Вечное наследство любви

Глава седьмая. НАДЕЖДА

Марти оглядела своих поразительных родных. Кажется, никого эта новость не обеспокоила. Они вовсе не возражали против ребенка. Конечно, Арни всегда любил детей, и Элли, должно быть, станет прекрасной матерью.

А Люк считал несправедливым, что никто не называл его старшим братом.

Марти покачала головой. Что ж, надо было купить ткани,чтобы сшить одежки для малыша. С такими родными, как унее, никто не успокоится, пока все не будет готово для младенца, который должен стать благословением дома.

Кейт пригласила Марти и Элли выпить утром кофе. Марти была рада тому, что невестка снова чувствовала себя достаточнохорошо, чтобы устроить для них полуденный перерыв. Марти до сих пор ничего не ела до самого обеда. Она ничего не сказала Кейт,но, когда та сварила кофе и стала разрезатьпирог, Марти попросила налить ей лишь половину чашки и щедро плеснула в нее сливок, чтобы смягчить горьковатый вкус. Впрочем, и тогда ей едва хватило выдержки,чтобы пригубить напиток. Десерт она также пропустила и была рада тому, что девушки не стали настаивать.

Кейт пришла в восторг от того, что Марти тоже ждет ребенка. Кажется, она ожидала,что свекровь будет приятно взволнована предстоящим появлением ребенка на свет. Марти пыталась продемонстрировать энтузиазм и надеялась, что это выходит искренне. Она с такой же радостью, как Кейт, любовалась маленькими одежками, которые сшила невестка.

– Клэр уверен, что родится мальчик, – смеялась Кейт. –А я говорю ему, что с такой же вероятностью может родиться девочка.

– Ох уж эти мужчины! – вздохнула Элли. – Они могут до смерти напугать своими прозрениями о будущем! Я знаю,что дети, мальчик это или девочка, радуются одинаково.

Марти тут же задумалась о том, откуда у Элли такие познания. Что ж, она живет в городе и в семье, в которой множество маленьких ребятишек.

Кейт показала им детскую со светло-зелеными обоями на стенах. Воздушные занавески, как и окна, и отделка комнаты, были белыми. Клэр уже смастерил колыбельку – он тратил на это каждую свободную минуту. А Кейт шила детское одеяльце. В тон обоям она использовала бледно-зеленую набивную ткань.

– Клэр уговаривал меня купить голубой ткани, – засмеялась она, – но я сказала, что мы должны предусмотреть все возможности.

У стены стоял небольшой шкаф. Кейт открыла ящики, и Марти увидела множество готовых детских принадлежностей. «Надо же, – подумала Марти, – а ведь впереди еще столько времени!

Что же она собирается делать в оставшиеся месяцы?»Кажется, Кейт прочитала ее мысли:

– Я знаю, что мы опережаем события, но если я сразу заготовлю все необходимое, то у меня будет время, чтобы сшить нарядные одежки. Кроме того, я хочу связать несколько свитеров, а я делаю это ужасно медленно.

– Мама, – сказала Элли, когда они пошли к большому дому, – не хотела бы ты съездить в город?

– Почему бы и нет... А зачем?

– По-моему, пора и нам позаботиться о нашем ребеночке.

Я не хочу, чтобы он родился до того, как у нас все будет готово.

– Нашем ребеночке? – беззвучно повторила Марти.

Да, именно так Элли на него и смотрела. Он будет принадлежать всей семье.

– Времени еще полно... – начала Марти, но Элли перебила ее:

– Конечно, времени полно, но нам понадобится много вещей. Я хочу, чтобы он был одет красивее всех детей в мире!

– Подожди, не торопись, – рассмеялась Марти. – Мы о нем позаботимся, это наверняка, но не нужно сходить с ума.

Кроме того, трудно найти ребенка, у которого больше вещей,чем у будущего малыша Кейт.

– Они так счастливы! Никогда не видела, чтобы люди так мечтали о ребенке! Ты знаешь, Кейт была единственной дочерью. Она еще в день свадьбы думала о том, когда унее появится ребенок. Она тоже будет хорошей матерью –я уверена.

Марти согласилась. Кейт рождена для материнства. Она радовалась вместе со всеми, кто ждал ребенка. Услышав объявление о том, что свекровь скоро родит, она обезумела от радости. Марти была довольна. Она боялась, что ее беременность приведет к тому, что Кейт будет меньше радоваться своей собственной. Этого не случилось. Невестка счастлива за них обеих.

