Вечный Рим. Первый свиток. Император

Африканская война

Африканская война

692 г. ab Urbe condita

…провинция Африка, писал он, погибает,

и его противники разоряют ее вконец;

если не подать союзникам скорой помощи

против преступных и коварных врагов,

то от Африки не уцелеет ничего,

кроме голой земли, не будет даже кровли,

под которой можно укрыться

«Африканская война», неизв. автор

Привыкший сражаться не жнет и не пашет:

Хватает иных забот.

Налейте наемникам полные чаши,

Им завтра снова в поход.

Он щедро сулил, этот вождь иноземный,

Купивший наши мечи.

Он клятвы давал нерушимее кремня,

Верней, чем солнца лучи.

М. Семенова

Таверна выглядела невзрачно. Большая часть зала тонула в полутьме. Только несколько грубо сколоченных столов, стоящих напротив узких окон, или открытой по случаю дня двери, освещались яркими солнечными лучами. Столы и скамьи в зале любой нормальный столяр просто отправил бы в костер, чтобы они не позорили перед людьми и богами его профессию. Но во всей столице Мавретании, туземного королевства на побережье Африки, таверн было всего три, и эта считалась одной из лучших. В прочем, столешницы выглядели чистыми, а сидения скамеек отполированы седалищами посетителей до блеска. Если добавить к этому вкусные запахи, разносившиеся по залу из кухни. И знать о том, что здесь можно было получить не только местное кисловатое пиво и вино. То репутация этого заведения, называвшегося просто «У Тита» была вполне заслужена. Владел этим местом встреч, выпивки и обжираловки потомок римского легионера, попавшего в Мавретанию еще во время Первой Пунической войны. Из рабов он выкупился благодаря своим кулинарным талантам, которые унаследовали и его потомки. Отчего таверна была популярна среди посещавших царство и живущих здесь иностранцев.

Двое из которых как раз заняли один из столиков в углу словно стараясь стать как можно незаметнее. Подавальщица, разбитная мавретанка, толстая, но неожиданно для своих габаритов подвижная принесла им заказ и убежала к следующим посетителям.

— Как думаешь, Плавт, Ситтий уговорит царя? — негромко произнес первый, перейдя на латынь

— Надеюсь, Клодий, — ответил ему Марк. — Я не испанец, поэтому к Марку Крассу отношусь без племенной предвзятости иллергета или кельтибера. Но мне точно не хотелось бы воевать против его войск.

— Неужели ты считаешь, что это так рискованно? — удивился Клодий.

— Воевать с Крассом? Избави меня Марс от такой доли. У него сено на рогах*, — лаконично ответил Плавт.

* Римляне привязывали сено на рога

злобных и бодливых быков.

Клодий, задумчиво отпив вина, промолчал. Некоторое время они усиленно жевали, запивая принесенные блюда вином.

— Знаешь, а я все-таки думаю, что сейчас Красс проиграет. Если верить слухам, он высадился всего с двумя легионами. А у помпеянцев в Африке, как рассказывал сам Ситтий, целых восемь легионов и царь Нумидии. У него только всадников тысяч двадцать, не считая пехоты и слонов.

— Красс проиграет? — переспросил с усмешкой Плавт. — Я бы не был столь уверен, Клодий. Вспомни, когда все началось у него было всего пять или шесть легионов против дюжины у Помпея. И Красс не побоялся с одним легионом двинуться на Рим, выгнать оттуда оптиматов и самого Помпея Великого. А потом заставил Помпея уйти из Италии вообще, разбил его полководцев в Испании, самого «Великого» — он произнес этот эпитет с такой издевкой, что Клодий невольно рассмеялся, — разнес на мелкие части в Греции. И ты думаешь, что он сейчас проиграет?

— О, вот и Салаба пришел, — сменил тему Клодий. И махнул рукой мавру, вошедшему в таверну и подслеповато щурившемуся после солнечного дня.

