В плену снов

23

Заведение находилось на узкой улочке в Блумсбери. Сэм разглядела вывеску, проехав полдороги, по противоположной стороне улицы. Надпись из голубых букв возвещала: «ЕДИНЫЙ ЦЕНТР МЫСЛИ И ТЕЛА». Сэм ощутила таинственную вибрацию, исходящую от этой надписи даже с такого расстояния. Она взглянула на часы. Приехала на четверть часа раньше.

В окне заведения была выставлена небольшая карточка, которую Сэм прочитала, подъехав поближе.

Еще одна карточка поверх аккуратного штабеля пирамидок провозглашала: «ЧУДО ПИРАМИД!» Рядом лежала кучка горных хрусталиков, несколько колод гадальных карт и две книги: одна называлась «ПОЛНОСТЬЮ РЕАЛИЗУЙТЕ СВОЙ ПСИХИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ», а другая – «ПОНЯТЬ МАГИЮ». Здесь же лежал очаровательный серебряный браслетик, составленный из четырех листиков клевера, с надписью: «ИДЕАЛЬНЫЙ ПОДАРОК – ВАЛЕНТИНКА».

Внутри заведение, как и вывеска, было выдержано в голубых тонах, голубоватого оттенка лампы дневного освещения заливали резким неприятным светом полки и голый пол. «В этом тайный замысел дизайнера», – подумала Сэм. Она прошла дальше, и ощущение враждебности обстановки почти потрясло ее. Захотелось повернуться и убежать от этого жара голубых флуоресцентных ламп, запаха ароматизированных курящихся палочек и свирепого взгляда женщины, смотревшей на нее из-за полуразобранного кассового аппарата.

Уж не она ли и есть миссис Вульф?

Рыжие волосы туго стянуты назад, кожа на лице тоже натянута, как будто она находится под воздействием причудливого лунного притяжения. Одета в черный свитер, сквозь который отчетливо проступают, как два маленьких черных колышка, соски.

Сэм повернулась и осмотрелась кругом. На полке прямо перед ней было несколько хрустальных шаров. Стеллажик с кассетами для медитации, снова пирамидки, астрологические карты, полки, уставленные свечами, некоторые из них черные, на непонятном мешочке лежат несколько маленьких камушков, витринка с травяными настоями для сна и постоянный запах, запах… ароматизированных палочек, но и чего-то другого, чего-то таинственного, по-настоящему таинственного. Эти флуоресцентные светильники ей припекали голову, обжигая, словно лампы для загара.

Женщина склонилась над кассовым аппаратом, возясь в нем отверткой, словно человек, пытающийся извлечь мясо из панциря омара.

– Простите…

Женщина подняла взгляд:

– Да?

Это слово, казалось, выскользнуло из нее почти беззвучно, рот даже не пошевелился, будто оно Сэм просто послышалось. Сэм стало по-настоящему не по себе.

– У меня назначена встреча с миссис Вульф.

Женщина снова ткнула отверткой в кассовый аппарат.

– Мимо тех книг. Вниз.

На этот раз она не подняла головы, а губы ее опять даже не шевельнулись.

Сэм прошла в заднюю часть магазинчика, мимо стеллажа с книгами карманного формата. Дойдя до лестницы, она опять заколебалась.

Да беги же ты отсюда.

Не будь глупой. Сюда ходит Клэр. Все в порядке. Может быть, эта женщина просто повздорила со своим дружком или еще что-нибудь в этом роде? Может, со своей подружкой, а? Сэм спустилась вниз по крутой лестнице в подвальный этаж, который был продолжением книжной секции. Какой-то мужчина с косичкой, одетый в черное, расставлял книги на полках. Вокруг повсюду книги, кучами наваленные на столах, на полках, в мусорных корзинах. В глубине, на дальней стене, она заметила стрелку, указывающую вниз, в короткий коридор, ведущий к какой-то двери.

На двери крупным почерком было написано от руки: «ЕВА ВУЛЬФ, ЯСНОВИДЯЩАЯ», а ниже более мелкими буквами надпись:

Из-за слегка приоткрытой двери раздался гортанный голос со среднеевропейским акцентом:

– Миссис Петерсон? Вы пришли довольно поздно. У меня назначена другая встреча.

– Нет, я миссис Кэртис.

Последовало молчание.

– Я думаю, что миссис Петерсон не придет сегодня. Заходите, пожалуйста. Заходите.

