— Вы не поняли! Я у вас работать хочу!
Комиссар полиции ещё раз оглядел стоящего перед ним парня, больше похожего на клошара.
«В полиции, молодой человек, служат, а не работают!» — хотел сказать комиссар, но промолчал. Людей не хватает, а парень, похоже, не дурак. Ладно, пусть поработает добровольцем в необмундированной службе — решил комиссар. А вслух сказал:
— Сколько тебе лет?
— Двадцать три.
— Мне нужны люди поопытнее. — Гектор Линдеман, а именно так звали комиссара полиции, скептически поморщился.
— Я работал испытателем на полигоне и знаю, как устроены эти железные штуковины с электронными мозгами, — возразил Рек, — Если понадобится — обойдусь без вас.
— Этого ещё не хватало…
* * *
Датч расставлял по шахматной доске белые и чёрные фигурки, когда в кают-компании возник Рек, больше похожий на оживший труп, что было неудивительно после вчерашнего.
— Что-нибудь случилось? — спросил Датч брата, не поднимая головы.
Молчание.
— Что это было вчера?- продолжал Датч.
— Нет, — неохотно ответил Рек и сел на диван напротив, — Я встретил одну старую знакомую.
Датч вопросительно поднял бровь. Но Рек снова ушёл в себя и было видно, что вернётся он не скоро. Датч встал, дошёл до аптечки, нашёл нужную таблетку, бросил её в стакан с водой и принёс брату. Тот машинально выпил.
— Я видел Еву, — сказал он наконец.
Датч внимательно посмотрел на брата.
— Так это из-за неё ты вчера? Интересно. Об этой Еве я за пять лет слышал от тебя десять слов. И половина из них — повторение её имени.
Рек спрятал нос в ворот мохнатого белого свитера и некоторое время сосредоточенно разглядывал шахматную доску. Потом поднял голову.
— Тебе нельзя столько пить. — заботливо сказал Датч.
— Вряд ли я могу рассказать о ней что-то связное, — ответил ему Рек, — И вообще, разве кто-то на свете способен рассказать связно о своей первой любви?
— Не знаю, — честно признался Датч, — А это действительно была любовь?
— Только не смейся!
— И в мыслях нет.
— Вот тогда и рассуди, что это было, — решил Рек, — Только мне придётся начать не с Евы.
Датч передвинул фигуру и посмотрел на брата.
— Рек! — из динамика послышался голос На-Лы,– вруби связь, Томлинсон вызывает, срочно.
Рек включил канал связи, на экране возникло лицо Томлинсона.
— Где бы вы ни находились, меняйте курс и отправляйтесь на Зейст.
— Это с какого перепугу? Нам и тут неплохо. — ответил Рек. Появление на экране физиономии Томлинсона вызвало новый приступ головной боли и похмелье разыгралось с новой силой.
— Позовите брата. — краснея от злости ответил полковник.
— Я здесь, что вам надо? — ответил Датч, возникая в поле зрения Томлинсона.
— Послушайте, господа, вы знаете сколько стоит корабль подобный вашей «Медузе»? — ответил полковник, успокаиваясь, — Согласитесь на этот рейс, дайте мне ваши координаты, и я вышлю вам на встречу своего человека с нужной суммой, наличными.
Братья молча переглянулись, Датч заметил На-Лу и вопросительно кивнул в её сторону, на что получил в ответ утвердительный кивок.
— Мы сейчас на Марсе. Нам надо решить кое-какие проблемы. Как только ваш человек будет на борту, мы возьмём курс на Зейст.
* * *
Поразмышляв ещё немного, комиссар приставил новенького к одному из лучших своих ребят — Антуану Лахэду.
«Меньше дров наломает. И под присмотром будет!» — решил комиссар. Он ещё не знал, насколько он просчитался.
Антуан Лахэд родился в Ливане, точное место его рождения было неизвестно. Детство провёл в приюте на Земле, в Иерусалиме.
Первое его воспоминание о детстве было воспоминанием о приюте для сирот при монастыре. Много он не помнил, помнил только, что прозвище у него было — Ашур (ассириец). И дали ему его сёстры-монахини, опекавшие сирот. Как и для большинства детдомовцев, армия была наилучшим вариантом для него. Пять лет службы в космическом спецназе, сделали из него отличного бойца. После ранения во время захвата пиратов на Фобосе, он уволился из армии, осел на Марсе и поступил на службу в полицию.
— Инспектор Лахэд. — представил Реку вошедшего Гектор Линдеман, — Служит у нас уже третий год. Надеюсь — вы сработаетесь. Тони, ты просил дать тебе напарника — это наш новенький — Ричард Дагвард. Раньше работал испытателем роботехники. Говорит — имеет большой опыт работы с этими железками.
Новенький не понравился Лахэду сходу. Почему — тогда Антуан и сам не мог бы сказать. Потом уже он понял, что это была интуиция. Но тогда он просто пожал новичку руку. Если начальство так решило — ему виднее.
— Пойдём. — бросил Лахэд, поворачиваясь к выходу.
Они вышли на улицу.
— Ирландец? Ты действительно работал испытателем? — спросил Лахэд, пока они шли к стоянке служебных флаеров. Там он, немного поколебавшись, всё же пустил Река за руль.
— Съездим кое-куда. — объяснил он новичку, — Тут недалеко.
Город представлял собой огромный муравейник, мешанину из домов, эстакад, колонн, каких-то сложных сооружений, между которыми сновали флаеры, ховеры, обычный колёсный транспорт, кативший по мостовым внизу, и монорельсовые поезда.
— Смотри, куда летишь, — потребовал Антуан минут через пять, убедившись, что Рек игнорирует автопилот. — Не надо доказывать мне, какой ты крутой.
Рек удивлённо покосился на напарника.
— Я не доказываю. Это очень простой маршрут.
— Простой⁈
— Если улица идёт под сорок пять градусов влево и вверх, значит, через три километра она выведет на горизонтальный штрек.
— И что? — уже с некоторым интересом спросил его Антуан.
— Воздуховоды здесь по правую руку, если считать от центра. — Для убедительности Рек указал куда-то на другую сторону улицы. — Значит, мы летим по направлению движения воздуха. Мимо двадцатого проезда не промахнёмся. — Рек пожал плечами. — Это же очевидно.
Лахэд покачал головой.
— Грамотный! И долго ты тренировался?
— В чём?
— В езде по городу.
Рек снова пожал плечами.
— Да я ещё в детстве понял, что здесь всё подчиняется схеме вентиляции.
Улица была узкая, с двух сторон зажатая стенами домов. Да ещё и вся запружена людьми и всевозможным транспортом. Многоуровневую схему движения поддерживали свисающие со сводчатого «неба» автоматические регулировщики всех видов, начиная от обычных световых и кончая инфракрасными, подающими сигналы прямо в электронные мозги автопилотов проносящихся мимо машин. Рек уверенно завёл флаер в нужный поток, не прозевав освободившееся всего на мгновение окошко для манёвра. Лахэд кивнул, оценив его искусство вождения и умение ориентироваться. Вскоре они подъехали к магазину.
Около магазина столпился народ. Полицейские пытались разогнать зевак, но получалось плохо. По всему тротуару валялись пластиковые бутылки. Рек подхватил одну.
— Минерализованная вода из Беретского источника, — прочитал он этикетку, — Хорошая вода.
Лахэд, размахивая полицейским значком, наконец заставил прохожих расступиться и пропустить их с Реком к самому магазину.
— Что тут у вас? — спросил он у одного из полицейских оцепления.
— Хаос. Вышло из строя с десяток автоматов с напитками. Устроили настоящий обстрел. Несколько человек получили лёгкие травмы. Хозяин магазина рвёт на себе волосы и кричит об убытках.
— Лёгкие травмы, — повторил Рек. — Заедет такой штукой по голове — будет тогда «легкая травма».
Полицейский покосился на него.
— Ладно — заедет. Большую часть товара тут же растащили. Кто-то крикнул, что магазин разорился и бесплатно выбрасывает товар. Народ и набежал.
— Понятно, — кивнул Лахэд, — Пойдёмте внутрь, поговорим с хозяином. Надеюсь, эти автоматы отключили и больше они не станут ничем кидаться.
Но на этом дело не закончилось. Город медленно, но верно погружался в настоящий хаос — следующими вышли из строя автоматические регулировщики движения. Не отключились совсем, а начали подавать самые неожиданные и противоречивые команды. Полиция уже не справлялась, потому что под шумок, как обычно и бывает в таких случаях, резко скакнула вверх и обычная преступность: участились кражи, грабежи и разбойные нападения, благо система уличного наблюдения тоже барахлила и половина камер видеонаблюдения попросту не работала.
Рек и Антуан Лахэд теперь целыми днями мотались по городу, зачастую не имея времени даже толком поесть. И в один из таких дней, когда они опять выехали на очередное происшествие, связанное с очередным сбоем автоматической системы управления движением, Рек познакомился с ещё одними обитателями города. Он, кстати, и заметил их первым. В конце улицы вдруг появилась, словно ниоткуда, группа странного вида людей, с бритыми головами, на которых был оставлен только клок волос на темени, одетых в вышитые рубахи и тёмные куртки. Держались незнакомцы нагловато, но насторожено.Видно было, что они никак не могут понять, что происходит и готовы в любой момент разбежаться, хотя и хорохорятся изо всех сил. Это сочетание трусости и наглости прямо бросалось в глаза. Наверное, именно потому Рек и обратил на них внимание.
— А это ещё кто?
— Ты же, вроде, вырос здесь. — ухмыльнулся в ответ Лахэд, — Систему вентиляции знаешь, а вот кто живёт с тобой рядом… Это укры. Они сами себя так называют. Довольно тупые и никчёмные создания. Трусливые и наглые. За счёт наглости и действуют. Обычно появляются там, где намечается хоть малейший беспорядок, чтобы, пользуясь паникой и суматохой вдоволь пограбить, или помародёрствовать. Убегают, как только встречают хоть малейшее сопротивление. Лично мне напоминают крыс.
— Странное название.
— Укры? Да.
- А что оно означает?
— Понятия не имею.
Воспоминания Река прервало появление Казы Мусовани, молодой, двухметровой квиллианки, однако же, среди соплеменников считавшейся относительно низкорослой. Квиллиане были гуманоидной расой гигантов, чернокожие, но с европейскими чертами лица. Их родная планета Квилли придерживалась, по крайней мере официально, политики нейтралитета, но поддерживала дипломатические отношения с планетами Коалиции.
Не дожидаясь приглашения квиллианка решительно прошла в кают-компанию и уселась на диван. В руках у неё оказался небольшой конверт из плотной коричневатой бумаги, на который братья воззрились с откровенным интересом. Объёмистую синюю сумку она небрежно бросила рядом с собой на диван. Сумка братьев тоже заинтересовала.
— Итак, капитан, исключив содержимое сумки, за каким бесом нам понадобился Зейст? — поинтересовался Рек после обычных приветствий.
— На половине пути от Зейста до Гаммы-249, спряталась небольшая планета –спутник, кодовое название Хор. По имеющимся у нас данным, на этой планете, у «счастливцев» находится лаборатория по разработке оружия. — не стала ходить вокруг да около Каза Мусовани, — Лаборатория представляет из себя крепость в скальном основании, охраняемую гарнизоном почти в семьсот солдат. В самой лаборатории трудятся около трёхсот специалистов. Лабораторию хотели уничтожить уже давно, но потери при штурме будут огромны, командование не хотело рисковать. Сейчас их разработки находятся на такой стадии, что ещё немного и нам будет очень плохо.
— Так почему не уничтожить их дальним ударом «новы»? И потерь нет и заботы уйдут. — спросил Датч.
— То, что разрабатывают эти люди, поможет ихнему Вождю закончить войну одним махом. Нам нужны эти разработки. На Зейсте есть отряд наёмников, лучшие из лучших, ваша задача — доставить их к цели, уйти на безопасное расстояние, а потом забрать уцелевших с информацией и трофеями. Пусть один из вас встретится с командиром отряда, обговорите детали. Он будет ждать вас в баре «Мухолов» в Зинзане на Зейсте. И постарайтесь найти хорошего взломщика систем. Запомните господа, этого рейса никогда не было. Удачи вам.
Каза поднялась, бросила конверт на столик, прямо поверх шахматной доски, и направилась к выходу, не обращая внимания на мрачное выражение лица Река. Он явно хотел что-то сказать, но Датч просто молча сжал его плечо и он промолчал.
* * *
— Никак не можем застать этого мерзавца на месте преступления, — говорил Линдеман, недовольно глядя перед собой.
— Того, кто перепрограммирует автоматы? — уточнил Рек.
— Бегает какая-то дрянь по городу… Возможно, их целая группа, — продолжил Лахэд, — Это началось пару недель назад. И чем дальше — тем больше. Магазины — меньшее из бед.
— Я знаю, — проговорил Рек, обращаясь скорее к самому себе, чем к инспектору.
Линдеман и Лахэд посмотрели на него. Спрашивать ничего не стали.
— А зачем им бегать по городу? — вдруг спросил Рек. — Они могли давно всё сделать.
— О чем ты?
— Они могут сидеть где-нибудь и отдавать команды на расстоянии. Один-два человека. Толковые хакеры. Как вы думаете — эти укры на такое способны?
Линдеман задумался, переводя попеременно взгляд то на Река, то в стол. Лахэд просто посмотрел на него долгим взглядом. Непонятно, чего в нём было больше — удивления, или неприязни.
— Укры? — переспросил Линдеман, — Нет. Не думаю. Они для этого слишком тупы и трусливы. Вот пограбить, пользуясь неразберихой и паникой, или кошелёк в толпе вытащить — это пожалуйста. А чтобы в Центральную Систему Управления влезть… Нет. На такое они не способны. Так можно уничтожить всё население Марса. И если бы у кого-то была такая идея, то всё можно сделать гораздо проще. Например, перекрыть все воздушные тоннели, или послать в автоматические станции по переработке атмосферы сигнал пропустить какой-нибудь ядовитый газ. Это проще и быстрее, чем ломать машины. Значит, цель скорее — посеять панику, а не уничтожить. Но я дам задание нашим программистам.