— Привет! — подошедший к столику мавр поздоровался на латыни. После чего сделал заказ подбежавшей мавретанке и глотнул из налитого ему Клодием кубка немного вина. — Фу, разбавили… — скривился он.

— Ну, мы иначе не пьем, — усмехнулся Плавт.

— Знаю я, как в не пьете, — сверкнул белыми зубами в ответной улыбке мавр. — Так не пьете, что и Вакха перепить можете.

— Ты это… — деланно возмутился Клодий, — выдумки о нас не рассказывай. Мы не такие…

— Да, знаю, — согласился Салаба. — Вы самые вежливые и самые благочестивые наемники на свете…

Все трое негромко посмеялись, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания других посетителей.

— Что слышно…оттуда? — дождавшись, пока расставтвшая на столе заказ Саалабы подавальщица отойдет подальше, спросил Плавт.

— Пока ничего. Синтий еще разговаривает с царем. Но, похоже, сейчас просто обсуждают кто и какими силами куда пойдет. О главном, как мне кажется, уже договорились, — ответил, осмотревшись, Салаба.

— Пойдем на Нумидию? — оживился Плавт.

— Похоже, так и будет, — согласился Салаба.

— Вот это хорошо, — обрадовался Клодий. — Нумидийцы основные силы, надо думать, увели в провинцию… — теперь все трое наемников оскалились одинаковыми улыбками.

— За Фортуну на нашей стороне! — поднял кубок Плавт, плеснув немного вина на пол в качестве жертвы…

Пожалуй, сейчас Красс тоже бы принес немалые жертвы Фортуне, чтоб вернуть ее благосклонность. Потому что положение его войск, высадившихся на африканское побережье, было, мягко сказать, тяжелым. Часть ветеранов, заявляя, что с войной покончено, потребовала распустить их, так как свои обычные сроки они уже выслужили. Некоторых Красс уговорил остаться, а некоторых пришлось отпустить, вознаградив деньгами и пообещав по возвращении в Рим позаботится о наделении землей. Вместо них в ряды легионов пришлось набрать бывших бойцов Помпея и новобранцев. Большую часть войск прямо из Греции пришлось отправить против Фарнака в Понт. А с собой Красс первоначально смог взять всего лишь два легиона из своих надежных ветеранов и пару ал конницы ауксилариев. Но все реорганизации и переброски войск потребовали немало времени, из-за чего самое благоприятное время для плавания по морю было упущено. Некоторые соратники даже предлагали отложить экспедицию в Африку на следующий год. Даже Луций Лонгин сомневался, стоит ли рисковать кораблями, учитывая возможные бури. Но Марк обоснованно опасался, что ветераны, оставшиеся в рядах армии тоже захотят вернуться к мирной жизни. А помпеянцы могут за это время дополнительно увеличить армию. Увеличить же численность войск в Африке можно только рекрутированием местного населения. Отчего провинция, наряду с Сицилией и Египтом служившая житницей римской республики будет окончательно разорена.

Как выяснилось на практике, Луций Лонгин оказался прав. Шторм обрушился на флот почти ввиду африканских берегов, из-за чего большинство арендованных купеческих судов раскидало по всему морю.

Военные корабли, построенные по новому образцу, и транспорты с военной командой легче перенесли шторм. Сохранив строй, караван дошел до берега, оказавшись неподалеку от города Адрумет. Как только волнение утихло, началась высадка. Первыми на берег высадили либурнарии. Привычно разогнав посланные гарнизоном Адрумета отряды обстрелом из арбалетов, затем закидав их плюмбатами, либурнарии освободили плацдарм для высадки основных сил. Красс высадился на землю Африки всего лишь с пятью когортами пехоты и двенадцатью турмами вспомогательной конницы. Гарнизон Адрумета, по сведениям Капитона, состоял из двух легионов. В одном из них из шести когорт четыре состояли из опытных легионеров. Но командующий гарнизоном Адрумета претор Гай Консидий Лонг не решился вывести войска из-за крепостной стены после показательного разгрома его передовых отрядов.

