В последний раз

Глава 19

Когда прибыла бригада монтажников с новой дверью, нам пришлось прервать «воссоединение голубков». Маша смущенно собирала вещи, пока выламывали остатки старой двери. Я не могла смотреть без тени отвращения на ее «хорошего» Богдана и, вызвав девушку на кухню, спокойно произнесла:

— Как поступать со своей жизнью — решать тебе, но больше я не приму тебя. После вчерашнего и того, что было тут сегодня, я сыта по горло. Сколько стоит замена новой двери сообщу позже. Ясно?

— Да, — опустив глаза, прошептала Мария.

— По работе все остается в пределах трудового договора, — продолжаю максимально строго. — Больше никаких прогулов из-за синяков не потерплю. Раньше я считала тебя жертвой, но теперь вижу, что ты сознательно не желаешь что-то менять, так что учти на будущее — пропустишь по неуважительной причине — засчитаю как прогул. Понятно?

— Да, — также тихо произнесла девушка. — Простите, что так все получилось.

— Достаточно, — прерываю ее, выставив перед собой ладонь. — Я уже достаточно услышала извинений.

Меня уже воротит от них. Стоимость замены двери вычту из твоей зарплаты. За все надо платить, Маша. Особенно за глупость. Всего доброго тебе и твоему прекрасному принцу.

Не дожидаясь ее слов, выхожу в прихожую, где Костя разговаривает с мастерами.

— Все нормально? — склонив голову в сторону спрашивает он, приобнимая меня.

— Да, устраняю бардак из своей жизни, который, надеюсь, больше не повторится, — поджав губы, кисло произношу я.

Мимо нас проскальзывает моя подчиненная, смущенно шепнув «До свидания». Мы с Костей по инерции проводим ее взглядом, и я надеюсь, что больше она ко мне не обратится, ибо я достаточно жалостливая, чтобы помочь ей вновь. Несмотря на суровый тон и вид, мне приходилось жалеть о некоторых поступках, совершенных из сострадания и жалости к окружающим.

— Мазохистка, — прокомментировал Костя, отворачиваясь от лестничного пролета. — Скоро все установят, можешь пока собрать основные вещи. Ночевать, возможно, приедем обратно, но завтра с утра много дел.

— Почему вернемся? — уточняю, поежившись от вида голого проема двери.

— Там есть мебель, но нет сопутствующих вещей, — пояснил мужчина, пожав плечами. — Постельное белье, полотенца, посуда и прочее. Квартира после ремонта, и мебель собрана, но ничего больше нет.

— Сколько есть времени? — спрашиваю, рассматривая пустой проем двери.

— Полчаса — час, — отвечает Костя, погладив меня по спине.

Захожу в комнату, которая была мне домом последние пять лет и осматриваю пространство. Мебель была не моя, как практически все здесь. Куплено было только кресло-кровать, и то я сильно сомневалась, что сестра вернется на него когда-нибудь. Как ни удивительно, лично моих вещей было немного. Одежда, косметика, ноутбук и прикроватная лампа. Мне повезло снять квартиру, в которой все было. Ремонт был изначально варианта «бабушка из СССР», но со временем моя хозяйка его сменила. Когда что-то выходило из строя, владелица легко соглашалась на замену в счет квартплаты. Теперь, когда мне предстоял неожиданный переезд, я замешкалась.

— Сомневаешься? — тихо спросил Костя из-за моей спины, неслышно подойдя ближе.

— Нет, — пожимаю плечами в недоумении. — Просто все так неожиданно. Еще вчера днем не думала, что сегодня буду собирать вещи. Я буду скучать по этой квартире.

— Это нормально, — кивнул Костя. — Ты прожила здесь не один год, но больше это место небезопасно. Я не хочу, чтобы ты вздрагивала, подходя к своей двери.

— Понимаю, — также киваю я, вздохнув.

Раскрыв два своих больших чемодана, понимаю, что все мои шмотки просто не помещаются.

Кажется, за пять лет у меня увеличился гардероб раз в пять, если не больше. Все, что являлось моей косметикой, так же заняло отдельную сумку, и это я еще не заходила в ванную комнату и не трогала свои украшения. Осмотрев свое барахло, найденное тут и там по квартире, вдруг понимаю, что я, видимо, озорная баба-цыган. Как еще объяснить обилие цацок и шмоток. Мне всегда казалось, что я сдержана в покупках, но нет. Доказательства лежали передо мной.

Сообщаю Косте, что мне нужны еще сумки для перевозки всего барахла. Мужчина предлагает перебрать все и избавиться от ненужного, но я, поджав губы, молчу, ибо такую ревизию делала перед отъездом в отпуск, выкинув огромный баул шмотья и прочего, к чему руки не прикасались больше года.

