В плену снов

41

Сэм развернулась, побрела обратно в вестибюль, села на диван и пристально уставилась перед собой. В никуда.

Вошел Ричард и присел рядом с ней.

– Таракашка? В чем дело, таракашечка? Что случилось?

– Я… не хочу ехать в этой машине.

– Как это понимать?

Она продолжала оцепенело смотреть перед собой.

– Почему же нет, таракашечка? Ведь машина-то почти новая.

– Цвет.

– Цвет?! Ты полагаешь, у меня был выбор? Андреас и так оказал нам большую любезность, одолжив нам свой автомобиль. Совсем новый, он и месяца на нем не проездил!

– Мне опять приснился сон! – заорала она на весь вестибюль так громко, что на нее стали оборачиваться.

А пусть смотрят, наверняка они ничего не поймут и решат, что еще одна парочка ссорится.

– Великолепно! Еще один сон, черт бы его побрал! – Он наклонился, положив руки на подлокотник дивана. – Так что же тебе снилось, таракашка?

– Один… зеленый «мерседес».

– И что, по-твоему, я должен делать? Пойти к Андреасу и сказать ему: «Спасибо тебе большое за эту тачку, только вот моей жене цвет не нравится», так?

Она улыбнулась, сама не понимая, то ли потому, что ей это показалось забавным, то ли это было чисто нервным. Но, посмотрев на него снизу вверх, она все-таки улыбнулась еще раз.

– Да соберись же ты, таракашка! Ты не захотела лететь сюда, потому что считала, что этот самолет потерпит катастрофу. Теперь ты не хочешь ехать на машине, потому что… а что ты вообще хочешь делать? Остаться здесь до скончания своих дней?

Они вместе вышли к машине, и он протянул ей ключи.

– Тебе будет легче, если сама поведешь машину?

– Нет.

Сэм забралась внутрь, и Ричард захлопнул за ней дверцу.

Они в полном молчании выехали из Монтре, обогнули озеро и направились к долине Рейна. События последних недель и многочисленные советы, которые ей давали, назидательные объяснения все еще бурлили в сознании Сэм.

ВАЖНО, ЧТОБЫ ВЫ ПОПЫТАЛИСЬ РАЗОБРАТЬСЯ В ПРОИСХОДЯЩЕМ. ПОПЫТАЛИСЬ БЫ ОТЫСКАТЬ ЗНАЧЕНИЕ ЭТОГО.

Зеленый «мерседес», исчезающий в пасти джаггернаута…

Очень уж по-фрейдистски.

В самом деле?

Да, именно так.

Думаешь, это может символизировать страстное желание родиться снова?

Да, определенно так.

МЕНЯ ОЧЕНЬ ВОЛНУЕТ ПОЛОВОЙ АКТ, СЭМ.

ЭТО РЕЗОНИРУЕТ?

И это постоянное «динь-дон»…

Она наблюдала, как солнечный свет пляшет на трехконечной звездочке, украшающей радиатор «мерседеса». В автомобиле даже пахло точно так же, как в том сне. Кожа. Густой, сочный, острый запах кожи. Как у Кена в его «бентли» или как в «ровере» ее дяди.

Как в том сне. Как в том сне. Как в том сне.

Приборная доска сияла новехонькой лакированной поверхностью.

Как маленький гробик.

Ричард сидел слева от нее, тоже как в том сне. И этот отвратительный зеленый цвет. Тот же самый. Выпендреж дизайнера.

Он вытянул руку и положил ей на бедро, нежно похлопав.

– Андреас сказал, что снег там сейчас потрясный. Он был там в прошлые выходные.

– Хорошо, – сказала она. – Хорошо.

Слева из долины Рейна крупными уступами поднимались вверх виноградные поля, а справа возвышались Альпы, словно стены гигантской крепости. Мимо промелькнул деревянный фруктовый ларек, а потом – гигантский мебельный торговый центр. Она почувствовала, что горло у нее сжимается и нарастает тупое ощущение страха, оттого что она сидит в этом автомобиле. Хотелось остановиться и выскочить из него, но вместо этого она сидела молча и думала, пытаясь, как ей советовал Хэйр, разобраться во всем.

Зеленый «мерседес», исчезающий в пасти джаггернаута. Разумеется. Множество интерпретаций. Бэмфорд О'Коннел и Таня Якобсон и любой из этой группы сна могли бы провести целый рабочий день, разбирая этот сон.

Если бы только не…

Не ощущение, предчувствие опасности. С каждым разом все ближе. Круг все сужается, петля затягивается все туже.

