УПС. 33 несчастья

Глава 18

Для лектора гадознания у меня тоже были заготовлены вопросы. И мне не терпелось узнать ответы. Преподавательница только закрыла после переклички журнал, а я уже тянула руку.

– Да, леди Амари?

– Я бы хотела узнать кое-что важное о пересмешниках, – произнесла я, поднимаясь с места. – Как долго они могут находиться вне болота? И еще. Они принимают образ виденных ими людей или придумывают сами? Что говорит наука? Я не нашла ответов в учебнике.

– Тему о пересмешниках мы будем проходить только через месяц. И нарушать учебный план из-за пустого любопытства я не намеренна, – я застыла, когда ее холодный взгляд вперился в меня. – А сейчас откройте учебники на параграфе «Вошь – распространитель заразных болезней» и приготовьтесь к опросу.

Только после лекции узнала, что гадознание у нас преподает леди Бавалон – мать лекаря душ. Хотя уже по приводящему в дрожь взгляду можно было догадаться, что она тоже из рода змей. Бр-р-р-р…

К демону я отправилась, предварительно сытно поев. Неизвестно, каким образом он будет требовать с меня долги, поэтому я посчитала, что удобнее будет принимать удары судьбы на сытый желудок.

Страшилась ли я расплаты за нарушение договора? Нет, конечно. Что может сделать демон физически здоровой девушке, если он лежит на животе и боится лишний раз пошевелиться? Меня голыми руками не возьмешь. Я не настолько глупая, чтобы не подстраховаться.

Прежде чем отправиться в лазарет, я написала записку лорду Труэлю и передала ее через его секретаря. Кстати, весьма примечательного секретаря: бумажки с место на место перекладывал самый настоящий сын русалочьего народа. Я не постеснялась и заглянула под стол, чтобы убедиться, что там стоит бочонок с водой, где волоокий красавец отмачивал свой хвост.

– Почему я вас первый раз вижу? – спросила я, обходя стол и делая вид, что любуюсь портретом короля на стене. На самом деле меня интересовало, где заканчивается рубашка, красиво облепившая плечи секретаря. Мимоходом подметила, что с влажных волос речного «чудища» натекла небольшая лужица.

– Я вас тоже, – он хищно улыбнулся, показав ямочки на щечках и острые зубы в три ряда. Такими легко можно откусить голову.

– Оригинально! – восхитилась я. – Разрешите полюбопытствовать, а как вы уходите домой после работы?

– Мы никогда не ходим. Мы плаваем.

– Простите, я повторю свой вопрос: как вы уплываете после работы?

– Легко. У меня под стулом люк, который ведет в подземную реку, а там и до Русалочьего грота недалеко.

– Здорово! А как вы выполняете поручения? Секретарь декана факультета Бытовой магии бегает по УПС, как загнанный конь.

– Пусть и дальше бегает. Его никогда нет на месте, из-за чего в приемной полный бардак. А я всегда за столом. Мимо меня и муха не пролетит, – он рассмеялся своей шутке, которую я не поняла. Но старясь подлизаться к строгому секретарю (все ради дела!), тоже похихикала.

– Но все же, как?

– Для курьерской работы лорд Труэль использует своего фамильяра.

– Интересно было бы с ним познакомиться.

– Цезарь сзади вас. На стене.

Я испуганно обернулась, но ничего, кроме крупной мухи, сидящей на носу написанного маслом короля, не увидела. Обладательница изумрудного брюшка деловито потирала передними лапками.

– Привет! – сказала она, не прекращая своего занятия.

– Муха?! – изумилась я. Теперь до меня дошла шутка русала.

Зеленобрюхое насекомое перестало дергать конечностями и с осуждением уставилось на меня.

– Ценность фамильяра не в размере, а в заложенных в нем характеристиках, – имитируя голос и интонацию Труэля, наставительно произнесла муха. – Вы когда-нибудь пытались спать, если над вами вьется назойливая тварь?

– Сон долой, настроение после попытки прибить заразу – бодрое, – подтвердил русал. – Поднимает лучше всякого будильника.

Я закрыла рот и с трудом вспомнила, зачем пришла.

– Я бы хотела передать важное письмо вашему декану, – я поспешно вытащила из сумки сложенный вчетверо тетрадный листок.

– Оставляйте, – кивнул русал и, подышав на штамп, хлопнул им по моему посланию.

– Мне нужно, чтобы лорд Труэль получил его через десять минут. Не раньше и не позже. От этого зависит моя жизнь.

Русал скривился, и тогда я поправилась:

– И жизнь вашего хозяина тоже.

– Будет сделано, милочка, – заверила меня муха по имени Цезарь.

«Надо будет познакомить ее с моей молью», – подумала я, приседая в благодарственном реверансе.

Я позже поинтересуюсь, почему выбор чернокнижника пал на такую ничтожную тварь, как падальная муха. Неужели, как и я, создавая фамильяра, попал впросак?

«А у нас, оказывается, есть нечто общее», – улыбнулась я своим мыслям.

– Отсчет пошел, – строго предупредил русал, хлопая штампом по следующему документу.

Мне не надо напоминать несколько раз. Подхватив юбки, я понеслась на первый этаж, уверенная, что, получив послание «Спасите мою душу!», Труэль без промедления кинется к демону. На всякий случай я указала не только имя второй стороны договора, но и номер палаты.

– А, явилась!

К моему неудовольствию демон покинул постель и, завернувшись в простыню, медленно ходил от окна к двери. Видимо, ему предписали больше двигаться.

– Разрабатываем ягодицы? – поинтересовалась я, застегивая лекарский халат. Сейчас я была не абы кто, а работник лазарета. – Как самочувствие?

