В последний раз

Глава 25

Плыву в сладком сне и не желаю просыпаться. Мне снится, что прошлых выходных не было, и я вновь самая счастливая женщина на свете. Любимый обнимает и целует меня, словно не было самого страшного в наших отношениях. Будто все произошедшее было просто плохим фильмом или дурным рассказом.

Нежные ласки груди переходят на живот, и я чувствую, как трепетно Костя поглаживает место, где уже растет наш ребенок. Поцелуи в шею и мужское колено, расталкивающее мои бедра, заставили меня проснуться окончательно. До этого момента я еще могла притворятся, что это сон, но теперь уже нет. Замираю, и все воспоминания нахлынывают на меня лавиной, заставив начать сопротивление.

— Не дергайся, — бурчит Костя, продолжив поцелуи и мануальный осмотр моей промежности.

— Ты вконец обнаглел? — шиплю я, став отталкивать мужчину, в ответ получаю наглую попытку проникновения в себя уже отнюдь не рукой. Чтобы хоть как-то предотвратить начинающийся секс, быстро шепчу. — Костя, нельзя.

— Что? — недоуменно переспрашивает мужчина, уже приладивший свой член ко мне. — Почему?

— Доктор запретил, — поджав губы, шиплю я, отталкивая застывшего наглеца. — И мы вроде бы как расстались. Не помнишь?

— Если дело только в последнем, то можешь забыть про расставание, — прищурившись, отвечает мужчина, вновь наклонившись поцеловать меня.

Я упираюсь руками в Костины плечи и морщусь от усилия оттолкнуть его. Мужчина не сдвинулся даже на миллиметр.

— Свет, скажи прямо, в чем дело? — спокойно спросил Костя, вообще никак не реагируя на мои усилия. — Что такого могло произойти, что ты решила бортануть меня, даже не сообщив о ребенке?

— А ты не знаешь? — в раздражении пыхчу я, лежа в объятьях спокойного мужчины.

Это противостояние слона и моськи лишает меня тех крупиц сил, что были. Устав от попыток отделаться от Костиных объятий или хоть изменить достаточно интимную позу, в которой прибываю, я просто откидываюсь на подушку.

— Честно? Понятия не имею, — спокойно произносит Костя, став поглаживать меня кончиками пальцев.

— Просвети меня, Малыш.

— Костя, хватит тут изображать ангельскую невинность! — рявкаю я, почувствовав головокружение. — Выпусти меня, мне плохо!

Мгновенная задержка, и Костя, легко откатившись в сторону, дает мне свободу. Предательски чувствую, как холод окатил меня, словно ледяной душ, без его теплого тела. Встаю и понимаю, что ночнушка, которую я надевала перед сном, валяется на полу, видимо, снятая кем-то совсем бессмертным.

— Костя, какого хрена ты тут делаешь? — поморщившись от дурноты, уточняю сложившуюся ситуацию.

— Где мне еще быть? — достаточно удивленно спрашивает мужчина, с тревогой глядя на меня, лежа в кровати. — Моя любимая ждет от меня ребенка и не хочет разговаривать. Я все бросил и приехал налаживать отношения.

Я фыркаю и устало натягиваю сорочку обратно на себя. Явление Христа народу прошло очень эффектно, ничего не могу поделать и просто молчу до конца не понимая, как быть. Еще вчера вечером жизнь казалось мне руинами, а теперь опять диалог и ковыряние вилкой в израненной душе.

— Света, я не отстану, — тихо напомнил о себе Вольский. — Просто скажи мне: что произошло.

— Просто вылез наружу тот факт, что ты трахаешь не только меня, — горько произношу я, почувствовав от этих слов кислоту во рту. Не дожидаясь ответа, устало направляюсь в ванную, ибо часы показали семь утра.

— Очень интересно, — слышу за спиной спокойный голос Кости и чувствую еще большее разочарование, ибо мужик, кажется, совсем потерял совесть.

Умываюсь и нахожу единственно хорошее в этом утре — меня не тошнит. Всю прошлую неделю я просыпалась от головокружения и мерзкой тошноты. Идиотское чувство, будто моя кровать устроилась на полставки каруселью. Попутно думаю, что делать. Очевидно, что Вольский не считает, что его изменА или изменЫ — это повод для раскаяния, стыда или хотя бы угрызений совести.

— С чего ты решила, что я тебе изменяю? — достаточно тихо и недовольно пробурчал Костя, появляясь в дверях ванной.

Я от неожиданности вскрикиваю, проглатывая часть зубной пасты и морщусь выплевывая пену в раковину.

— Костя, черт! — восклицаю я. — Я чуть не описалась от страха!

