В черных шатрах бедуинов

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Лотар Штайн — автор этой книги — не только этнограф-востоковед, путешественник и писатель, но и музейный работник — много лет он трудится в Лейпцигском этнографическом музее.

Коллектив его сотрудников ведет большую культурно-просветительную и серьезную научную работу. Она посвящена актуальным проблемам исторической и современной этнографии внеевропейских народов, причем одной из главных исследовательских тем является изучение номадов, судеб кочевников в современном мире. Одно из первых впечатлений о Лейпцигском музее, в котором мне посчастливилось не раз бывать и длительное время изучать его коллекции, связано с Л. Штайном. Помню, впервые проходя через зал, посвященный Передней Азии, я увидел группу студентов, оживленно беседовавших с высоким, крепко сложенным, широкоплечим мужчиной средних лет. Это был Л. Штайн, проводивший экскурсию для студентов Лейпцигского университета. Группа стояла около большой черной с высокими бортами лодки непривычных круглых очертаний. Подобных удивительных лодок я раньше никогда не видел и, заинтересовавшись, подошел поближе. Л. Штайн рассказывал присутствующим, что эту уникальную лодку он недавно приобрел в Ираке. Она сплетена из веток и обмазана смолой, обработанной особым образом. Такие круглые лодки широко использовались древнейшими жителями Двуречья, но в науке считалось, что они давно исчезли из быта местного населения.

— Когда я совершенно неожиданно увидел лодку у рыбака на берегу Тигра, — рассказывал Л. Штайн, — то решил, что обязательно приобрету ее для музея. Но рыбак не желал расставаться с ней. Наши переговоры длились… полгода. Наконец мне удалось купить лодку, и я сразу же пустился на ней в плавание по Тигру. Проплыв в страшную жару не один десяток километров, я потом вез ее по пустыне. Из Бейрута она была доставлена в Гамбург пароходом, а оттуда поездом в Лейпциг.

Это был, возможно, последний, чудом сохранившийся уникальный экземпляр древней лодки. Рядом с ней на стене я увидел детальное ее изображение на… копии древнеассирийского памятника II тысячелетия до н. э.

У Л. Штайна интереснейшая биография. Он родился в 1935 году в сельской местности вблизи Лейпцига, здесь же окончил школу. В Университете им. Карла Маркса изучал этнографию, специализируясь по народам Ближнего Востока и Северной Африки. После успешного окончания университета в 1957 году был принят в штат Лейпцигского этнографического музея — в то время он восстанавливался. Бомбардировка Лейпцига американской авиацией в декабре 1943 года привела к гибели в огне пожаров свыше тридцати тысяч экспонатов этого музея; среди них — почти вся ближневосточная коллекция. И когда встал вопрос о восстановлении этой коллекции, Л. Штайн был направлен правительством ГДР на Ближний Восток, чтобы новыми приобретениями заменить сгоревшие ценности. С конца 1957 года до середины 1958 года он совершил сопряженную с большими трудностями экспедиционную поездку по Судану и Египту. Домой Л. Штайн вернулся с ценной коллекцией по этнографии народов, населявших эти страны. А вскоре он опять выехал на Ближний Восток — на этот раз в Ирак, чтобы вновь стать студентом, теперь уже Багдадского университета. Л. Штайн хотел во что бы то ни стало совершенствовать свои знания арабского языка и культуры арабских стран. Его учителями были лучшие профессора в области арабской филологии. За два года Л. Штайн успешно завершил сложный университетский курс. На следующий день после получения диплома он направился в пустыню к кочевникам и прожил у них почти полгода, кочуя в черных шатрах бедуинов от Северного Ирака до Юго-Восточной Сирии. Он вел такой же образ жизни, что и гостеприимно принявшие его бедуины. Он получил возможность собрать не только исключительно важные этнографические сведения о различных сторонах жизни кочевников пустыни, но и большую чрезвычайно ценную коллекцию, характеризующую их традиционную культуру. На основе этих материалов он написал фундаментальную монографию о бедуинском племени шаммар^{33}, уделив особое внимание в ней переходу бедуинов к оседлости и подробно описав сложный процесс развития форм хозяйства, социальной структуры и племенной организации. Занимаясь и в дальнейшем проблемами этнографии кочевых народов и их взаимодействия с оседлым населением Передней Азии и Северной Африки, Л. Штайн исследовал также этнографические особенности населения оазисов Ливийской пустыни. Причем он не только вел полевые исследования, по и привлекал для разработки этнографических проблем письменные источники и архивные материалы. Очень любопытна в этом отношении одна из его статей, посвященная наиболее ранним свидетельствам о бедуинах в немецкоязычных источниках, которые позволили по-новому осветить историографию бедуинов в немецкой исторической литературе^{34}. Ценны и интересны и другие его научные изыскания по бедуинской проблематике^{35}.

