В последний раз

Глава 16

Утро в последнее время было тяжелым. Костя как-то изменился со свадьбы Ульки. Стал больше молчать, да и работы у него навалилось, так что я не особо лезла, валяясь в основном на диване и играя с котом. С сексом изменений не было, но он стал как бы более медленным и томным. Мужчина стремился меня поразить не темпом, а взглядом и чувственностью. Не смотря на то, что прикасаться Костя ко мне не переставал, я ощущала, что что-то неуловимо изменилось в нем. Может я уже надоела ему? Если раньше мы могли болтать, о чем угодно, то теперь часто стала ловить на себе задумчивые взгляды. Тяжело это признавать, но кажется его идея с отношениями провалилась, едва начавшись.

Один раз мы поехали в клуб. Я принарядилась, хотя меня предупредили, что едем по делам. Впервые мне открылась оборотная сторона клубной жизни. Костя с порога осмотрел кухню и кладовую, дав распоряжение зайти к нему в кабинет повару. Потом мы заглянули в другое помещение до потолка заполненное железными бочками. Далее, идя по служебным помещениям, мы заглянули в раздевалку к девушкам «Go-Go». Полураздетые, слегка пьяные девушки спокойно отреагировали на слова Кости, о том, что он будет у себя в кабинете, если что, но приехал ненадолго. Я, словно хвостик, следовала за хозяином ночного клуба, идя с Костей за руку и отмечая про себя, что, по сути, работа всегда в каком-то смысле рутина.

Кабинет Вольского находился над главным танцзалом. Со стороны посетителей выглядел просто черным выступом, изнутри же было стекло, сквозь которое в деталях можно было рассмотреть танцующую публику. Пока я рассматривала людскую массу за спиной Костиного кресла, мужчина занимался делами. Повар и бармен пришли и получили втык от него, как и начальник службы охраны. В клубе был не только фейс-контроль, но и дресс-код.

— Ты где свои глаза забыл? — строго спросил Костя.

— Константин Георгиевич, что-то не так? — смущенно спросил брутального вида мужчина в костюме с рацией в ухе.

— Ты народ в клуб по какому принципу впускаешь? — издалека начал Вольский.

— Совершеннолетние и чтоб прилично одеты были, — пожав плечом, ответил охранник.

— С каких пор спортивные штаны — это приличная одежда? — нахмурился Костя. — Посмотри, вон у бара стоят пацанчики, у которых на лбу написано «Топ-Стоп».

Мужчина молча прошел к стеклянной стене, у которой также находилась я. Мы вместе стали высматривать уличный контингент в толпе и сразу же нашли. Как Костя увидел их, я понятия не имею. Он не подходил к окну, лишь мельком просканировав зал перед тем, как сесть за свой стол, отвернувшись от стены.

— Выводи их, Олег, и смотри в оба, — вздохнул Вольский. — Репутацию клуб потеряет вмиг. Иди.

— Как скажите, Константин Георгиевич, — резко закивал мужчина, выходя за дверь.

— Ты строгий начальник, — фыркаю я, впервые по-настоящему видя Костю за работой, а не охотой в своем курятнике.

— Иначе никак, Малыш, — задумчиво отвечает мне мужчина, глядя в какие-то бумажки перед собой. — Ты со своими мягкая?

— Стараюсь быть мягче, но порой терпения не хватает, — хмыкаю в ответ от правоты его слов, подходя ближе.

Костя обнимает меня за ноги и прислоняет голову к животу, пока я погружаю ладонь в его светлую голову, делая легкий массаж. Вдруг резкий стук в дверь прерывает нас, и я отхожу назад к стеклянной стене.

После приглашения войти в кабинет входит женщина одетая, словно швея.

— Константин Георгиевич, у нас проблема, — с ходу начинает она.

— Катя, у вас всегда проблемы, — недовольно хмурится Костя. — Что на этот раз? Месячные? Блестки?

Перья?

— Перелом, — выдыхает женщина. — Тома подвернула ногу на каблуках, думали все обойдется, но ей поплохело, и нога раздулась, так что она уехала на Скорой.

— Я же час назад видел ее в гримерке? — встревожено нахмурился мужчина.

— Вот после вас она и шлепнулась, — взмахнула взволнованно Екатерина.

— Замена есть? — спросил Костя, устало откинувшись на кресле.

— На сегодня нет, а в другие дни передвинем кого-нибудь, — поджав губы, ответила женщина.

— Вызовите кого-нибудь! — рявкнул хозяин.

— Пока некого, — расширив глаза, быстро затараторила Екатерина. — Альбина уехала к родителям в Псков, я и так ее вызвонила раньше времени. Жанна болеет, с температурой отлеживается. Ира не может, она на свадьбе. Остальные здесь, участвуют в шоу. Больше неким заменить.