— Вы представляете себе масштабы того, что предлагаете? — говорил мэр Гектору.
— Я представляю себе масштабы того, что может произойти, если мы этого не сделаем. — ответил Линдеман.
— Нет! Вы ничего не представляете, — возразил мэр. — Все города Марса связаны между собой. У нас общая компьютерная сеть. Сколько нужно вашим программистам, чтобы обнаружить и уничтожить вирус?
Линдеман задумался. Мэр в нетерпении барабанил по столу кончиками пальцев.
— Несколько дней, возможно, неделя. Мы не знаем, с чем имеем дело.
— Вот именно! — воскликнул мэр, — Неделя! Вы предлагаете отключить электронику. Попробуйте хоть представить себе последствия. Остановить все автоматические линии производства, движение транспорта, закрыть космопорт… Это всё равно, что отрезать всё население от системы жизнеобеспечения. Это вы предлагаете?
— Я понимаю, что закрыть космопорт и на некоторое время перейти на ручной режим работы — очень сложно, — согласился Линдеман, — Да, экономика пострадает. Да, будет много недовольных. Но если этого не сделать, экономика может совсем развалиться.
— Чушь! — мэр вышел из себя, — Это всего лишь ваши предположения. Если два или три раза техника вышла из строя — это ещё не означает диверсию. У вас есть доказательства, что эти случаи связаны между собой? Нет! Знаете, что скажут люди? Они скажут: полиция не умеет работать, поэтому выдумывает проблемы всепланетного масштаба. Вы можете сказать мне, дать стопроцентную гарантию, что вирус действительно существует?
Комиссар Линдеман молча покачал головой.
— Нет. Такую гарантию я дать не могу. Но будет хуже…
— Будет хуже, если я послушаю вас и соглашусь с вашими идеями. Несколько автоматов вышли из строя! И это — ваши основания для того, чтобы все мы ударились в панику? — вознегодовал мэр.
Линдеман поднял на него полный злости и отчаяния взгляд. Ну вот как переубедить этого болвана⁈
— Господин мэр! Оцените и вы, что произойдёт, если вирус действительно существует. Одно дело, когда автомат по продаже хот-догов начнёт кидаться в прохожих сосисками и поливать их кетчупом. И совсем другое, когда вирус полностью завладеет основными коммуникациями города. Несколько дней назад колонна автоматических грузовиков разрушила два дома в предместье. Вчера на двадцатом проезде произошла авария: столкнулись несколько десятков машин. Потому, что инфракрасные регулировщики стали неправильно подавать сигналы. Вы правильно сказали: если отключить все линии производства, остановить работу космопорта, перекрыть движение транспорта — будет катастрофа. Но что вы предпочитаете: управляемое отключение, которым можно руководить, или бесконтрольный выход из строя, когда никто не сможет предсказать, в какой момент и где именно вся наша хвалёная техника пойдёт против людей?
— Это — всего лишь предположения, — сердито возразил мэр, — Или найдите мне доказательства существования вашего неуловимого вируса, или просто постарайтесь работать более расторопно. Я Вас не держу больше. Можете идти!
Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но в этот момент снизу, с площади перед мэрией послышался какой-то шум и крики. Оба — и мэр, и комиссар Линдеман разом выглянули в окно. Небольшая площадь перед зданием Администрации была вся заполнена народом. Люди — большинство из которых были одеты в вышитые рубахи и с бритыми головами, на которых оставлен только клок волос на темени, заполнили площадь и всё продолжали прибывать. Вскоре стало ясно, что действуют они грамотно и словно бы по указке. Толпа вовсе не выглядела неорганизованной — она была разбита на группы: одни перегораживали площадь баррикадами из подручных средств, другие под чьим-то невидимым руководством споро разбивали лагерь, третьи разворачивали какие-то лозунги, кто-то мастерил импровизированную трибуну.
- Только этого нам не хватало! — в сердцах воскликнул Линдеман.
- Укры! — мэр был растерян и явно такого не ожидал, — Они же, вроде, в последнее время тихо сидели!
— В том-то и дело, что сидели! А теперь решили воспользоваться ситуацией в городе! — едко ответил Линдеман.
- А вы предлагаете закрыть космопорт! А как мы вызовем помощь? Вы же знаете, что усмирить их могут только силовики с Земли! А ещё точнее — из России!
Шум на площади, тем временем, продолжал нарастать. Послышались усиленные мегафоном крики:
— Мэра — геть!
- Ганьба!
- Мэр — вбивця!
- Банду — пiд суд!
Мэр потерял лицо и самообладание. В панике он ухватил Линдемана за лацканы потёртого пиджака и принялся трясти как грушу.
- Сделайте что-нибудь, Комиссар!
* * *
Интерьер бара должен был наводить на мысль о том, что заведение дорогое и «с претензией»: изящная мебель, хрусталь, бронзовые светильники, ряды разнокалиберных бутылок с разноцветным содержимым. За одним из столиков, сидел человек, среднего роста, смуглый, одетый просто, но было видно, что вещи на нём хорошего качества, длинные чёрные волосы собраны в «конский хвостик», несколько прядей спадали на лицо, закрывая его на половину. Он курил самокрутку набитую привезённым с Земли табаком, ловя на себе завистливые взгляды окружающих и маленькими глотками попивал дорогой коньяк привезённый так же с Земли.Всё это прямо-таки кричало о том, что в баре его хорошо знают и потому не трогают.
Когда-то его звали… Впрочем сейчас не важно, как его звали когда-то. Того человека нет уже много лет. Последние несколько лет, его знали под именем Пкеа Асуад (Чёрный Ворон — араб). Когда-то, он служил в полиции на Марсе, в одном подразделении с парнем по имени Рек Дагвард. Если бы не этот Рек, возможно он служил бы и сейчас, но… Вот что бывает, когда половина полиции города состоит из ирландцев, а ты сам не знаешь, откуда родом, но после трёх лет службы, в результате конфликта с этим проклятым ирландцем, вылетел с должности, попав в чёрный список. Собрав остатки денег, он сел на первый попавшийся, корабль и отправился в никуда, в надежде не вернуться. Зейст был третьей остановкой в его скитаниях. Эта бывшая каторжная тюрьма, забытая всеми и на Земле и в космосе, со временем стала приютом отщепенцев со всей галактики. Вот тогда-то и родился Пкеа Асуад. Став лидером среди местных бродяг, он сумел сбить их в один сплочённый клан. Он научил их воевать и со временем они стали непобедимым отрядом наёмников. По традиции, в отряде служили ровно 73 бойца, все они называли себя «вОронами». Первым их заданием был штурм маленького городка на самом Зейсте. Город они штурмовали для себя… Тогда погибла половина отряда, зато остальные, стали полноценными хозяевами всего города, добыча была не очень большой, но слава о них облетела всю планету. Им не составило труда добрать рекрутов и с тех пор они каждый год выполняли по пять-шесть заданий, причём каждый год их потери становились всё меньше, а гонорары всё больше.
Две недели назад, с ним связались из штаба Разведуправления Земного Содружества. Задание было самоубийственным, но гонорар предлагался огромный. На совете отряда было принято решение взяться за работу. Хотя официально бойцы отряда считались холостыми, у всех были семьи и даже если они не вернутся, их дети будут обеспечены. Асуад согласился выполнить работу, но с условием 100% платы вперёд. Штабисты не сопротивлялись. Правда, когда он узнал, что перевозить отряд будет, вылетевший из полиции Рек Дагвард, поначалу хотел отказаться, опасаясь быть узнанным, но подумав, что за последние годы он настолько изменился, что даже родная мать (если бы она у него была) и то не узнает, оставил задание в силе. В голове даже мелькнула мысль, что лучшей возможности посчитаться с ирландцем у него не будет.
Теперь, сидя за столиком в баре, он ожидал встречи с братьями Дагвард и ещё одним членом экипажа. Насколько ему было известно (а разведка у него была не хуже армейской) — это девушка-кхами, специалист по взлому компьютерных систем.
А вот и они, длинные, русоволосые Дагварды и маленькая (относительно своих) кхамианка. Дождавшись пока вся троица подойдёт, он встал, приглашая их присоединится к нему за столик.
— Сожалею, но нам некогда. Нам приказано уже сегодня забрать ваш отряд и вылететь на место назначения. А ещё, передать вам это.
Датч протянул Асуаду конверт, который передала ему капитан Мусовани.
Асуад только слегка кивнул на это и принял конверт.
— Прошу за мной.
Они вышли на улицу белого города, залитого белым местным солнцем. После полутёмного бара Дагварды невольно зажмурились от яркого беспощадного света. Неподалёку был припаркован маленький флаер. Асуад достал из кармана брелок, пискнула сигнализация, щёлкнул, откидываясь, колпак кабины.
— Это не очень далеко. — сказал Асуад, усаживаясь за управление.
Лагерь наёмников ничем не отличался от обычной воинской части. Ряды казарм, ангаров, какие-то вспомогательные помещения. Асуад аккуратно посадил флаер перед самым большим зданием — длинным двухэтажным, с огромной спутниковой антенной на крыше, в котором помещался штаб.
Внутри всё тоже было как в армейских частях (только намного аккуратнее и аппаратура новее). Сопровождаемые Асуадом все прошествовали в небольшую комнату для совещаний. При виде тамошних компьютеров у На-Лы заблестели глаза. Асуад устроился перед одним из компьютеров, вскрыл конверт и достал оттуда тонкую карточку, вставил в компьютер, на дисплее высветилась сумма, от которой у Дагвардов буквально отвисла челюсть.
— Здесь десять «Медуз»! — не удержался Рек.
— И ещё катера охраны в придачу. С экипажами на год.
Асуад тем временем перевёл деньги с карточки на свой счёт, после чего уничтожил карточку. Потом включил трёхмерную карту над столом и повернулся к Дагвардам.
— Итак господа, прошу обратить внимание, — над столом высветилась голограмма низкого, широкого здания и прилегающей местности, — это — наша цель. По последним данным моей разведки, охрану объекта осуществляет гарнизон из семисот пятидесяти бойцов. Состав лаборатории включает в себя четыреста двенадцать человек включая лаборантов. Наша задача, полное уничтожение комплекса, включая гарнизон и сотрудников лаборатории, при этом надо постараться скачать максимум информации о разработках. Подобраться к бастиону незамеченными — невозможно. Это будет штурм в лоб. Мы надеемся, что наши потери не превысят половины личного состава.
— Какая роль отводится нам? — спросил Датч.
— Вспомогательная. Вы доставите нас на Хор, дождётесь окончания операции и заберёте оставшихся в живых.
* * *
— Надо искать, какими путями могли внедрить вирус, — говорил Лахэд.
— Думаю — надо начать с Центрального Диспетчерского Бюро Марса. — ответил Рек.
— Да ещё эти укры майданить решили не кстати. — пробурчал Лахэд.
Вошёл Линдеман. Голова у него была обмотана окровавленным бинтом. Лахэд и Рек встали было, но Линдеман небрежно махнул им рукой, мол, садитесь.
— Я уже связался с военными. — ответил Линдеман на их немой вопрос, — Скоро прибудут отряды с Земли.
-Как Вы, господин комиссар? — спросил его Лахэд.
— Спасибо. Я в порядке. Площадь перед Администрацией оцепили, но укры успокаиваться не собираются. Такое впечатление, что их кто-то направляет. Но держится пока в тени.
— Господин Комиссар! — спросил Рек, — А можно вопрос?
— Если ты про укров, — устало ответил Линдеман, — то это старая история. Как и все остальные жители Марса, они раньше жили на Земле. На Марс переселились одни из первых. Их предки — ближайшие родственники русских. Языки у них действительно похожи. Уж не знаю, что они там не поделили, но в начале XXI века у них разразилась страшная война. Укры, точнее — их предки, обвинили во всём Россию, мол, это она напала на их страну и отторгла часть территории, русские утверждали, что всё это ложь, что жители этих земель сами пожелали отойти к России, потому что считали себя русскими. К тому же вся территория укров была буквально нашпигована всевозможными секретными лабораториями, где тайно изготавливали запрещённое оружие. Так, или иначе, но укры потерпели поражение и многие после той войны пожелали покинуть Землю. Тут, как раз, началось освоение Марса. Живут они достаточно замкнуто, варятся в собственном соку. У них даже мэр свой. Или, как они его называют — «гетьман». Наша полиция даже не заходит в их кварталы. Но раз в три-четыре года устраивают майдан, как они сами называют свои выступления. Утверждают, что это у них такая традиция, которая началась ещё на Земле. Вот, каждые три, или четыре года они собираются все вместе, строят баррикады в своей колонии и идут свергать «гетьмана». Если тот не успевает сбежать — то участь его незавидная. Могут и убить. После этого выбирают нового и все на этом успокаиваются. Года на три-четыре.
- Странные обычаи. — задумчиво произнёс Рек.
-А что у вас? — спросил Линдеман.
— Мы решили начать с Центрального Диспетчерского Бюро. — ответил Лахэд.
Через пару дней с Земли действительно прибыло долгожданное подкрепление. Рек видел их мельком — рослые парни и девушки, среди них были и девушки, в городском камуфляже с шевроном на рукаве — на красном поле косой синий Андреевский крест и хищно раскинувшая крылья птица о двух головах. Ниже какая-то надпись на кириллице, с которой Рек знаком не был. То был легендарный батальон «Новороссия».
* * *
Планета на обзорном экране «Медузы» выглядела маленькой и негостеприимной. И казалась совершенно необитаемой.
— Перед нами планета Хор, высадимся примерно через три часа. — сказал Рек, поворачиваясь к Асуаду.
— Хм… Точно Хор (дыра — иврит)… Зикит, — повернулся он к кому-то из своих, — что ты об этом думаешь?