Сэм толкнула дверь и вошла в комнату немногим больше туалетной кабинки. Голые кирпичные стены выкрашены в тот же голубой цвет, что и повсюду, а сверху свешивалась единственная электрическая лампочка, тоже голубая. В комнате стоял слабый запах ароматизированных палочек и сильный запах приторно-сладких духов. Миссис Вульф сидела за крошечным круглым столиком, который в соседстве с ней выглядел еще меньше. На ней был темный трикотажный свитер и незастегнутый афганский вязаный жилет. Она сидела прямо как стрела, высокая, широкая в кости женщина лет семидесяти с небольшим, напряженное лицо грубо намазано яркой косметикой, прямые, как проволока, седые волосы свешивались вдоль лица, лоб прикрыт челкой. Ее глаза уставились на Сэм из затененных глазниц, словно какие-то настороженные твари из нор.

– Пожалуйста, закройте за собой дверь. Пальто повесьте вон на тот крючок.

Сэм проделала это и села. Женщина быстро взяла ее руку, цапнула, словно птица, хватающая корм, и твердо сжала ее в своей большой ладони, жесткой и мозолистой, как у крестьянки от постоянной работы в огороде, ногти без лака, под них забилась грязь. На столе лежала старенькая Библия, обернутая в потрескавшийся целлофан, а рядом стояла кофейная чашечка со следами губной помады на ободке.

Женщина пристально рассматривала ее, будто ожидала увидеть нечто совершенно другое, и Сэм чувствовала себя неловко, даже подавленно, словно ее личное пространство подверглось чьему-то вторжению.

– Вы хотели провести сеанс?

– На самом-то деле я хотела бы… просто поговорить. Мне нужен кое-какой совет… Я оплачу ваше время.

Женщина никак не отреагировала.

– У вас есть полчаса. Вы можете использовать его, как пожелаете.

Они немного посидели в молчании, и Сэм чувствовала себя все более неуютно. Она услышала шаги наверху и слабое жужжание вытяжного вентилятора. Посмотрела на холодное серьезное лицо женщины и увидела на нем две бородавки и родинку, из которой рос волосок. Лицо женщины, казалось, окаменело еще больше, и Сэм медленно, почти незаметно начала охватывать мелкая дрожь, она чувствовала, что ее рука трясется.

– У меня бывают, как я полагаю, предвидения… в моих снах. Это началось недели две назад. Я…

Она услышала, как ее голос стихает. «А что я надеюсь услышать? – мелькнула у нее в голове мысль. – С чего это я вообще явилась сюда?» Она ощутила внутри поднимающуюся волну страха.

ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ЭТИХ ПАРНЕЙ-МОШЕННИКОВ.

– Я надеялась, что вы, возможно, поможете мне понять, почему ко мне приходят эти сны.

У Сэм все больше складывалось впечатление, что миссис Вульф все это абсолютно не интересно.

– Духи должны рассказать вам правду.

– Духи?

– Все идет от духов.

– Ага…

– Все это часть любви Господней к нам.

– Ах так.

Выражение лица миссис Вульф смягчилось, она наклонилась вперед и нежно, с любовью похлопала по Библии, как будто это был младенец, которого она только что покормила грудью.

– Господь милосердный всегда наблюдает за нами, Ему не важно, христианка вы или еврейка, потому что в Царстве Божьем есть место для каждого. – Она сдержанно улыбнулась, совсем другой какой-то своей улыбкой. – Он все понимает и велит мне сказать вам, что Он держит местечко и для вас. В любой момент, когда вы захотите войти к нему, Он примет вас.

«Что ж, очень мило с Его стороны», – подумала Сэм.

– Доброта. О, Он так полон доброты. Доброты и любви.

«Ах, значит, вот почему Он убил моих родителей».

– Он просит нас помолиться вместе. Сначала маленькая молитва с просьбой защитить и понять, а потом мы воздадим молитву Господню.

Ясновидящая закрыла глаза и сжала руку Сэм еще сильнее. Слишком уж сильно, едва не раздавила ее ладонь.

– Боже милостивый, сойдясь здесь вместе, мы просим благословения для всех тех, кто вышел из Духа, чтобы быть с нами, и, пожалуйста, мы просим благословения для миссис Кэртис. А теперь, Отец Небесный, мы молим о защите, и мы знаем, что, когда мы придем к Тебе и предстанем перед Твоим милосердным взором, мы получим защиту ото всех земных напастей. Если бы мы смогли приходить к Тебе чаще, мы бы поняли, что мир и покой существуют только перед Твоим ликом…

В словах женщины не было и намека на искренность, с таким же успехом она могла бы читать вслух телефонный справочник. Это выглядело так, как если бы она… притворялась?

И Клэр доверяла этой женщине? Так решительно рекомендовала ее?

