Ваше Сиятельство #9

Глава 13 На правах рекламы

Не скрывая удивления, я повернулся к роботу. Он, похожий на стальной цилиндр с округлым верхом, смотрел на меня голубыми кристаллами туэрлина. Все четыре гибких манипулятора были покорно прижаты к корпусу.

— Вам-то, Дока, какой интерес? — шутливо спросил я, обращаясь к нему по названию модели.

— Любопытство, ваше сиятельство! Любопытство — важное качество каждого разумного существа. Именно оно — решающий фактор в нашем познании мира! — робот поднял один из манипуляторов и потряс им, и этим жестом напомнил мне кого-то.

— Не Дока, а Денис… — поправила Ольга, не скрывая ехидной улыбки и добавила. — Филофеевич.

— Замечательно! Жертва твоего прошлого эксперимента назывался Сашей. Если не ошибаюсь, Петровичем. Верно? — я снова повернулся к Ковалевской, ожидая не столько ответа, сколько мгновения, когда она все-таки расстегнет халат. Хотя за время наших Карибских каникул ее обнаженное тело я видел много раз, хотелось снова усладить им взор. Полагаю, Ольга всегда будет дразнить меня столь соблазнительным видом.

— Елецкий, ты не пытайся уклониться от ответа! Я спросила, как ты собираешься решить вопрос с храмами Артемиды. Меня со вчерашнего дня мучает любопытство. Слышал? Сам Денис Филофеевич сказал, что оно — важный фактор познания. В данном случае не мира, а твоих когнитивных завихрений, — она явно демонстративно расстегнула передо мной две верхних пуговицы и остановилась. — Говори! Иначе не расстегну третью!

— Оль, узнаешь. Уже скоро узнаешь. Вы с Ленской меня этими факторами познания долго дразнили, и я хочу поиграть в эту игру, — ответил я, не сводя с нее глаз.

— Ах, так! Тогда мучайся дальше! — она закрыла передо мной дверь, решив переодеваться без моего участия.

Жестокое, конечно, наказание. И смешное. Тут я вспомнил… Отщелкнул от ремня свой новенький эйхос, снова набрал номер срочной доставки. На адрес Ковалевских заказал 101 чайную розу. В приложение добавил открытку и набрал на экране эйхоса для нее текст: «Татьяне Степановне с искренней благодарностью. Я люблю вашу дочь!». Все это время «Денис Филофеевич» тихонько жужжал слева от меня. Явно полный любопытства, робот не выдержал и тихо произнес:

— Ну, скажите, граф! Умоляю! Останется только между нами. Ольге Борисовне не передам.

Я поманил его пальцем и наклонившись очень тихо произнес:

— Сделаю так, что Перун даст заднюю. Старый Небесный пердун еще не понимает с кем связался. Есть и на него управа! Понимаешь?

Если бы у «Доки-12» имелась голова, то он бы наверняка ей закивал, а так он лишь засветился ярче кристалликами туэрлина и зачаровано сказал:

— Да-а-а!

— Я — великий маг! Все в этом мире подчиняются мне и даже боги! — прошептал я, наклонившись к нему еще ниже.

— И даже Ольга Борисовна? — недоверчиво спросил он.

— Она в первую очередь, — сообщил я. — Можешь ей об этом сказать. Но не сейчас.

— О чем вы там? — распахнув дверь, княгиня появилась в бирюзовом платье, которое мы вместе купили на Тверской.

— Так, поделился некоторыми важными секретами, — оставив озадаченного робота, я подошел к своей невесте. — Оль…

— Что это значит, Денис⁈ — она строго посмотрела на «Доку-12».

Я понимал, что княгиня шутит, но робот этого понять был не в состоянии.

— Оль!.. — повторил я, и обернувшись на «Дениса Филофеевича» сказал ему, подмигнув: — Не беспокойся, я тебя спасу. — Оль, в этом платье ты особо потрясающе выглядишь, — я привлек ее к себе, поцеловал, слегка сжав ягодицы. — Есть планы на вечер. Закончим с бароном Ахметовым, навестим Мышкина, и потом к Варшавской башне…

— И что там? — Ковалевская расслабилась в моих руках, отвечая на поцелуи.

— Я побегу. Надо бы в коридоре пропылесосить, — спохватился «Дока-12» и поспешил к выходу из покоев Ольги Борисовны.

— Там купим тебе новые платья, и я тебя за это, как обычно, трахну. Согласна? — я порывисто прижал ее к себе.

— Да. Так и быть уступлю тебе, если за платья, — она вздрогнула от смеха.

