому. – Оглянитесь вокруг! Вселенная, которую создал Саморожденный, дала трещину. Кровь пролилась на все ступени! Не может быть, чтобы вы не видели этого! Все идет к тому, что Наднебесного скоро не станет.

Ангелы тревожно зашелестели крыльями. Кровь, окрасившую небеса, видели все…

– Братья, это плохой знак! Нельзя бездействовать! Пора брать инициативу в свои руки, пока еще не поздно! Именно к этому и хочет побудить нас Создатель! Вместе с вами мы сделаем этот мир лучше! Ощущая в себе пульсацию Праны… признаемся чистосердечно: мы выдохлись… Нам так не хватает свежих энергетических притоков… В душе мы жаждем обновления!

– Надоело… – вдруг угрюмо процедил один из ангелов чина Господства. – Уже вечность, как я выполняю одну и ту же неблагодарную обязанность. Я учу земных властителей мудро управлять своими подчиненными, обуздывать гневливость, укрощать греховные вожделения. Все тщетно! Воруют, пользуются своим служебным положением. Устал я… Как бы мне работу сменить? Или хотя бы в отпуск выйти, как у людей…

– А ты ведь прав, – поддержал его Светозарный. – Мы, выполняя свои обязанности, становимся бездушными автоматами. А где же свобода воли, свобода самовыражения?

– Ох, ты и хитер, Император Греха, – с усмешкой прервал его архангел Михаил. – Ты ведь из-за этого и пал. Твоя собственная воля – для тебя идол. И ты не успокоишься, пока других не заставишь поклоняться тебе. Ты всегда так жил и живешь, ничем не жертвуя для других. А мы живем иначе. Главное для нас – это наш долг. Личных желаний для нас не существует.

– Братья мои ангелы! Ну вот теперь сами убедились вы, – прозрачный переливающийся, как солнечный свет, красавчик Люцифер широко развел руками, – что в этой системе счастливых нет. Ни один ангел не может быть счастлив, когда ему постоянно приходится жертвовать собой.

Астарот, пристроившийся возле Кассиила, ангела Эмпатии – тот был красным, как растеки крови, про которые только что говорили, – с фальшивым сочувствием спросил его:

– Кассиил, а сколько эонов лет ты страдаешь? В основном, ты ведь страдаешь, не так ли?

– Я не один страдаю, – смиренно ответил тот. – Мое Страдание делится на каждое живое сознание, и его ровно столько же, сколько Радости.

– И много ли радости тебе достается, бедолага, когда ее почти что ничего? – притворно вздохнул Астарот. – Но ведь мучения-то бесконечны? Сколько можно принимать Распятие за всех и каждого во всей Вселенной? Ни ты и никто другой не заслуживает такой доли. Кассиил, разве твоя божественная частица не подсказывает тебе, что есть другой путь творения, более совершенный?

– Не устану повторять, – бесстрастно изрек прозрачно-голубоватый ангел с огромными мягкими рогами, на которых медленно покачивались светлые и темные весы. Это был Рогиил, ангел Баланса. – В мире все должно быть в равновесии: радость и боль, добро и зло, нищета и богатство. Ведь все познается в контрастах. Радость и боль обостряют друг друга. Не испытавший боль, не поймет радости. Не познавший жестокости, не оценит милосердие.

Астарот, причудливо извиваясь и клубясь, как дым, подлетел к ангелу Баланса.

– Рогиил, но ведь плохое почти всегда перевешивает хорошее. А ты хочешь, чтобы мир стал справедливым? Чтобы не пришлось идти на жертвы, делая добро? творить зло во имя блага? грешить, спасая других?

– Сбой системы – наш шанс для совершенствования мира! – с энтузиазмом проговорил Люцифер. – Мы сделаем так, чтобы жители каждой ступени были счастливы. Чтобы наше творческое начало могло сделать новый освежающий вдох! Сейчас мы ведь скованы рамками, и, чем выше ступень, тем жестче рамки. А каждый виток вечности длиннее предыдущего без всякой надежды на изменения!

Властелин планет архангел Уриил тяжко вздохнул, снова появившись на ясном небе с плывущими по его лицу редкими барашками облаков.

– Уж не тебе ли об этом знать, демиург Самаэль, для того, чтобы начать новый путь творения, нам нужна собственная Жизненная энергия. Когда-то Наднебесный вдохнул в твои создания прану. Насколько я могу судить по твоим техногенным сооружениям, у тебя ее как не было, так и нет. А что ты можешь без праны?