Что же касается собранной им обширнейшей этнографической коллекции, то она легла в основу новой экспозиции музея, посвященной бедуинам^{36}, которая пользовалась необычайным успехом у посетителей: ее с восхищением осмотрели свыше миллиона человек, в числе которых был и автор этих строк.

Л. Штайн, помимо своей основной работы, руководит научной подготовкой аспирантов, вышедших из среды арабов-кочевников. Это молодые люди, пожелавшие получить научную подготовку под руководством этнографа-марксиста — прекрасного знатока культуры кочевников. Они приехали в ГДР из Судана, Ирака, Сирии, Южного Йемена и других арабских стран Ближнего Востока и Северной Африки.

В 1964 году в Лейпциге вышла книга Л. Штайна «Абдалла среди бедуинов»^{37}. В ней он увлекательно рассказал о своей этнографической работе и жизни в племени шаммар, о том, как он был усыновлен этим племенем и вместе с именем Абдалла, которое он получил при усыновлении, неожиданно приобрел многих близких родственников — 9 братьев, 17 внуков, большое число племянников. Книга дает уникальное описание быта и культуры его друзей-бедуинов.

Через несколько лет после поездки в Ирак Л. Штайн вновь выехал на Арабский Восток. Египетское правительство президента Насера предоставило ему специальную стипендию для изучения условий оседания бедуинов. Проработав два года в Ливийской пустыне, Л. Штайн получил почетное предложение от правительства Судана занять пост директора Центрального этнографического музея в столице страны Хартуме. Здесь он трудился три года. Ему приходилось жить не только в Хартуме — много времени он проводил в поездках и экспедициях по разным районам Судана, этой огромной, самой большой в Африке, страны. Судан можно без колебаний назвать раем для этнографа — полевого исследователя. Его населяют приблизительно 450 различных племен, говорящих почти на 250 языках.

В 1976 году Л. Штайн с большим успехом провел третью экспедицию в легендарный оазис Сива в Египте и вскоре (в 1978 году) опубликовал в ГДР написанную совместно с В. Рушем прекрасно иллюстрированную книгу «Оазис Сива»^{38}.

Книга Л. Штайна «В черных шатрах бедуинов» на родине ученого — востоковеда и путешественника — была опубликована под названием «Кочевой народ пустыни»^{39}. Первое издание этой книги вышло почти семь лет назад, и речь в ней идет о событиях тех лет, когда Египет, возглавляемый президентом Гамаль Абдель Насером, поддерживал искреннюю дружбу с Советским Союзом и странами социалистического содружества. За истекшее с тех пор время, как подчеркивает в своем предисловии автор книги, в Египте произошли отход от прогрессивной политики прежнего президента и ряд других изменений в общей обстановке на Ближнем Востоке, хорошо известных советскому читателю. И хотя уже многое изменилось в этом регионе мира, читателю будет интересно узнать правду о жизни бедуинов в те годы, услышать искренний и яркий рассказ ученого и писателя о мужественных людях суровых пустынь и степей.

Автор и герои его книги — жители черных шатров — были подлинными друзьями. Л. Штайн не чувствовал себя среди них чужеземцем. Бедуины видели в нем друга, хорошо знающего их родной язык, их культуру, нравы и обычаи, поэтому они часто советовались с ним, доверяли ему и помогали в его этнографических исследованиях.