— Так не справитесь? — поморщившись спрашивает Костя.

— Нам любая подойдет, — скривилась Екатерина. — Тома новенькая, она в стакане танцует, просто будет видно, что он пустой. Пока шоу программа не началась, стаканы должны быть заняты.

— От меня ты чего хочешь? — нахмурившись спросил Костя.

— Может вы что-нибудь придумаете? — с сомнением ответила женщина.

— Ты хореограф и отвечаешь за девочек, — ответил Вольский. — Я что могу сделать? У меня тут запасных девок нет!

— Я могу станцевать, — пожав плечом, вклиниваюсь в разговор.

Екатерина, до этого смотревшая на своего начальника, вдруг стала рассматривать меня. Костя, обернувшись в кресле, удивленно посмотрел на меня.

— Я заметила, как танцуют девочки, — кивнула я в сторону танцзала. — Мне это по силам.

— Свет, я не хочу, чтобы…

— Танцевать умеешь? — резко спросила женщина.

— Ансамбль народных танцев, — хмыкнув, отвечаю я прищурившейся женщине.

— Растяжка есть? — продолжает интервьюировать меня Екатерина с оттенком допроса.

— Йога три раза в неделю, продвинутый уровень, — киваю я, понимая, что кажется действительно выйду сегодня танцевать в зал.

— Так, я, вообще-то, против…

— Прекрасно, — вдруг перебила Костю Екатерина, глядя только на меня. — Там ничего сложного, просто будь активна и улыбайся публике. Пятнадцать минут танцуешь, пятнадцать отдыхаешь. До шоу час.

Пойдем!

Улыбнувшись женщине, иду за ней на выход из кабинета, махнув Косте, который застыл с непонимающим выражением лица и раскрытыми ладонями.

Екатерина быстрым шагом ведет меня в гримерку девушек, где полным-полно полуголых девиц.

Показав мне стул, женщина быстро командует:

— Раздевайся!

Вдруг понимаю, что я наделала. Смотреть, как скачут девочки «Go-Go», это не тоже самое, что полуголой танцевать самой. Скованно раздеваюсь до белья и смотрю на Екатерину, которая в этот момент что-то пришивает на спине у другой девушки. Большая часть народа одета в какие-то белые балахоны. Судя по крыльям и нимбам, шоу об ангелах, но пока все одеваются, сквозь одежды проглядывается что-то красное и черное.

— Все снимай! — громко кричит Екатерина, пытаясь перекричать гвалт стоящий в раздевалке. — Сейчас принесу тебе костюмы. Тебя как зовут?

— Света, — мычу в ответ, смутно понимая, на что конкретно согласилась.

— Я — Катя, — представилась женщина, убегая куда-то вглубь гримерной.

Я в шоке замираю, так как раздеться донага в присутствии чужих людей, которые, кстати, на меня не обращали внимания, было как-то неудобно. Екатерина быстро подбегает ко мне и протягивает что-то из разряда секс-атрибутики БДСМ клуба.

— Вот. В первый выход наденешь это, — комментирует Катя, вручая мне первый красный наряд. — Во второй выход это. Поняла? Снимай все сейчас, пыльцу потом фиг отстираешь с белья.

Киваю в знак понимания, наблюдая, как женщина осматривается по сторонам, кладя второй костюм поверх моих вещей, сложенных на стуле. Со своим бельем пришлось расстаться прямо тут. При всех.

Обнажаюсь до уровня нудистов.

— Быстро на покрытие, — скомандовала Катя, указав пальцем куда-то в сторону и, поняв, что я вообще в прострации, повела меня к углу сквозь ряды зеркал, перед которыми наряжались и готовились к выходу другие девушки.

— Эта последняя на опыление, — крикнула Катя, подтолкнув меня к девушке, одетой нетипично для этого места.

Узкие джинсы, клетчатая рубашка, татуировки, синие волосы с зелеными прядками в прическе дополняют пирсинг на бровях.

— Вставай быстро, — скомандовала она, указав пальцем в небольшой тазик, держа в руке что-то вроде пистолета с баллончиком вместо пуль. — Новенькая?

Я киваю, словно зомби, вставая в таз. Стены с двух сторон покрыты пленкой. Странное место, но как только меня начинают покрывать слоем блесток, которые, шипя, вылетают из пистолета, и таз, и пленка становятся понятными.

— Закрой глаза, — говорит девушка-мастер, и едва я успеваю смежить веки, мое лицо обдают мелкодисперсным дождем из сияющей пыльцы. — Готово. Если где сотрется — подходи, обновим.

Свободна.