— Прости, — морщится мужчина. — Но мне хотелось бы знать, каким образом я тебе изменяю, если ты единственная женщина, с которой у меня секс.

— Да ну? — фыркаю я, попутно усмехнувшись. — Прямо так и единственная.

— Света, ты издеваешься? — вскинув брови, спрашивает Костя. — Я никогда тебе не изменял!

Возмущенный тон Вольского мог бы обмануть любого, но не меня. Я все видела своими глазами.

— Кость, чего ты хочешь? — устало шепчу я, плеская себе холодной водой в лицо. — Зачем ты явился?

— Ты нормальная? — потрясенно шепчет Костя.

— Если вопрос в квартире, то дай мне немного времени, и я благополучно съеду не вопрос, — закрыв глаза, спрашиваю его. — Я так устала, мне плохо и вообще все валится из рук. Ты еще решил изобразить оскобленную невинность? Не надо. Мы взрослые люди и давай все решим миром?

Сквозь темноту сомкнутых век слышу тяжелый мужской вздох. Кажется, театр одного актера решил свернуть свой спектакль, поняв, что единственный посетитель вышел из зала.

— Малыш, я не знаю, что случилось, но я ни в чем не виноват, — вдруг начинает убеждать меня Костя. — С чего ты взяла, что я тебе изменяю?

— Видела своими глазами, Кость, — вдруг кричу я. — Я видела, как на тебе скакала какая-то девка!

Меня трясет от ужаса, злости и отчаянья. Я готова хлопнуться в обморок прямо тут. Произнести эти обвинения вслух было страшно, но увидеть удивление в глазах Кости было выше моих сил. Мне вдруг показалось, что я люблю монстра. Неужели он не понимает, как это больно! Его удивляет, что меня задевает измена?! Сюрприз!

За секунду как зарыдать, чувствую такую дурноту, что ванная начинает вращаться сразу в двух направлениях. Костя успевает подхватить меня на руки, и это придает мне дополнительные силы.

Пусть я жалкая размазня, но трогать меня не стоит.

— Убери свои руки, — рявкаю, садясь на крышку унитаза.

— Свет, блин, ты чуть в обморок не упала, — взволнованно шепчет Костя, намочив край полотенца и желая, видимо, обтереть меня им, но я отмахиваюсь от его помощи, как от назойливой мухи.

— Просто оставь меня одну, пожалуйста, — шепчу в ответ, не желая даже смотреть на него. — Выйди.

— Что бы ты не думала, я тебе не изменял, — поджав губы, шепчет Костя, выйдя за дверь, не закрыв ее.

Отсидевшись пару минут в ванной и закончив утренний ритуал умывания, выхожу на кухню, чувствуя запах жаренной яичницы. Мгновенно это заставляет меня, зажав рот, рвануть обратно в уборную опорожнить желудок, в котором, по сути, ничего и не было. Костя забегает следом за мной и взволнованно бормочет:

— Черт, я хотел завтрак тебе приготовить.

— Ничего не надо, — недовольно фырчу я, выставив ладонь и не позволив приблизиться. — Просто уйди и все.

— Свет…

— Костя, от тебя еще несет чертовыми яйцами! — в отвращении произношу я, почувствовав новые позывы.

— Кофе? — с надеждой спрашивает мужчина и, увидев мои отрицательный мотки головой, вновь делает попытку. — Чай?

— Зеленый, без сахара, — сдавлено хриплю я, глядя, как стремительно он покидает ванную.

Спустя минут десять мы сидим на кухне, и я пью чай, который раньше терпеть не могла. Костя рассматривает меня с каким-то напряжением, но молчит, и я благодарна ему за это. Что-то творится во мне такое в присутствии этого мужчины. Наверное, это месть. Я хочу разрушать его и делать больно. Сижу и просто чего-то жду, но, как только Костя набирает воздуха, чтобы произнести что-то, я его пресекаю:

— Если произнесешь хоть слово, я закричу.

Мужчина поджимает губы и сдерживает свои слова. Откинувшись на спинку стула, Костя раскидывает руки в стороны, как бы спрашивая, что ему тогда делать. Я молча упиваюсь его растерянностью и недоумением.

— Не надо уверять меня, что я ошиблась, — мрачно произношу я, пристально посмотрев ему в глаза. — Галлюцинациями и шизофренией я так же не страдаю. Ты утверждаешь, что не изменял, но я все видела своими глазами. С моей стороны это выглядит так: «Не верь своим глазам! Верь моим словам!» Я что, похожа на идиотку?!

