В поисках агента. Записки офицера КГБ

Эпилог Уроки шпионажа периода холодной войны

Ельцин и другие руководящие персонажи новой, так называемой демократической России, появившейся на свет в 1991 году, были хорошо осведомлены, что советская разведка была наиболее организованным и дисциплинированным государственным ведомством, обладающим большими возможностями в области международной политики. Верно также и то, что разведка достаточно точно чувствовала и диагностировала настроения в обществе. Именно поэтому наши лидеры лучше, чем кто-либо, знали масштабы разрухи, в которой оказалась страна. Однако, в отличие от ошибочного представления, будто разведка своей информацией в конечном итоге определяла политику СССР, она в действительности была только послушным инструментом главного органа власти в стране — Центрального Комитета КПСС. Так было и в 1991 году, несмотря на участие Крючкова, председателя КГБ СССР, в заговоре ГКЧП. Идеологическая верность Коммунистической партии всего КГБ и разведки в частности являлась фундаментом всего здания, которое называлось Советским Союзом.

Когда Ельцин и другие «демократы» неожиданно для себя обнаружили, что власть в стране принадлежит им, они были удивлены, обнаружив, что советские структуры, против которых они так боролись, оказались такими беспомощными и слабыми. Бака-тин был назначен председателем КГБ не потому, что он был наиболее квалифицированным для этого поста. В действительности у него не было почти никакого опыта для работы в этой специфической области. Его основная задача заключалась в уничтожении подразделений КГБ, начиная с Пятого управления, которое вело борьбу с инакомыслящими и диссидентами. (Бывший начальник управления генерал Филипп Бобков стал руководителем службы безопасности «Мост-банка», который был основан Владимиром Гусинским, одним из первых российских «олигархов» и бывшим «клиентом» Пятого управления.)

Новые руководители очень хотели показать своим американским союзникам и «друзьям», что Россия уже не представляет угрозу Америке. Этим, в частности, и объясняется передача американцам схемы размещения прослушивающих устройств в строящемся здании посольства США. Служба внешней разведки пошла в этом же направлении, открыв свои архивы двум авторам, работавшим над книгой о противоборстве разведок двух стран в период холодной войны: американскому историку Аллену Вайнштейну и бывшему сотруднику ПГУ Александру Васильеву.

В Москве авторы вели переговоры о доступе к архивам ПГУ через Ассоциацию ветеранов внешней разведки, которую представляли Кобаладзе и Кирпиченко. По их словам, американское издательство «Рэндом хаус» должно было заплатить за это Ассоциации 1,2 млн долларов. Как считал Кобаладзе, предпринимаемый проект будет серьезным вкладом в понимание истории холодной войны. Как и многие из его коллег по СВР, он думал, что Соединенные Штаты Америки и Россия должны сотрудничать по таким общим для обеих сторон вопросам, как борьба с терроризмом, нелегальный оборот наркотиков, распространение оружие массового уничтожения и пр. Кобаладзе являлся представителем СВР по связям с общественностью и был в курсе, что обе стороны все еще осуществляют разведывательные операции друг против друга. Но он не видел причин, почему обстоятельства и факты по важным историческим событиям, подобно кубинскому кризису, не должны быть известны мировой общественности.

В 1993 году руководство СВР разрешило предоставить Вайнштейну и Васильеву беспрецедентный доступ к архивам разведки. Однако к 1995 году ситуация стала меняться. В то время как два автора усердно рылись в архивных делах СВР, оказалось, что американское разведывательное сообщество отнюдь не намерено делать то же самое и практически ограничилось раскрытием некоторых деталей операции Агентства национальной безопасности «Venona», проведенной в период 1946–1980 годов по мониторингу линий связи Москвы с советскими загранучреждениями на территории Соединенных Штатов. Арест Эймса в 1994 году окончательно положил конец видимости разведывательного сотрудничества между двумя странами. Реакция правительства США была очень резкой, как будто американцы и в самом деле считали шпионскую войну законченной, хотя сами и не думали свертывать свои разведывательные операции в России. Ощущение, что неблагодарная Россия их «надула», было особенно обостренным на фоне экономической и финансовой «помощи», которую страна получала от Международного валютного фонда, Мирового банка и других учреждений, подвластных американскому влиянию.