Тот, кого Асуад назвал Зикитом — смуглый, невысокий человек, подошёл ближе к экрану и посмотрел на открывающийся перед ним вид.
— М-да… Это не просто хор, это хор шэль ха тахат (дыра в заднице -ивр., сленг)!
— Готовьтесь к высадке. Я и На-Ла пойдём с вами.
Наёмники сначала хотели возразить, но потом просто переглянулись и вышли. Рек последовал за ними.
* * *
… А тем временем эпидемия «машинного бешенства» перекинулась на другие города Марса. Началось то, что впоследствии получило официальное название «Война роботов». Название дурацкое, но, тем не менее, оно прижилось и именно под ним эти события и остались в памяти народной. Собственно, Кевин Макнамара и появился на Марсе в разгар всеобщего веселья и оказался аккурат в центре событий. О таком его никто не предупреждал. Ну, хотя бы потому, что просто не ожидали, что такое в принципе может быть, вернее, допускали, но не верили, что это будет вот так и так скоро. А Кевин по прилёту принялся рьяно и добросовестно отрабатывать полученные деньги и вскоре с удивлением узнал, что все следы и все дороги его расследования ведут к его отцу и ещё одному человеку по имени Огвест Бремер…
— Ну что? — спросил Гектор, — Нарыли что-нибудь?
— Огвест Бремер. — ответил Лахэд, — Я думаю — начать следует с него. Полгода назад он работал программистом, а теперь директор крупнейшего на Марсе металлоперерабатывающего автоматизированного завода. Он что, миллионер с причудами? В свободное время подрабатывает программированием автоматов с газировкой?
— Нет, конечно, — охотно объяснил Линдеман, — Его отец был владельцем этого завода, но со своим единственным сыном Огвестом Бремером-младшим не ладил.В итоге отец полностью отказал ему в какой-либо помощи, хотя был очень богат, и этот Бремер-младший перебивался подработками программистом в разных компаниях. В конце концов старый Бремер скончался и завод достался сыну в наследство. Это вовсе не секретная информация. Первым делом Огвест Бремер уволил директора, посчитав, что у него и самого хватит опыта руководить таким делом. Так что теперь он является и владельцем и единственным директором завода. Вот что. У меня сейчас ответственное совещание. Прибыли, наконец, силовики с Земли. Поезжайте-ка вы на завод этого Бремера. Поговорите с ним, послушайте. Может, парень что полезное скажет. Ну и присмотритесь там свежим взглядом. Мало ли что интересное заметите. Кстати, на этом его заводе пока все тихо, никаких происшествий. Так что заодно предупредите человека о возможной диверсии.
Приёмная владельца металлоперерабатывающего завода Огвеста Бремера-младшего (так его официально звали) должна была поражать воображение любого, кто осмелится туда войти. Причём всем сразу — и размерами, и массивной антикварной мебелью, и картинами на стенах, и огромной, прямо как в театре, хрустальной люстрой со множеством подвесок. И секретарша тоже должна была поражать воображение. Это была изящная шатенка лет двадцати с небольшим, изо всех сил старающаяся казаться старше и суровее. Она ещё была в том возрасте, когда девушки хотят выглядеть старше. Рек проникся. Во всяком случае — постарался сделать вид, что проникся.
— Выглядит внушительно, — сказал он, обращаясь к Еве, — Мы из полиции, детка. Хотели бы поговорить с твоим боссом. Пропустишь?
Он тоже изо всех сил пытался произвести впечатление. И заодно делал вид, что вся эта бьющая в глаза роскошь ему до лампочки. А Лахэд ничего не говорил и вообще внешне ни на что не реагировал. Девушка посмотрела на него строго и нажала кнопку связи с боссом.
— Мистер Бремер. К вам посетители. Из полиции.
— Что им надо? — послышалось из динамика.
— Вот и узнает, как только ты нас впустишь. — ответил Рек, продолжая изо всех сил изображать развязность.
— Проси. — ответил голос из динамика.
— Проходите, — скомандовала секретарша, нажав другую кнопку.
Дверь в кабинет директора открылась.
Так просто — мельком подумал Рек и они с Лахэдом шагнули внутрь.
Огвест Бремер совершенно не был похож на монстра. Это человек лет тридцати пяти, полноватый, лысеющий брюнет, одетый в неброский, но дорогой и очень хорошо сшитый костюм с галстуком. И держался он с подчёркнутой любезностью.
— Чем я могу помочь полиции? — спросил Бремер, едва только Рек с Антуаном шагнули в его кабинет.
— Инспектор Лахэд! — представился Антуан вместо ответа, на ходу вынимая из кармана жетон и демонстрируя его директору. — Вы — Огвест Бремер?
— Да.
Полицейские остановились у края стола.
— Присаживайтесь, — предложил хозяин кабинета.
Лахэд неспеша сел, вытянув ноги. Рек последовал его примеру.
Первый разговор с Бремером ничего не дал. Владелец завода был вежлив, терпеливо отвечал на их вопросы, тем не менее отчётливо давая понять, что он чертовски занят, но под конец всё же дал согласие на осмотр предприятия. И даже попросил свою секретаршу, которую, как выяснилось, звали Ева Флитчер, сопровождать их. И они долго бродили по цехам. Ева Флитчер оказалась высокомерной неразговорчивой особой, всем своим видом изо всех сил дающей понять, что визитёры ей активно не нравятся. Фигура у неё, однако, была потрясающая. Ноги от ушей, что называется, бюст третьего размера, не меньше, копна каштановых волос до пояса.
— Вы что-то имеете против полиции? — не выдержал в конце концов Рек.
— Вы приходите к людям, отрываете их от дела ради каких-то своих домыслов и подозрений. Кому это нравится?
Рек смущённо замолк и повернулся к Лахэду в поисках поддержки. Тот всем своим видом излучал дзен.
— Я.… эээ… — пробормотал Рек, — Я.… я думаю, полицейскому приходится быть подозрительным, — сказал он наконец, — Для того, чтобы вовремя защитить простых людей от опасности.
Лахэд фыркнул:
— Ну высказался! Защитник человечества!
— Так что вы хотите посмотреть? — повторила она свой вопрос. И добавила совершенно уничтожающе: — Кроме моих ног.
— Не знаю! — резко ответил Рек, — Я же не разбираюсь в том, как должно выглядеть это ваше образцовое производство. Вы здесь лучше ориентируетесь.
Наконец, после долгих блужданий по цехам среди шума, лязга и грохота, они оказались на одном из нижних ярусов, где находились склады готовой продукции. Здесь было заметно тише, только где-то вдалеке слышался шум работающих погрузчиков.
— Милое местечко, — кивнул Рек с одобрением. — В самый раз, чтобы поговорить о деле.
Она изобразила искреннее удивление.
— Ради того, чтобы поговорить, можно было не расхаживать по всему заводу.
— Ну, нам с Тони так было интереснее. Во всяком случае, я оценил масштабы вашего производства, — Рек разглядывал штабеля металлической арматуры, будто они его действительно заинтересовали.
Ева Флитчер ждала, слегка постукивая узеньким носком туфли по полу.
— Как вы относились к прежнему директору? — спросил Антуан, решивший выйти из своего медитативного состояния.
— Хорошо.
— Новый лучше или хуже?
Она чуть дёрнула плечом.
— Не могу сказать. Они достаточно разные.
— Но и тот и другой регулярно платят вам зарплату? Это главное? — продолжал Антуан.
— Что вы можете знать о главном? — вскинулась вдруг она.
— Так расскажите мне о том, чего я не знаю.
— Это не ваше дело! Вы интересуетесь производством, хотя вам лично от этого нет никакой пользы. Теперь вы пытаетесь вмешаться в чужую личную жизнь. А на самом деле вам надо знать, кто придумал вирус, с которым вы не в состоянии справиться.
Лахэд буквально вцепился в неё взглядом. Ева поняла, что проболталась, но уже поздно.
— Откуда вы знаете про вирус? Или у вас практикуется подслушивание разговоров своего шефа с его посетителями?
Ева посмотрела на него ошарашено.
— Разумеется, мистер Бремер интересуется тем, что творится в городе. Мы обсуждали с ним эту тему. — голос её слегка дрогнул, она изо всех сил пыталась скрыть волнение.
— Так мистер Бремер мог обсуждать вопрос о вирусе с Вами? Своей секретаршей? — с просил Антуан, — А вот нам он сказал, что ему неизвестно, что происходит в городе. Что он понятия не имеет о вирусе.
Лахэд нахмурился. Ева задёргалась и заюлила. И начала мямлить и терять лицо. Ну да, её шеф очень занятой человек. Да, у него нет времени, чтобы на что-то ещё отвлекаться, руководить таким заводом, как этот — дело непростое. Но Ева старается информировать его о событиях в городе и не только в нём. Да, возможно, он что-то такое слышал, но не придал значения. Да, он работал какое-то время программистом в Центральном Бюро Управления и Автоматизации, но после смерти отца уволился и теперь всё его время занимает этот завод…
— А Вам что известно? — спросил Лахэд.
— Мне… только в общих чертах… В городе беспорядки… Вроде бы укры вырвались из своего гетто… Но мэр вызвал подкрепление с Земли… Послушайте! Я действительно ничего не знаю! Ну, почти ничего! Да, мой шеф говорил со мной о происходящем в городе, но только потому, что он волнуется за меня. Он советовал мне не возвращаться одной поздно. Пару раз я действительно ночевала на работе, у нас есть комната отдыха. Тогда, вроде бы, метро вышло из строя…
Она готова была расплакаться.
— Мы и так слишком вас задержали. Если у вас случится что-нибудь непредвиденное — сообщите в полицию, — сжалился над ней Лахэд, — Нам важна любая информация, которая может помочь следствию.
— Я провожу вас. Иначе вы заблудитесь. — с явным облегчением произнесла Ева.
* * *
Отряд наёмников в полной готовности выстроился в выходной камере «Медузы», Рек давал Датчу последние инструкции, На-Ла рассматривала бойцов. Надо сказать — посмотреть было на что: чёрная униформа, верхняя часть лица закрыта полумаской, в глазницах которой вставлены пластинки позволяющие видеть в инфракрасном режиме, кроме стандартного оружия, каждый боец имел при себе несколько ножей для метания, на правом бедре, в чёрных ножнах, висел «клюв», обоюдоострый, боевой кинжал.
Корабль вышел на позицию, двери люка начали открываться.
Высадились прекрасно. В полной тишине отряд подобрался почти вплотную, но их всё равно заметили, со стороны бастиона открыли огонь, двое наёмников были убиты сразу, остальные смогли ворваться внутрь, а дальше началось светопреставление.
— Все ниточки сходятся на том программисте, который вдруг неожиданно стал владельцем завода. — сказал Лахэд.
— Огвест Бремер? — Рек кивнул, усилено протирая глаза. Лицо у него осунулось, под глазами круги — в последние дни он почти не спал и теперь держался только благодаря громадному количеству выпитого кофе.
— Я собираюсь наведаться к нему. — Лахэд налил себе кружку кофе, — Мне вот очень интересно, почему отец не лишил его наследства? Раз они не ладили.
— Хорошо, я с тобой. — не дослушав, тут же сказал Рек.
— Только говорить буду я. А то в прошлый раз…
— Ага! Пышноволосая красотка, которая только и делала, что сажала меня в лужу.
— А мне показалось — ты ей понравился. Уверен, она будет не против поболтать с шикарным парнем вроде тебя.
Рек поморщился.
— Не уверен, — честно признался он, не поддаваясь на шуточку. — По-моему, я не в её вкусе.
* * *
Единственным человеком, которого Огвест Бремер-младший ненавидел в жизни по-настоящему, был его отец. Хотя отца не было в живых уже несколько лет, Бремер продолжал его ненавидеть и всё никак не мог поверить в то, что отец наконец-то умер. Да, отец лишил-таки его наследства, но Бремеру-младшему удалось выкрасть завещание и уничтожить его. И он стал единственным наследником огромного состояния, которое отец завещал поделить на четыре части: часть должна была пойти на благотворительность, часть — достаться его секретарше Еве Флитчер (Бремер-младший очень удивился, когда узнал и взял этот факт на заметку), а ещё двоих наследников звали Кевин Макнамара и Ганс фон Кутченбах. Кто они такие — Бремер-младший не знал, но, на всякий случай, решил навести справки. И очень удивился, когда выяснил, что эти два джентльмена военные. Макнамара, впрочем, вышел в отставку, а вот фон Кутченбах продолжал служить. Что могло связывать отца с этими людьми Огвест так и не смог выяснить, но что-то, наверное интуиция, подсказали ему, что лучше в это дело не соваться.
Однако, спустя несколько дней после того, как Бремера-младшего навестили Рек с Лахэдом, к нему пришёл молодой человек по имени Кевин Макнамара-младший и стал задавать вопросы об отце и деятельности завода. Да, этот парень был обычным журналистом и вопросы у него были стандартные, но вот его имя… А что если ещё кто-то узнает, или догадается, что вся эта заварушка с «бунтом машин» случилась не просто так. Но в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля. Бремер занервничал. Он понял, что его грамотно обкладывают. С одной стороны полиция, а с другой журналюга, за которым явно кто-то стоит. А точнее, даже, не «кто-то», а вполне себе конкретные люди. Те, кого он лишь однажды, мельком, ещё в ранней юности, почти, можно сказать, в детстве — видел в офисе своего отца. Тогда на его вопрос отец коротко ответил, что это его заказчики. Он никогда не говорил о своём бизнесе в семье и ни сын, ни жена понятия не имели, чем на самом деле занят Бремер-старший. А когда Бремер-младший получил-таки права на наследство, то первым делом он кинулся искать архив отца. И тут его ждало разочарование: все бумаги, а так же данные в компьютере, были тщательно уничтожены, диск явно отформатировали так, чтобы информацию было невозможно восстановить. А на рабочем месте отца в кабинете заводоуправления и вовсе стоял новёхонький компьютер. Бремер-старший грамотно замёл все следы и обрубил все хвосты. Оно, может, и к лучшему. — подумал Бремер-младший. Тем паче, что свой план он начал вынашивать уже давно, почти сразу же после того, как отец вышвырнул его из дома и отказал в деньгах. Теперь у него, наконец, появились возможности для его осуществления. А то, что отец оборвал все контакты с прошлым, даже упрощало задачу. Значит — никто не помешает. Единственным свидетелем прошлого, человеком, который был связан с ненавистным отцом, была секретарша Ева Флитчер. Но поразмыслив, молодой Бремер не стал её увольнять. «Держи друга близко, а врага ещё ближе» — эту суровую истину юный Огвест Бремер усвоил очень рано и очень быстро. Тем более, что он пока не решил — враг ему она, или друг? И кем она может стать? И с чего это вдруг старик расщедрился и решил отвалить ей аж четверть своего состояния? Вроде бы в человеколюбии замечен никогда не был. Не та порода, что называется. Так что он просто прибавил девице жалование, но и обязанности тоже. И оба остались вполне довольны. Тем более, что секретаршей Ева оказалась толковой и легко справлялась одна там, где при старом владельце были заняты трое.
