В последний раз

Глава 12

Я решилась на авантюру под названием «Живем один раз, или пусть мне будет плохо, но сначала будет хорошо!» Стоя с букетом в руках на рассвете и глядя, как любимый мужчина уезжает вдаль, я решила, что хочу еще побыть с ним. Еще раз, в последний, но основательно, так сказать.

Моя персона вернулась домой незаметно, а вот букет роз нет. Его мама увидела, когда я еще спала, вытянувшись на постели после теплого душа.

— Света, — услышала я родной голос.

— Ммм?

— Доча, — раздался мамин голос.

Открываю глаза и вижу двух женщин надо мной. Мама и Сашка. Обе смотрят на меня со вскинутыми бровями, а сестра еще показывает глазами на цветы.

— Мам, — начала я, придумывая объяснения, почему здесь розы, которых вчера перед сном не было.

— Пока ты не произнесла какую-нибудь ересь, подумай еще раз хорошенько, — произнесла родительница знакомую мне с детства фразу.

— Я познакомилась с мужчиной и периодически встречаюсь с ним, — поджав губы, признаюсь я, хмуро глядя на двух родных мне женщин.

— А как же Сережа? — спрашивает мама, недоуменно вскинув брови вновь.

— Мы расстались еще в прошлом году. — отмахиваюсь я. не вдаваясь в подробности.

— Кто такой? — иронично спрашивает сестра.

— Я пока не готова знакомить его с вами, — язвительно отвечаю Сашке, с которой еще не помирилась со вчера.

— Почему? — хмыкает она. — Мы что изверги?

— Потому что не решила насколько это серьезно, а знакомство — ответственный шаг, — продолжаю язвить, сидя в кровати. — Ты нас известила о Стасе, когда уже кольцо на пальце имела.

— Ты знала заранее! — с вызовом ответила Саша.

— Так! Достаточно, — прерывает наш спор мама. — Мы не против, чтобы у тебя кто-то появился, но ты ночами где-то пропадаешь, а потом полдня спишь. С нами общаешься только вечерами.

— Так потому, что я тут, по сути, и не нужна, — хмуро отвечаю, поправив одеяло. — Я всегда думала, что приеду помогать Сашке постирать пеленки, приготовить покушать и понянчить ребеночка, а на деле у нее и повара, и прислуга, и няньки есть. Ты занята с Максом, а я слоняюсь без дела по дому! Я специально взяла отпуск, но вечно в одиночестве шляюсь.

Сашка сложила руки на груди и вздохнула, обратившись к маме:

— Пусть делает, что хочет. Немаленькая.

— Мне предлагают провести отпуск в Москве, — осторожно говорю я, опустив взгляд. — Я согласилась.

В комнате настала тишина, напоминающая вечера после классного собрания, где мне доставалось за школьные проказы.

— Ты уверена? — спрашивает мама, удивив меня спокойным тоном.

— Хочу попробовать, — пожала я плечом, поняв, что меня не держат на привязи.

— Но приезжать к нам будешь? — уточнила сестра, наставив на меня палец. — Или встречаться в городе?

— Конечно! — быстро отвечаю я.

— Я бы хотела познакомиться с твоим ухажером, — задумчиво произнесла мама, но сразу же добавила. — Но подожду, пока ты сама решишь показать его.

— Спасибо, — с улыбкой благодарю за доверие и принятие меня за взрослого человека.

Родные люди покинули спальню, дав мне возможность поспать еще, понимая, что вернулась я совсем недавно. Закрываю глаза, проваливаюсь в сон с ощущением счастья. Решая согласиться на предложение Кости, я не знала, как сообщить об этом семье, но, кажется, они сами все поняли при виде знака мужского внимания. Букет был шикарным и источал волшебный запах роз. Когда заметила его в машине, была просто на седьмом небе от счастья. И Костя выглядел на миллион долларов в строгом костюме. Было безумно приятно увидеть, что мужчина готовился произвести впечатление именно на меня. Такому и отдаться не грех.

Выспавшись, я пообедала с мамой и Максом. Сашка со Стасом поели раньше, а мама решила дождаться меня.

— Когда поедешь? — вдруг спросила она.

— Сейчас буду потихоньку собирать вещи и вечером закажу такси, — ответила я, поедая рассыпчатый плов.

— А мужчина за тобой не приедет? — с улыбкой спросила мама. — Раньше ты так никогда не делала.

Я улыбнулась, вспомнив, что часто отменяла свидания, если кавалер не забирал меня из дома.

— Хотел приехать, но я запретила, — честно призналась я, хмыкнув.

Поболтав насчет планов на ближайшее время, узнаю, что мама и Сашка хотели опять пройтись по магазинам, но уже для молодых мамочек. Сестра попросила и меня приехать, раз уж я планирую отделиться от семьи на время. Так же мама хотела поехать с Максом в океанариум, в последнее время они часто рассматривали рыб и прочую морскую фауну. Мне предложили посетить и его.

