В боях за Молдавию. Книга 4

Прорыв на Днестре В. Л. КРЫЛОВ, бывший заместитель командира 23-го гвардейского артиллерийского ордена Александра Невского Браиловского полка по политчасти, подполковник в отставке

Знойный августовский день. Прошедший недавно сильный дождь кажется приятным сном. Воздух раскален, дышать трудно. Ни одного дуновения ветерка.

Турунчук быстро катит свои желтые воды в Черное море, торопится на поворотах, шумит в узких местах, завивая большие воронки в заводях. Собственно, Турунчук не самостоятельная река, а рукав Днестра. Южнее Тирасполя, совсем недалеко от места, где мы сейчас находимся, Днестр делится на два рукава, почти одинаковые по ширине. Правый — это собственно Днестр, а левый — Турунчук. Между рукавами широкая пойма, поросшая буковым лесом, и знаменитые днестровские плавни.

Перед нами на правом берегу Днестра раскинулось большое село Талмазы. Ниже по течению такие же села — Чобручи и Раскайцы. По правобережью проходйт линия немецко-румынской обороны.

Напротив нас румынские части. Румыны ведут себя тихо, за последнюю неделю почти не стреляют. Наши солдаты спокойно ходят по левому берегу Днестра, загорают, купаются, поблескивая в ослепительных лучах солнца бронзовыми спинами. Под видом купальщиков наши разведчики плавали к правому берегу, по ним не стреляли. Кто-то из румын крикнул на ломаном русском языке:

— Эй, Иван, когда наступать будешь?

Для нас ясен этот вопрос. К лету 1944 года многие румынские солдаты хорошо поняли, в какую передрягу они попали, ввязавшись в войну против нас на стороне гитлеровской Германии. Каждую ночь к нам переплывали перебежчики. По одному, по два, а то и целыми группами. «Долой «разбой» (войну), — говорят румынские солдаты, радуясь тому, что они теперь будут живы. — «Румын воевать за Гитлера не хочет. Румын хочет домой. Дома хозяйка. Кушать нет чего».

Все лето мы готовились к новому наступлению. Наш 31-й гвардейский корпус находился во втором эшелоне, готовился к тому, чтобы одним махом форсировать Днестр и быстрым маршем, сломив сопротивление врага, выйти к берегам Прута. Его дивизии — 4-я, 34-я и 40-я гвардейские, полностью укомплектованы, обеспечены боевой техникой и выучены решить любую задачу. За несколько дней до начала прорыва мы сделали проверку боевой готовности личного состава полка. Комиссия из опытных офицеров, сержантов и рядовых коммунистов придирчиво осмотрела материальную часть, провела ряд бесед с воинами.

На заседании партийного бюро полка я доложил результаты проверки. И хотя активисты сами работали в комиссии, основательно разобрались во всем, обобщенный материал выслушали внимательно. В нашем полку насчитывалось к тому времени 250 членов и кандидатов партии, 130 комсомольцев. Это две трети личного состава полка. Только за восемь месяцев 1944 года в члены партии принято 54 человека и 76 стали кандидатами.

Коммунисты полка — опытные воины, прошедшие славный боевой путь от Ельни и Тихвина до Днестра. У нас крепкий костяк младших командиров — командиров орудий и разведчиков — Я. И. Юдин, В. И. Макаров, А. Т. Дубина, В. Е. Голубитченко, Н. Г. Давыдов, Г. Т. Васин, С. А. Курмахин, И. И. Федоров и многие другие. Все они коммунисты, всегда впереди, во всем показывают пример служения Родине, выполнения своего воинского и партийного долга.

На заседании партийного бюро мы наметили подробный план политико-воспитательной работы во время наступления и преследования противника. Каждый из нас понимал, что перед нашей армией ставится великая миссия — освободить народы Европы от фашизма. Поэтому все бойцы, а коммунисты в первую очередь, должны нести высокое звание советского воина-интернационалиста.

17 августа на передний край вышли и наши стрелковые полки. Значит, час наступления близок.

Вечером 19 августа командир дивизии полковник Кузьма Дмитриевич Парфенов пригласил нас к себе. Пришли командиры стрелковых полков: 3-го — полковник Александр Семенович Левин, 8-го — полковник Иван Никифорович Панченко и 11-го — подполковник Семен Степанович Мищенко; замполиты — майор Николай Иванович Закатилов, подполковник Никифор Романович Шеладонов, майор Сергей Миронович Тимофеев.

