В зоне особого внимания

Глава 21

— Анатолий Валерьевич, я по делу! — сделав шажок назад, видимо, шуганулся мятый, тем самым исключив две наиболее подходящие версии своей профессии: он точно не бандит, и не КГБшник — этих так просто не напугать. Тогда кто?

— Так, молодой человек, хулиганить не надо! В милицию захотел? — служительница этажного поста более смелая. — Степа, куда он денется? Не захочет говорить — вылетит в два счёта. Каждый день к себе девок новых водит!

— Степа, или как там тебя, идём ко мне в номер, а вы, девушка, — польстил я грымзе лет так под шестьдесят, за собой следите лучше, если работу потерять не хотите! Черт-те чё! Мне Валентину Максимовичу позвонить? Почему у вас тут посторонние у дверей номеров жильцов караулят?

Наезжать я тоже умею, и нынешний директор гостиницы меня знает. Не лично, но в курсе, кто я и в каком номере живу. Так что создать проблем знакомой Степы я бы смог.

— Тёть Ир, спасибо, я дальше сам. Идёмте, Анатолий, — примиряюще вскинул руки дядя Стёпа.

— Валерьевич, — недовольно буркнул я, но конфликт развивать не стал.

Хотя пожалуюсь, конечно, но только завтра, а то сегодня ко мне Марту не пустят. Не стоит овчинка выделки. Да и очень уж любопытно — что от меня надо незнакомцу? Пиджак, кстати, хоть и мятый, но дорогой, и дядя лет сорока выглядит прилично: лицо чисто выбрито, а массивный лоб на начинающей лысеть голове намекает, что там имеются извилины. В общем, довольно интеллигентный типчик.

— Вот моё удостоверение, — в номере Степан удивил меня, достав непонятную ксиву.

Читаю. Морошенко Степан Егорович, зам руководителя главка министерства автомобильного и сельскохозяйственного машиностроения. Дата выдачи документа свежая — конец прошлого года.

— Недавно на должности? — благожелательно интересуюсь я, указывая на этот факт.

Ну а что? Должность у дяди, если не генеральская, то полковничья точно, поэтому уважить чиновника надо. Степень моего любопытства удвоилась.

— Что? Нет, это у нас слияние с автомобилистами в конце года было, — усмехнулся Степан Егорович. — За два года, что я на должности, три министерства сменил! Вернее, три разных названия… Кабинет не менял.

— Это какие? — заинтересовался я.

— Поначалу устроился в министерство тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР весной 87-го, потом нас переименовали в министерство сельскохозяйственного и тракторного машиностроения СССР летом 87-го…

— Что, просто поменяли порядок слов? — перебил я.

— Ну, реорганизация небольшая под это дело была, а так, верно, порядок слов сменили! И вот в декабре произошло слияние с министерством автомобильной промышленности. Но я не за этим… Меня на должность продвинул министр… знаете, наверное, Ежевский Сан Саныч, но в октябре он на пенсию ушел. Нового министра нашего я знаю плохо, Пугин его фамилия… В общем, отношения пока не складываются. Решил я искать новое место работы. Свояк у меня в Госбанке работает, дал наводку, что вы организуете кооперативный банк.

Озадачил меня дядя! Ясно, человек не без способностей и наверняка со связями, но…

— А вы на место председателя правления метите? — спросил я, чтобы заполнить паузу.

— Могу и туда. На манер зицпредседателя Фунта, — попытался пошутить гость, который себя чувствовал явно неуютно.

— Что вы, у нас всё прозрачно, а филиал в крае вообще под кураторством первого секретаря будет, — открестился от скользкой шутки я. — У вас какая зарплата?

— Зарплата? Ну, она небольшая сравнительно — четыреста сорок рублей. Но я кандидат наук, у меня за степень идут почти такие же деньги, ещё в ВАСХНИЛЕ, ну и, как вы знаете, у номенклатурных работников, есть и иного рода льготы и социальные блага.

Тут он ошибается — я вообще не интересуюсь никакими льготами, положенными мне по должности. Дачи, путёвки в санатории, спецобслуживание в поликлинике мне не нужны, только продзаказ Анька получает для меня, да вот в первом классе летел недавно.

— А вы что закончили?

— МЭСИ, но это было два десятка лет назад. Если есть вопросы по квалификации, спрашивайте.

Ко мне Марта вот-вот придёт, а он «спрашивайте»! Деловой какой! Но кадры решают многое.

— Ваш отдел…

— Лично моя сфера деятельности — кураторство наших пяти комбайностроительных заводов, в том числе вашего, Красноярского, — перебил соискатель. — Я вас ещё и поэтому знаю, информация с мест имеется.

— У нас их пять? — неподдельно удивился я.

— Крупных два: ваш и Ростовский. Знаю и то, что Ростов тоже не чужой город для вас… Я сам проработал на Таганрогском заводе два года, кстати.

— А сколько у нас сейчас выпускают такой техники, и сколько комбайнов в наличии у сельчан?

— Максимальный выпуск был 117 тысяч в год, а всего под полмиллиона комбайнов убирают урожай по стране. А есть ещё списанные по амортизации, но на ходу.

Смотри-ка, фактурой владеет без бумажки.

— Нам, безусловно, такой человек как вы требуется. Вы про лизинг что-нибудь слышали?

