В трясине миров. Книга первая

Глава 21. Человек на бумажном листе

Зевс осторожно протер салфеткой кровь на рассеченной брови Капитана. Спортивный врач сразу по окончанию поединка обработал и заклеил рану, но после награждения глаз стал заплывать и рана снова закровоточила. Дверь в раздевалку издала короткий сигнал и стала плавно отъезжать в сторону. Не дожидаясь пока автоматическая дверь полностью откроется, в раздевалку боком протиснулся Николай Петрович. Редкие седые волосы его были взъерошены, а в руке он сжимал пакет со льдом. Позади старика, в открывшемся проеме двери мелькала низенькая фигура того же самого доктора.

Бегло осмотрев бровь Романа, доктор снова мазнул по ней с того же самого тюбика и не задерживаясь, направился к выходу. Обернувшись, уже возле самой двери, он сказал:

— У вас ничего серьезного, в отличии от вашего соперника. Я там сейчас нужнее, извините, до свидания.

— Да, спасибо большое, — крикнул ему в след Капитан и повернувшись к Деду добавил: — Ну правда ведь ерунда, царапина.

— Ром, это не ерунда! — Олег, стоявший напротив скамейки, наклонился к Роману и кивнул на расплывающуюся на его лице гематому:

— Очень жестко ты пропустил. Надо в травмпункт, пусть хорошенько посмотрят, зашьют.

— Ну, Кэп, ты его и отделал! А ведь лосяра какой огромный. И в начале так попер, что я аж испугался, — Леша достал из шкафчика вещи Романа и положил их рядом с ним на скамейку.

— Наоборот, в самом начале и стало понятно, что его надолго не хватит. И он понимал, что если меня сразу в нокаут не отправит, то я его переиграю.

— Я с вами больше сюда не поеду, — Николай Петрович нервно вышагивал от скамейки до двери и обратно.

— Не могу я на это смотреть. Как людей в отбивную превращают. А если в следующий раз противник сильнее окажется? Тогда что? Тебя вот так же откачивать будут.

— Дед, а ты видел как первые ряды платками лица вытирали? Когда Капитан возле них ему ногой в голову попал.

— Кошмар, Леша, кого мы из тебя растим?! Надо срочно брать в свои руки твое воспитание!

— Нормально все, Дед! Не переживай! — Олег подмигнул Леше, пытавшемуся в этот момент повторить тот сокрушительный удар, — Каждый мужчина должен уметь постоять за себя. Иногда бывает что это последнее, что он может сделать в своей жизни.

Дед неодобрительно качая головой, протянул Капитану пакет со льдом. Он хотел было сказать что-то еще, но громкий звонок зуха оборвал его на полуслове. Николай Петрович достал верещавший на всю раздевалку зух из внутреннего кармана куртки и мельком глянув на экран, нажал «прием» и приложил его к уху:

— Да, Максим!

Молча выслушав собеседника и не проронив при этом ни слова, Дед присел рядом с Капитаном на скамейку. Его бледное, каменное лицо в холодном свете комнаты стало похоже на неподвижную маску. Словно безжизненный манекен он обернулся и посмотрел на друзей. Не дожидаясь от них лишних вопросов, он тихо произнес:

— Что ж это такое происходит?! Вот и Ирочка тут. Словно сам дьявол нас здесь всех собирает…

Роман подскочил со скамейки и ухватил Деда за плечо, словно пытаясь вырвать его из невидимых оков оцепенения:

— Где она?

— У воскресителей, — ответил Дед не поднимая взгляда на обезумевшее в этот момент лицо Капитана.

Это была она, Роман узнал бы ее из миллиона. Она стояла возле хромированных поручней ограждения и не отрываясь смотрела вверх. Туда, где была видна бездна черного ночного неба, навалившаяся на стеклянные своды города. Разделявший их пролет эскалатора он проскочил за несколько секунд, расталкивая редких прохожих.

— Ира! — Он остановился в нескольких шагах от нее. Она обернулась и посмотрела в его сторону уставшим, отрешенным взглядом. Пустой, потерянный взгляд ухватил из толпы его лицо и ее глаза заволокло пеленой нахлынувших слез.

— Ромка! Где же ты был все это время? Ромка, — шептала она, кинувшись в его объятия. Она уткнулась лицом в его могучую грудь и тихонько всхлипывала.

Он молчал и лишь крепко прижав ее к себе, нежно гладил шелковистые волосы. Оба их зуха верещали от входящих звонков, но они не обращали на это никакого внимания.