Я выхожу из тазика и бреду к столу со своими вещами.

— Здесь переодевайся и давай быстрее, через десять минут выходишь, — строго сказала Екатерина. — Это твоя обувь. Аккуратнее, Томка с них сегодня упала.

Женщина стала снимать одежду, если можно ее так назвать, с вешалки и помогла мне одеться.

— Так! Быстро иди сюда, прическу надо сделать! — вновь командует Катя, отходя от меня. Я вообще не понимаю, к кому она обращается. — Света! Иди сюда!

Оборачиваюсь и иду к ней, поняв, что все же это мне кричали.

— Стой, а то пыльца сойдет, — говорит она мне уже более спокойно и распускает мои волосы.

Гляжу на себя в зеркало и просто в шоке рассматриваю себя. Микро-трусики, которые едва прикрывают промежность. В этот момент радуюсь, что делаю всегда глубокую эпиляцию, а то посетителей клуба ожидало бы то еще зрелище. Бюстгальтер, словно броня, жесткий, но открывает и подает грудь прекрасно. У меня на бедрах латексные повязки, но чулок нет и достаточно длинные перчатки. Пока рассматриваю свое сияющее тело, Катя делает из моих волос нечто буйное и растрепанное. Последний атрибут моего костюма попадает мне на голову, показывая, что сегодня я из бесовской породы. Яркие, блестящие красные рога украшают буйство волос, свободно раскинувшихся на плечах и спине. Нда! Вот это видок.

— Ты чего такая? Выступала же перед публикой? — спрашивает вдруг мягко Катя. — Не волнуйся. Вот, глотни.

Женщина протягивает мне малюсенькую порцию чего-то темного, судя по вкусу либо коньяк, либо виски.

— Главное, чтоб под язык попало, больше не надо, — прокомментировала Катя. — Не окосеешь, но нервяк пройдет.

Мне кажется от нервов я вообще не почувствовала алкоголя и даже заволновалась еще больше, когда Катя объявила, что выход первой группы закончен, пора готовиться второй, в состав которой вхожу и я.

— Это Нина и Зоя, следи за ними, — подсказывает Катя. — Ты идешь по проходу между ними. Нина вошла в стакан — твой следующий. Зоя подходит к тебе, ты выходишь из стакана. Поняла?

— Да, — отвечаю я, глядя на блондинку Нину и ярко рыжую Зою. Мы все покрыты пыльцой и изображаем развратных демонесс.

— Ну, вот! Уже разговаривать начала, значит все сможешь, — одобрительно говорит Катя, кивая в сторону спины девушки Нины.

Три хлопка, и мы все двинулись к лестнице наверх. Небольшая узкая дверь открывает танцевальный зал с проходом для девушек. Иду за Ниной на самых неудобных туфлях в мире. Мало того, что они на огромной платформе и головокружительном каблуке, так еще и большего размера. Вдруг девушка передо мной сворачивает вправо и застывает, я, не успев сообразить, чуть не поворачиваю за ней в ее стакан, но успеваю выровнять курс и судорожно ищу свой угол. Секунды четыре иду по проходу и натыкаюсь на такой же стакан. Следующая девушка за мной продолжает свой путь, сексуально шагая и улыбаясь улюлюкающим парням.

Какого черта я тут делаю?! Кто меня вообще за язык тянул?!

Смотрю на Нину она уже танцует, плавно извиваясь, делая резки взмахи прической и практически всеми конечностями. Поворачиваю голову в сторону Зои — она так же двигается заводя публику. Надо понимать, что настало время танцев, и мне как-то тоже надо начать. Все движения выпали из памяти, я, словно одеревенела, и ничего кроме «два притопа три прихлопа» выдать не в состоянии.

Вот в книжках героини всегда такие классные, попав в подобную ситуацию, они сразу же становятся богинями, привлекая всеобщее внимание и становясь объектами восхищения. А я?!

А я королева сельской дискотеки из девяностых! Мне только сумочки у ног не хватает и песни Иванушек Интернейшнл «Тополиный пух». Ну, внимание я точно привлекла! Народ передо мной откровенно ржет, один дурак еще и пародирует. Мать вашу, а ведь еще и минуты не прошло/ Смотрю на противоположный стакан и вижу другую девушку, которая очень эротично изгибается, тонко отображая ритм звучащего трека. Пытаюсь повторить за ней и чувствую, что могу опозориться еще больше из-за чертовых туфель, сгубивших сегодня уже одну танцовщицу.

Что делать?! Такого ЭПИК ФЕЙЛА в моей жизни еще, пожалуй, не было! Откровенно дрыгаюсь, забив на ржущих мужиков, удивленные взгляды «девушек-коллег» и просто жду, пока закончится эта каторга.

