Великая и ужасная красота

ГЛАВА 17

Два человека, которые только и могли разделить со мной мою тайну и объяснить, что со мной происходит, оказались давным-давно мертвы, и все, что им было известно, вместе с ними превратилось в прах.

— Как это ужасно… — тихо говорит Фелисити, бросив на меня быстрый взгляд.

— Да, именно так, — резко соглашается миссис Найтуинг. — И я уверена, нам следует поговорить о чем-нибудь гораздо более приятном. Я, например, только что получила совершенно восхитительное письмо от одной прежней ученицы, ныне ставшей леди Бакстон. Она вернулась из путешествия на Восток, где ей выпала честь увидеть весьма прославленного кружащегося дервиша. Ее письмо представляет собой настоящий образец умного послания — в нем много интересных сведений и никаких намеков на вопросы личного характера. Если кому-нибудь захочется взглянуть на это письмо, я готова предоставить его вам в любую минуту.

Она делает глоток чая. А мы почти не слышим ее. Я смотрю на Фелисити, Фелисити посмотрела на Энн, а та — на меня. Наконец Фелисити тяжело вздыхает, и на ее глазах выступают самые настоящие слезы.

— Мисс Уортингтон, да что с вами происходит?

— Ох, извините, миссис Найтуинг, просто я поневоле задумалась о тех девушках и о пожаре, и о том, что для вас все это наверняка стало настоящим кошмаром.

Я настолько изумлена, что мне пришлось впиться ногтями в ладонь, чтобы удержаться от взрыва хохота. Но миссис Найтуинг с легкостью глотает наживку.

— Да, это действительно было ужасно, — соглашается она, уйдя в воспоминания. — Я тогда была здесь учительницей. А директрисой была миссис Спенс, да упокой Господь ее душу. Она ведь тоже погибла тогда в огне, пытаясь спасти девушек. И все напрасно, все напрасно…

Ей, похоже, по-настоящему больно вспоминать о прошлом, и мне стало не по себе из-за того, что мы вынудили ее к этому. Возле меня вдруг очутилась Бригид, она начала было собирать тарелки, но тоже заслушалась.

Фелисити опускает подбородок на ладони.

— А какими они были, Сара и Мэри?

Миссис Найтуинг некоторое время размышляет.

— Да как все девушки, я полагаю. Мэри очень любила читать. Она была тихой, спокойной. Ей хотелось путешествовать, увидеть Испанию и Марокко, Индию. Миссис Спенс ее очень любила.

— А Сара? — спрашиваю я.

Рука Бригид повисает над тарелками, как будто Бригид на мгновение забыла, зачем она здесь находится. Потом она снова принимается бесшумно собирать серебро.

— Сара обладала вольным духом. Честно говоря, миссис Спенс, наверное, нужно было приложить больше усилий, чтобы обуздать ее. Но вообще обе девушки были с причудами, мечтательницы… обе любили волшебные сказки, магию и прочее в этом роде.

Я уставилась в опустевшее блюдце из-под сладкого крема.

— Но как же все это произошло? — спрашивает Сесили.

— Это был просто глупейший несчастный случай. Девушки принесли в восточное крыло свечу. Это было после того, как им следовало лечь в постель. Нам уже никогда не узнать, зачем они это сделали. Может быть, решили осуществить очередную фантазию…

Миссис Найтуинг, уйдя в свои мысли, машинально отпивает глоток чая.

— От свечи загорелась занавеска, мне так думается, и огонь очень быстро распространился. Миссис Спенс, судя по всему, бросилась им на помощь, а дверь за ней нечаянно захлопнулась.

Миссис Найтуинг умолкает, глядя в чашку, как будто ожидает найти в ней помощь.

— Я не сумела открыть дверь. Ее как будто держало что-то очень тяжелое. Наверное, нам следует считать, что всем остальным очень повезло. Могла ведь сгореть вся школа.

Воцаряется тишина, и лишь тарелки тихонько позвякивают в дрожащих руках Бригид.

Наконец подает голос Энн.

— А правда ли, что Сара и Мэри были как-то связаны со сверхъестественными силами?

Тарелка со звоном падает на пол и разлетается на куски. Бригид опускается на корточки и начинает собирать осколки в фартук.

— Простите, миссус Найтуинг. Я сейчас принесу веник.

Миссис Найтуинг впивается в Энн пылающим взглядом.

— Где это вы услыхали столь оскорбительную сплетню?

Я помешиваю чай с такой сосредоточенностью, с какой молятся особо экзальтированные монашки. Чтоб ей лопнуть, этой Энн, с ее глупостью…

— Мы читали…

Энн умолкает, потому что я изо всех сил пинаю ее в лодыжку.

