В зоне особого внимания

Глава 8

— Плохо помню, — пожаловалась девушка. — Ресторан помню, как бусы выиграла, помню, потом… Вспомнила! Мы на такси уехали!

Тон её был торжествующий, и, главное, как искренне девушка этому факту обрадовалась! Вроде бы и выпила вчера немного, не шаталась даже. Что-то припомнив, а скорее всего, осознав, что её не силком сюда притащили, Софья, почти не стесняясь, гордо натянула на себя платье и отправилась в ванную, прошлёпав босыми ногами по голому полу.

Я уже принял душ и сейчас на кухне готовлю европейский завтрак. Ничего особенного по меркам будущего — яйца пашот, нарезка из сыра и колбасы двух сортов — копчёной и варёной, ломтики поджаренного на сковороде с двух сторон белого хлеба, которые в будущем будут называться «тостами», масло, сахар, апельсиновый сок из пакета и кофе.

— Вкушно, спашибо, — признала моя гостья, смолотив две трети угощения.

И вроде вчера плотно так покушали, и особых калорийных потерь не было.

— На здоровье, — улыбаюсь я, ведь доброе слово и коту приятно.

За исключением моего, из прошлой жизни. Того хвали не хвали, а морда всё равно недовольная.

— Какие планы? — уточняю я.

— Домой надо ехать, что ещё? — вздохнула Софья. — Вот только приведу себя в порядок, чтобы не пугать людей в автобусе.

— Кого ты первого января испугать хочешь? Да и сам я тебя отвезу. Сейчас за машиной схожу только. Побудешь дома одна?

— Знаю-знаю — спичками не баловаться, воду не включать, дверь никому не открывать. Верно? — Соня на глазах оживает.

— Да всё можно, ты девочка умная, — льщу я красавице.

По моему мнению, ей и косметика-то не нужна — Соня относится к тому редкому типу женщин, которых косметика, может, и не портит, но и лучше не делает. Да и насчет ума я не льщу — в компах и программах девушка разбирается не хуже меня.

Оделся потеплее, хоть и близко тут, но на улице ощутимый морозец. А в гараже у нас отопление, и градусов пятнадцать стоит. Машину же придется обслужить — долить бензина из канистры в бак, лампочку в поворотнике заменить, ну и левое переднее колесо ещё приспущено, а моё точило переднеприводное как раз. Провозился почти час и очень удивился, увидев сидящего Пашку около двери своей квартиры.

— Толян, твоя меня не пускает, — пьяно пожаловался он. — И Алла пропала!

— Заходи, — открываю я дверь своим ключом.

Софья невозмутимо сидит на диване и смотрит мультики на видеодвойке. Едва взглянув в нашу сторону, девушка продолжила следить за каверзами мышонка.

— Рассказывай, что случилось? — напоминаю Пашке,

который в тепле норовит клюнуть носом на моей кухне.

— А… что? Да… поехали мы после ресторана ночью к ней. Там выпили, потом… неважно, а после Алка захотела на горке ледяной покататься! Пошли мы с ней… а там народу! Чего людям дома не сидится⁈

— Дальше рассказывай, — тормошу выпивоху.

— Дальше познакомились с одними… Ракетницы запускали, разного цвета… потом от ментов убегали. И Алла пропала! Я к ней домой вернулся. Стучал, звонил, дверь не открывают, да и не успела бы она раньше меня прийти. В милицию, наверное, надо?

— Как фамилия у неё? — уточняю, берясь за трубку телефона.

Да, я уже провернул бартер по обмену сантехники на телефонную линию. Теперь в нашем доме два телефона — у меня и у моих соседей.

— Тащ полковник, с Новым годом вас! Не рано? Как отметили?… И у меня все хорошо. Супругу поздравьте… Да, спасибо. Я вас вот по какому вопросу беспокою — можете уточнить, есть ли сведения о некой Алле Тимофеевой. Девушка знакомая потерялась… Мой номер? Диктую.

— Шустро ты с полковником, — восхитился Пашка.

