В последний раз

Глава 17

Поезд очень быстро мчит по рельсам в сторону Северной столицы, и душу мужчины наполняет противоречивое состояние. Недавний разговор о любви выбил Костю из привычной колеи. Он думал, что сложнее всего осознать, что полюбил, но оказалось, сложнее признать, что любишь безответно.

В тот момент, когда Света заявила, что не хочет, чтобы ее любили и вообще против концепции любви в принципе, Вольский решил, что ему придется очень постараться, чтобы ведьма увидела в нем потенциального возлюбленного, но все оказалось куда глубже. Его избранница любила кого-то иного.

Возможно, давно и больше не хочет повторений этого чувства, а возможно, влюблена в данный момент. Последнее было болезненным, но Костя уже смирился, что раз уж выбрал женщину надо бороться за нее до конца.

Когда он присел рядом со Светой на кресло, девушка была такой печальной, а позже настолько удивлено-радостной, что Костя на миг подумал, что она любит его. Это до сих пор приятно грело его. Сейчас, когда любимая спала, склонив голову на его плечо, все казалось простым и понятным.

Света держала его за руку и тихонько сопела, иногда вздыхая.

Костя последнее время работал в усиленном режиме, чтобы в свободное время иметь возможность кататься к своей пташке. Решение поехать вместе с ней родилось спонтанно. Мужчина раздумывал, как бы уговорить Свету пригласить его к себе, но в какой-то момент понял, что вот она сейчас уедет, возможно, очень надолго. Когда девушка стала собирать свои вещи, Костя немного запаниковал. Он уже привык к ее немногочисленным вещам в его шкафу и сложенным там и тут предметам. Зайдя сегодня утром в ванную и не увидев ее зубной щетки рядом со своей, он замер.

Казалось, что ничего сложного. Света уже умылась и забрала свои вещи, но Костя вдруг подумал, что теперь остается один здесь. Впервые ему не хотелось оставаться в одиночестве. Вопрос «Что делать?» зажегся в мужском мозгу и не потухал до тех пор, пока Света не сказала, что ей надо еще заказать билет на поезд. Костя мгновенно предложил свою помощь, и когда дело дошло до брони, просто нажал на два билета. Ей и себе.

Поезд прибыл на Московский вокзал по расписанию, и Света повела его в подземку. Народу в метро было много с учетом вечера пятницы, так что пришлось потолкаться с чемоданами наперевес и со своей сумкой на плече. Самое удивительное было во взгляде Светы, которым она окидывала Вольского, заставляя его нервничать.

— Я превысил лимит доверия? — с улыбкой спросил Костя, когда очередное покачивание вагона, сблизило их вплотную.

— Нет, — легко ответила девушка, поморщившись. — Просто настроение плохое.

— Я виноват?

— Нет, это просто ПМС, — фыркнула Света.

— Ааа, — удивленно ответил Костя нахмурившись. — От меня что-то требуется?

— Да вроде ничего, — хмыкнула она в ответ. — Я еще психую, что дома, наверное, пылища и холодильник пуст, а еще ты тут. И сестра подкинула мне свою машину, надо будет учиться ездить заново.

— Еду закажем, уборку сделаем, и с машиной я помогу, — фыркнул Костя, поняв, что проблема не только в его присутствии.

— Почему ты такой? — спросила Света, устало глядя на него.

— Какой? — удивился Костя.

— Хороший, — хмыкнула девушка.

— Просто решаю проблемы по мере их поступления, стараясь не углубляться в размышления, как все выглядит со стороны, — пожал плечом мужчина. — Ты ожидала, что будет иначе?

— От такого ловеласа, как ты? — вскинув брови, спросила Света и, утвердительно кивнув, добавила. — Определенно, я ждала какой-нибудь подставы.

Поезд останавливается на станции метро «Парк Победы», и Света ведет Костю к выходу. Вольский удивленно заметил, что станция словно запечатана от платформы достаточно массивными воротами. Поезд останавливается так, что каждые двери оказываются напротив соответствующих ворот.

— Немного жутковато, — прокомментировал мужчина. — Напоминает Глуховского и его жуткий мир метро.

— Это наша реальность, — фыркает Света. — Я предпочитаю не думать, зачем некоторые станции и даже почти целая ветка так защищены.

Выйдя на поверхность, Костя увидел тот самый парк, в честь которого названа станция и большое округлое здание Национальной библиотеки через шумный проспект. Дорога к дому Светы оказалась короткой, так что уже спустя минут десять они добрались к месту назначения.

