Управляй мной

Глава 13

Николай

Зайдя в свой номер, я сцепляю пальцы на шее и отчаянно втягиваю воздух.

Трахать Эбигейл было непохоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Я все еще чертовски возбужден.

Я закрываю глаза, пытаясь успокоить хаотичные эмоции, бушующие в моей груди.

Я зол, что поддался, и чертовски расстроен, потому что знаю: одного раза никогда не будет достаточно.

Господи, ее крики и стоны были чертовски эротичны, и она подходила мне так идеально.

Но я пытаюсь на этом не зацикливаться.

Издав рык, я открываю глаза и подхожу к подносу со спиртным, чтобы налить себе стакан виски. Глотая обжигающую жидкость, я отказываюсь анализировать эмоции, которые вызвала во мне эта женщина.

Нет. У тебя нет времени на женщину, тем более такую, как Эбигейл Сартори. Она чертовски невыносима. Вы поубиваете друг друга.

— Блять, — бормочу я и, не в силах осознать тот факт, что эта женщина мне действительно небезразлична, швыряю стакан через всю комнату. Он разбивается о стену как раз в тот момент, когда начинает звонить мой телефон.

Вытащив устройство из кармана, я смотрю на имя Максима, мелькающее на экране.

Мое дыхание становится резким, когда я рычу:

— Да?

На мгновение воцаряется тишина, прежде чем он спрашивает:

— Все в порядке?

Я даже не пытаюсь соврать своему лучшему другу.

— Нет.

— Хочешь поговорить об этом?

Я провожу рукой по лицу и качаю головой, но потом признаюсь:

— Я трахнул одну из посетительниц.

— И?

Я снова качаю головой.

— Она гребаная заноза в моем боку.

Максим хихикает.

— И ты решил, что трахнуть ее будет лучшим вариантом действий? Почему?

— Господи, это трудно объяснить, — ворчу я, опускаясь на диван. — Она полна дерзости и пытается свести меня с ума.

— Да, я все еще не понимаю, почему ты решил трахнуть ее и почему это проблема.

Я делаю пару глубоких вдохов и, закрыв глаза, признаюсь:

— Она мне небезразлична.

— О. — После моих слов наступает тишина, затем, наконец, Максим спрашивает: — Насколько она тебе небезразлична?

— Слишком сильно. Я, блять, попросил Виктора отменить контракт на нее.

— Погоди, — мой друг почти задыхается. — Насколько я помню, было два активных заказа. О каком из них мы говорим?

— На Эбигейл Сартори.

Эбигейл, мать ее, Сартори.

Господи.

Я трахнул ее.

— Ты трахал дочь Сартори? — Максим заливается смехом. — Господи, теперь эта история становится все интереснее.

— Отъебись, — бормочу я.

Мой друг сдерживает свой смех, затем спрашивает:

— Еще раз, почему это проблема?

— Потому что я люблю свою жизнь такой, какая она есть, и мне не нужна женщина, разрушающая мой распорядок.

— А ты не задумывался, что, возможно, женщина улучшит качество твоей жизни?

— Да, так скажи мне, почему ты до сих пор не женат? — усмехаюсь я.

— Потому что я еще не встретил ту единственную.

— Точно. — Вздыхаю я. — Эбигейл — гребаное наказание. В конце концов, мы поубиваем друг друга.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю. Никто никогда не выводил меня из себя так сильно, как она.

— Почему она тебя бесит?

— Она, блять, флиртует так, будто какая-то гребаная работа, и ничего не воспринимает всерьез.

— Эй, противоположности притягиваются. Учитывая, что ты дотошно относишься к своему распорядку дня и к тому, где все должно быть, ее взбалмошность может стать хорошей переменой.

Я откидываюсь на спинку дивана и издаю стон.

— Между нами восемнадцать лет разницы в возрасте. Я достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом.

— Но ты ей не отец, — констатирует очевидное Максим. — Возраст, блять, не имеет значения, пока обе стороны согласны на отношения.