– Вашими молитвами, – осклабился в злодейской улыбке Тутто. – Признавайся, кому выболтала о моих девяти швах? Рука, небось, горит и чешется?

Разговаривая с ним, мне приходилось задирать голову. Демон был ростом с дядю, только не такой массивной комплекции. Довелось как-то увидеть декана факультета Бытовой магии.

– Да так, – кисло ответила я, почесав красную метку. – Набивался тут один в подружки. Чтобы отшить, пришлось похвастаться знакомством с кое-какой задницей.

– Помогло?

– Сразу сбежал.

– Это хорошо. А теперь рассказывай, как у тебя с учебой? – демон поморщился и потер поясницу. Хотел потереть ниже, но вспомнил, что за ним наблюдает дама.

– Болит? – участливо поинтересовалась я.

– Зубы не заговаривай. Рассказывай, что у тебя получилось с фамильяром. Поймала мышь?

Я вздохнула.

– Сначала решила потренироваться на кукле…

– Девчонка, – процедил через стиснутые зубы демон.

– Сделала все, как ты учил. А потом кукла упала, а твой накопитель взорвался, – я с виноватым видом вытащила пустой кристалл из сумки и протянула Тутто.

– Хоть заметила, что вся перепачкалась?

– Нет. Пока не указали, не знала, – я подняла на демона полные слез глаза. Главное, внушить чувство вины, тогда до расплаты может не дойти. – За что ты так со мной?

– Ты первая начала, – он, придерживая одной рукой простыню, другой попытался надеть шнур магического накопителя на свою шею. Все время что-то мешало. То волосы путались, то шнур завязывался узлом. – Да помоги же ты мне!

Я вздохнула и, взяв кристалл, поднялась на цыпочки.

Демон только этого и ждал. Притянул меня к себе и, прошептав в самые губы «Час расплаты настал», приник к ним в глубоком поцелуе с языком, бесцеремонно шарящим у меня во рту, как в своем собственном. Я попыталась дернуться, но хватка была настолько крепка, что едва не выдавила из меня недавно съеденный обед.

Через некоторое время Тутто отпустил губы, но не меня саму. Задумчиво посмотрел в мои глаза. У меня кружилась голова, но вовсе не от того, что поцелуй понравился. Болезненно ныла душа. Словно припомнила давнее горе и теперь тихо плакала. Задел-таки ее демон. Тела ему было мало. И где носит лорда Труэля? Пора бы ему прервать наше тесное «общение».

– Кто ты такая? – вдруг выдал Тутто. Он смотрел так, будто видел меня впервые.

– Я не помню, – ответила я машинально. – Я ничего о себе не помню.

– Что с ней не так?

Мы обернулись на дверь. Увидев запыхавшегося лорда Труэля, демон расцепил руки. И едва не потерял простыню.

– Что с ней не так? – повторил чернокнижник.

Демон помотал головой, словно она сделалась невероятно тяжелой, и медленно облизал губы.

– Она ущербна.

– Вот же! – я разочарованно хлопнула себя по бедрам. – Открыл великую тайну! Молодец! Я уже три года как ущербна.

– Что, по-твоему, означает ущербность? – Труэль не слушал меня. Подошел ближе к Тутто, взял его за руку, будто без цепкого конвоира демон попытается сбежать.

– Душа и тело несовместимы. Они… – Тутто посмотрел на меня с жалостью, чего я всегда терпеть не могла, – словно от двух разных существ. Как два куска полотна разной ценности, грубо сшитые суровой ниткой. Шелк и дерюга. Кто мог сотворить с ней такое?

Вот тебе и раз!

– О чем ты говоришь? – возмутилась я. – Да, я упала и забыла свое детство, но я – это я.

– Ее душа не в ладах с чужим телом, поэтому в ней нет гармонии. Не будет гармонии – не вернется память.

– А не вернется память – не наступит гармония, – ехидно передразнила я.

– Что нужно предпринять, чтобы сделать ее цельной? – Труэль был как никогда серьезен.

– Понять, что с ней случилось, – Тутто все еще пребывал в растерянности.

– А я что говорю? – я опять хлопнула ладонями по бедрам. – Пока мы не поймем, как связаны между собой я, принц, княжеский сын и еще куча народа, не узнаем, кто стоит за всем этим кошмаром. Кто-то очень нехороший намеренно разодрал мои тело и душу.

Высказав все, что хотела, я не стала ждать, когда с демона спадет простыня. Все равно не дадут насладиться видом красивого мужчины. Подхватив сумку и на ходу снимая халат, я направилась к выходу. Меня моль ждет.

После того, как я увидела фамильяра, принадлежащего чернокнижнику, я перестала считать несчастную маленькую моль ошибкой эксперимента. Другой помощницы у меня нет и не будет.

Стоило открыть дверь, как я услышала ее стенания.

– Маму убили! Папу убили! А меня совсем забросили! Никому я не нужна!

– Нужна. Очень нужна, – я зашвырнула в угол сумку и повалилась на кровать, где на подушке лежала кукла. Моль сидела на вздыбившейся челке Растрепы. – Мы теперь с тобой неразлучны до моего последнего вздоха.

– Вот и славно! – ласково пропищала моль. – Ты только постарайся дышать подольше.

– Я обязательно постараюсь, но сначала надо разобраться с моим прошлым. У меня столько вопросов!

– Например? – настороженно спросила моль.

– Ну, например, почему моя кроткая лошадь вдруг взбрыкнула и едва не убила меня? – другой пример мне показался сложным для восприятия моли. Пришлось бы многое объяснять.

– Она не взбрыкивала. Ты оставила ее внизу, а на холмы пошла пешком.