В зоне особого внимания

Глава 16

Гулять нам особо негде было: вокруг гостиницы «Москва» простиралась большая площадь, хорошо освещённая лишь у дороги и у самого здания. Поздно уже, на улице темно. Но Марту это, разумеется, не остановило.

— Хорошо, снежок идёт, — совершенно счастливым и умиротворенным голосом произнесла она, когда мы вышли на улицу.

Куда её вести? К Кремлю? Можно, конечно, на такси поехать, но шашечек вокруг не наблюдаю, да и в машине не будет видно шубы! Рядом с нами стоит только дежурный экипаж ГАИ. Вдруг из-за колонн гостиницы выскочила женская фигура в шубе из норки, а за ней не спеша вышел рослый, крепкий мужчина. Шуба из норки смотрелась на фоне шубы из баргузинского соболя откровенным ширпотребом. Мужик с важным видом сел в белую новую «Волгу», вроде как тридцать первую, даже не попытавшись поухаживать за норковой красавицей, открыв той дверь. Девушка, бросив грустный взгляд на Марту и тяжело вздохнув, садится рядом с водилой. А она хороша… и вроде бы мне знакома! Ба! Вот так встреча! Это моя давняя знакомая — студентка МГИМО Лизон, я с её братом ещё как-то фотиком поменялся, получив игровую приставку и светомузыку взамен. Приставку потом подарил… Да шут с ней, а Лизон вот-вот уедет.

— Лиз, привет! — машу рукой наугад в сторону переднего сиденья, ведь в салоне темно.

— Толя⁈ — окошко открывается, и оттуда показывается удивленная мордашка знакомой. — Ты как? Откуда?

— Лиза, нам пора! Опоздаем! — раздается из машины недовольный голос крыпыша.

— У меня все отлично, а у тебя как дела?

— А мою картину на выставку взяли! Не зря семь лет в художку ходила, — хвастается девушка.

Перевожу диалог Марте, которая скромно стоит, выставив ножку из-под шубки, слегка согнув её в колене. Шуба на ней выглядит потрясающе, ведь это не норка, которая висит на своей обладательнице, как лист железа, а мягкий соболёк, подчеркивающий каждый изгиб тела. Тут Лизин кавалер ждать не стал и, дав по газам, не стесняясь гайцов, стартанул на огромной скорости. Чёрт ревнивый, увёз Лизу! А как было бы интересно поговорить с ней, обменяться визитками, может, даже в гости заехать. В общем-то нормальные ребята — Лиза и Игорь, да и связи у них неплохие: папа, если не путаю, замминистра в МИДе.

Тут машина резко тормозит и на такой же бешеной скорости начинает двигаться в нашу сторону задом! Я в целях безопасности резко задвигаю Марту за патрульную машину, но это оказывается лишним — «Волга» с форсом останавливается в метре от изумлённых гаишников, и из неё выходит гордая Лиза, очевидно, скандалом заставившая водилу вернуть её ко мне. Но что-то подсказывает, что виной всему новая шубка Марты — предмет зависти стоит ещё раз осмотреть! Впрочем, Марта тоже внимательно изучает Лизу, пытаясь понять, что связывает меня с этой девушкой. А вот гайцы на такой пассаж вождения отреагировали странно — отвернули в сторону свои насупленные морды, будто не их только что чуть не задавили! Хотя, если бросить взгляд на номера «Волги», всё становится ясно — нули впереди да ещё буквы «МОС», наверняка что-то значат, я просто не знаю. А вот толстомордые менты в курсе и лихачом не интересуются.

— Слушай, а что за девушка с тобой? И почему ты с ней не по-нашему говоришь? — любопытничает старая знакомая.

— Знакомься, это Марта. А это, Лиза, — представляю я девушек друг дружке. — А что, твой папа не обидится? Вы же опаздывали куда-то? — тонко, как мне кажется, подначиваю я.