— Свет…

— Заткнись, я ничего не хочу слышать от тебя, — перебиваю я, просто не желая слышать оправдания. — Зачем ты явился?

— Узнать, что случилось и наладить отношения, — со вздохом тихо произносит Костя.

— С чемоданом? — уточняю я, ибо разглядела его в прихожей.

— Я говорил, что скоро закончу дела и смогу приехать с концами? — вскинув брови, произносит мужчина.

— И вот.

— Ты собираешься жить здесь? — спрашиваю я, окидывая взором кухню.

— Я собираюсь жить с тобой, — напряженно поясняет Вольский. — Если тебя не устраивает эта квартира, меня устроит любая другая.

— Зачем? — устало спрашиваю я, закрыв глаза, чтобы сдержать слезы.

— Странный вопрос, Свет, — хмыкает мужчина.

— Если это только ради ребенка, то не волнуйся, я не собираюсь прятаться от тебя, — обессилено произношу я, посмотрев на стол между нами.

— То есть других мотивов ты не видишь? — удивился Костя. — А как насчет того, что мы любим друг друга?

— Грош цена этой любви, если ты мне так легко изменяешь, — тихо шепчу я.

— Я не изменял тебе, — чуть повысив голос, произносит мужчина. — Даже в мыслях такого не было!

— Не оскорбляй меня очевидной ложью, — вымученно произношу я, желая зарыдать в голос, но упорно продолжаю терпеть эту пытку. — Я не хочу больше это обсуждать.

— А чего ты хочешь, Свет? — вдруг с вызовом спросил Костя. — Расстаться? Забудь об этом. Я тебя не отпущу. Съехать отсюда? Пожалуйста, но учти, я поеду с тобой. Так что не утруждайся насчет этого. Я тебя люблю, и ты меня тоже, так что все происходящее это просто бред. Я тебе не изменял! Если это какой-то дурацкий способ слить меня, то план провалился.

— То есть ты полагаешь, что я буду жить с тобой дальше? — восклицаю я, поняв, какое будущее рисует для нас Костя. — Предлагаешь мне просто забыть, что ты шлюхоеб и лживый подлец?!

— Вот уж не думал, что услышу подобное о себе, — недоуменно пробормотал мужчина. — Но поверь, это не так. И вот что, я не предлагаю жить, как прежде, а говорю тебе: у нас все так, как и было до того, как моча ударила тебе в голову!

Услышав этот эпитет, которым Костя описал все происходящее, я не глядя хватаю свою кружку и запускаю ее в сидящего напротив мужчину. Горячий чай, облив Вольского, заставляет вскочить его на ноги. Кружка звонко падает на пол, разбиваясь вдребезги.

— Пошел в жопу, Вольский! — ору я. — Это тебе моча в голову ударила, раз ты полагаешь, что я буду делать вид, будто ты мне верен! Ты хоть знаешь, что это?!

Пока пламенная речь льется из меня, я метаю в Костю все, что попадается под руку. Салфетница, солонка, перечница, крышка от сахарницы, последним летит сама тяжеленная сахарница.

— Света, я не хочу ругаться, но ты напрашиваешься на грубости, — скороговоркой произносит мужчина, уворачиваясь от моих снарядов.

— Что? Бить меня будешь?! — в шоке спрашиваю я, вскочив на ноги и осматривая пространство в поисках новых метательных предметов.

— Ты совсем что ли?! — возмутился Костя и вдруг погрозил мне пальцем, произнеся. — Буду тебя ну-ну-нукать!

У меня, честно, от такого отвалилась челюсть. Мужчина не казался разозленным или даже взбешенным. Вольский спокойно стоял посреди разгромленной кухни, стряхивая с себя остатки сахара. Что с ним не так? Я читала, что подобным неадекватным образом ведут себя маньяки, психи и психопаты.

— Успокоилась? — поджав губы, спросила мишень.

— Кость, ты меня нервируешь, — честно признаюсь я, бросая взгляд на часы.

— Просто стараюсь не накалять обстановку, ты итак вся трясешься, — нахмурившись, произнес Костя.

— Еще раз повторяю, я тебе не изменял. Уходить не собираюсь, и вообще, ты сегодня планируешь ехать в офис?

— Да, — машинально отвечаю я, не понимая к чему этот вопрос.

— Тогда собирайся, я тебя подброшу, — миролюбиво произносит мужчина, поднимая то, что не разбилось, и хватая кухонную метелку.

Стою и смотрю на Костю и его манипуляции с рассыпанными салфетками и специями. Весь вид мужчины говорил о том, что он собирается твердо стоять на своем и упорно доказывать, что у нас все хорошо. Чувствую, что воздуха мне не хватает, и отворачиваюсь от Кости, не желая видеть его.

