В лабиринте нереальностей. Книга первая

Глава 24

— Понимаете, мне кажется, мы всё-таки не успели… — Милолика старательно листала старые дневники отца, но это древнейшее зелье всё никак не хотело находиться. Ну, как назло! И эта стервь Пелагея молчала, как партизанка! У, подлянщица!

— Что значит не успели? Но она же была адекватна!

— Да, некоторое время… пока кровь разносила по организму то, что всё-таки успело всосаться. О, вот оно, родимое!

Над старой тетрадью тут же склонились четверо, но лишь одна из них поняла, что дело… плохо.

— Эм, шеф… а вам точно Ира не нравится?

— Мила?!

— Ну, как бы это был бы сам простой вариант…

— Нет. — голос блондина прозвучал сухо, но все присутствующие поняли, что этот вердикт окончателен.

Демон мог бы побороться… наверное. Если бы не обещание самой мучительной из смертей в разноцветных глазах полубога и полк Теней, застывших по углам. И если бы желание самой Иры было настоящим, а не наведенным. Да, тогда бы он наверное поборолся.

— Мила, ищи варианты.

— Шеф, вариант всего один. Ей нельзя видеть вас, пока она не полюбит другого.

— Merda!

Сказано было не только это. Сказано было очень много и очень эмоционально. Но сказать одно, а вот сделать…

— И как вы себе это представляете?

— Очень просто. Шеф, а… м-м-м… а вы никогда не думали о смене пола?

Сон… обожаю сны, в которых чувствуешь себя не просто зрителем, а являешься их участником. Этот сон был именно таким. Томным и неторопливым. Ласковым и нежным. Шепчущим и целующим…

Резко открыв глаза, шумно выдохнула. Опять.

— Ира?

Резко повернув голову, чувствуя, что накатывает дежавю, с облегчением увидела сидящую в кресле Милу. Кстати, мы были у меня дома. А за окном был поздний вечер, как минимум.

— Да…

— Как себя чувствуешь?

— Да нормально… — старательно забывая то, что мне только что приснилось, я постаралась сесть и тут же поняла, что не только в постели, но ещё и без одежды. — А кто?

— Я. Не нервничай, мужчины тебя не трогали. Ир, ты что помнишь из последнего?

— В смысле? — придерживая одеяло у груди, насторожено рассматривала ведьму. В неярком свете ночника её голубые глаза загадочно светились. Такой же загадочной была и улыбка.

— В прямом. Тебе снова стало плохо. Скажи, что именно ты помнишь из последнего?

— Ну… — пытаясь сосредоточиться, поняла, что в памяти имеются существенные пробелы. — Я очнулась в офисе. На стуле сидел Эйнар. Затем пришел шеф… всё.

— Ты с ним разговаривала? С шефом?

— Да… нет… черт, не помню. Кажется, мы разговаривали. Да, точно. Он спросил, как я себя чувствую. И…

— И?

— И не помню.

— Так, хорошо. — что-то для себя прикинув, ведьмочка одобрительно кивнула. — Ира, а сейчас ты как себя чувствуешь? Только честно. Максимально честно.

— Хм…

Максимально честно? Особым, труднообъяснимым чувством понимая, что спрашивают меня не просто так, постаралась сосредоточиться и сообразить, что меня мучает. М-м-м… вообще-то ничего. Только эпизод из сна опять перед глазами вылез. Да брысь ты, не до тебя! Так, что ещё?

Есть хочу.

А ещё?

— Мила, что с шефом?

— С ним всё в порядке. Ты не о том думаешь.

— Мила? — отчетливо услышав в её голосе ложь, недовольно прищурилась и ведьмочка тут же напряглась. — Мила, что с шефом?

— Ну-у-у… понимаешь…

— Понимаю. — прищурившись ещё сильнее, кивнула. — Продолжай.

— Он сейчас Симона.

— Прости… что???

— Он сейчас женщина.

— Зачем? — я видела, что она не шутит и не лжет, но всё равно не могла поверить.