— Я не очень помню убиралась ли перед отъездом, — скривилась пташка. — Так что за возможный бардак извини заранее.

— Свет, вспомни свой первый визит ко мне и успокойся, — пыхтел Костя, поднимая чемоданы по лестнице. — А на какой этаж мы поднимаемся?

— На пятый, и ты мальчик, — хмыкнула девушка.

— При чем тут это? — поморщился мужчина.

— Ты парень, бардак в твоем доме объясним, — хмыкает Света, бодро поднимаясь по лестнице перед Костей.

Номер квартиры мужчина срисовал сразу как и адрес. Света жила в обычной однокомнатной хрущевке, но внутри был приличный ремонт. Девушка сразу включила электричество во всей квартире, проверяя ее за время своего отсутствия. Мужчина с интересом осматривал жилище, отмечая про себя, что ему нравится уютная квартирка.

— Мне все нравится, — весело закивал Костя, как будто девушка предлагала поселиться к ней.

Света, едва сдерживая улыбку, покачала головой, глядя на довольного мужчину.

— Итак, какой план? — потерев руки, спросил он, снимая куртку и сбрасывая ботинки в прихожей.

— Заказать еды, разложить чемоданы, и лично я хочу искупаться, — устало ответила пташка. — Больше пока никаких планов.

— Отлично, — фыркнул Костя, проходя в комнату и застывая на месте. — Эу! У нас проблема!

— Что такое? — спросила девушка, вставая рядом с ним.

— У тебя кровать маленькая, — указав пальцем на ее полуторку, ответил Вольский, нахмурившись.

— Выход всегда есть, Кость, — усмехнулась Света. — У меня есть кресло-кровать сестры. Ты спишь там.

Скривившись, мужчина ничего не ответил, пока девушка смеялась над его гримасой. Заказ еды и распаковка вещей прошли стремительно, и спустя полтора часа парочка уже поедала ужин на Светиной кухне.

— Ванна? — лукаво спросил Костя, раздеваясь.

— Душ, — фыркнула Света. — В моей мы не уместимся.

Костя уже привык к совместным водным процедурам, так что новшеств не было, за исключением того, что Вольский открыл и понюхал каждый пузырек, стоящий на полочке, уточнив, для чего нужно каждое средство. Получив исчерпывающие ответы, они переместились в кровать. Костя любил валяться со Светой после душа, да и не только после него.

— Скажи честно, о чем ты подумала, когда меня увидела в поезде? — тихо спросил он, подперев голову ладонью и прижимая девушку к себе.

— Честно, даже не знаю, — пожала плечом Света, подтянув одеяло на них. — Мыслей не возникло. Была расстроена, что ты не пришел меня проводить, а теперь ты тут, и я не знаю, как все будет.

— Я буду приезжать в гости, — фыркнул Костя, поглаживая девичью попку и бедро, закинутое на его талию. — Теперь я знаю, где ты живешь.

— Кость, я даже не знаю, что сказать, — хмыкнула девушка, опустив глаза и легко поглаживая его по груди. — Все это уже перерастает во что-то серьезное.

— Ты сомневаешься, что у нас получится? — тихо спросил Вольский.

— Как ты себе все это видишь? — вздохнув, спросила Света.

— Я буду приезжать к тебе, а ты ко мне, — поджав губы, покачал головой он, рисуя их ближайшее будущее. — Ты не будешь меня банить и скрываться, а я не стану косячить. Если нас застукают, мы отпираться не будем.

— Если нас застукают — мы будем врать и изворачиваться, — наставив на него пальчик, строго произнесла Света. — Если тебя припрут к стенке фактами, ты скажешь, что мы пару раз встречались и все. Понятно? Иначе ты едешь домой сейчас же.

— Почему ты так категорична? — фыркнул Костя. — Или не хочешь, чтобы кто-то знал, что мы вместе?

— Я не хочу чужих носов в нашей кровати, — вскинув брови, произнесла Света. — Не хочу советов и рекомендаций. У меня характер не сахар, а у тебя репутация не ангела. Как думаешь, сколько доброжелателей будут отговаривать меня и тебя от «самой большой ошибки в нашей жизни»?

Слегка задумавшись, Костя согласно кивнул, принимая Светины доводы.

— Но в остальном все, как я хочу? — уточнил он.

— Приезды друг другу в гости? — спросила девушка.

