В трясине миров. Книга первая

Глава 10. Высокий старик в белом халате

Работал Максим с упоением, каждый день по окончанию своей смены оставался на несколько часов на подработку. В конце смены, помывшись, еще минут по десять стоял под успокаивающими струями душа. По пути домой обязательно заходил поужинать в одну и ту же столовую. Она приглянулась ему не ценами, не удобным расположением. Просто готовили там по домашнему, без лишних изысков и незнакомых специй.

Возвращаясь в свою комнатушку, он падал без сил и сразу же засыпал. В выходные в цеху было тихо и безлюдно. Кроме Максима по выходным работали еще человек десять, не больше. У остальных были семьи, какие-то свои дела и заботы. У Максима была одна забота, чем-то занять себя, не оставаться наедине со своими гнетущими мыслями. И работа очень сильно в этом помогала. Времени на тоску и грусть не оставалось.

Он не заметил как пролетели две с половиной недели. Прошлое немного отпустило его, превращаясь в какой-то приятный и добрый сон. В перерывы, он приходил в комнату отдыха и стоял в стороне. Один. Тут рабочие собирались за столиками небольшими компаниями и разговаривали на свои темы, в основном личные. Иногда про спорт, иногда про отдых или обсуждали свои новые покупки.

Однажды Максим как обычно зашёл в битком набитую комнату. Ни на кого не обращая внимания протискивался между занятых столов к дальней стене. Пробираясь мимо одного из столиков, он услышал как его окликнул мужчина сидевший в кругу своих коллег.

— Эй, парень!

Максим сперва даже не обратил на это внимание. Кто мог его позвать? Кому он тут интересен? Но мужчина окликнул его еще раз. Максим повернулся, пытаясь понять к нему ли он обращается.

— Парень, как тебя звать? — спросил мужчина, глядя прямо на него.

— Максим, — спокойно ответил тот и уже с интересом осмотрел всю компанию сидящую за столом. Те тоже с любопытством глядели на него.

— Это ведь ты передо мной на калибровке редукторов стоишь?

— Да, — ответил Максим.

— Ну идём, Максим, присаживайся к нам за столик. Что ты как чужой всё время в сторонке стоишь? — и мужчина гостеприимным жестом указал на свободное место рядом с собой. Максим почему-то не удивился этому неожиданному приглашению. Кивнул в ответ головой и сел на свободное место. Всех за этим столом он видел уже не первый раз и помнил в лицо.

— Меня зовут Герман, — сказал мужчина.

Максим пожал протянутую жилистую руку.

— Андрей, — представился парень сидящий справа от него.

— Владимир, — сказал мужчина сидевший напротив Максима, и перегнувшись через весь стол, протянул крепкую мозолистую ладонь.

— Ашарим говорит что ты не местный, откуда к нам?

— Даже не знаю как и ответить… — слегка усмехнувшись, ответил Максим и обвел взглядом сидящих за столом мужчин.

— Выпил пива, остался ночевать у себя в авто мастерской. Уснул там, а проснулся тут. В каком-то ящике с прозрачной крышкой.

— А, понятно, восстановленный значит.

— Это пиво наверно просроченное оказалось, — встрял в разговор сидевший напротив Владимир.

Максим поднял глаза на его веселую физиономию и слегка улыбнулся этой корявой шутке.

— Вовик, не смешно, — вмешался Андрей, — человек после восстановления, вдали от дома, а тебе лишь бы поржать.

— Ну а что я? Я ж ничего обидного не сказал. Это я так, настроение поднять, — начал оправдываться Владимир, отодвинувшись немного от стола. Он развел руки в стороны и изобразил недоумение на хитроватом лице.

— Да уж… — Герман посмотрел на Максима: — даже не знаю что тебе сказать. У нас тут на заводе восстановленные редко встречаются. Знаю что военных в основном восстанавливают, да бродяг с просторов.

— А может тебе к этому… — Андрей показал рукой куда-то вверх: — К коменданту сходить? Расскажешь кто и откуда, вдруг поможет.

— Не, его даже близко не подпустят. — Володя придвинулся обратно к столу и покачал головой:

— Я помню младший брат пропал, так нас с родителями даже через проходную не пропустили. Не положено, говорят. Когда вызовут, тогда и приходите.

