В тихом омуте

Глава двадцать четвертая

Едва ли можно было ожидать, что вечер будет приятным. Слишком много произошло странного, противоречивого, обидного, чтобы все шесть сотрапезников, собравшихся за обеденным столом, а теперь переместившихся в гостиную, чувствовали себя хорошо. Да и само помещение — с серыми бархатными занавесками и серым ковром — скорее походило на туманную местность, чем на оживленную комнату. Обычно Адрианна в такое время включает все люстры и приказывает затопить камин, но почему-то сегодня она этого не сделала. Мисс Форд надела серое бархатное платье, отороченное мехом, и сливалась с обстановкой комнаты. На протяжении всего обеда она не промолвила ни слова, только изредка переводила взгляд на колени, где лежала книжка, которую Адрианна не читала, а только просматривала. Тем не менее она перелистывала странички.

Когда ужин закончился, Адрианна поднялась к себе, также храня полное молчание. Мэриел была одета все в то же зеленое платье из крепдешина, о котором с таким пренебрежением говорила Адрианна. При свете искусственных ламп платье выглядело еще хуже, что не преминула отметить мисс Сильвер. Сама она надела к обеду аккуратное темно-синее крепдешиновое платье, которое заставила ее купить племянница Этель Баркетт, когда они гуляли по городу примерно год назад. Стоило платье намного больше, чем мисс Сильвер могла себе позволить, однако Этель удалось уговорить ее на покупку. Теперь мисс Сильвер думала, что та была права. «Тетя, вы никогда не пожалеете, это очень хороший материал, он не изнашивается, вы будете выглядеть в этом платье и чувствовать себя отлично». Также мисс Сильвер надела старинный золотой медальон с монограммой ее родителей, в котором хранились пряди их волос. Выглядела она весьма неплохо, что сама и отметила. На всем протяжении обеда и потом, в гостиной, ей пришлось участвовать в пустой беседе, и в конце концов она вынула из своей сумки неизменное вязанье.

Она села в кресло рядом с миссис Форд, которая приготовила свое шитье и механически втыкала и вынимала иглу. Когда подали кофе, Эдна выпила две чашечки черного, без молока, напитка и снова вернулась к своей вышивке. Она была все в том же траурном платье, выглядевшем на ней нелепо, как будто оно висело на вешалке. На ногах — пара изношенных ботинок со старыми застежками. На одном не было ремешка, а на другом застежка болталась всякий раз, как их хозяйка начинала двигать ногой. И Эдна совсем не пользовалась косметикой. Тем не менее поведение миссис Форд осталось прежним — она продолжала вести пространные речи о хозяйстве. Мелкие детали, интересные только ей, сообщались с таким видом, словно они чрезвычайно важны для всех.

— Конечно, у нас есть свои овощи, поэтому я не понимаю, что мы делаем. Так мы не экономим, совсем наоборот. Полкроны или три шиллинга за один вилок капусты — я что-то не припомню, а, Джеффри?

Джеффри Форд, на коленях у которого стоял поднос с кофе, взглянул на нее через плечо и улыбнулся.

— Дорогая, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Эдна слегка повысила голос:

— Капуста — ты узнавал насчет нее однажды — сколько она стоит? Я имею в виду цветную, конечно, а также некоторые другие овощи. Сколько они стоят — полкроны или три шиллинга и шесть пенсов?

Джеффри рассмеялся:

— Вряд ли я смогу подсчитать стоимость овощей вплоть до последней горошинки, хотя, конечно, выращенные в домашних условиях овощи гораздо приятнее. Ну, я должен написать несколько писем, — он опустил свою чашку на поднос.

Эдна Форд воткнула иглу в шитье, подняла голову и спросила:

— А кому ты собираешься написать? — Уловив в его взгляде что-то вроде неприязни, она поспешно добавила: — Я просто подумала, что если ты будешь писать моему брату Уильяму, то мог бы передать от меня привет.

— А что заставило тебя думать, что я собираюсь писать Уильяму Тервею?

Ее рука вздрогнула.

— Я только подумала…

— Думать — плохая привычка.

Джеффри вышел из комнаты и закрыл дверь.

Мэриел расхохоталась.

— Ох уж этот Джеффри со своими письмами! — воскликнула она.

Эдна поспешно заговорила о другом.