Пока горожане сидели за стенами, Красс, отпустив часть военных корабле на поиски отставших судов, приказал легионером становится лагерем неподалеку от побережья. Когда они приступили к строительству укреплений, у города появился большой отряд нумидийской конницы, не менее двух или трех тысяч всадников. Столкнувшись с дозорами из высланной вперед конницы ауксилариев — скифов, мавры с ходу попытались их атаковать. Скифы, верные своим привычкам, не принимая боя устремились в ложное бегство. При этом умудряясь на скаку стрелять назад, в пытающихся их догнать всадников. Убитых и раненых было немного. Но такое бегство разозлило и раззадорило нумидийцев, которые устремились в погоню, ни на что остальное не обращая внимания. В результате неожиданный фланговый удар всего десяти турм галльских кавалеристов, то есть трехсот всадников, оказался для них совершенно неожиданным. Нумидийцы запаниковали, развернули коней и побежали. Галлы догоняли их и безжалостно рубили. Только нескольких, наиболее богато одетых, захватили в плен. Погоня продолжалась недолго, горожане, заметив прибытие конницы, решились на вылазку. Неожиданное бегство союзной конницы застигло их врасплох. Пока командиры решали, идти дальше или вернуться в город, на них обрушились конные лучники. Затем их сменили успевшие подойти когорты пехоты. Они обрушили на городское ополчение дождь плюмбат и, обнажив мечи, с криком «Ура!» атаковали адруметцев. Городские когорты удара не выдержали и побежали. До стен города их преследовала кавалерия Красса. Пехота крассовцев тем временем спокойно отошла в лагерь.

Утром Красс приказал построить войска.

— Легионеры! — начал он свою речь. — Я с удивлением выслушал вчера полученные от пленных нумидийцев и граждан Адрумета сведения. Теперь же хочу довести их до вас, чтобы вы тоже знали, почему и зачем вынуждены сражаться здесь, в отдаленной от Рима провинции. Провинции, которая выращивает столь необходимый Риму хлеб… Провинции, завоеванной нашими предками в длительной и кровавой борьбе с Карфагеном… Провинции, оставшейся в нашей власти после длительной и кровавой войны с нумидийским царем Югуртой… Как я уже говорил, вчера я с удивлением узнал о том, что захватившие власть в провинции враги римского народа содержат союзную конницу царя Юбы на средства провинции. Вижу, вы удивлены не менее меня. Я поражен величайшему безумию этих людей, которые, вместо того чтобы жить в безопасности и в обладании своим имуществом на родине вместе с своими согражданами, предпочитают быть данниками варварского царя…Воины! Помните, что наши предки смотрят на вас с надеждой. Оправдаем ее! Не отдадим их наследства в чужие руки!

После этой вдохновляющей речи Красс приказал двигаться к Тапсу. Расположенный на уходящем в море мысе и походы к которому со стороны материка почти полностью прикрывало соленое озеро город был практически неприступен. Этот город, по замыслу, должен был стать основной базой для экспедиционных сил Красса. По данным разведки в нем стояла всего когорта помпеянцев, а местные жители не спешили записываться в ополчение. Конечно, после высадки армии Красса у Адрумета гарнизон Тапса усилили. Но Красс рассчитывал, что за время его марша к городу прибудут и потерянные из-за шторма суда. Осада же этого города заставит противников стянуть все свободные силы в этот район. Тогда можно будет решить исход войны одним генеральным сражением.

Войска Красса двигались по идущей вдоль побережья дороге неторопливо, отбивая наскоки нумидийской конницы. Других же сил помпеянцев пока не появлялось, что можно было объяснить рейдом военных кораблей вдоль побережья. Кроме поиска затерявшихся судов, галеры Децима Брута несколько раз совершали набеги на побережье провинции, высаживаясь и атакуя даже поселения неподалеку от Карфагена. Поэтому помпеянцам пришлось оставить большие гарнизоны в портовых городах, а часть конницы бросить на патрулирование берегов.