— А разве пропавшими людьми не полиция занимается?

— Так он военный пилот. Правда через некоторое время сам приехал. Ничего не рассказывал, говорит только что восстановили и все. Больше ни слова.

Перескакивая с темы на тему, Володя без умолку рассказывал то одну историю, то другую. Пока Андрей не прервал его наконец.

— Ну все, идем работать. А то ты так до конца смены трындеть можешь. — Андрей встал, сгреб со стола свои вещи, рассовал их по карманам и направился к выходу. Герман достал зух, взглянул на часы и собираясь кому-то позвонить, стал листать список контактов. Максим поднялся со своего места и невольно взглянул на зух Германа. Что-то знакомое промелькнуло в контактах на экране:

Даббас (Тол-Летас)

Дарина (Тол-Летас)

Дед Бонз…

Максим не успел прочитать, как Герман уже пролистал список дальше. Максим повернулся к выходу и тут его как будто окатило холодной водой. Дед Бонзай? Он резко обернулся. Герман не громко беседовал с кем-то по телефону.

«Не может быть!» — подумал Максим. Надо дождаться когда Герман закончит разговор и спросить его, может я не так понял. Может я ошибся? А может и нет!

Максим стоял возле двери и нервно крутил зажигалку в руках. Герман наконец то вышел, и взглянув на Максима, удивленно вскинул брови и спросил:

— Ты меня ждешь?

— Да. Я ненароком увидел у тебя в телефонной книге одного человека. Вот хотел узнать, ошибся я или это мой давний знакомый.

— Давний знакомый у человека который сам тут недавно? — усмехнулся Герман и дружески похлопал Максима по плечу: — Ну, интересно и кого же ты там разглядел? Мне аж самому любопытно.

— Дед Бонзай. Я мельком видел, не успел точно рассмотреть. Есть такой или я обознался?

Герман сосредоточенно нахмурил брови и о чем-то задумался глядя себе под ноги.

— Слушай, а он ведь тоже восстановленный…

Сердце у Максима бешено заколотилось, неужели это Дед? Или это какое-то безумное совпадение?

— Интересный такой старик, он в бригаде электронной наладки работает. Так ты сам набери его!

— А вдруг не он, вдруг я ошибаюсь? Ты не мог бы мне его показать сначала со стороны?

— Они в другом корпусе работают, сюда только на ремонт оборудования приходят. Хотя, постой! В обед, в столовой его тебе покажу, только напомни!

— Спасибо огромное! Буду очень признателен!

Время до обеда тянулось невообразимо долго. Максим каждые пять минут смотрел на часы. Внутри все трепетало в ожидании того момента когда многое может проясниться.

В столовой, в обед как всегда было очень много людей. Со всех ближайших отделов и корпусов сюда небольшими компаниями стекались работники. Выстраивались в две длинные очереди к раздаче и уже после нее расходились налево или направо по двум огромным залам с бесчисленным количеством столов.

Герман внимательно рассматривал всех входящих и периодически, поднимаясь на цыпочки, осматривал обе очереди и выходивших с раздачи людей. Максим тоже очень внимательно всматривался в лица входивших в столовую людей.

— Вон он! — вдруг воскликнул Герман, указывая рукой на высокого и седого пожилого мужчину. Чуть сутулая высокая фигура мелькнула возле витрин и отделилась от длинной очереди.

Максим резко обернулся и посмотрел в том направлении, куда указывал Герман.

— Вон, смотри, высокий старик на раздаче. Слева. Видишь?

Но Максиму уже не нужно было показывать, он его увидел. Это был Дед. Такая же худощавая и слегка сгорбленная высокая фигура, как у персонажа Николая Петровича в игре. Даже белый халат наладчика был очень похож на тот лабораторный халат в котором Дед Бонзай расхаживал по своей мастерской.

— Герман, спасибо огромное! Похоже это он! — крикнул Максим, уже рванув к очереди в которой стоял старик.

— Расскажешь потом, как встретились! Ни за что не поверил бы в такое, если бы сам не увидел! — крикнул в ответ Герман, махнув ему рукой и тоже направился к очереди.