Джанет и Ниниан вошли вместе. Их прибытие привлекло внимание Мэриел.

— Кофе остыл, пока вы где-то ходите. Кстати, где вы были?

На этот вопрос ответил Ниниан:

— Мы ходили пожелать спокойной ночи Стелле.

— Ей уже давно пора спать, — грубо ответила Мэриел.

— Да она уже и легла. Так что? — Он явно находился в хорошем настроении.

Джанет выглядела великолепно. Коричневое платье со старомодной жемчужной брошью необычайно шло ей. Она выглядела такой юной.

— Стар звонила. Она не вернется сегодня вечером.

Мэриел хихикнула:

— Ну раз вы здесь, я думаю, мы можем танцевать.

Ниниан посмотрел на Адрианну. Она подняла на него глаза и перевернула страницу. Мэриел поставила пластинку и пошла к двери.

— Пойду позову Джеффри назад. Очень глупо оставлять нас, чтобы писать какие-то дурацкие письма. Кроме того, он же не думает, что мы поверили в это. Во всяком случае, не я. Но, может быть, Эсме Трент водит его рукой.

Она поспешно вышла и не увидела раздосадованный взгляд Адрианны. Но Эдна никак не отреагировала на ядовитые слова Мэриел. Ее руки прекратили движение только на мгновение, и так же на мгновение миссис Форд прикрыла глаза. Когда она открыла их снова, мисс Сильвер, решив сменить тему, обратилась к ней:

— Как вы считаете, это правильно, что Стелла посещает занятия в доме викария? Там же есть девочки ее возраста?

— Да, Дженни Лентон чуть старше, а Молли Лентон чуть младше Стеллы.

— А по-моему, еще есть какой-то маленький мальчик или я ошибаюсь?

— Да, но он не живет в доме викария.

— На самом деле? Наверное, он живет поблизости?

— Да, рядом.

Адрианна захлопнула книгу и решительно сказала:

— Он живет со своей матерью в домике напротив. Его мать — вдова, ее зовут миссис Трент. Она совсем забросила ребенка, и нас ее судьба абсолютно не волнует.

Если это было сказано для того, чтобы успокоить Эдну, то эффект получился прямо противоположным. Миссис Форд воскликнула:

— Она очень злая женщина, ужасно злая. Мы не должны принимать ее в этом доме.

Ее блеклые глаза уставились на Адрианну.

— Вам не нужно было приглашать ее на вечеринку. Это было неправильно с вашей стороны. Она безнравственная особа.

Адрианна пожала плечами:

— Моя дорогая Эдна, мне все равно.

Чрезвычайная сухость ее тона напомнила мисс Сильвер о некоторых вещах, которые говорились об Адрианне Форд почти сорок лет назад. Однако Эдна потеряла всякую возможность соображать и бестактно воскликнула:

— Она бесстыдна и привыкла думать только о себе, она готова пойти на все, чтобы получить то, что ей нужно!

Адрианна бросила на нее высокомерный взгляд:

— На самом деле? Чтобы получить что-либо от вас, нужно быть совершенным глупцом.

Сидя в другом конце комнаты, под звук граммофона Ниниан проговорил:

— Похоже, мир рушится. Мы убежим или останемся здесь?

Джанет серьезно на него посмотрела. Из ее карих глаз, совпадающих по цвету с волосами, лился странный свет, и Ниниан не мог отвести от нее взгляда. Он не понял, что ответила Джанет, потому что думал о другом, но решил, что она высказалась в пользу последнего. Впрочем, прислушавшись, Ниниан уловил:

— На самом деле, не следует с нами так поступать.

Было очень приятно, что их мысли совпадали. Будучи очень легкомысленным человеком, привыкшим жить ради своего удовольствия, Ниниан удивился, что его это радует. Он даже покраснел, и это невероятно обрадовало Джанет: прошли годы после того, как она в последний раз видела его смущающимся.

Мэриел в поисках Джеффри вошла на террасу, открыв стеклянную дверь, и поинтересовалась у него:

— Куда это ты идешь? Мне казалось, будто ты собирался писать письма.

Он сердито хмыкнул:

— Так говорят, когда хотят вырваться из семейного гнездышка. А ты разве не пользуешься этим средством?

Мэриел бросила на него трагический взгляд.

— У меня нет никого, кому я бы могла написать.