— А почему бы самому, например, в вытрезвители не позвонить? Или в больницы? — спросила Соня, которая, оказывается, прислушивалась к нашему разговору.

— Её могли и менты забрать, а там не дадут человеку с улицы никакой информации, — поясняю я.

Звонок телефона, и голос полковника Жердакова сообщает, что пропажа нашлась! Причем в неожиданном месте.

— Она в Ачинске, в больнице лежит со сломанной рукой! Вернее, сначала её в отдел привезли за громкое исполнение матерных частушек на улице, а там уже вызвали скорую и отправили в городскую больницу, — недоумевая, пересказываю все услышанное своим гостям.

Если судить по словам Павла, то с момента пропажи, вернее, расставания его с девушкой прошло часа четыре всего! А ведь тут надо проехать сто семьдесят километров, умудриться сломать руку, и не заметив этого громко петь на улице, чтобы попасть в ментовку и оттуда в больницу! И всё за четыре часа! Точно, баба — огонь, как про неё Пашка сказал. Живут же люди на всю катушку! Не то что я.

— Толь, поехали, а? — с надеждой смотрит на меня дядька.

— И я с вами, — шустро заявила Соня. — Мне бы только домой заехать, переодеться.

Действительно, вечернее платье и туфли на каблуках не очень располагают к дальним поездкам, но у меня и самого ехать нет никакого желания. Может, ну её, эту Аллу! Сегодня законный выходной, и я настроился полентяйничать. Однако за меня уже все решили.

Собираюсь в дорогу. Поразмыслив, беру с собой бутылку шампанского, и пару коробок конфет из своих запасов. А ну как придётся взятки тамошним врачам давать? Подумав, добавляю в сумку ноль пять коньяка и пару палок копченой колбасы. Водка три бутылки лежит в машине на всякий случай.

Резина у меня хорошая, зимняя, дороги пустые, и часика через три мы уже сидим в приёмном покое Ачинской городской больницы.

— Травматология. Палата два ноль шесть. Только мы не пускаем сейчас, — сверившись со списком, отказывает нам немолодая медсестра на посту.

— Девушка, нам очень надо, — вкрадчиво прошу я, суя незаметно под столик дежурившего медработника палку копченой колбасы.

Не знаю, что сработало — колбаса или обращение «девушка», но нам даже халаты выдали!

— Ба, ребята! Как я рада вас видеть! Ой, голова трещит, есть что выпить? — обрадовалась нам Алла. — А как вы меня нашли тут? Толя, это, наверное, ты постарался?

— Нашли вот, — ворчу я. — А пить тебе противопоказано! Вон таблетку лучше попроси на посту.

— Да там только цитрамон, а он не помогает, — скуксилась больная.

— А вот твоей соседке Полине помог как-то, — усмехаюсь я, глядя на женщину с фингалом, лежащую у окна.

Кроме неё и Аллы, в палате ещё одна пациентка — бабка древнего вида, которая, надеюсь, спит, а не кони двинула. Лежит, не шевелится даже. А вот Полину я узнал сразу, хотя под лиловым гримом это сделать было трудно. Это моя давняя знакомая из далекого уже 1984-го года — психолог Полина, которая ехала на работу в Ачинск вместе со мной в одном купе. Но выглядит девушка уже не так аппетитно, как раньше, лежит на вытяжке — нога сломана. Ну, это ладно, а вот кто её фингалом подсветил? Муж? Вроде кольцо на руке имеется.

— А ты откуда меня знаешь? — удивилась Полина.

— Ну как же! Полина Полякова, все только и говорят о тебе, как о ведущем психологе Ачинского глинозёмного комбината. Что случилось-то, горюшко? Муж побил? Не помогли познания в психологии? — веселюсь я.

— Да я с горки, с санок, упала, когда каталась с сыном! Что ты! И не Полякова я, а Каверзнева уже давно. Мы знакомы? Не припомню.

— Поздравляю и с сыном, и с замужеством. Да не ломай голову! Четыре с половиной года назад виделись. Помнишь, к тебе кавказцы в купе приставали, а я заступился?

