Великие Князья Литовские: Ягайло

Беглецы

Всю ночь скакали трое всадников, не зная отдыха. Лес сменяли истоптанные скотом и уже утратившие яркую первозданную весеннюю свежесть долины. Изредка появлялись возделанные поля, на которых одиноко стояли обмолоченные скирды соломы, пугая в ночи троих путешественников. За полями, сохранившими следы человеческой деятельности, обычно в темноте проглядывали контуры жилых строений, но всадники объезжали их стороною. И снова по краям узкой тропинки замелькали вековые дубы, ели, березы.

Рассвет путешественники встретили также в седле. Лишь к полудню, достигнув Слонима, они решились сделать первую остановку. Один из всадников, поменьше ростом, помог измученной даме покинуть седло, и они, с трудом переставляя отекшие после длительной скачки ноги, направились к харчевне. Второй же мужчина остался при лошадях.

Время было полуденное, и в харчевне царило оживление. Народ здесь собрался разный: воины и бояре, следовавшие через Слоним по государственным или личным делам; местные ремесленники и крестьяне, которые еще не успели обзавестись женой, обладающей кулинарными способностями, или же не умевшей готовить так вкусно как хозяйка этой харчевни. А многие просто пришли поболтать, обменяться новостями, а заодно и пропустить кружку холодного, прямо из погреба, пива.

Мужчина с женщиной прошли в самый дальний угол харчевни и сели за стол в ожидании обеда. Вскоре расторопная дочь хозяина принесла две тарелки ароматно пахнувшей свинины с печеной репой и пару ломтей душистого хлеба. Мужчина попросил еще кружку пива, и изголодавшиеся путники с жадностью набросились на еду.

Женщина первой утолила голод и, прислонившись к стене, начала дремать. Мужчина же, забыв обо всем на свете, продолжал уплетать за обе щеки принесенное блюдо. Лишь когда огромная тарелка перед ним опустела на три четверти, он начал, между делом, приглядываться к остальным посетителям харчевни.

Вдруг мужчине показалось, что два человека, переговаривающиеся между собой, внимательно смотрят на него. Мужчина отвернулся, отправил в рот очередной кусок мяса и вновь взглянул на тех двоих. В свою очередь те отвернулись в сторону, несколько при этом смутившись. Путешественник понял, что разговор шел о нем. Он тихонько под столом наступил женщине на ногу, и когда та проснулась, указал глазами на дверь.

Мужчина бросил на стол несколько монет и в сопровождении спутницы направился к выходу. Захлопнув за собой дверь, они уже бегом бросились к лошадям. Благо, слуга лошадей не распрягал, и три всадника галопом полетели прочь из города.

Отъехав от Слонима верст на пять и, убедившись, что погони нет, они немного придержали лошадей, ибо последние вряд ли смогли бы выдержать такую бешеную скачку. Ночью на небольшой лесной поляне они сделали первый привал. Пока лошади щипали траву, путешественники позволили себе несколько часов поспать прямо на земле, подложив под головы седла. Но едва на востоке закраснелся небосвод, три всадника вновь мчались в направлении прямо противоположном восходу солнца.

Делая в пути небольшие остановки, через пару дней путешественники достигли Берестья. На ночлег они остановились на плохом постоялом дворе, расположившемся у самых въездных ворот. То ли о гостинице ходила дурная слава, то ли путешественники обходили ее по какой-либо другой причине, но наши странники оказались единственными ее жильцами.

Правда, захудалый вид постоялого двора несколько компенсировался добродушием и желанием услужить его хозяина. Так как больше некому было уделять внимание, он беспрестанно спрашивал своих гостей: "Не угодно ли чего ясновельможным панам?" За ужином хозяин рассказывал местные новости и разные веселые истории. Видимо поняв, что путешественники хотят сохранить инкогнито, он тактично не задавал лишних вопросов, хотя постояльцы, видимо, его заинтересовали.

Гости большей частью молчали, односложно отвечая на вопросы хозяина: да или нет. Лишь когда хозяин начал рассказывать о последнем набеге Яноша мазовецкого, гости насторожились. Мужчина небольшого роста отодвинул в сторону недоеденную яичницу и спросил:

— Где сейчас княгиня Бирута?

— Известно где: в Мазовии у Яноша.

— А кто теперь управляет Берестьем?

— Живем сами по себе. Княгиня Бирута уехала в Польшу, а Ягайло еще не успел добраться до нас.

— А если придет сюда Ягайло: сдадите ему город?