Красс не спешил, так же как во время кампании в Греции. Впрочем, такой темп передвижения позволял проще отбиваться от атак конницы. Но самое главная причина такого неторопливого марша была совершенно иной. Дойдя до города Руспина на полпути по дороге к Тапсу, Красс наконец получил давно ожидаемые им известия. Вместе с несколькими галерами и тремя дюжинами судов с войсками к нему прибыл лично начальник его секретной службы. Публий Габиний Капитон похудел и загорел, но выглядел бодро.

— Приветствую, император, — в занятом Крассом особняке, построенном в римском стиле, Марк устроил свое рабочее место в таблинуме. В котором сейчас кроме него и Капитона никого не была, а секретарь и пара преданных телохранителей следили чтобы никто не мог подслушать разговор.

— Привет и тебе, Публий Габиний, — ответил Марк. — По твоему довольному лицу вижу, что ты привез хорошие новости.

— Ну вот, — притворно расстроился Капитон. — Клянусь Меркурием, я думал сделать тебе приятный сюрприз, а ты уже догадался сам. Я обо всем договорился и даже сэкономил тебе сто пятьдесят тысяч сестерциев.

— Так дешево купил царя? — удивился Красс.

— Царю вообще достались только подарки. Всего восемьдесят тысяч сестерциев. Еще пятьдесят на подкуп пары вождей, к которым он прислушивается. Еще тридцать тысяч на подарки женам царя. А на оставшиеся двести тысяч я купил тебе войска — наемников царя Соса. Сброд, но хорошо подготовленный, во главе неким Публием Ситтием.

— Кто такой? — уточнил Красс и Публий ответил по памяти.

— Италик, родом из Нуцерии в Кампании. Его семья играла не последнюю роль в жизни города и была связана узами дружбы и гостеприимства с виднейшими римскими семьями. Отец Ситтия, носивший то же имя, оставался сторонником Рима во время Союзнической войны. Ситтий занимался разнообразными финансовыми операциями, предоставлял процентные ссуды италийским и провинциальным общинам.

— А! Вспомнил, — усмехнулся Красс. — Очень рисковый юноша. Среди его должников были даже города Кипра и царь Мавритании Бокх. Несколько рискованных вложений привели его на грань финансового краха, как мне помниться.

— Так и было, — подтвердил Капитон. — Ситтий, спасаясь от кредиторов, выехал в Дальнюю Испанию, где у него были какие-то финансовые дела и клиентелла среди местных племен. После того, как ты разбил Афрания и Петрея он собрал часть помпеянцев, не желающих служить ни тебе, ни Помпею, всяких проходимцев из местных племен. Позднее к нему прибились и недобитые греки из Массилии, а также другие сторонники играть в кости с судьбой. Из числа тех, кто знает, что делать по обе стороны от острия меча. С ними он нанялся к царю Мавретании и помог ему приструнить нескольких вождей, оспаривавших власть Соса. Теперь у него почти два легиона неплохо вооруженных войск, включая даже местную кавалерию. Эти войска с разрешения царя должны двинуться на столицу Юбы Цирту. И пойдут дальше…

— Отлично. Значит следует ожидать скорого ухода армии Нумидии, — сделал вывод Красс. — Пятьдесят тысяч сестерциев заберешь, половину истратишь на содержание службы. Это сверх обычных сумм… Остальные твои. Если Ситтий добьется хороших результатов, получишь наградные еще, но позже.

— Я рад, что смог хорошо послужить тебе, император, — ответил на это Капитон.

— Я тоже рад, что у меня есть такой надежный друг и помощник, — сказал Красс. — Жду от тебя новых успехов.

— Будут, клянусь Меркурием, — пообещал Капитон и распрощался.

Как только он ушел, появился секретарь с сообщением, что все начальники собраны в триклинии. Марк Красс с его помощью облачился в парадный доспех и отправился на военный совет.