— Так надо. Как показала практика, в тебе осталось немного зелья. Пелагея не рассчитала концентрацию и именно поэтому оно начало действовать так сильно и так стремительно. Я подняла записи отца и, собрав консилиум, мы решили, что Самуилу лучше немного побыть женщиной.

— Немного?

— Да, немного.

— Это сколько?

— Ну. Я думаю с пару месяцев.

— И он на это согласился?

Я не верила. Я не верила, что шеф согласился на это добровольно. Не верила!

— Ну… да, он согласился. Ира, мы не хотим, чтобы снова произошло то, что случилось после того, как ты очнулась в первый раз.

— А что тогда случилось?

Настороженно рассматривая замявшуюся ведьмочку, я пыталась представить, что такого ужасного могло случиться, что шеф добровольно стал женщиной. Кстати, каким образом?

— Случился рецидив и ты начала приставать к шефу.

— Я?

— Да.

— Ужас…

Тут же перед глазами встала картинка с напряженным взглядом Самуила, а в ушах прозвучал мой собственный шепот «Порычи для меня ещё, это так заводит…»

О, боже!

Я была готова провалиться на месте. Я приставала к шефу! Всё, это конец. Он меня прибьет.

Стоп.

— Он женщина? То есть он согласился стать женщиной на всё то время, пока не пройдет эффект зелья?

— Да.

— Мила?

Протянув, тут же увидела, как взгляд ведьмочки испугано забегал. Почему она так меня боится? Странно… Хотя полезно. Ладно, потом разберусь. А сейчас выясню всё до конца.

— Мила, что ты скрываешь.

— Я не могу. Не имею права.

Девушка сначала нервно буркнула, а потом и вовсе сорвалась с кресла и вылетела за дверь.

Да-а-а… Но всё-таки что-то она от меня скрыла. Причем нечто очень важное. Вопрос — что?

Не сказать, что я сильно нервничала, пытаясь понять, что происходит на самом деле и что я такого важного пропустила. Я скорее чувствовала себя глупо и обмануто. Судя по нервному поведению ведьмы, произошло не только это, а может и это, но в намного более серьезных масштабах. Но как мне это узнать?

В раздумьях я встала с кровати и, отметив, что с самочувствием у меня неплохо, накинула первое попавшееся домашнее платье. Скептично оценила свой бледный вид в зеркале и, стянув волосы в обычный хвост, отправилась вниз. Есть хотелось всё сильнее. А ведь если сейчас вечер, то это значит, что я не ела весь день!

Кстати, а у нас еда-то есть? Мы ведь так и не дошли до рынка.

— Федя? Марфа Васильна?

С некоторым удивлением отмечая, что, несмотря на ночь за окном, дома светло, попыталась найти взглядом источник света и ещё удивленнее вздернула брови. По всему первому этажу, что я шла, по потолкам были прикреплены плоские светильники, что было невероятно удобно.

— Вашество? Ну, как вы?

Чертик и домовушка обнаружились на кухне, причем не просто так. Они готовили ватрушки!

— В порядке... А где Мила? А откуда продукты?

— Милочка ушла домой, поздно уже. С продуктами коллеги ваши помогли. Вы не переживайте, всё свежее и вкусное. И... — замявшись, Марфа Васильна некоторое время собиралась с мыслями, а затем тяжело вздохнула: — Вы уж простите меня, хозяйка. Недосмотрела. Не думала я, что она на такую пакость способна. Столько лет дружили, а тут такое...

— Марфа Васильна, ну что вы! — прекрасно понимая, что домовушка действительно ни в чем не виновата, и её раскаяние искреннее и от души, постаралась утешить: — Забудьте, я на вас не сержусь. — и тут же смущенно улыбнулась. — А вы меня покормите? Есть хочу, ужас.

— Ох, да конечно! — моментально взяв себя в руки и захлопотав, домовушка в два счета накрыла на стол и оказалось, что еды у нас действительно навалом, причем самой разнообразной. У нас даже ледник в одном из шкафчиков был!

— Я лопну.