— Не только приезды, — фыркнул мужчина. — Ты моя.

— Может просто друзья с привилегиями? — с сомнением спросила Света. — Я не думаю, что мы точно знаем, как все должно быть.

— Если бы был универсальный рецепт отношений, но его нет, так что все живут, как умеют, — фыркнул Костя. — И мы будем так поступать.

— И все же, я не желаю выслушивать чье-либо мнение или советы, — скривилась Света, не дав себя поцеловать.

— Ладно, — округлив глаза, громко произнес он, соглашаясь с жестким условием. — Я буду молчать, а если припрут к стене, скажу, что лишь пару раз спали по пьяни. Довольна?

— Да, — настороженно согласилась Света, прищурившись.

— Теперь мне можно поцеловать свою девушку? — съязвил Вольский, притягивая пташку ближе.

— Только не девушку, а подругу, — хмыкнула она, получив шлепок по попке.

— Как скажешь, — фыркнул Костя, поцеловав вредину.

Нежно лаская спинку Светы, он не спеша целовал ее. Тот факт, что они лежали в ее постели, очень много значил для Кости. Это значит, что теперь девушка больше не бежит от него. Раньше он боялся, что любимая может вновь исчезнуть в тумане северной столицы, а теперь в его будущем появилось нечто определенное.

Страсть нарастала медленно, ибо Костя не спешил, уже добившись много за сегодня. Неспешно покрывая Свету поцелуями, он мягко поглаживал ее, наслаждаясь близостью. Девушка таяла в его руках, тихо постанывая от блаженства, давая понять, как ей приятно с ним. Поцелуи раздували меха страсти между ними, и спустя некоторое время прикосновения стали жарче, а объятия крепче. Как и прежде, пожар любви захватил Костю, и он все силами стремился зажечь подобный в груди любимой.

Света повалила его на спину и оседлала, желая управлять всем между ними. Костя наслаждался захватывающим видом, позволяя вести ей в этом танце страсти. Взглянув в глаза любимой, мужчина увидел тень превосходства. Она всегда стремилась взять над ним верх, но в этот момент он решил показать ей, что позиция сверху не всегда означает победу. Резко прижав девушку к себе, Костя заставил ее прижаться всем телом к нему. Став резко двигать бедрами, он изменил баланс сил в этой игре, заставив Свету жестко кончить по своему желанию. Пережив ее оргазм, мужчина вновь набрал темп, свирепо поцеловав ее. Пусть она думает, что берет верх в их отношениях, Костя все равно добьется желаемого. Обхватив Свету обеими руками, не давая подняться, он зашипел ей на ушко:

— Я же говорил, что будет по-моему? Ты моя, Пташка. Больше лететь тебе не куда.

Их секс всегда обнажал все чувства внутри него, но после того, как он признался себе, что полюбил Свету, Костя ласкал ее по-особенному. Ему хотелось, чтобы любимая поняла, как важна и нужна ему без слов, ибо произнести их вслух было немыслимо. Он любил, но с этим чувством пришли и другие.

Страх, неуверенность, волнение и ревность. Последнего было много.

Костя никогда не думал, что испытает подобные ощущения. Света привлекала к себе внимание не только экзотической внешностью и соблазнительными изгибами. Девушка всегда открыто смеялась над шутками, не смотря по сторонам и не заботясь о том, кто посмотрит или что подумает. Она свободно чувствует себя в любом обществе. Вольский вспомнил, как она очаровывала мужчин на дне рождения Стаса, легко улыбаясь мужчинам, которые привыкли к наигранности и обожанию. Света легко шутила на любые темы, играла с ним в шахматы, помогала с документами, внося коррективы в его стратегии, не боясь высказывала своем мнение, о чем угодно. Все делала легко и с очаровательной улыбкой.

Такой она была и в постели с ним. Ласки, поцелуи, тихий шепот, все вызывало восторг в ней, отзываясь дрожью в сердце мужчины. Костя заметил за собой, что улыбается, глядя в ее смеющиеся глаза, даже если не знает, над чем она смеется. Четыре месяца разлуки были очень тяжелыми.

Вольский понял это, когда она вновь вошла в его жизнь, легко впорхнув в его авто. Сейчас, когда Света лежала на нем, продолжая тихо вздыхать, он пришел к выводу, что отпускать ее не намерен, но надо действовать не спеша, чтобы не спугнуть эту трусиху. Поцеловав любимую в макушку, Костя пригладил ее волосы, разметавшиеся по нему и кровати.