Командир дивизии познакомил нас с окончательным планом прорыва вражеской обороны.

— Основной удар по врагу наносят 3-й и 8-й гвардейские полки. Им придается каждому по два артиллерийских и по два минометных полка. Кроме них на участке прорыва для разрушения вражеской обороны будет действовать артиллерийская дивизия прорыва: две бригады орудий большой мощности и дивизионы «Катюш». Задача пехоты: быстро форсировать Днестр и за огневым валом артиллерии взять вражеские укрепления. Основу обороны противника — высоту 140,0 — берет 3-й гвардейский полк, 8-й гвардейский полк, не задерживаясь у высоты, ведет наступление на Александрены.

…Последняя ночь перед прорывом. Во всех подразделениях идет большая работа с личным составом. Мы, политработники, проводим заседания бюро партийных и комсомольских организаций, обсуждаем, кто какую конкретную задачу должен выполнять в часы прорыва. Рядом с огневой 8-й батареей (она находилась на прямой наводке, на берегу Днестра) — второй батальон 3-го гвардейского полка. Замполит батальона капитан Володя Грабченко, мой старый знакомый, проводит комсомольское собрание батальона. Читает проект резолюции: «Коммунисты и комсомольцы батальона выполнят свой долг перед Родиной. Они первыми ворвутся на господствующую высоту 140,0 и возьмут ее. Каждый понесет с собой красный флаг и водрузит этот флаг на высоте».

Комсорг полка лейтенант Борис Чувашкин с чудесной, по-юношески задорной улыбкой раздает комсомольцам комсомольские значки:

— Наденьте значок на гимнастерку. И передайте значки тем молодым парням, которые еще не оформили заявления в комсомол, но хотят идти в бой комсомольцами.

Здесь же, недалеко от наших позиций, стоят саперы. У них все готово к прорыву: с первыми же залпами артиллерии саперные подразделения начнут наводить понтонный мост для нас. Тут же и лодки для штурмовых групп.

На рассвете 20 августа я обошел все батареи, которые должны переправляться через Днестр вместе с пехотой. У нас также все готово. Во всех подразделениях проходят короткие митинги. Говорят солдаты и сержанты. Вот выступает перед бойцами парторг 8-й батареи старший сержант Григорий Трофимович Васин. Коренной уралец, в обычное время нетороплив, рассудителен, в бою упорен и смел.

— Товарищи! — говорит он. — Нам приказано прорвать оборону врага на западном берегу Днестра. Настала пора полностью очистить нашу землю от фашистской нечисти. Разрешите от вашего имени заверить командование: восьмая батарея с честью выполнит боевое задание. Что касается нас, коммунистов, то мы будем впереди, на самых ответственных участках сражения…

И вот в назначенный срок по всему Приднестровью прокатился орудийный грохот. Мы сидим на помосте, на самой вершине высоченного бука. Это наш наблюдательный пункт. Отсюда как на ладони видны село Талмазы и река Днестр. Над Талмазами поднимается густое облако сине-черного дыма. Залпы орудий следуют беспрерывно, сливаясь в мощный гул. Медленно оседает высокая колокольня, поднимая вверх клубы белой пыли. По реке снуют лодки. Переправляются наши штурмовые отряды. Саперы тянут понтоны, наводят переправу.

По плану артиллерийского наступления мы должны были вести огонь по обороне противника 45 минут. Вскоре с передовых наблюдательных пунктов передали:

— Пехота бросилась к переправам.

Огромная мощь артиллерийского удара по противнику как бы воздействовала на бойцов. Готовясь к штурму вражеских позиций, наши солдаты запели гимн Советского Союза.

Командир 3-го гвардейского полка гвардии полковник Левин говорил:

— Это был такой моральный подъем, какого я еще не наблюдал в прошлых боях. И солдаты выразили всю силу нашего морального превосходства над врагом, запели гимн Родины. А затем, не дожидаясь конца артподготовки, ринулись к переправам. Всего несколько минут потребовалось бойцам, чтобы единым броском перемахнуть на тот берег и ворваться в Талмазы.

Наши радисты, бросившиеся к Талмазам вместе с первыми бойцами, передавали по всем рациям:

— Мы ворвались в Талмазы! Мы в Талмазах! Прекратить огонь по Талмазам!