Внезапно меня хлопают по плечу, и я замечаю рыжую девушку. Зоя! Пятнадцать минут славы окончены.

Иду по проходу и с облегчением выхожу в служебное помещение.

— Мать, ты чего? Вчера из леса что ли? — удивленно спрашивает Нина, идущая передо мной.

— Обувь скользкая, — пищу я в адовом смущении.

— Ну, ты встань на ноги и извивайся там, — говорит Зоя из-за спины. — Никто не ждет от тебя «Гапака».

Ты чего там руками, как Брежнев с мавзолея махала?

— Да, что-то я переоценила свои возможности, — понуро отвечаю, попутно выковыривая крупные блестки из-под чашечки лифчика, которые натерли мне кожу.

— Хряпни вискоря и скажи Катьке про размер обуви, — посоветовала Нина.

Заходим так же строем в гримерку, и я вижу Катю с таким выражением лица, будто я предлагала клиентам сыграть со мной в шахматы, а не танцевала перед ними. Ну, блин! Танцевала же!

— Света, что это было?! — в шоке спрашивает Катя.

— Обувь скользкая, и я что-то совсем растерялась, — оправдываюсь в ответ.

— Какой размер ноги у тебя? — рявкает Катя, поворачиваясь к какому-то шкафу.

— Тридцать семь, — отвечаю я, сбрасывая обувь явно размера на три больше моего.

— На! — кричит женщина и дает мне невообразимые туфли явно меньшего размера. — Быстро переодеваться! У кого пыльца сошла, быстро на напыление идите!

Прокричав последнюю фразу для всех в общем, Катя умчалась помогать кому-то из участников шоу.

Бреду к стулу со своими вещами и нахожу второй костюм, который, к слову, состоит из белья и лент, которые, как мне подсказали, надо намотать на ноги от обуви. Девочки, с которыми я выходила танцевать, помогли разобраться с костюмом, а также налили мне рюмку алкоголя.

— Оделись? — спрашивает запыхавшаяся Катя. — Вот крылья, надевайте.

Второй костюм, судя по форме крыльев, делал из нас бабочек. Надеюсь без скрытого подтекста.

Новая обувь сидела, как влитая, плюс дополнительно привязанная лентами. Кажется, только сейчас алкоголь, наконец-то, начинает действовать, ибо я ощущаю легкость в теле. Перерыв заканчивается стремительно. Вот почему, когда эти же пятнадцать минут в зале тянутся, словно черепаха, а в гримерке несутся, словно гончие. В комнате слышен Катин голос, предупреждающий о смене танцовщиц, и мы вновь выстраиваемся в шеренгу.

— Ты давай, не тупи там, — тихо говорит Нина, обернувшись ко мне. — Хозяин у нас глазастый, вмиг вылетишь. Сегодня деваться некуда, вот Катя тебя и держит, а так шансов мало, если будешь так плясать. Считай, что это твой последний шанс.

— Надо показать себя во всей красе, — тут же поддерживает коллегу Зоя, стоящая за моей спиной.

— Да я на один вечер всего, — мычу в ответ, понимая, что мы уже движемся к заветной двери. О, МАЙ ГАД! Пусть эти пятнадцать минут закончатся очень быстро!

Выходим и вновь расходимся по стаканам. Я вдруг выдыхаю и замечаю темный выступ справа над залом. Кабинет Кости. Он там и, наверное, смотрит на меня. А я тут танцы Буратино устроила.

Вот же позорище!

Начинаю плавно покачиваться и послав все, улавливаю ритм музыки, извиваясь, схватившись за поручни. Музыка, словно ветер, овевает меня, и я, подняв руки над головой, отдаюсь ей. Смотрю по сторонам и вижу одобрение в глазах девчонок и заинтересованные взгляды еще совсем недавно ржущих надо мной мужиков. Ага! Вот вам, гады! Я умею танцевать!

Алкоголь в микродозах дает ощущение легкости и беззаботного веселья, позволяя куражиться под музыку и поднимать настроение не только себе, но и окружающим. Когда ко мне подошла Зоя, я даже расстроилась, что все так быстро закончилось. Машу моим зрителям, которые подтанцовывали мне, скрываясь за служебной дверью.

— Молодец, девочка, — хвалит меня Зоя. — Вот так надо! Скажи Кате, что в первый раз у тебя шок и ступор был, и больше такого не повторится — тебя возьмут.

— Томку жалко, — комментирует Нина. — Она так хотела работать, а тут этот перелом вообще некстати.

— Девчонки, я только сегодня танцевала, — фыркаю я, счастливо улыбаясь, что у меня получилось справиться. Мне кажется, никто не рад, больше меня. — Катя попросила до шоу побыть на сцене.