Закончив обед, иду собирать вещи. За время курсирования между двумя столицами, я выработала минимум необходимых вещей, так что мои чемоданы в основном были заполнены одеждой. У меня был один пунктик: я не ношу одно и тоже дважды. Даже домашнюю одежду меняю не каждый день, но через день точно. С детства меня называли «капустой» не за долгие сборы, а за ворохи одежды на стирку.

Мыться я люблю, и «уткой» меня тоже всегда называли за долгие часы в ванне. Белья и шмотья валом, а вот косметики минимум, как и уходовых средств. Все, что надо я всегда могла попросить у сестры.

Сашка никогда не жадничала каких-нибудь супердорогих кремов или косметики, легко отдавая все, что мне приглянулось. Я не злоупотребляла сестринской щедростью, но все же подрезала что-то из ее закромов, что особенно было крутым, а, соответственно, стоящим запредельных денег.

На часах уже почти шесть вечера. Костя за целый день ни разу не позвонил и не написал. Либо дуется, либо жалеет, что предложил переезд. Первое легко поправимо, а второе неудобно в свете того, что я и вещи собрала, и семью оповестила. Вздохнув, пишу СМС о своем согласии, а в ответ получаю несуразный вопрос. Попрепиравшись немного с ним, откладываю телефон. Сомнения меня не покинули, и странный первоначальный настрой Кости настораживает. Решив пока не спешить, иду в гостиную к маме. Неожиданно встречаю там всю семью, включая маленькую Дашу, сладко сопевшую в люльке.

— Собралась? — с улыбкой спрашивает мама, оглядываясь на меня.

— Да, — со вздохом отвечаю я, стараясь не подать виду, что сомневаюсь в решении.

— Света, ты уверена, что человек надежный? — вдруг спрашивает Стас.

— В этом я не сомневаюсь, — весело отвечаю, вспомнив, что Костя его друг.

— Почему тогда у тебя такой вид, будто ты хочешь, чтобы мы тебя отговорили? — спрашивает сестра.

— Я не хочу, чтобы вы меня отговаривали, просто волнуюсь, — усмехнулась я, поняв, что своим видом нервирую тех, кто и так нервничает за меня. — Все нормально.

— Все будет хорошо, — произнесла мама, похлопав на диван рядом с собой.

— Если что, звони — мы тебя выкрадем, — серьезно сказала Сашка.

— Не думаю, что дело дойдет до этого, — улыбнулась я, присаживаясь рядом с мамой.

— Я помню, как сама волновалась, когда с твоим отцом стала жить, — фыркнула мама.

— Мама, ты вышла замуж за него, — вскинув брови, фыркнула сестра.

— И это было страшнее, — произнесла мама. — Тут, если что, вещи собрала и домой, а тогда такое было невозможно. Все, муж.

— Успокойтесь, — засмеялась я. — Я не собираюсь жить с ним вечно. Это просто отпуск, после которого я вернусь в Питер.

— Зачем тогда давать мужчине надежду? — спросил Стас, спокойно глядя на меня.

— Это не тот мужчина, который надеется на что-то большее, чем просто веселое времяпровождение, — пожав плечом, отвечаю я, не глядя на него. — Так что давайте не будем заострять на этом внимание?

— Мы тут вспоминали твоих первых женихов, — фыркнула Сашка, меняя тему разговора.

— Отлично, — вздохнув с возмущением, отвечаю я. — Эти парни уже давно женаты и сами не помнят, что было!

— Как это? — недоуменно спросил Стас.

— Мне было два года, — недовольно проворчала я. — А женихам три и пять лет.

— Отец застукал Свету когда ее зажали в углу два мальчика и целовали, — со смехом пояснила мама. — Он возмущался полвечера, что надеялся отгонять женихов лет через пятнадцать, а не так скоро.

Все засмеялись, представив молодого отца, обнаружившего юных ухажеров, целовавших его двухлетнюю дочь.

— Антон следил за ней из окна, — продолжила рассказ мама, больше для Стаса, чем для нас. — Потом Светка пропала, и он выскочил ее искать. А нашел за углом с двумя женихами, которые по очереди целовали ее, зажав в углу.

— Ой, да ладно! Женихи из них так себе, — отмахнулась я под общий хохот. — Хотя я могу смело говорить, что уже и не помню, когда в первый раз мужики кидались на меня.

Все вновь засмеялись от моего тона и жестикуляции записной кокетки, которую я комически изображала. Вечер наполнился старыми воспоминаниями о былых временах, когда папа и Сашкины родители были живы.