– Ну что ж, – повторила Элли, – поедем за покупками?

Марти все еще колебалась. Она не хотела ехать в город за подходящей тканью для детских вещей. Все сразу поймут и начнут перешептываться... Да, она подождет, пока не станет глупо скрывать очевидное.

– Если хочешь, я могу сама все купить, – предложила Элли.

– Ты? – потрясенно переспросила Марти. – Неужелиты думаешь, что я хочу, чтобы люди судачили о том, с чеготебе понадобились все эти вещи?

– Подумаешь, – ответила Элли. – Может, я покупаю ихдля Кейт. И вообще, кому какое дело? Они решат, что мы будем шить для Мисси или Клэ – у них тоже недавно родились малыши. Наконец и Нандри может...

– Ты знаешь о Нандри что-то такое, чего не знаю я? –спросила Марти. В глубине души она надеялась, что дело обстоит именно так. Она всем сердцем желала, чтобы отчужденность Нандри объяснялась простой причиной, например,ожиданием ребенка. Хотя раньше беременность ее вовсе не беспокоила.

– Не-а, – ответила Элли, – но с ней творится что-то странное, тебе не кажется?

– Да, – с глубоким вздохом протянула Марти, – я тоже это заметила. Но надеялась, что мне показалось.

– Нет, не показалось, – уверила ее Элли. – Так оно и есть.

Не могу понять, в чем дело. Даже если это из-за ребенка...

Мысль повисла в воздухе. Они приблизились к дому, и Элли прошла во двор, чтобы проверить, высохло ли белье на веревке. Марти вошла в кухню и взяла корочку хлеба в надежде избавиться от тошноты. Но это не помогло, и она поднялась в спальню, чтобы ненадолго прилечь. Хоть бы эта ужасная тошнота наконец прекратилась! Почему ребенок вызывает у нее такие мучения, ведь раньше она легко переносила беременность? Да и Кейт уже чувствует себя отлично. Нужно набраться терпения и подождать, и вскоре она снова будет в полном порядке.

Осень принесла новые радости и беды. Здоровье Мартинаконец поправилось. Как приятно снова с аппетитом есть!

Это придавало ей сил. Теперь Марти помогала по дому, не чувствуя себя смертельно уставшей. Элли с Кларком упрашивали ее поберечь себя и не пытаться переделать все дела в один день.

Осенью Люк собрался в дорогу. Марти страшилась этого момента и старалась заглушить мысль о надвигающейся разлуке, но она не давала ей покоя.

Марти снова и снова повторяла, что Люк больше не мальчик. Он молодой мужчина, способный позаботиться о себе.

Но это было непросто, и, когда она шила ему новые рубашкии вязала носки, на рукоделие часто падали слезы.

Люк нетерпеливо предвкушал будущие события. Марти казалось, что он куда больше времени корпит с доктором Уоткинсом над медицинскими книгами, чем проводит дома с семьей. Доктор был уверен в том, что Люк станет лучшим студентом, и без стеснения заявлял об этом коллегам с Востока. К Люку относились с особым вниманием – ведь он протеже старого доктора. Марти радовалась тому, что есть люди, которые присмотрят за ним, но ей было трудно отпускать его от себя.

Она часто напоминала себе, что на Рождество Люк снова приедет домой, и они не только отметят вместе праздник,но и повеселятся на свадьбе Арни, на которой Люк будет шафером. Кларк согласился оплатить ему железнодорожный билет. Марти была довольна. Она сможет оценить, как Люк превозмогает трудности, связанные с обучением медицине;если это будет у него плохо получаться, она наверняка найдет способ удержать его дома.

Она успокаивала себя этими мыслями, когда вязала носок.

Ей пришлось смириться с тем, что всего через несколько дней Люк с пожитками сядет в поезд, который умчится на Восток.

Она утешалась тем, что на другом конце пути его будут ждать Джо и Клэ. К сожалению, у них нет свободной комнаты, и они не могут приютить Люка, но, повторяла она себе, если ему станет одиноко, он сможет навещать их время от времени.

А Люк ничего не боялся. Что касается Кларка, то, если он и боялся чего-то, он молчал. Впрочем, Кларк понимал чувстваМарти, потому что мягко и спокойно напоминал о том, что до Рождества осталось не так много времени.