— А как ты вырос-то, мальчик! — обрадовалась Каверзнева. — И даже посимпатичнее стал… немного. А я вот тут лежу одна, муж уехал на новый год…

Молодая мать завозилась, пытаясь повернуться ко мне боком, что на вытяжке сделать было невозможно.

— А что муж тебя одну на Новый год бросил? Вот негодяй!

— Да он хороший! Новый год тут отмечаю, такая вот судьба, а муж с сыном уехали к родителям в Бородино ещё вчера утром. Не знаю, как там дела у них. Да сама виновата, — тараторит Полина.

Пока Пашка миловался с Аллой, выясняя, как она умудрилась попасть в больницу, я беседую со своей старой знакомой.

— Скучно тут, Толя, мелко для меня. Я ведь и защитилась уже в этом году. То есть в прошлом, — жалуется женщина. — «Управление рабочим коллективом» тема моей диссертации. Сейчас на телевидении работаю заводском.

— Телевидение — это хорошо, — рассеянно говорю я, прислушиваясь к разговору Аллы и Пашки.

Алла собралась ехать с нами обратно! И вообще, перелома у девушки, как выяснили местные врачи, нет. Она утром просто хотела побыстрее выйти из ментовки, поэтому и соврала про руку. У дежурного по отделению фамилия не Рентген, да и других хлопот полно, тот и поверил девушке-врачу, вызвав скорую. А вот местные кобели, увидев красноярскую коллегу-красотку, встали, как говорится, в стойку и три часа её мурыжили, обследуя. Вот только не остограммили, сволочи. Поэтому ей тут делать нечего.

— Мы у себя на комбинате недавно передачу делали про шарлатанов разных вроде Алана Чумака, — фоном донеслась до моего уха знакомая фамилия.

— Кого? А он уже выступает? — встрепенулся я.

— Кто? Чумак? Да лечит внушаемых в Москве, — скривилась Полина. — Эх, Анатолий, знал бы ты, как легко нашим людям головы задурить.

Но Анатолий как раз знал! И у меня стала созревать мысль — а как бы приспособить таланты моей старой знакомой к моим планам? «Интерфронт» — это хорошо, но борьбу за умы людей надо вести средствами массовой информации. У меня пока в активе только мутная девочка Лена — журналист из Хабаровска. Весной она будет свободна и готова трудиться на ниве коммерческой журналистики. Звонила мне девушка сразу после Олимпиады, поздравила с победой и напомнила о том, что она согласна на переезд в Москву и работу в рекламной компании, если я не передумал. В общем, жаждет Лена глобальных перемен в своей серой и скучной, как ей кажется, жизни и согласна быть богатой и счастливой. Теперь вот второе звено к продажной прессе есть возможность добавить — зомбирующее телевидение. Как подать те или иные факты, я знаю, а сейчас всё жаренное в одном стиле — всё было плохо, надо всё менять, и будет нам счастье!

— А ты готова поработать в сфере психологии, но уже для страны? — спросил я, протягивая девушке свою визитку.

— Ух ты, какой большой начальник, да ещё в крайкоме! Как же ты за четыре с лишним года успел такую карьеру сделать? — удивляется Полина. — Шустрый! И вырос как! Накачанный такой!

— Деньгами, жильем обеспечу, но переехать в Москву, конечно, придется, — пропускаю я её хвалебные речи мимо ушей.

— И разговариваешь так уверенно… Стоп! Вспомнила, где я тебя видела! Ты же олимпийский чемпион по боксу! — воскликнула Поля.

Этот крик совпал с приходом в палату очевидно дежурного врача, судя по модным очкам и немного заляпанному белому халату.

— Чемпион? — удивился тот услышанному. — Так, граждане, заканчиваем этот бардак и выходим! Я понимаю — праздник, но больным отдыхать надо! Вон бабушка спит, например.

— Ты проверь, жива она или нет? — в палате появилось ещё одно действующее лицо.