Так оно и было какое-то время. Нового владельца завода никто не беспокоил, пока однажды к нему не явился посетитель. Человек назвался старым знакомым его отца, сказал, что незадолго до его смерти его фирма сделала старому Бремеру заказ на производство профильной арматуры. Контракт действительно нашёлся и сроки по его выполнению действительно подходили. Всё, вроде бы, было в порядке, но что-то молодого Огвеста Бремера насторожило. Что-то скребнуло там, в душе. А посетитель был любезен, много говорил о его отце, думая, что Огвесту это приятно… Он мужественно терпел. На прощание только сказал, что если господина интересуют сроки исполнения заказа, то для этого не нужно являться лично, достаточно просто прислать электронное письмо. Но визитёр ответил, что привык лично всё контролировать. И сказано это было вежливо, но весьма твёрдо. И что он хотел именно лично познакомиться с сыном и наследником старого Бремера. А потом перевёл разговор на него самого. Откуда-то он знал, что молодой Бремер какое-то время работал программистом. И выразил сожаление, что тот больше этим не занимается. Потому что программистом молодой Огвест Бремер действительно был неплохим. Даже больше — Огвест Бремер-младший был очень хорошим программистом. И вот тут Огвест-младший дал слабину — он сказал странному визитёру, не без гордости, что сам написал всё программное обеспечение для управления производством. Визитёр расцвёл и рассыпался в комплиментах. И спросил, а не может ли он, Огвест Бремер-младший, оказать ещё одну услугу? Уже именно как программист. О, всё будет оплачено и оплачено щедро. Причём не только деньгами. Потому что в деньгах Бремер, понятное дело, не нуждается. Дело его процветает.
"С похвал вещуньина вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье спёрло,
Ворона каркнула во всё воронье горло…"
О, да, конечно, конечно, может.
На этот номер Огвест Бремер не звонил никогда, хотя человек, который дал ему этот контакт, сказал, что звонить по нему можно в любое время дня и ночи. И что этот номер знают всего несколько человек, включая и его, Бремера. Теперь же, холодея внутри, Бремер придвинул к себе комлинк и, полистав список контактов, нажал вызов…
Конечно, потом, после ухода странного заказчика, Бремер понял, во что вляпался, но было уже поздно. А потому, поразмыслив немного, решил, что так даже и к лучшему. Одному ему бы такую затею не потянуть, будь он хоть семь раз компьютерный гений и ста семи пядей во лбу.
* * *
— На вашем заводе тишь да гладь. — задумчиво проговорил Лахэд, обводя взглядом роскошную приёмную Бремера.
— Что вы от нас хотите? — нервно спросила его Ева.
— У вас никакие машины не пытаются нападать на людей, — пояснил Лахэд, продолжая всё так же разглядывать пышный интерьер приёмной.
— Надеюсь, это лишний раз доказывает, что мы не имеем к вашему машинному бунту никакого отношения, — отрезала она.
— Лично я так не думаю. — ответил Лахэд.
— Что вы имеете в виду? — удивилась Ева.
— То, что у вас ничего не происходит, может доказывать совсем обратное, — заявил Антуан, не глядя в её сторону. — В прошлый раз вы проговорились, что знаете о существовании вируса, причём от своего шефа. Хотя ваш шеф за двадцать минут до этого уверял меня, что он ровным счётом ничего ни о каких вирусах не слышал. Вы бы уж как-то согласовали свои версии. А так — у нас появились стойкие основания вам не верить.
— Вы хорошо разбираетесь в программах, мисс Флитчер? — решился вступить в разговор Рек.
Повисла напряжённая пауза. Рек прямо-таки кожей ощутил исходящее от Евы напряжение и вперил в неё взгляд. Девица явно что-то скрывала.
— Вы хотите сказать, что подозреваете меня? — она тряхнула каштановой гривой, — Какая чушь! И для этого вы сюда явились?
— У меня есть своё предположение на этот счёт, — медленно и тихо проговорил Антуан Лахэд, — Согласитесь, что ваша осведомлённость выглядит, мягко говоря, подозрительно. К тому же и Вы, и Ваш шеф противоречите друг другу. Кто из вас врёт?
— В тот раз я сказала вам правду, — поспешно заговорила она, — Мы действительно говорили о вирусе с мистером Бремером. Как раз перед вашим приходом. Он действительно советовал мне какое-то время не возвращаться домой, потому что в городе опасно из-за всех этих событий.
— Значит, я должен подозревать мистера Бремера?
Ева вздрогнула и побледнела. Глаза её забегали.
Ага! Попалась! — с удовольствием подумали разом Рек с Антуаном.
— Если уж в вашем Управлении смогли додуматься до того, что причиной всех бед стал вирус, то тем более, до того же самого мог додуматься человек, который сам является программистом. — она ещё пыталась хорохориться.
Лахэд скептически пожал плечами. Рек повторил его жест.
— Ну и что? — переспросил Антуан.
— Как это — что? — изумилась мисс Флитчер. — Мистер Бремер догадался о существовании вируса задолго до того, как эта версия появилась у полиции.
— Да понял я! — отмахнулся Лахэд. — Но ваш директор соврал мне в глаза, что знать ничего не знает.
* * *
Перед самым входом в лабораторию между охраной и наёмниками завязалась рукопашная схватка. Река почти сразу оглушили ударом по голове, один из охранников схватил На-Лу за воротник и занёс уже над ней боевой нож. Кхамианка зажмурилась, но удара не последовало.
— И нааль абук! — услышала На-Ла незнакомый голос и охранник упал с проломленной головой. Над ней склонился один из наёмников, на руке у которого она увидела татуировку «T. Rex».
— А что значит «ТиРекс»? — спросила На-Ла, всё ещё в шоке от пережитого.
— Тираннозавр Рекс. — ответил наёмник — рослый громила с чёрной бородой лопатой.
В это время, несколько солдат охраны сумели пробиться в помещение, но «Вороны» скосили их огнём, Один их счастьевцев повернулся к оглушённому, но пытающемуся встать Реку, и поднял бластер.
— Закнабут, хабиби! («Подавись, дорогой!» — араб.) — раздался голос Асуада и счастьевский солдат рухнул с «клювом» в горле.
Нападающие ворвались в лабораторию, Рек окончательно пришёл в себя в себя и На-Ла приступила к работе.
— У нас мало времени. — сказал Асуад.
— Насколько мало? — уточнил Рек.
— Минут десять. Не более того.
— Успеем.
* * *
— В прошлый раз мы не договорили. — сказал Лахэд вместо приветствия, когда они с Реком вновь возникли в роскошной приёмной Бремера. Ева при виде их попыталась было просто удрать с боевого поста, но Дагвард решительно преградил ей путь.
— Ну куда же Вы? — невинно спросил он Еву. Та молча посмотрела испепеляющим взглядом.
— Я надеялась, что вы наконец-то оставите нас в покое, — сказала она, звеня слезой в голосе.
— Ни в коем случае! — Рек сделал серьёзное лицо. — На вашем заводе так тихо, — повторил он.
— Вы действительно так горячо поддерживаете своего нового босса? — вступил в разговор Лахэд, — Или все же старый вам нравился больше?
— Это принципиальный вопрос? — спросила она удивлённо, — Разве это имеет отношение к делу?
— Допустим, имеет. И не отговаривайтесь тем, что это — ваша личная жизнь. — ответил Лахэд, — Нам известно, что старый владелец и его сын… скажем так… не ладили. И первое, что сделал наследник после вступления в права владения, — это уволил весь старый управляющий персонал. Кроме Вас. Вас он оставил. Как Вы думаете, почему?
— Ну, допустим, я его устраиваю. Как работник. Сейчас я одна вполне справляюсь с обязанностями, которые до этого были разделены на нескольких человек. Ну и.… это действительно моя личная жизнь, — возмутилась она, — Почему это вас так интересует?
— Потому, что вы мне нравитесь, — вдруг сказал Рек.
Она метнула на него ещё один испепеляющий взгляд.
— Это что, полицейский ход? Рассчитываете, что я растаю и сразу выложу вам всё, что вас интересует?
— А есть что выкладывать? — невинно поинтересовался Рек.
— Так что Ваш шеф? — не отставал Лахэд, — Он регулярно платит Вам зарплату? Вы говорите, что он возложил на Вас обязанности нескольких человек. А зарплату он Вам повысил?
— Послушайте, вы… мужланы! Оставьте меня в покое! Мне нужно работать!
Она попыталась было снова вырваться из кабинета, но Рек и Лахэд стояли стеной.
— Вы… вы…
— Ну мы. Дальше что? — Рек явно был намерен отыграться за прошлый раз.
— Так что Ваш босс? — продолжал гнуть своё Лахэд, — У Вас с ним роман?
— Какое вам дело? — она уже готова была разрыдаться от злости.
— Не обижайтесь, — примирительно сказал Рек, — Он сказал то, что думал. А Вы действительно мне нравитесь. И мне стало интересно, чем может привлекать такой странный и.… немолодой человек, как этот Бремер. Деньгами? Связями?
— Да что вы в этом понимаете⁈ Вы… вы…
— Ещё скажите, что у вас действительно роман и Вы влюблены в своего босса. Ни за что не поверю.
— Я не стану говорить на эту тему. Я имею право молчать!
— Ваше право, — признал Рек. — Я хочу понять, почему вы его так выгораживаете.
— А почему я должна верить в этот бред, который вы тут несёте?
— Бред? — переспросил Лахэд, — В городе полный хаос, машины нападают на людей, а на заводе вашего Бремера тишь да гладь. Да и он, если верить Вашим словам, за Вас искренне переживает. И Вы полагаете, что у меня нет оснований удивляться вашей стойкой верности своему шефу?
— Это чушь! Если кто-то поддерживает у себя на производстве порядок — это не означает, что он злоумышленник. Мой шеф — программист. И он в состоянии уследить за тем, что у него делается. Что же до моей личной к нему привязанности… Её нет. Просто он мой босс. И мне нравится моя работа. Я дорожу местом, вы понимаете?
Она не выдержала и разрыдалась.
— Оставьте меня в покое! Я.… мне надо работать… А вы…
Ева переживала не столько из-за своего шефа, которому действительно строила глазки, сколько из-за собственных скелетов в шкафу. Ей было что скрывать. И сейчас скелеты вновь зашевелились, застучали костями. А что если эти мужланы из полиции, и этот журналюга, который заявился вслед за ними, что-то раскопали про неё, Еву? Что, если кому-то стало известно…
Всё своё детство, едва начав что-то понимать в этой жизни, отрочество и раннюю юность, почти всю свою недолгую жизнь, она мечтала вырваться из этого проклятого места. Из гетто, в котором жили укры, добровольно выбравшие изгнание с Земли и заточение в городе под куполом. Её родители погибли во время очередного «майдана», а самой Еве лишь чудом удалось бежать. Кто-то из соседей сказал, что её родители и брат были сторонниками свергнутого гетьмана, что и послужило причиной расправы. На самом деле родители политикой не интересовались вообще. Обычные работяги, пытающиеся заработать на жизнь и как-то свести концы с концами. Их вообще почти ничего не интересовало, кроме работы. Отец приходил домой поздно вечером, выпивал за ужином стопку горилки, или кружку пива, съедал приготовленную матерью еду и садился смотреть визор. И так повторялось каждый день. Иногда спрашивал у детей — Евы и брата, как дела в школе. Но вряд ли его это действительно интересовало. Изредка, по выходным, они всей семьёй выбирались 'в город", как это называли родители. Ходили в кино, или в парк аттракционов, где Еве с братом обычно предлагался непростой выбор — съесть мороженое или прокатиться на карусели. Лишних денег в семье не было и отец искренне возмущался и недоумевал, как это можно тратить их на ерунду, на какие-то развлечения? Поэтому обычно они просто глазели, как развлекаются другие. Как едят сладкую вату и мороженое, катаются не только на каруселях, но и вообще на любых аттракционах. И Евуся, глядя на чужой праздник жизни, отчаянно мечтала, что когда-нибудь и она так сможет. Сможет позволить себе и карусели, и мороженого сколько хочешь, и целую гору конфет и сладкой ваты… Только мать иногда украдкой совала ей в кулачок деньги, чтобы она могла купить себе что-нибудь. Любовь её выражалась в этом, да ещё в том, что она никогда не била своих детей. Только бы вырваться отсюда, из постылого гетто, где дни похожи один на другой… Так что смерть родителей от рук пьяных отморозков она восприняла, в том числе, и как шанс изменить свою жизнь. А тут не только полиция интересуется делами на заводе но и ещё один настырный типчик нарисовался — не сотрёшь, по имени Кевин Макнамара. Неужели сын? И тоже очень интересовался делами на заводе. И личностью босса. Но не в связи с «бунтом машин», а больше деятельностью самого завода. Куда и кому поставляется продукция? Много ли заказов? Словом, пытался выудить конфиденциальную информацию, подлец. Ева, конечно, послала его, вежливо дав понять, что разговора не будет.
