Ваше Сиятельство 10 (+иллюстрации)

Глава 6 Куда спешит «Орис»?

— Наталья Петровна, вы — хороший маг-менталист. Возможно, даже очень хороший… — произнес я, поглядывая на ее красивое лицо, во многом напоминавшее лик Афины. Даже цветом волос и прической штабс-капитан напоминала мне Светлоокую. Однако сейчас был тот редкий случай, когда я, глядя на молодую женщину, откровенно, даже несколько нагловато любуясь ей, думал о другой. А именно об Ольге Ковалевской. О недовольстве моей возлюбленной княгини и возможном неприятном разговоре, если я сейчас включу в свою группу эту неотразимую баронессу-волшебницу. И все бы ничего, насколько я знал Ковалевскую, она бы приняла мой очередной каприз без особых волнений, но ведь совсем недавно был душещипательный разговор о Глории! Если бы я только мог развести эти два события во времени хотя бы на пару недель, все стало бы много проще.

— Дальше, корнет! — потребовала Бондарева. — Если вы мне отказываете, так и скажите. Или вы сейчас озабочены, как бы преподнести мне это помягче? Не напрягайтесь слишком: я — имперский офицер и не нуждаюсь в мягком обращении!

— Вы мне не дали закончить одну мысль, госпожа Бондарева. Замечу, у хорошего мага должна быть хорошая выдержка, — сказав это, я подумал, что в обычной жизни, не касаемой магии, моя выдержка очень далека от совершенства: я тороплив, нетерпелив. — Дайте руку, — попросил я, протянув свою.

— Зачем? — бровь баронессы удивленно надломилась. Наталия Петровна умела играть бровками так, что залюбуешься.

— Продемонстрирую немного моей ментальной магии через тактильный контакт. Смелее, — я взял ее ладонь и тут же пустил «Капли Дождя». В полную силу, не сомневаясь в основательности ее защиты, но подозревая, что она не будет ее ставить сейчас, хотя между нами нет и пока не может быть достаточного доверия. — Прислушайтесь к себе. Что ощущаете?

— Расслабление. Покой со смещением в теплую зону. Странная смесь тепла с красным оттенком и небесной безмятежности в соотношении шестьдесят на сорок. Вы будто уговариваете меня, господин Елецкий, только при этом нет ни единой мысли. Уговариваете пустотой? Это оригинально! Воздействие такое, будто я должна с вами соглашаться — именно такой отклик в ментальном теле, — ее ладонь в моей руке вдруг напряглась. — Ах, вы даже при этом еще пытаетесь меня соблазнить! — Бондарева тут же убрала свою руку. — Это у вас, граф, точно не выйдет! Не тратьте силы зря! И еще…

— Я лишь показал одну простую, но очень полезную ментальную магию, у которой много назначений. Одно из главных — расположить к себе человека. Работает очень хорошо — проверено веками, даже тысячелетиями, — я улыбнулся, понимая, что мои слова вызывают в ней не только смесь удивления с недоверием, но еще и множество вопросов. Ничего, магу-менталисту будет положено над этим подумать.

— Уверен, сейчас мы стали на шаг ближе друг к другу и между нами больше понимания. Я беру вас, Наталья Петровна, — заключил я. — Если вы, конечно, не передумали. Замечу, со мной будет очень непросто. Я не обещаю, что вы после этой поездки получите хоть какую-то пользу для себя, как маг, но обещаю, что постараюсь поделиться некоторыми атакующими техниками. И если согласны, то вы поступаете в прямое подчинение мне. Вы больше не штабс-капитан, разумеется, на время операции. Я для вас больше не корнет. Для простоты: я — Саша. А ты — Наташа.

— Вот так все просто, граф? Вы уверены, что столь спешные метаморфозы полезны для дела? — она глянула на меня так, что я почувствовал холодок, затем отошла к письменному столу.

— Уверен. Попробую это объяснить. Миссия в Лондон будет очень серьезной, поэтому для меня очень важно не отвлекаться на пустые мелочи. Я люблю простоту во всем. Тем более в отношениях с близкими людьми и теми людьми, в которыми мы делаем сложную работу, возможно смертельную. Поэтому любые формальности я считаю вредными. А полезными, считаю только простые и честные отношения, — сказал я, наблюдая, как она, будто не слушая меня, переворачивает листы в сером разграфленном на несколько колонок журнале. — Теперь уже я жду ваш ответ. Не передумали?

— Не передумала, Саша, — мое имя она произнесла с этакой насмешкой, будто намекая, что принимает мои условия без особого желания.