— Ира уехала в роддом, а Толик, естественно, дома остался, — вспоминала мама. — Ремонт делал к возвращению моей сестры. Мы тоже помогали, хотя я уже с животом была, но «принеси-подай-отойди-не мешай» в самый раз. И чего-то Толик решил сварить обед, пока мы с Антохой еще работали. Мы значит клеим обои, и тут заходит расстроенный Толик. И мне такой: «Тань, а ты как макароны варишь?» Я: «В кипяток кидаю и все». А Толик: «А что не моешь их?!»

Все присутствующие весело засмеялись, представив удивление моего покойного дяди.

— Он думал, что их, как рис, мыть надо, — смеясь, продолжила мама. — Помыл, короче, рожки, ну, они и разбухли. Вот он и пришел за советом. И самое интересное, знаете что?

— Что? — улыбалась Сашка.

— Учился Толик в кулинарке, — смеется мама. — Повар хренов. Антон ему эти рожки долго припоминал.

Каждый раз: «Рожки уже помыл? Мой хорошо!»

Мы все вновь засмеялись от маминых слов. Она всегда так интересно рассказывала.

— Ой, а эти обои потом так понравились одному нашему другу, — вспомнила мама. — Я помню, как он приходил, пока мы еще клеили их. Серега Харченко, Антон ему кличку дал Хорек. Он увидел эти обои и давай спрашивать, где купили, почем, а все они такие или есть разные расцветки. Домой пришел и давай Наташку, жену свою, обрабатывать. На следующий день они поехали за обоями. Купили, все.

Домой приехали, а Серега такой: «Давай клеить!» Наташка: «Ты че, обалдел? Завтра наклеим! Вечер уже». Она с сыном спать легла, а Хорек так загорелся, короче, жену с сыном на кровати в центр спальни сдвинул, пока они спали, мебель придвинул к ним и за ночь один наклеил обои в квартире.

Наташка потом рассказывает: «Проснулась и понять не могу, почему я возле шкафа сплю, вроде у стены засыпала. Встаю, а квартира то ли уменьшилась, то ли я рехнулась. Вся мебель вокруг кровати. Вылезла, а мой муженек в коридоре на полу дрыхнет, с валиком в руке. Умаялся бедняга!»

Обои поклеил этот труженик вверх ногами. Цветы у них смотрели строго вниз. И клеил Серега не просто клеем, а мешал обойный еще с чем-то. Короче, отодрать они их не могли долго. Потом Наташка просто сверху клеила уже другие.

Мы весело хохотали, проведя время вместе. Мама еще вспомнила несколько историй из нашего детства. Чуть позже Стаса оторвал звонок по делам, а Сашка унесла дочку кормить. Мы с мамой и Максом остались в гостиной.

— Хочешь я расскажу тебе одну притчу? — вдруг спрашивает мама.

— Давай, — легко соглашаюсь я.

— В Раю изначально было десять Адамов, — начала она. — Они работали, отдыхали, ели райские фрукты.

Вдруг приходят они к Богу и говорят: «Господи, дай нам каждому по супруге. В мужской компании скучно очень». Господь услышал их и выдал им каждому по куску глины и сказал: «Лепите каждый себе такую женщину которую пожелаете». Адамы стали лепить себе женщин. Высоких, низких, полных, худых, в общем, кто какую хотел. Господь увидел, что женщины вылеплены, и вдохнул в них жизнь. Когда они ожили, Всевышний принес блюдечко и, протянув мужчинам, сказал: «На этом блюде десять кусочков сахара. Дайте каждый своей женщине по куску, чтобы жизнь с ней была сладкой». Адамы пустили по кругу блюдо и пустым вернули его Господу. «Среди вас есть плут! — воскликнул Бог. — На блюде было не десять, а одиннадцать кусков сахара! Кто-то из вас скормил своей женщине линий кусок.

Признавайтесь, кто это сделал?» Мужчины стали оглядываться, кто же это сделал, но все молчали.

Тогда Всевышний отобрал всех женщин и перемешал их, раздав назад. С тех пор мужчины всегда разглядывают других женщин, считая, что кто-то из них съел лишний кусок сахара, и только один из десяти мужчин знает, что все женщины одинаковы, ибо лишний кусок съел именно он, чтобы с ним женщине было сладко.

Я вдруг задумалась. А ведь и вправду, мужики вечно думают, что следующая женщина будет слаще предыдущей и, как правило, разочаровываются. Девушки же точно знают, чтобы найти бриллиант, надо столько стекла перебрать.

— Не бойся, — посоветовала мне мама. — Делаешь — не бойся, боишься — не делай, а сделала — не сожалей.

Если не уверена в выбранном мужчине — ты всегда сможешь уйти.

— Хорошо, — хмыкаю я, почувствовав мамину поддержку.

— Ищи такого мужчину, с которым будет жизнь сладкой, — произнесла мама. — Потому что с тобой, любой мужчина будет счастлив.