— У меня опять лохмы? — устало пробормотала Света, с тяжелым вздохом.

— Угу, — хмыкнул Костя, став собирать густые локоны, зная, что она любила порядок.

— Подумываю подстричь их, — пробормотала девушка сквозь зевок.

— Не вздумай обрезать мои волосы, — грозно произнес мужчина, вновь поцеловав ее макушку.

— Твои? — фыркнула Света в ответ.

— Да, — кивнул Вольский и добавил, погрузив ладони в это море. — Все мое. Каждый волосок. И ты вся моя.

Лежу, тихо вздыхая, прислушиваясь к мерному Костиному сопению. Время уже близится к рассвету, но сон не идет ко мне, зато сотни мыслей толкаются в голове, перекрикивая друг друга. Я смотрела на лицо любимого мужчины и пыталась понять, что творится у него в черепной коробке.

Сказать, что я была ошеломлена его поступком, это явное приуменьшение. Вольский появился в вагоне поезда, полностью дезориентировав меня этим. Пока Сапсан не тронулся, я чувствовала, словно умираю внутри. Мне хотелось еще раз взглянуть на него, почувствовать тепло рук и нежность поцелуев. Я проклинала свою глупость, решившись на сближение с ним. Убеждала себя, что все так и должно быть, что Костя несомненно устал от меня и все прочее.

А потом он появился. И все в момент изменилось. Словно тучи растаяли в моем небе, словно дышать стало возможно. Я так старалась сдержать свои слезы, но они все равно текли из моих глаз. Если раньше он не догадывался, что рядом с ним влюбленная размазня, то после этого уж точно все карты раскрыты. И вот, этот мужчина лежит в моей кровати. Что дальше?

— Ты спать не хочешь? — вдруг спрашивает Костя.

— Думала ты спишь, — тихо отвечаю я, фыркнув. — Я тебя разбудила?

— Твои мысли меня разбудили, — хмыкает он, слегка поерзав, улегшись поудобнее. — Я слышу, как они скрипят в твоей голове. Что происходит?

— Я боюсь, — честно отвечаю, решив открыться. Хотя бы частично.

— Меня? — удивляется Костя.

— Ситуации, — уточняю я. — Я не железная, и ты становишься мне небезразличным. Боюсь того, что может случиться потом.

— Ты мне тоже небезразлична, Света, — тихо произносит мужчина, открыв свои удивительные глаза. — И я тоже на неизведанной территории.

— Этого я и боюсь, — хмыкаю я, прикоснувшись к его носу. — Вдруг я сделаю что-то, что ты поймешь не так, и все расстроится.

— Подозреваю, что ты хотела сказать обратное, — ответил Костя, обняв меня и погладив по волосам.

— Ты боишься, что я накосячу, и все полетит к чертям, так?

— И так тоже, — соглашаюсь я, поняв, что меня раскусили. — Все может быть. Ты сам сказал, что на неизведанной территории.

— Света, я никогда не предлагал женщинам отношения, — вдруг произнес он, вздохнув. — Ты первая. И никогда не просил переехать ко мне. Ты и в этом первая. Эти месяцы, что ты пряталась, дались мне нелегко. Позвонить я не мог, ехать было некуда, Стаса не спросить, твою сестру тем более. Я просто ждал твоего появления, и все. Теперь ты рядом со мной, и я сам боюсь косякнуть.

До этого момента мы не говорили о затишье между нами. По какой-то причине мы с Костей не обсуждали мое бегство и перерыв в общениях. Мужчина позволил мне побыть страусом и не обсуждать решения, принятые без его ободрения. Наш разрыв был полностью моей инициативой, а Костя всегда выказывал готовность к общению. Или сексу. Тормозила всегда я. Потому что любить ветер сложно.

— Я чувствую сомнения в тебе, — тихо продолжил он, поглаживая меня по щекам. — Что мне сказать, чтобы ты перестала метаться? Мой приезд к тебе — это отчаянная мера. Или ты думаешь, я всегда такой наглый?

— Подозреваю, что так, — фыркаю я, чувствуя, что в душе начинает расти надежда на счастье.

— Это не так, — хмыкнул Костя. — В обычной жизни я не склонен приставать к женщинам. Получив отказ, я легко удаляюсь в сторону. Трудности по части женщин не для меня.

— О, Боже, — язвительно отвечаю я, погасив надежду в душе. Я не самая «легкая» из женщин.