— Хорошо. Тогда первое поручение для тебя, Наташа. Собери мне информацию о поручике Бабском. А то я человека в группу включил, но не знаю о нем ничего. Меня интересует его прошлое, его способности, главное, мотивы, по которым он так страстно желает оказаться в нашей операции. Это первое. Второе: на сборы вам двоим один день. В понедельник и ты, и он должны быть в Москве — это я сейчас доведу до Бердского. Лучше, если к Платону Захаровичу мы подойдем вместе. По прилету в Москву связь через эйхос. Да, запиши мой номер и давай свой, — я отстегнул свой АУС от крепления на ремне, нажал боковую пластину, оживляя экран. — По эйхосу никаких разговоров, касающийся операции. Гостиницу снимайте не на свои имена — как-то решите этот вопрос с Бердским.

— Хорошо. Во вторник, как прибудем сразу скину сообщение и буду ждать распоряжений, — штабс-капитан сделала пометки в блокноте. — Как быть с оружием? — сейчас она была по-военному строгой, сосредоточенной, что придавало ее красивому лицу еще больше очарования.

— Пока не знаю. Пока даже не знаю, как нас собираются переправить к бритишам. Все это решится чуть позже. И ни в коем случае ни слова своему мужу о предстоящей операции. Если так важно этим щелкнуть его по носу, скажешь, когда вернемся, — произнес я, глянув на часы и прикидывая во сколько мы сегодня вернемся в Москву, если вылетим через час-полтора — этого времени должно было хватить, чтобы решить оставшиеся в «Сириусе» мелкие вопросы.

— Александр Петрович, вы сегодня вряд ли попадете в столицу, — Бондарева, глянула в окно, и пока, не желая переходить на «ты», отдарила меня слегка насмешливой улыбкой.

Неужели она все-таки читает мысли? Все — точно нет, но без сомнений, в некоторых случаях Бондарева схватывала часть их содержания. Да, я не ставил жесткую защиту. Защита перед магом-менталистом — это прямое указание на серьезное недоверие.

— Почему вы так думаете? — спросил я.

— Подойдите сюда! Скорее! — поторопила она, и когда я подошел к окну, указала в небо, на удалявшееся серебристое пятнышко. — Вы же, ваше сиятельство, прибыли на «Орисе»? Кстати, кстати, хороший корвет. Говорят самый быстрый в воздушном флоте. Мы с него отрабатывали высадку в Алтае.

— Ух ты, черт дери! — я с недоумением смотрел на удалявшийся на запад «Орис» и не мог понять в чем дело. Вроде, мы так с капитан-лейтенантом Лосевым не договаривались! И кто ему мог дать такую команду?

— Александр Петрович, чего вы разволновались? У хорошего мага должна быть хорошая выдержка, — баронесса с улыбкой вернула мне мою же недавнюю мудрость.

— Наташенька, ты что-то знаешь, да? Относительно меня знаешь такое, во что не посвятили даже меня? — корвет скрылся за облаками, и я повернулся к штабс-капитану.

Ее зеленые глаза хитро поблескивали. Заглядывая в них, я понял, что моя уловка с «Каплями Дождя» не прошла для этого без сомнений хорошего менталиста бесследно. Сама того, не желая и пока не понимая, она приняла мою игру в соблазнение. В то же время я понимал, что она очень непроста и если Ольга позволит мне еще одну шалость, то с Наташей просто не будет. Возможно даже вообще ничего не будет кроме флирта и взаимной игры на чувствах. Все эти мысли промелькнули в моем сознании за один миг. Я снова мысленно вернулся к корвету «Орис», улетевшему без меня по неясным причиним.

— Я знаю, что у вас есть причины задержаться на базе. Кто это устроил, не могу сказать. Возможно, так распорядился его высокопревосходительство генерал Трубецкой. Еще я знаю, что вам приготовили еще какую-то награду помимо орденов и медали, но о ней не стали говорить на плацу при построении, — сказала она, прислонившись бедром к подоконнику. — Не знаю, почему не стали. Может быть, чтобы не вызывать лишнюю зависть. По мнению некоторых в «Сириусе» вас и без того излишне вознесли.

Вопросы зависти, всякой недоброй молвы, сейчас меня не интересовали. Беспокоил лишь неожиданно улетевший корвет, и я как бы дополнил слова баронессы:

— И это, конечно, не могло быть без ведома Дениса Филофеевича.

— Конечно. Вы же, ваше сиятельство, его особый любимчик. Такой, что он даже простил вам отнятую у него невесту. Сразу скажу, это не мои мысли — я лишь делюсь слухами. Странно, да? В боевом подразделении слухи гуляют, будто на рыночной площади, — отойдя от меня Наталья Петровна, взяла эйхос, лежавший на столе и начала вводить мой номер.