— Любой? — с сомнением спрашиваю я.

— Любой, — уверенно произносит мама. — Ты девушка умная, красивая, образованная, состоявшаяся, как личность. Ты не выберешь плохого мужчину. Слабые и неуверенные мужики чувствуют, что ты сильнее духом — такие сами долго не продержатся. Рядом с тобой сможет быть такой же сильный человек, а они редко бывают глупцами.

— А если умный, но ветреный? — печально спрашиваю я, искренне желая получить совет.

— Умный сам поймет, когда и с кем ему остепениться, — тихо произнесла мама. — Ветер не удержать, если он сам не пожелает стать штилем.

Совет был практически идентичным тому, который дала сестра. Вздохнув, я кивнула маме, дав понять, что услышала ее.

Вернувшись в спальню, проверяю телефон. Четыре звонка от Кости и три СМС от него же. «Когда ты будешь? Напиши мне, я встречу», «Мама привезла своего кота на время, ты не против?», «Если ты передумала, то передумай еще раз!». На часах десять вечера, пишу ответ этому истерику: «Не против кота, не передумала, буду через час/полтора». Заказываю такси и выкатываю чемоданы в коридор. Домашние решили поужинать, так что сажусь перекусить с ними.

Спустя два часа выхожу из такси возле подъезда Вольского и вижу Костю, курившего у входа. Мужчина сразу забирает мои чемоданы у водителя, чмокает меня и, прищурившись от удовольствия, ведет к себе.

— Что так долго? — иронично произносит мужчина, пока лифт поднимает нас на этаж.

— А куда спешить? — фыркаю я, чувствуя, что очень рада видеть его, хотя мы расстались только на рассвете.

— Я тут уж подумал, ты передумала, — с подозрением произнес Костя.

— Могла бы, но решила провести отпуск так, чем скучно, — усмехаюсь, глядя на чуть недовольного любовника. — Я не знала, что у твоей мамы кот. Не заметила, когда мы были у нее.

— Он вечно дрыхнет где-то в квартире, — отмахнулся Костя. — Обычно она оставляет его своей подруге, но тут они вместе решили уехать в санаторий. Так что мне впервые доверили Афанасия.

— Афанасий? — прыскаю я от смеха.

— Ага, Фосик, проще говоря, — смеется Костя со мной. — Но учти, он немного нервный от переезда.

— Мы все такие, кто с чемоданами к тебе приехал, — фыркаю я.

— Да ладно, — отмахнулся Костя. — Кот временно тут.

«А я — нет?» — мысленно задаю вопрос, вскинув брови, в ответ мужчина очень вовремя хватает мои чемоданы, когда лифт останавливается на нужном этаже. Знакомство с котом прошло прямо с порога. Животное как раз проносилось по квартире, сшибая что-то на кухне и с ревом начав драть диван.

— Афанасий, твою мать! — тут же орет Костя. — Что ты творишь?

Так как кот полностью игнорирует крик и упоительно продолжает точить когти, мужчина хватает воск для обуви и кидает его в сторону дивана, мимо него. От этого маневра Афанасий просто замирает и с видом превосходства дерет диван медленнее.

— Вот зараза, — шипит Костя, быстро скидывая кроссовки.

Я успеваю отметить, что кот породистый, какого-то серого окраса с густой шерстью. Кажется, британец. Пока мужчина занят войной с животным, разуваюсь и, оставив чемоданы на пороге, прохожу в гостиную.

— Прости, что все так, я уже полдня не могу приструнить его, — морщится мужчина, подходя ближе для объятий.

— Зачем ты с ним воюешь? — улыбаюсь я, обнимая любимого.

— Это не я воюю с ним, а он со мной, — хмыкает мужчина, целуя меня.

Поцелуй длится не долго, потому что с кухни послышался звон посуды. Костя отрывается от меня и тяжело вздыхает:

— Я ненавижу этого кота.

— Кость, куда мне вещи разложить, пока вы с Афанасием на войне? — улыбаюсь я, глядя на печального мужчину.

Костя ведет меня в спальню и открывает раздвижные деревянные панели, за которыми скрывается гардеробная. Я открываю рот при виде большого, полупустого пространства, половина которого представляет собой бардак.

— Черт, я и забыл, что тут срач, — расстроено произносит стоящий позади меня мужчина. — Вещи чистые, просто валяются, как Бог пошлет.

— Тут скорее черт ногу сломит, Кость, — вскинув брови, тихо отвечаю я, поняв, что для начала придется прибраться.

Вольский деланно улыбается и скороговоркой произносит:

— Я принесу твои вещи.

Буквально через пару мгновений рядом со мной, все еще стоящей в проходе гардеробной, появились чемоданы. Быстро чмокнув меня в щечку, Костя пробормотал:

— Располагайся, я ушел на битву.