— Дослушай, — мягко встряхивает меня Костя, усмехнувшись моему сарказму. — Я всегда легко воспринимал отказы женщин, но не с тобой. Твое «нет» для меня вызов, отказаться от которого я не в силах. Я очень хочу быть с тобой. Мне нравится проводить с тобой время в кровати и вне ее. Мне нравится, что ты можешь болтать без умолку и молчать часами. Мне нравится, что ты даешь мне советы по работе, играешь со мной в шахматы и танцуешь, когда готовишь. Я обожаю каждый кусочек твоего тела и просто без ума от твоих волос. Ты, наверное, заметила?

Я мягко фыркаю, опустив взгляд на его грудь. Надежда вновь ярким огоньком загорелась в моей душе.

Костины слова, словно бальзам, омывали мою истерзанную душу. Я вспомнила, сколько слез пролила в этой кровати. Тяжело вздохнув, крепче обнимаю любимого.

— Малыш, я хочу все сделать правильно, — продолжил Костя, положив мою голову себе на грудь и тоже обняв меня крепче. — Мне все нравится, позволь быть рядом. Хочешь скрываться, будем партизанить.

— Хорошо, — тихо шепчу я, соглашаясь. Я решила позволить себе надеяться на счастье. Пусть я буду трусихой, но отталкивать его с каждым разом все сложнее.

— Мне хочется баловать тебя, Малыш, — прошептал Костя. — Заботится и целовать, а ты не разрешаешь.

— Когда я была против? — нахмурилась я.

— Я хотел купить тебе платье на свадьбу — напомнил Костя.

— Но я уже выпросила наряд у Сашки, — фыркаю в ответ, вспомнив, как он предложил пойти в магазин перед торжеством.

— Все равно, мне хотелось, чтобы ты пошла в том, что выбрал я, — пожал плечом Костя.

— Ладно, — тихо говорю я, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — В следующий раз пойдем по магазинам.

Костя, чуть повернув голову, смотрит на меня и, прищурившись, спрашивает:

— Серьезно?

— Да, — киваю я. — Раз уж ты желаешь раскошелиться, я дам тебе такую возможность. Тряхану тебя хорошенечко!

Костя вдруг улыбнулся и поцеловал мой лоб.

— Договорились. А теперь спи, Малыш.

Утро началось поздно. Костя требовал ласки и уже привычно брал все, что хотел. Я привыкала к его утреннему аппетиту, ставшему в последнее время более агрессивным. Собственно, просыпаюсь от проникновения, и так как оно проходит легко, понимаю, что Костя позаботился, чтобы его встретили гостеприимно. Я вся мокрая и откровенно на взводе. Хнычу от ощущения будто мне не дали кончить.

— Сейчас, сейчас, Малыш, — жарко шепчет Костя, сжимая меня в объятьях.

Узкое пространство кровати предполагает тесное прилегание друг к другу, чем с радостью пользуется мужчина. Костя сжимает меня в объятьях, одной рукой ухватившись за грудь, а вторую свободно расположив у меня между ног, открывая мою промежность для своих движений. Я чувствую дрожь, зародившуюся там, и стону от ощущения падения в пропасть. Мужское сопение переходит в тихий рык, когда мы вдруг меняем положение тел. Я больше не лежу на боку, а уже на животе, Костя фактически на мне продолжает ввергать в экстаз. Кончаю, громко застонав, почувствовав, как он выплеснулся внутри меня. Весьма странное чувство, к которому я никак не могу привыкнуть.

Костя возвращает нас в исходное положение, не выходя из меня. Чувствую, как он целует мою шею и спину, продолжая массировать грудь.

— Доброе утро, — бурчит мне в затылок мужчина. — Ты меня ночью ударила.

— Доброе, — стону я, от легкой боли в соске, который продолжает мучить Костя. — Сильно?

— Терпимо, — фыркнул он в ответ, прикусив местечко между шеей и плечом. — Какие у нас планы на сегодня?

— Поход в магазин и готовка еды, — вздыхаю я, прикидывая, что надо купить.

— Тогда вперед, я хочу еще до магазина потискаться с тобой, — хмыкает мужчина, вдруг став шевелить пальцами другой руки, все еще лежащей между моих ног.

День проходит по намеченному мною плану со всеми коррективами Кости. Мы опробовали секс на моей кухне, хотя я изначально была против. Костя просто прижался ко мне со спины и стал мять попку.