Судя по моему виду, Костя иронично спросил:

— Все нужно?

— Да, — коротко отвечаю я, хмыкнув.

Смирившись с неизбежным, Вольский сказал, что завтра найдет подходящую тару. Складываю основное в чемоданы, остальное на видные места, чтобы не забыть. Меняю постельное белье, поняв, что примирение происходило на моей кровати. Боже, ни стыда, ни совести у людей! Ставлю долгую стирку, зная, что сегодня еще вернусь сюда. Застилаю чистую постель с помощью Кости.

Спустя почти час, поужинав, мы, наконец-то, готовы к выезду на осмотр квартиры. Костя за рулем, я печатаю в телефоне список покупок.

— Постельное, полотенца, посуда, что-то еще? — спрашиваю я, попутно отмечая, куда именно мы едем.

Навигатор показывает конечную цель через девятнадцать километров.

— Все, если честно, — отвлекает меня Костя. — Там только мебель. Ни чашки, ни кружки нет. Чай попить не из чего, но чайник есть.

— И все? — удивленно переспрашиваю, понимая, что «надо кое-чего прикупить» выливается в масштабный загул по магазинам.

— Кровать есть, диван, телевизор, стол, на кухне все есть, кроме посуды, — вспоминая, перечисляет мужчина. — Эта квартира готовилась для парня-студента, но он укатил учиться за границу, так что она теперь сдается.

— Кстати, сколько платить надо в месяц? — нахмурившись, уточняю, планирую свой бюджет.

— Я заплатил до конца года, — улыбнулся Костя, удивив меня. Учитывая, что сейчас была середина апреля, сумма, наверное, значительная.

— Кость…

— Если ты не хочешь выказать благодарность, лучше помолчи, Свет, — язвительно произносит мужчина, не смотря в мою сторону.

— Спасибо, — мягко говорю я, решив не брыкаться.

Прошедшая неделя после ошеломительного отпуска была тяжелой, я истосковалась по любимому, вчерашние волнения и неожиданное появление Кости было, словно спасение рыцарем принцессы. Хотя из меня та еще принцесса, но Костя рыцарь стопроцентный! В общем, я приняла решение, что больше его отталкивать не стану. Мы и так будем видеться редко из-за расстояния, так что ерничать вообще не хотелось. Его сегодняшняя забота и мои необоснованные подозрения подтвердили, что этому мужчине стоит доверять. Хватит уже ждать подвоха с его стороны.

— Ну надо же, — присвистнул Костя, с улыбкой проиронизировав. — Ты меня удивляешь. В лесу что-то сдохло? Видимо, что-то крупное. Я думал, придется выслушать лекцию о эмансипации и независимости женщин и тебя, в частности.

— Речь Клары Цеткин или Розы Люксембург я приберегу для других обстоятельств, — фыркаю в ответ, заставив Костю захохотать в голос.

Сашкина машина резво несет нас в один из спальных районов города, минуя Литейный мост и Финляндский вокзал. Кажется, жить я буду в Калининском районе. Мои ожидания оправдались, когда Костя заезжает в район пятиэтажек проспекта Металлистов. Спокойное место, много деревьев, есть небольшой парк. Паркуемся и поднимаемся на третий этаж. Костя открывает массивную железную дверь и, войдя первым, включает свет в небольшой прихожей.

Захожу следом за Костей и оказываюсь в узком пространстве, которое так же имеет еще одну дверь в ванную. Несмотря на скромные размеры прихожей, остальная квартира мне очень нравится. Хоть санузел и совмещен, но видно, что пространство увеличили, для размещения большой чаши джакузи.

Увидев эту ванну, я уже влюбилась. Прийти после работы и окунуться в нее было уже моим планом на ближайший понедельник. Замечаю там же большую стиралку.

Кухня была скромной, но имела все необходимое и тадам — посудомойку! Хвала Богам за изобретение этого чуда! Кастрюльное рабство частично сброшено цивилизацией. Едва сдерживалась от визгов радости, выйдя из санузла, но на кухне мой восторг был заметен невооруженным взглядом. Кажется, я даже слегка подпрыгиваю от удовольствия. Остальная часть квартиры представляет собой открытое пространство, заполненное широкой кроватью, большим диваном с удлиненной частью для отдыха полулежа и впечатляющей плазмой на стене. Стоя спиной к кровати, вижу три окна, среднее из которых имеет дверь на незастекленный балкон.

— Тут была стена, отделяющая кухню от комнаты, — произнес Костя, стоя рядом со мной. — Но ее больше, видимо, нет.