— Я в-вообще-то н-не помню…

— Это полная ерунда! Если кто-то рассказал вам подобную нелепую сказку, я должна немедленно узнать…

В игру ринулась Фелисити.

— О, как я рада услышать, что это все неправда, и что репутация школы Спенс вне всяких подозрений! Да, это был воистину ужасный несчастный случай!

Фелисити смотрит на Энн, подчеркнуто произнося слова «несчастный случай!».

— Я ничуть не верю во что-либо сверхъестественное, — фыркает миссис Найтуинг, выпрямляясь и отодвигаясь от стола. — Но я верю в силу фантазии молодых девушек, способных устраивать любые фокусы и изображать из себя леших и домовых, хотя это и не имеет никакого отношения к оккультному, а делается из чистого озорства. Поэтому я еще раз спрашиваю вас: кто вбивает в ваши головы всю эту чушь насчет магии и прочего? Потому что я не намерена это терпеть в нашей школе!

Я уверена, что отчаянный стук моего сердца разносился на всю столовую, когда мы клялись, что ничего подобного никогда не слышали.

Миссис Найтуинг встает.

— Если я узнаю, что это не так, я очень сурово накажу виновницу. Ну, сегодня у всех нас был длинный день. Так что позвольте пожелать вам спокойной ночи.

Мы в очередной раз клятвенно заверяем директрису, что ни о какой магии в школе никто не говорил, и миссис Найтуинг удаляется; из коридора, а потом из большого холла доносится ее голос, приказывающий всем отправляться спать.

— Тебя что, в детстве уронили на голову? — рявкает Фелисити на Энн, как только миссис Найтуинг покидает нас.

— И-извини, — заикаясь, бормочет Энн. — А почему ты не хочешь, чтобы она узнала о той тетради?

— И тут же ее конфисковала? Спасибо, нет, — сердито бросает Фелисити.

В столовую влетает Бригид, на ходу вытирая руки посудным полотенцем.

— Ты сегодня, похоже, чем-то сильно раздражена, Бригид, — замечает Фелисити.

— Ай, — отмахивается Бригид, сметая со стола крошки. — Да одного только разговора о тех двух девочках достаточно, чтобы кого угодно мороз пробрал! Я их помню, конечно, хорошо помню, и они вовсе не были такими святыми, как их теперь миссус представляет.

Если вы хотите узнать, что происходит в доме, расспросите слуг. Так обычно говаривал мой отец. Я предлагаю Бригид сесть рядом со мной:

— Тебе надо бы немножко отдохнуть, Бригид. Тебе это пойдет на пользу.

— Да я и не против. О-ох, мои ноги!

— Расскажи нам о тех девушках, — просит Энн. — Только правду.

Бригид протяжно присвистнула.

— Ой, это были недобрые, безнравственные девицы. Особенно Сара. Очень она была дерзкой. Я тогда была еще совсем молодой… и не такой уж уродиной! У меня хватало поклонников, и они приходили по воскресеньям, чтобы проводить меня до церкви. Я всегда ходила в церковь, каждое воскресенье, будь хоть дождь, хоть снег, хоть славная погода…

Бригид увлекается воспоминаниями. Мы могли бы просидеть здесь всю ночь, слушая рассказы о ее благочестии и о ее поклонниках.

— А девушки, девушки? — подталкиваю ее я.

Бригид удивленно смотрит на меня.

— Так я к ним и веду, разве не ясно? Ну, как я и сказала, по воскресеньям я всегда ходила в церковь. Но в одно воскресенье миссус Спенс — а уж она-то была настоящим ангелом, ангелом-хранителем для всех нас! — попросила меня остаться в школе и присмотреть за юной Сарой, та очень плохо себя чувствовала. Это было как раз за неделю до того пожара.

Бригид немного молчит и кашляет, чтобы усилить впечатление.

— Трудно говорить, в горле уж очень пересохло.

Энн поспешно наливает ей чашку чая.

— Ох, какая вы хорошая девушка… Ну, я-то ведь вам все это хочу рассказать, чтобы вы урок извлекли. И это не должно выйти за стены школы, никогда! Поклянитесь!

Мы с легкостью даем Бригид требуемую клятву, и Бригид продолжает, наслаждаясь такой внимательной аудиторией.

— Имейте в виду, мне совсем не хотелось оставаться в школе. Мой давний поклонник, Поль, должен был ждать меня снаружи, и я как раз купила новый чепчик, — но я никогда не забывала, в чем состоит мой долг и каковы мои обязанности. Вы тоже скоро научитесь всегда помнить о долге, мисс Энн, как только начнете служить в чужом доме.