Вперемешку с поцелуями шеи это дало желаемый результат, и я сдалась. Легко избавив меня от домашних шорт, Костя просто усадил меня на стол и стянув свои штаны, без долгих расшаркиваний вошел в меня, заставив охнуть нас обоих. Дерзкие ласки и стремительный темп заставили меня очень быстро кончить. Надо отдать должное моему любимому мужчине, он привел меня к финишу три раза, прежде чем сильно сжать мои бедра, кончить самому, почувствовав мой четвертый взрыв.

После баловства мыс удовольствием лежали в ванне, обнявшись.

— Я говорил, что мне нравится, как ты кончаешь? — прошептал Костя, поливая теплой водой мои плечи.

— Да, — сыто улыбаюсь, позволяя целовать и нежить себя, поглаживая его выглядывающие коленки.

— Очень нравится, — кивает он, тихо посмеиваясь. — Я даже иногда теряюсь, насколько это афигенно.

К вечеру сестра сообщает, что машина прибыла по моему адресу, документы в порядке и надо спуститься за ключами. Выглянув в окно, вижу Сашкину букашку, которая отслужила ей верой и правдой больше двух лет. Мы с Костей решили не откладывать возобновление навыков вождения в долгий ящик и покататься по городу. Садимся в Кузю, и я вздыхаю с улыбкой.

— Я настояла, чтобы Сашка купила машину, — рассказываю я Косте. — Ее облапали в метро, так что повод был.

— И она вошла во вкус, — хохотнул он в ответ.

Завожу мотор и медленно выезжаю со двора на улицу, и позже сворачиваю на оживленный Московский проспект. Я не особо умелый водитель, но приезжая к маме, вожу ее машину.

— Помню, как мама начинала ездить за рулем, когда мы с сестрой были мелкими, — фыркаю я. — Она водила Волгу. Мы сидели сзади и пищали от восторга. Женщина за рулем тогда была редкостью. А мы катались каждый день в школу. Зимой она подбирала еще детей по дороге, и иногда нас набивалось очень много.

— Волгу? — удивился Костя, округлив глаза.

— Ага, — киваю я, смотря в зеркало. — Папин Волган. Машина — зверь. Передние сиденья такие сплошным диваном были. Она мне казалась такой огромной. Помню, как мы на природу выезжали втроем. Это было классно!

— А почему твоя мама не вышла замуж еще раз? — вдруг спрашивает Вольский, глядя на меня с улыбкой.

— Если честно, наверное, дело в нас с Сашкой, — пожав плечом отвечаю. — Она любила моего отца. И к тому же мы мешали. Мы с сестрой придумывали смешные клички ее ухажерам, а она потом не могла без смеха смотреть на них. Кстати, у мамы всегда были поклонники, но два ребенка рядом отпугивали многих из них. Если мужчин не смущал факт наличия детей, то мы уж явно не упрощали им жизнь.

Костя засмеялся от моих слов и мимики, с которой я признавала свои проказы.

— Однажды был мужчина, который стал ухаживать за мамой, — вспомнила я, сворачивая с Московского проспекта на Лиговский. — Помню, что мы ходили в гости. Мама, мы с сестрой и этот мужчина. Все было хорошо, но за время визита прошел дождь. Мы все вместе возвращались домой и по дороге увидели большую лужу. Этот мужчина перешагнул, а мы остались на другой стороне. И я тут громко говорю: «А наш папа нас бы перенес, а маме руку подал». Я до сих пор помню, как он замялся, услышав меня. Как ты понял, больше мы его не видели.

Не поворачивая головы, понимаю, что Костя начинает смеяться вместе со мной.

— Потом как-то у нее появился очень высокий ухажер, — продолжаю рассказ о детстве. — Мы и так не самые высокие девахи, а в детстве вообще шпендиками были. Короче, этот высокий мужчина приходил к нам достаточное время, и однажды мы смотрели мультики в гостиной. Сашка играла в куклы и скакала вокруг мамы и ее кавалера, и вдруг сестра как закричит на весь дом почти в ужасе:

«Мама! А у дяди Паши лысина!» Мне кажется, что я ела в этот момент, потому что когда повернулась к ним, у меня что-то изо рта выпало. И я как закричу: «Где?!», а Сашка такая пальцем на маминого ухажера показывает и такая в шоке: «Там!». Короче дядю Пашу мы тоже больше не видели.