Во время вчерашней поездки в поезде у меня было достаточно времени подумать о будущем. Любовь дело не хитрое, а ребенок уже обстоятельства основательные, и надо все продумать. Костю я любила, и его сегодняшнее появление где-то в душе было ожидаемым, но делать из себя дуру не планирую. На извечный вопрос что делать, отвечаю просто — вырвать с мясом из сердца.

Я себя знаю, у меня с прощением очень плохо. Настолько, что порой я просто перестаю общаться с людьми, разочаровавшими меня. Просто исключаю их из своей жизни. Не пишу, не звоню, не общаюсь, не интересуюсь их жизнью, просто этих людей больше не существует для меня. Если судьба сталкивает нас, я просто делаю вид, будто не знаю человека, или для сохранения приличий просто общаюсь, как со случайным человеком.

Костя предал меня самым жестоким способом. Тогда, когда я нуждалась в нем сильнее всего, его измена выбила почву из-под ног. Хотя, говоря откровенно, измены никогда не бывают «вовремя». Они всегда, как гром среди ясного неба. Доверять я больше ему не смогу. Любить — люблю, но доверия больше нет. Отсутствие доверия рождает подозрения. С кем он, кто ему звонит? Девка? Новая или старая? Эти вопросы изведут меня, и я уж точно изведу его подозрениями. Эти муки сведут меня с ума. Когда наши отношения с Вольским стали серьезными, я впервые стала собственницей, и теперь это чувство не проходило. Я не смогла бросить обвинения Косте в лицо именно потому, что просто струсила. Захотелось расстаться, не оголяя нелицеприятного факта, что он просто захотел кого-то еще. Это стало мощным ударом по моему самолюбию и самооценке.

Второе на повестке дня, но не по значимости, это ребенок. Малыш уже тут, и надо признаться себе, что он кардинально менял все фигуры на шахматной доске. Я прекрасно осознаю, что в современном мире ребенок — это дополнительные затраты. Исходя из всех своих заначек, я понимаю, что поиск новой квартиры и переезд мне не по карману. Выложить враз шестьдесят тысяч за квартиру, в которой проживу только до Нового года — это расточительство. Такое я себе не могу позволить.

Гордость гордостью, но лучше я потрачу эти деньги на малыша, чем на удовлетворение своей прихоти.

Мама и сестра, конечно, захотят помочь, но надеяться на постоянную поддержу мне бы не хотелось.

Сегодня я планировала поговорить с начальством. Размышляя всю прошлую неделю, я, в целом, пришла к правильному выбору. Просто тогда я не знала, что иметь «свой кошелек» будет необходимостью, а не дополнительной страховкой. Итак, значит, в конце года мне предстоит переезд в столицу, если все пройдет хорошо.

Пока я машинально собираюсь, погрузившись в свои мысли, не замечаю, как уже стою практически в дверях. Костя суетится рядом, стараясь не сильно раздражать меня разговорами. Выйдя на улицу, замечаю то, чего раньше не было. Костина машина стояла рядом с моей, спокойно, будто так и надо.

— Чего ты так удивлена? — усмехнулся мужчина, подходя к водительскому сиденью БМВ. — Я же сказал, что приехал с концами.

Достаю ключи от Мини Купера и молча щелкаю замком, отперев машину. Минутное колебание, и Костя не дает мне сесть за руль, мотивируя это тем, что мне может поплохеть. Поджав губы, сажусь на пассажирское сиденье Кузи. Перспектива вновь оказаться в машине Кости меня пугала.

Столько раз я там поддавалась чувствам, что и не счесть.

Едем молча, Костя, доехав до моего офиса, поворачивается ко мне. Я знаю, чего он ждет. Раньше мы всегда желали друг другу хорошего дня и целовались перед расставанием на день. Делаю максимально ехидную мину и с мерзопакостной улыбкой произношу:

— Желаю, чтобы у тебя вылез геморрой. Чтоб он болел, кровил и дергался. Едва ты забудешь о нем, чтоб он увеличивался и ныл.

Пока я произносила свое пожелание, Костины брови взлетали все выше, а выражение лица говорило о крайнем удивлении, смешанном с иронией.

— И тебе хорошего дня, Малыш, — едва сдерживая улыбку, произнес Костя, с силой притянув меня к себе для поцелуя. Отвертеться не удалось, и я позволяю чмокнуть себя в сжатые губы. Довольный своим результатом, мужчина произносит, пока я выхожу из салона. — До вечера.