* * *
Отец Кевина Макнамары — Кевин Макнамара-старший, — проявил себя тем, что, как патриот своей родины, воевал за Земное Содружество где только мог, путешествовал, а после того, как не слишком удачно для себя принял участие в одном вооружённом конфликте, вернулся усталым и разочарованным. И своё разочарование он выразил тем, что, принял предложение своего старого приятеля и однокашника Ганса фон Кутченбаха, поучаствовать в некоем проекте под названием «Верблюжья ферма». Проект был настолько секретным, что даже сам Макнамара-старший толком не знал, чем таким они все занимаются. Каждый отвечал только за свою сферу деятельности и почти никак не контактировал с остальными участниками проекта. Попутно, не отрываясь от своей секретной службы, он влюбился в одну из красавиц Ольстера (Северная Ирландия) — «золотоволосую богиню» мисс Дебору О’Хара. В Ольстер его тоже занесло участие в проекте. Жена, разумеется, о роде занятий мужа была, что называется, ни сном, ни духом. Она была классическая блондинка, про которых сочиняют бесконечные анекдоты. Семья официально жила в Лондоне, но много путешествовала, главным образом в связи со службой главы семьи, мистера Макнамары-старшего. Когда родился наследник — его отдали на воспитание бабушке, которая поворчала, но смирилась. Самим возиться с ребёнком мистер миссис Макнамара «не имели времени и возможности». Кевин рос, ни в чём не видя отказа, бабушка потакала всем его капризам и шалостям, покупая всё, что только дитятке не прибредится, а посему понятно, что за фрукт в итоге вырос.
Когда Кевину минуло шестнадцать лет, чета Макнамара вдруг приняла решение переселиться на Марс. Проект «Верблюжья ферма» к тому времени накрылся чем-то, очень сильно похожим не то на бордовую шляпу, не то на медный таз. А сам мистер Макнамара-старший, подписав все мыслимые и немыслимые подписки о неразглашении тайн и секретов, поспешно уволился из армии и поспешил забыть последние десять лет жизни как кошмарный сон. Но в покое его не оставили, дав понять, что в отставку люди вроде него могут уйти только в одном случае — когда помрут. Леди Алиса категорически воспротивилась тому, чтобы её внук ехал туда же.
«Какое воспитание мальчик может получить на Марсе? Да там ни одного приличного учебного заведения! Нет! Он должен учиться здесь, а вот когда его учёба будет закончена — тогда он сам решит для себя, что ему лучше: остаться на родине своих предков или следовать в никуда».
Кевин, привыкший к бабушкиной вольнице, целиком разделял её мнение. Родители смирились и признали, что Оксфорд — это хорошо, а Марс — не очень хорошо — и позволили сыну остаться в Англии. В Оксфорде Кевин принялся изучать журналистику. Ну, или старательно делал вид, что изучает. Писательского таланта у него не было. А ещё — Кевин-младший терпеть не мог ремесло отца. Что, однако, не мешало ему при каждом удобном случае обращаться к папе за помощью — финансовой и иной. Платили Кевину-младшему мало, а после истории с «Верблюжьей фермой» и того меньше, так что за деньгами горе-журналюга обращался частенько. Словом — это был типичный мизерабль-неудачник. И вот теперь о нём вспомнили. Словом, Кевин в очередной раз проклял тот день и час, когда он сунул нос, куда не следует.
Вот и сейчас его развели как ребёнка. Да, деньжат ему отвалили щедро, а он и обрадовался. Как та мышка из сказки, которую хитрая кошка просила пробежать через всю комнату из угла в угол, а взамен обещала горшок масла. Репортаж. — в который уже раз раздражённо подумал Кевин, — Как же! Боже милосердный! И за что мне это всё⁈
Всё, что удалось выяснить Кевину, — это то, что отец жив и его жизнь вне опасности, хотя состояние было тяжёлым и к нему не пускали — Макнамара-старший был в коме. Кевин вышел на улицу, рассеянно добрёл до стоянки автоматических такси, не глядя сел в мобиль, вставил в прорезь кредитную карту и набрал маршрут.
Только сейчас Кевин задумался о своих отношениях с отцом, о том, кем он был для него. И понял, что совершенно его не знает. Что они с отцом никогда не были особенно близки. Всё его детство прошло на Земле в доме бабушки по отцу, а родители только изредка навещали его. Тогда они всей семьёй шли куда-нибудь: в ресторан, или в парк аттракционов, а оттуда в музей, или на выставку, или к кому-то в гости, а потом опять в ресторан. Так продолжалось пару недель, а потом родители опять куда-то улетали и праздник заканчивался. До следующего года. Кевин-младший никогда не задумывался, почему так происходит и чем заняты его родители. Он просто принимал ситуацию как данность.
— Мистер Макнамара?
Кевин даже не сразу понял, что обращаются именно к нему. А когда понял, то обнаружил, что никуда он не едет, а так и сидит во флаере, даже дверцу не закрыл. А рядом стоят два каких-то типа и одни из них — рослый смуглый брюнет, размахивает у него под носом полицейским жетоном.
— Мистер Кевин Макнамара-младший? Так? — повторил брюнет.
Кевин машинально кивнул.
— Мы из полиции. — уточнил брюнет, — Инспектор Лахэд. А это мой напарник инспектор Дагвард. Наши соболезнования, мистер Макнамара.
— Спасибо. — механически сказал Кевин.
— Вы можете говорить? Можете уделить нам время. Нам очень важны Ваши показания. У нас есть предположение, что то, что случилось с Вашим отцом и события, происходящие сейчас на Марсе, как-то связаны.
— Да, конечно! Только… давайте поедем куда-нибудь. Не здесь.
— Тогда — может, в Управление? — предложил Лахэд.
Кевину было решительно всё равно куда.
* * *
Река разбудил звонок в дверь. Кнопку как нажали, так и не отпускали.
Какого… — подумал Рек, с трудом пытаясь понять, что происходит. Накануне он не спал больше суток, держался только благодаря бесчисленному количеству чашек кофе, мотаясь с Лахэдом по всему городу, да тут ещё какой-то журналюшка свалился им на голову… Что ему надо? Что им всем надо⁈ Дайте поспать… Рек бросил взгляд на светящееся табло часов. Он проспал чуть больше двух часов. В дверь продолжали трезвонить.
Убью…
Он встал и, как был, в одних трусах, поплёлся к двери. Почему-то Рек был уверен, что это тот самый борзописец, который почти целый день таскался за ними как привязанный. Как там его? Макнамара, что ли? Преисполненный самого горячего желания спустить визитёра с лестницы, Рек открыл дверь, даже не поглядев на экран видеонаблюдения. Но за дверью стояла Ева Флитчер, бледная и трепещущая, как осиновый лист.
— Эээээ… ммм… — опешил Рек, машинально отступая вглубь квартиры.
— Мне больше некуда и не к кому идти. — прошептала Ева, вторгаясь в прихожую, — Я узнала ваш адрес из базы данных. Мне нужно с Вами поговорить…
— Ну, проходите, — нашёлся наконец Рек, хотя она и так уже вошла, — Я сейчас переоденусь.
Он закрыл за ней дверь и поспешно проскочил в комнату, собирая на ходу разбросанные вещи. Вернувшись уже одетым, Рек увидел, что она так и стоит в дверях комнаты, не решаясь войти.
— Я принесла вам это, — она протянула ему небольшой чёрный предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся флэш-картой. Рек покрутил её в руке и посмотрел на неё выжидательно.
— Что это?
— Это часть программы.
— Я не программист. В любом случае — мне нужно отвезти это в Управление.
— Вы должны меня спрятать! — выдала она, — Ну вы же понимаете, что шеф сразу обнаружит, что кто-то копался в его компьютере. А кроме меня никто не может просто так зайти в его кабинет. Я боюсь! — Голос её скорее был требовательный, чем испуганный, — Он знает, где я живу и сразу же меня отыщет.
Рек кивнул.
— Поедемте со мной.
— Нет! — Ева решительно мотнула каштановыми кудрями. — Я боюсь выходить на улицу.
— Ну хорошо, — согласился Рек, — Оставайтесь здесь. Вряд ли ваш шеф догадается, что вы пошли ко мне на квартиру, а не в полицию.
Он тут же сорвался с места, подхватывая на ходу ключи от машины и куртку.
— Я закрою вас снаружи. Никому не открывайте.
Ева внимательно его слушала и кивала. Рек отыскал в карманах телефон и сунул ей в руки.
— Если будет надо — я позвоню вам вот на этот телефон. От того трубку не берите, — он ткнул в сторону стоящего на столе аппарата, — Проголодаетесь — холодильник на кухне!
Крикнул он уже из прихожей.
Да! Слабоумие и отвага — это сила, которая, как известно, солому ломит. В итоге, волнующая вышла история в стиле «Он был титулярный советник, она — генеральская дочь».
Хотя — на самом деле, никакая не генеральская. Но Ева в своё время сумела, не сама, конечно, а с помощью других, очень хорошо «скорректировать» свою биографию и, как ей казалось, надёжно спрятала все концы в воду. Та девочка из укрского гетто, казалось ей — исчезла безвозвратно. Да, Бремер ей нравился и иногда она даже спала с ним. И, конечно, была в курсе его замыслов. Не сказать, чтобы одобряла, но и не осуждала. Но потом случилось непредвиденное. Каким-то образом эти два копа — Лахэд и Дагвард — что-то пронюхали. Что именно — Ева не поняла, но запаниковала. Рыльце у барышни тоже было в пушку. И если вдруг откроется история с Саймоном… Это его фамилию — Флитчер — с некоторых пор носила Евуся…
А Реку Дагварду было двадцать три и он ещё ни разу ни в кого не влюблялся по-настоящему. Нет, конечно, были у него девочки, которые ему нравились и кое-с-кем из них он даже встречался, но это было всё не то.
Но Бремер её опередил. И всё испортил. Откуда он узнал о её отношениях с Саймоном Флитчером и о романе с ещё одним человеком по имени Кевин Макнамара? Да, Макнамара был женат… Но кого и когда это останавливало? Только вот о романе узнали… И не только жена, которая, кстати, повела себя достойнее всех, но и ещё кое-кто. Оказывается, этот Макнамара на Земле занимался чем-то, связанным с разведкой… И вот теперь его просто подстрелили. Нет, полковник Макнамара остался жив и находился в госпитале, где его надёжно охраняли, а врачи говорили, что его жизнь вне опасности, хотя ранение было и тяжёлым. Но произошло это почти на глазах у Евы. А если кому-то стало известно, где теперь скрывается девочка по имени Ева?
А тут ещё его сын вдруг прилетел с Земли и тоже решил навестить Еву. И Евуся запаниковала. Слишком уж в тугой узелок всё связалось: деятельность этого Макнамары-старшего, его шахеры-махеры с Бремером, о которых Ева, конечно знала, её романчики с обоими…
Нет, Саймона Флитчера Ева вспоминала даже с благодарностью. Он обеспечил ей пропуск в более-менее приличное (по марсианским, разумеется, меркам) общество. Ибо укры были изгоями даже на Марсе, куда стекалось отребье со всего Земного Содружества. Но сам Флитчер тоже был сам по себе тёмной личностью: не совсем честный бизнесмен, не брезгующий и криминалом, шулер и порядочный негодяй, как характеризовали его многие знавшие его люди. Официально он удочерил осиротевшую девчонку-подростка, но на самом деле жил с ней как с женой. Ева не возражала. Она как-то сразу поняла, что за всё в жизни надо платить. Деньгами, или собой — не суть важно. В конце концов — если бы не он — ещё неизвестно как сложилась бы её жизнь. А Саймон дал ей уверенность и защиту.
А потом Саймона Флитчера застрелили не то конкуренты, не то свои же подельники по криминальному бизнесу. Убийц так и не нашли. А сама Ева оказалась единственным свидетелем. И попала под программу защиты свидетелей.
Но Саймон, как оказалось, написал на неё завещание, по которому Еве достались деньги. Немного, но их вполне хватило, чтобы снять небольшую квартирку и оплатить обучение на курсах секретарей-делопроизводителей. Встреча со старым Бремером стала для неё настоящим подарком судьбы, до этого не баловавшей девчонку своей благосклонностью. Ева, едва окончившая курсы, просто пришла на собеседование по объявлению, которое ей дали на бирже труда и была тут же принята.
* * *
— Я.… я.… я ничего не знаю! — из последних сил выдавил Бремер.
Рек повернул какой-то рычажок. Раздался душераздирающий крик, резко оборвавшийся.
— Ты что? Спятил?
Рек резко обернулся. В дверях стоял Лахэд. Несколько секунд смотрел на происходящее, потом бросился к Реку, оттолкнул его и выключил рубильник.Бремер в кресле лежал как тряпка. Лахэд освободил от зажимов его руки и ноги пощупал у него пульс на шее.
— Мёртв. Это была твоя идея?
— Из-за них погибли мои родители! — заорал Рек. — Их убил обычный робот-уборщик! Мне нужно было выяснить! Мне нужны были сведения! И я добыл бы — и добуду их любой ценой!
— Ты пришёл мстить? — спросил Лахэд.
— Да! И если ты попробуешь мне помешать…
— Вот только пугать меня не надо!
Рек выхватил бластер.
— Убери ствол. Ты сделал большую ошибку, Дагвард. Личные мотивы в нашей работе — большая помеха.
— Ты мне ещё будешь проповеди о морали читать?
— Я отстраняю тебя от расследования.
— Что?!?! — Рек так и не опустил бластер, но курок не нажал.
— То, что слышал.
Лахэд подошёл и отобрал у него ствол.