Костя держится за живот, продолжая хохотать над моими воспоминаниями.

— Я смотрю, вы не щадили мужиков, — ржет мужчина, вытирая слезы от смеха.

— Потом у мамы был другой кавалер, — отмахиваюсь я, продолжая вспоминать. — Он был пухленький такой. Когда в гости приходил, всегда кушал у нас. Я возьми и брякни как-то: «А вы к нам покушать приходите, да?». Короче, и этого мужика след простыл. Так что в какой-то момент мама перестала пытаться наладить личную жизнь. Не то чтобы мы мешали, но было сложно. Мы не специально, просто так получалось. Мама потом смеялась, рассказывая подругам, после чего исчезали ее ухажеры.

Вечер субботы, на дороге достаточно спокойно и, подъезжая к главной улице города, я поворачиваюсь к Косте.

— Как тебе моя езда?

— Весьма аккуратно, — хвалит меня Вольский, и я по глазам вижу, что он говорит то, что думает.

Хоть я и не говорю ему, но сейчас отрабатывала поездку до своей работы. Частично, ибо мой офис расположен немного дальше. Сворачиваю на Невский проспект и вдыхаю полные легкие воздуха. Я люблю этот город и этот проспект. Широкий и просторный, он является главной улицей Северной столицы. От Дворцовой площади до Александровской Лавры Невский делился посередине площадью Восстания, немного изламывая проспект. Поездка по широкому проспекту на небольшой скорости дает Косте возможность разглядеть мой любимый город лучше. Огибаю Дворцовую площадь, являющуюся сердцем города, и выруливаю на одноименную набережную за Эрмитажем. Паркуюсь со вздохом, чувствуя себя намного более уверенно, чем думала изначально.

Прогулки по набережной и площади вблизи главного музея города всегда вызывали во мне особый трепет, а в компании с Костей я чувствовала себя еще более прекрасно. Мы медленно шли обнявшись.

Кажется, даже не нужны слова, было просто приятно быть вместе. Встав посередине площади, мы нежно целовались, как на первом свидании. Или на первом свидании не целуются? Я все забыла.

Чувствую себя самой счастливой на прогулке по любимому городу с любимым мужчиной под руку.

Воскресенье начинается с жарких Костиных ласк, и я совсем не против его страсти. Чувства бушуют во мне, словно ураган, сметая неуверенность и сомнения. Я люблю этого мужчину, и он хочет быть рядом. Почему бы не попробовать? Один раз.

Косте периодически звонят, и я чувствую, что он психует из-за этих дерганий. Работа есть работа, и от этого не сбежать. В воскресенье под вечер мой любимый вынужден уехать. Я сообщаю, что возможно на следующих выходных ничего не получится, ибо время атаки «Красной армии». Костя фыркает и целует меня в нос, обещая подумать. Решаюсь довезти его к вокзалу, припарковавшись в подземной парковке «Галереи».

Целуемся на перроне, и я впервые провожаю Костю в дорогу. Обычно это он машет мне рукой.

Последнее время мы всегда вместе, и я чувствую, как у меня ноет сердце. Словно кто-то сжал его в тиски. Раньше мне казалось, что это просто метафора, но впервые готова это оспорить.

Пока еду домой, от Кости приходит несколько СМС, но я читаю их только дома. «Чет я скучаю, а ты?», «Хочу назад(((», "Меня опять игнорят?(((». Успокаиваю Вольского, написав ответ и причину молчания — вождение. Получаю в ответ поцелуйчики. С тяжелым сердцем осматриваю свое жилье. Как тут пусто. Остаток вечера провожу за уборкой, прерываясь на ответные СМС для Кости и сестры. Мама позвонила ближе к ночи узнать, как я настроена на работу. Вообще не настроена. Ни капельки!

Приезжаю на работу раньше обычного, ибо выехала с запасом, но неожиданно доехала быстро.

Разгребаю дела, графики и закупки, которые делали в мое отсутствие. Читаю все сообщения.

Попутно наблюдаю за коллективом. Бунтов в мое отсутствие вроде бы не было, все отработали хорошо. Маша давно стала уверенно отвечать на звонки, перестав бояться трубки. Я по привычке продолжаю прислушиваться к ней, но уже не вмешиваюсь. Меня беспокоит лишь ее настрой. Она всегда будто на пороге депрессии. Меня это нервирует как руководителя, ибо может затронуть рабочий график отдела. Искать замену внезапно «заболевшему» сотруднику не то, чем я хочу заняться, только выйдя из отпуска.