Книга, как читатель сам убедился, содержит серию очерков, посвященных различным сторонам жизни бедуинов, причем нередко тем ее сторонам, которые обычно были скрыты от наблюдателя. Добрый и вдумчивый, не лишенный юмора взгляд ученого и путешественника невольно заставляет и читателя проникнуться чувством симпатии к людям, живущим в необычайно тяжелых условиях необозримых пространств степей и пустынь. Автор книги органично с большим мастерством художника и великолепного популяризатора сочетает в ней подчас сложный исторический материал и цитирование источников, необходимые научные сведения о природной среде, биологии домашних животных, происхождении кочевничества, традиционной культуре бедуинов с яркими, выразительными описаниями отдельных эпизодов из своих путешествий и очень живыми картинами быта номадов пустыни, великолепными образцами их поэзии. Чтобы лучше подготовить читателя к восприятию нового и, быть может, совершенно незнакомого ранее материала, Л. Штайн сосредоточивает необходимые вводные сведения о культуре бедуинов и их происхождении в первых главах книги. Надо полагать, что ценность ее состоит в том, что автору удалось открыть перед читателем неведомый и экзотический мир кочевников пустыни и в то же время познакомить его с важными в научном отношении наблюдениями их быта; раскрыть существенные перемены, происходящие в обществе бедуинов; показать сложно протекающие изменения, связанные с борьбой прогрессивных сил за социальные преобразования. Существенное место в книге занимает одна из важных и новых в нашей литературе тем — тема перехода бедуинов на оседлость. Автор дал возможность советскому читателю еще раз убедиться в огромных преимуществах полного перехода кочевников на оседлость, который успешно осуществлен в нашей стране. Следует сказать, что проблемы перехода бедуинов на оседлый образ жизни привлекают внимание не только государственных и научных учреждений отдельных стран, но и многих всемирных организаций. К их числу относится созданная в 1977 году в рамках Международного союза антропологических и этнологических наук, одним из руководителей которого является академик Ю. В. Бромлей, Комиссия по проблемам кочевников. В комиссию входят ученые 18 стран, членом ее является и Л. Штайн. Одна из целей комиссии — изучение современного положения кочевников и облегчение их дальнейших жизненных условий.

Книга глубоко гуманистична. Способность человека выстоять в труднейших, как теперь говорят, экологических условиях — главная тема, лежащая в основе подхода автора к наблюдаемым фактам. Автор не только дарит нам неповторимые ароматы пустыни, ее почти всегда голубое небо, суровую красоту своеобразной природы, знакомит нас с мужественными и сильными людьми и их экзотическим бытом, но и не скрывает от нас всей сложности жизни бедуинов, их подчас очень суровых, не всегда оправданных с наших позиций обычаев, корни которых уходят в далекое прошлое. Но как этнограф, знающий происхождение этих обычаев, он старается быть деликатным в описании тех из них, которые присущи современным кочевникам, но наверняка уйдут из их жизни вместе с переходом на оседлость. В связи с этим хочется еще раз подчеркнуть, что художественное писательское мастерство автора сочетается в книге с глубокой научной эрудицией этнографа-марксиста.

Обращение к сложным научным проблемам не делает книгу о жителях пустынь менее интересной, наоборот — изложенные доступно и просто научные и практические проблемы делают ее еще более увлекательной, обогащают знаниями, которые вряд ли можно почерпнуть в другой популярно написанной книге о бедуинах.