— Ира… — шептал он, прильнув губами к ее волосам. А она стиснув зубы, пыталась удержать себя от того чтоб не разрыдаться.

— Где мы? Кто меня сюда привез? Ты? Что у тебя с лицом? — спросила она, немного успокоившись.

— Я не… — замешкался он, пытаясь подобрать нужные слова.

— Давай вези меня обратно. Мама с Олесей должны сегодня приехать, а у меня дома такой ужас. Постой! А правда, где мы?

Но он молчал. Смотрел ей в глаза и молчал. В нескольких шагах от них остановился какой-то мальчишка, на вид чуть старше ее дочери. Роман мельком взглянул на него, но Ира уловив этот короткий взгляд спросила.

— Рома, что происходит? Почему ты молчишь?

— Я не смогу тебя отвезти домой… Мы сейчас очень далеко и я не знаю как тебе всё это объяснить.

Она отстранилась от него, не отводя покрасневший от слез взгляд. Но все поплыло у неё перед глазами. И прежде чем провалиться в небытие, она почувствовала как его нежные, сильные руки подхватили ее.

Проснулась она на широкой низкой кровати, укрытая легким шерстяным пледом.

«Где я? Что со мной? Рома… Это был сон?» — в памяти мелькали обрывки воспоминаний, никак не желавшие складываться в единую понятную картину. Она приподняла голову и обернулась по сторонам. Комната, в которой она проснулась, оказалась огромной мансардой. Потолок двумя косыми, пологими скатами расходился влево и вправо до самого пола. Стена перед ней была полностью остекленная, с открытыми раздвижными створками, отделявшими саму мансарду от широкой открытой террасы. За низкими, ограждавшими террасу поручнями виднелась широкая и спокойная гладь реки. Небо было темное, хмурое, но над противоположным берегом реки светлой полосой загорался рассвет. Возле кровати стояла невысокая тумбочка. Неяркий свет от стоящей на ней ночной лампы мягко стелился возле кровати. Позади нее тяжелые, плотные, темно-синие шторы бархатными складками полностью скрывали треугольную стену. Ира приподняла штору, за ней тоже были стеклянные рамы от самого пола до косых линий потолка. За этим огромным окном открывался вид на широкую, хорошо освещенную площадку двора. Над воротами и забором, ограждавшим двор, возвышалась плотная, черная стена соснового леса.

Чуть различимые звуки и приглушенные голоса откуда-то снизу заставили ее насторожиться и прислушаться. Судя по всему, разговаривали несколько мужчин. Ира сосредоточенно вслушивалась, но разобрать их слов так и не смогла. Она встала с кровати и запахнув широкий мужской халат, в котором спала, на цыпочках подошла к лестнице, ведущей вниз.

Осторожно ступая босыми ногами по деревянным ступеням, она бесшумно спустилась на нижний этаж. Внизу было абсолютно темно, лишь в дверном проеме, слева от нее, горел не яркий свет. И именно оттуда раздавались чужие, незнакомые голоса.

— Вспомнил! Демоса еще посмотри, — донесся приглушенный мужской голос откуда-то из глубины комнаты.

— Точно, совсем про него забыл, — ответил ему второй голос в паре метров от Иры, прямо за перегородкой. Она прижалась спиной к стене, вся дрожа от страха. Негромкие шаги в глубине комнаты стали приближаться. Ира замерла и затаила дыхание.

«Кто это такие? Где я? Зачем меня сюда привезли?» — мысли проносились в ее голове одна за другой. Они будто раскручивали невидимый маховик страха, от которого ее начало лихорадочно трясти. Войти в комнату и выяснить все, было для нее сейчас невообразимым безумием. Страх, проникнув в каждую клеточку организма, сковал ее по рукам и ногам.

— Ну и как ты набираешь? У него в конце знак «доллара» стоит.

— Олег, нет тут никаких «долларов».

— Тогда английская буква «с».

— И ее здесь тоже нет.

— Не в почете здесь латиница, — донесся хрипловатый голос третьего мужчины, по всей видимости пожилого.

— Нет. Демоса, к счастью, тоже нет.

— Максим, может быть нам запустить рекламу еще и в жилых секторах? Добавить в нее каких-нибудь слов, которые тут не употребляют, — судя по голосу пожилой мужчина поднялся и подошел к самой двери. Ира бесшумно, переступая босыми ногами по холодному полу, отпрянула в темноту коридора. Подальше от света из дверного проема.

— Полагаешь кто-то мог не заметить?

— Олег то прошел мимо нее и даже не взглянул.

— Я рекламу вообще не смотрю. Вот и не обратил внимания.