В 1995 году Служба внешней разведки, очевидно, поняв, что из совместного, по идее — равнозначного — проекта разведслужб ничего не получилось, решила его прекратить. Правда, было уже поздно. Авторы успели собрать достаточно информации, чтобы по материалам архивов советской разведки написать книгу «The Haunted Wood». В 1996 году российский архивокопатель Васильев исчез вместе с собранными документами, позже он объявился в Лондоне и прекратил все контакты с СВР. Теперь, когда до Ясенево дошло, что они натворили, он опасался, что его могут сделать козлом отпущения. Предоставление американцам информации, открывшей оперативные данные на советскую агентуру в США в 40-50-е годы, не подлежащие огласке, — вроде передачи Бакатиным подробного плана размещения прослушивающих устройств в новом здании посольства США, — нанесло нашей разведке непоправимый ущерб. Каким же недальновидным надо быть, чтобы поверить, что мы и в самом деле вошли в новую эру братства и сотрудничества с Соединенными Штатами! Простой факт, что Центральное разведывательное управление, по сути, не участвовало в подготовке книги «The Haunted Wood», наглядно продемонстрировал, что американцы не были готовы к такой «дружбе».

Теперь, когда разведывательные службы России и США после короткого и частичного перемирия, последовавшего за распадом СССР, опять наращивают мускулы друг против друга, какие уроки могут быть извлечены из шпионских баталий холодной войны?

Все, кто сейчас читает книгу, возможно, вспомнят ранее высказанную мною мысль, что политическая значимость осуществляемых разведкой операций не очень велика. В «год шпиона» действия и ЦРУ, и ПГУ не очень уж выходили за рамки чисто разведывательных мероприятий. Связь таких операций с реальными вопросами безопасности, например добыча секретной военной или военно-технической информации — не говоря уже о более крупных стратегических проблемах, затрагивающих национальные интересы страны, — часто носила косвенный характер. В основном разведки пытались найти и обезвредить внедренных в их среду «кротов» и наоборот — завербовать сотрудников спецслужб другой стороны.

Возможно, за последние годы подчиненность разведки политическому курсу страны нигде не была так отчетливо продемонстрирована, как в военном конфликте в Ираке и в утверждениях ЦРУ о наличии у режима Хусейна оружия массового уничтожения. Несмотря на множество заявлений противоположного характера, я уверен, что ЦРУ и администрация президента Буша-младшего, возможно, с самого начала знали, что Ирак не располагал оружием массового поражения.

И тем не менее США начали военную кампанию. Усилия внедренных или находящихся в стране многочисленных агентов привели к многочисленным случаям предательства и дезертирства в иракской армии и способствовали довольно быстрому и относительно бескровному окончанию войсковой операции США. Так же очевидно, что сведения об отсутствии в стране оружия массового уничтожения американцы получили из тех же источников. Почему же Белый дом не отреагировал на эту информацию? Ответ простой: потому что она «не укладывалась» в стратегические планы США захватить Ирак и тем самым «стабилизировать» мировой нефтяной рынок, то есть способствовать достижению одной из фундаментальных целей стратегической доктрины Соединенных Штатов по сохранению статуса единственной в мире сверхдержавы. Независимо от того, разделял или нет такую позицию директор ЦРУ Джордж Тенет, он промолчал.

Когда американской общественности стала ясна беспочвенность утверждений администрации Буша, был ли Тенет уволен за введение правительства в заблуждение? Отнюдь нет, хотя ЦРУ подверглось за это резкой критике, а сам Тенет вскоре был вынужден уйти в отставку. Тенет не был инициатором версии о наличии у Ирака оружия массового уничтожения. Он просто исполнял волю своих политических боссов и стал «крайним», когда Белый дом в итоге обвинил ЦРУ в предоставлении руководству страны сфальсифицированных разведданных, что было известно и раньше и тем не менее не было принято в расчет. Вся эта история была большим политическим спектаклем.

ЦРУ не стоит обвинять в проблемах и неудачах, в которых погрязли США после оккупации Ирака. Поводы для военных действий «изобретала» администрация Буша — сначала «наличие» в Ираке оружия массового поражения, а затем «освободительная миссия», осуществляемая в стране, где абсолютное большинство народа выступает против насильственной оккупации. Фактически Белый дом осуществил не операцию освобождения, а военный переворот, использовав внешнюю интервенцию против суверенного государства. В этом спектакле ЦРУ играло роль пешки.

Как справляться с подобными проблемами в настоящее время? Уроки следует извлечь не только и не столько Центральному разведывательному управлению США и Службе внешней разведки России. Оба государства должны каким-то образом добиться того, чтобы деятельность их разведывательных служб была направлена на достижение четко определенных стратегических целей, а не на выполнение отдельных политически мотивированных поручений лидеров их стран. Как тут опять не вспомнить Олдрича Эймса, распознавшего ахиллесову пяту американской разведки — ее приоритетные задачи диктовались текущими целями руководства, которое вводило в заблуждение общественное мнение и население страны, сознательно преувеличивая опасность, исходящую от СССР. В действительности же, как я уже упоминал, в последние годы холодной войны действия разведок стали напоминать игру двух сторон, кто быстрее и глубже сумеет проникнуть во внутренний организм противника. Подобные усилия были чрезвычайно дорогостоящими, а главное — зачастую ненужными.