Максим ни на секунду не выпускал Деда из поля зрения. Отстояв очередь, он без разбора наставил на свой разнос блюда, даже не обратив внимания что сегодня в меню. Торопливым шагом он направился в сторону деда. Старик сидел один за двухместным столиком.

— У вас не занято? — поинтересовался Максим подойдя к столу.

— Нет, не занято, — ответил старик и подвинув свой разнос поближе к себе, добавил: — Присаживайтесь, молодой человек!

Максим поставил свой разнос на столик и сел, не отводя взгляда от старика. Тот как ни чем не бывало, не замечая на себе пристального взгляда, продолжал обедать. Максиму есть совсем не хотелось. Попробовав суп, он оставил ложку в тарелке и чуть откинулся от стола. Это точно был Дед Бонзай. Даже ни разу не видев его до этого момента лично, Максим понимал что не ошибается. Сходство с игровым персонажем было просто потрясающим.

«С чего же начать разговор?» — думал Максим, вспоминая о чем они беседовали с Дедом в игре. Наконец собравшись с мыслями и по прежнему не отводя взгляда от старика, он протянул руку к стакану с соком. Взял лежавшую поверх него шоколадку и развернул.

Похрустев фольгой, Максим надкусил плитку и негромко произнес:

— А шоколад тут не очень, не то что наш самарский…

Дед поперхнулся котлетой и закашлялся, держась рукой за грудь. Максим мысленно отругав себя за этот необдуманный шаг, перегнулся через стол и похлопал деда по спине. Дед прекратив кашлять, слегка кивнул головой и взглянул в глаза Максиму. Медленно и тихо, чтоб снова не поперхнуться, старик ответил:

— Знаете, молодой человек, я бы сейчас все отдал за одну конфету «Простых узоров».

— Это такие? — Максим улыбаясь, пальцами показал форму конфеты, — Вафельной крошкой посыпанные?

Глаза пожилого мужчины заблестели и он молча кивнул в ответ.

— Я в детстве их очень любил, — сказал Максим расплываясь в широкой улыбке.

— Где мы раньше встречались? Лицо вроде знакомое, а понять не могу…

— В каком-то другом мире. В игре. Я — Рут. Максим.

— Максим? — глаза старика и без того удивленные, еще больше округлились и он на мгновение замер. Старик прикрыв лицо ладонью, сидел молча. Вытерев покрасневшие глаза, он взглянул на Максима. Губы и руки его мелко дрожали.

— Я не верю… Не верю… — старик протянул дрожащую руку и ухватил Максима за ладонь. Оба сидели молча, не в состоянии произнести ни слова. Глаза Максима тоже блестели, но он не стесняясь накатившей слезы, не отрываясь смотрел на единственного близкого человека в этом новом чужом мире.

Они понимали что им обоим нужно собраться с мыслями и отложили разговор до вечера. Пообедав, они вместе вышли из дверей столовой. Старик по пути остановился и еще раз спросил Максима:

— Это не сон? Я… Может я правда сошел с ума? Максим, это действительно ты?

— Да, это правда я. И я сам полагал что свихнулся, до сегодняшнего дня.

Они договорились встретиться после работы, у проходной. Им обоим было что рассказать друг другу, а обеденный перерыв подходил к концу.

Воодушевленный, Максим работал без остановки, словно робот. Он уже не смотрел на часы. Все сомнения были развеяны и оставалось только дождаться их встречи. Вздрогнув от голоса Германа прямо за своей спиной, он обернулся.

— Время перекура, ты не забыл?

Герман стоял позади Максима и с улыбкой наблюдал за ним.

— О, точно! — ответил Максим взглянув на часы, остановил линию и наспех обтер руки.

— Ну что, рассказывай! Это был он? Тот про кого ты думал?

— Да, Герман, тот самый!

— Фантастика просто! Успели поговорить?

— Нет, на вечер отложили.

Они направились в сторону комнаты отдыха и Максим по пути пересказывал Герману подробности той неожиданной встречи.

