Урмель, который приплыл на льдине

Глава тридцать третья Селифант перестает грустить

Итак, вероломство Короля определило дальнейшую участь Урмеля. Теперь его посадят в клетку Пумполонского зоопарка, где на него будут пялиться зеваки, где его задразнят невоспитанные мальчишки и закормят вредными угощениями неразумные взрослые. Больной от тоски, он будет глядеть сквозь железные прутья, грезить о славных днях на Хатихрю, проливать горькие слезы по Хрюкве, слепнуть от фотовспышек…

Любопытные ученые станут его изучать, взвешивать, обмерять и просвечивать рентгеном. А то еще и похуже чего придумают.

А малыш так доверчив и невинен! Представьте себе: он наслаждался полетом!

Накувыркавшись в своем домишке, Урмель долго спал и проснулся совсем здоровым. Он протиснул голову в оконце между прутьями.

Ветер дул ему в нос. Круглые уши реяли как флажки. Как высоко! Это зеленое пятнышко на воде и есть Хатихрю? Забавно! А домик какой крохотульный! Эге-ге-гей!

Ой, неужели эта черная точка размером не больше мушиной какашки — островок Селифанта? Урмель еще никогда там не бывал. Задрав морду кверху, он подмигнул Королю. Тот помахал в ответ. Дескать, понял, снижаюсь. Пике! У Урмеля заныло в животе. Черная точка стремительно разрасталась. Урмель и глазом моргнуть не успел, как она превратилась в каменную площадку среди пенистых волн. На площадке сидел Селифант. Он прижимал передние ласты к сердцу.

Урмель не слышал, о чем поет морской слон. Мотор шумел слишком громко. А может, он вовсе и не поет? Гляди-ка, ластой машет и что-то кричит! Наверняка что-нибудь очень-очень-очень грустное.

Вертолет на минутку завис в воздухе. Звери столкнулись нос к носу. Вот клетка слегка качнулась, и — чмок! — Урмель поцеловал великана в мясистую щеку.

Ластоногий опешил. Такого с ним еще не случалось! Как же ему после такого события грустить? Нужно было хорошенько подумать над этим вопросом.

Меж тем Пумпонель прибавил газу. Вертолет набрал высоту и скрылся из виду.