Хочется ответить непечатным словом, но я замечаю прижатые к окнам любопытные носы. Ага, теперь понятно, как коллеги срисовали наглеца.

Целый день на работе пыхчу от негодования. Не, ну каков наглец, а?! Явился такой типа не причем, и все, прощай его, а лучше верь, как дура, что ничего не было! Ну, да! Я же просто больная на голову! У меня моча в голову ударила! Приход словила, так сказать!

Коллеги, видимо, решили, что у меня во всю бушует токсикоз, и не сильно обижались на мои рыки, списывая их на самочувствие. Руководство поздравило меня с новостями о беременности и было радо узнать, что работать закупщиком я не перестану. Большую роль в этом сыграло то, что мои начальники были супружеской парой, так что женская половина начальства меня поддержала и была откровенно рада, что я не имею виды на мужскую. Раньше меня эти подозрения немного напрягали, как будто мне было дело до чьего-то мужа, но теперь я была рада, что так все разрешилось.

К вечеру так устаю, что ничего не чувствую, когда Костя приезжает за мной. Мне даже ругаться не хочется, так что я молча терплю его поцелуи в щеку и сажусь в машину, заснув практически еще до того, как сам водитель занимает свое место. Просыпаюсь от того, что Костя отстегивает ремень безопасности и готовится на руках нести меня домой. Демонстративно фыркаю и выбираюсь самостоятельно.

Ужин проходит странно. Костя интересуется, ходила ли я к врачу, и как там дела, я лишь кидаю на него мрачные взгляды. Он что, думает, я совсем идиотка? Делаю вид, что его нет и просто ем. Не дожидаясь, пока Вольский закончит есть приготовленный им ужин, бросаю свою тарелку в раковину и ухожу с кухни, погасив предварительно свет. Мужчина, с застывшей вилкой у рта, молча наблюдает за моими маневрами. А что? Не нравится? Вон дверь!

Иду в ванную и тщательно готовлюсь ко сну. Принимаю душ, чищу зубы, умываюсь, наношу крем, расчесываю волосы и заплетаю их в косу. Когда туалет совершен, со вздохом выхожу и спокойно ложусь в постель. На часах еще только восемь вечера, но я готова провалиться от усталости в сон прямо сейчас. Костя смотрит на меня и с тяжелым вздохом также собирается спать, хотя за окном еще светло. Пока мужчина принимает душ и чистит зубы, я засыпаю, словно младенец, предварительно надев пижаму.

Просыпаюсь среди ночи от странного чувства. Кости рядом нет, и я мгновенно разволновалась от неожиданного одиночества, сразу же почувствовав злость на себя. Какого черта я нервничаю? Может он понял, что его раскрыли, а также не собираются прощать, и обманщик решил умчаться в закат!

Осмотрев пустую квартиру, я ощущаю укол сожаления. Я сама сделала все, чтобы оттолкнуть его.

Это правильно. Что мне оставалось делать? Принять игру, будто ничего не случилось? Или факт его измены сродни покупки новой обуви — в порядке вещей?

Вдруг замечаю фигуру на балконе. Костя сидит на стуле, закинув ноги на перила и глядя в небо.

Легкий запах сигарет доносится до меня, и не смотря на ожидаемый приступ тошноты, я спокойно реагирую на него. Вид этого мужчины болью отзывается во мне. Сердце щемит от тоски. Не могу врать себе, я люблю Костю. Люблю его улыбку, смех и веселые морщинки вокруг глаз, люблю как он говорит и сам тембр его голоса. Мне нравился он в самый первый день знакомства, и я отчаянно любила его еще в последнюю пятницу. Да и сейчас люблю, просто боль от увиденного была столь сильна, что я желала злости, но не той пустоты, что заставила меня впасть в фрустрацию.

Докурив сигарету Костя тушит окурок и остается сидеть на балконе еще немного. Сквозь сон чувствую, как мужчина ложится рядом, притягивая меня в объятья.

— Я тебя люблю, Малыш, — тихо шепчет Костя. — У нас все будет хорошо.

Засыпаю с мыслью, чтобы эти слова стали реальностью, но душа болит. Обожженная предательством она плачет и ноет от тоски, хотя присутствие рядом любимого и бальзам для меня, и новая рана.

Утро начинается с мягких поглаживаний моей груди. Последние пару дней мой бюстгальтер превратился в персональный пыточный аппарат. Или моя грудь решила, что она надувной шарик. Все ныло и отяжелело, словно кто-то накачивал мои сиськи насосом, а соски порой так зудели, что я была готова чесаться, как ненормальная. Сейчас соски окаменели так, что казалось могли треснуть.