Шаги стали удаляться от двери и где-то там, в стороне, скрипнуло по полу кресло или тяжелый стул. Судя по голосам и звукам, все трое отошли в глубь комнаты. Ира осторожно вернулась обратно к дверному проему. Сердце бешено колотилось в груди. Во рту пересохло.

С опаской заглянув в комнату, она увидела большой круглый, деревянный стол, блестевший полированной поверхностью под светом люстры. Люстра была старинная, в тяжелом стеклянном абажуре. Светила она тускло, оставляя углы широкого зала в полумраке. За столом стояли пять кресел с высокими кожаными спинками. Один из мужчин, крепкого телосложения и роста чуть ниже среднего, стоял к ней спиной. Друг напротив друга за столом сидели парень лет тридцати и престарелый седой мужчина. Пожилой мужчина вдруг резко обернулся к двери. Заметив Иру, он поднялся и негромко произнес:

— О, Иришка наконец проснулась! Как ты себя чувствуешь?

Дрожа от страха, она все-таки сделала шаг вперед, выйдя на свет. Двое других мужчин тоже обернулись. Лица их показались ей знакомыми и глядя в их глаза она не почувствовала угрозы. Оставив наконец свой страх позади, она решительно шагнула в комнату.

— Вы кто такие? Где Рома?

— Капитан! Рома, вставай! — негромко позвал старик, обращаясь в неосвещенный угол комнаты позади себя.

— Я Максим, позывной Рут, — сказал парень сидевший напротив старика. Он поднялся и отодвинул ближайшее к Ире кресло, показывая что бы та присела к ним.

— Ты мне звонила, когда тут оказалась.

— Я тот самый Дед Бонзай, если ты конечно помнишь, — пожилой мужчина тоже поднялся из-за стола, улыбнулся Ире и снова обернувшись куда-то в темноту, уже громче позвал:

— Рома!

— А я — Олег. Мачете, — сказал крепкий, коренастый мужчина, стоявший чуть в стороне от стола.

Ира недоверчиво смотрела на них, когда в темном, неосвещенном углу за стариком мелькнула чья то тень.

— А вот и Ромка проснулся, — сказал Максим и снова указав на кресло возле себя, добавил:

— Присаживайся, Ира. Я сейчас приготовлю тебе кофе. Ты есть хочешь?

Откуда-то из-за спины Деда, под неяркий свет люстры наконец вышел Роман, с отекшим и заспанным лицом. Огромный синяк у него под левым глазом растекся разными цветами по всей переносице. Опухшая, рассеченная бровь, под тусклым светом, придавала его лицу зловещий и устрашающий вид.

— Рома, что происходит? Мы где? Как я сюда попала?

— Ира, не волнуйся, — сказал Роман и подойдя к ней ближе, попытался ее обнять, но она отстранилась.

— Ром, это точно ты?

— Я это, кто же еще?

Ира молчала и недоверчиво смотрела на присутствующих здесь мужчин.

— Ну вот мы все и встретились вновь, — прервал тишину Николай Петрович и вдруг вспомнив о чем-то, приложил палец к губам и тихо добавил:

— Ах, да. Леша еще спит вон там, тот что Зевс.

— Нет, не сплю, — донесся голос откуда-то слева и из темноты, протирая заспанные глаза, вышел мальчишка лет одиннадцати. Ира сразу его узнала, это был тот самый паренек, который подбежал и встал чуть в стороне от них с Ромой. Там, возле хромированных поручней холла огромного, незнакомого, многоэтажного здания.

— Это шутка или что? Или это игра какая-то? В смысле розыгрыш, — спросила Ира, переводя взгляд с Ромы на Деда.

— Игра… И да и нет одновременно. Но точно не шутка! — сказал Дед, присаживаясь обратно в кресло:

— Ириша, расскажи нам последнее, что ты помнишь. Нормального, не вызывающего у тебя сомнений и вопросов. Возможно тогда я отвечу тебе что с тобою стало.

Ира стояла перед столом и события произошедшие с ней мелькали в ее памяти, как кино в ускоренной перемотке, туда и обратно. Ее внимание задержалось на одном, самом непонятном моменте и память повторила это событие в замедленном темпе несколько раз. Непонятное становилось жутким и до безумия страшным, она помедлив спросила:

— Я упала с балкона восьмого этажа и разбилась?

В этот момент в комнату вошел Максим. В одной руке он держал чашку дымящегося, горячего кофе и бутерброды на широкой, плоской тарелке в другой руке.

— К сожалению, видимо это так. Мы все погибли в том мире, но на осознание этого нам потребовалось очень много времени.