К одиннадцати мы все-таки успели к барону Ахметову. Он ждал бы нас столько, сколько бы потребовалось, но я спешил чтобы мои материалы успели попасть в субботний выпуск основных имперских газет.

— Прошу, прошу, господин Елецкий! — барон — седоватый мужчина лет сорока пяти — отвесил мне поклон, на Ольге задержал взгляд и не скрывая восхищения, сказал: — О, госпожа Ковалевская! Вы — божественная красота! Как сказал Александр Петрович, нам предстоит решать божественные вопросы, а значит ваше присутствие здесь еще более уместно. Прошу! — еще раз повторил он, впуская в свой огромный кабинет на одном из верхних этажей Невской башни. — И давайте начнем не с главного, а сопутствующего: чай или кофе? Могу предложить другие напитки.

— А давайте кофе, — согласился я, пройдя к середине зала, остановившись перед массивным столом из красного дерева с инкрустацией яшмой и изящным бронзовым литьем.

На столе помимо толстой пачки с паками, множества газет и журналов находилось аж три коммуникатора и пепельница, полная крупных окурков сигар.

— Мне, если позволите, Ринат Азимович, алтайский чай, — сказала Ольга Борисовна, бросив взгляд на огромное, во всю стену окно — с него открывался вид на: Золотой Шпиль, Хрустальная Игла и мост между ними.

— Прошу тогда на диван, — широким жестом он указал на тучный диван справа от высокого книжного шкафа и тут же, нажав кнопку говорителя, произнес: — Маша! Мне срочно кофе и алтайский чай!

Минут десять мы говорили о всякой чепухе: об отдыхе на Карибах, гостиницах и пляжах, об особенностях южной кухни, краешком тронули внешнюю политику. А потом появилась Маша — высокая голубоглазая брюнетка в бордовом переднике, неся тяжелый поднос. С милой улыбкой она поставила перед нами чашки и три вазочки со сладостями и тарелку с татарским печеньем.

— Ринат Азимович, не буду вас томить своим вопросом и злоупотреблять вашим временем. Перейду к делу. Причем сразу огорошу вас его масштабом, — сказал я, поглядывая на мерцавший справа огромный экран коммуникатора. — Мне нужны статьи на первой полосе самых тиражных газет. И журналов тоже. А также публикации в информационной сети в новостных блоках. И все это срочно.

— Прямо вот так везде да еще срочно? — взгляд Ахметова стал сосредоточенным.

— Прямо везде. И уже в завтрашнем выпуске. Завтра, потому что знаю, часть важных изданий по воскресеньям не выходит. До понедельника тянуть никак нельзя. Иначе говоря, мне нужен срочный информационный охват. При чем так, чтобы материал был мой или в согласованном со мной виде без всяких редакторских вольностей, — сказал я, поглядывая на Ахметова и видя, как мрачнеет его лицо.

— Понимаете ли, Александр Петрович… — он на миг повернул голову к вошедшей в кабинет Маше — она несла кофейник и чайник. — Это не так просто. Я бы сказал, практически невозможно. Если материал интересный, то его возьмут, но на первые полосы и без важных редакторских правок — так нельзя. У каждого издания свое виденье подачи материала, свои правила и, если угодно, своя информационная политика.

— Понимаю, — я кивнул. — Вот поэтому собираюсь решить вопрос не уговорами редакторов, а радикально и просто: купить место в этих изданиях. Если угодно, публикация на правах рекламы.

— Ваше Сиятельство! Вы представляете сколько это будет стоить⁈ — теперь лицо барона выражало крайнее изумление. — Это если во все самые тиражные издания, да еще в сеть!..

— Пока не слишком представляю, — я потянулся к чайнику, чтобы налить в Ольгину чашку. На самом деле, кое-какие представления я имел, потому как успел справиться о стоимости рекламы на первой полосе крупных изданий. — Надеюсь, вы мне поможете с этим представлением и соответствующими подсчетами?

— Какой примерный объем вашего материала? Простите, ваше сиятельство, — Ахметов глянул на Ковалевскую. — Позволите, закурю?

— Пожалуйста, ваше благородие. Табачный дым меня вовсе не смущает. Смущает лишь замысел Александра Петровича, — отозвалась моя невеста.

— Объем примерно такой, — я достал из внутреннего кармана два стандартных листа бумаги с моими набросками текста и пояснил: — Два таких листа исписанных с двух сторон мелким почерком.

— Ну такое измерение очень неверное. Ладно, примерно уже есть какое-то понимание. В таком случае воспользуюсь коммуникатором, посчитаю, свяжусь со своими… — Ахметов встал. — Заодно покурю.

— Говори, что ты задумал! Елецкий! — шепот Ольги Борисовны, щекотавший мое ухо, казался столь грозным, что я едва не рассмеялся.