Со смехом покачав головой, когда пересчитав тарелки и прикинув по весу, поняла, что на столе килограмм пять еды, причем от котлет и салатов до булок и мороженого, поймала от чертика умильный взгляд, который почти сразу переметнулся на мороженое.

— Ну... если позволите, я вам помогу. Не лопнуть.

— Без проблем! Марфа Васильна, присоединяйтесь. Молока, сметаны, котлеток? Что вы любите?

— Секундочку... — разместив ватрушки на противне и сунув их в печь, кошка запрыгнула на лавку и, чинно кивнув, предельно серьезно поблагодарила: — Спасибо, пожалуй, молочка немного.

Налив из красивой бутылочки молока в свободное блюдце и подвинув его к домовушке, сама уже намного более кровожадно присмотрелась к ближайшим котлетам.

Прощай талия!

Накинувшись на еду, первое время могла думать только о том, что самая дальняя котлетка наверняка вкуснее той, что я уже ем и стоит откусить и от неё. А вон тот огурчик тоже очень красивый. И помидорка призывно бочком алеет и картошечка так вкусно пахнет и вообще! Всё хочу!

— Уф...

Минут через пятнадцать, начав осознавать, что всё не съем, я заставила свою руку положить вилку и откинулась назад, облокотившись на стену.

— А вот и ватрушечки поспели... Ирочка? Чайку?

— Нет, попозже... — блаженно прищурившись, погладила себя по заметно округлившемуся животу. — Сейчас немножко уляжется... Марфа Васильна, зачем так много? Я стану жирной...

— Не станете, голубушка. — мурлыкающе засмеявшись, домовушка тут же меня успокоила. — Завтра с собой на работу возьмете, коллег угостите.

— Да, точно. — поблагодарив за совет кивком, вздохнула... и поняла, что тянуть не стоит. — Кстати о работе. Федя?

— Ась? — мороженое уже давно кончилось, и в ход пошли ватрушки, но стоило мне сказать кодовое слово, как его ушки тут же встали торчком.

— Расскажи мне, зачем Самуила превратили в женщину. И как?

— Ну, как же — чтобы срыва повторного не было. — важно покивав, Федя не удержался и откусил от ватрушки и лишь прожевав, продолжил: — Милолика нашла старые тетради отца и там всё-всё было об этом зелье гадком написано. Попал в ваш организм яд и лишь спустя месяц, а может и два-три полностью из него выйдет, но лишь при условии, если значицца соблазна у вас перед глазами не будет. Вот и подумали шеф с Эйнаром, да подключив при этом кощея, что оптимально будет шефу немного женщиной побыть.

— Жестоко... а шеф как? Не сильно зол?

— Шеф? Та не! Сначала конечно расстроился слегка, но что поделать, если надо?

— А не проще было... ну, уехать, например? Или ему или мне? Зачем так кардинально-то?

— А затем, что так положено. — взяв слово, домовушка уверенно кивнула. — Вы сами подозревать не можете, но вас бы к нему тянуло и так или иначе встречи бы с ним искали. А так он рядышком будет, но женщиной. И работа не пострадает и вы оба под присмотром будете.

— Зачем?

— Ну, мало ли... зелья такие шибко коварными бывают. А ну вам он и в женской личине приятственным покажется?

Меня от такого предположения аж перекосило. Федя тут же захихикал, а Марфа Васильна лишь осуждающе покачала головой.

— Но вы не переживайте, Милочка присматривать за вами будет, да и Тени всегда поблизости находятся, так что положитесь на них — всё будет хорошо.

— Да уж...

Найдя взглядом Тень, которая уже давно не скрывалась, сидя четко на самом освещенном месте и внимательно прислушиваясь к нашей беседе, слегка нахмурилась. Мне казалось, что они что-то недоговаривают. Что-то такое... важное.

— А как Эйнар к этому отнесся?

— Что значит, как?

— То и значит. Как? Неужели никак? А если это навсегда? Шеф же не будет женщиной навсегда. Как мы поймем, что эффект зелья прошел совсем?