Николай Петрович стоял возле дверей проходной и нетерпеливо вглядывался в лица идущих навстречу людей. Максим выскочил из дверей и разглядев в толпе старика, помахал ему рукой. Они обнялись словно родные люди.

— Максим, ты не представляешь как я счастлив! Идем, я покажу тебе тут одно место, где можно спокойно посидеть и поговорить.

Они поднялись на лифте на самый верхний уровень. Пока шли по широкому центральному коридору, Максим во всех подробностях пересказывал старику свою историю. Начал он свой рассказ с того момента, как Дед пропал из игры. Николай Петрович слушал молча, внимательно, ничего не уточняя и не переспрашивая.

Они свернули с центрального коридора-улицы в примыкавший коридор поменьше и оказались у широких стеклянных раздвижных дверей, за которыми был небольшой слабо освещенный холл. Чуть дальше, в противоположном конце холла вторая пара таких же дверей скрывала за собой непроглядную тьму открытого парка. Они вышли наружу, Максим впервые за все это время оказался на свежем воздухе. Теплый, мягкий ветерок принес миллион ярких свежих запахов. Максим вдохнул воздух полной грудью, так что даже немного закружилась голова.

— Правда здесь хорошо? — спросил Николай Петрович, указывая в темноту стоящих перед ними деревьев.

И тут Максим обратил внимание на то что темнота эта ночная, и лишь яркий свет из прозрачных дверей позади рассеивал эту тьму вокруг них. Подняв голову вверх он увидел черное ночное небо с бесчисленным количеством звезд.

— Небо! — завороженно произнес Максим, — Почему я не приходил сюда раньше?

— Я и сам недавно нашел это место. Гулял как-то в выходной день по всему городу, и забрел сюда. Теперь я провожу здесь большую часть свободного времени.

— Мы же в пять часов вечера с работы вышли. Почему на улице ночь?

— Я тоже сначала понять не мог. Взгляни на часы.

Максим достал зух, теперь на его экране были два табло. Первое именуемое как «Стандартное внутреннее время» показывало семнадцать часов, тридцать семь минут. А вот второе табло «Внешнее время» поставило Максима в ступор. Два часа, восемьдесят две минуты.

— Это как понимать? — удивился Максим и посмотрел на Николая Петровича.

— Стандартное внутреннее — это время внутри города. Самое обычное, двадцать четыре часа в сутках, шестьдесят минут в одном часе и шестьдесят секунд в одной минуте…

— Что еще за восемьдесят две минуты? — нетерпеливо перебил его Максим, когда они подходили к пустой, одиноко стоящей под открытым небом скамейке.

— А вот внешнее время — это уже интересный момент, — загадочно произнес Николай Петрович, усаживаясь на скамейку и жестом приглашая Максима присесть рядом.

— Внешнее время — это… Световой день тут состоит так же из двадцати четырех часов, но вне стен города один час это сто десять минут, а в одной минуте сто пять секунд.

Максим ошарашенно смотрел на Деда, который задрав голову вверх, не отрываясь глядел в звездное небо.

— А вот секунда везде одинаковая, стандартная, равна одной секунде в городе.

— Я думал наша встреча принесет хоть какую-то ясность в мои мысли, но чувствую что все только усложняется…

— Да все просто, Максим. Стандартное время, оно одинаково для всех городов. Чтоб рабочий график людей и организаций везде совпадал. Тут нет разделения на часовые пояса. И время в городах на другой стороне планеты такое же как и в этом городе.

— Так я не понял, а почему сто десять минут и сто пять секунд. Это что? Как понять? Не хочешь ли ты сказать, что пока я валялся в этой капсуле, прошли тысячи лет и Земля замедлила вращение?

— Это не Земля!

Максима от этих слов бросило в холодный пот. Теперь все то, что до этого момента казалось ему странным, перешло в разряд самого обычного, уступая место тем вещам, о которых говорил сейчас ему Николай Петрович.

— Посмотри на небо, Максим. Ни одного знакомого созвездия ты не найдешь. Ни одной знакомой нам звезды здесь нет.

Максим поднял взгляд и черная бездна холодного космоса заполнила его разум. Это не Земля, эти звезды он видит впервые. Так где же дом? Где теперь они сами?