— Ты же у меня очень умная — догадайся. Или… — я достал коробочку «Никольских».

— Или? — княгиня повернула мою голову к себе.

— Или могу сказать сразу, но за… — я наклонился и прошептал ей на ухо: — За минет в моем эрмике.

— Дурак еще! Пусть тебе Ленская делает. Я сама догадаюсь зачем тебе это, — Ковалевская потянулась к своей чашке.

— Ну, Оль. Я хочу как тот раз, — я вытащил сигарету, она приятно хрустнула в пальцах.

— Я тоже хочу как тот раз. И напомню: тот раз ты делал мне это первый. Мне понравилось — не будем менять установившуюся традицию, — она отпила несколько глотков и с блаженством прикрыла глаза.

— Ты — эгоистка, — прошептал я.

— Я — княгиня! — отозвалась она. — Ковалевская.

Я улыбнулся и прикурил. Ее игра мне была приятна. Еще я точно знал, что эта капризная княгиня Ковалевская сегодня много раз отдастся графу Елецком. И все будет происходить так, как я захочу.

— Ваше сиятельство, получается что-то около двухсот тысяч. Но это очень округленно и без учета работы журналистов. Хотя их работа на фоне стоимости мест под ваши статьи, обойдется в сущие копейки, — огласил Ринат Азимович, закончив с подсчетами.

— Прекрасно, ваше благородие! Надеюсь, это с учетом того, что статьи должны выйти завтра, — уточнил я. Я сказал 'прекрасно, хотя сумма, названная им, мне вовсе не нравилась — рассчитывал уложиться тысяч в сто с небольшим. Еще плюс пятьдесят была как бы для подстраховки. — У меня с собой есть сто пятьдесят, остальные готов перевести на банковский счет или доставить наличными в течение дня. И следует начинать! Запустим этот информационный проект как можно быстрее! — с вдохновением сказал я.

— Маленькая деталь, Александр Петрович. Тема-то хоть какая? Какие-то товары? Продажи? Чтобы я понимал, каких людей приглашать для работы с вашим материалом, — прищурив один глаз, Ахметов затянулся толстенькой сигарой.

— Нет. Никаких продаж. Всего лишь отчет о наших с Ольгой Карибских каникулах. Уверяю, история будет очень громкой. Стоит ожидать потрясающий общественный резонанс! Владельцы изданий будут в шоке от скачка популярности их газет и журналов! — голосом полным энтузиазма заверил я.

— Елецкий!.. — с изумлением произнесла Ольга Борисовна. — Это ты вообще, о чем сейчас?

— Александр Петрович, я правильно понимаю, что вы за двести тысяч желаете рассказать на всю страну лишь о том, как провели время на белых пляжах под Нововладимирском? — барон выпустил густое облако дыма. — Уж поверьте, вы это могли бы сделать бесплатно и даже прилично заработать на этом. Многие высокотиражные издания с радостью купили бы у вас вашу историю.

— Знаю, знаю. И дополнили бы ее еще всякими вымыслами и небылицами. Я желаю, чтобы эта история появилась завтра, на первых полоса, но главное она была совершенно правдивой, без искажений. При чем за ее совершенную искренность я, как граф Елецкий, собираюсь поручиться. И надеюсь, Ольга Борисовна ко мне в этом присоединиться, со своей стороны скажет немало весомых княжеских слов, — затянувшись табачным дымом, я искоса глянул на княгиню и по выражению ее лица понял, что Ковалевская крайне удивлена и сейчас напряженно пытается разгадать, что именно я задумал. Оля — на редкость умная, догадливая девушка, с истинно аналитическим умом. И еще большим любопытством. На приманку любопытства она ни раз ловила меня, но сама на нее неплохо клюет. Мне было интересно, до чего она додумается.

— Как скажете, ваше сиятельство, уж за ваши деньги, тем более такие, ваши пожелания все будут исполнены. Приглашу журналистов на четырнадцать часов, время не очень удобное, обеденное, но придется все решать в срочном порядке, — барон усиленно дымил сигарой, забыв о своем остывшем кофе. — Вы сам сможете быть здесь к четырнадцати? Если неудобно, то можно чуть позже и в другом месте, например снять зал конференций в любой из гостиниц или проще банкетный зал в ресторане.

— Отличная мысль! Банкетный зал в ресторане. Время обеденное — заодно там и пообедаем, — я тоже забыл о кофе.