Ира не глядя ни на кого, молча присела в кресло. Все присутствующие, понимая что творится у нее в голове и душе, молча ждали. Тишину прервал голос Олега:

— Ире наверно нужно прийти в себя от потрясения. Может отложим этот тяжелый разговор на потом? — сказал он и тоже присел за стол.

— Я в порядке, — негромко и на удивление спокойно отозвалась Ира. Взгляд ее был спокойный и ясный. И во взгляде этом не было даже намека на какое-либо безумие или хотя бы легкое помешательство, какое бывает у людей переживших шоковую, стрессовую ситуацию.

— Я вам верю, — сказала она и начала пересказывать последние события прошедшего дня. Прошедшей жизни.

— … И когда увидела вашу рекламу, я ведь так и не поняла как вам дозвониться. Попросила проходивших мимо девчонок. А они смотрели на меня как на дуру, — Ира в первый раз за вечер немного улыбнулась, но эта улыбка быстро исчезла с ее лица.

— Нас ведь кто-то сюда специально выдергивает? Но кто и зачем?

— Честно говоря я и сам так полагал, но затем пришел к другому выводу…

— Ну это точно не случайность?

— Нет, не случайность! — подтвердил Дед.

— Нас там убили? Специально?

— И да и нет одновременно…

— Мы с Дедом и Олегом долго обсуждали все произошедшее с нами, пока вы спали, — сказал Максим и кивнул в сторону Николая Петровича:

— Дед рассказал свою версию. Я с ним согласен и хочу что бы он поделился ею с вами.

— А я сомневаюсь что все так, как предполагает Дед, — прокомментировал Олег, — но иных версий у меня нет, поэтому просто промолчу.

— Это только моя гипотеза! — заметил Николай Петрович и поднявшись из-за стола, сложил руки за спину и стал нервно вышагивать возле своего кресла:

— Основанная лишь на тех фактах, что нам известны. Если истина окажется совсем иной, прошу меня не винить.

— Ну говори, Петрович, не томи!

— Все таки я считаю себя главным виновником этих событий. И хочу всем остальным пояснить почему.

Дед наконец остановился, положил ладони на спинку своего кресла и продолжил:

— Мы с вами находимся в совершенно другом, технически более совершенном мире. Я склонен полагать что это один из бесчисленного множества миров нашей мультивселенной. Миры со всевозможными вариантами развития событий.

Николай Петрович окинул взглядом друзей, ожидая каких-либо вопросов, но все молча слушали его.

— Первым сюда попал я. И я же потащил вас всех за собою.

— Дядя Коля, как ты можешь быть виноват в том, что случилось со мной?

— Виноват, Ирочка, косвенно виноват. Мы с вами единое целое. Мы с вами один организм.

— Ничего не понимаю Дед. Ты меня извини, может у меня голова после боя плохо соображает, какой организм? В меня на трассе влетел грузовик. При чем здесь ты и какой-то организм?

— Рома, а что ты знаешь об эволюции? Эволюции жизни в целом?

— То что мы произошли от обезьян, — чуть усмехнувшись и пожав плечами ответил Роман. Но Ира ткнула его в бок и он снова сделал серьезный вид.

— С современными обезьянами мы параллельные ветви развития. Но я сейчас не об этом.

Николай Петрович повернулся и отыскав на стоящем за ним стеллаже какой-то листок, положил его на стол.

— По общепринятой версии, мы — многоклеточные, произошли от простейших одноклеточных организмов.

Николай Петрович достал из кармана маркер и начал рисовать на бумаге неровные кружки. Он нарисовал несколько кружков вплотную друг к другу.

— Одноклеточные со временем начали объединятся в колонии, которые в свою очередь эволюционировали в сложные, неделимые организмы.

Старик поднял взгляд на своих друзей.

— Вы понимаете о чем я хочу сказать?

Все кроме Олега и Максима непонимающе смотрели на лист, лежавший перед Дедом. Старик стал чертить разветвляющиеся линии от нарисованных им кружков. Линии разбегались в разные стороны и рисунок начал напоминать дерево без листьев. В самом верху Николай Петрович схематично изобразил человечка. Маркер видимо немного подсох и фигурка получилась немного тусклой и местами прерывистой. Обведя контур человечка еще раз, Николай Петрович ткнул в него маркером и сказал:

— Это мы — люди. И наш организм состоит из миллиардов клеток. Каждая из которых выполняет свою функцию.

Ткнув маркером в нарисованные кружки в основании этого схематичного дерева, он добавил:

— Мы потомки тех одноклеточных организмов, которые для своего выживания смогли объединиться в колонии. В единый организм.

