Урмель, который приплыл на льдине

Глава третья Профессору сообщают важную новость

Ну а теперь вернемся к событиям сегодняшнего утра.

На пороге Школы в смущении мялся пернатый по прозвищу Шуш-Башмак. Над его хохолком горела яркими красками вывеска, творение Тима Кляксика:

Шуш был из породы китоглавов. Это такие птицы с огромными клювами, похожими на большой деревянный башмак. Отсюда и прозвище. Шуш был единственной птицей во всей компании. Пингвина Шуш не считал своим соплеменником: какая же он птица, коли летать не умеет?!

Шуш не знал, как ему быть. Он прилежно сделал все упражнения и собирался сегодня блеснуть на уроке. Ему задали тренировать «ррр». Китоглаву мешал его клюв. Вместо «крыло» у него получалось когда «кыло», а когда «кгггыло». Но вррременами он каррркал очень прррилично.

И вот Шуш сидел на пороге, распираемый знаниями. Вава и Пинг куда-то запропастились, и Хрюква турнула его из класса, фырча и размахивая мокрой тряпкой:

— Уроков сегодня не будет! Уф-уф. Не путайся под ногами, у меня уборка! Уф-уф.

Хрюква объяснялась лучше других, но, страдая одышкой, пыхтела и фыркала.

За прошедшие годы Хрюква превратилась в настоящую домоправительницу. Порой она впадала в хозяйственный раж и изрядно тиранила домочадцев.

Профессор сегодня всю ночь не смыкая глаз работал над своей книгой. Называлась она очень длинно: «Обучение животных человеческой речи. Проблематика и значение. Методика профессора Хабакука Тибатонга». А дальше шло приложение «Первые упражнения для базовой ступени».

Уже занималась заря, а он все писал. Впрочем, теперь он сочинял письмо своему недругу — доктору наук Цвенгельману, директору Музея природы столичного города Пумполона. Недавно тот в очередной раз вывел профессора из себя. Напечатал в одном журнале статейку, где утверждалось, что зверь по имени Урмель, открытый профессором Тибатонгом, существует лишь в воспаленном воображении самого Тибатонга, достойного всяческой жалости!

Профессор рвал и метал. Еще бы! Ведь он только что блистательно доказал, что урмели — необходимое связующее звено между динозаврами и млекопитающими! Одних латинских и греческих слов сколько потратил!

Так что послание Цвенгельману получилось не самым любезным. В процессе письма Тибатонг пришел в такое волнение, что чуть не пронзил пером бедную Хрюкву, когда та внесла в кабинет утренний кофе. На миг ему померещилось, будто она — Цвенгельман. Разумеется, он извинился, как только понял свою ошибку:

— Прости меня, Хрюква!.. Нет, ну что за глупец этот директор!.. Подумать только — не верить в урмелей!.. Где же мои очки?!

— У тебя на носу, профессор! Уф-уф! — возмущенно фыркнула Хрюква. Уколы и щипки она переносила болезненно. Терпеть не могла, когда Шуш или Пинг шутки ради клевали ее в розовый бок. Она подтолкнула профессора и зафырчала:

— Ты страшно переутомился! Фффу! Сейчас же в постель! Хоть раз выспись по-человечески!

Профессор вздохнул. Против Хрюквы он бессилен…

Она уложила его в постель, подоткнув одеяло так, что снаружи остался торчать один лишь бугристый профессорский нос. Задернула занавески и потрусила из комнаты.

— Ты все еще тут? — фыркнула Хрюква, завидев Шуша. — Тогда помоги мне с уборкой! Бери тряпку в клюв и протри-ка пыль!

— Ты с ума сошла — тррряпку в клюв?! — обиженно каркнул Шуш, расправил крылья и был таков. Хрюква нисколько не удивилась. Она всегда говорила, что от этих пернатых толку — нуль.

Шуш полетел на поиски Кляксика. Тот частенько сиживал на пригорке неподалеку. Вскоре Шуш и впрямь разглядел сквозь густую темную зелень знакомые рыжие вихры.

— Пгггиветствую, Тим! — заклекотал Башмак. — Скажи, ты тоже поссоился с Хгюквой? Хотела заткнуть мне клюв — ты пгггедставляешь?!

Кляксик очистил банан и отшвырнул кожурку.

— Не представляю. Ни разу в жизни не ссорился с Хрюквой, — ответил он. — Послушай, что это там такое блестит на берегу?

Шуш уселся на ветку. Она закачалась. Шуш вылупил глаза, но так ничего толком и не разглядел.

— Слетаю-ка я туда, погляжу! — крикнул он.

В этот миг на вершине горы Высполпу показались Вава и Пинг. Вот они уже взобрались на крыльцо профессорской хижины.

— Интегггесно, — цокнул клювом Башмак, — Пингвину тоже будут пихать в клюв гггязную тгяпку?

Тим с проворством мартышки соскользнул с дерева и припустил к дому. Шуш, сгорая от любопытства, отправился следом за ним. Подлетев к хижине, он уселся на сук.

Вскоре из домика раздалось пыхтение верной Хрюквы.

— Дайте же профессору выспаться! Фффууу. Безобразие! Только бедный человек прилег, как его уже тормошат! Даже не постучались! Что за манеры!

Пинг обиженно закрякал:

— Откуда нам знать, что профессор спит среди бела дня?

— Да не сплю я, не сплю! — закричал из кровати профессор.

— Да не спит он, не спит! — пролопотал ободренный Пинг. — Гы!

— А айшшшберг тем временем тает… — прошелестел варан.

— Что-о-о?! — вскричал профессор. — Айсберг? Где?! У нас?!! — Он открыл дверь, подвязывая на ходу свой красный халат.

— Ага, настояфффий айсберг! — закивал Пинг. — И там фффто-то такое вмерзло! Фффто-то больфффое! Вдруг это ракуфффка?!

Профессор сунул ноги в шлепанцы и пошаркал вниз по тропинке. Пинг похромал за ним. Вава юркнул вперед. Шуш взмыл в небеса.

— Уфф-уфф! Вот ведь бездельники любопытные! — Хрюква бросила тряпку и потрусила вдогонку. — Свин его знает, чего они там без меня натворят! — пыхтела она.

Кляксик, понятное дело, бежал самым первым.