Арни думал только об Анне и ферме, на которую они переедут вскоре после свадьбы. Дом требовал ремонта, и Арнис молотком в руках потратил много времени, чтобы все подготовить. В свободные часы сыну помогал Кларк, а иногда,освободившись от забот, и Клэр присоединялся к Арни. Дом быстро привели в порядок, и нетерпение Арни усилилось.

Наступила пора убирать урожай, и мужчины отложили молотки и пилы. Год выдался урожайным. Кларк справедливо разделил работу. Он вооружился хитроумными приспособлениями, которые, несмотря на отсутствие ноги, позволяли ему управляться со всеми фермерскими инструментами. Сыновья только удивлялись, глядя на него. Он мог посоревноваться со всеми, кого они знали.

Но вот настал день отъезда Люка. Казалось, это случилось слишком скоро. Родные проводили его в город, чтобы посадить в дилижанс. Пришли также доктор с женой. Люка просто распирало от радостного ожидания, а старшие братья подшучивали над ним. Добрый доктор давал последние напутствия. Марти даже засомневалась, что ей удастся попрощаться с сыном. Он подошел к ней перед самым отъездом и прижал к себе. Марти пришлось смотреть снизу вверх, потому что ее младшенький был намного выше ее.

– Береги себя, – прошептал Люк, чтобы никто не услышал. – Я не хочу, чтобы с моим братиком что-то случилось.

В горле Марти застрял комок. «Я бы с радостью отдала этого ребенка, чтобы удержать тебя», – хотелось сказать ей. Но она этого не сделала. Люку бы такие разговоры не понравились. Вместо этого она крепко обняла его и, как полагается матери, попросила заботиться о своем здоровье и чаще отдыхать. Кроме того, она уверила сына, что станет считать дни до Рождества, и он пообещал, что будет делать то же самое.

Багаж уложили в дилижанс. Беспокойные лошади переминались с ноги на ногу и закусывали удила. Кучер окликнул Люка, и Марти пришлось его отпустить. Она отступила в сторону и сквозь выступившие слезы улыбнулась ему. Он коснулся ее щеки, а затем повернулся и запрыгнул в дилижанс. Кучер прикрикнул на лошадей, и дилижанс, подняв облачко пыли,двинулся в путь. Лошади пустились галопом, прежде чем кучер успел удобно усесться. Комок в горле Марти так и не прошел, но она удержалась от слез. Для них будет еще достаточно времени.

Почему в ее жизни столько расставаний? Она взглянула на Арни. Он следующий. И он еще больше радовался этому,чем Люк. Почему они так спешат покинуть отчий дом? Но Марти не удалось поразмыслить об этом, потому что Элли взяла ее за руку и повела вдоль по улице.

– Теперь мы с тобой отправимся за покупками, – объявила она, – больше я не хочу слышать никаких отговорок.

Марти машинально кивнула. Пора. Люк уехал, и ей нужно отвлечься. Кроме того, у нее появился живот, правда, пока еще не очень заметный. Она подумала, что если люди будут шушукаться, то они уже этим занимаются. Почему бы не развеять их сомнения?

Она позволила Элли провести себя в универсальный магазин, к отделу тканей.

«Малыш, – извинилась она перед ребенком, которого вынашивала, – если ты меня слышишь, – а мне все еще трудно свыкнуться с этой мыслью, – ты должен меня простить. Я не очень рада твоему появлению – я не собиралась тебя рожать и...» Но Марти замолчала, потому что случилось нечто неожиданное. К ее удивлению, ребенок в ее животе внезапно зашевелился, отвечая на ее слова. В этом не былоникакого сомнения, и его движение показало Марти, что онаносит в себе новую жизнь. В это самое мгновение любовь кбудущему ребенку наполнила все ее существо. Кем бы он нибыл, он особенный, ни на кого не похожий, ее малыш, ее иКларка. И хотя она не планировала его появления, она приняла как непреложный факт то, что младенец в теплоте и сохранности растет в ее теле и однажды будет лежать у нее наруках.

– Надеюсь, что ты девочка, – тихо прошептала она, и наее глазах выступили слезы.

– Что ты сказала? – переспросила Элли, перебирая мягкую фланель и хлопок.

– Ничего, – ответила Марти, вытирая предательскиеслезы. – Ничего особенного. Просто я на твоей стороне, воти все. Тоже надеюсь, что это девочка.