— Ааа, — протянула Зоя. — Ну ты все равно молодец! Растерялась сначала, но во второй выход хорошо танцевала.

Заходим в гримерку и не успеваю я переодеться, как вдруг все замерли. В помещение вошел Костя. Я тоже застыла со своими вещами в руках, подчинившись всеобщему порыву.

— Константин Георгиевич? — вскинув брови, спросила Катя.

Мужчина не ответил, лишь покачав головой, давая понять, что вопросов хореографу у него нет.

Костя молча протягивает мне руку и выводит из гримерки. Я как была в блестках, костюме и крыльях, так и вышла за ним со своими вещами в руках, попутно заметив удивленные взгляды девочек. Меня очень быстро ведут в кабинет Вольского, пока я пытаюсь сообщить, что хотела бы посмотреть шоу.

Костя втягивает меня в свой кабинет и тут же начинает целовать, крепко обняв, не включая света.

Лишь блики стробоскопа освещают помещение, давая на моем теле дополнительные всполохи.

— Блестки, — шепчу я, бросив вещи на пол и обнимая его в ответ. Эти блестки везде, и я уже выплевывала несколько изо рта.

— Пофиг, — тихо отвечает мужчина, усаживая на свой стол и осматривая мое искрящееся тело.

Обнимаю любимого ногами и руками, чувствуя, как он погружает ладони в мои волосы. Легкость и его жаркие поцелуи рождают во мне неистовую страсть. До этого момента я словно медленно тлела, дожидаясь Костиной ласки. С момента Улькиной свадьбы мы занимались медленным и размеренным сексом, а сегодня я хотела чего-то иного. Чего-то более жаркого и требовательного. Мне хотелось штурма, боя и капитуляции.

Соскальзываю со стола и разворачиваю мужчину на сто восемьдесят градусов, обходя его. Толкаю Костю на стол и ставлю колено на столешницу.

— Свет, — смеется мужчина, ошалело оглядывая меня искрящуюся пыльцой, пока я продолжаю залезать на него лежащего.

— Добрая фея прибыла сегодня по вашему адресу и жаждет вручать подарки, — смеясь, присаживаюсь на Костю, одновременно расстегивая на нем рубашку.

Мужчина крепко держит меня за бедра, не давая упасть, пока я глажу его рельефный торс. Ух! Какой шикарный мужик! Наклоняюсь, чтобы облизать его, и чувствую, что Костя намотал микротрусики на кулак и, резко дернув, легко порвал их.

— Кость, какой же ты афигенный/ — жарко шепчу я своему любимому.

— Малыш, я…

Не даю ему договорить, целуя в губы. Там, где я касалась Кости, мужчина покрыт яркими всполохами блесток, которые щедро сыплются с меня. Уверенно хватаюсь за кожаный ремень и расстегиваю мужские брюки. Поцелуи откладываю на потом и не даю ему также шевелиться. За время танцев с ладоней, слава Богу, сошли блестки, и я легко обхватываю Костин член.

— Малыш, хочешь я расскажу тебе сказку? — говорю я, имитируя голос Карлсона, чем вызываю мужской смех.

Медленно сажусь на Костин член и сквозь свое удовольствие, заставившее меня немного вспыхнуть, слышу мужской стон. За стеной набирает обороты шоу, где ангелы оказываются демонами, выпуская свою сущность наружу, а за стеклом, освещенные лучами софитов, скрытые от посторонних глаз, мы сходим с ума. Сейчас любимый мужчина поглощен только мной, крепко держа за бедра и направляя мои движения. От обжигающих взглядов Кости чувствую, что начинаю терять реальность, утопая в его чувствах, что вихрятся в глазах мужчины.

Меня начинает трясти в судорогах и, спустя мгновение, падаю на Костину грудь, прижатая его рукой.

Мужчина продолжает двигаться, жестко подталкивая меня через грань еще и еще раз.

Когда шторм прошел, мы продолжаем лежать в обнимку. Обессилено выплевываю блески изо рта, которые попали ко мне, видимо, после поцелуев Кости, слыша его смех.

— Ты ужасно танцевала, — ржет Костя, вытирая свой рот рукой от таких же блесток. Не выдерживаю и хохочу с ним.

— Зато потом стало лучше, скажи же, да? — смеюсь я, приподняв голову и смотря на любимого.

— Да, настолько, что я решил быстренько тебя забрать, — мягко ответил Костя, погладив меня по взлохмаченным волосам. — Ты меня удивила.

— О! Ты не представляешь, как я себя удивила! — фыркаю я, вновь опуская голову ему на грудь.