Погружение в совместную жизнь началось буквально с порога. В принципе, вещей немного, просто валяются кое-как. Решив, что в этот шалман я свои вещи не положу, принимаюсь за складывание Костиной одежды.

Для начала, чтобы как-то понять, что вообще я вижу, отодвигаю свои чемоданы в сторону и принимаюсь за сортировку шмоток. Почти час спустя я вешаю свое последнее платье на плечики и закрываю шкаф. Пока я занималась разбором одежды, Костя принес то, что висело на сушилке и с улыбкой положил вещи на кровать. Пришлось сложить и это.

За это время бой на кухне шел в неравных силах. Изредка доносились мужские проклятья и кошачьи визги, причем последние были более воинственными, чем Костины крики. Положив косметичку на прикроватную тумбу, иду в ванную, чтобы убрать свои туалетные принадлежности. По дороге понимаю, что кухня пострадала больше, ибо Костя занят подметанием пола.

— А я думала в доме только одна Золушка, — фыркаю я, рассматривая мужчину, одетого в спортивные штаны и футболку-поло.

— Этот гад разбил чашку с салатом, — проворчал Костя, жалуясь на кота. — Который мне нравился, кстати. Я даже не успел поесть его.

— Что за салат? — спрашиваю с улыбкой.

— Цезарь с курицей, — ответил Вольский, показав кулак Афанасию, который крался в стороне от него.

Усмехаюсь и несу свои пожитки в ванную, расставляя все в шкафу за зеркалом. Взглянув на свое отражение, вздыхаю с улыбкой, чувствуя волнение. Все-таки это впервые, когда я полноценно буду жить с мужчиной. Ночевки Сергея раз от разу не в счет.

— Все разложила? — тихо спрашивает Костя, появившись в проходе ванной комнаты.

— Да, у тебя большой шкаф, — фыркаю с улыбкой в ответ. — И одежды много, встречались даже вещи с этикетками.

— Да? Однако, — комично нахмуривается мужчина, вызывая мой смех.

— Провести экскурсию? — улыбаюсь в ответ на его гримасу.

— Я рад, что ты приехала, — вдруг произносит Костя, перестав кривляться и смотря на меня в упор.

— И я пока тоже рада, — фыркаю в ответ.

— «Пока тоже рада», — притворно морщится мужчина, притягивая меня в объятья и не больно шлепая по попке. — Проголодалась?

— Меня покормили перед дорогой, — с улыбкой отвечаю, обнимая его.

— Кстати, как все прошло? Ты же была под арестом, — спрашивает Костя, поднимая меня вверх. Я успеваю обхватить его талию ногами, чувствуя поддержку.

— Твои цветы решили все за меня, — усмехаюсь я от ощущения легкости и счастья, когда мужчина стал целовать меня.

— Хорошо, а то я уж собрался разжиться надувным матрасом, — фыркнул он, присаживаясь на диван и продолжая покрывать мою шею поцелуями. — Еще одну ночь в машине я бы не пережил.

Хватаюсь за Костину шевелюру и заставляю посмотреть на меня. Вглядываюсь в его глаза в поисках чего-то, даже сама не знаю чего.

— Ты так уехал сегодня утром, — тихо произношу я, наблюдая как он вздыхает, набирая воздуха в легкие.

— Я думала, что больше не приедешь.

Это правда. В тот момент, когда Костя с визгом развернул автомобиль, я на мгновение подумала, что он уезжает с концами. Позже эта мысль выветрилась из головы.

— Я бы вернулся вечером, — прищурившись отвечает мужчина. — Просто так я бы не ушел, не объяснившись.

— Ты всегда уходишь, произнеся последнее слово? — фыркаю я, затаив дыхание.

— Ну, для начала, мне не от кого было раньше уходить, — улыбнулся Костя. — И потом, неужели ты решила, что я так легко сдамся?

— Не знаю, — пожимаю плечами в ответ. — Я ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты хорош в постели и у тебя каменный пресс.

— А как же мои счастливые трусы? — вполне серьезно спрашивает Вольский, сдерживая смех. — Это, знаешь ли, информация закрытого характера.

— Ааа, ну, да, — улыбаюсь я, тоже пытаясь не захохотать в ответ. — Как же я могла забыть про Спанч Боба. Это непростой талисман удачи.

Мы оба начинаем смеяться, обнявшись крепче.

— Я не знаю, как все должно быть, — тихо говорит Костя, расстегивая пуговки на моей голубой блузке. — Могу косячить изредка, но ты говори мне, если я совсем облажаюсь.

— Кость, ты думаешь, я знаю, как надо? — хмыкаю я, когда он стал разминать мою грудь. — Давай просто проведем время весело, не напрягая мозги?

