В погоне за мечтой

Часть 2.24

Меня считали тяжелобольной. Запретили вставать, укутали тремя одеялами и… оставили одну. Эми сбежала от меня первой. Мисс Найдин и мисс Марине практически сразу последовали за ней. И сегодня никто не навестил меня. Еще бы такая чудесная погода, старинный дом, который можно исследовать, интересные гости, рассказывающие невероятные истории…

Откинулась на мягкие подушки и прикрыла веки. Заняться решительно было нечем. Хотя можно полистать семейную Книгу. Давно я не обращала на нее внимания, а она такого не любит. Вспомнить хотя бы то, как мне ее передала мама. Она тогда была наследницей всех магических артефактов, включая и семейную Книгу. Все артефакты ей подчинялись по праву Крови. Но в год моего пятилетия потребовала передать ее следующему поколению и маме ничего не оставалось как подчиниться воле Книги. Ее (Книгу) после ритуала передачи убрали на самую высокую полку самого дальнего шкафа библиотеки, чтобы у меня не было доступа к ней. Однако спустя пару месяцев я обнаружила Книгу у себя под подушкой. Но радость от этого не длилась долго. Слуги быстро обнаружили ее и сообщили родителям. Книгу вернули на полку, а меня выпороли. Я объявила голодовку: требовала, чтобы мне вернули Книгу. Безрезультатно голодала полторы недели, потом тяжело заболела. Родители, оставив меня на попечение Найдин и семейного доктора, уехали отдыхать на Южные озера. Спустя еще несколько месяцев Книга опять появилась у меня в комнате. Ее снова отняли. Через неделю история повторилась и повторялась еще несколько раз. Потом я, не выдержав такого издевательства, взяла Книгу и сбежала к Марте. Но та уговорила меня вернуться, кроме того, Книга сама потребовала возвратиться домой — я хотела ее взять и полистать, но она выскальзывала из рук. Так повторялось много раз, пока я не поняла, что она движется в сторону дома.

Но домой мне не хотелось! Куда угодно, но только не домой! Когда я вошла в гостиную, мама плакала, Родерик был зол. Он резко выхватил из моих рук Книгу, подошел к камину и швырнул в огонь. Но она не долетела до огня. Остановившись на середине пути, раскрылась и выбросила в грудь Родерика луч черноты, или тьмы. Того подкинуло к потолку и безвольное тело упало на дорогой ковер. Мама что-то закричала. Я, испугавшись, бросилась в свою комнату. Когда я вбежала в комнату, Книга была уже там. Родерик заболел, точнее он медленно умирал. Доктор Олдман посоветовал пригласить мага — специалиста по черной магии, некроманта или чернокнижника. Приехал седобородый, сухонький старец. За пару минут, осмотрев больного и узнав причину болезни, сказал, что он не может помочь, никто не может помочь, кроме хозяйки артефакта. Я должна была приказать Книге снять то заклинание, которое она использовала для своей защиты и из-за которого умирает Родерик. Подходить к книге было страшно. Прикасаться к ней было страшно. Но когда я дотронулась до нее, та легко раскрылась и на чистом листе было написано одно единственное слово: "Уверена?". Я беззвучно ответила: "Да". Старик-чернокнижник, наблюдавший все это, одобрительно погладил меня по голове, сказав, что лично знал моих прабабушку и бабушку. С Аналлеисой тей Фрайхэш он учился в Академии, а Родомиру тей Фрайхэш обучал все в той же Академии. И высказал надежду, что и я пойду по их стопам и стану магом.

Мэтр Влас был хорошо знаком с этой книгой и даже был свидетелем ее создания. Он заметил, что я слишком юна и неопытна, чтобы владеть таким сильным артефактом, но уже поделать ничего нельзя. И подарим мне специальный чехол. Чехол не сможет погасить удар, если Книга взбунтуется, но даст несколько секунд форы. А еще рекомендовал не разлучаться надолго с Книгой носить везде с собой, пока я не научусь делать локальные проколы пространства, чтобы переносить книгу к себе, когда она мне понадобится.

А я вообще не хотела ею владеть. Это ужасная черная Книга высшего некроманта. На ее создание потребовалась кожа двенадцати новорожденных!

Хотя мэтр и заверил меня, что моя прабабка Аналлеиса никого не убивала, а воспользовалась свежими трупами, легче мне стало. Да и сказал он это так буднично и непринужденно, как будто в это не было ничего чудовищного и неправильного.

Алек после происшествия заскочил в школу за некоторыми нашими с Эми вещами и Книгу прихватил.

И все-таки какая полезна эта Книга, но какая страшная!

Чехол на прикроватной тумбочке мелко задрожал. Книга требует моего внимания. Отказывать чревато, поэтому я с кряхтением потянулась за ней, стянула чехол и положила книгу на колени. Уставилась на обложку. Ничего не происходило.

— Ну? — я требовательно постучала пальцем по черной коже. — Тоже скучаешь?

Ничего не происходило, книга лежала без движения, безучастная ко всему.

— Ну, как знаешь! — разозлилась я. — Сейчас упакую обратно и не буду тебя открывать целый месяц.

Книга угроз не любила, но меня никогда не обижала. Да и угроза, если честно, была невыполнимой. Как бы я не относилась к Книге, мне очень нравилось перелистывать шершавые желтоватые страницы и разглядывать непонятные формулы и заметки на неизвестном языке. Было в этом что-то успокаивающее, дающее силы. А обрести Силу мне хотелось больше всего.

И как только я об этом подумала, Книга резко раскрылась и начала быстро перелистывать страницы. Я испуганно вжалась в подушки. Я знала, что Книга в какой-то мере разумна, чутко улавливала мои желания и настроения, но так подозрительно она себя еще не вела. Хотела было уже звать мэтра на помощь, но все резко прекратилось. Я с опаской вгляделась в страницы.

Это был сложный магический знак состоявший из незнакомых рун, которые были заключены в два Круга Вечности.

Комментарий на полях выведенный уверенным почерком гласил: “Вызов аватар стихий для Посвящения. Десятикратный рост Силы. Смертельно опасно”

Внизу страницы надпись простым карандашом: “Удалось узнать, что маги древности не брезговали пользоваться знаком, проводя ритуал бесконечно. Еще бы — такой невероятный рост Силы. Только они не учли, что пропорционально росту Силы уменьшается эмпатия. Остается только Сила и ум, не знающий сочувствия и сострадания. Сила ради Силы. Сила развращяает. И власть развращает. Неудивительно, что маги Первой цивилизации разрушили мир”.

И еще ниже почти стертая запись тем же карандашем, мне удалось разобрать только несколько слов: “Она пришла”, “Люб…е пр…ие”, “Не г. ь … не до…ря… В…су”.

“Не говорить и не доверять Власу, — почему-то именно так я перевела последние слова. Просто первое, что пришло в голову. — И кто это “Она”?”

Не долго думая, я так и поступила — рисовать пришлось левой рукой на правом запястье. Было неудобно, но я старалась не допускать ошибок и помарок. Рисовала обычными чернилами — они ложились ровно и быстро высыхали.

Через полчаса все было кончено. Я критически осмотрела свое правое запястье и вспомнила, что неизвестные магические знаки не наносят на тело. Там более смертельно опасные. Ну, да ладно! Все равно ничего не исправить, да и была уверенность, что Книга плохого не посоветует.

Убрала Книгу, решив немного отдохнуть, и неожиданно заснула.