— Да, и Луну ты тут не увидишь. Нет у этой планеты своих естественных спутников, — сказал Николай Петрович, опуская голову.

— Так где же мы? Что же с нами стало?

— Нас не стало в том мире. Но мы появились в этом.

— Не стало? Имеешь ввиду умерли? — спросил Максим, уже ничему не удивляясь и продолжая завороженно смотреть на далекие звезды.

— Судя по твоему рассказу и моим ощущениям — да!

Теперь Николай Петрович начал рассказывать Максиму все что с ним произошло. О том как он пошел с утра в магазин и почувствовав сильное недомогание, присел на точно такую же скамейку. О том как очнулся в капсуле, и нацепив на себя что-то из одежды, ползал по комнате ничего не соображая. Выйти тогда он так и не смог, потерял сознание. Очнулся лишь в похожей капсуле, но под присмотром врачей. Потом его перевезли в какую-то палату, а он не мог и двух слов связать. Молодая женщина, врач, тогда сказала ему что паралич речевого аппарата скоро пройдет. Что мол виной тому запоздалая ответная реакция области мозга отвечающей за речь.

Рассказал он и про молодого парня, студента, по имени Леша. Как тот отвез его в маленькую комнатушку на кресле-каталке. Навещал его пару дней подряд, пока Дед не смог уверенно ходить. Объяснял ему чем и как пользоваться.

— Смотри какая штука тут есть. — Николай Петрович достал зух, полистал меню и повернул экран к Максиму.

По экрану побежали строчки, Максим присмотрелся и начал читать.

«Это помощник для тех, у кого проблемы с речью. Он считывает мысли и выводит их на экран. Очень удобная штука. Я с ней несколько дней ходил, пока речь не восстановилась». — слова выстраивались на экране мгновенно, одно за другим. Точки и запятые появлялись сразу, как только мысль была закончена.

— Фантастика! — прошептал Максим, переводя взгляд с экрана на молчавшего в этот момент Деда.

— Да, штука интересная, — сказал Николай Петрович уже вслух и повертел зух в руках.

— Как я понял, он все параметры тела и мозга регистрирует. Но на коротком расстоянии. Примерно на вытянутую руку, не дальше.

— Дед, а ты заметил, все то что нас сейчас окружает, очень сильно напоминает игру, в которую мы играли?

— Игру? — переспросил дед, задумавшись, — Нет, мне это ничего не напоминает.

— Ну как же, вспомни, как и где персонаж появлялся в игре в самом начале! В восстановительной капсуле. Где был этот так называемый зух? Подключен к этой самой капсуле, как и в игре. Что бы выйти его так же нужно прикладывать к замку.

— Я не знаю, я так и не смог сам выйти.

— А как похожа обстановка в той игровой комнатке и в той что нам выделили для проживания тут! А доставка из магазина? Ты разве не заметил этих совпадений?

— Если честно, то мне внук игру зарегистрировал, в самом начале он все проходил… Я помню только как на базу пошел. Я и не был тогда в городе, сразу на какой-то дороге.

— В игре все так и начиналось.

— Выходит что мы оказались в том мире, которым жили параллельно в той жизни.

— Дед, почему ты так уверен что нас там не стало?

— Ты же сам мне только что рассказывал что смог узнать об этом воскресителе. Что сознание восстанавливается в искусственно созданном, новом теле после гибели. Или не так?

— Ну да, так мне паренек студент рассказывал…

Максима вдруг обдало жаром с головы до ног, он вытащил зух. Включил на нем фонарик и задрав майку вместе с курткой посветил себе на правый бок. Родинка была на ее обычном месте. Закатав левый рукав до локтя с облегчением нашел и другую родинку, рядом со сгибом. Но вот рубца от шрама, который был рядом с родинкой, он не увидел. Шрам этот он заработал в авто мастерской, года три назад. Рука тогда сорвалась вместе с ключом, и он со всей силы полоснул ею об острый край какой-то железки. Егор как заправский гонщик вез его, бледного как полотно, в травмпункт. А он с туго перебинтованной рукой, все же умудрился заляпать ему сиденье кровью. Рубец остался большой, а сейчас от него не было и следа. Максим осмотрев место, где до этого был шрам, в сомнении провел по коже пальцами. Нет, никакого намека на шрам, не было.