Смущенная Энн отворачивается, а мне поневоле становится очень ее жаль.

— О-ох, здесь точно сахару не хватает… — заявляет Бригид, держа чашку с чаем величественно, как королева.

Она просто выводит нас из терпения, но ей известно то, что нам нужно узнать, и потому я спешу принести ей сахарницу, а потом мы все ждем, пока она опустит в чашку два куска сахара и размешает его.

— Признаюсь, я не испытывала особой нежности к мисс Саре в тот день. Но я принесла ей завтрак на подносе, она ведь вроде как больная была. Дверь спальни была открыта, и я подошла уже близко, и увидела, что мисс Сара не лежала в постели, как ей следовало бы, а стояла рядом с кроватью, как-то странно стояла, припав к полу, словно какой-нибудь зверь, и разговаривала с мисс Мэри. Они очень резко говорили. Я услышала, как мисс Мэри говорит: «Ох, нет, Сара, мы не можем этого сделать, не можем!» А мисс Сара сказала что-то вроде: «Тебе легко так говорить. Ты просто хочешь сбежать и бросить меня». А мисс Мэри тихонько заплакала, и мисс Сара обняла ее и стала целовать, очень, знаете, дерзко целовать… Не знаю, как только я не упала в обморок. «Мы вместе, Мэри, — говорила мисс Сара. — Мы навсегда вместе». А потом она еще что-то сказала, точно повторить не могу, не расслышала, но что-то насчет жертвы. Мисс Сара говорила: «Это то, чего оно хочет, Мэри, то, чего оно требует. Это единственный путь». А потом мисс Мэри схватила ее за руки и сказала: «Это же убийство, Сара!» Именно так она и сказала — «убийство»! У меня до сих пор кровь стынет в жилах, как только я все это вспоминаю!

Энн сосредоточенно грызет ногти. Фелисити хватает меня за руку, и я чувствую, как невероятно похолодела ее кожа. Бригид через плечо оглядывается на дверь, чтобы проверить, не слышит ли нас кто-нибудь.

— Ну, я, должно быть, как-то выдала себя в этот момент, может, слишком громко вздохнула. Мисс Сара мгновенно выскочила в коридор, и глаза у нее были такие страшные… Она толкнула меня к стене, да, сильно толкнула! И уставилась на меня — ох, какие у нее были холодные глаза, совсем бездушные… — и сказала: «Шпионишь, Бригид?» Как я испугалась! Говорю: «Нет, мисс, я просто вам завтрак принесла, как миссус директриса велела…» Я так испугалась, что меня просто до костей пробрало. Что-то во всем этом было… опасное.

Она умолкает.

Мы все, сдерживая дыхание, смотрим на Бригид, ожидая продолжения. Бригид слегка наклоняется к нам через стол.

— У нее в руке была колдовская кукла… потрепанная такая куколка, вроде тех, что таскают с собой цыганские ведьмы, — и мисс Сара сунула эту куклу прямо мне в лицо. «Бригид, ты знаешь, что случается со шпионами и предателями? Их наказывают!» А потом она как дернет меня за волосы! И вырвала клочок волос! И тут же обмотала мои волосы вокруг своей куклы! Туго-туго! И говорит: «Помалкивай, Бригид! Или в следующий раз…» Ну, я никогда в жизни не бегала так быстро! А потом весь день просидела в кухне, да, вообще оттуда не выходила. А через несколько дней эти девушки погибли, и не могу сказать, что я о них пожалела, нет. Хотя просто ужас, что из-за них умерла и бедная миссус Спенс.

Бригид быстро осенила себя крестом.

— Я всегда знала, что они добром не кончат, эти две красотки… Вечно у них были какие-то секреты, и они бегали к матери Елене, когда тут рядом появлялись цыгане.

От внимания Бригид не ускользнуло, что в этот момент Энн подтолкнула меня локтем.

— Ну да, я знаю все об этих походах к матери Елене. Старая Бригид не на прошлой неделе родилась. Но лучше вам держаться от нее подальше. Она ведь сильно не в своем уме и вечно бормочет то одно, то другое. Очень надеюсь, что уж вы-то, девушки, не станете впутываться во что-нибудь эдакое…

Она окидывает нас суровым взглядом. Я чуть не роняю сахарницу, которую до сих пор держу в руках.

— Конечно же, нет! — небрежно бросает Фелисити, вкладывая в свой тон максимальную дозу высокомерия.