Упрашиваю Костю посетить уборную. Как и догадывалась изначально, тут у него был душ и диван.

Логово этого ловеласа выглядело слегка негостеприимным, или мне хотелось так все видеть?

Прошедший отпуск, пожалуй, был самым классным в моей жизни. Обычно мои отпуска принадлежат маме. Я приезжаю домой и полностью отдаюсь ей на полное использование. Мама четко знает, что мы будем делать. Раньше всегда прикатывала еще Сашка. Когда она была с Борькой, это был мой ад, ибо мама не напрягала старшую, когда та приезжала с парнем. А так, мы с сестрой занимались ремонтом, если маме казалось, что пора, или, по обыкновению, помогали ей выращивать цветы. Мама имела шикарный цветник, который люто ненавидела Сашка. Старшая вообще цветы не переносит. А я люблю, но уже в качестве букетов. Так что в качестве бунта, сестра сажала клубнику, вишню, сливу и даже однажды вырастила из одной абрикосовой косточки огромное дерево. Я нагло пользовалась ее талантом садовника. Мы всегда катались на море в наши курорты Краснодарского края. Что-что, а поплавать я люблю. Мы с мамой можем часами болтаться в воде, а Сашка почти всегда на берегу охраняет вещи, читая книжки или разгадывая кроссворды.

Этот отпуск был другим. Я впервые была счастлива, как женщина. Костя оказался очень заботливым и по-настоящему внимательным мужчиной. Говорят, женщина влюбляется в отношение к себе. Я познала эту истину в самом лучшем ее качестве. Так приятно, когда тебя холят, лелеют и нежат.

Костя оказался щедрым на ласку, прикосновения, поцелуи и просто себя. Секс, конечно, был запредельным, но и все остальное мне понравилось. Я впервые готовила для мужчины на постоянной основе, и было очень приятно видеть и слышать похвалу в свой адрес, даже если мы ели плов три дня подряд. И еще было так приятно, когда тебя как маленькую носят на руках. Раньше я никогда не позволяла себя поднимать в воздух, считая, что это только для пятилетних девочек. Так же Костя уговаривал меня разрешить ему расчесывать себя. Сначала я скептически относилась к этому, но потом пришлось согласиться, видя, какой восторг это действо вызывает в нем. Я полюбила массаж в исполнении Кости и много чего еще.

По дороге домой из клуба смотрю на Вольского и не понимаю, что происходит. Вроде бы все, как и прежде, но просто нутром чувствую, что что-то не то. Из игривого кота мой любимый превращается в задумчивого и очень ласкового мужчину. Очень ласкового и очень задумчивого.

— Кость, я надеюсь ты не совершаешь ошибки? — вдруг спрашиваю я не с того не с сего, удивив этим и себя.

— О чем ты? — мягко спрашивает Костя.

— Я про глупую шутку под названием «любовь», — поморщившись, поясняю для недогоняющих. Я сама корила себя за это чувство, и мне не хотелось осложнений, если еще и Костю накроет тем же медным тазом.

— Ты не хочешь, чтобы тебя любили или вопрос именно во мне? — со смешком иронично спрашивает Вольский абсолютно спокойно, и я сразу понимаю, что он не влюблен.

— Не знаю, мне кажется чувства все осложняют, — пожав плечами, отвечаю, глядя в окно. — Без них проще.

— Ты любила кого-то? — тихо спрашивает Костя.

— Довелось как-то, — фыркаю я предмету своей любви, тяжело добавив. — Врагу не пожелаю.

— Чего так? — задумчиво и как-то отстраненно интересуется Вольский.

— Словно тебя срывает со всех якорей, и ты ничего не контролируешь вообще, — делюсь я своей болью.

Последние месяцы в Питере и мои ночные слезы вновь предстают передо мной. И ведь в конце этой недели я вновь буду спать одна и вполне возможно в слезах. Изменения в любимом больно даются мне.

Да, изначально я хотела разочароваться в нем, но реально оказавшись так тесно с ним, я влюбилась еще больше. И вот теперь его изменения. Даже не знаю, что думать. Что он разочарован во мне? Или вообще в отношениях? Либо наоборот влюбился в меня. Раньше я от него даже во время секса не слышала любовных признаний, а со свадьбы Ульки такие перлы стали проскальзывать между нами. В целом, ничего криминального, мало ли чего мужики говорят в кровати. Как гласит пословица: слова мужика в кровати надо умножать на ноль.

— Ты против любви в принципе? — усмехнулся Костя.

— Я думаю это ужасно, любить человека, который может не ответить тебе взаимностью, — вздыхаю, потерев лицо, не глядя на Костю. — Появляется какой-то безотчетный страх. И ты ничего с собой поделать-то не можешь. Мозгом понимаешь, что этот человек не самый лучший кандидат, но сердцу не прикажешь.