— Все равно, не понимаю к чему ты клонишь, — покачав головой сказал Роман, — какое отношение это имеет к нашей ситуации?

— А я сейчас объясню.

Старик снова ткнул маркером в фигурку человечка и спросил:

— Вы считаете это создание венцом творения? Высшей ступенью эволюции? Это ведь всего лишь высокомерное мнение самого человека.

— Ну по крайней мере разумных гуманоидов, превосходящих нас в развитии я пока не встречал, — сказал Роман и облокотившись о стол, добавил: — не знаю, может быть здесь такие и попадаются. Тут все таки в космос слетать не сложнее чем у нас на море съездить.

— Человек это не высшая ступень эволюции. На протяжении миллионов лет параллельно развивается новая форма жизни, более сложная. И человек всего лишь клеточка одной из разновидностей этих новых организмов.

— Какая еще новая форма жизни? — Тут в разговор вмешалась уже Ира.

— Стаи животных и птиц, колонии муравьев и термитов, косяки рыб. Сообщества многоклеточных существ организованные для выживания и превосходства над конкурентами в борьбе за жизнь. Вот это и есть на данный момент верхняя ступень эволюции.

— Как те пауки в шахте?

— Именно! Именно они и навели меня на эту мысль. Я там впервые увидел как пауки научились взаимодействовать друг с другом. Они, вооруженные одними лишь клыками и паутиной, бросили вызов технически развитым существам. И показали довольно неплохой результат. И если бы мы, как вид, не объединились для борьбы с этой разумной массой, мы бы проиграли. Если бы мы не противопоставили этой организованной форме жизни более организованную и развитую, результат этого столкновения был бы иным.

— Вы сейчас о чем?

— Мы недавно принимали участие в одном увлекательном и опасном приключении. Как-нибудь обязательно расскажем об этом.

— А я уже запутался, о чем мы сейчас говорим. Эволюция, многоклеточные, люди, пауки…

— Мы с вами один единый организм, вот я про что хочу сказать. И этим единым организмом мы стали в той игре, которая нас и познакомила. И я первым попавший сюда, потащил вас всех за собой. Как нога человека, провалившаяся в топь болота, тащит его в глубину, так и я потащил вас за собой в эту трясину. Трясину иных миров.

Все молчали, никто не решался прервать эту тишину. Они думали над словами Николая Петровича, пытаясь понять для себя суть сказанного им. Первым тишину нарушил Роман.

— Интересно. Логика в этом есть, — Роман откинулся в кресле, закинул руки за голову и слегка прищурившись добавил: — А ведь у человека застрявшего в болоте есть еще руки, чтоб ухватиться за что-нибудь. За жизнь. Спасти себя, вытащить.

— Верно! И голова, чтоб придумать что нужно сделать для своего спасения, — Ира взглянула на Максима.

— У нас есть хоть какой-то шанс вернуться обратно? В ту жизнь к которой мы привыкли, туда, где наши родные и близкие.

— Обнадеживать напрасно мы вас не будем, но… — Николай Петрович задумался и тоже посмотрел на Максима.

— Наши миры тесно связаны меж собой, — начал рассуждать в слух Максим, заметив что на него все смотрят и ждут, — То что нас здесь окружает, очень похоже на игру, в которой мы познакомились. Значит есть в нашем мире люди знакомые с этим миром.

— Точно, как в игре! Я тоже это заметила, когда вышла из той комнаты.

— Я тоже по началу обратил на это внимание.

— А как такое возможно? В нашем мире может быть что-то подобное этим воскресителям?

— Сомневаюсь, хотя может и есть наработки в этом направлении. Ведь тут их как-то сделали, значит и в нашем мире это возможно.

— Мы попробуем получить доступ к воскресителям. Нам нужно разобраться как устроен этот аппарат. Выяснить принцип захвата свободного от тела сознания и объединения его с напечатанным телом. Пустым, бездушным организмом. Возможно у нас появится понимание как перенести наше сознание обратно. И как его там материализовать в теле.

— Звучит не реально. Вы сами себя слышите? Разобраться в технологиях до которых даже в нашем мире еще не додумались. Будь мы хоть трижды, хоть четырежды гениями, нам в этом никогда не разобраться, - Олег скептически нахмурившись, скрестил руки на груди.

— А я честно говоря на гениальность и не претендую. Дед у нас в электронике разбирается. Что ему будет непонятно, объяснят и сделают те, кто хорошо разбирается в этом. Мы найдем таких людей и наймем их. В этом мире как и в нашем, все работают за деньги.