Военный совет начался с печального известия от начальника разведки претора Квинта Фабия Максима. Как оказалось, некоторые суда уже прибыли к Тапсу и некоторое время дрейфовали на виду города. Помпеянцам удалось захватить пару кораблей. На захваченных кораблях было несколько центурий новобранцев и ветеранов и два римлянина из сословия всадников. Командующий гарнизоном Тапса Сципион приказал казнить обоих всадников и всех ветеранов, а новобранцев поставил в строй своего легиона. Красс успокоил собравшихся, заявив, что ни одно преступление против его соратников не останется неотомщенным. Продолжая свой доклад, начальник разведки сообщил о силах противника в самом Тапсе и приближающихся к городу Узиты. Кроме набранных в провинции четырех легионов, войска помпеянцев включали нумидийскую армию в составе тридцати тысяч пехоты, пятнадцати тысяч всадников и шестидесяти слонов под командованием самого царя Юбы. Полученные сведения заставили многих соратников заколебаться. Учитывая, что вся армия Красса в настоящее время включала два с половиной легиона, тысячу ауксилариев и тысячу всадников, превосходство противника виделось слишком большим. Некоторые из присутсвующих предлагали остаться в Руспине и здесь дожидаться подкреплений, сидя в обороне за укреплениями города и лагеря. А для сбора подходящих конвоев с войсками отправить несколько галер к Тапсу. Где они, дрейфуя в виду города, будут встречать подкрепления и отправлять их в Руспину.

Но тут выступил сам Красс. Отметив, что его армии удалось захватить только небольшой участок побережья, на котором практически невозможна фуражировка. Рассказал, что городские запасы провианта и фуража малы и с трудом обеспечивают имеющую численность воинов. Добавил, что снабжение по морю практически невозможно из-за надвигающегося сезона бурь на море. Пояснил, что по поступившим к нему сведениям, Юба скоро вынужден будет отправить большую часть армии домой, из-за нападения мавретанских войск.

— … Поэтому я полагаю необходимым выдвигаться к Тапсу, встретить там подошедшее подкрепление. И начать осаду города, а если боги позволят — и его штурм. Кроме получения защищенной базы с большими запасами, это позволит спровоцировать наших противников на решающее сражение.

— Поддерживаю, — заявил присутствующий на совете Децим Брут. И добавил, дождавшись разрешающего кивка Красса. — Флот также примет участие, применив против врагов новейшее оружие.

В этот драматический момент в триклинии появились гаруспик и жрец Марса. Заявившие, что по указанию Красса, они провели жертвоприношение. Оно принято богами с благосклонностью. Гадание же на печени жертвенного животного показывает, что замыслы императора ожидает успех.

Воодушевленные знамениями и речами Красса и Брута легаты и преторы единогласно поддержали Красса. Войска начали готовится к походу и решающей битве…

В это же время до марширующих войск помпеянцев и нумидийцев дошли новости из царства. Царь Юба, узнав о падении столицы, хотел отправится домой со всем совим войскам. С большим трудом Луцию Афранию, Квинту Цецилию Метеллу и Авлу Габинию удалось уговорить его оставить три тысячи конницы, тридцать слонов и десять тысяч пехотинцев под командой его лучшего полководца Сабурры. Остальные войска Юба забрал с собой и отправился воевать с царем Сосом.

Теперь уже помпеянцы сомневались, хватит ли у них сил, чтобы победить ветеранов Красса. Поэтому, дойдя до Узитты они встали неподалеку от города двумя лагерями, отдельно римляне и отдельно нумидийцы. Укрепившись, помпеянцы, избравшие своим полководцем Цецилия Метелла и нумидийцы во главе с Сабуррой отправили к лагерю осаждавшей Тапс армии Красса конницу.