— Эм... — резко заинтересовавшись третьей ватрушкой и чуть ли не целиком запихав её в рот, Федя неопределенно пожал плечами и прошамкал с набитым ртом: — А вы у него шами шпрошите...

Вот так, да? А вот и спрошу. Что за тайны? Прикинула так и эдак... нет, мало данных. Ладно, спрошу. Обязательно спрошу. Кстати, спать не хочется. А чем заняться?

— Федюнь, давай документы почитаем? Весь день насмарку, так хоть сейчас понять, с чем завтра работать. Не хочу выглядеть глупо, хоть о чем-то представление надо иметь предварительное.

— А давайте! — в два счета доев ватрушку и сначала прибрав со стола, чертик устроился рядом и вынул из кенгуриного кармашка несколько листков. — Вот, самые верхние.

Ага...

«Доброго утречка, царь-батюшка, позвольте донести до вашего сведения, что моя соседка девица Варвара Ильинична, третьего дня на мою грядку своей ботвы накидала. Это что ж такое-то? Какой раз такое повторяется? Терпеть уж мочи нету! Вы учтите, коли такое снова повторяться будет, то я безмолвно это сносить не буду. Сама меры приму! С уважением, Прасковья Ивановна».

Бред какой.

Перечитав снова, поморщилась. Ну и в чем тут проблема? Почему этот донос царь положил как важный? Или подтекст тут больно криминальный?

— Федь, сходи за венцом, а?

— Агась, секундочку.

Шустро сбегав наверх и всего через три секунды вручив мне венец, нечистик с интересом вчитался в видимый текст и смешливо фыркнул. Да, мне тоже это бредом кажется.

Аккуратно надев венец, прикрыла глаза, сосредоточилась и, постаравшись вглядеться сквозь этот бред, прочитала уже совсем другое

«В общем так, не разберешься с этой гадиной, которая мне порчу на урожай навести пытается, не обессудь — одной ведьмой меньше станет».

Ого! А вот это действительно криминал!

Тут же взяв следующую, через час внимательного чтения сначала написанного, а затем истины, ухахатывалась так, что начал болеть живот.

— Я... я... у-у-у! Это финиш! Это ка...капец! Нет, это полный капец! Нет, вы только послушайте! — перебрав лежащие передо мной листочки, зачитала самые невероятные перлы: — «Вчерась, небезызвестная вам ведьма «Н» прилюдно прокляла меня, порядочную женщину и теперь у меня радикулит, гастрит, подагра и бородавка на носу! (Ну, подумаешь, глазки её мужу построила! Посидели, наливочки попили! Так не силком же я его щупала! Сам первый начал!)». Или вот! «Царь наш, Кощей-батюшка! Не вели казнить, вели слово молвить! Засуха урожай губит, да с прошлой осени запасы к концу подходят. Вели довольствия на дальние гарнизоны добавить, а то ж солдатушек ужо кормить практически нечем. Все портки поизносили, все ботинки оббили. Оне ж живота своего не жалея блюдут границы вашего царства-государства. Будь ласков, не откажи нам в помощи (Царь-батюшка, вот те крест, мочи больше нету! Теща-стервь, всю кровь выпила, особняк новый хочет! Уж я и так её и эдак! Приструни бабу дурную, а то сам её скоро удавлю, не посмотрю, что ведьма потомственная!)».

Нет, а это вообще: «Царь-батюшка, дело наше маленькое, но всё согласно заветам пращуров — гоним мы «слезу гор», да не абы какую, а самую качественную, да вот какая незадача — кабатчик Бориска, шо на Староказачьей улице заведение держит, отказывается нынче брать наш товар. Совсем совесть потерял, морда зажравшаяся! Всё пеняет, что денег у него нет, да посетителей. А ведь я сам видел, что ни столика свободного у него по вечерам нет, даже записываться надо! Царь наш батюшка, будь милостив, поспособствуй горю нашему, обяжи товар скупать, ибо уж больше десятка бочек наварили, да все стоят без толку! (А то, что на говне тот самогон нынче варим, таки шо? Мне от бати тот рецепт достался и никто ишо не жаловалси! А то, что запах, так ведь не вкус же!)».