— Ты могла бы найти друга по переписке…

— Джеффри, как ты можешь такое говорить? А ты, наверное, решил удрать, чтобы встретиться с Эсме Трент?

— А почему я не могу это сказать?

— Потому что я знаю.

Нахмурившись, он отвернулся от нее, и она повторила эти слова еще раз:

— Говорю тебе, что я знаю.

Он явно торопился.

— Дорогуша, у меня нет времени, чтобы смотреть, как ты устраиваешь сцены.

— У тебя нет времени?! Какая жалость! Разве не ты хотел гулять под луной, целоваться, а потом остаться друзьями? Нет? Тогда тебе нужно быстрее бежать к Эсме. Не забудь передать ей мой горячий привет, а также то, что я видела вас обоих у пруда в субботу вечером.

Джеффри уже взялся за ручку двери, но отпустил ее и резко повернулся.

— О чем ты говоришь?

— О чем слышишь. Вы стояли за занавесками, а потом перелезли через окно, а я пошла за вами. Было так жарко, к тому же мне ужасно хотелось посмотреть, что вы будете делать. Возможно, однажды Эдна захочет с тобой развестись, а я тогда смогу быть свидетелем. Так что я шла за вами и видела, как вы подошли к пруду и зашли в беседку. Именно тогда я порвала свое платье — это случилось, когда я уходила. Ты же слышал? Меесон говорила об этом, и вы с Эдной слышали. Она успела насплетничать обо мне Адрианне. Как ты думаешь, что скажет Эдна, когда узнает про беседку? Или Адрианна? Будет очень забавно, правда? Но для тебя не очень: вдруг люди подумают, что это ты толкнул старушку Мэйбел в темноте?

— А зачем мне это нужно? — грубо проговорил Джеффри.

Мэриел засмеялась:

— Дорогой мой, не глупи! Ты же знаешь, почему мог ее убить. На ней ведь было пальто Адрианны. Ты подумал, что это она. Именно поэтому!

— Какие страшные вещи приходят тебе в голову!

Мэриел кивнула:

— Это ужасно только слышать, а поступать так совсем не ужасно? Если, конечно, удастся толкнуть того человека, который был нужен. После смерти Адрианны мы все будем жить в роскоши. А ты, наверное, сразу же бросишь Эдну и уйдешь с любой, которую выберешь, так ведь?

Джеффри в замешательстве пробормотал:

— Ты сошла с ума… Или сама все это проделала… Я не знаю…

Вернувшись в гостиную, Ниниан поставил новую пластинку с записью джазовой музыки. Он очень хотел поговорить с Джанет — ему всегда было что ей сказать. Он только что нашел сюжет для своей новой книги, а Джанет умела слушать, как никто другой. Даже если она и не говорила ничего, при взгляде на нее что-то вспыхивало в его душе и становилось очень тепло и светло.

Ниниан как раз развивал эту тему, когда пластинка закончилась, и ему пришлось искать другую. Он тут же нашел ее:

Хотя, конечно же, Омар этого не говорил. Ты великолепна, дорогая, ты это знаешь?

Карие глаза засияли.

— И что я должна на это ответить?

— Ну, тебе нужно дать знак, что хочешь слушать меня дальше.

— То есть мне ничего не нужно говорить?

— Это зависит от того, что ты хочешь сказать.

Он продолжал рассказывать ей о сюжете для своей новой книги.

Адрианна сидела в своем любимом кресле. В нем были подушки темно-фиолетового цвета. Несмотря на то что Адрианна очень умеренно нанесла румяна и помаду, серое платье и обстановка комнаты, в которой преобладал серый цвет, не лучшим образом сказались на цвете ее кожи. Книга по-прежнему лежала у нее на коленях. Адрианна переворачивала страницы, а руки у нее были как неживые, и даже нанесенный на ногти лак не спасал положения. В голове ее мелькали образы. Они приходили из прошлого и продолжали оставаться для нее такими же яркими и насыщенными, как и недавние события. Некоторые из них были приятны, и она до сих пор продолжала черпать в них удовольствие, другие — не очень. Все эти образы принадлежали ее прошлому. Теперь ей следовало думать о настоящем. Адрианна вспомнила изречение из Библии: «Враги человека часто скрываются в его доме».