Она услышала от Бригид все, что хотела, так что у нее больше нет причин прикидываться ровней с прислугой.

— Очень на то надеюсь, очень. Не хочется, чтобы вы так уж разважничались, начали выдумывать странные имена, как те девицы. Хотя они и так были то ли герцогинями, то ли еще кем-то в этом роде, Сара требовала, чтобы я называла ее… ох, да как же?

Бригид замолчала, пытаясь вспомнить, но потом покачала головой.

— Вот ведь, опять провалилось куда-то, как будто дырка случилась в памяти. А ведь уже на кончике языка было словечко. Ну, неважно. Только знайте: если я когда-нибудь увижу, что вы трое принялись за эти цыганские фокусы-покусы, я сама вас схвачу за уши и притащу в церковь, и запру там на неделю! Увидите, я это точно сделаю!

Она быстро осушает до дна чашку.

— Ох, а теперь кто будет такой доброй и принесет бедной старой Бригид еще чая?

После того, как налили Бригид еще чая и пообещали немедленно отправиться в постель, мы выходим в большой холл. Остальные девушки уже разошлись по спальням. Две горничные бесшумно гасят лампы; наконец мы только и можем видеть, что белые пятна их фартуков. А потом и они тоже уходят. Огонь в камине почти погас, поленья едва тлеют, дымясь, их красноватый тусклый свет рождает длинные тени… кажется, мраморные колонны ожили и готовы пуститься в пляс…

— Так значит, мы читаем дневник давно умершей девушки. — Фелисити содрогается. — В этом есть что-то невероятно зловещее.

— Как тебе кажется, — спрашивает Энн, — может быть правдой то, о чем писала Мэри? Я о той части, где говорится о сверхъестественном.

Полено в камине громко трещит, испуская фонтан искр, и мы подпрыгиваем от испуга.

— Нам необходимо повидаться с матерью Еленой, — заявляет вдруг Фелисити.

Нет. Ни в коем случае. Пусть опущенный занавес таким и останется, и по эту его сторону будет тепло и безопасно, не следует заглядывать в неведомый лес…

— Ты что, предлагаешь пойти в цыганский табор? Прямо сейчас, ночью? Одним? — удивляется Энн.

Я не могу понять, то ли в ее голосе прозвучал страх, то ли она радостно взволнована перспективой.

— Да, сегодня ночью. Вы же знаете, каковы цыгане, — они никогда не задерживаются подолгу на одном месте. К утру они вполне могут уйти куда-нибудь на всю зиму. Так что надо поспешить.

— А как насчет…

Я чуть не произношу вслух имя — Итал, но вовремя останавливаюсь. Фелисити взглядом предостерегает меня.

— Насчет чего? — недоуменно спрашивает Энн.

— Мужчин, — говорю я, подчеркнуто обращаясь к Фелисити. — Там, в цыганском лагере, много мужчин. Разве мы можем быть уверены, что нам ничто не грозит?

— Мужчины… — немного торжественно повторяет Энн.

Мужчины. Странно, как может одно-единственное короткое слово пробуждать столько мыслей и опасений?

Фелисити копирует мой тон, донося до меня свое скрытое послание:

— Я уверена, мы сумеем справиться с тамошними мужчинами. Вы ведь знаете, что эти цыгане ужасные лгуны и любят тех, кто тоже умеет врать. Вот мы и посмеемся вместе с ними, проверим, кто врет ловчее.

— Не думаю, что нам следует туда идти, — возражает Энн. — Во всяком случае, одним, без провожатых.

— О, да, я согласна, — насмешливо бросает Фелисити. — А почему бы нам прямо сейчас не пойти к Бригид и не попросить ее проводить нас в цыганский табор посреди ночи? Уверена, она сочтет это за счастье!

— Я не шучу, — сердится Энн.

— Ну так оставайся здесь!

Энн вцепляется зубами в уже обгрызенный ноготь, и Фелисити шагает к ней и обнимает за плечи.

— Послушай, нас ведь трое. Вот мы и будем сопровождающими друг для друга. И защитницами, если понадобится. Хотя я подозреваю, что все эти страхи быть изнасилованной — просто глупые фантазии.

— Энн, что-то мне кажется, что нас оскорбили, — заявляю я и тоже кладу руку на плечи Энн.

Я ощущаю странное волнение в воздухе, я почти чувствую его на языке, и еще меня охватывает неведомое прежде стремление к некоей цели. И я не собираюсь отступать.

— Ты что такое говоришь, Фелисити? Что мы не стоим того, чтобы попытаться нами овладеть?

Фелисити расплывается в широчайшей улыбке.

— А давай проверим!