* * *
Уже на выходе они столкнулись с группой уцелевших солдат охраны, пытающихся спастись, завязалась перестрелка. Один из солдат прицелился в На-Лу, но Асуад успел оттолкнуть её и получил заряд прямо в грудь. Рек прикончил стрелявшего и склонился над упавшим Асуадом. Тот прошептал, теряя сознание:
— Уходите, времени мало…
И в этот момент они узнали друг друга. Слабеющей рукой Асуад, он же Лахэд, попытался ухватить Река за воротник, но рука бессильно упала.
— Ты! «Иди с миром…» —произнёс Рек, закрывая убитому глаза.
Полковник Малинин.
Я помню этого парня — Антуана Лахэда. Неплохой был боец.
Конечно — в происходящем на Марсе безобразии полиция разобралась бы и без Дагварда. А тот проявил уж очень большое рвение. Потому что в полицию этот парень пришёл мстить. А тот, кто приходит в полицию мстить, рано или поздно начинает ставить себя выше закона.
Ганс фон Кутченбах включил компьютер и вставил инфокарту в разъём. Этого донесения он ждал даже не как подарка к Рождеству… Станция на Хоре захвачена и уничтожена, сведения о наработках в руках у Конторы. Жаль, конечно, Лахэда, он мог бы ещё не раз пригодиться, но что поделаешь — на войне как на войне.
Глава 4
О майданах и революциях. Или умная голова дуракам досталась
На майдане бiля церквi
Революциiя iде!
( Павло Тичина)
Погода испортилась. В середине июля вдруг подул холодный северный ветер, сдул тридцатиградусный зной, натащил откуда-то чудовищно-чёрных туч, уже который день скрывающих небо и немилосердно поливающих всё на земле нескончаемо-злым, как в октябре, дождём.
Сим Брайт отвернулся от окна, за которым ветер яростно трепал тщательно подстриженные деревья и кусты Константиновского парка. За деревьями угадывался такой же серый, как и небо, залив. Сим Брайт не любил этот город и это море, больше похожее на лужу и прозванное потому Маркизовой Лужей и именующееся морем только по недоразумению. И он искренне не понимал, какой резон был строить город в этих местах. Да ещё и сделать этот город столицей Империи. На его родине города строились в местах с тёплым климатом, с удобным географическим положением. Нет, эти русские — действительно самый загадочный народ на Земле. Хотя — их история действительно внушает Брайту уважение. Какой ещё народ на Земле так било и корёжило, над кем ещё так измывались почти всю его историю, а он всё равно выстоял и создал великое государство, самое большое на планете. Какой-то из их политиков, давно, больше ста лет назад, в очередной трудный период, сказал про русских, что они-де обречены строить империю. Это их историческая миссия такая. И он был прав. Трижды созидал российский народ империю — империю Романовых, Советский Союз и вот теперь построил новую. И всё это выходило как-то само собой, естественно, а потуги прочих правителей и стран выглядели всего лишь подражательством при всём к ним уважении.
Из размышления Брайта вывело появление чиновника Императорской Службы Протокола.
— Прошу вас, господа. — пригласил чиновник.
Люди, пришедшие с Брайтом и сидевшие на стульях вдоль стен, поднялись. Белые, украшенные золотыми узорами двери, распахнулись, открыв огромный зал с необозримо длинным столом посередине. Люди, сидевшие за столом, поднялись им навстречу.
— Делегация Гаммы-249. — объявил чиновник.
Вот как — делегация. Впрочем, Сим Брайт и пришедшие с ним люди, отлично понимали, что они — всего лишь изгнанники. Политэмигранты, чудом сумевшие бежать от существующего на их родине режима. Сим Брайт был одним из самых старых её членов. Ему было уже за пятьдесят. Впрочем — для счастьевца это не возраст. Высокий, стройный, с хорошо развитой мускулатурой и мужественным волевым лицом, он казался моложе своих лет. Он всегда был противоположностью брату — хилому, слабому, нескладному. Но именно брат задавал тон в их дуэте. Брат остался там, на Счастье Человечества и о его судьбе Симу ничего не было известно. Именно брат помог ему устроить побег, когда тучи над ним стали сгущаться. Долгим кружным путём Брайту удалось добраться до Земли. На то, чтобы объединить в одно целое разрозненных беглецов со Счастья и создать политическую организацию — ушли годы, но Сим мог теперь гордиться делами рук своих. Это было непросто — объединить людей разных взглядов и убеждений. Общим у них было одно — несогласие с существующим на их планете режимом. Но ему это удалось. Ему удалось не только объединить всех этих людей, но и создать нечто вроде правительства в изгнании. Следующим этапом было — завоевать признание политических кругов Земли и Земного Содружества. С этим проблем не возникло. Земляне быстро поняли, что сотрудничество с людьми Брайта будет для них полезно во всех смыслах. И вот теперь — приглашение в самые высшие круги. Российский Император и Председатель Государственного Совета, все главы ведущих земных государств, плюс сам Президент Земного Содружества, находящийся с визитом в Петербурге. Такой чести и такого внимания к их персонам никто из беглецов не ожидал. Самому Брайту всё происходящее казалось сном. От чувства нереальности слегка кружилась голова.
Сим Брайт не ошибся. Сформированное ими правительство в изгнании было признано легитимным. И они участвовали в диалоге наравне с действующими главами государств.
Признать правительство Брайта у землян был резон. После нападения на Гардарику и налёта на Весту в воздухе отчётливо запахло войной.Генералы всё громче бряцали оружием. В такой обстановке и при таком раскладе иметь под рукой готовое и лояльное правительство в изгнании было делом вовсе не лишним.
Встреча с правительством в изгнании проходила при закрытых дверях, журналисты не были допущены. Огласка до поры, до времени, была не нужна. Правительство в изгнании было пока небольшим. Кроме самого Брайта, занимавшего пост премьер-министра, в него входили Нора Вельс — министр образования, Ялмор Тун — министр экономики и финансов, Зиг Зан — министр обороны, Зена Кокс — министр здравоохранения и Базз Гор — министр сельского хозяйства. Таким образом — многие должности в правительстве ещё оставались вакантны и Брайту поневоле приходилось вникать во всё остальное.
— Если произойдёт смена власти на вашей планете, — сможет ли ваше правительство в изгнании предложить эффективную экономическую и политическую программу дальнейшего развития? — спросил Президент Земного Содружества.
— Да, господин Президент. — поднялся Брайт.От волнения пересохло в горле, но он справился и заговорил:
— Экономическая программа, выработанная нашим правительством в изгнании, включает в себя переведение экономики на рыночную основу, введение собственной денежной единицы, проведение приватизации. В сфере внутренней политики мы рассчитываем провести широкую амнистию всех политических заключённых, проведение парламентских выборов на демократической основе и выработку новой Конституции, где были бы гарантированы основные права: свобода слова и печати, свобода собраний и шествий, свобода выбора, свобода вероисповедания и совести. В сфере внешней политики мы намерены подписать договор о сотрудничестве с Земным содружеством и установлении дипломатических отношений с Земным Содружеством и другими членами Тройственного Союза.
Главы государств благосклонно кивали.
— Мы приветствуем ваши добрые намерения. — снова заговорил Президент Земного Содружества, когда Сим Брайт закончил свою речь, — И в свою очередь готовы выступить с инициативой по оказанию вашему правительству необходимой помощи в выработке необходимых законодательных актов. Иными словами — мы готовы оказать вам помощь в выработке новой Конституции и написании пакета законов, которые будут необходимы в первое время после вступления вашего правительства в действие.
Брайт поблагодарил. На этом первая часть переговоров закончилась и их участников пригласили на лёгкий завтрак. Завтрак действительно был лёгким и состоял, в основном, из салатов и лёгких закусок. После подали чай. Брайт и его товарищи уже успели привыкнуть к этому земному напитку. На Счастье Человечества чай был не в ходу. Чайных кустов там не было — их не завезли, а торговых отношений с Землёй Гамма-249 и другие планеты Полярного блока не поддерживали.
Погода за окном тем временем стала проясняться. Дождь прекратился и в разрывах туч стали появляться клочки ярко-синего, свежевымытого неба. Стало теплее. Лето, как-никак на дворе. Середина июля.
После завтрака переговоры продолжились. Был создан пакет документов: договор о сотрудничестве и взаимопомощи, проект мирного договора, договор об установлении дипломатических отношений. Все эти акты должны были вступить в силу немедленно, как только правительство в изгнании придёт к власти на своей планете.
А в это же время на самой Гамме-249, она же Счастье Человечества, в обстановке глубокой конспирации, было создано альтернативное Правительство, которое должно было прийти к власти при смене строя. На Счастье Человечества давно существовала оппозиция, а вернее — подполье. Правда, дела в этом подполье пока не шли дальше разговоров и критики существующего режима. Однако же у неё появился и свой лидер — идеолог. Звали его Рэй Грэйд. Никто не видел его воочию, но статьи с критикой существующего строя за его подписью регулярно расходились в самиздате, либо пересылались по электронной почте. Из чего наиболее догадливые заключили, что Рэй Грэйд — это псевдоним.
* * *
Название фирмы ласкало слух. Интересно, кому это в голову пришло назвать её «Мультигоминатор»?
«И чем они занимаются?»- отчаянно хотелось спросить Анке. Ответ напрашивался сам и вполне логичный — ими и занимаются — мультигоминаторами, сиречь. Но, в отличие от загадочной фирмы, работа Анке и иже с ней предстояла вполне понятная, хотя и не простая — освобождение заложников в офисе этой самой фирмы, будь она неладна. Некий менеджер, уволенный, по его мнению несправедливо, пробрался в офис и захватил бывших коллег, а заодно и шефа с секретаршей, в заложники. Утверждал, что у него бомба в кабинете шефа заложена. Переговоры длились уже почти сорок минут, но ни к чему не привели. Стало только известно, что шеф ранен и серьёзно — в живот. Ранения разной степени тяжести получили и ещё несколько человек в здании. Врачей к ним не пропускали.
Анка с ребятами мрачно вглядывались в зеркально-гладкий куб из стекла и бетона — здание офиса с огромными буквами на крыше. Начальство колебалось — никто не решался дать приказ о начале штурма. В гарнитуре было слышно, как негромко матерится Малинин. Вообще-то Зена считалась тихой планетой и такое событие, как захват заложников было для неё чем-то из ряда вон выходящим, небывалым.
— Ржавая! — услышала Анка, — Слышишь меня?
— Так точно.
— Давайте на крышу. Сможете?
— А чё тут не смочь? Он один? Всё здание контролировать не сможет, даже если через пульт с видеокамерами.
— Вот и давайте. Выберетесь на крышу и ждите сигнала. Пойдёте как обычно — через окно.
— Есть.
Анка махнула своим и вся четвёрка пригибаясь бросилась к зданию. Чёрный ход был заперт. Глаз видеонаблюдения над ним был выбит снайпером ещё раньше. Джинн выстрелил в замок — возиться с ним было некогда. Группа оказалась на тесной лестничной площадке и помчалась наверх, перешагивая через несколько ступенек. На крышу они выбрались как раз вовремя — начальство, наконец-то собралось с духом и приняло долгожданное решение о штурме.
— Готовы? — коротко спросил Батя.
— Готовы.
Захваченный офис находился на четвёртом этаже. Всего их шесть. Здание не такое уж высокое. Впрочем, в этой части планеты не строили высоток. Города здесь были всё больше малоэтажные и серовато-голубоватое стеклянное здание возвышалось над городом, как гора над равниной.
Анка пристегнула карабин к поясу, второй конец троса закрепила на краю крыши. Остальные сделали то же самое.
— Пошли. — скомандовал Батя, — С Богом!
И группа шагнула с крыши. Стёкла в окнах оказались прочнее, чем ожидалось — рассчитанные на частые здесь ураганы. Их пришлось пробивать бластерами, а потом уже выбивать и уж тогда только врываться внутрь. Снизу ломились Крест и Кот со своими.
Штурм был недолгим. Горе-террориста пристрелили, бомба оказалась муляжом, в который была вставлена новогодняя хлопушка, раненых отправили в госпиталь, остальных вывели на улицу. В холле висела огромная вывеска с названием фирмы. Уже под конец всего она сорвалась со стены и вскользь задела Анку по голове, слегка оглушив и оставив внушительных размеров шишку.
— Это на память. — сказал Джинн, когда Анка пришла в себя, — Чтоб дольше помнила. И чтобы шлем раньше времени не снимала.
— Я это и так надолго запомню. — буркнула Анка.
Подошёл Малинин. Поздравил, похвалил.
— А шеф этот ихний и вправду сволочь редкостная. — сказал Батя, — Я тут поговорил кое-с-кем. Парень этот действительно ни в чём не виноват был. Шеф его подставил сперва, а потом уволил с «волчьим билетом» и без выходного пособия. Жалко дуралея. А что с ним?
— Убит. — коротко ответил Джинн.
Через пару дней Анку вызвал Малинин. Вручил ей небольшой увесистый пакет в плотной пластиковой обёртке.
— Что это?
— Благодарность от спасённых заложников. — ухмыльнулся Батя, — Да мы проверили, мин нет.
— Это мне лично, или всем?
— Сказали, что тебе лично.
— Интере-есное кино. И кто ж это там так воспылал ко мне? А главное — откуда он узнал про меня?
— Сказали — командиру группы, освобождавшей кабинет начальства.
Анке не хотелось брать этот подарок, особенно после того, что она узнала про шефа этой чёртовой фирмы. Как там её-бишь? «Мультигоминатор»? Но она, тем не менее, вскрыла упаковку. Там оказалась книга. Старая. В плотном коричневом переплёте, с золотым тиснением и золотым обрезом. Напечатана она была на каком-то незнакомом языке, явно не на земном.
— Что это за язык? — спросила она. Вопрос был риторический.
Малинин взял у неё книгу, пролистал.
— Ахез. — ответил.
Означало — «А хрен его знает.»
— Это обязательно брать? — спросила Анка, — Или можно отказаться?
— Как хочешь.
Анка решила вернуть книгу и отправила её назад, но через день книгу принесли ей с запиской «От моих подарков не отказываются».
«Однако…»- подумала Анка.
