В тихом омуте

Глава четвертая

Гостиная в доме Фордов отличалась изысканной обстановкой. Это была огромная комната с тремя окнами, выходящими на террасу, но света не хватало, поскольку ее деревянные стены были обтянуты зеленой тканью, а на окнах висели серые бархатные шторы.

Раньше эта комната была обставлена мебелью, которая слишком привлекала внимание. Высокие шкафы, доверху забитые фарфоровой посудой, рояль из древесины черного цвета, внушительных размеров диван, изящные стол и стулья из древесины грецкого ореха, расставленные везде, где только возможно, и… каминная доска из мрамора, напоминающая дверь в усыпальницу. Адрианне удалось оживить все одним своим присутствием. Впрочем, без нее все это очарование куда-то пропадало, и дом снова казался заброшенным.

Стар Сомерс сидела на подлокотнике одного из кресел и, казалось, совсем не вписывалась в общий интерьер. Она была в костюме, цвет которого очень подходил к ее имени — такой же искристый и переливающийся. При свете ламп то и дело вспыхивал бриллиант в брошке, которой был заколот воротничок, жемчужное ожерелье обвивало нежную шею. Стар была так хороша, что, даже если бы света в комнате было вдвое больше, никто не смог бы найти никакого несовершенства в ее чудесной коже, изумительных глаза и роскошных золотистых волосах. Это то совершенство, которое дается исключительно от природы. Черные ресницы у нее были длинными, густыми, они выразительно подчеркивали серые глаза. Помадой Стар пользовалась крайне редко, как и косметикой вообще. Когда она находилась в хорошем настроении, то просто сияла красотой, когда грустила — словно облачко набегало на прекрасное лицо.

Сейчас в ее глазах затаился недобрый огонек.

— Я вам не верю. Вы и не собирались ничего мне говорить, — произнесла она. — Вы позволили Нэнни уехать, не доложив об этом мне!

Эдна Форд, которая была женой ее кузена Джеффри, уныло повесила голову. Все в ней было бледным: и волосы, которые всегда напоминали Стар высохшую под нещадными лучами солнца траву, и выцветшие голубые глаза, и тонкие, неопределенной формы губы, всегда неодобрительно поджатые. Даже шитье, которым Эдна занималась сейчас, было бледным и словно увядшими — унылый фон, неопределенные цвета, рисунок, в котором начисто отсутствовала оригинальность.

Она втыкала иглу в свое шитье с таким видом, словно хотела сказать, что Стар совершенно напрасно поднимает шум, ей совсем не о чем беспокоиться. И вообще она считает, что та только играет, а не сердится на самом деле, как, впрочем, и все, собирающиеся в этом доме, — словно они находятся на сцене. Вот, например, почему Стар не могла сесть в кресло, как положено, а взгромоздилась на этот подлокотник — верх неприличия! Наверное, ей невдомек, что покрытие довольно быстро изнашивается, а где прикажете найти деньги, чтобы его заменить? Конечно, Стар знает, что деньги дает Адрианна, вот и не переживает по этому поводу.

Эдна постаралась сдержаться и даже не повысила голоса, когда спросила:

— Вы же знаете, что у нее уже давно не было выходных?

Стар укоризненно взглянула на Эдну:

— Вам ведь известно, что я все время забываю о днях. Вы знаете, но никогда мне об этом не напоминаете, хотя могли бы. Это не так уж и сложно. И вы ведь знали, что я не уеду в Штаты надолго, если не буду уверена насчет того, что Стелле будет обеспечен хороший уход.

Эдна молча помолилась, чтобы Господь послал ей терпение.

— Моя дорогая Стар, я не понимаю, о чем вы мне говорите. Вы, кажется, забываете, что Стелла уже давно не грудной младенец. Ей уже шесть лет. Я буду здесь, и Меесон, и миссис Симмонс, и хорошая девушка Джоан Каттл, которая приходит из деревни. Так что мы сможем позаботиться об одной маленькой девочке, да и няньки ее не будет только две недели.