Но попробовать-то надо.

– Аминь.

Ясновидящая тяжелым взглядом посмотрела на Сэм.

– Аминь, – сказала Сэм, едва дыша.

Рука женщины была холодной. Неприятно холодной, как вообще она могла быть такой холодной?

– Я улавливаю связь с рекламным делом. Это вам понятно?

«Так вы же знаете. Я это вам сказала, когда договаривалась о встрече, и сообщила, что меня рекомендует Клэр».

– Да, – сказала Сэм.

– Дух показывает мне двух человек… они, возможно, ваши бабушка и дедушка. Нет, они помоложе. Они не могут быть вашими родителями?

Сэм нахмурилась.

– Умерли, когда вы были совсем молоденькой, так?

Что же, Клэр рассказала ей об этом?

– В вашей карьере был какой-то перерыв… вижу маленького ребенка… но это ведь было в прошлом, так?

Сэм неохотно кивнула.

– Я вижу сложности с каким-то мужчиной в настоящий момент. Очень честолюбивый мужчина, вижу также, что сердце его разрывается. Его тянут в двух направлениях. Не знаю, между вами ли это и работой или же между вами и другой женщиной. Это что-нибудь означает?

Сэм снова кивнула. Ледяные тиски сжали руку Сэм еще сильнее, так сильно, что она поморщилась от боли, но женщина не обращала на это внимания, она плотно закрыла глаза и задышала прерывисто и тяжело. Сэм уставилась на нее, рука мучительно болела, к тому же она с ужасом увидела, что по лицу женщины течет пот. «Уж не транс ли это?» – подумала Сэм.

ИЗНАСИЛОВАНА И УБИТА В МЕТРО.

Прошлую ночь она пролежала в постели, читая до тех пор, пока не осталось сил даже перевернуть страницу. Сэм почувствовала, будто это она сама спускается по темным ступенькам, поджидает эту тень, а когда наконец видит ее и поворачивается, чтобы убежать, то не в состоянии и пошевельнуться, просто стоит там и вопит. А потом Ричард засопел и спросил, все ли с ней в порядке.

Нет, черт тебя подери! Не все со мной в порядке. И ты ведь не веришь мне, ведь так? Ты не веришь, что я была там внизу, внизу, на станции подземки, за считаные минуты до того, как это произошло.

УДАЧНО УДРАЛА, ТАРАКАШЕЧКА, НЕ ТАК ЛИ?

Вот только это он и сказал. С широкой ухмылкой на лице. Он что же, полагал, что это было так забавно?

Глаза миссис Вульф открылись, в них стоял дикий непостижимый страх. Потом они снова закрылись, женщина по-прежнему дышала короткими, судорожными вздохами. Она говорила медленно, словно бормотала во сне:

– Вы… знаете… мужчину… с… только… одним… – Потом одышка мешала ей говорить, и женщина принялась мотать головой из стороны в сторону и постанывать: – Нет… нет… нет… нет…

В комнате царил ледяной холод. Сэм видела, как изо рта женщины струится плотный пар и зависает в воздухе. Она почувствовала, что мурашки побежали у нее по рукам, по спине, в животе забурлило.

Послышался странный громыхающий звук, словно вдалеке шел поезд метро, но казалось, что он шел откуда-то сверху, а не под ними. Когда Сэм вслушивалась в этот грохот, то почувствовала, что холод, царящий в комнате, просачивается внутрь нее, и все внутри у нее леденеет.

Откуда-то сверху раздался резкий свист. Свет погас.

Сэм резко откинулась назад и уставилась вверх, пытаясь разглядеть лампочку, а потом в ужасе огляделась вокруг, ничего не видя в этой внезапно наступившей кромешной черной тьме.

А ясновидящая продолжала тяжело дышать и постанывать. Постепенно тиски ее руки стали ослабевать, и Сэм почувствовала, что в комнате теплеет.

– Я думаю, нам лучше остановиться, – сказала миссис Вульф. – Думаю, нам лучше остановиться.

Она по-прежнему тяжело дышала.

– Пожалуйста, скажите мне… пожалуйста, скажите мне, что происходит, – прошептала Сэм.

– Там… я… – Она услышала шуршание одежды женщины в темноте. – Они не хотят показывать мне ничего. Ничего.

– Почему? Я не понимаю.

– Лучше, если вы и не будете этого понимать.

– Я хочу знать.

– Никакой оплаты не надо. Я не могу дать этого вам. Я не могу дать вам того, что вы хотите.

Стул женщины заскрипел, отодвигаясь.