— Ну все равно звучит как-то не реально.

— А я реально выгляжу? — Максим ткнул себя пальцем в грудь: — А ведь я, как и вы все, напечатан на том чертовом принтере, который стоит в городе, в восьмидесяти километрах от нас. И воскреситель этот, принтер для тел, кто-то обслуживает. Меняет в нем картриджи, в смысле расходники в него заряжает. Ремонтируют эти аппараты, если они выходят из строя. И делают это люди, такие же как и мы. И делают они это за деньги. Нет ничего нереального в том, что бы они сделали что то для нас.

Все молчали, слушали Максима, а он продолжал:

— Если Дед прав и мы как команда действительно единый организм, то нам придется бороться за свое существование. Развиваться, жить, иметь цель и идти к ней. Пускай фантастическую цель, пускай недостижимую на первый взгляд.

— Я считаю что наша цель номер один, это воскреситель. Чтобы понять как нам вернуться, нам в первую очередь нужно понять как мы сюда попали. Если в нашем распоряжении будет этот аппарат, то мы с Дедом его до последнего винтика разберем. Наизнанку вывернем.

— Итак, мы точно знаем что пять таких аппаратов есть в городе. Существует еще армейская, мобильная версия этого устройства. Сколько их и где они базируются нам не известно.

— Воскреситель можно попробовать поискать на «паучьей базе», — хитро прищурившись сказал Зевс.

— Точно! Как же я сразу об этом не подумал! — воскликнул Дед и глаза его загорелись живым огнем.

— Мальчишки, извиняюсь что вас перебиваю, но у меня такое ощущение что я сошла с ума! Еще вчера мы с подругой сидели у меня на кухне, разговаривали о своем, о женском. И вот я уже в вашей компании и слушаю про эволюцию и о том как вы собираетесь на какую-то «паучью базу». Я как медик могу лишь предположить что у меня началось тяжелое психическое расстройство.

— Это пройдет, Иришка, мы все через эти ощущения прошли.

— Итак цель есть, ставим конкретные задачи. Дед, подсчитай какие расходники нам будут нужны для паучьей базы. Это очень рискованное мероприятие и нужно максимально нас обезопасить. Олег, помогаешь мне с ремонтом машин. Мы должны сдать эти завтра и пригнать следующие. Капитан, езжай с Ирой в город, купите все что ей нужно и мне что-нибудь наподобие надувного матраса. Я переезжаю с мансарды в подвал к Деду и Зевсу.

— Максимка, как ты догадался что мне понравилась эта комнатка с балкончиком?

— Ты забыла, Иришка, мы же единый организм, — Максим улыбнулся и ткнул пальцем в человечка нарисованного на бумажном листе.

Город показался Роману сегодня особенно шумным и оживленным. Он поставил ворох пакетов с покупками на стул одного из пустующих столиков маленького, уютного кафе. Отодвинул соседний стул и наконец то присел. Отсюда, сквозь огромные витринные окна хорошо был виден торговый зал модного магазинчика напротив. Ира ходила вдоль стоек с висящими на них летними, разноцветными платьями. Она, увидев Романа, наблюдавшего за ней из соседнего кафе, помахала ему и еще раз окинув взглядом ближайшую стойку, направилась к выходу.

Роман достал из кармана зух, глянул на время, переключил экран на вкладку «финансы» и взглянув на баланс негромко присвистнул. Будь он дома, в Москве, он бы и не заметил этих расходов. Но здесь все его профессиональные навыки и юридический опыт не имели абсолютно никакого смысла. Здесь нужно искать себя по новому, начинать все с нуля.

«Хотя», — думал он, — «может оно и к лучшему. Не каждому дается такая возможность, начать все с чистого листа».

Ира вышла из магазинчика и направилась ко входу в кафе. Все необходимое было давно уже куплено и она ловила себя на мысли, что ей хочется просто побродить с ним по незнакомому городу. Посидеть в уютном кафе и знать что он никуда не торопится. Что он не умчится по первому звонку. Что он будет с ней. Ах, если бы это было в том мире, где сейчас Олеся и мама. Тогда она была бы самой счастливой на свете. Но нет. Если судьба что-то дает, то она обязательно заберет что-то взамен. А бывает десятикратно может взять и не спросить.

Ира вошла в кафе и присела к Роме за столик.

— Ты будешь что-нибудь?

— Нет, ничего не хочу, — ответила она и грустно улыбнулась.

— Подождешь меня? Я заказал себе чай, не думал что ты так быстро вернешься.

Ира не ответила, она мельком взглянула на мужчину за соседним столиком. Его лицо показалось ей знакомым.