— Судя по большому пространству, это была двушка, — киваю я головой, в сторону второго окна, подоконник которого образовывал рабочую поверхность для компьютера и кресло перед ним.

— Да-ну, маловато места для двух комнат, — сомневается Костя.

— Ты в хрущевке, — напоминаю я. — Тут не бывает просто так трех окон на одной стене. Кухня и две комнаты.

— Ремонт был явно основательный, — согласился Вольский. — Что надо завтра купить?

— Постельное белье, полотенца, покрывала, плед, ковер, — перечисляю я, указывая пальцем все, чего не хватает.

Подхожу к встроенному большому шкафу с раздвижными дверьми-купе и понимаю, что вешалки тоже надо приобрести. Сразу записываю это в телефон. Места в шкафу прилично для всего, что составляло мой гардероб. Помимо вешалок, были полки для белья. Прохожу на кухню еще раз и понимаю, что посуды нет в принципе. Ни чистящих средств, ничего вообще. Даже тряпочки.

— Посуду, кастрюлю, сковородку, кружки, вилки-ложки-поварешки, — продолжаю перечислять я.

Костя склоняется над каким-то регулятором у стены и сообщает:

— Ковер можно не брать, тут теплый пол.

— Да? — удивленно спрашиваю я. — А как им пользоваться?

— Поворачиваешь колесико на нужную отметку, и все, — объясняет мужчина, поставив регулятор на «20».

Кухонного стола как такового нет, его функцию выполняет барная стойка, разместившаяся между окнами на месте бывшей стены. Плита и духовка электрическая, холодильник большой. Окна не занавешены, так что шторы тоже придется покупать. Но имеется потолочный карниз, так что дело не совсем тяжкое.

— Что-то мне кажется много чего надо купить, — вздыхаю я.

— И? — удивляется Костя. — Это проблема?

Пожимаю плечом и мотаю головой, предполагая, что мужчина мысленно составил бюджет завтрашнего дня. Что ж, раз уж Костя платит, то я переживать не буду.

— Нет, просто прикидываю куда ехать, — пожимаю плечами, осматривая пространство квартиры.

Костя с понимающей улыбкой идет ко мне и слегка обнимает. Мои руки сами тянутся к нему. Я жутко соскучилась за эту неделю, и хотелось его ласки. По техническим причинам секс откладывался, и от этого ожидание становилось еще более томительным. Последний секс у нас был в прошлые выходные и ждать становилось все мучительнее.

Прижимаюсь всем телом к Косте и чувствую, что и он истосковался по мне. Несмотря на то, что ужас вчерашнего дня сошел на нет, я продолжала инстинктивно держаться за него, желая ощутить ту же поддержку, которую он мне давал одним своим присутствием. Мы стоим посередине квартиры просто обнявшись. Костя гладит меня по голове, прижавшись щекой к макушке.

— Доверие не твой конек? — тихо спрашивает он.

— Я так привыкла, — хмыкаю в ответ. — В жизни я доверяю только двум людям: маме и сестре.

— Надеюсь, со временем меня впустят в этот круг доверия, — мягко произносит Костя, вновь поцеловав меня в лоб.

— Надеюсь, — фыркаю, намекнув, что все возможно, хотя по большому счету я уже начала этот процесс.

Погасив электричество в квартире, готовимся к выходу. Я немного выжата сегодняшними потрясениями и, прислонившись к стене в прихожей, жду пока Костя откроет дверь. Заметив мое подавленное состояние, он, наклонив голову, чтобы посмотреть мне в глаза, тихо интересуется:

— Малыш, все нормально?

— Просто устала, — шепчу в ответ и тяну руки, чтобы обнять его.

В кольце его рук чувствую себя так хорошо. Удобно, уютно, счастливо, и будто бы оживаю. Мир начинает искриться, когда я обнимаю любимого человека. Заботы уходят прочь, трудности и печали просто исчезают, как в сказках. Чувствую, как Костя легко покрывает мою щеку поцелуями.

Повернувшись к нему, отвечаю на его достаточно невинный поцелуй. Шагнув к стене, Костя прижимает меня крепче, став гладить меня уже жарче, хотя заметно, что он старается сдерживаться.

Протянув руку к выключателю, гашу свет в прихожей, делая обстановку интимнее. Ласки во тьме особенные, чувствительнее и чувственнее. Поцелуи уже несутся по моей шее, и мужчина становится разгоряченнее. Туман страсти окутывает меня, распаляя тлеющий огонь во мне. Вдруг все прекращается, и я чувствую Костин лоб прижатый ко моему, а также слышу его надсадное дыхание.