В свое время у нее были враги. Но она шла по своему пути, не обращая на них особого внимания. По-настоящему они не причиняли ей страданий только потому, что Адрианна им этого не позволяла. Она не сопротивлялась, ни к кому не испытывала ненависти и всегда по-прежнему держала свою голову высоко поднятой. Однако домашних врагов игнорировать было нельзя. Они сидят с вами за одним столом, устраивают ловушки, могут подсыпать смертельный яд в вашу чашку и подать ее вам с улыбкой, способны нанести удар в темноте.

Адрианна думала о тех, кто живет под ее крышей.

Джеффри. Она его знала с четырехлетнего возраста, когда он был очаровательным малышом с белокурой головкой. На этот раз в ее голове прозвучал отрывок из сонета Шекспира: «Человек может улыбаться, улыбаться и быть злодеем». Джеффри удавалось сохранять свою обаятельную улыбку. Невозможно представить, что он способен на убийство. Он любит непринужденность и комфорт, женщин и фимиам, который они воскуривают перед ним, ему нравятся хорошие вещи и нравится, когда они достаются ему без усилия с его стороны. Убийство никак не вписывалось в этот ряд.

Эдна. Она сидит и вышивает — самый тривиальный образ. Господи, что у нее за жизнь! Монотонная, тупая, скучная, ее составляют мелкие и по большому счету никому не нужные эпизоды. И как Джеффри мог жениться на ней? Адрианна мысленно пожала плечами. Наверное, как и другие женщины, Эдна пела ему дифирамбы, вот глупец и попался в ловушку. Адрианна вспомнила, что отец Эдны был поверенным, а ее мать — довольно важной персоной, занятой в нескольких комитетах. Времени заниматься ерундой у нее не имелось, а имелись четыре дочери, все бесприданницы, но она выдала замуж всех. Если бы Эдна была похожа на мать, то Джеффри это пошло бы только на пользу. Но Эдна не могла справиться даже с мышкой, не то что с мужчиной. Бедняжка!

Мэриел. И зачем ей понадобилось брать ее на воспитание? Мысли Адрианны снова возвратились в прошлое, в тот день, когда она в первый раз увидела эту девочку. Ей было шесть месяцев, и за ней ухаживала кошмарная старуха с бойким языком и жадными глазами. А малышка смотрела на нее не мигая. Щенки, котята, младенцы — они смотрят на вас, и вы понятия не имеете, о чем они думают. Мать девочки лежала мертвая с ножом в сердце, который всадил ее муж, а ребенок все видел.

Адрианна снова механически перевернула страницу. Если бы она знала, что будет дальше, то взяла бы ребенка? Скорее всего да. Адрианна видела, как Мэриел растет, превращаясь из темпераментного ребенка в неистовую женщину. Она задумалась. Похоже, где-то тут скрывается враг. Но тяжело думать так о человеке, который стал частью вашей жизни, который рос у вас на глазах.

Она продолжала составлять свой мысленный список.

Стар. Ох, нет. Кто угодно, только не Стар! Адрианна не видела в ней ничего агрессивного, не видела ее ненавидящей. Стар очень любила саму себя. Правда, и других людей она тоже любила. Ей и в голову бы не пришло тратить время на убийство.

Ниниан. Адрианне не хотелось даже думать о нем как о враге. Мнение Джанет совпало с ее собственным. Он мог быть эгоистичен, но в нем не было ни ненависти, ни холодной жестокости, способной нанести удар.

Прислуга. Что можно сказать о людях, которых работают в доме? Например, Симмонсы. Они служили ей в течение двадцати лет. Приходящая домработница — респектабельная особа с мирным характером. Глупышка девочка Джоан Каттл, которая была кем-то вроде домашнего животного Эдны…

Адрианна велела всем расходиться, закрыла книгу и обратилась к мисс Сильвер:

— Сейчас только половина десятого, но сегодня было столько событий, что многие захотят лечь пораньше. Во всяком случае, я так и сделаю. А как вы? А Эдна?

Мисс Сильвер улыбнулась и стала складывать свое вязанье. Эдна Форд сделала последний стежок и убрала шитье в корзинку. Сегодня она необычно долго молчала, а теперь утомленно сказала:

— Да, я с удовольствием лягу пораньше. Я сегодня плохо спала. Наверное, я приму какое-нибудь снотворное.