«Где я его могла видеть?»

Седоватый мужчина, лет сорока, с аккуратной короткой стрижкой, ровной осанкой. Она незаметно осмотрела его с головы до ног. Тонкий и легкий серый свитер, идеально отглаженные темные брюки в крупную клеточку, начищенные до блеска ботинки. Незнакомец вдруг обернулся, видимо высматривая кого-то у нее за спиной. Ира успела вовремя отвести взгляд и он не заметил того, что она его пристально изучала.

«Точно! Я его где-то видела».

— Ром, смотри какие очки я себе подобрала, — Ира достала из сумочки аккуратные солнцезащитные очки с полупрозрачными бирюзовыми стеклами. Она оторвала с них бирку и примерила их.

— Мне идут? — спросила она Рому, а сама, скрывая взгляд за стеклами очков, покосилась на незнакомца.

— Тебе все идет, — ответил Рома и обернулся высматривая официанта.

Незнакомец тем временем сидел за своим столом в пол оборота к ним и что-то листал в своем зухе.

— Ваш чай, — молоденький официант неожиданно появился откуда-то из-за спины Романа. Ира невольно вздрогнула, но Рома этого не заметил.

Официант аккуратно поставил чашку на стол и направился к столику, за которым сидел незнакомец. Ира не сводила глаз с этого незнакомца, перебирая в памяти лица и мимолетные встречи. Она пыталась вспомнить, где же она его видела. Официант наклонился к незнакомцу и о чем-то негромко спросил его.

— Да, конечно, — ответил незнакомец официанту, — Спасибо!

Официант прихватил пустую чашечку со стола незнакомца и быстро ушел.

«Вспомнила!» — мысль молнией пронеслась у нее в голове, подняв из глубины памяти давно забытые дни.

«Спасибо, девчонки!» — звучали в голове слова. Когда это было? Полтора года назад или два? Они с Ромой тогда еще не были знакомы и этот седой не по годам мужчина вызвал тогда у нее неподдельный интерес. Как он тогда ее очаровал. Он был не такой как все, он был какой-то необычный, завораживающий, фантастический.

Она вспомнила тот день когда к ним в отделение поднялся новый пациент. Строгая осанка, уверенные четкие шаги. Когда он вошел в процедурную на перевязку в первый раз, и обойдя операционную кушетку с ее стороны, она сорвалась на него:

— Что вас всех тянет с этой стороны заходить?

Настроение с самого утра испортила заведующая отделением.

— Извините, — ответил он и обошел кушетку.

— Раздевайтесь. Ложитесь, — уже сдержанней сказала она.

Он морщась от боли стащил с себя майку. Ира взглянула на загорелое спортивное тело, жилистые руки и едва заметные кубики пресса. Он лег на живот. Огромные, глубокие, ровные полосы шрамов проходили поперек всей спины и по тыльной стороне обеих рук. Шрамы сверху, возле шеи, немного подсохли, а вот на пояснице воспалились и начали гноиться.

— Приспустите штаны, — она тогда смотрела на него впервые, еще равнодушно. Пациент, как пациент. Он послушно приподнялся и сдвинул спортивные брюки чуть ниже. Шрамы заканчивались на пояснице. Она начала свою работу.

Младшая медсестра, молоденькая девчонка, Вика, старательно выполняла все ее указания. Вдвоем они довольно быстро управились в тот раз. Пока Вика набирала бинты для перевязки, Ира еще раз осмотрела спину пациента. Такие шрамы она видела впервые. Чем так можно было изрезаться, даже предположить сложно. Очень глубокие и ровные полосы срезанной кожи. Разной ширины, словно штрих код во всю спину. Она вспомнила, как однажды попросила Ларису распечатать его личные данные с медкарты. Лара тогда пришла к ней и смеясь рассказала:

— У твоего Полосатика даже медкарта вся полосатая, принтер никак не хочет ее нормально распечатать. Сколько раз пробовала, полосит печать так, что ничего не прочитаешь. И картридж вроде новый стоит. Все остальное нормально печатает, а его медкарту не хочет.

А как же его звали? Совсем не помню. Ни имени, ни фамилии. Так мы все его и звали тогда за глаза — Полосатик. Когда он уходил с первой перевязки, то обернулся к нам, уставшим и измотанным за смену медсестрам, улыбнулся и сказал: «Спасибо, девчонки!»