— Я так соскучился, Свет, — шепчет Костя. — Скажи мне, что уже можно, иначе я сорвусь сейчас.

Меня трясет от нетерпения и, протянув ладонь к его торсу, я легко глажу стальные мышцы.

Чувствуя его тяжелое дыхание и движение живота под рукой, медленно двигаюсь ниже к ремню, опускаясь на затвердевший член. Охватываю его ладонью и слегка тяну к себе. Этого достаточно, чтобы Костя сорвался с предохранителя.

Руки моего любимого быстро справляются с моими брюками и просто сдирают их вместе с бельем вниз, умудрившись, к тому же, задрать кофту с бюстгальтером выше груди. Пальто я сбрасываю прямо на пол, пока Костя целует меня, успевая мять и сжимать все, до чего дотягивался, одновременно расстегивая свои джинсы. Резкий разворот, и я прижата лицом к стене. Толчок, и меня трясет от такого долгожданного возвращения любимого. Контролировать стоны я не в силах, как и жесткие мужские толчки. Костя, словно канатами, обхватывает меня, тесно прижав к себе, шумно дыша мне в ухо:

— Сладкая моя, я так соскучился, так измучился без тебя.

Страсть накалилась между нами, словно железо в печи, и я, не выдержав накала, резко взлетаю к небу, почувствовав Костино освобождение сразу же за мной. Прихожу в себя от нежных поцелуев, практически вися в мужских объятьях. Воспользовавшись санузлом, покидаем квартиру. Сил не осталось совсем, и я засыпаю в машине под тихое пение радио. Просыпаюсь от того, что Костя несет меня по лестнице на руках. Обнимаю его крепче и прижимаюсь лбом к его шее, вдыхая родной запах любимого мужчины.

Утро наступает с нежных Костиных ласк. Лениво потянувшись, обнимаю его за шею, позволяя все, что захочется мужчине. Я так привыкла, что он всегда нежит меня, что остро чувствую, как соскучилась за прошедшую неделю.

— Я соскучилась по тебе, — тихо произношу я, погрузив ладонь в его волосы.

— И я тосковал по тебе, вредина, — хмыкает мужчина, куснув меня нежно за сосок. — И ревновал тоже.

— У тебя нет причин для ревности, — мягко произношу, погладив его по лицу. — Я не начну новых отношений, не закончив старые.

— Ты же не заводишь «отношения»? — поморщился Костя.

— Да? Как скажешь, — дразню я его, заметив изменившееся лицо Вольского.

— Я тебе по жопке за это надаю! — притворно грозит мне мужчина, обняв крепче и поцеловав в живот.

Успокоившись, Костя тихо произносит. — Хочу это услышать.

— Что? — вскидываю я брови, посмотрев на него притихшего.

— Что ты вся только моя, — произносит мужчина, повернув голову на бок.

— Ты еще сомневаешься? — уклончиво спрашиваю я.

— Хочу услышать, — слегка надувшись, произносит Костя, положив голову мне на живот.

— Я вся только твоя, Кость, — тихо шепчу я. — И ты — мой.

— Да, — соглашается мужчина, приподнявшись и посмотрев мне в глаза.

Что-то было в его взгляде такого, что заставило меня замереть. Словно Костя хотел сказать еще что-то, но не мог. Я неглубоко дышу, боясь сболтнуть о своих чувствах. Момент был проникновенный.

— Когда ты впервые кончила в моих руках, я почувствовал, что другие женщины просто растворились вокруг, — вдруг произносит он, подперев голову рукой, поглаживая меня по бедру. — Сожалею, что не узнал тебя тогда в клубе, и очень рад был встретить тебя на следующий день в ресторане.

— Ну, думаю, что если бы ты меня и узнал, то я бы не оказалась в твоих объятьях в тот вечер, — фыркаю в ответ. — Подозреваю, что не очень запоминающаяся, так что не удивительно, что ты забыл меня после свадьбы.

— Это не так, — поморщился Костя. — Просто ты мне четко дала понять, что я не пришелся ко двору.

Помнишь, что говорил тебе, что легко отступаю, когда получаю отказ?

— Что-то я не помню, чтобы ты отступал? — хмыкаю в ответ, продолжая гладить его светлые волосы.

— О, поверь, как только ты дважды кончила в моих объятьях, а я остался с носом, у тебя не было шанса остаться нетраханной, — усмехнулся Костя. — Правдами-неправдами я бы все равно добился твоего внимания.

— А как же «легко отступаю, получив отказ»?

— Тебя это не касается, — улыбнулся Костя. — С тобой никакие правила не работают. Я не бегаю за женщинами. Это правило, но не с тобой. Я не строю отношений, но ты исключение.