— У тебя все нормально? — тихо спрашиваю я, присев к ней за стол во время обеда.

— Да, Светлана Антоновна, — скромно отвечает Маша, смущенно оглядев столовую.

— Если что, можешь положиться на меня, — тихо продолжаю говорить я. — У тебя есть мой номер телефона?

— Да, рабочий, — кивает девушка, расширив глаза.

— Я не всегда отвечаю на него, — отвечаю, поджав губы. — Записывай личный номер, если вдруг понадобится помощь, звони в любое время.

Не знаю почему, но я произношу эту фразу и даю номер своего мобильного. Что-то мне подсказывает, что Маше он будет нужен. Я помню ее прошлый повод «заболеть», и тогда она так же хандрила перед этим.

Вечером среды я болтаю с Костей, который скулит мне в ухо. Вдруг телефон подает сигнал о второй линии разговора, и вижу номер Маши. Быстро прощаюсь с Вольским и подключаю ее.

— Маш? — удивленно спрашиваю я, поняв, что на часах почти полночь.

— Светлана Антоновна, простите, что звоню, но мне больше некому, — хнычет моя подчиненная.

— Что случилось? — хмурюсь, услышав характерные шмыганья носом, означающие слезы.

— Я… Можно у вас переночевать? — вдруг выпаливает Маша.

— Что случилось? Ты где? — бестолково спрашиваю я, не понимая, что произошло.

— Я сбежала от своего молодого человека, — понуро отвечает девушка, вдруг погрустнев. — Сижу в парке на лавочке.

— Приезжай ко мне, — киваю я, продиктовав адрес.

Костя написывает мне четыре сообщения, пока я разговариваю с Машей. От простого «Что случилось?» до «Мне приехать?». Успокаиваю его и расшагиваю по квартире в ожидании Марии. Поняв, что девушке, наверное, нужен отдых, расстилаю Сашкино кресло-кровать. Спустя полчаса в дверном проеме стоит зареванная Маша.

— Какого черта произошло? — удивленно спрашиваю я девушку.

— Он опять пить начал, — понуро отвечает Маша, сидя на моей кухне.

— Опять? — морщусь, вспоминая ее фразу про «фингал на пол-лица».

— Мне больше некуда было идти, — вдруг хнычет она. — Простите.

— Ничего страшного, Маш, — пожимаю плечами я. — Надеюсь все образуется. Он тебя не тронул?

— Нет, — качает головой девушка. — Я успела выйти на улицу. Завтра на работу, так что не хотелось опять с фингалом сидеть дома.

— Частенько такое у вас? — вскинув бровь, спрашиваю я.

— Нет, — поджав губы, отвечает Мария. — В последнее время только.

Укладываю девушку на кресло-кровать и, тихо переговорив с Костей, так же отбываю в царство Морфея. Утром Маша уходит на работу, разбудив меня. Я приезжаю после и задумчиво наблюдаю за ней остаток дня, не желая афишировать ее проблемы. Костя попутно вытягивает из меня ответы на вопросы, почему я такая странная. В ответ прикрываюсь начавшимися месячными. Ближе к концу рабочего дня Маша просит перекантоваться у меня на время «семейного кризиса». Я даю добро, ибо не особо желаю становиться причиной нового «больничного».

Весело в моей квартире стало в десять часов вечера. Маша буквально забежала в квартиру после того, как я открыла ей дверь. Мгновенно закрыв все замки, девушка буквально затряслась от страха.

— Маш, что случилось? — в шоке произношу я, глядя на ее лихорадочное метание по прихожей.

— Богдан выследил меня, — шепчет Маша, зажав рот ладонью.

— Что? — не понимаю я, переспросив.

— Мой парень подкараулил меня после работы и выследил, — повторяет Маша, глядя в пространство перед собой. — Кажется.

— Так выследил или кажется?! — уточняю я, тревожно понимая, что дебошир может явиться на мой порог, и это уже будет моей проблемой.

В этот же момент дверь моей съемной квартиры затряслась от ударов. Некто явно злой и немного бешенный стучал со всей силы.

— Машка!!! Я знаю, что ты тут! Открывай, сука!

Я замерла в ужасе, даже не поняв, что делать. Маша заскулила, оседая на пол по этой самой двери.

— Светлана Антоновна! Простите меня, пожалуйста! — рыдает она, закрыв лицо руками.