Командир нашего полка подполковник Николай Васильевич Космачев, начальник штаба полка капитан Николай Максимович Фендриков кричат по всем телефонам:

— Стой! Стой! Батареям перенести огонь в глубину!

Но не так-то просто остановить сразу огонь такой махины из восьми артиллерийских полков, входящих в нашу артгруппу. Я передаю по телефонам замполитам дивизионов:

— Прекратите огонь по Талмазам. Перенесите огонь на высоту.

Минут через пять огонь по селу прекратился. Космачев спросил командиров дивизионов:

— Где вы находитесь?

— За Талмазами, — ответили командир 1-го дивизиона капитан Иван Степанович Березуев и командир 3-го дивизиона капитан Александр Моисеевич Коваль. — Выбрались к высоте 140,0…

Пехотинцы Левина, быстро форсировав Днестр, ворвались в село. Здесь их встретили гитлеровцы плотным огнем пулеметов. Как видно, в последний момент немецкое командование, не надеясь на румын, поставило в оборону свои части.

Командир 1-й роты старший лейтенант Алексей Иванович Гончаров повел своих солдат на штурм села. Бой был скоротечным.

— Вперед, гвардейцы, на штурм высоты! — скомандовал Гончаров. Из-за высоты гитлеровцы обстреляли роту минами. Гончаров упал. К нему подбежал командир первого взвода лейтенант Павел Лось. Гончаров был мертв. Заметив упавшего командира роты, рота смешалась и остановилась. Лейтенант Лось крикнул:

— Рота, слушай мою команду! Вперед, на штурм высоты!

Бойцы, почувствовав твердую волю нового командира, с удвоенной силой рванулись вперед.

Правее, во фланг противнику стала заходить 2-я рота. Командовал ею смелый и решительный старший лейтенант Малах Иванович Иванов. Пренебрегая опасностью, он шел впереди роты. Вражеская пуля сбила с его головы пилотку. Ветер трепал похожие на лен волосы.

На скатах высоты было несколько вражеских дзотов. Их огонь заставил залечь солдат 1-й роты. Лейтенант Лось с группой комсомольцев подполз к дзотам. Огнеметчик Тужаев послал в амбразурную струю огненной жидкости. Для верности Лось бросил в амбразуру гранату. Дзот замолчал.

Малах Иванов бежал к самой вершине высоты. Споткнулся. С трудом поднялся на ноги. Заметив это, сержант Тужаев подхватил Иванова. И вместе стали ползти к самой вершине, где все еще оборонялся враг. Правее всех вела наступление 4-я рота. Командовал ею молоденький лейтенант Миша Карпов. Он только что принял роту. Но повел ее в наступление как опытный командир. И солдаты 4-й роты первыми добрались до гребня высоты, ворвались в траншеи противника. Завязалась рукопашная схватка. Она длилась недолго, всего несколько минут. Но в этой схватке погиб молодой комроты Миша Карпов. Один из гитлеровцев, лежа в траншее и притворившись убитым, выстрелил ему в спину. Командование ротой принял на себя комсорг батальона младший лейтенант Сергей Парамонов.

— Комсомольцы, вперед за мной! — скомандовал он, увлекая за собой бойцов роты.

Командир роты старший лейтенант Малах Иванов, комсорг батальона младший лейтенант Сергей Парамонов и сержант Тужаев с группой комсомольцев закрепились на гребне высоты. Коммунист Тужаев вынул из-под гимнастерки красное полотнище, привязал его к древку и водрузил на высоте. Рядом с ним комсомольцы закрепили свои флажки. Весь гребень высоты заалел, как будто над ним расцвели маки.

Гитлеровцы вновь попытались отбить высоту, начали контратаку. Но к этому времени высоту занял уже весь 2-й батальон. Командир дивизии передал по рации командиру батальона капитану Федору Антоновичу Новикову:

— Молодец, Федя! Хвалю за смелость и умелое выполнение задачи. Передайте всему личному составу благодарность.

Комбат был общим любимцем в полку. В сорок первом году курсант подольских курсов Федор Новиков защищал мост у города Юхнов. Там было его первое крещение как будущего командира. В бою за Юхнов Новикова тяжело ранили. Подлечившись, получил назначение в нашу дивизию. Командовал взводом, ротой, а весной 1944 года батальоном. И в первом же бою показал себя зрелым командиром.