— Не знаю — я человек маленький. Княгиня велела не пускать в Берестье Ягайлу, но говорят, он уже всю Литву под себя забрал. Да и крестоносцы с ним…

После ужина гости сразу же изъявили желание отойти ко сну. Мужчина с женщиной выбрали угловую комнату, более половины которой занимала кровать. Их слуга разместился в соседней. Мужчина, несмотря на усталость, долгое время ворочался в постели. Наконец, женщина не выдержала:

— Ты что не спишь, Витовт?

— Да клопы здесь кусаются как собаки. Нигде не встречал таких злых клопов.

— А, по-моему, они ничем не отличаются от наших виленских.

Проснувшись утром, гости позавтракали и снова принялись собираться в дорогу. Хозяин постоялого двора был удивлен столь поспешными сборами и явно разочарован. Он надеялся, что гости поживут у него дольше, и теперь с сожалением лишался последних клиентов. Но так как заплатили ему щедро, хозяин сердечно попрощался со своими постояльцами. Напоследок он еще раз внимательно посмотрел на мужчину небольшого роста и промолвил:

— Уж больно похож, ясновельможный пан, на княгиню Бируту. Часом, не родственником ей приходишься?

Витовт промолчал.

— Ну, да ладно, это не мое дело, — смутился хозяин и пожелал гостям. — Да пошлет вам бог удачу!

В тот же день путешественники достигли Мазовии. Осведомившись у двух встретившихся на дороге шляхтичей, где найти князя Яноша, беглецы направили лошадей к Черскому замку. Еще один переход, и всадники приблизились к жилищу мазовецкого князя.

Ворота замка оказались распахнутыми, и путешественники без препятствий въехали во двор. Не успели они оглядеться, как следует, как вдруг услышали женский возглас: — Витовт!

Князь повернул голову налево и увидел спешащую к нему мать. Он соскочил с коня и бросился навстречу княгине. Мать с сыном горячо обнялись.

— Сынок, дорогой, словно сердце чувствовало, что ты приедешь. От полудня сегодня хожу по двору, жду тебя.

— Как же ты могла знать, мама, что я приеду?

— Не знаю, сынок, но, как видишь, мои ожидания оказались не напрасными. Тебя Ягайло выпустил на волю? Говорили, что он держал тебя в Кревском замке.

— Все правильно, был в Кревской темнице, только выпустил меня на свободу не Ягайло, а Анна. Это она спасла мне жизнь. — Витовт с любовью обнял свою спутницу за плечи.

— Невелика моя заслуга в том, что ты на свободе. — Возразила Анна. — Витовт, дорогой, ты забыл о нашем добром ангеле по имени Елена?

— Что же мы стоим посреди двора? — Опомнилась Бирута. — Вы, наверное, голодны и устали с дороги — проходите в дом, там и расскажете обо всем подробно.

Янош мазовецкий встретил Витовта с дружеской улыбкой на устах. Глядя на приветствия этих людей, невозможно допустить и мысли, что первый почти ежегодно делал набеги со своей шляхтой на владения Кейстута, а второй отражал эти набеги. Но обстоятельства изменились, изменились и люди. Впрочем, мазовецкий князь никогда не считал Кейстута или Витовта своими кровными врагами, просто он привык вести постоянные войны с соседями за расширение своих владений. Менялись соседи, шли года, но интересы мазовецкого князя оставались прежними.

— А красавица рядом с тобой — твоя супруга? — Взгляд Яноша остановился на спутнице литовского князя.

— Да, это Анна.

— Рад видеть вас в Черске. — Галантно поклонился поляк. — Наконец-то, Витовт, мы с тобой встретились не на поле сражения, а как близкие родственники.

— Мое положение, Янош, нынче таково, что я едва ли кому могу доставить радость своим посещением, — заметил Витовт. — Я беднее любого из твоих подданных, ибо у меня нет даже других штанов для смены. Примешь ли ты нищего, гонимого, отвергнутого всеми князя?

— Что ты говоришь, Витовт? — Обиделся Янош. — Брат моей жены всегда желанный гость в Черске. Живи у меня сколько угодно. Сначала отдохни, как следует, посмотри Польшу, а потом подумаем, как вернуть тебе владения отца.

Первое время Витовт беззаботно наслаждался свободой при дворе мазовецкого князя. Его Анна познакомилась с женой Яноша, и вскоре они стали лучшими подругами. Княгиня Бирута, хотя и тяжело переживала смерть мужа, но, так как она обрела сына, тоже несколько успокоилась. В Черском замке царила полная идиллия.

Праздная жизнь довольно скоро надоела Витовту. Его беспокойная голова снова жаждала вернуть свои владения, а сердце — мести за отца. И литовский князь ежедневно беспокоил Яноша различными предложениями.