— Ты, блять, не помогаешь, — рявкаю я.

— Я не скажу тебе то, что ты хочешь услышать, Николай. Думаю, что если тебе небезразлична эта женщина, то стоит попробовать наладить отношения. Худшее, что может случиться, — это то, что ты потрахаешься с ней какое-то время и поймешь, что она не та, кто тебе нужен.

Трахнуть ее пару раз будет недостаточно.

Требуется немало усилий, чтобы быть честным, когда я говорю:

— Она уже проникла мне под кожу. Если я впущу ее, то уже не смогу вытащить.

— Я не понимаю, почему это является для тебя проблемой.

— Конечно, не понимаешь, ведь не твоя идеально выстроенная жизнь разлетится на куски.

Он вздыхает, и на этот раз его тон становится серьезным, когда он говорит:

— Послушай меня, Николай. Ты же не хочешь однажды проснуться и понять, что позволил единственной женщине, которую смог полюбить, уйти. — Максим делает паузу, чтобы его слова дошли до меня. — Не торопись и хорошенько все обдумай. Если твои чувства к женщине продолжат расти, тогда дерзай. По крайней мере, шансы будут в твою пользу.

— С чего ты это взял?

— Она позволила тебе трахнуть ее. Для женщин это эмоциональный акт.

Он явно не знает Эбигейл.

— Перестань волноваться и позволь всему течь своим чередом. Ты не можешь контролировать все, блять, в этом мире.

— А я, блять, буду пытаться, — рычу я.

— Мне жаль женщину, которой приходится иметь дело с твоим ОКР и проблемами контроля, — насмехается он надо мной.

— Да, как ты это делаешь уже более тридцати лет.

— Черт возьми, ты прав. Мне жаль себя.

— Отвали, — усмехаюсь я.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает он.

— Да.

— Хорошо, теперь о Камилле Дюбуа. Эта женщина чертовски бесит.

Я заливаюсь смехом, и только взяв себя в руки, говорю:

— Ты только что прочитал мне лекцию о любви и отношениях. Ты что, пропустил весь разговор?

— Мне плевать на эту женщину.

— Пока, — хихикаю я, получая от этого слишком большое удовольствие. — Дай ей время. Скоро она проникнет тебе под кожу, и ты не успеешь опомниться, как уже трахаешь ее до потери сознания, а твой лучший друг скажет тебе просто позволить всему течь своим чередом.

— Сегодня с тобой невозможно разговаривать. Я позвоню завтра, когда ты будешь в лучшем настроении.

Я все еще смеюсь, когда он вешает трубку. Качая головой, я бросаю устройство на кофейный столик, затем издаю стон, зарываясь лицом в ладони.

— Господи, как же я заебался.

У меня только что состоялся двадцатиминутный разговор с Максимом, и я ни на йоту не приблизился к ответу.

Я вырос в счастливом доме с родителями, которые обожают друг друга. У меня нет причин опасаться связываться с женщиной.

Может быть, я просто один из тех людей, которые не созданы для отношений. Я забочусь об Эбигейл, и лучше прекратить все сейчас, пока она не влюбилась в меня, как Аня.

Я медленно убираю руки от лица, когда до меня доходит.

Несмотря на то, что я сделал все возможное, чтобы заставить Аню поверить, что я люблю ее, это отняло у меня чертовски много сил. Да, я сделал доброе дело, но при этом чувствовал себя дерьмом. Я обманул умирающую женщину.

Я никогда больше не хочу оказаться в подобном положении.

Я не знаю, может ли то, что я чувствую к Эбигейл, перерасти в любовь. Завязать с ней отношения и позволить ей влюбиться в меня было бы слишком большим риском.

Последнее, что я хочу сделать, — это дать женщине ложную надежду, прежде чем разбить ей сердце.

Мы трахались, и это было потрясающе. Давай оставим все как есть.