Ей предстоит встретиться с монстром?

Она открыла бардачок и заглянула внутрь, нет ли там каких-нибудь следов присутствия Андреаса. Ничего. Только большой выбор классической музыки на кассетах, справочник-памятка для владельца машины и чистенькая, аккуратно сложенная тряпка для протирки пыли. Андреас… она машинально теребила заусеницу. Андреас… у него нет ни жены, ни семьи. Ричард говорит, что однажды он был когда-то женат и что его жена умерла, но он не был уверен в этом. Андреас… Загадочка. Так это ты там выглядывал из кабинки моторного катера? Это ты пытался переехать нас? Смешно: ведь документы еще не были подписаны. Почему же ты не вышел и не поговорил со своим другом, а? Почему ты стоял там и самодовольно ухмылялся? Если, конечно, это был ты?

А может быть, Ричард прав, может, Андреас милый человек, и она возводит на него напраслину. Может быть…

Дорога сузилась и побежала вдоль мелководной горной речушки. У воды, на берегу стояли мужчина и маленький мальчик с рыболовными удочками. Какая-то кассета высовывалась из магнитофона, и она толкнула ее внутрь. Из звуковых колонок лилась мелодия фортепьянной сонаты Бетховена, навевая печальные мысли об осени.

Дорога все круче спускалась к реке, и теперь по обе стороны ее обступали деревья, словно шеренга почетного караула, склоняясь навстречу друг другу. Заходящее солнце вспыхивало сквозь них, точно блиц фотовспышки.

Как в том сне.

Она взглянула на дорогу впереди. Деревья закончились. Деревья были совсем другими. Во сне она видела пихты. Да и пейзаж тоже был другим.

– А как ты познакомился с Андреасом?

– Ну, он мне позвонил, сказал, что меня ему рекомендовали… хотел, чтобы я провернул кое-какие операции для его банка.

– А почему он так услужлив?

Ричард характерным жестом потер указательный палец о большой.

– Денежки. Швейцарцы всегда окажут услугу ради денежек… ну и к тому же он просто отличный малый.

– А тебе не кажется, что он слишком уж услужлив?

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе не кажется, что у него есть какие-то… ну, я не знаю… какие-то иные побуждения?

– Какие же, например? Господи, как ты чертовски подозрительна!

– Он участвует во всех ваших делишках?

Ричард покачал головой.

– Выходит, он втянул тебя, а сам держится в сторонке?

– Это же… – он мгновение колебался, – не был только он, таракашка, ты же знаешь. Думаю, что мне и платили… за то, что я рисковал.

– Надеюсь, тебе не платят за то, чтобы ты нарушал закон? Или он тебе за это платил?

Ричард покраснел.

– Так оттуда это денежки? Покупка дома и всего прочего?

Он нервно шмыгнул носом, поискал свои сигареты.

– Нет, я же говорил тебе. Мы… я… довольно ловко провернули несколько сделок.

– Какие сделки?

– Ох, ну, видишь ли… получил раза два хорошие чаевые. В связи с переходом имущества к новому владельцу, – пояснил он уклончиво, снова шмыгнул носом, а потом притормозил – они приближались к крутому повороту дороги.

Когда миновали его, она увидела небольшой домик с вывеской, рекламирующей мороженое, а потом они пересекли узкий каменный мостик. Желтый автобус ПТТ проехал мимо по встречной полосе. Горло сжал спазм. Ричард с сердитым выражением лица резко увеличил скорость. Покрышки заскрежетали по неплотно уложенному гравию, а потом перешли на визг, сцепляясь с полосой свежего гудрона, и «мерседес» слегка завилял. Двигатель взревел, и автомобиль стал взбираться вверх по холму, мимо придорожного столбика и ряда деревьев с побеленными стволами.

– Ты очень глупо относишься ко всему этому, – сказал он, вытряхивая из пачки сигарету. – Я же делаю это для нас.

Слева от машины, у самого края дороги, круто поднималась вверх огромная скала, а справа тянулся ничем не огороженный откос, спускающийся вниз, прямо в эту стремительную реку, уменьшающуюся на глазах.

Сбывается.

Теперь ее сон сбывается.

В точности.

Спокойно. Сохраняй спокойствие. Сохраняй спокойствие.

Они сдвинулись еще ближе к краю, и массивный грузовик прогромыхал мимо них. Мощный воздушный поток тряханул «мерседес».

– Ричард, пожалуйста, помедленнее.