Нельзя сказать, что мазовецкий князь ничего не сделал для Витовта, помимо предоставления убежища. Сразу же после приезда Витовта Янош отправил послание Ягайлу с требованием возвратить литовскому князю наследственные земли, а недавно он отдал своему гостю в ленное владение все захваченные во время последнего похода города, то есть Дорогичин, Мельник, Сураж и Каменец. Вдобавок Витовт получил в подарок три деревни в самой Мазовии. Янош разрешил ему с пожалованных владений набирать войско для похода на Ягайлу, и Витовт собирался в скором времени воспользоваться этим правом.

Однако напрасно думать, что все добро, сделанное Яношем для Витовта, было безвозмездным. Несомненно, он искренне хотел помочь Витовту вернуть земли отца, но только при условии, что эти земли будут находиться в вассальной зависимости от Мазовии. Князь Янош искренне обрадовался приезду родственника своей жены, так как за оказанное гостеприимство рассчитывал оторвать добрый кусок от Великого княжества Литовского. Но и честолюбивым планам Яноша и надеждам Витовта не суждено было сбыться.

В ответ на послание Яноша, Ягайло с большим войском вторгся в Берестейскую землю, частью, находившуюся в подчинении Мазовии, частью, предоставленную самой себе. Утвердив свою власть в Берестье, Ягайло один за другим принялся отнимать у Яноша с Витовтом Мельник, Дорогичин, Каменец и Сураж, почти не встречая сопротивления. Отряды польской шляхты, оставленные в этих городах, видя численное превосходство противника, сочли за лучшее отойти в глубь Мазовии. Вся беда Яноша была в том, что его войско не было подчинено железной дисциплине, в нем каждый воин был как бы сам по себе. Войско шляхтичей могло проявлять чудеса храбрости, бить противника, превосходящего втрое-вчетверо, но все это происходило не из каких-либо великих побуждений, а из жажды славы, подвигов, золотых рыцарских шпор.

Отобрав у Яноша вышеупомянутые земли, Ягайло, вопреки ожиданиям, не остановился на прежних границах своего княжества, а повел войско в глубь Польши. Победным маршем Ягайло дошел до Вислы. Поляки успели угнать все лодки, разрушить все мосты через реку, и литовцы первое время остановились в нерешительности перед возникшей на пути водной преградой. Но вот, один из воинов, по имени Радивил, с криком: "Тут воде не быть!", бросился в реку и, держась за конский хвост, поплыл к противоположному берегу. Примеру смелого литовца последовала вся армия Ягайлы.

Перебравшись через Вислу, войско разложило тысячи костров вблизи города Завихоста и принялось сушиться. Затем каждый из воинов взял из костра по горящей головне и поскакал к близлежащему городу. Тысячи факелов одновременно полетели за деревянные крепостные стены, и вскоре Завихост был объят пламенем. Ворота города распахнулись, и прямо в руки литовцев полетели, спасаясь от огня, паны и паненки, воины и мастеровые. Многие из них несли с собой самое ценное, что было в доме. Захватив и разграбив многие польские города и села, литовцы с богатой добычей вернулись домой.

После набега Ягайлы во владениях Витовта остались только три небольших деревеньки в Мазовии, полученные от Яноша в ленное владение. Для князя, обладавшего огромными землями на территории Литвы, Белой и Южной Руси, это было очень мало, а большего Янош дать не мог. Витовт понял, что мазовецкий князь не тот человек, который поможет ему вернуть Литву. И вот, в один из осенних дней, литовский князь с женою — оба в походном облачении — вошли в кабинет Яноша.

— Я вижу, вы собрались куда-то ехать? — Догадался властитель Мазовии.

— Да, Янош, Мы покидаем тебя. — Сказал Витовт. — Благодарим за все, что ты сделал для нас, и не поминай лихом. Моя мать, если не возражаешь, останется в Черске, ей здесь рядом с дочерью будет спокойнее.

— Далеко ли собрались мои дорогие гости? — Осведомился Янош.

— Пока еще не знаем, — уклончиво ответил Витовт. — Поедем искать союзников для войны с Ягайлом.

— А зачем ты Анну с собой берешь? Походная жизнь не для нее, тем более, моя жена к ней привязалась.

— Спасибо, князь, — вступила в разговор Анна, — но я твердо решила следовать за мужем. — О трудностях не беспокойся — за последние месяцы я ко всему привыкла.

— Ну, что ж, тогда прощайте, и помните, что у вас всегда есть друг в Черске, у которого в трудные времена вы найдете приют и поддержку.