— Шрама нет! — посмотрев на Деда, пояснил Максим: — Родинки на тех же местах, а вот шрама нет.

Но дед уже и без того все понимал, и молча кивнул в ответ.

— А как ты раньше, до этих событий, представлял себе что происходит с сознанием после смерти?

— Ну… Я как-то не думал об этом… Нет, ну я предполагал что все просто заканчивается и прекращается.

— В свет в конце тоннеля не верил?

— Абсолютно!

— А в фильмах или книгах про североамериканских индейцев тебе не попадались фразы про то как души попадают в мир где всегда светит солнце, в лесах много дичи, а в реках много рыбы?

— Да, что-то такое слышал, читал, припоминаю.

— Так вот, после того как ты сейчас провел эту аналогию с игрой, у меня возникла одна мысль. Сознание попадает туда, где душе спокойно и хорошо. Вот ты например, почему играл в эту игру?

— Не знаю, интересно было. Графика красивая, возможностей для развития персонажа много. И общение.

— Графика для игр у нее действительно потрясающая. Но разве мигание светодиодов на твоем экране было красивее чем окружающий тебя мир? Нет! Нас тянуло туда потому что мы считали виртуальный мир игры интереснее нашего реального. Уходили из своего обыденного существования туда, где нашим душам было лучше. К людям, с которыми нам было интереснее. И вот этот игровой мир, как в представлениях индейцев, да и некоторых религий, оказался лучшим пристанищем для наших душ после нашей земной жизни.

— Ты хочешь сказать что мы сейчас в своём мире вечнозеленых лугов?

— Да, мы оказались там, где нам было бы лучше. В том мире, в который неосознано верили.

— Но ведь здесь есть и другие люди. Которые родились тут, выросли. Куда они попадут? К нам? Я что-то не встречал у нас никого, кто бы рассказывал о подземных многоуровневых городах, воскресителях, магазинах проведенных прямо в дом. Там таких нет.

— Ты уверен что там, на Земле, нет людей из этого мира?

— Ну конечно уверен!

— А создателям игры это все приснилось? Как ты ни скажешь, с такой детальной точностью.

Максим, замолчал. А ведь правда, откуда этот сюжет? Как придумали разработчики появление человека в капсуле воскрешения?

— Пожалуй ты прав. Тогда наверно здесь кроме нас есть и другие люди из нашего мира. Которые как и мы прониклись этой игрой.

— Надо подумать… Скорее всего — да. Должны быть.

— Дед, а как ты думаешь, там, — Максим показал рукой в звездное небо: — есть наша Земля или мы вообще в другом каком-то параллельном мире?

— Мало у меня пока информации о космосе. С кем ни общался, никто не знает. Десяток ближайших звезд называют, и всё. А галактика наша! Млечный путь.

— Тогда и Солнце с Землей должны где-то быть!

— Может и есть, но мне кажется что это либо параллельный мир, либо все-таки наш, спустя тысячи лет.

— В параллельные миры я слабо верю. Если в бессмертность сознания еще как-то можно поверить, то как можно логически объяснить параллельные миры?

— Слышал о таком понятии как «Квантовое бессмертие»? Оно основано на гипотезе множества миров, мультивселенной.

— Что-то слышал, но серьезно эту гипотезу не воспринимаю.

— Ну а про двух щелевой эксперимент знаешь?

— Ну конечно слышал. Тема интересная. Видел много видео роликов про это.

— Опыт Юнга. Еще в начале 19 века ученые задумались что такое свет, волна или частица. Ты сам как считаешь, что такое свет?

— Полагаю волна. Там же в опыте результат волновой был. Как от двух камней брошенных в воду.

— Интерференционный узор.

— Ну наверно, не помню как правильно он называется.

— А как же «эффект наблюдателя»? При наблюдении свойства волны терялись и узор пропадал. Выходит все-таки частица.

— Ученые говорят что это влияние измерительного оборудования. Невозможно проследить за столь малым объектом, не повлияв на него.