Мягкие поглаживания вызывают легкое недовольство, и я мычу от досады.

— Болят? — тихо прошептал Костя.

В ответ я лишь громче стону и вдруг чувствую более серьезную хватку и сильный массаж. В первое мгновение это болезненно так, что я охаю от неожиданности, но позже приносит успокоение. К сожалению, этот массаж рождал другие потребности как во мне, так и в самом массажисте. Я чувствовала его живой отклик, который весьма нескромно намекал на свое присутствие, прижавшись к моей заднице. Продолжаю лежать с закрытыми глазами, чувствуя возбуждение и расслабление одновременно. Спустя несколько минут оказываюсь на спине и чувствую, как массаж перешел в стадию сексуальной ласки сосков, иными словами, меня обсасывали жадно и упоенно. Я молча лежала, позволяя делать все, что хотелось Косте, пока он успокаивал мои разбушевавшиеся сиськи.

Едва прозвенел будильник, как я ожила и, отключив звонок, поднялась с кровати. Нахмурившись, смотрю на ожидающего продолжение мужчину и просто произношу:

— Спасибо.

Пока одеваюсь на работу, попутно собираю сумку для занятий в зал. Я спортсмен так себе, так что тренировки у меня легкие. Кардио, йога и прочая гимнастика. Костя суетится рядом, видимо, вновь решив стать моим водителем. В ответ — молчу, что мне сказать? Хочет — пусть делает. Я уже поняла, что он не отстанет. После утреннего «массажа» процесс одевания проходит легче.

Разрыдаться от боли в груди мне не грозит, хотя способ, конечно, сомнительный и, мягко говоря, провокационный, ибо Вольский не из терпеливых. В какой-то момент он перестанет намекать на секс, но откровенно, я пока не представляю, каким образом между нами это будет. После увиденного мною, мне не хотелось с ним близости.

Хотя нет, не так. Тело секса хотело, и даже очень. Это я понимаю по физиологическим факторам: кровь приливает в малый таз и прочее. Но вот в голове была каша.

Поездка до работы проходит, как вчера, в молчании. Перед тем, как выпустить меня из машины, Костя вновь ждет моих пожеланий на день.

— Пусть у тебя болят зубы, — мрачно выдаю я, поняв, что машина все еще заблокирована. — Пусть ноют все сразу! Чтоб ты даже выл от боли. И пусть потихоньку выпадают!

— И я тебя люблю, Свет, — усмехается Костя, притянув меня для поцелуя. Едва отвернулась, меня ухватили за затылок и повернули для полноценного поцелуя, ибо я не успела закрыть рот. — До вечера.

Поджимаю губы и вылетаю из салона, словно за мной гнались. Работа немного отвлекает меня от личной жизни, хотя с едой были еще напряги. Как и вчера отбиваюсь от сообщений сестры и мамы. Их сочувствующие «Ну, как ты?» порядком надоели. Я не выношу, чтобы меня жалели, но они, видимо, это забыли и хотели проявить участие. Вздыхаю и отписываюсь, что все нормально, попутно поведав, что Вольский вконец потерял нюх и явился ко мне домой, нагло заявив, что теперь мы окончательно вместе. Их эта новость обрадовала. Так же нашлась минутка сообщить подругам, что я в интересном положении. Получив рой восторженных комментов, со вздохом откладываю телефон, погружаясь в работу.

Вечером Костя заезжает за мной, и я замечаю вторую спортивную сумку рядом со своей. О том, что он в курсе, в какой клуб я хожу, вспоминаю лишь, когда он паркуется перед вывеской фитнес-центра. А, ну да. Я же трещала с ним по телефону сутками напролет.

Заходим в фойе клуба и расходимся по раздевалкам. Переодевшись и заткнув уши наушниками, начинаю кардио-тренировку. Бег пришлось пока заменить на легкую ходьбу, а на элипсе сократить дистанцию. Силовые тренировки я пока решила обойти стороной, ибо нагрузка шла на живот, но там у меня уже не было стимула сохранить плоскость.

Пока хожу на беговой дорожке, боковым зрением замечаю знакомую блондинистую голову. Костя.

Отлично. Хотя, надо признать, других свободных дорожек не было. После получаса в кардио-зоне иду на йогу и замечаю его также рядом. Это уже смешно. Сообщив тренеру о своем положении, получаю небольшую консультацию о тех позах, которые надо выполнять с осторожностью.

