Варяжское море II. Ярл

Глава 12

Остров Эйсюсла. Море, окрестности замка «Медвежья берлога». Флоки Мститель.

Флоки уже несколько ночей подряд снился огонь. Пламя, бушующее на воде — и хотя он не понимал, как такое возможно, все же сон его сильно беспокоил и смущал. С некоторых пор он очень внимательно относился к своим сновидениям и считал их если не провидческими — то очень близко к ним. А повторяющееся ведение жаркого, бушующего огня его одновременно и пугало, и завораживало — и потому он еще не определился с тем, что это видение несет ему… И все же проснулся он с отчаянно бьющимся в груди сердцем и тяжелой головой. Однако стоило ему открыть глаза, как голос рыжебородого, коренастого Виглафа, прозванного «могучим», заставил подскочить парня, и забыть о дурных предчувствиях в ожидании скорой, крепкой взбучки:

— Ты спишь столько, сколько не спит зачарованная принцесса в высокой каменной башне, парень! Серьезно, как ты ухитряешься спать, когда вся команда уже налегла на весла?!

Едва продрав глаза, Флоки с удивлением осмотрелся, обнаружив, что хирд Беовульфа уже действительно активно гребет, а солнце успело подняться над горизонтом. Потому следующие слова Виглафа он принял совершенно стоически, готовый к очередным выпавшим на его долю трудностям и лишениям:

— Скорее же доставай свой меч, ярл без воинов, коли ты еще когда-нибудь хочешь обрести дружину, да вернуть отцовские земли! И начнем схватку!

Флоки привычно заворчал себе под нос, потянувшись к подаренному Беовульфом мечу — простому клинку с потертой рукоятью, без каких-либо украшений или искусных орнаментов на рукояти. Но все же это был меч, привилегированное оружие избранных хирдманов и вождей — и крепко сжав рукоять в мозолистой кисти, сын Сверкера легко распрямился, подхватив щит и привычно приняв боевую стойку.

Флоки упражнялся ежедневно с тех самых пор, как прибился к дружине Беовульфа. Первое занятие с ним провел сам вождь! Однако быстро уяснив, что ратное искусство истощавшего юнца, к тому же давно не упражнявшегося с оружием, не позволяет тому выдержать и пары точных, стремительных ударов «Медведя», тот отдал парня на попечение Виглафа. Последний же, искусный ветеран многих схваток, всегда испытывал определенную слабость к подготовке молодых воинов — и потому взялся обучать «Мстителя» с особенным рвением! Метание сулиц и топоров, постановка правильных, рубящих ударов секирой, хитрости схватки с щитом и клинком — хольд Беовульфа гонял Флоки каждый день, несильными, но весьма увесистыми шлепками меча в деревянных ножнах выбивая из ученика всю его лень и страх. А обильная еда от стола Беовульфа позволила сыну Сверкера не только перестать быть похожим на обтянутый кожей скелет, но и обрасти первыми сухими мышцами, обвившими руки и торс, и даже заметно подрасти! Болезненный, не слишком высокий сын Сверкера в прошлом сейчас не узнал бы себя настоящего, превратившись пусть в пока и в весьма уменьшенную, но все же копию могучего брата Эрика Наковальни!

Да, занятия с Виглафом позволили молодому свею значительно вырасти над собой, стать полноправным членом хирда. И стремительный укол наставника, нацеленный в горло и нанесенный, как только Флоки выпрямился, сын Сверкера умело принял на щит, тут же отклонив в сторону — и сам резко рубанул справа, целя в открывшуюся шею наставника. Однажды тот действительно пропустил неожиданную атаку ученика! Но сейчас умело и резко нырнул, пропустив клинок над собой — а выпрямившись, от души врезавшись щитом в щит «Мстителя», заставив того пошатнуться! Еще месяц назад парень падал на спину после каждого подобного «тарана» — однако нынче он уже научился держать его, чуть приседая и изо всех сил упираясь правой ногой в днище судна…

— Вижу землю!

Торжествующий окрик Беовульфа прервал учебную схватку — и вся команда дружно устремила свои взгляды вперед — туда, где действительно показалась черная полоска земли… Виглаф опустил оружие, после чего добродушно улыбнулся парню:

— Ну вот, наш общий путь заканчивается. И скоро клинки вдоволь напьются крови врага, а твоя месть свершится, Флоки! Оглянись! Кто устоит против такой мощи?!