— А я не люблю блондинов, — вдруг признаюсь я, удивив Костю. — Но ты тоже исключение для меня.

— Ого! Польщен, — фыркает Костя. — Настроена сегодня на поход по магазинам?

— Да, — вздыхаю я. — Но если мы будем сейчас обжиматься, то вряд ли у меня будут силы сегодня.

— Ммм, — расстроено мычит Костя, уткнувшись лицом в мой живот. — А я рассчитывал на поцелуи.

— Потом будем целоваться, Коть, — фыркаю я от щекотки.

— Коть? — иронично переспрашивает мужчина, подняв голову.

— Да, ты Котя, — киваю я с улыбкой. — Про таких говорят — миленький маленький котенок, а через полгода — наглая рыжая морда. Это точно о тебе!

— Котя? — вслух рассуждает он. — Мне нравится. Ладно, раз целоваться не дают, поехали по магазинам.

Собираемся в путь, позавтракав яичницей. Попутно делаю пометки в телефоне, что надо купить.

Стирка вчера так и осталась в машинке, так что перед уходом развешиваю хозяйское постельное белье просушиться. Костя открыл ночью дверцу, так что оно было почти сухим, но жутко мятым. Ну спасибо хоть на этом.

Какой магазин обеспечил бы нам все нужные товары в одном месте? Икея. Судя по скептическому Костиному лицу, он не был поклонником шведского концерна, но принял мои доводы, что там мы найдем все необходимое. Прикинув, мы решили ехать в северный филиал Икеи, так как он был ближе к новому адресу.

Закупка всего нужного затянулась надолго. Только ближе к вечеру мы выбрались из магазина, с трудом уместив все купленное в маленькую машину. Для этого пришлось сложить задние сиденья, чтобы увеличить микроскопический багажник Мини Купера. Усевшись за руль, Костя признался, что не ожидал, что все поместится за раз. Мужчина был готов просить подождать его, пока он отвезет часть на квартиру. Я немного вышла из списка покупок, приобретя то, что не учла и то, что мне приглянулось в магазине из милых пустячков.

Разложив все купленное по местам, я вдруг почувствовала, что эта квартира становится моей. Что-то есть в этом, когда обустраиваешь новое жилище. Вечером мы вернулись на старое место за моими вещами. В Икее Костя захватил синие сумки, сказав, что в них можно перевезти мои вещи, так что к моменту того, как я оглядываю квартиру в последний раз, мой багаж состоит из трех чемоданов, трех огромных сумок и двух дорожных несессеров. Оглядев все вещи, Костя предложил перевезти все за два раза. Так что пока он увез половину вещей, я спокойно пью чай на кухне, прощаясь со своей старой жизнью и, видимо, старой квартирой.

За последнее время часто общаюсь с мамой и Сашкой, чувствуя одиночество в этом городе. Прошлая неделя была показательной не только в плане личной жизни, но и моего отношения к этому городу. Я люблю Питер, но душа теперь рвалась в Москву. Не только из-за Кости, хотя он весомый повод.

Сестра жила теперь в столице, мама была с ней, и я все чаще задумывалась о смене места жительства. Быть отрезанным ломтем тяжело, хоть я и стремилась к независимости и дистанции.

Костя возвращается через час, и я со вздохом закрываю дверь за собой, покидая место холостяцкой жизни. Понимаю, что на новой квартире буду в основном одна жить, но все же там я не одна. Новое жилье скорее будет «нашим», чем «моим». Как так получилось, что я уже практически живу с Константином Георгиевичем Вольским, понятия не имею, но по факту чувствую так и будет.

Раскладка вещей в огромном шкафу показала его истинные размеры. Мой гардероб ухнул полностью, оставив приличное место для Костиной одежды. В ванной две зубные щетки и его принадлежности для бритья. Помимо бытовых вещей, мы с Костей посетили обычный гипермаркет, закупив химию и прочие чистящие и моющие средства. Пока я обживалась на новом месте, мужчина посетил продуктовый магазин, принеся добычу для заполнения холодильника.

Когда на часах уже почти полночь, я раскладываю последние предметы в квартире, пока Костя спокойно лежит на диване, играя в шахматы перед телевизором.

— Кажется все, — устало произношу я, садясь рядом с ним и замечая, что окна голые. — Черт.

— Что? — уточняет мужчина, не отрываясь от партии.

— Шторы забыла погладить, — морщусь я. — Окна голые, и мы как в реалити-шоу.

— Сейчас спать ляжем, — произнес Костя. — Свет погасим и все, а завтра все сделаем.

— Хорошо, — соглашаюсь я, прислонившись к нему и закрывая глаза, проваливаюсь в сон.