Однако не все научные выводы Л. Штайна общеприняты. Так, Л. Штайн несколько раз в своей книге говорит о родовом строе у бедуинов. Действительно, у арабов-кочевников до последнего времени сохранялась отчетливо выраженная родо-племенная организация. На Аравийском полуострове и в Северной Африке и сейчас существуют несколько десятков кочевых бедуинских племен. Каждое племя имело свою определенную территорию, специфические черты быта и культуры. Различались детали одежды (расцветка мужских плащей, головных платков и т. п.), татуировка, украшения, прически, расположение шатров на лагерных стоянках. Имелись свои племенные особенности в культуре, характерные тамги, боевые кличи. Все члены племени осознавали кровное родство друг с другом. Внутренняя структура племен также восходит, по-видимому, к эпохе родо-племенного строя. Все это читатель может найти в книге Л. Штайна. Но автор не совсем четко показал, что у бедуинов уже давно идет процесс разложения традиционной социальной структуры и теперь можно, пожалуй, говорить лишь о больших или меньших пережитках патриархально-родового строя. Они сохранились и в структуре родоплеменной организации, и в особенностях социально-экономического уклада с присущими ему формами патриархальной эксплуатации, и во многих обычаях. Вместе с тем в среду бедуинов, находившихся в постоянных контактах с соседним оседлым населением, уже давно проникли и некоторые формы феодализма, а в последние десятилетия в жизнь кочевников пустыни все больше вторгаются капиталистические отношения, что неоднократно отмечает и Л. Штайн^{40}.

Читатель, знакомый с жизнью кочевников Средней. Азии, Сибири, Монголии, вероятно, обратил внимание на черты сходства в жизни и культуре этих народов. А ведь они отделены друг от друга огромными расстояниями и, несомненно, не имеют прямого этнического родства. Эти параллели объясняются как сходством условий жизни кочевых скотоводов, влияющих на формирование типологической близости отдельных элементов их культуры, так и очень древними культурными связями между кочевыми народами степей и пустынь Евразии. Автор данной книги не ставил перед собой задачу сопоставления бедуинов с другими кочевыми народами мира, но, если бы Л. Штайн привел некоторые сравнительные сведения по другим кочевым народам Евразии, познавательное значение книги еще более бы возросло.

Автор знакомит читателя с историей этнографического исследования бедуинов европейскими учеными. Безусловно, вклад этих ученых и путешественников, особенно Макса Оппенгейма, на которого Л. Штайн часто ссылается в книге, весьма велик. Однако хотелось бы отметить, что большой интерес представляют и наблюдения быта арабских кочевников, сделанные русскими путешественниками^{41}. Русские ходили на Арабский Восток уже в IX–XI веках, достигая Багдада. Первые упоминания о бедуинах содержатся в «Хождении купца Василия Познякова по святым местам Востока». Автор «Хождения» находился в составе русского посольства, отправленного Иваном IV в Константинополь, Иерусалим и Египет. Краткие сведения о бедуинах имеются в источнике XVII века, опубликованном под названием «Описание Турецкой империи» и, по-видимому, принадлежавшем перу находившегося в плену русского служилого человека Федора Дорохина. Любопытные сведения о бедуинах приведены также в труде русского путешественника Василия Григоровича-Барского «Странствования по святым местам Востока». Особый интерес представляют в этом плане труды профессора Гельсингфорсского и Петербургского университетов Г. А. Валлина, одного из первых исследователей кочевых племен Внутренней Аравии. Он провел в 40-х годах XIX века свыше семи лет в Ираке, Египте, Сирии. Дневники Валлина, опубликованные по-фински, содержат ценнейшие этнографические данные о кочевых племенах хувейтат, шарарат, шаммар, хитайм, сулайб и других, о взаимоотношениях бедуинов и жителей оазисов, о землевладении, рабовладении и т. п. По точности этнографических наблюдений и степени знания быта не только оседлого, но и кочевого населения Аравии Г. А. Валлин стоит в одном ряду с лучшими бытописателями Аравии^{42}.

Однако сколь полны и обстоятельны ни были бы описания жизни бедуинов в трудах предшествующих путешественников и исследователей, книга Л. Штайна «В черных шатрах бедуинов> вместе с другими его публикациями внесла много нового в этнографические знания об арабах-кочевниках, в особенности об их современной жизни, жгучих проблемах их перехода на оседлость. Лежащая перед нами книга Л. Штайна заметно обогатила научные представления о древних кочевых народах степей и пустынь Ближнего Востока и Северной Африки и познакомила с современными проблемами бедуинов. Она явилась чтением необычайно увлекательным и глубоко запоминающимся, и я убежден, что книга эта будет тепло принята самыми различными по своим интересам читателями в нашей стране, как это было и в ГДР, где она уже выдержала два издания и получила самые положительные отзывы в печати, в том числе советской^{43}.