— Не знаешь, какое еще там награждение и когда оно состоится? — спросил я, думая о том, как я буду теперь выбираться из сибирской глубинки в столицу. Если вернуть срочно «Орис» было распоряжением цесаревича, то мне не верилось, чтобы Денис Филофеевич попутно не решил вопрос с моим возвращением.

— Спросите у Бердского. Или просто ступайте во второй корпус размещения спец состава и дожидайтесь в своей комнате, — холодно ответила Бондарева, недавняя игривость и даже тепло в ее глазах растворились без следа.

— Наташ… — я взял ее руку в этот раз самовольно, снова пуская «Капли Дождя». — А что вообще происходит?

Штабс-капитан не пыталась освободить свою ладонь, легко принимая мою ментальную волну. При этом она умудрялась безмятежно, почти без эмоций смотреть на меня.

— Происходит вот что: вы, корнет, пытаетесь играть мной, но это зря, — все так же холодно сказала Бондарева. — Знаете сколько бравых офицеров здесь, в «Сириусе» пытались это делать? И все они потом оказались очень разочарованы. Даже ведьмой меня называли, а я всего лишь маг-менталист. Зачем эти игры, Александр Петрович? Ведь вы, так молоды. Насколько моложе меня? Лет на пять или шесть? В вашем возрасте сердце особо ранимо. Ну к чему вам лишние разочарования? Тем более при такой красавице-невесте, как княгиня Ковалевская! Ступайте, она ждет вас!

— Вы правы, Наталья Петровна — Ольга меня ждет, — я вернулся к стулу, возле которого лежал один из пакетов с моей формой.

— Не забудьте второй пакет. Если в самом деле тяжело нести, могу позвать кого-нибудь из наших бойцов. Например, поручика Бабского, — вот сейчас холодок в ее голосе исчез, и штабс-капитан позволила себе улыбку.

— Наталья Петровна, чего вы меня на словах уже исключаете из ваших бойцов? Ведь я еще в списках. И я же в какой-то степени маг. Не менталист, конечно. Но… — с этими словами я перекинул поднятый пакет в левую руку, активировал кинетику, меняя направление воздействия на обратное. Второй пакет, тот, что сюда принесла Бондарева, тут же оторвался от дивана и медленно поплыл ко мне. Сделать это было очень непросто.

В кинетике гораздо легче дается ударное воздействие, а вот превращать его в мягкую, точно акцентированную силу, к тому же силу обратной направленности — это очень трудно. И вряд ли в этом мире на такое способен кто-то кроме меня. В общем, покрасовался я своим умением перед Бондаревой. Хотя она сделала вид, будто мой фокус ее не слишком впечатлил, я почувствовал, что вполне впечатлил.

— Знаю, вы, корнет, беспокоитесь, насчет того, что скажет ваша невеста о нашем совместном путешествии. Я ее очень понимаю, женская ревность, конечно не такая острая как мужская, но она все равно имеет место в наших сердцах. Поэтому, предлагаю вам помочь, — баронесса вернула штору на прежнее место и отошла от окна. — Могу пойти вместе с вами и заверить Ольгу Борисовну, что между мной и вами не возникнет никаких иных отношений кроме служебных или товарищеских. Ни во время этой операции и никогда позже.

Я так и стал в двух шагах от двери, повернулся к Бондаревой и сказал:

— Наташ, никогда не говори «никогда»!

Конечно, в этой фразе было называние синимации из иного мира, но эти слова были кстати: они отражали мое настроение, и летели мы ведь именно в то место, где был снят данный фильм — в чертову Британию.

— Что ж с вами делать, пожелать успеха в пустых стараниях? — она сдержанно улыбнулась — госпожа-менталист умела играть в холодно-горячо. — А мне нравится ваше высказывание — афористично, — добавила она. — Итак, во вторник утром я буду в Москве. С Бабским, сведениями о нем и пока без оружия. Ждите!

— Сюда, дорогой, — Синди потянула его в темный подъезд. — Осторожно, здесь нет ступеньки! И выше тоже! Как-то здесь упала миссис Миллз, и лежала два дня. Бедненькая, ведь она была еще не слишком старой!

— Вы не помогли ей подняться? — спросил Майкл, хотя судьба неизвестной госпожи волновала его в последнюю очередь, на фоне того, что происходило сейчас лично с ним.

— Я предлагала ей дважды. Но она мне ничего не ответила. Но потом она начала дурно пахнуть, примерно, как Рут. Не отпускай мою руку, Майкл! Никогда не отпускай мою руку! Я должна чувствовать, что нужна тебе! — ее маленькая, необычно сильная ладошка сжала руку барона. — Вот, кстати шапочка миссис Миллз, — Синди пнула ногой что-то мягкое.

— Кто такая Рут? — Майкл уже слышал это имя от мисс Стефанс несколько раз.