Вдруг мужчина замер и нахмурившись посмотрел на меня.

— То есть?

— У меня отпуск, — вздохнув начинаю объяснять я, как ребенку, слегка массируя мужские плечи. — Я хочу провести его с тобой. Мне хорошо с тобой, тебе, видимо, тоже. Давай не будем заглядывать далеко?

Костя молчит, и я понимаю, что его прищуренные глаза транслируют недоумение. Решив не дать мужчине углубиться в раздумья, которые могли родить ненужные вопросы и проблемы, наклоняюсь, чтобы поцеловать его.

— Хватит думать, — шепчу у самых губ Кости. — Лучше целуй меня, раз уж я теперь тут.

Костя встречает меня на полпути, и нежная ласка, которой я хотела его наградить, сгорает в жесткой хватке, в которую превращается его объятье. Моя распахнутая блузка летит на пол, прическа испытывает на себе Костину ладонь. Вдруг поцелуй прерывается, и я вижу мрачного мужчину, оглядывающего меня с тяжелым дыханием. Мужской взгляд скользит по моему лицу и перемещается на грудь, обжигая словно огнем, спускаясь к животу и останавливаясь на узких джинсах.

Чувствую, как рукой, которой Костя меня обнимал за талию, он хватается за пояс на пояснице и тянет вниз, стягивая их с моей попки. Для джинсов с низкой посадкой этот маневр проходит стремительно, и вот я лежу спиной на диване, а Костя сдирает штанины с ног. Так оказываюсь абсолютно голой и ошеломленной, пока мужчина раздевается сам, сбрасывая футболку и светлые спортивные штаны.

Не дав опомниться, Костя налегает всем весом на меня, целуя за ушком. Мужское сопение сопровождается грубоватыми ласками, когда он запускает руки мне между ног.

— Кость, — тихо стону я, стараясь замедлить штурм, с которым мужчина собирается взять меня.

Вдруг охаю от того, что он просовывает в меня пальцы. Поцелуи, вперемешку с этой дерзкой лаской, заставляют меня почувствовать капитуляцию.

— Вот так-то лучше, — бормочет Костя, вынимая пальцы и быстро заменяя их своим членом.

Теперь я уже стону от его вторжения. Не смотря на грубость прелюдии, Костя плавно и нежно входит в меня, дав выдохнуть, когда мы соприкоснулись бедрами. Укол волшебства пришелся так удачно, что я практически кончаю, закрыв глаза и застонав от сладких ощущений. Костя обнимает меня и налегает плотнее, став целовать шею. Шторм разбушевался, как только мужчина стал двигаться. Сначала медленно выходя, давая мне привыкнуть к нему, и резко возвращаясь, заставляя вскрикивать от волны экстаза. Чем резче он входил, тем сильнее меня штормило от удовольствия, и тем крепче Костя обнимал меня. В какой момент его толчки стали взрывать меня оргазмами я не поняла, но сквозь шум слышала тихие проклятья, произносимые моим любимым.

Прихожу в себя и чувствую дрожь по всему телу. Повинуясь Костиной руке, поворачиваю голову, которой не управляю. Взгляд, которым меня окидывает Вольский, заставляет ахнуть. Страсть плескалась в его глазах, делая их цвет практически синим. Грубый поцелуй обжигает мои безвольные губы и одновременно вырывает тихий стон.

— Еще не все, — шепчет мне мужчина, вновь медленно выходя из меня.

Только сейчас я понимаю, что он еще не кончил. Не успеваю ничего произнести, как Костя резко вонзается снова, и я взлетаю обратно к звездам. Медленные и размеренные выходы, сменяются резкими и жесткими толчками обратно. Вольский просто топит меня в шторме, который бушует между нами. Все, на что я способна, это держаться за свой якорь, обняв Костю за шею, и тихо скулить от удовольствия.

Спустя время чувствую, что взрывы во мне стали более резкими. Костя перестал мучить меня медленными выходами, став просто диким в желании достичь удовольствия. Диван скрипел в такт моим крикам и мужским хрипам. Перед тем, как уплыть в мир грез, чувствую, как Костя внутри меня будто окаменел, до предела расширяясь.

Я устала так, словно все силы просто выжали. Костя заботливо отнес меня в ванну и практически помыл, пока я могла только стоять в акриловой чаше, привалившись к кафелю. Путь в кровать выпал из моей памяти после того, как Костя поднял меня на руки.

Следующее пробуждение было в темноте. Лежу боком и чувствую, что прошло немного времени, так как мои волосы все еще влажные. Мужские руки блуждают по телу, будя во мне желание, пока Костя увлечен обсасыванием сосков.

— Кость, — слабо шепчу я, не понимая, как возможно хотеть еще секса.