Первые столкновения конных дозоров, к удивлению помпеянцев, закончились в основном победами кавалерии Красса. Несколько дней всадники противника мерялись силами и мужеством, но к концу недели стало ясно, что перевес остался на стороне Красса. Поэтому Сабурра, возмущенный насмешками римлян, отправил в атаку всю конницу, усилив ее легкой пехотой. Кавалеристы Красса, сбитые внезапным натиском всей массы нумидийцев, начали отступать. Нои это нападение кончилось не так, как ожидали помпеянцы. Красс сразу же, развернув свои войска, вышел в полном боевом порядке на помощь своей кавалерии. Большую помощь кавалеристам оказали вышедшие вперед из линии когорт лучники и арбалетчики, обстрелявшие нумидийцев с дальности, недоступной их дротикометателям. Подход легионов приободрил всадников Красса. Они, развернувшись, атаковали нумидийцев, в пылу преследования мчавшихся врассыпную, и погнали их назад вплоть до царского лагеря. Причем конница и особенно легкая пехота противников Красса понесли большие потери. И если бы не наступившая ночь, то нумидийская конница с легковооруженной пехотой была бы вся поголовно уничтожена.

Результат сражения сильно разочаровал командование помпеянцев и на несколько следующих попыток вызова на бой со стороны Красса они попросту не ответили, отсиживаясь в укрепленных лагерях. Но в это время одновременно и Крассу и его противникам пришли сообщения о поражении Юбы от войск Ситтия. Царь засел в Заме, потеряв большую часть войска и несколько крепостей с запасами для ведения войны. Ситтий осадил Заму, а частью войск продолжил набеги на остальные районы Нумидии. Получив это известие, Сабурра собирался уйти на помощь царю. Но Цецилию Метеллу удалось уговорить принять участие в предстоящем сражении. Он логично указал нумидийскому полководцу, что войск у него меньше, чем было у царя. А значит без подкреплений от помпеянцев он будет разбит. Поэтому необходимо сначала разбить Красса, а потом уже бить его союзников.

Решающее сражение войны произошло на равнине неподалеку от Тапса. Метелл вывел свои войска, в составе которых с прибытием подкреплений было пять римских и один нумидийский легион, легионная конница, а также нумидийские конница и легкая пехота. Тяжелая пехота, построенная в три линии, прикрывалась с правого фланга всей легионной конницей и отборным отрядом нумидийцев, усиленным двадцатью слонами. С левого фланга располагалась вся остальная нумидийская конница и десять слонов. Легкую нумидийскую пехоту Сабурра поставил позади строя легионов. Красс, имевший четыре легиона и две когорты либурнариев, построил тяжелую пехоту в три линии, прикрыв фланги конницей, стрелками и либурнариями. Причем часть стрелков стояла в промежутках между когортами первой линии.

Как только закончилось построение, оба войска сразу же перешли в атаку. Причем войска Красса осыпали на сближении строй противников градом плюмбат и арбалетных болтов. Затем последовали залпы Две линии тяжелой пехоты с оглушительным треском столкнулись и началсь резня. Бойцы сражались с неожиданным ожесточением и упорством и временами строй сжимался настолько плотно, что даже гладиусом было сложно поразить противника. Но главные надежды у помпеянцев связаны были с атаками флангов конницей и слонами.

Слонов пустили вперед, а за ними мчались в атаку всадники. Казалось, ничто не способно остановить мчащихся быстрым бегом могучих животных. Но стаяшие на флангах либурнарии уже приготовили достойный ответ на эту атаку. Ряды морских пехотинцев расступились и на бегущих слонов обрушился град горящих снарядов из небольших карробаллист. После залпа либурнарии сейчас же сомкнулись и начали обстреливать слонов из небольших арбалетов. К ним присоединились скифские лучники и легкая пехота. Испугавшиеся огня и обстрела слоны бросились, не слушаясь погонщиков, назад и совершенно расстроили ряды атакующей конницы. Потопатв и перепугав всадников, они разбежались по равнине, причем часть с перепугу снесла ворота лагеря помпеянцев. А тем временем конницу помпеянцев атаковали кавалеристы Красса. Не успевшие отойти от набега слонов, потерявшие всякое подобие порядка и управляемости конники не выдержали удара и побежали. В результате идущие за ними либурнарии и легкая пехота ударили в обход флангов основной линии помпеянцев. Что привело к панике и бегству сначала нумидийцев, а потом и остальной пехоты помпеянцев. Войска Красса немедленно бросились в погоню за беглецами и на их плечах ворвались в оба лагеря. Конники и легкая пехота продолжили погоню еще несколько миль. А тяжелая пехота тем временем добила окруженные и не успевшие убежать отряды противника.