Воскресенье прошло в заботах о жилье. Совместными усилиями мы занавесили окна, я сделала дополнительную уборку, посчитав, что протереть пыль вчера было недостаточно. Готовка и много секса. Костя был ласковым, но все же чувствовалось, что он также, как и я, сильно скучал.

Несмотря на мои ожидания, в воскресенье мужчина не уехал, и в понедельник тоже. Костя умотал в столицу лишь в среду, сказав, что в пятницу вечером мы идем в ресторан. Провожая его на самолет, я была почти больна от ощущения одиночества.

Дорога до офиса оказалась короче, чем от старой квартиры. Это, конечно, не езда на метро, без пробок, но все же ощутимо быстрее и комфортнее. На работе Мария старалась не бесить меня, а я, объявив сумму замены двери, получила СМС-уведомление о переводе денег на свой счет. Обсуждать и лезть в ее жизнь я не собиралась, но и проявлять сочувствие тоже. Если моя шея еще хранила легкие следы от хватки «хорошего Богдана», то лицо Марии замаскировать тональным кремом было очень сложно.

Две ночи, проведенные на огромной кровати без любимого, были тяжелыми, хотя он все же был рядом.

Я уснула с телефоном на щеке, потому что мы практически все время болтали. Костя звонил так часто, что мобильный был всегда под рукой.

— Я хотел задать тебе очень серьезный вопрос, — вдруг спросил мужчина, когда я укладывалась в четверг спать.

— Какой? — недоуменно интересуюсь я, озадаченная его серьезным тоном.

— Мои счастливые трусы у тебя? — спрашивает Костя, сохраняя строгий тон.

— Да, — отвечаю, начав смеяться, закрыв рот рукой.

— Что за смешки, Света? — сурово спрашивает он, едва сдерживая улыбку. — Признавайся, что ты с ними сделала?

— Ты никогда не узнаешь, пока не приедешь, — хихикаю я, укутываясь в одеяло.

— Сознайся, ты выбросила их, да? — сокрушается Костя.

— У тебя пять одинаковых счастливых трусов, — смеюсь я. — Одними больше, одними меньше.

— Те, которые у тебя, самые везучие, — жалобно поясняет мужчина, вздыхая мне в ухо.

— Как ты это определяешь? — фыркаю я.

— Чувствую, — хмыкает он.

— Не бойся, твои счастливые труханы в надежном месте, — довольно произношу я, зевнув.

— Да?

— Ага, — уверяю любимого, коварно добавив. — Они на мне.

— Ты надела мои счастливые трусы? — хохочет Костя.

— Угу, — смеюсь я. — Так надежнее. Вдруг кто-нибудь узнает их секрет и захочет украсть твое счастье.

А так, им придется сорвать их с меня, чтобы завладеть твоим счастьем.

— Знаешь, если с тебя сорвут любые трусы, я буду огорчен, — фыркнул Костя, вздохнув. — Так что храни их хорошенько. И то, что под трусиками тоже.

— Хорошо, — хихикаю я.

В пятницу вечером возле офиса рядом с моей машиной стоял самый желанный и дорогой мне мужчина с букетом роз. Костя был одет в строгий костюм, а у его ног лежала увесистая сумка с вещами.

— Я страшно голоден, а ты? — судя по лукавому взгляду, любимый страдал от разного голода.

— И я, — с улыбкой отвечаю, имея в виду тот вид голода, что не утолить за столом в ресторане.

В город пришла весна. Санкт-Петербург оживал от зимы, расцветая тысячами красок. Зелень буйно цвела, спеша уловить каждый лучик солнца. Я не спрашивала на сколько Костя приехал ко мне, просто радовалась его присутствию.

Ужин в ресторане проходит отлично. Заведение было с восточным колоритом, очень красиво оформлено в среднеазиатском стиле. Мы заказали плов, и нам подали его с особой церемонией. В зал вынесли огромный расписной казан и с шиком преподнесли нам красивые тарелки, наполненные вкуснейшим пловом. Вечер прошел идеально, закончившись неспешными ласками в кровати. После этой недолгой разлуки мне хотелось крепче обнимать Костю, чувствуя его ласку и поцелуи. Любимый был настроен также.

Нежные поглаживания, легкие поцелуи и тихий шепот распаляли также, как и страстные объятья.

Костя не спешил, стремившись утопить меня в неге и сладком томлении. Я глажу любимого, стремясь приласкать его всюду, где мы соприкасаемся. Несмотря на то, что огонь полыхает между нами все жарче, Костя не стремится сразу войти в меня, продолжая медленную ласку, заставляющую пылать ярче. Удовольствие вспыхивает во мне, заставляя томиться в ожидании, и я поскуливаю от нетерпения, слыша, как любимый в моих объятьях горит ярче пламени, но жестоко продолжает оттягивать самые страстные моменты.