– Значит, мы должны работать с тем, что имеем, – заключил явно увлеченный новой идеей Кассиил. – Мы можем начать с нижнего уровня, где обитают зародыши будущих великих духов. И если мы усовершенствуем человека, возможно, мы усовершенствуем и все остальные ступени.

Астарот, решивший во что бы то ни стало переманить в свой лагерь ангела Эмпатии, продолжал увиваться вокруг него.

– Кассиил, а как ты думаешь, будет ли человек счастливее, если мы уберем все телесные и душевные недуги?

Тот сомнительно покачал головой.

– А как же тогда развить в людях сострадание?

– Я, как целитель, категорически возражаю, – наконец-то подал голос архангел Рафаил, до сих пор молча наблюдавший за сонмом, чтобы понять, насколько опасен вирус, развеянный по приказу Самаэля. – Тогда придется подарить людям вечную жизнь, поскольку смерть наступает как раз в связи с изношенностью их плотской оболочки. Болезни – это естественный механизм контроля над популяцией. Упразднив их, мы нарушим природное равновесие. К тому же, если отпадет необходимость лечить болезни, людям незачем будет заниматься самопознанием.

– Кассиил, а ведь сострадание можно просто запрограммировать в человека. И не только сострадание, но и другие качества, например, чувство долга, чувство справедливости… –

Люцифер же решил ухватиться за наметившегося союзника.

– Если в новом мире все будет по справедливости, тогда человек никогда не научится отличать зло от добра, – констатировал Рогиил и полюбопытствовал. – А позвольте узнать, как такие люди будут функционировать?

– А как функционируют муравьи? У них все слаженно. А можно еще полностью лишить человека эгоизма и всяческих желаний. Тогда и вовсе это будет совершенно идеальное существо.

– Биороботы… – разочарованно хмыкнул Ангел Эмпатии и демонстративно зевнул. – Боже, какая скука. Полная потеря собственной индивидуальности.

– А кого же ты тогда будешь соблазнять своими грехами, если люди будут без пороков? Ангелов? – ухмыльнулся архангел Михаил.

– Благодаря своему эгоизму человек много достиг как в саморазвитии, самореализации, так и в создании для себя комфортных условий существования, – холодно и веско заявил архангел Рафаил. – Захотел лечить свои заболевания – стал изучать химию. Захотел скорость перемещений – придумал автомобиль. Захотел экономичное топливо – стал добывать газ…

– Но ведь можно вложить в них интуитивное знание. Как и любой инстинкт, мы могли бы записать его в генокод. И тогда все встанет на свои места. И тогда люди будут больше заботиться о своем духовном росте, – продолжал отстаивать свою идею совершенствования людей Люцифер.

– Мысль, конечно, неплохая, – протянул архангел Михаил с едва уловимой иронией. – Основная масса людей больше озабочена удовлетворением плотских потребностей, чем духовным развитием. Но для того чтобы перезагрузить человека и дать возможность его духу возноситься в тонкие миры, надо ведь обращаться с прошением к Невидимому Творцу. Или ты сам теперь способен управлять праной?

Люцифер начинал уже задыхаться: светлой его сущности едва хватало сил удерживать юношескую аватару. Сияние его прозрачной оболочки, постепенно угасая, все больше и больше приобретало дымчатый грязноватый оттенок.

– А он существует этот Наднебесный? Кто-нибудь его видел? Может быть, высшие существа Седьмой ступени все-таки удостоятся сакрального явления Бога? – нервно ответил он Предводителю Небесных Сил.

Казалось, все уже привыкли к манере Рогиила балансировать на грани противоположностей, но в этот раз он всех удивил.

– Человек – бездуховный и бездушный может стать самым мерзким чудовищем. Самоочевидно, что Человек Разумный возвышается над всеми смертными тварями первой ступени. Но я скажу больше: Создатель, кроме способности мыслить, вложил в него свою божественную искру, и именно это в некоторых исключительных случаях делает Человека способным приближаться к богу. И этот вариант пока оптимальный. Любые другие предложенные здесь версии перезагрузки пока до него не дотягивают. А если кто-то хочет постичь и превзойти эту божественную мудрость, нужно работать, много, долго и упорно…