«Да! Просто, спасибо, девчонки». И каждый раз приходя на перевязку, он обнимал кушетку крепкими руками. От дикой боли сжимал это кушетку так, что у нее трещал металлический каркас. Он тихо рычал сквозь сжатые зубы, пока мы осторожно прочищали глубокие раны. Но выходя из процедурной он всегда говорил: «Спасибо, девчонки!» А мы, привыкшие к вечному брюзжанию некоторых несносных пациентов, мату от боли в наш адрес, нытью и истошным крикам, буквально таяли от этих простых слов.

Незнакомец поднялся из-за стола и уверенной, твердой походкой направился к выходу.

«Что же делать? Сказать Роме? А если я ошибаюсь? Сколько времени ведь прошло с тех пор. Наверно этот просто очень сильно похож».

Незнакомец тем временем вышел из дверей кафе и направился в магазинчик напротив. Туда, откуда она недавно вышла. Ира пересела поближе к Роме и обняла его за руку. Сама тем временем не сводила глаз с седого мужчины, ходившего вдоль стоек с мужскими рубашками.

Седой незнакомец остановился возле самого окна, повернулся к ним спиной и сняв со стойки одну из рубашек, оценивающе ее осмотрел. Ира, скрывая свой взгляд под очками, не сводила глаз со спины незнакомца. В голове промелькнула шальная идея, Ира попыталась ее отогнать, но подсознание словно подстегивало ее.

Незнакомец снял еще одну рубашку, сравнил их и аккуратно свернув, направился в сторону примерочных.

— Ром, подожди меня пару минут. Я забыла кое-что посмотреть.

Ира подскочила, не обращая внимания на удивленное лицо Романа и поспешила на выход. Когда она забежала в торговый зал магазинчика, незнакомец уже скрылся в маленьком коридорчике возле дальней стены.

Схватив первую попавшуюся под руку юбку, она чуть не бегом кинулась в след незнакомцу. Тонкие, высокие каблуки предательски звонко цокали по кафельному полу. Добежав до дверного проема, ведущего в коридорчик с примерочными кабинками, она быстро скинула туфли и подняв их с пола прижала к груди. Сердце бешено колотилось и она с опаской заглянула в узкий коридор. Внутри никого не было видно. Она бесшумно, на носочках, вошла в коридор. Восемь примерочных кабинок, по четыре слева и справа. Все кабинки были пусты, шторки на них были сдвинуты. Все, кроме одной, в самом конце. Шторка там была задернута и чуть заметно колыхалась. Ира босиком, бесшумно прошла мимо пустых кабинок и остановилась возле задернутой шторы.

Она осторожно отодвинула краешек плотной материи и с опаской заглянула внутрь. Незнакомец стоял к ней спиной. Приложив рубашку к груди, он видимо смотрел на себя в зеркало. Лица его и отражения в зеркале она не видела, значит и он не должен был ее заметить.

Незнакомец, не снимая рубашку с плечиков, повесил ее на крючок настенной вешалки, на котором уже висела вторая рубашка. Он ухватил руками свой свитер и стащив его через голову, положил куда-то в сторону. Перед глазами Иры появилась обнаженная, загорелая спина незнакомца. Ровная, гладкая кожа. Без малейших намеков на рубцы от страшных, глубоких шрамов.

Она осторожно отпустила край занавески и отступила назад.

«Вот я дура! Гоняюсь и подсматриваю за незнакомыми мужиками в незнакомом городе. В месте, где сама черт пойми как оказалась».

Она осторожно повесила прихваченную со стойки юбку в одной из примерочных кабин и бесшумно вышла из коридорчика.

Седоватый мужчина, лет сорока стоял в примерочной кабинке и приложив к груди рубашку рассматривал себя в зеркале. Заметив в отражении как чуть заметно колыхнулась штора за его спиной, он повесил рубашку на крючок справа от себя. Глянув в зеркало на дрожащую складку занавески, он снял легкий серый свитер и положил его на маленький пуфик. Занавеска чуть заметно дернулась и легкое шуршание за ней стало удаляться.

Мужчина наклонился, поднял свой свитер с пуфика и вывернул его на лицевую сторону. Он не спеша надел свитер, поправил прическу и отдернув штору, вышел из примерочной кабинки.

Проходя мимо стоек с женским блузками, он видел сквозь высокое витринное стекло как из кафе напротив вышла парочка. Симпатичная девушка с длинными темными волосами держалась за руку крепкого мужчины с ворохом бумажных разноцветных пакетов. Парочка скрылась из вида в шумной оживленной толпе, а седоватый мужчина чуть заметно улыбнулся и уверенной, строгой походкой направился к выходу из бутика.

Конец первой книги. (Черновик. Выложен на АТ 18.09.24)