— Свет, я тебя так хочу, — жарко шепчет мне Костя. — Девочка моя, любимая.

— Поспеши, любимый, ждать уже не могу, — стону я в нужде по нему.

Слова любви в последнее время все чаще звучат между нами в такие минуты, и мне все легче произносить их. Я любила и чувствовала его любовь, как нечто живое. Забота, защита, обожание, страсть и любовь. В последнее время мой мужчина дарил мне всего себя без остатка, не жалея времени и сил. Мне безумно хотелось ответить ему тем же. Чувства стали вырываться из меня, грозя переполнить и прорваться, словно сквозь дамбу.

С наслаждением погружаю ладони в его волосы и заставляю посмотреть себе в глаза. Вижу Костю и все то, что он мне не говорит. Я вижу любовь в его глазах и, словно огонь, она вспыхивает во мне еще сильнее.

— Я тебя люблю. — тихо шепчу, глядя Косте прямо в глаза, заставив замереть любимого.

Мужчина подо мной вздыхает и, тяжело задышав, крепче обнимает.

— Малыш, и я тебя так сильно люблю, — шепчет Костя, также не отрывая взгляда от моего.

Медленно опускаюсь на член, вбирая его полностью в себя. Костя обхватывает мои бедра и заставляет подчиниться. Наши движения настолько медленны, что я будто горю в огне и вижу, что мой любимый сгорает со мной. Слова любви кружатся между нами невысказанным торнадо. Я люблю, и Костя тоже. Наш секс давно перестал быть физиологическим процессом, став по-настоящему слиянием душ. Во взгляде этого мужчины читаю обещание любить и беречь, холить и лелеять, нежить и баловать. Всю свою суть выливаю в своем ответном взгляде. «Люблю безумно. Ты мой единственный. Родной мой, я так долго тебя ждала». Повторяю эти слова про себя и, словно молитву, возношу ее в космос. В момент взрыва ощущаю, будто душа вырывается на свободу, окрыленная чувствами к Косте.

Лежу в ванне в объятьях любимого. Большая чаша позволяет легко расположиться вдвоем. Устало вздыхаю, пока Костя занимается любимым делом — намыливает мои волосы, проводя сквозь них своими ладонями. Вообще, мытье стало и его любимым занятием. Я настолько привыкла к его заботливой манере, что купание в одиночестве было непривычным и каким-то скомканным. Если раньше могла легко нежиться в ванне одна, то теперь без Кости я лишь принимаю торопливый душ. Удовольствие теперь — это отдаться ему, чтобы любимый медленно и неспеша занялся волосами и телом, мягко массируя все, что его привлекало. В ответ я так же с удовольствием ухаживала за ним. Быть с Костей — это значит быть всегда готовой к сексу, но еще больше к прикосновениям, ласке, поцелуям, расчесыванию. Мужчина мог сосредоточенно работать с бумагами и расхаживать в трусах по дому, пританцовывая под музыку. Знал, как рассмешить меня и поднять настроение. Он любил массаж и прикосновения, веселье и смех, но порой был таким страстным любовником, что мне казалось, будто что-то темное вырывалось наружу.

Сменив положение, я поменялась местами с Костей, став намыливать его грудь и плечи. Вытянув ноги, любимый плескался в воде.

— Следующие выходные будут длинными, — расслабленно произносит он, поглаживая мои ноги, обернутые вокруг него.

— Да, — вздыхаю я, потянувшись к шампуню и вылив немного на его светлые волосы. — Мне намекнули, что ждут в Москве.

— Ты поедешь? — немного кисло спросил Костя.

— Придется, мама с Сашкой ждут, — киваю в ответ.

— Опять секс в машине, — хмыкнул мужчина, по тону надувшись.

— Ты не хочешь? — усмехаюсь я, вспомнив свою кривую спину по утрам.

— Хочу, но не в машине, — капризничает Костя.

— Придется потерпеть, Коть, — фыркаю я, слыша его тон. — И через выходные тоже.

— Блин, — расстроено протягивает Костя. — Я думал, хоть вторые праздники со мной будешь.

— Я и так все время с тобой, — хмыкаю я, став смывать шампунь с волос.

— А когда у тебя следующий отпуск? — неожиданно спрашивает любимый.

— В июне, — легко отвечаю я.

— Поехали куда-нибудь? — ожидаемо предлагает Костя.

— Куда ты хочешь? — усмехаюсь я, зная, что уже согласна.