— Папа? А… это мой друг… Да не такой он уж и старый, ему всего тридцать два, — смеётся Лизка и обращается к Марте, удивляя её, да и меня тоже, неплохим английским языком: — Где вы купили такую прелесть?

— А это мне Толя подарил, — простодушно сдаёт меня норвежка.

— This is a gift from Anatoly? — в растерянности повторяет Лиза.

— Лиза, долго ты с мальчиком будешь болтать? Видишь, какая принцесса с ним. Может, не будем им мешать?

Мужик явно слышал, как я назвал его «папой», вот и вернул колкость, впрочем, с Мартой он угадал…

— Эдгар, что ты психуешь? Хочешь ехать — я не мешаю! Мчи куда хочешь! А моего друга не надо оскорблять, и тем более его подружку!

«Мой мальчик тебе в рот не влезет, зубы выбьет», — хотел было по-хамски ответить я, но потом мне пришла в голову идея лучше…

— А ты прав в той части, что Марта — принцесса, ведь она внучка короля Норвегии! А вот «мчать» не советую, лихачить опасно! Верно, товарищ сержант? — обращаюсь я к ближайшему гаишнику. — Или если номер блатной, то правила не действуют?

— Да! — орёт сзади в ухо знакомый голос. — Ельцина на вас нет! Ничего, скоро отнимут у вас все привилегии!

Оказывается, «иногда они возвращаются»! Час назад выставленная и даже посаженная в такси Маша неведомым образом оказалась за моей спиной! Похоже, только что вышла из гостиницы. Всё ничего, но это чудо, жаждущее социальной справедливости, оказалось ещё пьянее, чем была, когда я её провожал, а значит, отсиживалась в ресторане. Кто ж её поил-то? Впрочем, это стало ясно через секунду — из гостиницы выскочили два похожих друг на друга мужика вроде как кавказской наружности, без шапок и верхней одежды.

— Вот она! Сбежать хотела! — радостно заявил один другому, указывая на Петрову.

Тут я догадался, что девушку, по всей видимости, поили и сейчас хотят «танцевать», поэтому встретил шагающих в нашу сторону и не обращающих внимания ни на нас с крепышом, ни на красивых обладательниц шуб, ни на изображающих статуи гаишников, как учили — парочкой ударов по корпусу.

— Так их, Толь! Так! Покажи им силушку богатырскую, — коверкая язык акцентом, Машка рвется пнуть сапожком стонущих мужиков.

— Толя, кто это? — остолбенела Лиза, а вместе с ней и Марта.

— Сейчас узнаем, — кровожадно обещаю я. — Язык есть, допросим! Эй, «двое из ларца, одинаковых с лица», что вы от нашей гостьи из Риги хотели?

Вовремя раздаётся трель свистка! Гайцы наконец-то очнулись? Но нет, это один из дежуривших в гостинице ментов бежит в нашу сторону!

— Из Риги? — подал голос Эдвард.

И торопливый друг Лизы делает шаг навстречу менту, вытаскивая корочки. Видно, чем-то эти корочки аргументировали невмешательство не только гайцов, но и дежурного мента, который, козырнув Эдгару, развернулся и направился назад в теплое фойе гостиницы «Москва», напоследок вежливо заметив, как бы размышляя вслух:

— Не отморозили бы себе ещё чего… зима, однако…

— Что хотели от девушки? — склонился я над одним из братьев, который вроде уже очухался от моего удара.

— Три рубля отдать, она на столе забыла, — кем бы ни был этот незадачливый Машкин недруг, но сила духа и понимание реальной обстановки дядю не оставили.

— Я не забыла! Я заплатила за то, что выпила, а есть я почти ничего не ела! — Машка была единственной, кто понял его слова буквально.

— Ну, правильно, хороший кавалер всегда платит сам за девушку! Да не жмись ты! — и я, вытянув из кошелька этого недоделанного донжуана три бумажки — две пятёрки и четвертаки, отдал их Маше.

Хамов надо учить не только физическим насилием, но и финансово наказывать.