— Майкл, дорогой мой, я же говорила: Рут — моя сестра. Она уже, к счастью, на небесах — там ей гораздо лучше, чем с Кайлом. Кайл ее мучил. Он всех мучает. Похоронить ее сразу не получилось, поэтому от нее был нехороший запах. Мне даже кажется, что в квартире до сих пор ей воняет. Подожди, я достану ключ, — остановившись у двери, едва различимой в густом сумраке, Синди полезла в карман платья. Звякнули мелкие монеты, потом послышался звук ключа, пытавшегося попасть в замочную скважину.

Барону Милтону снова пришла та же самая мысль: побежать. Сбежать вниз, перепрыгивая ступени, которых почти не было видно, выскочить на улицу и бежать, бежать! И, пожалуй, это надо было сделать раньше, сразу после того, как они с мисс Стефанс сошли с самоходного дилижанса. Теперь уже поздно: слишком ничтожны шансы, что он выберется из Уайтчепеле — скверного района в столь скверное время. Гораздо вероятнее, что он, споткнувшись, упадет на темной, поломанной лестнице, разобьет голову, и тело его будет лежать здесь много дней и вонять.

Дверь с нервным скрипом открылась. Там, где-то впереди тускло светили туэрлиновые кристаллы под стеклянным колпаком. Видно, они давно отжили свой век, но хозяйка не спешила их заменить.

— Сюда, Майкл, иди вперед. Прямо, сразу на кухню. Можешь не разуваться — я давно не мыла полы, — Синди, почувствовав робость своего возлюбленного, подтолкнула его в спину.

Пошла за ним и обогнала у приоткрытой двери в спальню. На буфетной полочке нащупала зажигалку и, щелкнув ей, разожгла свечи в железном подсвечнике. Чтобы было ярче, специально для Майкла мисс Стефанс разожгла еще старинный светильник, который она давно не заправляла. Под мутным стеклом заплясал оранжевый огонек. Потом зажгла свечи на другом подсвечнике.

— Надо было зайти в магазин, — спохватилась Синди. — Совсем забыла, у меня нет еды. Не хочешь сходить в магазин, Майкл?

Этот вопрос застал барона Милтона врасплох. С одной стороны, это хороший шанс сбежать. Разве не об этом он мечтал с того момента, как они сошли с дилижанса? А с другой… Вечером идти через Уайтчепеле⁈ По слухам здесь стало еще хуже, чем было в его юности.

— Не знаю, мисс Стефанс. Может… — Майкл хотел сказать: «Может, лучше я схожу утром», но его перебил смех Синди.

— Майкл, ну какой же ты смешной! Лавка господина Макбретни уже закрылась! Она всегда закрывается, как только начинает темнеть. Ну, ничего! У меня есть немного риса. И еще картошка и немного сала. Мы сейчас ее пожарим — так делают русские. Между прочим, это вкусно. Но сначала я покажу нашу спальню! Идем! — Синди взяла его за руку и решительно потянула в коридор к приоткрытой двери.

— Здесь стой, — распорядилась она, когда вошла в комнату. Ее темный силуэт мелькнул на фоне окна, завешенного тонкой шторой. Раздался щелчок выключателя на стене вспыхнул светильник с большой лампой накаливания, убранной под толстое стекло. — Здесь мы будем спать, — Синди указала на кровать, застеленную покрывалом, серым с темно-красными ромбами. — Нравится?

Сказать «нет», Майкл не посмел, и выдавил:

— Довольно мило.

— Романтично, дорогой! Очень романтично! Теперь идем чистить картошку!

Барон Милтон было повернулся, чтобы направиться на кухню, но тут его взгляд зацепился за… Он даже сначала не понял, что это чучело: с низкого комода на него смотрели стеклянные глаза собаки с оскалившейся пастью. И дальше было еще что-то. Майкл разглядел там второе чучело, тоже собаки. Потом чучела трех котов.

— Это мой Джек, — не скрывая удовольствия, сказала мисс Стефанс. — Идем, познакомлю.

— Что с ним случилось? — чувствуя нарастающую тревогу, спросил Майкл.

— С Джеком? — Синди потянула руку Майкла к голове первого чучела. — Он часто выбегал на Бакс-роуд, и я боялась, что его собьет дилижанс. Я очень боялась за него. И вот — дала ему вечную жизнь. Теперь он всегда со мной, и с ним ничего плохого не может случиться.

— Боги! — невольно произнес барон Милтон, переведя взгляд на стоявшее рядом чучело котенка.

— А это Чиби. Такой хорошенький! Но он меня не слушал, царапал подлокотник кресла, — пояснила Синди.

— И что ты с ним сделала? — дрогнувшим голосом спросил Майкл.

— Как что? Как обычно… — Синди не любила вдаваться в подробности.