Сын Сверкера послушно оглянулся. Действительно, рядом с кораблем Беовульфа море бороздило целых восемь датских и два свейских драккара, пятьсот викингов присоединилось к дружине «Медведя»! Подобными силами можно замахнуться на штурм и крупного города во франкской или англицкой землях! И подобными силами никогда не располагал ни отец Флоки, ни его тесть… Это внушало ему твердую надежду на успех, несмотря на едва уловимое, но все же сосущее под ложечкой чувство опасности, так и не отпустившее свея до конца — гонимое им впрочем, изо всех душевных сил…

Следующие час или полтора прошли для «Мстителя» в монотонной, изнуряющей гребле — после утренней тренировки молодой хирдман находил свое место на банке и наравне со всеми налегал на весла. И драккар все веселее бежал по волнам, приближаясь к заветной цели… Для Флоки было загадкой, как кормчий Беовульфа, Ольцхеуф, столь уверенно ведет их к цели — но на его неизбежный вопрос Виглаф неизменно улыбался, и говорил только то, что кормчий у «Медведя» настоящий колдун, и ВСЕГДА знает, куда плыть.

Ну что же, как кажется, Ольцхеуф действительно знал, куда плыть…

Крепкий деревянный бург, возвышающийся над входом в гавань, неприятно впечатлил сына Сверкера — с моря крепкую, пусть и небольшую твердыню было невозможно атаковать, а от берега мыс, на которым и расположился бург, отделяют два ряда частокола и два заполненных водой рва. Фактически, мыс превратился в настоящий, неприступный остров! А когда драккар Беовульфа первым вошел в бухту, то Флоки разглядел и три мощных корабля, вытащенных на более пологий со стороны гавани берег мыса. Никогда ранее он не видел подобных судов, значительно превосходящих размерами и искусством постройки драккары викингов! Хорошо хоть, только три — ведь по всему выходило, что эти корабли могут свободно нести не иначе, как сотню воинов разом!

Еще при появлении «Медвежьего» войска на горизонте, над бургом раздался тревожный звук набата, а когда драккары приблизились к неизвестной твердыне — пока еще неизвестно даже, действительно ли ей владеет Самсон, или нет! — на стенах ее тревожно заревели рога. «Мститель» отчетливо разглядел, как из открытых ворот городища, расположенного у самой бухты, в сторону далекого леса тонкой вереницей побежали люди — как кажется, в основном женщины или дети. Что впрочем, не помешало Беовульфу торжественно и несколько хвастливо объявить хирду:

— Враг бежит, лишь только заметив наши паруса! Вперед, к богатству и ратной славе!

Торжествующий рев воинов был ответом вождю — однако еще не отгремели луженые глотки викингов, как со стороны бурга в воздух взвились три малые точки, стремительно полетевшие вниз, к драккару Беовульфа, первому вошедшему в бухту. Не отрываясь, Флоки пристально следил за их движением — как кажется, он был единственным человеком на корабле, кто их вообще заметил! И хотя полет «точек» был на деле совсем непродолжительным, молодому воину он показался бесконечно долгим… Сын Сверкера до последнего молчал, удивленно таращась на диковину, не совсем понимая, почему же «точки» оставляют за собой легкий черный шлейф — а когда до него наконец-то дошло, было уже поздно.

— Сверху!!!

Воины тревожно заозирались, подняв головы, многие успели вскинуть щиты, заученно реагируя на отчаянный крик свея, предупредившего об опасности. Однако два горшка с горючей смесью — а это были именно они — благополучно плюхнулись в воду, не нанеся ни воинам, ни кораблю ровным счетом никакого вреда. Зато третий врезался в левый борт с внутренней стороны — и тут уж никакие щиты бы не помогли… Мгновенно расплескавшаяся лужа горючей смеси, воспламенившейся в тот же миг, когда «снаряд» разлетелся на глиняные черепки, докатилась до самых ног «Мстителя»! И тот испуганно отшатнулся назад, с ужасом взирая на двух воинов, чьи портки загорелись столь же стремительно, что и дерево, заставив людей дико заорать от страха — а вскоре и от боли.

— Воду! Быстрее черпайте воду и тушите огонь!!!

Крик Беовульфа привел Флоки в чувство, заставив оторвать взгляд от пламени, пожирающем корабль и соратников, пламени, что неизменно являлось ему в ночных кошмарах… Но вместо того, чтобы кинуться всего к паре ведер, да помойной кадушке, или перевеситься через борт, чтобы зачерпнуть соленую морскую воду горстями, он вновь поднял глаза на бург. Ни интуиция, ни какой-никакой жизненный опыт не подвели сына Сверкера: в воздухе уже парили новые «точки», оставляя за собой легкий дымный след… А пару секунд спустя две из них уже врезались в правый борт. Правда, с внешней стороны, но вид яростно полыхнувшего огня, поднявшегося на уровень человеческого роста, заставил свея без колебаний обернуться к воде, и безмолвно, стремительно в нее прыгнуть.

Прямо в подаренной «Медведем» кольчуге и с притороченным к поясу мечом.