Костя молча вздохнул тяжело, паркуясь возле дома. Завтра пятница. Я собиралась провести ее с семьей, так что надо было сложить вещи, чего делать очень не хотелось.

— Отвезешь меня завтра к Красновым? — тихо спрашиваю у молчаливого мужчины.

— Конечно, — пожав плечом, ответил он.

Сбор вещей я передвинула на утро, ибо сейчас часы показывали три утра. Раньше руки не доходили, и желания не было вообще. Ложимся спать после какого-то неловкого ужина остатками еды. Костя молчит, я тоже. Вроде бы и сказать особо нечего, но мы вдруг отдалились, хотя очевидных причин нет. Я печальна из-за отъезда, а о Костиных причинах не в курсе.

Лежим на кровати обнявшись и также молчим. Костя периодически целует меня в макушку.

— Ведьма ты, — тихо шепчет мне мужчина.

— Почему? — также шепотом спрашиваю я.

— Я чувствую, что ты опять сбежать надумала, — вздыхает Костя. — Еще четыре месяца будешь скрываться?

— Неет, — хмыкаю в ответ. — На этот раз дольше.

— Вот же язва, а! — фыркает Костя, обняв меня крепче, он добавляет. — Я не хочу так.

— А как хочешь? — замерев спрашиваю я.

— Чтобы видеться часто, — тихо отвечает он. — Тут или в Питере. Скоро там потеплеет, можно погулять на природе, как тебе нравится.

— Не знаю, — вздыхаю, представив отдых на природе с Вольским.

— Ладно, посмотрим, как все будет, — легко отбрасывает тему мужчина, и я чувствую, что разочарована его решением.

Костя так легко отказался от идеи приехать ко мне, что я всерьез думаю о том, что эта ночь последняя с ним. От этой мысли мне стало так плохо, что я вдруг почувствовала слезы на глазах.

Решаю срочно успокоиться, так как подобная истерика будет явно лишней. И как я ее объясню Косте?

И потом, рыдаю я просто безобразно: сопли, слезы, красный нос, опухшие глаза, короче, полный набор аллергика. Это кто-то другой может вызывать умиление своими слезками, я же выгляжу как больное чудовище.

Утро начинается со звонка Сашки. Сестра уточняла, точно ли я приеду к ним. Пока я собирала вещи, Костя предложил заказать мне билет он-лайн. Я вообще не хотела заниматься покупкой билета, так что просто кивнула ему, злясь еще и на тот факт, что Косте кажется вообще пофиг на мой отъезд.

Едем за город к Сашке и Стасу. Мама встречает меня с распростертыми объятьями, и я просто падаю ей на руки. Потому что Костя просто высаживает меня из машины и, сказав, что ему надо отвезти кота к маме, уезжает. Свои чемоданы я катила одна, едва сдерживая слезы обиды. Вот козел же! Натрахался вдоволь и высадил на дороге! Я при этом понимаю, что сама сказала ему остановить вдалеке, чтобы мои его не разглядели, но все же чувствую иррациональное.

Мама видит, что я в растрепанных чувствах и предлагает остаться на денек с ними, но заметив счастливую Сашку рядом с мужем, качающую младенца, отказываюсь от предложения. Счастье родной сестры сейчас для меня это чересчур. Мама с улыбающимся Максом на руках тоже не вызывает желания быть рядом. Как и ее предложение поехать ко мне тоже отклоняю. Сейчас хочется хандрить, а объяснять причины и раскрывать детали не хочется совсем. Зная мамин характер, она будет просто препарировать мою душу с педантичностью патологоанатома.

Провожу время с семьей, возясь с Дашуней и играясь игрушками в детской Макса. Настроение на нуле.

— Вот ты где, — тихо произносит Сашка, найдя меня с Максом в обнимку. Малыш спал, а я лениво листала его книжку, которую мы недавно читали с ним.

— Ты меня искала? — вполголоса спрашиваю я.

— Да, кое-что хотела спросить тебя, — кивает мне сестра в сторону выхода.

Когда мы уселись на диване в гостиной, я любопытно вскидываю брови, ожидая оглашения причины поисков.

— Свет, короче, Стас мне машину подарил, — вдруг произнесла сестра.

— Вау! Круто! А где она? — удивленно восклицаю я, радуясь за сестру.

— На неделе прибудет из автосалона, но я позвала тебя для другого, — отмахивается Сашка. — Кузьку приютишь?

— В смысле? — нахмуриваюсь я, вспоминая, что Кузьмой зовут ее МиниКупер.