Контратака гитлеровцев была отбита. Пулеметчики батальона Павлуша Чернявский и рядовой Иван Близнюк огнем пулемета уничтожили больше взвода вражеских солдат. К этому времени подоспел и 1-й батальон. Гитлеровцы начали откатываться. Наши бойцы пошли в атаку. Снова завязалась рукопашная схватка. В этой схватке командир отделения и комсорг 6-й роты Степан Богданов уничтожил трех гитлеровцев. Его тяжело ранило. Бойцы, подхватили своего командира, хотели отправить в тыл. Богданов приказал: «Идите вперед, там вы нужнее. Будьте первыми в бою. А меня подберут санитары». Ефрейтор Георгий Абулашвили повел отделение вперед. Он в этом бою уничтожил 5 вражеских солдат.

Высота 140,0 полностью очищена от противника. Этому способствовало и то, что наступавший справа 8-й гвардейский полк вырвался далеко вперед. Разведчики полка под командованием Вячеслава Князева вышли к деревне Поповка. Здесь они натолкнулись на новую полосу обороны, усиленную танками.

…Под вечер гитлеровцы снова перешли в контратаку. Три «тигра» выползли на бугор и обрушили яростный огонь. Пехотинцы рассыпались в цепь, начали окапываться.

Навстречу вражеским танкам, а их появилось уже больше десятка, мчатся наши батареи. Первая, четвертая, седьмая — я узнаю их по тому, как они разворачиваются для боя. Одна-две минуты, и вот по всему полю грохочут выстрелы.

Появляются и наши самоходки СУ-152. Они открывают огонь по «тиграм». Один сразу же вспыхивает ярким пламенем. Остальные скрываются за косогором…

Утром 21 августа в 18 километрах юго-западнее Талмаз части дивизии еще раз натолкнулись на хорошо организованную оборону противника. Два раза наши пехотинцы пытались выбить гитлеровцев с занимаемых позиций. И оба раза откатывались обратно. Гитлеровские штрафники офицерского батальона били из пулеметов умело, ловко маневрируя огнем.

Тогда мы поставили полк артиллерии на прямую наводку. Огонь тридцати шести орудий за полчаса смял всю вражескую оборону. Снова пехотинцы пошли в атаку. Первой ворвалась в траншеи врага 8-я рота под командой старшего лейтенанта Соковича. Гитлеровцы дрались до последнего, схватывались врукопашую. Они не хотели сдаваться в плен. В этой схватке погиб старший лейтенант Сокович. Командование ротой принял на себя секретарь партбюро старший лейтенант Окороков. Он завершил бой.

Молдавские деревни как будто уснули в зелени. А на дорогах пыль. Она клубится вслед за колоннами наших войск. Навстречу идет большая группа румынских солдат. Усталые, запыленные, шагают они на восток. Румынский лейтенант поднимает руку, просит нас остановиться. Подходит к нам, щелкает каблуками высоких, с ремешками, сапог.

— Домну колонел-локотенент. Разрешите узнать, где есть русский плен?

В самом деле, где? О пунктах сбора пленных нас не информировали. Что же сказать этому «локотененту»? Машу рукой на восток.

— Там… В Бендерах…

Их старая армия развалилась. Румыны поняли всю глубину того, что сделали раньше, воюя против нас, и теперь готовы помогать нам в борьбе против немецко-фашистских захватчиков. Утром 21 августа на нашем участке в прорыв был введен 4-й гвардейский Краснознаменный Сталинградский механизированный корпус. Его танки и мотопехота с ходу овладели Фештелицей и повернули на юг — на Бородино — Тарутино. Этот корпус нам был хорошо известен. С ним мы шли бок о бок в целом ряде сражений: Миус-фронт, прорыв «линии Вотна» на реке Молочной, прорыв на правобережье Днепра в районе Апостолово. И повсюду солдаты и офицеры этого корпуса показывали образцы воинской доблести.

Отдавая должное гвардейцам мехкорпуса, и мы стремились, как говорят, не ударить лицом в грязь. Вот и сейчас, узнав о вводе корпуса в бой, командир дивизии полковник Парфенов тут же отдал приказ о выдвижении передовых отрядов.

— Артиллеристы берут с собой автоматчиков стрелковых полков. По роте на каждый дивизион, — распорядился он — и не отставать от танкистов и мотопехоты.