Вряд ли это утро можно было бы назвать «добрым» — оно не задалось с самого пробуждения. Только открыв глаза, я тут же понял, как сильно продрог — Оля ночью стянула с меня одеяло из грубо сшитых шкур, и уютно закутавшись в него целиком, словно в кокон, беззастенчиво дрыхла, основательно меня заморозив. Печку в жилой части башни, расположенной на нижнем ярусе донжона (всего-то одно помещение, размерами уступающее даже светлице в моем доме в Ругарде) вчера с вечера не затапливал — вроде бы уже апрель, тепло! Однако же ночи пока еще довольно холодные, плюс близость моря, и места отнюдь не курортные… То ли дело где-нибудь в Тмутаракани, на стыке Азовского и Черного морей, ныне именуемых Сурожским и Русским! Удаленный анклав Руси, между прочим, в настоящее время — довольно сильное княжество, способное выбиться в лидеры на северном Кавказе.

И почему хоть разработчики «Варяжского моря» не создали игру с действующим центром событий в местах потеплее, да поюжнее? Там древняя Алания рядом, царственная, изысканная Византия — и турки-сельджуки, которые ее как раз сейчас завоевывают! Вот с ними бы и порубиться! Или с кочевниками, что Русь с юга разоряют… Да, с ними, пожалуй, в первую очередь. А еще там наверняка соли в достатке, и зерна, и молока, и кормят там однозначно вкуснее — как никак традиции греческой и кавказской кухонь наверняка ведь в ходу! Назвали бы «Русское море» — а что, говорящее название! Хотя, с другой стороны, слишком как-то просто что ли… А если Тмутаракань?! Ну, нет, совсем не благозвучно! Хотя вот если использовать византийское название русского форпоста на Кавказе — «Таматарха» — получилось бы очень даже ничего так. Интригующе!

Хм, а ведь знакомое какое-то название… Вроде бы даже книга была такая, попадалась на глаза. Или и вовсе трилогия…

После совсем несладкого пробуждения состоялся неудачный завтрак остатками вчерашнего ужина. Холодные, едва соленые куски убоины — жесткие, с довольно-таки сильным привкусом мяса дикого зверя, добытого на охоте. И, кажется, этот вепрь был уже совсем старым… Оля ведь беззастенчиво пользуется своим положением суперкрутой воительницы, и от исполнения супружеских обязанностей всячески отлынивает! Не в том смысле, что она не делит со мной ложе — как раз нет, это прям с регулярным постоянством… Однако же сексом сыт не будешь! Конечно, у нее есть оправдание, готовка в печи не входит в перечень базовых умений ее перса — как собственно, и в мои! Так что довольно охотно кулинарящая дома, можно сказать даже колдующая с едой на обычной электроплите, здесь моя любимая отделалась односложным «не умею»… Но зараза, ведь и не пытается учиться! А что самое главное и несправедливое, «Хельга» настроена так, что способна преспокойно есть самую грубую пищу скандинавов, в то время как я по какой-то причине унаследовал вкусовые привычки себя настоящего.

А мы ведь в крепости сейчас даже хлеба не печем, зерно экономим. Основной рацион — выловленная рыба, которую опять-таки, либо варим, либо на кострах жарим, практически не соля. Кончилась соль-то… Мяса совсем немного, а молоко так и вовсе деликатес! И сейчас, после столь скромного и невкусного завтрака, у меня даже мысли о сексе не возникло при взгляде на свернувшийся в шкуре кокон, в глубине которого скрывается моя жена.

Вместо этого в голове представляется сочный, румяный шашлык с каплями янтарного жира, падающими с ароматного мяса на угли, да глубокая миска греческого салата с соленым овечьим сыром и тонкие, хрусткие лепешки с какими-то ароматными травами… Эх, ну почему не «Таматарха»!

Выходить из комнаты не хотелось — рутинные дела не требовали моего обязательного присутствия, поделенные на смены люди после постройки «берлоги» в основном занимаются или ловлей рыбы, или охотой. Из досуга только службы в построенной в городке малой церквушке, где литургии зачастую проходят под открытым небом… Ну и забавы с соломенными вдовушками из местных, как-то смирившихся с гибелью мужей от рук моих воинов и фактически, дарящих свою любовь за еду. Звучит низко? Да, так и есть. Правда, вопрос пропитания здесь и сейчас — это прежде всего и вопрос выживания… Самое отвратное, что варяги и набранные в дружину славяне уже начали роптать — мол, когда домой, родным подарки сделать, потратить добычу или же ее прогулять? Или хотя бы в новый поход когда пойдем?! Пока еще никто не пытался завести разговор лично со мной, но брожения — вполне себе обоснованные брожения в дружине уже пошли.