— А ты, Машка, я вижу, за Динамо болеешь? — стало смешно мне.

Надо же — удрала из ресторана, продинамив кавалеров!

— Ну, а за кого ещё болеть сестре хоккеиста «Динамо Рига»? Видел я тебя на матче в прошлом году, — радостно скаля зубы, обратился к пьяной Машке Эдгар. — А твой Хайрис отлично в США отыграл в матчах суперсерии… Седьмого игра с Миннесотой была, 2−1 наши победили… Я так орал!

Точно, в конце декабря и начале января проходили игры в рамках суперсерии встреч между командами НХЛ и хоккейными клубами «ЦСКА» и рижским «Динамо»!

— Да, но брату пока мало времени дают, да и тренер сказал — мол, ставлю тебя в состав только из-за отца и деда! — охотно отозвалась Машка, сразу же проникнувшись к кавалеру Лизы симпатией.

— Ну, шайбу Эдмонтону в ворота он классно положил! — возбужденно дергает за рукав девушку хоккейный фанат. — Знаю, дед у вас знаменитый был, Витольинш — это целая династия теперь!

— Толку-то с этого гола? Проиграли же всё равно 2−1 канадцам.

— Погоди! Маша, так это твой дед придумал слово «буллит»? — припомнил я интернет-байку из будущего.

— Да! — хором ответили мне Маша и обладатель вампирского, как по мне, имени (не знаю, но почему-то такая ассоциация возникла в башке).

Но Эдгар уже смотрит на меня дружелюбно и предлагает:

— А может, продолжим наше общение? Поедем на каток, как мы с Лизой собирались?

— Да! — орёт нетрезвая Петрова-Витолиньш в пылу азарта.

Я быстро объясняю Марте все нюансы случившегося, и та соглашается, взяв меня за руку и гордо произнеся по-русски:

— Я вся твоя!

Не иначе, специально для меня выучила фразу! Ведь парней хоть и «много холостых на улицах» Осло, а королевскую шубу не каждый подарит!

Крытый каток, что находился на Любленской, оказался небольшим, но уютным местом.

— Что, правда не умеешь кататься? — удивлённо спрашивает Лизкин жених, когда выяснилось, что я на льду как новорождённый лось. — А вид у тебя спортивный.

Это хорошо, что он женихом оказался. Лизка не дура, и о нашей недолгой порочной связи болтать не станет, а значит, и перед Мартой мне не будет стыдно. «Вот кому сейчас хорошо, так это ей!» — вздыхаю я, наблюдая за Мартой. Она лихо катается с девчонками, весело смеясь и легко скользя по льду. А я? Я охраняю две шубы и одно пальтишко, сидя на скамейке за бортом.

— Да я другим видом спортом занимаюсь, — лениво парирую я (вот совсем не хочется сейчас хвастаться) и перевожу тему разговора: — А что ты за корочки показывал?

— Эдгар усмехнулся и, не ответив, достал и протянул мне удостоверение в красной обложке с надписью «КГБ Латвийской ССР».

— Ух ты! А правда, что вы располагаетесь в доме, который раньше Гестапо занимало? — вспомнил ещё одну байку из будущего я.

— Ну, я в этом доме на Ленина совсем недавно обосновался, — скромно ответил новый знакомый, подтвердив, что он действительно из КГБ. — А каким спортом ты занимаешься?

«Пожалуй, этот парень может мне пригодиться», — прикинул я для себя и ответил:

— Боксом. Я олимпийский чемпион Сеульской олимпиады.

— Анатолий… боксер… А-а-а… Штыба? Да ладно⁈ Видел твои бои… Но по телевизору ты совсем другой! А не врёшь?

Мне свою крайкомовскую ксиву можно не прятать, и я гордо сую её под нос Эдгару, не давая, впрочем, документ в руки. Не то чтобы не доверяю собеседнику, просто в кино видел, что так делают важные люди, а я сейчас хочу выглядеть важным.