У нас в полку 36 боевых автомашин. На каждую машину взяли автоматчиков и разведчиков. Возглавили их отважные пехотные командиры — Алексей Хабаров и Вячеслав Князев. К вечеру 21 августа передовые отряды были на подступах к Бородино и Березино. Короткий бой, и передовые отряды заняли эти населенные пункты одновременно с танкистами и мотопехотой 4-го корпуса. Ночью вслед за танками передовые отряды вошли и в Тарутино.

Командир дивизии поставил перед передовыми отрядами новую задачу: овладеть переправами через реку Прут в районе села Стояновка Молдавская. Туда же устремилась часть сил и мехкорпуса.

Сводный отряд ушел вперед. Там находились боевые командиры — Вячаслав Князев, лейтенант Ермолов, старшие сержанты Крохмаль, Ляпин, саперы сержанта Малыхина. О Вячеславе Князеве следует рассказать подробнее. 23 июня 1941 года молодой танкист Князев под Перемышлем получил первое боевое крещение, открыв счет подбитым вражеским машинам. В августе сорок первого его тяжело ранили. А после излечения он был направлен в нашу дивизию и стал разведчиком. В 1943 году он командует группой разведчиков 8-го гвардейского полка. Дивизионная газета «Боевой товарищ» 13 декабря 1943 года писала о нем: «Учитесь действовать так, как разведчики старшего сержанта Вячеслава Князева. На его счету уже 12 «языков», взятых во вражеском тылу». Вячеслав Князев стал офицером разведки, дерзким, умелым, способным решать любую задачу.

Мост через Прут был захвачен в результате смелого налета. Враг опомнился тогда, когда мост оказался в руках наших солдат. Гитлеровцы предприняли попытку вернуть мост и взорвать его. Старший сержант Крохмаль удачно расположил своих бойцов и умело организовал оборону. Гитлеровцы были встречены ураганным огнем пулеметов. Дважды враг пытался выбить наших бойцов и ворваться на мост, но с большими потерями откатывался назад.

А в это время Князев с группой лейтенанта Ермолова и отделением Ляпина переправились через реку и зашли гитлеровцам в тыл. Их удар был настолько стремительным, что большинство вражеских солдат сдалось в плен. Пока шел бой, саперы сержанта Малыхина осмотрели мост и разминировали его. Здесь отличились солдаты Тимофей Лось, Павлов и Матвеев. Отряд Князева удерживал мост до подхода основных сил дивизии.

Река Прут. Это граница, последний рубеж нашей Родины. Дальше идет чужая, неведомая нам земля. Она расстилается перед нами в жарком августовском мареве маленькими домиками, акациями и каштанами, повсюду видны полоски кукурузы и подсолнухов.

У моста я пересел в машину 3-го дивизиона. Медленно поднимаемся в гору. Впереди большая деревня. Останавливаемся на окраине, ждем, когда подтянутся остальные орудия. Справа от нас к деревне движется большая колонна солдат.

— Не нравится мне эта колонна, — говорит командир дивизиона капитан Александр Коваль.

Он долго смотрит в бинокль и вдруг отдает команду:

— Дивизион, к бою! Передает бинокль мне:

— Гитлеровцы! Посмотрите! Какая-то часть их вырвалась из котла.

Мы знали, что пока враг будет обложен со всех сторон нашей пехотой, какая-то часть вражеских сил сумеет вырваться из окружения. Только «царица полей» может наглухо закрыть все щели котла.

Батарейцы быстро развернули орудия для боя. Автоматчики старшего лейтенанта Алексея Хабарова заняли оборону в кукурузном поле. Я невольно залюбовался действиями роты автоматчиков. Алтаец Алексей Хабаров, невысокого роста, круглолицый, с веселыми озорными глазами. Он быстро расставлял своих бойцов, умело организовывая прикрытие наших орудий.

Коваль бьет по гитлеровцам залпами. Колонна вражеских солдат развертывается для наступления. В их рядах часто вспыхивают разрывы снарядов. Их гораздо больше, чем я предполагал.

— Подошел еще один наш дивизион, — доложил Коваль. — Ну, теперь гитлеровцам не сдобровать!