– Почему же нет? Пожалуйста, объясните…

– Вы хотите знать, что происходит? О будущем? Я не могу разглядеть. Я не могу показать вам.

– Но почему вы не можете?

– Не могу. Откройте дверь. Мы должны открыть дверь!

– Почему вы не можете? – Голос Сэм повышался.

– Потому что там ничего нет, – сказала женщина.

– Что вы хотите этим сказать?

– Там ничего нет.

– Вы хотите сказать, что вы не можете ничего разглядеть?

– Ничего.

– Что… что же это означает?

Голос ясновидящей дрожал.

– Нет больше никакого будущего. Это означает… что у вас нет никакого будущего.

Сэм почувствовала, что ее рука освободилась, услышала, как женщина встала и как открылась дверь. Тусклый свет из коридора наполнил комнату.

– Никакой оплаты не надо, – повторила женщина. – Просто уходите. Убирайтесь!

– Пожалуйста… – начала Сэм. – Пожалуйста, только объясните. Скажите мне…

– Вон, убирайтесь вон! Убирайтесь! – кричала женщина. – Убирайтесь! Никакой оплаты, выметайтесь! – Теперь она просто вопила. – Что вы принесли с собой? Забирайте это прочь. Нам это здесь не нужно. Забирайте и выметайтесь, выметайтесь!

Сэм внимательно посмотрела вверх, на лампочку. Она была целой, но почернела. Сэм, ошеломленная, встала, двигаясь совершенно автоматически.

– Убирайтесь отсюда! – снова прошипела женщина. – Забирайте это прочь. Забирайте это с собой.

Сэм, пятясь, вылетела из комнаты, прошла по коридору мимо мужчины с косичкой, которой злобно и свирепо посмотрел на нее. Она поднялась по ступенькам и заметила, что женщина со стянутыми рыжими волосами, до сих пор ковырявшаяся в кассовом аппарате, подняла глаза и взглядом проводила ее.

Спотыкаясь, она прошла через магазинчик и вышла на улицу, в голове ее царила полная сумятица. Холодный ветреный день, водянисто-голубое небо, солнце уже садится. Четыре часа. Из греческого ресторанчика на противоположной стороне улицы вышел официант и запер за собой дверь. Двое мужчин, болтая, широкими шагами прошли мимо, один из них потирал руки от холода.

Сэм очень быстро, как только могла, пошла прочь, подальше от этого магазинчика, от миссис Вульф, от женщины с оттянутой назад кожей. Она шла, ничего не видя, ослепленная бушующим в ее душе смятением, то и дело налетая на прохожих. И вдруг увидела, что какой-то предмет загораживает ей дорогу; огибая его, она сошла с тротуара на мостовую.

Раздался визг тормозов, и она в испуге подняла взгляд на такси, остановившееся в нескольких дюймах от нее.

Из окошка высунулась голова водителя в матерчатой кепочке, из-под которой торчали кустики волос, и с сильным не то ирландским, не то немецким акцентом произнесла:

– Сто зэ с вами? Во сто вы, серт восьми, играете? Хотите, стоб вас, серт восьми, упили?

– Извините, – сказала Сэм. – Извините.

Сквозь слезы она увидела небольшой скверик на противоположной стороне улицы. Она вошла в него и присела на скамеечку.

Опустила голову на руки, и на секунду ей показалось, что ее вот-вот стошнит. Мир вокруг закрутился, словно гигантское ярмарочное колесо, все быстрее и быстрее, бешеным волчком, доводящим ее до головокружения, а потом это колесо стало подниматься вверх, и, чтобы не вывалиться на траву, она вцепилась в сиденье, вцепилась что было сил, понимая: она теперь отклонилась так далеко, что если отпустит сиденье, то выпадет в открытое пространство.

НЕТ БОЛЬШЕ НИКАКОГО БУДУЩЕГО… У ВАС НЕТ НИКАКОГО БУДУЩЕГО.

«Ну хорошо. А теперь я хочу проснуться. Сон окончен».

Двое адвокатов в мантиях и париках прошли из суда по дорожке прямо перед ней. Она внимательно наблюдала за ними, надеясь, что они, быть может, превратятся в лягушек, а то и в жирафов, сбросят свои мантии и взлетят в воздух, чтобы до нее уж наверняка дошло – это опять сон, но они просто продолжали идти болтая.

Она внимательно посмотрела вверх, на большой рекламный щит на крыше какого-то многоэтажного офиса. Гигантские рельефные буквы, уже ярко освещенные в преддверии наступающей темноты, буквы, нацеленные прямо на нее, словно глумились над нею.