На следующий день воодушевленные победой легионеры взяли Тапс, предварительно обстрелянный с моря и суши зажигательными снарядами, штурмом. В огне и от мечей атакующих погибли практически все легионеры гарнизона и большинство жителей. Судьба командовавшего гарнизоном Сципиона осталась неизвестной. Считается, что он погиб в бою на улицах города.

Тем временем Ситтий взял штурмом Заму и захватил имущество и жен царя Юбы, который покончил жизнь самоубийством. Отправив царскую долю добычи и захваченных пленников Сосу, Ситтий с несколькими когортами и отрядом входивших в его войско кавалеристов отправился в провинцию Африка, навстречу Крассу. Двигаясь со своим небольшим войском к Узитте он случайно наткнулся на направлявшихся в Мавретанию Фавста Суллу и Афрания. В их отряде было полторы тысячи всадников, сумевших сбежать с поля боя при Тапсе. Двигались разбитые помпеянцы и нумидийцы без всякого порядка, даже не озаботившись охранением. Войска Ситтия, оставшиеся ими незамеченными, немедленно затем организовали засаду и внезапно напали на беспечно двигающуюся колонну. Нескольким всадникам удалось ускользнуть, остальные были убиты или попали в плен. Афраний и Сулла были сперва схвачены, а затем, убиты бойцами Ситтия. Некоторые римские историки сообщали позднее, что это Красс приказал убить их без суда, расправившись со своими противниками чужими руками. Но большинство опровергает эту версию, указывая, что первая встреча Красса и Ситтия произошла через несколько дней после этого боя…

После победы Красс некоторое время стоял у Узитты, разбираясь с захваченными пленниками. Все попавшие в плен предводители помпеянцев, включая раненого в бою Авла Габиния, были казнены. Часть воинов из ветеранов-помпеянцев была также казнена за «преступления против римского народа», часть осуждена на изгнание за пределы лимеса*. Через несколько дней Красс двинулся на север, к Карфагену и Утике, отправив отдельные отряды к другим городам провинции.

* Авторский произвол,

В нашей реальности —

укрепленный рубеж

созданный позднее

вдоль границ

Римской Империи

Все сторонники Помпея, попавшие в руки войск Красса во время «наведения порядка в Африке», были казнены после быстрого разбирательства назначенными Крассом «трибуналами». Некоторые, как например Катон, командовавший гарнизоном Утики, покончили жизнь самоубийством. Успели сбежать и скрыться в горах Испании только Секст Помпей и трое его друзей. Рядовых помпеянцев Красс чаще всего отпускал, запретив им появляться в Италии.

Нумидию, лишившуюся царя, Красс разделил на несколько частей. Одна часть превратилась в римскую провинцию Новая Африка. В благодарность за оказанные услуги Красс передал Сосу земли в северо-западной части Нумидии. Ситтию же и его легионерам за помощь Красс отплатил воистину царским подаркам. Ему и его воинам во владение были переданы местность в окресностях четырех городов и сами города Цирта, Русикада, Мила и Чулла. Эти города, получившие статус римских колоний, образовывали самоуправляющуюся автономную область названную «Республикой четырех Циртеанских колоний»* в составе римской провинции. Сам Ситтий поселился здесь же, намереваясь спокойно встретить приближавшуюся старость.

* Respublica IIII coloniarum Cirtensium

— существовала и в нашей реальности