— На море, плескаться в водичке, — фыркает мужчина, брызнув в меня водой.

— Летать боюсь, — морщусь от воспоминания своей фобии.

— Я же буду рядом, Малыш, — спокойно говорит Костя. — Так что все будет хорошо. Шенген есть?

— Мы в Питере, — вскинув брови, отвечаю я. — Здесь у всех есть Шенген. Народ в Финку за продуктами катается и на выходные.

— Тогда я все сделаю, — запрокинув голову, произносит мужчина. — В каких числах у тебя отпуск?

— Четвертого в субботу я уже свободна, — отвечаю я абсолютно спокойно. — И на три недели.

— Договорились, Свет, — довольно отвечает Костя, по глазам которого видно, что он загорелся идеей.

— Теперь мне будет легче делить тебя в майские праздники.

— Посмотрим, как все будет, — мягко фыркаю, чмокнув его в лоб.

— Будет круто! Я все устрою, — улыбается мужчина.

— Что надо от меня? — сдерживая смех, уточняю.

— Документы и себя, — лукаво отвечает Костя. — Быть голой и моей. Готовой для секса и любви.

— Голой и твоей? — усмехаюсь я. — Секса и любви?

— Именно так, — подмигнув мне, отвечает он. — Я уже жду этого.

Я смеюсь при виде такого энтузиазма и заканчиваю мытье себя и Кости. Остаток выходного проходит в приятной атмосфере нежности и ласки. Мы погуляли по центру города, словно влюбленные голубки. Раньше я осуждала открытые проявления чувств на публике, но теперь, когда меня саму беспрестанно целовали и обнимали, стала лояльно относиться к таким же парочкам.

Питер впитывал весну и радовал солнцем. Исаакий, Казанский, Театральная площадь, Невский проспект, Дом Зингера, Аничков мост. Мой любимый город был восхитителен, и я с радостью показывала его другому любимому.

Будни Костя провел со мной, работая дистанционно дома. Как и ожидала, эта квартира была больше «нашей», и мне это очень нравилось. Мысли о возврате к одиноким вечерам смущали меня, заставляя ежиться от дискомфорта. Мысль, что Костя фактически переехал ко мне, была странной, но мужчина предупредил, что будет отлучаться для встреч и работы в клубе, куда нанял управляющего.

Установив камеры по всему клубу, он продолжал фактически наблюдать за всеми, но старался не сильно вмешиваться.

К пятнице я собрала небольшую сумку в дорогу, и мы отбыли в столицу делать вид, что едва знакомы.

Костю эта перспектива слегка напрягала, но он согласился не афишировать тот факт, что постоянно спит со мной. Я пока была не готова открыть карты и пролить свет на свою личную жизнь.

Сашка прислала за мной машину, так как поезд прибыл достаточно поздно. Нам с Костей пришлось попрощаться на вокзале. Мы стояли обнявшись и обменивались нежными поцелуями.

— Завтра приеду к вам, — тихо прошептал Костя, покусывая мой подбородок и спускаясь к шее.

— Только держи себя в руках, — хихикаю я от щекотки.

— Тогда нагряну ночью, — немного подумав, поправился он.

— Нет, я буду спать, — фыркаю, чмокнув его в нос. — Увидимся завтра, а приедешь ночью в субботу.

— Вредина, — кисло морщится Костя.

— Коть, ты и так получаешь все, что хочешь, — мягко фыркаю я. — Дай побыть с сестрой и мамой.

— Ладно, — недовольно поджав губы, соглашается Костя. — Но потом ты моя, да?

— Да, — хмыкаю я, чувствуя восторг от его жадности и легкой ревности. — И ты весь мой.

Целуемся еще несколько раз и со вздохом расходимся в разные стороны. Долетаю до дома сестры в рекордные сроки. Мои отношения с Костей, а до этого долгое «сидение» в Питере, отразились на нашем общении. Все же телефонных разговоров было мало, хоть они и были регулярными. Если честно, безумно скучаю по маме и Сашке.

Расцеловав маму и сестру, а также обоих племяшей, мы усаживаемся на пустой кухне, пока меня кормят поздним ужином.

— Ой, мы хотим тебя кое с кем познакомить, — вдруг произносит сестра.

— Что? — удивленно спрашиваю я, поглощая лазанью.

— Завтра к Стасу приедет друг, хотим вас познакомить, — улыбается Сашка — Вернее, вы знакомились на нашей свадьбе, так что это будет не знакомство, а возобновление, так сказать.

— Хм. Ладно, — вскинув брови, отвечаю, едва сдерживая улыбку.

Уж не с Костей ли меня хотят свести? Вот это будет номер!