— Лизинг техники? Ну конечно, часть оборудования СССР закупает по этой схеме, но там есть нюансы: техника формально во владении лизингодателя, а если это иностранная фирма, то согласование ЦК надо, — моментально отреагировал Степан.

— А это и хорошо! Есть у нас идея начать развивать лизинг в СССР. Тот же комбайн стоит немало, не каждое хозяйство может себе позволить обновлять свой парк, а тут ежегодный платёж щадящий будет…

— И техника в собственности у лизинговой структуры… Только первоначальный взнос надо не меньше 30 процентов сделать, а то сельчанин за год может ушатать машину, тот же «Енисей» ваш, — уловил мысль мой будущий сотрудник.

А что? Толковый мужик, схватывает на лету! Надо брать!

— Вижу, грамотный вы специалист. Сработаемся, значит! Есть и первое заданье. Догадываешься какое?

— «В три пятнадцать возле бани, может, раньше, может, позже, остановится такси…», — напел Степан Егорович и облегченно рассмеялся, избавившись, наконец, от нервного напряжения. — Подготовить схему и расчёты для лизинга техники? Кстати, свояк мой, тот, что в Госбанке, тоже может помочь, ведь без банковской инструкции любая схема не сработает!

— Его тоже привлечем! Разумеется, законодательство нам пока лизинг не позволяет, но что-то мне подсказывает, что Горбачеву схема понравится. А у меня и лоббисты для этого имеются!

— Вепрев? — понимающе кивнул много знающий Морошенко.

— И Власов, — добавил я.

— Значит, не врали про связи, — прищурился гость.

До прихода Марты мы ещё обсудили пару моментов и договорились пообщаться более предметно в субботу. Уходя от меня, Степан Егорович столкнулся с Мартой в коридоре. Девушку, кстати, тормознула дежурная по этажу, но, видя с каким уважением со мной прощается её довольный племяш, смилостивилась и не стала закрывать путь к женскому счастью норвежки.

— Бабушка на меня так смотрела, когда я к тебе шла, — жаловалась уже в кровати разнеженная после секса Марта. — Я чувствовала себя падшей женщиной.

— На этаже? В следующий раз скажи, что ты моя невеста, — пошутил я, но Марта неожиданно всполошилась.

— Толья! Толья! Ты мне предложение сделал?

Блин, и зачем такое вслух-то говорю! И что сейчас отвечать? Мол, не переживай, ничего серьезного, просто «чики-чики»? Ещё хуже! Обдумать свой провал я не успел.

— Я не могу быть твоей женой, Толья! Я наследница престола, третья в списке после папы и моего брата Хокона. Ты не знаешь, но папа мой хотел отказаться от престола, если ему не разрешат жениться на моей маме, она ведь не дворянка. И мне не разрешат! Вот если бы у моего братца были дети… Тогда они были бы наследниками, но это надо ждать! Ему даже шестнадцати нет… летом будет. Так что, надо ждать! — твердо отказала мне Марта.

Странное дело, вместо удовлетворения от того, что удалось отмазаться от некстати вылетевших слов, я ощутил обиду. Я что им, рылом не вышел, значит?

— Поэтому все династии и выродились в Европе! Не разбавляют свою кровь, ухудшают генофонд! — зло бросил я, подойдя к окну.

Вид из окна моего номера не очень козырный, кстати — каменные громады зданий, чернеющие через шумную автостраду, освещенную редкими фонарями.

— Думкопф! Думкопф! Думкопф («дурная голова», немец.), — запричитала Марта, не забывая бить себя ладошкой по красивой головке. — Зачем такое мужчине говорить⁈ Ты самый лучший! Это законы у нас неправильные!

— Небольшие, но красивой формы груди от ударов подскакивали, как мячики, чем несказанно меня возбудили, и несмотря на то, что секс был минут десять назад, я снова почувствовал влечение.

— Да ладно, чего ты, — на манер Данилы Багрова притянул я иностранку к себе. — Подождём!

— Подождём! — в перерывах между поцелуями подтвердила уже успокоившаяся любовница.

— В СССР меня не отпустят, а у нас не разрешат. Подождьём тваю мать! — на прощание утром бросила Марта, произнеся первую часть фразы на английском, а вторую на русском.

Я научил, конечно! Впрочем, ненамеренно — песня Игорька залезла в голову, и я постоянно её напевал, а Марта, как попугайчик, повторяет всё за мной. Надо следить за словами, а то ляпнет принцесса ещё где-нибудь «твою мать!» Хотя, если вспомнить некоторых наших дипломатов… Я за одним из них слежу — в прошлом году его из ООН дернули назад, в СССР, теперь он замначальника Управления международных экономических организаций. В общем-то, можно познакомиться. Лавров его фамилия. Но не сегодня. Весь четверг у меня плотно занят организационной работой по созданию банка, даже Марту выгуливать не стал. Пусть со своим переводчиком по музеям сама походит.

Вечером, конечно, как обычно… Ближе к новой встрече с прекрасным я успел получить перевод в полторы тысячи рублей от своих компаньонов по видеобизнесу и по этому случаю купил подружке огромный букет роз. Но девушка больше обрадовалась моему приходу, чем цветам — всё-таки переживала, что обидела меня прошлой ночью. И очень удивила, тоже приготовив мне подарок!

— Ты зачем так тратишься⁈ Сколько это стоит? — возмутился я.