Бэ...

Они бы ещё на ослиной моче водку настаивали и как эксклюзив продавали! Фу, гадость.

— Так, это всё конечно занимательно, но я не представляю, как мы будем с этим разбираться. Федь, что думаешь?

— А шо тут думать... — почесав за ухом, Федя смешно нахмурил лоб, — наше дело маленькое, и думать должны не мы, а шеф. Но мне всё-таки кажется, шо перво-наперво надо вам законы местные почитать. Шо положено за такие деяния, а шо значица в пределах нормы. Там уже и выводы делать можно.

— Федя... я тебе говорила, что ты умница? — после вычитки перлов, я элементарно поглупела сама и невероятно здравое предположение чертика пришлось как никогда кстати. — А местные законы как изданы? Они вообще доведены до публичного пользования?

— Кане-е-ечно. И жилищный кодекс, и трудовой, и семейный имеется. Уголовный, да и прочие конечно же. Раз в пять-десять лет царь-батюшка Совет боярский собирает, да уточнения вводит, чтобы значицца все пожелания народа учесть.

— Так... — моментально представив, сколько всего нового мне придется прочитать и изучить, не слишком обрадовалась перспективе.

Вот только деваться некуда, прав Федя. Чтобы грамотно разобраться в хитросплетениях соседских, партнерских и подчиненных отношений, необходимо знать законы общества. Боялась, что будет скучно, да? Угу, десять раз!

— Так, ладно, значит первым делом завтра обсудим покупку кодексов и их изучение. Ещё вопрос... хотя нет, тоже завтра. Блин, часы не купили.

— А вот и купили.

Выудив из все того же кармашка красивый футлярчик, чертик движением фокусника положил его передо мной, не забыв открыть и явить моему взору невероятно нежное, ажурное произведение ювелирного искусства, попутно выполняющее функцию часиков.

— Красота какая... Федя, ты не золото! Ты бесценное сокровище! — стиснув покрасневшего друга так, что он крякнул, поцеловала в пятачок и подхватив футлярчик, подмигнула. — Разбудишь завтра? Но понастойчивее хорошо? Опять же допоздна засиделись — сама точно не встану.

— Ну... эта... ага... — все еще пребывая в шоке от чрезмерного проявления чувств с моей стороны, нечистик несколько раз кивнул, а я уже торопилась наверх, потому что время действительно было уже глубоко за полночь.

— Почему не сказал, что не ты купил? — недовольная Тень, бдящая неусыпно и неустанно, обижено надулась.

— Дык... не успел...

— Будь любезен завтра сообщить.

— А вот сама бы и вручала! Чего я-то?! Нашли крайнего! — обидевшись в ответ, Федя показал Тени язык.

— А то сам не знаешь, почему ты. — не оставшись в долгу и показав языв в ответ, Тень бурчала и бурчала. — Конспираторы хер-р-ровы... На плечо и в пещеру, вот и весь сказ! Не-е-е... в благородных оне, понимашь, играются... тьфу! Нет, совсем хозяин одурел — ужо подарки дарить бабам начал!

Стоя всего в пяти шагах от кухни за углом, я старалась не дышать, чтобы не упустить ни одного их слова. Всё? Впрочем, достаточно.

Нет, не зря я сразу наверх не поднялась.

Кому-то может показаться, что они говорят ерунду, но я поняла, что они имеют в виду. Часы купил Эйнар. Хм... Ну и зачем? Коллеги? Да-да, верю. Значит, в конспираторов играем, да? И шеф против смены пола ничего не имел против, да?

Ну-ну...

Блин, истерику ему что ли завтра устроить?

Жаль, не поможет.

А может...

А смогу?

Неторопливо, но как можно тише отправившись наверх, я обдумывала очередную безумную мысль. А что? Что мне там во сне спаситель советовал? Не бегать и проблема сама собой пропадет? А что, если не бегать, а просто начать игнорировать? Френд-зона, не больше.

Да, так и сделаю.

Коллеги, Эйнарчик? Что ж, никто за язык не тянул.