* * *
На-Ла проснулась от неприятного чувства падения в пустоту. И поначалу попыталсь уснуть снова, но сон сбежал и потому она просто лежала в постели, разглядывая потолок каюты, слабо подсвеченный дежурной лампочкой-ночником.
— Опять они меняют направление на сверхсветовой! — проворчала она, спрыгивая с койки и натягивая весёленький, цветастый комбинезончик. Почти всю одежду ей покупали Дагварды. Просто не могли удержаться, увидев нечто, по их мнению симпатичное. Только вот со вкусом у них были серьёзные проблемы. Например, трогательная розовая кофточка на ребёнке смотрелась бы замечательно, но совершенно не шла взрослой кхамианке, пусть даже и маленького роста. Правда, в размере братья никогда не ошибались. Глазомер у них был профессиональный. На-Ле, однако же, было всё равно, во что одеваться, поэтому она безропотно носила то, что ей давали. Даже если во всём этом становилась похожа на разряженную цирковую обезьянку. Народ, увидав это чудо, шалел и оглядывался, но На-Ла и в голову не брала.
Она вышла в коридор и засеменила в сторону кокпита, путь в который лежал через кают-компанию. Первое, что она увидела, войдя, это ноги на столе. Человек сидел спиной к коридору и его скрывала спинка дивана. Зато ноги его, в чёрных кожаных брюках и щёгольских остроносых ботинках, было видно сразу.
— Не спится? — поинтересовался обладатель ног.
На-Ла обошла диван и уставилась на Река Дагварда.
— Что, собираешься на встречу со своими «политиканами»?
— На-Ла! Не каждое словечко моего брата требует того, чтобы его повторяли. — назидательно произнёс Рек, грозя пальцем. Они с братом искренне считали, что На-Ла ещё маленькая.
Рек был в белоснежной шёлковой рубахе (привет мушкетёрам), на шею небрежно накинут чёрный шарфик, руки в перчатках. На-Ла оглядела его с ног до головы, потом проделала то же самое в обратном порядке.
— Нравлюсь?
На-Ла фыркнула, что означало у неё полное безразличие.
— Ты мне в любом виде нравишься. Хотя зачем каждый раз устраивать этот маскарад?
Рек провёл рукой в перчатке по коротко стриженому затылку.
— Это приятно.
— Ну, и что вы там творите с курсом? — сварливо поинтересовалась На-Ла.
— Меняем вектор. Я получил шифровку от Вики. Он просит о встрече. Сообщил, где его можно найти.
— Стоит ему только свистнуть, как ты тут же прибегаешь.
— Мы опаздываем, — проигнорировал её выпад Рек, — Он пометил послание как очень важное.
— Могли бы меня разбудить! — обиделась На-Ла.
— Ты и так почти всё время проводишь за компьютером! Датч решил воспользоваться моментом, когда ты сама решила оторваться от этого нужного занятия и поспать. Не беспокойся: мы используем твою программу корректировки курса. Так что неприятные ощущения — доводка до нужного вектора. Противоперегрузочная система не успевает реагировать. — он встал и накинул на плечи чёрную бархатную куртку, — Пойдём к Датчу.
На-Ла фыркнула и пошла за ним, в рубку.
— Выходим в обычное пространство через три минуты, — сообщил Датч отрываясь от приборов, — Включи защитное поле, На-Ла. Мало ли на какой метеорит наскочим.
* * *
Сим Брайт выключил визор. Непонятно, с чего это вдруг его так взволновала эта история с захватом заложников на Зене — тихой планете Земного Содружества.
История с «Мультигоминатором» просочилась в СМИ и наделала шума. Было начато расследование, финансовые махинации руководства фирмы вскрылись и против директоров было возбуждено уголовное дело.
История, конечно, неприятная, но такова цена свободы. — подумал Брайт.
Высокопоставленный делец возомнил себя выше закона. А ему напомнили, что закон нарушать не стоит и поставили на место. Неужели и у нас, на Гамме-249, будет возможно такое? Неужели деньги действительно настолько меняют людей?
Сим Брайт отнюдь не был наивным юнцом, но иногда и его посещали подобные мысли. А ещё — было очень жаль того несчастного, загнанного в угол парня, который и заварил всю эту кашу. Его убили спецназовцы при штурме. Они не виноваты — выполняли приказ. И смерть того несчастного повесят, скорее всего, на преступного директора фирмы, но…
Закон! Нужны новые законы! Но какие? На Гамме-249, она же Счастье Человечества, официально нет преступников и преступности, а значит — нет и свода законов, по которым следует судить провинившихся. «Врагов народа» бросают в тюрьмы и лагеря по приговору «Особой Комиссии». А по сути — без суда и следствия.
Брайт подошёл к столу и включил компьютер. Он знал, что нужно делать. Нужно создать проект свода законов, будущий Уголовный Кодекс, нормы, по которым будут жить люди в будущем, когда власть сменится. Он вошёл в Сеть и запросил необходимые данные.
* * *
Заведение было, что называется, «с претензией»: тяжёлая мебель «под старину», бронза, хрустальные светильники, фарфоровые вазы, безделушки, официанты в смокингах. Название, правда, было не очень: «Всё на продажу» В дальнем углу погружённого в интимный полумрак зала было устроено несколько отдельных кабинетов. В одном из таких кабинетов за круглым столом сидел человек сорока пяти, или чуть старше. Одет он был в добротный чёрный деловой костюм (сшитый на заказ и очень дорогой). На шею человека был наброшен такой же, как у Река, шёлковый шарф, только красного цвета. Ещё у человека было худое лицо с резко прочерченными складками от мимических морщин, пронзительные ярко-синие глаза и гладкие тёмные волосы без единой седой ниточки. Это и был Виктор Златов, он же Вики — бывший глава свергнутого правительства Маиси, а ныне глава Братства торговцев информацией. За его спиной стоял здоровенный тип в сером с умными и цепкими глазами — охранник. Рек прошёл в кабинет, слегка кивнул охраннику и уселся напротив Златова, походя обменявшись с ним рукопожатием.
— Привет, Рек! — воскликнул Златов и все многочисленные складочки его лица разом ожили, сложившись в улыбку Чеширского кота. — Рад видеть тебя в добром здравии.
— Привет, Вики! — Рек с интересом огляделся по сторонам, — Ты со всеми встречаешься в таких забегаловках, или только со мной?
— Уж прости, некогда было подыскивать что-то другое, — не переставая улыбаться, развёл руками Вики, — К тому же — это самое приличное заведение на Винее, да ещё здесь подают неплохое вино. Выпьешь?
— Благодарю, не стоит.
— Ты неважно выглядишь, — озаботился вдруг Вики. Рек небрежно отмахнулся и жестом потребовал быть ближе к теме.
— Слушай. Заказали одного нашего хорошего знакомого. Он из высшего правительства Кхама. Два покушения удалось предотвратить местными силами, но он понимает, что это только начало. Просил о помощи. — Вики выглядел озабоченным.
— Заказали, говоришь? — кивнул Рек, — Кто?
— Один тип из своих. Метит на его место, или сводит личные счёты. Назначил вознаграждение. Гильдия наёмных убийц взялась за дело.
— Тен-То-Макур? — Рек саркастически хмыкнул, — Тогда считай, что он уже покойник. Этих ребят ничто не остановит. Справятся с одним убийцей — за дело возьмётся другой. И так далее. Погано.
— Да пойми! Это очень важно, — Златов подался вперёд, всем видом демонстрируя серьёзность момента, голос его зазвучал просительно, почти умоляюще, — Грядёт большая война. От того, на чьей стороне будет Кхам, очень многое зависит. А там, похоже, затевается переворот. И я не хочу, чтобы Земля оказалась под чьей-нибудь пятой точкой. Этот парень поддерживает тех, кто настроен выступить на нашей стороне. А его противник души не чает в мерзавцах с картинкой Большой Медведицы вместо мозгов. Если мы не поможем ему, всё будет куда сложнее.
Рек покивал головой, но выражение лица его оставалось скептическим.
— О чем ты просишь меня? Конкретно? — спросил он.
— Придумай что-нибудь. Лучше с этим никто не справится.
— А вы? — спросил он в свою очередь.
— Вы с Датчем — большие друзья кхамиан. Вот вам бы и заняться.
— Вики! Очень дружит с ними Датч, а не я. Но даже я скажу, что это почти безнадёжно.
— А что Датч? — живо переспросил Вики.
— Говорит — не путайтесь под ногами.
Вики задумался ещё сильнее, аж вспотел, вытер лоб концом красного шарфа, явно обдумывая, какой бы ещё аргумент выдумать. Но сдаваться он не собирался.
— Рек! Вся надежда на вас.
— Слушай! Давай подумаем вместе. Мы имеем дело с кхамианами, точнее с их знаменитой гильдией наёмных убийц. По традиции Тен-То-Макур ни один из членов гильдии не посмеет отказаться от вознаграждения. Тогда его самого убьют. С ними разговаривать бессмысленно.
— Что, если убрать нанимателя? — живо предложил Вики.
— Это ничего не даст. Вознаграждение уже было назначено. Даже после смерти нанимателя они продолжат дело и получат вознаграждение от родственников. Единственный способ это остановить — чтобы сам наниматель отменил вознаграждение. Тогда для Тен-То-Макур не будет интереса, и они отстанут. — Рек изобразил руками некий жест.
— Теперь подумай хорошенько: кто из нас настолько хорошо ладит с кхамианами, чтобы устроить встречу с членом правительства, причём — высшего круга, да ещё уговорить его не убивать старого врага?- Вики откинулся на спинку кресла и даже снова заулыбался, от чего ожили все его мимические мышцы.
Рек в ответ изобразил тот же жест и издал неопределённый звук.
— Вот видишь! Кто ещё, кроме вас с Датчем, способен на такое?
— А что нам за это будет? — резко переключился на материальную сторону дела Рек.
— А что вам надо? — с готовностью придвинулся Вики.
Рек достал блокнот, написал несколько слов и толкнул его через стол. Вики прочитал, задумался, и наконец, кивнул
— Хорошо. Согласен. Это в моих силах.
— Тогда напиши имена: нанимателя и жертвы.
Вики исполнил указание — и блокнот перекочевал обратно через стол. Рек только глянул в него и тут же стёр надписи и убрал блокнот в карман.
— Сделаем, что сможем. Привет Большому Боссу.
Слежку он заметил почти сразу же, как вышел из бара. И понял, что шпион — полный дилетант. Поэтому Рек не спеша Двинулся дальше, а потом, и, решив, что достаточно, нырнул за штабеля и прокрался назад, оказавшись у того в тылу. Шпион был не слишком искушенный, либо считал, что бояться ему нечего. Стоял и наблюдал из-за ящиков. Рек его сразу узнал: тот самый тип в сером, что изображал охранника Вики. Подтянувшись наверх, он взобрался на ящики и осторожно подобрался ближе. Парень, поняв вдруг, что потерял Река из виду беспокойно озирался по сторонам, высматривая, куда тот мог подеваться.Потом вынул из-за пазухи оружие.Рек подобрался и прыгнул, точно приземлившись на загорбок серому. Свалить и скрутить горе-шпиона труда не составило. Парень действительно был дилетантом. Рек сунул лже-телохранителю бластер под самый нос.
— Почему ты следишь за нами? — спросил он.
— Не стреляйте! Я всего лишь наёмник, — взмолился плененный.
— На кого работаешь?
— Я не знаю имени. Мне хорошо заплатили, чтобы я выследил, с кем встретится Златов. А потом чтобы узнал, на чём вы прилетели.
— Кто? Как он выглядел, этот твой наниматель? Говори, или умрешь.
— Я не знаю! Он разговаривал по ауди, а деньги перевел на мой счёт.
Было похоже, что парень не врёт. Испуган он был здорово.
— Ладно, — решил Рек. — Придётся тебе прогуляться со мной кое-куда. Вставай!
Он вздернул шпиона на ноги и подтолкнул к выходу из-за ящиков. На этот раз среагировать никто не успел: выстрелили с противоположной стороны. Шпион охнул и осел. Рек отпрянул назад, прижимаясь к стене.
— Вот ведь! -выругался он про себя, — Можно было догадаться. Ладно.
И бросился из-за ящиков через проход в сторону бокового коридора. Успел заметить две вспышки, упал и откатился в сторону, выхвалил бластер и дважды выстрелил по тем местам, откуда стреляли. Скорее всего не попал, но это дало шанс уйти с открытого пространства. Едва он успел занырнуть за ящики, как по тому месту, где он только что был, выстрелили снова. Луч срезал угол контейнера, полетели куски обшивки, повалил дым. Рек подпрыгнул, ухватился за край очередного штабеля и как мог быстро вскарабкался наверх.Осмотрелся и понял, откуда стреляют, выстрелил в ответ. Послышался вскрик. Потом заметил и второго нападавшего. Вскоре всё стихло. Только дым поднимался уже с трёх сторон. Рек спрыгнул вниз и со всех ног припустил в обратную сторону.
Во «Всё на продажу» он ворвался на полной скорости, расталкивая охранников и официантов, промчался через зал, расталкивая танцующих и взбежал на полуторный этаж, к отдельным кабинетам. Вики сидел всё в том же кресле, откинув назад голову. По белой рубахе расплылось небольшое красное пятнышко. Бластерный луч сплавляет сосуды, поэтому большой крови от ран не бывает. Рек кинулся к нему.
— Врача!
Прибежавший следом за ним охранник всё понял и схватил комлинк. Рек разорвал на раненом рубашку и осмотрел рану. Потом осторожно переложил раненого на пол. На полу Вики вдруг очнулся. Его подвижное лицо исказилось гримасой боли. Но он сразу узнал Река.
— Ты… Теперь… — он силился что-то сказать.
— Молчи. Сейчас придёт доктор.
— На вас надежда… — прохрипел Вики и обмяк.
Наконец появился доктор, расталкивая любопытных.
— Что случилось? Это что?
— Бластерное ранение! В него стреляли.