— Знаешь, Максим, я не ученый, но у меня есть своя гипотеза на этот счет. Некоторые ученые, кстати, тоже ее придерживаются. Это версия о мультивселенной. Ведь имею я право на свой взгляд, пока мне фактами не докажут что я не прав?

— Ну допустим. Но как эта гипотеза может объяснить наше появление здесь?

— Я полагаю что каждая частичка создает огромное количество собственных миров. Эти миры как бусинки рассыпаются в разные стороны. А если разница между мирами незначительная, то снова сливаются воедино.

— Ну ничего себе незначительная разница. Моя мастерская на окраине города и подземный мегаполис на другой планете.

Дед рассмеялся и похлопал Максима по плечу.

— Я про эксперимент Юнга сейчас говорю. Про бесконечное множество миров. А наше сознание реализовало свое «квантовое бессмертие» появившись в том мире, в котором это вообще возможно. Тут же существуют эти самые восстановители или воскресители, не знаю как их правильнее назвать. И мир этот нам уже знаком, через игру.

— Дед, я сейчас от твоих гипотез голову сломаю. Мне трудно принять что кроме мира в котором я существую, есть какие-то другие.

— А запутанные частицы в квантовой физике. Спин. Про это слышал?

— Так с запутанными частицами все вроде бы ясно. Спин у них разный изначально. Как пара перчаток. Если одна перчатка левая, то другая по любому правая.

— Это ты версию Эйнштейна озвучиваешь, а ведь в том известном споре Бора и Эйнштейна многие признали потом правоту Бора.

— Для меня понятнее когда все определено сразу. И почему ты опять заговорил о квантовой физике?

— Потому что только она хоть как-то объясняет все это. — Дед развел руки в стороны, показывая окружавшую их темноту аллеи.

— Ну говори, может пойму.

— По моему мнению в том споре правы оба, и Бор, и Эйнштейн. Эйнштейн прав что состояния частиц предопределены. А Бор прав что всем правит случай.

Максим улыбнулся, покачал головой, но перебивать не стал. А Деда уже и невозможно было сейчас перебить.

— Только одновременное существование миров со всеми возможными состояниями этих пар частиц, может всё объяснить. Наблюдатель случайно выбирает один из миров, а остальные, используя терминологию моего внука, просто «отваливаются». Следующее измерение показывает что спины обоих частиц изменяются одновременно. Какое бы расстояние между ними не было. Вот многие и считают что информация от одной частицы к другой передается быстрее скорости света. Не передается ничего. Все лишнее уже «отвалилось» при наблюдении, при выборе. При случайном выборе.

— Знаешь дед, я понял о чем ты. Но я скорее поверю в то, что наш мир компьютерная симуляция, на гигантском суперкомпьютере. А мы в ней программы. Я не верю в существование бесконечного количества миров.

— Вполне может быть и так, я не критикую другие версии мироустройства. Но самое главное то, что мне не стыдно за свой версию, пускай поверхностную, пускай любительскую. Зато она не идет вразрез с научно доказанными фактами. Как например известная сейчас в интернете, так называемая теория «плоской» земли.

Максим откинулся на спинку и негромко рассмеялся.

— Ха! Я людей верящих в этот бред считаю сектой.

— Просто им в детстве никто ничего толком не объяснил. И они жили спокойно, пока на них не обрушилась эта чушь. Чушь систематизированная, с большим количеством примеров, якобы доказывающих ее достоверность. А оспорить внутри себя они ее не могут, знаний не хватает. Вот их и шокирует эта идея. А психологи говорят что чем сильнее шок от информации, тем сильнее люди начинают в нее верить.

— Мы начали разговор с того, что все души попадают в те миры, в которые верят, — иронично подытожил Максим: -предполагаю что в бесконечном разнообразии миров мультивселенной для них найдется такой, где Земля все-таки плоская.

Дед улыбнулся и снова поднял взгляд в черное звездное небо.

— В споре с Нильсом Бором о запутанных частицах в квантовой механике, Альберт Эйнштейн сказал одну фразу: «Я хотел бы верить, что Луна существует, даже если мы на нее не смотрим». А мы с тобою сейчас не можем даже посмотреть на Луну, что бы поверить в то, что она все-таки где-то есть.