Но мой любовник молчалив и продолжает готовить меня к следующему раунду, не смотря на мою усталость и сон. Вдруг ощущаю, как поцелуи перемещаются ниже к животу и потом еще ниже, заставляя открыться полностью. Самая интимная ласка в исполнении Кости не была нежной, скорее она напоминала нападение с целью захвата. Хнычу от жесткой щетины, которая задевает мои вспухшие складочки, но вырваться мне не дают.

— Ай! Костя, больно, — шиплю я, дернувшись всем телом.

Мужчина прекращает грубо тереться об меня подбородком, и я чувствую только язык и пальцы. Меня раздвигают, словно угощение, которое так долго ждал этот гурман. Губы мягко обхватывают клитор, и я вскрикиваю от ошеломляющего всасывания. Черт! Костя повторяет маневр, добиваясь от меня еще одной встряски всем телом. Я выгибаюсь, не зная, чего хочу: чтобы он прекратил или продолжил свои пытки. Пока мне дают выдохнуть, Костя вновь медленно водит языком по напряженным складочкам, просовывая палец в меня.

Вдруг он касается внутри чего-то такого, что заставляет сжаться меня, словно пружину. Я не могу произнести ни слова, будто забыв, как говорить. Едва уловимое движение пальца, и меня будто бьет током, заставив выгнуться и застонать. Мой мучитель даже замер, увидев такую реакцию.

— Костя, хватит, — шепчу я, обессилено.

— Кажется, я кое-что нашел, — коварно фыркает мужчина в ответ, вновь шевельнув пальцем внутри меня.

Я вновь напрягаюсь всем телом, застонав и вдобавок задрожав, словно в лихорадке. Туман вокруг меня густел, скрывая и темноту спальни, и стоны, которые рвались из меня со словами мольбы, и Костин смех, когда он вернулся к ласке клитора, не желая сжалиться надо мной. Вдохнув воздуха в последний раз, я вдруг словно рассыпалась на частички, перестав существовать с громким криком, вырвавшемся на свободу.

Прихожу в себя, будто вернулась из комы. Первое, что чувствую, жар мужского тела, лежащего рядом и ласкающего мое тело. Нежные поцелуи в щеку, шею и плечо пока не осознаю, потому что сил нет вообще. Мне даже веки поднять сложно, лишь дышу мелко и неглубоко.

— Сладкая моя, Светочка, девочка моя, Малышка, — шепчет Костя, продолжая рассыпать поцелуи по мне.

— Я тебя ненавижу, — едва слышно хриплю я пересохшим горлом.

Мужчина начинает смеяться, обняв меня крепче и бессовестно вновь располагаясь сверху. От осознания, что у него стояк, я прихожу в себя, понимая, что Костя намерен продолжить экзекуцию.

— Костя, — хнычу я, желая сбежать.

— Малыш, ты такая чувственная, такая горячая, такая отзывчивая, — жарко шепчет он, пристраивая свой член к моему входу. — Хочу еще, Свет.

Поморщившись от его попытки войти, я стону, чувствуя, как Костя проехался членом по измученному клитору. Мужчина вновь пытается войти, помогая себе рукой и надавливая сильнее, что вызывает во мне еще один вымученный стон.

— Блять! — рявкает Вольский, и вдруг в комнате вспыхивает свет от прикроватной лампы. — Нихера войти не могу!

Сквозь приподнятые веки слежу за охваченным страстью Костей, который, нахмурившись, осматривает мою промежность.

— Заросла? — мрачно спрашиваю я, неожиданно начав ржать.

Уперев ладони по обе стороны моих ног, мужчина тоже начинает смеяться.

— Ты так сжалась, я войти не могу, — сдерживая смех, произносит он, вновь пристраивая член.

— Аттракцион закрыт на ремонт, — обессилено стону в ответ — Приходите в следующий раз.

— Я хочу сейчас, — бормочет Костя, став водить головкой по влажным складкам, вызывая еще один стон. — Ты такая влажная и такая узкая.

Несколько секунд, и мы охаем одновременно. Я от колоссального расширения, а Костя, видимо, от тесноты. Мужчина неглубоко дышал, зажмурившись и неразборчиво шепча проклятья. Соединившись до конца, мы замерли, и вдруг он открыл глаза, посмотрев своими потемневшими глазами.

— Малышка моя, — коротко прошептал Костя, резко замолчав.

Я вдруг задрожала, поняв, что кончаю. Не отрывая взгляда от его глаз, взлетаю в космос, исчезая из этой реальности.

Утро настает внезапно. Я просыпаюсь от кошачьего ора прямо мне в лицо. Это было не нежное «Мяу», а басовитое «Ауэ!». Открыв один глаз, вижу хмурую морду Афанасия, и еще одно «Ауэ».

— Чего тебе надо? — морщусь я от боли между ног и сна в неудобной позе.