И враг не выдержал нашего огня, бросился врассыпную, вниз по балке. Вскоре он скрылся в лесу. На самом хребте возвышенности появились вражеские автомашины, мчатся на полной скорости. Коваль бьет по машинам. Две из них сразу же вспыхивают огнем. Часть машин повернули обратно, но несколько все же прорвалось в деревню. Раздались автоматные очереди и взрывы ручных гранат. Оказывается, Хабаров успел послать группу автоматчиков, которые встретили плотным огнем вражеские машины. Только двум из них удалось пройти через деревню. Пятнадцать гитлеровцев были взяты в плен. Они рассказали о том, что их часть все же прорвалась из кишиневского котла, надеясь пробиться к своим. Встретить нас здесь они не ожидали.

Пока мы вели бой у переправы, первый дивизион, пройдя Прут, вырвался вперед. Заместитель командира дивизиона по строевой части капитан Александр Дьяченко ехал в головной машине 1-й батареи. Утомленный боями и беспрерывными маршами, Дьяченко подремывал.

Шофер неожиданно затормозил. Почти рядом с ними вдруг появился корпус «тридцатьчетверки». Откинулся люк, и из него появился подполковник.

— Хлопцы! — крикнул он. — Вы откуда? Не с 3-го ли Украинского?

— Так точно, товарищ подполковник! — весело откликнулся Дьяченко. Ну, а вы?

— Со 2-го!

Дьяченко выскочил из машины и лихо козырнул:

— С окружением немцев, значит?

— Выходит так, — засмеялся подполковник. — Куда путь держите?

— На Бухарест!

— Ого! Так нам по пути. Давай, жми за нами, капитан!

…Командир дивизии вызвал по радио командира полка и меня в деревню, которая располагалась перед нашей. Вот это да. А мы то думали, что обогнали всех. Оказывается, оперативная группа штаба дивизии специально выехала вперед, чтобы поставить новую задачу.

— В районе Яссы — Кишинев, — сказал Кузьма Дмитриевич Парфенов, — окружена группа немецких войск. Теперь ей уже не вырваться из котла.

И командир дивизии развернул карту:

— Дивизия получила задачу немедленно захватить Кэлэраши, Олтеницу и Джурджу. В Кэлэраши пойдет третий, в Олтеницу — восьмой, в Джурджу — одиннадцатый стрелковые полки. Ну, а вы со своими дивизионами и автоматчиками — вперед. Идите на полной скорости. Бой завязывайте только в том случае, если враг будет оказывать сопротивление.

…4 сентября 4-я гвардейская дивизия вышла к Дунаю и заняла Кэлэраши, Олтеницу и Джурджу. Я приехал в Джурджу со 2-м дивизионом.

На том берегу Дуная в голубой дымке чуть виднеется болгарский город Русе, город, о котором я знал с детства. Мой дед, тогда молодой матрос, участвовал в освободительной войне 1877–1878 годов, был в этом городе.

Мы знаем, что нас ждет братский болгарский народ, ждет, как своих освободителей. И мы пойдем в Болгарию, как только поступит приказ о форсировании реки Дунай…

4-я гвардейская Краснознаменная Апостолово-Венская стрелковая дивизия прошла славный боевой путь. Она участвовала в освобождении Румынии, Болгарии, Югославии и Венгрии. Свыше 5 тысяч бойцов и командиров были награждены орденами и медалями, а четыре человека удостоены звания Героя Советского Союза.

Сейчас большинство ветеранов дивизии находятся на заслуженном отдыхе. Но они все такие же напористые гвардейцы, ведут большую работу по военно-патриотическому воспитанию молодого поколения. Вячеслав Князев живет в городе Кишиневе. Он часто выступает в школах, участвует с ребятами в походах по боевому пути дивизии, помогает школьникам в создании музея. Коваль Александр Моисеевич за штурм Вены получил звание Героя Советского Союза. Сейчас он на пенсии, живет в городе Казани. Бывший командир автоматной роты Алексей Хабаров после войны вернулся в село Мехонское на Алтае, долгое время опять был кооператором. Но сказались фронтовые ранения. Сейчас Алексей Евстафьевич на пенсии. Бывший командир 1-го дивизиона Иван Степанович Березуев работает в городе Омске прокурором одного из районов города. Командир дивизии генерал-майор в отставке Кузьма Дмитриевич Парфенов живет в Подмосковье, в городе Солнечногорске. Почти каждый год он бывает в Молдавии, выступает перед молодежью с докладами о Великой Отечественной войне. Он был и гостем у пионеров и школьников Тарутина и Бородина. Да, не стареют душой ветераны, — как поется в одной замечательной песне, — ветераны второй мировой…