Управляй мной

Глава 25

Николай

До отъезда из Святого Монарха осталось всего пять дней, и я стараюсь помогать дяде Карсону как можно больше.

Я также составил расписание тренировок для Инны, чтобы облегчить ей задачу, когда она начнет работать новым инструктором.

Я так чертовски рад, что Эбигейл едет со мной. Даже если это всего лишь на неделю.

Вообще-то я подумываю о том, чтобы держать ее в заложниках на острове, но знаю, что никогда не смогу заставить ее сделать то, чего она не хочет.

По крайней мере, я проведу с ней больше времени.

Это еще одна маленькая победа.

Это был долгий день, и я наслаждаюсь стаканом виски в обеденном зале, а затем отправляюсь спать. Я допиваю остатки янтарной жидкости и, встав, направляюсь к выходу.

В этот момент я вижу, как мимо проносится Эбигейл, и бегу за ней. Уже поздно, и я предположил, что она спит.

Впереди, в коридоре, я вижу, как она открывает боковую дверь и выходит наружу.

Господи.

Она не должна выходить на улицу в это время суток. Может, в Академии Святого Монарха и действует правило "не убивать", но все остальное — честная игра.

Когда я, наконец, догоняю ее и хватаю за руку, она с воплем оборачивается. Ее глаза широко раскрыты и полны ужаса.

— Это я. — Я поднимаю руку к ее щеке. — Это Николай.

Наши взгляды встречаются, и вид того, под каким давлением она находится, разбивает мое чертово сердце.

С каждым днем я все больше убеждаюсь, что Эбигейл была изнасилована во время засады.

Господи, помоги мне. Я не знаю, что мне делать, если это правда.

Мы смотрим друг на друга в течение нескольких напряженных секунд, пока мой разум уносится прочь вместе со мной, вызывая в воображении ужасы.

Внезапно у Эбигейл вырывается рыдание, и она прижимается к моей груди.

Я обнимаю женщину, которая за последние недели стала любовью всей моей жизни, и мое сердце плачет от того, что ей так невыразимо больно.

Я поднимаю ее на руки и прижимаю к своей груди. Руки Эбби обхватывают мою шею, и, прижимаясь ко мне, ее тело содрогается от беззвучных криков.

— Я держу тебя, любовь моя, — бормочу я, неся ее обратно в замок. Я несу ее в свои апартаменты, и, как только за нами закрывается дверь, сажусь на диван, баюкая ее, как сокровище, которым она и является.

— Я здесь ради тебя, детка. Выпусти все это.

Эбигейл плачет, пока сухие рыдания сотрясают ее тело. Со временем они стихают. Она не шевелит ни единым мускулом, но прижимается к моей груди, явно выбившись из сил.

Я целую ее в волосы, а мои руки все еще крепко сжимают ее.

Проходят минуты, прежде чем она шепчет:

— Пожалуйста, не задавай мне никаких вопросов.

— Я подожду, пока ты не будешь готова рассказать мне, что произошло, — уверяю я ее.

Никто из нас не двигается, и я удивляюсь, когда ее дыхание выравнивается. Я опускаю взгляд и вижу, что она заснула.

Теперь, когда она успокоилась и немного отдохнула, гнев переполняет мою грудь.

Ублюдки, которые причинили ей боль, могут радоваться, что их убил Алек. Господи, чего бы я только не отдал, чтобы добраться до самых глубин ада, чтобы вытащить их оттуда и мучить целую вечность.

Эбигейл прижимается к моей груди, вздох срывается с ее губ.

Я держу тебя, любовь моя. Я обещаю защищать тебя с этого дня. Я убью любого, кто попытается тронуть хотя бы волос на твоей голове.

— Я люблю тебя, Эбигейл, — шепчу я. — Господи, как же сильно я тебя люблю. Ты забралась мне под кожу и проложила путь к моему сердцу. Тебя отсюда уже не вытащить. — Я еще раз целую ее в волосы, а затем смотрю на ее спящее лицо.

Последние синяки сходят, и скоро от них не останется и следа.

Я избегал отношений, потому что не хотел, чтобы кто-то вмешивался в мою идеально выстроенную жизнь, а теперь я хочу, чтобы Эбигейл испортила каждую ее часть.

Я хочу, чтобы ее одежда была разбросана в моей спальне. Ее волосы засоряли мне слив. А следы ее зубной пасты были в моей раковине. Я хочу иметь возможность оглядеть свой дом и повсюду видеть ее следы.

Прижимаясь губами к ее волосам, я вдыхаю ее аромат глубоко в свои легкие.

Но я знаю, что она еще не готова, и я буду терпелив. Я буду ждать ее вечно, если потребуется.

‘Сначала они забираются тебе под кожу, и не успеешь ты оглянуться, как весь твой гребаный мир вращается вокруг них.’

Слова папы эхом отдаются в моей голове, и уголок моего рта приподнимается.

Он был прав.

Весь мой мир вращается вокруг Эбигейл.

Осторожно, чтобы не разбудить ее, я встаю и несу ее к своей кровати. Я кладу ее на матрас, а затем снимаю с ее ног кроссовки.

Схватив рубашку, я стягиваю ткань через голову, пока иду к шкафу. Я снимаю брюки-карго и, надев удобные спортивные штаны, направляюсь в ванную, чтобы почистить зубы.

Наконец, я выключаю весь свет и забираюсь в кровать рядом с Эбигейл, нежно притягивая ее к себе.

Это кажется правильным.

Ее место здесь — со мной.

Словно соглашаясь с моими мыслями, Эбигейл прижимается к моему боку и перекидывает свою ногу через мою. Ее рука обвивается вокруг моей талии, а затем она снова издает удовлетворенный вздох.

Я провожу пальцами по ее шелковистым волосам и, закрыв глаза, сам испускаю удовлетворенный вздох.

Да, твое место здесь. В моих объятиях.