За время тренировки Костя несколько раз упал, дважды громко ойкал и, в конце концов, просто улегся на спину и замолк. Все окружающие едва сдерживали смешки, а тренер предложила ему посетить более простые уровни, так сказать для начинающих, но Вольский сообщил, что чувствует себя прекрасно. Казалось, что я одна не обращаю внимание на этого мужчину, который издавал слишком много шума для занятий йогой. Очевидный интерес окружающих к его персоне не заметить было сложно.

Закрываю глаза и сосредотачиваюсь на себе. Я сосуд, наполненный светом и мыслью. Сейчас это, как никогда, актуально. Малыш и правда дает силы мне пережить всю эту ситуацию. Если бы не он, я, наверное, расклеилась бы вконец. Ребенок придает сил смотреть в будущее, планируя стратегию, а не зацикливаться на боли сегодняшней.

Занятия заканчиваются, оставляя меня довольной результатом и относительным покоем в душе.

Приезжаем домой, и я валюсь в кровать, пока Костя закидывает в стиралку нашу форму. Говорить с ним не хочется. Если раньше легко болтала без умолку, то теперь слова будто пропали, а бросаться обвинениями я больше не могла. Это разрушало меня изнутри. Я высказала свои претензии — Костя их отмел, не посчитав за основание для моей обиды. Что мне еще делать? Прогнать его? Так Вольский прямо заявил, что не отстанет и в случае моего переезда — упадет на хвост, явившись на новый порог. Так продолжаться вечно не может, значит пора решать проблему.

Утро вновь идет по вчерашнему сценарию, и я делаю вид, что в том, что происходит нет ничего необычного. Сколько мужчин по утрам обсасывают грудь своим бывшим девушкам? Надеюсь, я не одна такая.

Рабочий день проходит по накатанной, как и вечер среды. Четверг является отражением прошедших дней, став молчаливым клоном этой странной недели. Хотя нет. В глазах Кости все чаще замечаю прищур, и часто появляются тяжелые вздохи. Кажется, мужчина еще не дошел до кондиции, но очень к ней близок.

Пятница начинается с жарких ласк и жесткого массажа моей груди. Как не утешительно признавать это, но утренние манипуляции мужских рук, губ, языка и зубов облегчают мой день. Но в какой-то момент я понимаю, что этого уже мало, а попросить делать массаж еще и вечером мне не позволяет гордость. Черт!

Одеваюсь в чулки и узкую юбку. Если до этого мои наряды были более или менее офисными, то сегодняшний легкий разврат заставляет приподнять Костю брови.

— Мне нужна машина, — произношу я, откашлявшись и протянув руку за ключами.

— Я отвезу тебя, куда пожелаешь, — иронично произносит мужчина, стоя со мной в дверях.

— Сегодня у меня поездка по работе, — продолжаю настаивать, не опуская ладони.

— Позвони мне, и я примчусь, — мягко хмыкает мужчина.

— Мне сегодня надо к врачу, — недовольно бормочу я.

— Вот и хорошо, — довольно произносит Вольский. — Пары ведь посещают такие мероприятия вместе.

— Ты не в кино, Костя, и мы не пара, — поджав губы, бросаю я, выходя на лестничную клетку.

— Мы вместе, и пора бы уже смириться, — бурчит Костя, выходя вслед за мной и закрывая дверь.

Приезжаем в женскую консультацию и сидим в коридоре в ожидании назначенного времени. Костя рассматривает стенды, с улыбкой вспоминая, как сам в детстве помогал своей маме клеить такие пособия. Осмотр проходит по плану, врач интересуется моим самочувствием, питанием и прочими условиями развития плода. Назначает витамины и фолиевую кислоту, плюс дополнительные анализы, которые мне необходимо сдать к следующему приему, помимо посещения стоматолога. Костя задает дополнительные вопросы о тренировках, питании и общем режиме. Врач, увидев его живой интерес, подробно отвечает на вопросы. Когда прием подходит уже к концу, Вольский задает еще один вопрос:

— Доктор, а что насчет секса?

— Половой жизнью можете жить, как и прежде, противопоказаний нет, — не отрываясь от бумаг, произносит врач.

Я замерла, уже успев забыть об этом нюансе. Костя рядом со мной тоже затих, и мы молча ждем, пока доктор закончит писать свои заметки. Дорога до работы также проходит в тишине, но перед офисом мужчина с прищуром спрашивает:

— Ты же понимала, что я все равно узнаю правду?

— Нет, я искренне считаю, что ты свалишь в закат, когда поймешь, что секса со мной у тебя не будет, — не глядя на него, отвечаю я, ожидая, когда меня выпустят из машины.

— С чего ты так решила? — удивленно уточняет Костя.

— Я помню, что ты не ангел, — отвечаю я, вскинув одну бровь. — Ты здоровый мужчина в расцвете сил, так что еще немного, и твои шары заговорят с первой попавшейся шлюхой. Все логично.