— У мамы машина есть, — объяснила Сашка. — У меня теперь будет новая, да и куда я буду кататься сейчас? Кузьку либо продавать, либо сгниет малыш. У тебя есть права, просто опыта немного.

Будешь потихоньку кататься. Ну и полегче будет. Пакеты из магазина не тягать.

— Я чет прямо растерялась, — откровенно отвечаю, втянув голову в плечи. — Саш, я ж не доеду до Питера.

— Стас поручит кому-нибудь отогнать Кузьку, — улыбается Сашка. — Кредит погашен, пользуйся!

— Спасибо огромное, систер, — радостно выдаю я. — Только у меня опыта немного.

— Ну это дело наживное, — фыркает Сашка. — На маминой же машине ты катаешься!

— Ты сравнила! — отмахиваюсь я.

— Только будь аккуратна, пожалуйста, — предупредила меня сестра. — Я не хочу знать, что подарила тебе ружье.

— Какое ружье? — нахмуриваюсь я, не поняв реплики.

— Которое стреляет раз в год, — фыркнула Сашка. — Я имею ввиду, катайся медленно.

— Кто бы говорил, — возмущаюсь я, вспоминая поездку на Стасовой новой машине. — А какую тебе тачку муж подарил?

— Пф! Не скажу, — съехидничала сестра. — Приезжай чаще ко мне, покажу.

— Ладно, — отвечаю я, фыркнув. — Так уж и быть, прикачу зацепить вашу новую тачку.

Мои чемоданы погружены в машину Стаса, его водитель уже ждет меня, заведя мотор. Сердечно прощаюсь с мамой и Сашкой, будто отправляюсь в одиночное плаванье по Атлантике, или на Антарктиду зимовать с пингвинами. Чувство такое, будто умираю, расклеиваясь изнутри. Машина мчит меня к Ленинградскому вокзалу и я печально прохожу досмотр на Сапсан, усаживаясь на свое место. Обняв себя, грустно смотрю в окно. Даже проводить меня не пришел, хотя Костя прекрасно знал во сколько поезд. Может думал, что родня меня провожать поедет? Ай! Хватит искать оправдание Вольскому! Не пришел меня провожать и все! Значит не нужна ему!

— Чего так хмуришься? — вдруг спрашивает мужчина, буквально прыгая в кресло рядом со мной.

Я в шоке поворачиваю голову и смотрю в улыбающиеся Костины глаза. С учетом, что поезд начал движение, мое изумление переходит в шок.

— Света, у тебя глаза не болят так их расширять? — фыркнул Вольский.

— Кость, а…

— Что я тут делаю? — хмыкает мужчина.

— Да, — тупо соглашаюсь я.

— Еду в Питер, как видишь, — улыбается во все зубы Костя. — К тебе.

— Аа?

— Я решил, что надо брать быка за рога, — пожал плечом мужчина. — Ждать приглашения можно до второго пришествия, так что поедем к тебе. Куда тебе деваться с чемоданами? Не будешь же ты кругами по городу кататься? Рано или поздно поедешь домой, а я как хвостик за тобой. Шмыг-шмыг, и переночевать напрошусь. Ну, не выгонишь же ты меня, да?

Я просто смотрю на него улыбающегося, и у меня отпускает все внутри. Чувствую, как комок, образовавшийся сегодня с нашего расставания, рассасывается. От облегчения, что он тут, просто готова разрыдаться.

— Малыш, ты чего? — удивленно спрашивает Костя, видимо поняв, что я влюбленная размазня.

— Я думала, ты не придешь, — честно отвечаю, поджав губы, стараясь сдержать слезы.

— Афоньку надо было маме отвезти, а она не приехала еще из своего санатория. Мотался к ее соседке на работу, чтоб она мохнатого приняла, — вскинув брови, отвечает Костя. — Я ж билеты нам купил, ты не заметила, что ли? Мне показалось, я спалился.

Мотаю головой, дав понять, что я ничего не заметила, и просто обнимаю Костю за руку, прижимаясь к его плечу. Так рада его видеть и вновь чувствовать рядом, Костин запах стал таким родным.

Сегодня полдня его не было, а я уже готова была просто сдохнуть от одиночества. Что будет со мной дальше?

— Я так рада, что ты тут, — тихо шепчу, шмыгнув все-таки носом.

— Ну куда я денусь? Буду еще глаза тебе мозолить, — хмыкает довольно Костя, поцеловав мою макушку.

Вдруг и день налаживается, и дорога кажется легкой, и Питер не таким туманным, холодным и печальным. Один человек меняет все вокруг одним своим появлением. Любимый человек способен вернуть чувство спокойствия и умиротворенности ничего не делая, достаточно просто быть рядом.