А я ждал, отдав инициативу в руки противника. Ждал, рассчитывая, что щедрые посулы и дорогие подарки наиболее лояльным вожакам, склоняющимся к тому, чтобы подчиниться мне, сделают свое дело. Ждал, что когда хотя бы несколько ватаг «восточных викингов» принесут присягу, инертное большинство, не определившееся до того с выбором, последуют за ними — и тогда мы вместе отправимся к берегам саксонских земель. Ну, или на худой конец, в гораздо более близкий Уппланд, пройдемся памятными местами, уже привычно пощиплем свеев за вымя… Общий поход утвердил бы меня в роли вожака, развязал бы руки для использования дружин эстов в личных целях — но пока что даже самые лояльные вожаки еще колеблются…

Так же я ждал, что наиболее враждебно настроенные ярлы соберутся вокруг одного сильного лидера. Ждал, что последний призовет на помощь куршей или эстов-поморян (в смысле тех, кто живет у устья Двины на берегу моря), и тогда они осадят «Медвежью берлогу». Я ждал этого потому, что был уверен — восточным викингам не взять замка штурмом. Мы надежно укрепились, а дружины в две с половиной сотни воев вполне достаточно, чтобы защитить высокие, надежные стены бурга. Да, мы будем нести потери — но ведь враг понесет значительно большие! Несколько яростных, но плохо организованных штурмов — вот и все, что я ждал от противника. А потом начнутся затруднения с обеспечением большой рати припасами, и все, кто прибыл на помощь островитянам, так или иначе уберутся восвояси… И тогда «партия войны» викингов Эйсюсла потеряет позиции, в то время как «лоялистов» я вновь постараюсь обласкать… Будучи уверенным, что в этот раз мне удастся перетянуть подавляющую массу эстов на свою сторону и собрать их, наконец, уже в собственный поход!

Я ждал хода островитян еще и потому, что не желал первым проливать кровь (в этот раз!) — и, готовясь к худшему, в душе все же надеялся на лучшее. Надеялся, что все-таки мы сумеем обойтись без силового противостояния, так сказать, по «первому варианту»! А еще я ждал, потому как время играло мне на руку, и с каждым пройденным днем рать новгородских молодцев, из тех, кто желает «силушкой потягаться», да «удаль молодецкую показать», была все ближе к острову…

Племя отчаянных ильменских сорвиголовов, создавших восточнославянское государство еще при деде Рюрика, Гостомысле (известное, как «Русский каганат»), дважды сажавших князей-изгоев на Киевский престол (речь о Владимире Святославиче и Ярославе Владимировиче), и в свое время уничтоживших шведскую столицу Сигтуну — оно УЖЕ породило ушкуйников. Так, именно ушкуйники (ушкуй — небольшое речное судно, раза в два меньшее ладьи, с резной головой белогого медведя-«ошкуя» на носу) ходили в поход на Югру еще в 1032 году. Да собственно, речные пираты Вольного Новгорода уже частично укомплектовали мою дружину — потому-то мы и дромон словен прозвали «Медведем»! Однако массового перехода новгородской вольницы под мое знамя еще не состоялось. Потому-то я и отправил со Сбыславом пару отличившихся гридей из числа воевавших под моим началом ушкуйников, кои должны были расхвалить «ярла Самсона» со всех сторон, хвастаясь притом богатой, полуторной долей добычи… Справедливо, кстати, заслуженной в бою! А еще рассказывать едва не на каждом углу о планируемом мной «большом» походе, где добычи будет и того больше!

Так что да, я ждал — ждал в том числе и прихода пополнения, числом не менее, чем в пару-тройку сотен воев. А может, и того больше! Уж тогда колеблющиеся эсты — если они до того так и не сделают первого шага — наверняка склонятся в мою сторону, ибо сила теперь будет однозначно на моей стороне!

И конечно, я не пустил все на самотек. Например, ватаге из первых пятидесяти викингов, принявших христианство, я позволил срубить небольшую ладью. А после, включив в экипаж также пару верных варягов, повелел новообращенным дружинникам обогнуть остров на свежесрубленном корабле… Пусть разведают, строят ли эсты новые ладьи, где заложили — а то может, и придется нагрянуть, да и сжечь верфи вместе с судами, дабы подтолкнуть несговорчивых островитян к «правильному» решению! Ну, и заодно узнать — вдруг курши или эсты-поморяне уже привели дружины на Эйсюсла, и мне теперь со дня на день стоит ждать общего удара «восточных викингов»?!

И вот я ждал, ждал, ждал… А потом грянул набат на вернем ярусе донжона, заставив мое сердце пуститься вскачь, а Олю открыть глаза — и я понял, что наконец-то дождался.