Какие стратегические цели и задачи следует в настоящее время считать приоритетными? На первом месте должны стоять проблемы экономического развития, а также борьба с организованной преступностью, в частности распространением наркотиков и захватом заложников. Наиболее важной проблемой является угроза терроризма. Но его нельзя победить только с помощью силы. Терроризм — это следствие многих социальных и экономических проблем. Процветающие общества, за редким исключением, не рождают в своей среде террористов. Западу следует всерьез задуматься, как помочь странам Ближнего Востока, Африки и других регионов в устранении их экономических и финансовых бед. В этом плане международное сообщество должно приложить все усилия по мирному разрешению израильско-палестинского конфликта, который дестабилизирует обстановку во всем арабском мире.

Разведка может быть полезной, выявляя в кризисных странах здоровые силы общества и помогая им стабилизировать ситуацию, не ограничиваясь традиционной «работой» по охоте за террористами и ликвидации их, что, как показывает практика, только способствуют притоку новых рекрутов в террористические организации. Расширение сотрудничества между разведками двух стран может в итоге помочь в решении более серьезных и многообещающих задач современного мира.

России предстоит решать свои проблемы, часть из которых уходит в недалекое прошлое. Служба внешней разведки сталкивается с большими трудностями по сбору информации, чем ее предшественник — ПГУ КГБ. Российская Федерация как государство все еще не имеет четкой и просчитанной стратегии своего развития. Население России молча наблюдает, как горстка людей со связями с бывшей и существующей номенклатурой приобрела состояния, ограбив или присвоив подавляющую часть экономического богатства страны. В сегодняшней России слова «рыночная экономика» явно несут на себе криминальную печать.

Одна из главных проблем внешней разведки проистекает из того, что руководство страны еще не сформулировало четкие цели своего внешнеполитического курса, за исключением общего лозунга — Россия должна опять стать великой державой. Период президентства Путина пока характеризуется попытками решения тактических задач, которые, однако, часто входят в противоречие с необходимой долгосрочной стратегией России. Пока государство не определится со своими приоритетами, разведка не будет иметь четкого плана своих действий на будущее.

Один из вариантов направления деятельности СВР состоит в сотрудничестве с ЦРУ и разведслужбами других стран по проблемам, представляющим взаимный интерес. При этом следует исходить из непреложной истины, что Россия и Соединенные Штаты всегда будут находиться в геостратегической оппозиции друг к другу: это и естественно, и неизбелшо. И тем не менее, в ряде важных областей, о которых я упоминал раньше, — борьба с терроризмом, распространением наркотиков и пр. — наши страны должны сотрудничать. Под этим я не подразумеваю просто обмен соответствующей информацией, что сейчас и выдается за такое взаимодействие. ЦРУ и СВР должны совместно планировать и осуществлять разведывательные операции по ограничению, выявлению и полному предотвращению планируемых террористических актов.

Как ЦРУ, так и СВР/ПГУ КГБ имеют опыт борьбы с террористическими группировками и их предшественниками. Советский Союз поддерживал освободительные движения в странах Среднего Востока, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, пока они не переродились в террористические организации. То же самое делало и ЦРУ. Конкретный случай — афганские повстанцы «муджахедины», из среды которых вышел Усама бен Ладен, объявленный США государственным преступником № 1. Несмотря на значительное сокращение персонала в разведслужбах обеих стран после окончания холодной войны, они продолжают свои операции по вербовке новой агентуры и получению секретной информации. Еще остаются не до конца использованными резервуары опыта и знаний в сложной и обширной сфере человеческой деятельности, носящей название «разведка». Сюда относятся и знания бывших сотрудников разведки, остающихся невостребованными, как, например, Джек Платт, с которым, когда он покидал ЦРУ, не удосужились на прощание хотя бы формально побеседовать и узнать, на что он хотел бы обратить внимание руководства Управления, исходя из своего более чем тридцатилетнего опыта работы в разведке. Хотя подобное отношение молодого поколения разведчиков к «старикам», очевидно, неизбежно. Если ветеранов разведки в ЦРУ и ПГУ КГБ хоть что-то и объединяет, так это понимание того, что человеческие слабости были, есть и будут, а пока это так, ремесло разведки продолжает оставаться востребованным.