– Да все в порядке. Я еду не быстро. – Он закурил сигарету. – Нам еще ехать и ехать, а потом ведь нам еще добираться по чертовой подвесной дороге в ту деревню в горах.

«Не добраться нам с тобой туда, – хотелось ей сказать. – Нас раздавит джаггернаут. Через минутку-другую мы погибнем. Совсем. Финита ля комедия! Занавес. Раздавят нас – и все тут».

Внезапно ее охватило неуместное ощущение эйфории. Власти.

И свободы.

Как будто кто-то велел ей расслабиться, сказал, что несколько минут ничего не значат, ничего больше не имеет значения, выбор – жить или умереть – в ее руках. И умереть приятнее. Так забавно. Заново пережить собственный сон! Так действуй же! Освобождайся!

Она засмеялась. Нелепо. Глупо. Стоило ли так беспокоиться?

– Ну, что тебя рассмешило?

«Рассмешило». Это слово эхом разнеслось кругом. Она больше не смеялась. Ее охватила дрожь. Казалось, что миллион насосов закачивает ледяную воду прямо ей в живот. Машина с пронзительным визгом тормозов одолела крутой вираж дороги, и Сэм увидала то самое низкое каменное ограждение по краю дороги.

«Я должна проснуться через минуту, – подумала она. – Это же просто призрачный сон. Я могу контролировать его».

Она услышала негромкие звуки гудков – потом красный «фольксваген» стремительно промчался вниз во встречном направлении, следом за ними – мопед, его мотор завывал по-кошачьи, а за ними проследовал белый фургончик.

И все они – те же самые, что она видела во сне. Точно такие. И цвета те же самые.

Ее трясло от ужаса.

Ричард… Она пыталась заговорить, но ничего не получалось.

– Ричард! – хотела было крикнуть она, но изо рта вылетал лишь беззвучный шепот.

Она снова услышала эти гудки, теперь уже ближе, трубные звуки. Она отстегнула ремень безопасности.

А вот и придорожная площадка для стоянки транспорта. Они подъехали к той самой площадке.

– Стоп!

Она бросилась к Ричарду, вцепилась в рулевое колесо и почувствовала, что «мерседес» бешено завихлял. Ричард что есть силы вдавил тормоза, и автомобиль с жутким визгом остановился.

– Господи, да ты что, черт подери, совсем рехнулась? – завопил он.

– Съезжай с дороги, – просила она. – Бога ради! – Ее голос превратился в задыхающийся шепот. – Скорее!

Ричард свирепо посмотрел на нее и резко увеличил скорость, снова взвизгнули тормоза, он въехал на эту площадку и остановился. Ее швырнуло вперед.

– Во что ты играешь-то, черт тебя побери?

– Вылезай! Вылезай! Выскакивай!

Она распахнула дверцу со своей стороны, кинулась наружу, споткнулась, вцепилась в раскачивающуюся дверцу и широко открытыми глазами уставилась вниз, где простиралось поросшее деревьями узкое ущелье, спускающееся к реке.

Издали донесся рев джаггернаута. Двух джаггернаутов. Ближе, все ближе, они неслись вниз по дороге и в любой момент могли появиться вон из-за того угла, и один будет обгонять другой. Едут, едут, едут… Она повернулась и увидела, что Ричард стоит около «мерседеса» и пристально смотрит на нее.

Они едут. Сейчас ты сам увидишь. Ты увидишь, что я была права.

Ну, где же вы там?

А рев нарастал. Ближе. Он становился все ближе.

Ричард обошел «мерседес» сзади и подошел к ней. Какой-то автомобиль появился из-за того самого угла, затем другой, красный «порше» с лыжами на крыше, маленький «рено», БМВ, «ауди» с грудой чемоданов на крыше.

Ну, давайте же, где вы?

И по-прежнему этот рев…

А потом до нее дошло, что это не рев джаггернаутов. И шум доносится совсем с другой стороны.

Это вода ревела в том узком ущелье.

Сэм прошлась вдоль площадки, под ногами похрустывали, осыпаясь, камушки. Маленький грузовичок протарахтел мимо вверх по дороге, за ним проехало еще несколько машин, потом воцарилась тишина, только шум воды доносился из ущелья. Она дошла до каменного ограждения и внимательно посмотрела вниз, вдоль отвесной скалы, сквозь деревья, на пенящуюся белую воду реки. Она услышала шаги за спиной, Ричард рукой обвил ее талию.

– Наверное, пока они решили оставить меня в покое, – сказала она.

– Наверное, ты должна просто взять и забыть о своих снах, таракашечка.