Серые глаза сверкнули, но голос Стар прозвучал очень мягко:

— Когда шесть человек заботятся о ребенке, каждый надеется на другого. В результате за ребенком не смотрит никто! И вам прекрасно известно, что Меесон находится в услужении у Адрианны, а миссис Симмонс — кухарка, а не гувернантка. Кроме того, она вечно жалуется, что у нее очень много работы и она никогда ничего не успевает. А что касается этой Джоан Каттл, то о ней толком никому ничего не известно. Я не оставлю Стеллу с тем, кому я не доверяю. Конечно, эта поездка — прекрасный шанс для меня, но я предпочитаю позабыть о себе, а не о Стелле! И вообще Нэнни придется немедленно вернуться!

Эдна позволила себе слабо улыбнуться.

— Сейчас она едет в автобусе рейсом Франция — Италия — Австрия.

— Эдна, как это ужасно!

— Я действительно понятия не имею, где она. Но вернуться она не сможет.

Глаза Стар наполнились слезами.

— Даже если бы мы действительно знали, где она, Нэнни, вероятно, все равно не приехала бы: она упряма, как дьявол.

Блестящая слезинка капнула на бриллиантовую брошку.

— Тогда мне остается только послать Джимми телеграмму о том, что ему придется кем-то меня заменить. А ведь эта роль была написана специально для меня, а теперь ее, конечно же, сыграет эта кошмарная Джина Померой. Безусловно, она испортит весь спектакль, но что поделать! Стелла для меня важнее!

— Мое дорогое дитя, мне кажется, вам не нужно играть в жизни, как на сцене.

Стар поглядела на Эдну скорее горестно, чем гневно. Ее глаза словно потухли. Она достала откуда-то маленький изящный платочек и аккуратно промокнула глаза.

— Я и не ожидала, что вы поймете меня. Конечно, у вас же никогда не было детей. — В этом месте ее голос дрогнул. Так же жалобно Стар продолжала. — Я знаю, что будет дальше. Джимми, естественно, разъярится. Он скажет, что эта роль никому больше не удастся, и, конечно же, будет прав. Эта роль — для меня. Но я всегда сначала заботилась о Стелле и сейчас не нарушу свое правило. Я не могу, и я не оставлю ее, если…

Она скомкала носовой платок, и глаза ее загорелись.

— Кажется, у меня появилась отличная идея!

Эдна заподозрила самое худшее и, стараясь отогнать собственные мысли, прошептала:

— Вы не можете взять ее с собой…

— Конечно, я не могу об этом и мечтать! Хотя, наверно, было бы забавно… Да нет, не получится. Я не должна об этом и думать. Нет, я решила совсем другое. Джанет…

— Какая Джанет?

Действительно, за логикой Стар было слишком трудно следовать. Она легко перепрыгивала с одной мысли на другую, как будто ожидала, что и вам ее мысли уже давно известны.

— Джанет Джонстоун, — сказала Стар. — Она была дочерью министра в Дарнэке — местечке, где проживают некоторые наши родственники. Мы с Ниниан довольно часто общались с ней. Стелла к ней тоже привяжется. И я не буду беспокоиться, если за Стеллой приглядит Джанет, да и вы не стали бы, если бы только знали ее. Она очень надежна и в то же время ненавязчива. Да, точно, Джанет именно то, что мне нужно. Из нее получилась бы превосходная сиделка.

Эдна внимательно взглянула на Стар.

— Она что, профессиональная гувернантка?

— Бог мой, конечно же нет. Во всяком случае, в настоящее время она работает секретарем у Хьюго Мортимера. Вы его не знаете? Это тот самый человек, который написал «Экстаз» и «Белый ад». Сейчас он устроил себе трехмесячные каникулы: охота, рыбалка и все такое. Словом, в настоящий период Джанет ничем не занята, так что она, наверное, сможет приехать сюда на две недели, а там и Нэнни вернется… А это значит, что я смогу спокойно уехать, куда мне нужно.

— Но, Стар…

Стар спрыгнула с подлокотника. Она была легкой и изящной, как котенок.

— Никаких «но»! Я пойду и немедленно позвоню ей!