— Я имел ввиду другое, — усмехнулся Костя. — С чего ты решила, что у нас с тобой не будет секса?

Будет, Свет. Сегодня же, и кстати, я и правда оголодал.

— Так в чем проблема, Вольский? Ты, кажется, никогда не сдерживал свои аппетиты, даже в мое отсутствие.

— Это не так, Свет, — серьезно ответил Костя. — С того дня, как ты вернулась в Москву, я был тебе верен.

— Ложь с утра — плохое начало дня, Кость, — со вздохом отвечаю я. — Мне надо сегодня по работе кое-куда съездить.

— Позвони мне, и я примчусь, — опять напоминает мужчина, явно не собираясь отдавать мне руль.

Не став пререкаться с ним, вздыхаю, слыша, что меня выпускают из салона. Едва схватившись за ручку, чувствую захват и легкий рывок в сторону водителя.

— Я очень голодный мужчина, — шепчет Костя, поцеловав меня в щеку — Очень голодный и злой.

— Ты всегда сам решал свои проблемы, — парирую я. — Так что представь, что я просто уехала в гости.

— Лучше я буду представлять тебя в белье, — хмыкнул Костя. — Или начну изучать позы для беременных во время секса.

Закатываю глаза и выхожу из салона. Работа тянется медленно. Раскрывшийся факт о сексе нервирует меня, как и взгляд, который подарил мне Костя перед уходом. Я отчетливо понимаю, что сегодня у меня будет секс. Какого черта этот лживый наглец решил, что я просто рада буду прыгнуть к нему в объятья?!

Но близости хотелось. С момента нашего воссоединения и начала официальных отношений я редко была так долго без секса. И впервые была обижена на Костю.

В обед заказываю такси и еду на склад. Сегодня у меня день ревизии по остаткам и браку. Сергей встречает меня с улыбкой и радостно ведет по своим владениям, сохраняя дистанцию при подчиненных. Мы полдня занимаемся бумажной волокитой, и я игнорирую Костины звонки и сообщения из-за занятости.

— Как ты, Зай? — тихо спрашивает Сергей, когда мы остались одни в его кабинете.

— Сереж, — устало морщусь я. — Ну, какая из меня «Зая»?

— Прости, забыл, что ты съела мою «Заю», — хмыкает мужчина. — Так как у тебя дела?

— Нелегко, — со вздохом отвечаю я.

— Любить непросто, — кивает мужчина с затаенным блеском в глазах.

Эээ. Так. Стоп.

— Сережа, прекращай, — нахмурившись, произношу я.

— Что такое? — игриво спрашивает мужчина.

— Я не собираюсь возобновлять с тобой отношения, я же говорила, — напоминаю, нахмурившись от того, что Сергей уже окидывает меня взглядом с поволокой.

— Да, говорила, — тихо шепчет он. — Но все же ты тут. И приехала в чулках, как раньше. Я понимаю намеки.

Ох, ты ж, черт!

— Сереж, чулки я надела по иной причине, — суетливо произношу я, максимально отодвинувшись от мужчины.

— Не важно, — шепчет Сергей, резко хватая подлокотники моего кресла и притягивая к себе.

Поцелуй был… никаким. Я не почувствовала страсти или огня. Даже невинные Костины чмоки, которые я получала перед выходом из машины, вызывали больше дрожи во мне, чем то, что происходило сейчас. Видимо, поняв, что я не участвую в ласке, Сергей отступает. Неуверенность, с которой он смотрит, заставляет меня вздохнуть с сожалением.

— Прости, — шепчу я.

— Я должен был догадаться, что ты пришла не за этим, — печально произнес мужчина. — Просто понадеялся, что может ты что-то еще чувствуешь ко мне.

— Сереж, ты хороший парень…

— Почему же ты ушла от меня? — сразу спросил он.

— Просто, видимо, мне нужно что-то другое, — пожав плечом, отвечаю я.

Что-то типа гулящего Вольского, который врал мне в лицо, продолжая делать вид, что измена мне померещилась.

Когда время идет к концу рабочего дня, отвечаю Косте о том, откуда меня забрать. Пока жду его, Сергей стоит со мной, и мы спокойно обсуждаем работу. Неожиданно за мной приезжает не Кузя, а Костин БМВ. Мы легко прощаемся с Сергеем, и я сажусь в салон.

Костя не отрываясь смотрит на провожающего меня начальника склада и, повернувшись ко мне с каменным лицом, задает удивительный вопрос:

— Какого черта от тебя несет мужскими духами?