— Елецкий! Ты сумасшедший! — прошептала Ольга, кажется до нее начало кое-что доходить. — Теперь я догадываюсь к чему все это! Ты хоть понимаешь, что это пахнет войной⁈

Я ей не ответил, встал и положил перед Ахметовым свои листки с набросками нашей истории. Предыстория похищения Ольги была подана кратко, основное внимание я уделил появлению Артемиды и Афины, их участию в битве за вызволение княгини Ковалевской. Читая это, барон сопел, пожевывал губами конец сигары, иногда поднимал ко мне взгляд. При этом глаза его будто спрашивали: «правда, что ли?», «разве может такое быть⁈».

— Александр Петрович… — Ахметов откинулся на спинку заскрипевшего под ним кресла. — Сказать, что эта история невероятна будет слишком… — пытался подобрать слова, он снова вцепился в потухшую сигару.

— Я вас понимаю, Ринат Азимович. Ольгу действительно похищали — это известно в самых верхах. Да и слухи такие уже гуляют по Москве. Но слухи слухами, а мы подадим правду, так сказать, от первых лиц. За достоверность истории, как уже сказано, поручусь я — граф Елецкий. Надеюсь и Ольга Борисовна в этом не останется в стороне, — заверил я.

Барон при этом меня несдержанно перебил:

— Но понимаете, боги!.. Их мало кто видит, они редко являются даже в храмы. Это всегда такое событие!.. И я в то же время понимаю, что вы — человек высшей степени необычный, большой маг, личность загадочная. Слухи о вас хотят противоречивые, но все очень громкие. Такая статья без сомнений взорвет информационное поле на всю неделю, если не на месяц, — он тяжко вздохнул, с прищуром посмотрел на меня и спроси: — Может не надо к статьям добавлять ваше честное графское слово?

— Надо, Ринат Азимович. Это важно, оно здесь уместно и имеет большое значение. Что касается достоверности описанных событий, то вызнаете, что по Москве и всей России закрывают храмы Артемиды? — когда он кивнул, я постучал пальцем по своим листкам и твердо сказал: — Вот именно из-за этого закрывают. Из-за того, что Небесная Охотница отстаивала наши Российские интересы, в то время как там далеко за Атлантикой их думали попрать. Если бы княгиня Ковалевская осталась в плену, то началась бы совсем другая история. Еще я собираюсь дополнить эту статью важными пожеланиями, чтобы народ, не имея больше возможности поклоняться Артемиде в храмах, приходил к ее статуям и алтарям в парках и скверах, со всем теплом чтил у домашних статуй и образов. Это не шутки, Ринат Азимович, здесь нет и не может быть ни капли неправды с моей стороны! Мы, все наше Отечество обязаны поддержать Артемиду в эти непростые дни! Говорю вам как маг: сила любого бога в людях, которые в этого бога верят и ему поклоняются. Статьи в завтрашние выпуски газет и журналов призваны восстановить справедливость и вернуть силы Артемиде!

— Я понимаю вас, понимаю! — он закивал, делая торопливые пометки на моих листках. — Все это очень меняет дело! Настолько меняет!.. Как жаль, что времени на это мало! Журналистов я сейчас подберу самых правильных. С издателями переговорю. Возможно, кто-то откажется даже за деньги — есть здесь кое-какие риски, — он поднял ко мне взгляд.

— Да, риски есть. Если вы о Перуне. Поэтому очень важно, чтобы статья или статьи были поданы так, будто они исключительно моя инициатива и за все сказанное в них отвечает только один человек — граф Елецкий. Этот момент нужно особо верно, обыграть словами. А также подать материал так, чтобы у читателей не было сомнений в правдивости поданной мной истории, — с важностью подчеркнул я. — Неплохо было бы выдать еще одну статью, в которой указать, что жрецы Громовержца претендует на храмы богини — истинной защитницы наших российских интересов. И выразить мое мнение, что Перун обязан был оказаться там, на Ор-Ксиппил, вместо этого он пытается наказать богиню, которая выполнила его работу. Лично я грома небесного не боюсь — у меня есть чем ответить.

Барон Ахметов явно был напуган моими словами и лишь сдержанно кивнул, сделав пометки на отдельном листке.

Оговорив все важные на этот момент детали, я засобирался к князю Мышкину. Сразу перед уходом я выложил на столе прямо перед Ринатом Азимовичем 150 тысяч, несмотря на его вялое несогласие. Он же пообещал переговорить с издателями и предоставить мне уточненные подсчеты по расходам.

— Елецкий, ты меня покорил! В очередной раз! Умеешь ты это! — воскликнула Ольга, когда мы покинули кабинет барона Ахметова. — Я согласна…

— На что? — не понял я, пропуская княгиню на подъемник.

— Так и быть, порадую твоего воина губками прямо в «Гепарде», — шепнула она, порозовела в щеках и рассмеялась.