— Кто?
Рек вышел из себя и тряхнул доктора за грудки.
— Какая разница! Он умирает! Вы врач или кто⁈
— Да-да, конечно, — доктор принялся осматривать рану, потом вынул рацию, — Срочно машину в 18-й сектор. Бар «Всё на продажу». Бластерное ранение в грудь! Быстрее.
— Он выживет? — требовательно спросил Рек.
— Не знаю. Ничего не могу сказать…
* * *
Анке было неприятно разговаривать с этим типом, но раз бывший директор «Мультигоминатора» лично просил прийти к нему в больницу — она пришла. Его уже взяли под стражу и в палате дежурил здоровенный полицейский из отдела по борьбе с особо тяжкими экономическими преступлениями. Когда Анка вошла, бывший делец совещался со своим адвокатом.
— Так Вы — девушка? — спросил он Анку вместо приветствия.
— Поручик Острова. — представилась Анка и подумала, что второй раз она бы вряд ли стала ему жизнь спасать.
— Я знаю, что Вы не испытываете ко мне добрых чувств. — сказал раненый, — Я так же знаю, что с вашей точки зрения заслуживаю этого. Да и с любой точки зрения.
Он жестом пригласил её присесть рядом с его кроватью. Адвокат бесшумно вышел за дверь, а верзила-полицейский наоборот — вошёл. Анка села.
— Я прошу Вас не отвергать моего подарка. — снова заговорил раненый, — Я понимаю, что я неприятен Вам и все Ваши симпатии на стороне того парня. Кстати, что с ним?
— Убит при штурме.
— Ах, да-да…да…- он замолчал. Анка тоже молчала, разглядывала обстановку палаты, картины на стене, верхушки деревьев в огромном, во всю стену, окне.
— Что это за книга? — решилась наконец спросить она.
— Вы слышали о цивилизации гейров?
Анка кивнула.
— Войну с Тенями Вы уже должны помнить. — продолжал раненый.
— Я тогда в школу ходила.
Анка хорошо помнила те тревожные несколько месяцев. Ей тогда было уже почти тринадцать. В школе при монастыре, где она тогда училась, кажется, главным предметом стала Гражданская оборона. Редко какой день обходился без учебных тревог и занятий, на которых рассказывали, что делать при нападении из космоса, при атаке с воздуха и так далее. Их учили прятаться и оказывать первую помощь раненым. А по вечерам Анка с одноклассницами подолгу сидели на крыше, вглядываясь в темнеющее небо — не появятся ли узкие остроносые корабли, похожие на гигантские карандаши. Помнится, тогда самыми сильными чувствами были — страх и жгучее любопытство.
— Гейры в той войне поддержали Теней. — снова заговорил раненый.
— Вы участвовали в войне?
— Нет. — покачал он головой, — Эта вещь попала ко мне много позже. Гейров, как известно, разбили довольно быстро. В операции, кстати, участвовал и космоспецназ. Планету их тогда раздолбали вдребезги и пополам. Гейры, по-моему, до сих пор не оправились. А книгу я купил по случаю. Её продавал ветеран той войны.
— Вы её читали?
Вопрос был не то, чтоб глупый, но раненый ответил.
— Пробовал. Это какой-то научный трактат. Я понимаю, что для Вас я — чудовище и Вы мне не сочувствуете.- вернулся он к началу разговора,- Но, так или иначе,- Вы спасли мне жизнь. Ведь это Вы командовали группой, которая спустилась с крыши.
Анка машинально кивнула. И подумала, что книгу она лучше подарит какому-нибудь музею. Эрмитажу, например. Или Кунсткамере. Там создали инопланетный отдел, то-то тётки рады будут! Она попрощалась и направилась к выходу.
— Девушка! — окликнул её раненый, — Простите, не спросил Ваше имя!
Анка назвалась.
— Если сможете, передайте своему командованию, или кому ещё. На Кхаме были замечены люди Берланги. И ещё — на одного из министров их правительства готовят покушение. Мне не удалось выяснить, на кого именно.
Анка снова кивнула и вышла. Информация о Берланге их командованию была уже известна. И уже в коридоре вспомнила, что не спросила — была ли у того парня, которого они положили, семья. Но возвращаться не стала. Решила, что узнает у других людей. Не хотела лишний раз говорить на эту тему с этим человеком. В палату прошмыгнул адвокат, терпеливо дожидавшийся в коридоре.
«Ишь — адвоката нанял…»- мрачно подумала она.
Вечером, в казарме, Анка достала подаренную книгу. Плотный гладкий переплёт был из какого-то материала, похожего на кожу. Бумага была тоже плотная, глянцеватая и на просвет на страницах были видны водяные знаки. Буквы, а вернее — иероглифы, были напечатаны тёмно-синей краской. Картинок не было, не было и номеров страниц, узоров и виньеток, которыми обычно украшают книги. Этот тип сказал, что это научный трактат. Возможно. Только вот из какой области? Подошла Беда и села рядом. Заглянула через плечо.
— Чё читаем? Ой, а что это за книга?
Анка ответила.
— А ты по-ихнему знаешь? — недоверчиво спросила подруга.
— Не-а. Так, просто листаю.
Анка показала водяные знаки.
— А может, ты её вверх ногами держишь? — не отставала Беда.
— Ахез… Может, её вообще надо горизонтально держать.
Беда взяла у неё книгу и принялась вертеть из стороны в сторону.
— Ой, глянь-ка, тут печать какая-то. — сказала она, переворачивая последнюю страницу. Там действительно была печать — яйцо, на котором была какая-то надпись такими же иероглифами, а над ним — звезда.
— Экслибрис, наверное. — предположила Анка.
— А что такое «Иск… эск…», ну, короче, чё это за хрень такая?
— Личный знак владельца книги.
— А-а.
На следующий день Анка отправила подарок домой бандеролью, приложив записку, в которой просила мать отнести книгу в музей.
* * *
— Мы летим на Кхам! — возвестил Рек, входя в кокпит.
— И что мы там забыли? — сварливо поинтересовалась На-Ла, у которой от одного упоминания о родной планете её предков мгновенно портилось настроение.
— Я встречался с Вики. — напомнил ей Рек, — Он ранен.
— Что случилось? — Дач оставил какой-то прибор, в котором копался и уставился на них.
— Он в больнице, — продолжил Рек. — Вроде, пока жив. Мы летим на Кхам, Датч. И чем скорее, тем лучше.
— И? — с нажимом произнёс Датч, которому уже упоминание одного имени Златова портило настроение.
— Одного очень важного кхамианца хотят убить, — опустив подробности, началРек.
— Какого кхамианца? Это Златов тебе сказал? Откуда он знает?
— На какой вопрос отвечать первым? — переспросил брата Рек.
— Несущественно.
— Скажи, почему ты доверяешь этому Вики? — спросил Датч. Вопрос этот периодически возникал, но Рек упорно уходил от ответа. Вот и сейчас Рек усмехнулся, однако, решил ответить.
— Виктор Златов — порядочный негодяй, шулер, не очень честный бизнесмен и очень грамотный сборщик информации. Его можно не любить, но ему можно верить. Но любой человек не может состоять только из положительных качеств. Это вредило бы его работе.
— И мы, по-твоему, сделаем то, о чём он просит?
Рек посмотрел на брата каким-то светлым взглядом.
— Да, сделаем.
* * *
… Корабль не подавал признаков жизни. Пелорианское гражданское транспортно-пассажирское судно, но экипаж был смешанный. Что было странно. Обычно эти «чуможабы», как называл их Малинин, с представителями других цивилизаций контактировали весьма неохотно. Единственные, кто с ними более-менее ладил, были кхамиане. А вот люди наоборот — ещё в самом начале знакомства с этой расой, присвоили им код «Красный», что означало высшую степень ксеноугрозы.
В проходе, возле входа в кокпит, наткнулись на труп мужчины-кхамианца, застреленного в голову, чуть поодаль лежала земная женщина, а рядом двое мужчин-пелорианцев. В отсеках обнаружилось ещё несколько трупов землян и пелориан. Живых не было. И всё перерыто и разворочено, везде следы борьбы и торопливого, но тщательного обыска. Явно те, кто напал на корабль, знали, что им нужно именно это судно. Нападение не было случайным.
— Опа! А тут живой один! — Анка склонилась над лежащим возле пульта управления маркирцем. Под правой ключицей у того зияла довольно обширная рана и не бластерная, а рваная, как будто кто-то просто вырвал из тела кусок плоти. Торчали обрывки мускулов и отломки костей. Правая рука ниже локтя тоже была почти оторвана и держалась лишь на одной мышце и нескольких сухожилиях. Под раненым расплылась порядочная кровавая лужа и кровь уже свернулась и даже подсохла по краям. Валяется уже давно. Однако всё ещё жив. Крепкий парниша. Маркирцев Анка откровенно недолюбливала, впрочем, большинство обитавших в галактике рас их тоже не любили. И было за что, но сейчас это уже было не важно. Он был просто раненый, которому нужно было оказать помощь и он один мог пролить свет на то, что же здесь произошло. И она занялась раненым, потом вызвала подмогу, чтобы вместе с ребятами перетащить его в шаттл. Джинн моментально высказал предположение, что ребята с корабля были связаны с Полярным Блоком, но Анка усомнилась.
— С чего ты взял? Только потому, что один из них маркирец? С пелорианами вообще никто предпочитает не связываться.
Маркирские планеты входили в Полярный Блок.
— Это ещё ни о чём не говорит. — поддержала подругу Беда.
Уже покидая кокпит Анка случайно заметила в углу под пультом что-то блестящее. Нагнулась и вытащила на свет странный предмет, похожий на какой-то камень. Он был красный, как свежая кровь, по форме напоминал яйцо, но не гладкое, а гранёное. И размером был как некрупное куриное яйцо. Тупой его конец был вправлен в оправу из серебристого металла, покрытую затейливым геометрическим узором. От низа оправы отходила цепочка из четырёх звеньев, видимо она была когда-то оборвана.
— Чего это? — спросила Беда.
— Понятья не имею. — ответила Анка, — Но похожую вещичку я уже видела.
— Где?
— У себя дома. В Тайцах.
— ⁇
— Бабушка Анастасия, покойница, рассказывала. Прадед подарил её матери, моей прабабке, на свадьбу такую же хрень, только жёлтую.
— А у него откуда?
— Не знаю. Но прадед был из тех, что 'Звёздного Странника".
— Ну. А ты?
— А я — правнучка Джаконды Островой, как известно. Ну вот. Дома у нас такая есть. Я в детстве ей любила играть.
Дома у Анки действительно хранилась странная семейная реликвия — жёлтый полупрозрачный камень, в форме гранёного яйца, оправленный в серебристый металл. Бабушка Анастасия рассказывала, что этот камень принадлежал сперва её отцу — бывшему члену экипажа звездолёта, космиту Гэну Вэйру. Как эта штука к нему попала — неизвестно. Но он подарил «яйцо» своей жене — легендарной Джаконде Островой в качестве свадебного подарка. Бабушка камнем дорожила — он был для неё памятью о погибших родителях. А маленькая Анка очень любила им играть. Особенно нравилось ей смотреть через него на огонь в камине их таицкого дома. В глубинах камня плясали причудливые отблески, рождавшие в воображении девочки самые невероятные фантазии. Она начинала грезить о далёких мирах и иных планетах, о расах, их населяющих.
Помещённый в корабельный лазарет «Адмирала Колчака» маркирец умер через двое суток. Побеседовать с ним так и не удалось. Однако, перед смертью, в бреду, он несколько раз повторил одно имя, кхамианское: «На-Ран, На- Ран…» Малинин, услыхав про это, нахмурился.
— Что, знакомый? — спросил Вахрушев.
— Ну да. Знаю я эту сволочь…- пробурчал Батя, — Крови мне попортил в своё время… Давно про него ничего слышно не было. Думали, что его уже и в живых-то нет. Объявился…
— А кто это?
— Контрабандист. Пиратством не брезгует. Шашни у него с Берлангой какие-то.
— Вот как? Берлангу, кстати, на Кхаме заметили.
— Ну, значит, следует ждать неприятностей.
Берланга был известен, в том числе, и как специалист по государственным переворотам, революциям и майданам.
Про свою находку Анка честно упомянула в рапорте, однако, интереса камень так ни у кого и не вызвал. И Анка с чистой совестью оставила камешек себе, рассудив, что отвезёт его в Тайцы — в комплект к жёлтому.
* * *
Водители в космопорту на Кхами, куда прибыла «Медуза», увидев инопланетников, заломили такую цену, что впору было идти пешком.
— Если бы ты в прошлый раз не угробил флаер — нам не пришлось бы… — напомнил брату Датч. Рек только поморщился.
Наконец, после долгих и яростных торгов с кем-то удалось договориться и теперь они летели в сторону города на древнем флаере, защищённые от местной пыли побитым и поцарапанным колпаком кабины. Местный таксист забавлялся тем, что облетал и обгонял попутные и встречные машины, не придерживаясь никакой конкретной стороны дороги. Со стороны это выглядело как гонки без правил. И вообще — понятия Правил Дорожного Движения здесь явно не существовало. Пассажиры от нечего делать глазели по сторонам. Зрелище их взорам представало убогое и унылое. Город, в который лежал их путь, выглядел как после уличных боёв. Домами местные «шедевры архитектуры» можно было назвать с трудом. Более всего это напоминало древние катакомбы, которые ветер открыл человеческому взору из-под слоя песка. Попадались среди них крупные постройки, наводящие на мысль о пирамидах инков, которые слегка раздавила чья-то гигантская рука, либо какие-то полуразвалившиеся термитники.
— А сейчас куда мы? — спросил Рек брата.
Датч задумался, словно этот вопрос все ещё был открытым. Потом уверенно кивнул:
— Попробуем повидаться с одним моим другом. Просто пойти во дворец и потребовать встречи с членом правительства мы не можем.
— По-твоему, у нас ничего не получится? — спросил Рек.