Кот ответил еще одним ором и быстро направился к выходу из спальни. Оглядываясь, вижу спящего Костю, который бесцеремонно закинул на меня ногу и руку. Шиплю от дискомфорта и выбираюсь из кровати. Дойдя до гардеробной, надеваю свое черное кимоно и, прихрамывая, выползаю в гостиную.

Кот уже орет из кухни, явно зовя туда. Животное спокойно сидит у своей пустой миски, мрачно глядя на меня. Ну, что ж, Афанасий явно не дурак. Насыпаю корм, который стоит неподалеку от миски и, вздыхая, плетусь в санузел. Если меня то, что творилось ночью, ждет еще раз, я сбегу к чертям!

Писать больно, я едва не плачу от жжения. Умывшись, чищу зубы, мрачно глядя на себя. Выгляжу как ведьма с всклокоченными волосами. Взяв расческу, начинаю распределять ее по колтунам, но она быстро застревает в этом гнезде. Мало того, что я спала с распущенными волосами, так еще и с мокрыми. Теперь они высохли и являли собой настоящее воронье гнездо. Руки быстро устают, и я продолжаю чистить зубы с застрявшей расческой в колтунах.

Вдруг дверь распахивается, и появляется относительно бодрый Костя в одних трусах. Довольный, как слон, аж бесит! Я мрачно поворачиваюсь к нему не меняя хмурого выражения лица.

— Доброе утро, — легко произносит мужчина с довольной улыбкой.

— Ты в этом уверен? — язвлю я, вспоминая его вчерашний беспредел.

Вольский, видимо, вообще растерял инстинкт самосохранения, так как улыбнулся еще больше, почесав свою щетину и произнес:

— Кофе?

Ответить не было сил, и я просто киваю, вновь поворачиваясь к зеркалу. Вид оттуда просто адский, приправленный злобным взглядом. Костин смех доносится до меня уже со стороны кухни.

С трудом расчесавшись и немного придя в себя, иду на восхитительный запах кофе, который готовит кофе-машина. Мой вчерашний мучитель сидит за столом и прихлебывая темный напиток, смотрит на кота, который, порыкивая, все еще ест корм.

С шипением присаживаюсь за стол и замечаю сожалеющий мужской взгляд.

— Да, Костя, больно, — отвечаю на невысказанный вопрос приподнятых блондинистых бровей.

— Сильно? — тихо спрашивает он.

— Достаточно, чтобы подумывать о возврате к семье, — недовольно отвечаю я.

Костя замирает с поднятой кружкой и открывает рот, видимо, решив произнести извинения.

— Кость, все нормально, — вздыхаю я, потому что прошлая ночь была просто взрывом моего мозга, пропустить который я ни за что не пожелала бы. — Просто мне нужен перерыв в пару дней.

— Мне тоже, — тихо шепчет Вольский, отпив, наконец-то, кофе.

— Болит? — язвительно спрашиваю, кивая на его пах, скрытый столешницей.

— Да, — морщится он. — Думал, ты его оторвешь к чертям в последний раз.

— Вот надо было, — смеюсь я и тут же стону от напряжения в низу живота.

— Чем займемся? — с улыбкой спрашивает Костя. — Я свободен целый день.

— Как насчет сериалов и немного еды на диване? — предлагаю я, поняв, что идти куда-либо за пределы квартиры просто не смогу.

— Я всегда за, — фыркает Костя.

Весь оставшийся день мы провели, валяясь в обнимку на диване за просмотром главного сериала десятилетия, весело обсуждая сюжетные повороты. Еда заказывалась на дом, так как у Кости не нашлось посуды для ее готовки, да и готовить особо не хотелось. В сон я провалилась, лежа на мужской груди.

Следующий день прошел таким же тюленьим образом. Только к объятьям уже прибавились поцелуи.

Костя, видимо, уже пришел в себя и мягко намекал, как там у меня дела, поглаживая мою попку.

— Свет, — шепчет Костя.

— Ммм? — мычу я, не отрываясь от экрана.

— Хочу поцеловать тебя, — бормочет мужчина, целуя мою шею, пока его руки гладили мои бока через футболку.

— Ты и так целуешь, — вскинула я брови, понимая, что разрешения просят на другие поцелуи.

— Как думаешь, уже можно? — шепчет Костя, крепче обнимая меня, одну руку просунув за пояс моих штанов.

— Что именно? — фыркаю я, делая вид, что ничего не замечаю.

— Писями тереться, — восторженно восклицает мужчина, предвкушающе глядя на меня.

— Тебе не знаю, а мне пока рано, — хмыкаю в ответ, едва сдерживая хохот при виде резко погрустневшего Кости. — Для секс-террористов амнистия еще не наступила.

— Эх, черт, — печально вздыхает мужчина и, надувшись, отворачивается к экрану. — Ждем помилования.