Акси
Все-таки уснула. Не хотела. Вожу рукой по холодной простыне.
Ушел. И на душе сразу так тускло. Горько.
Да чего я опять раскисла! Думала, проснусь среди цветов и получу предложение руки и сердца? Вчера все сделано и сказано было в состоянии шока. Надо быстрей собираться и бежать отсюда.
Оглядываюсь по сторонам. Чем бы себя прикрыть?
Хромаю к шкафу, дергаю ручки — не получается. А это что за двери? Двигаю в стороны створки шкафа-купе, они разъезжаются, предоставляя бесконечный выбор.
Черный… черный… и еще раз черный. Ну-у, цветовая гамма хромает. Перебираю. Не то, не то… эти большие… А там что наверху? Тянусь за штанами, полка обрывается, вещи волной сносят меня, и об пол бьется круглый предмет. На всю гардеробную разливается классическая музыка. Как в детстве, когда открытку открывал или шкатулку.
Поднимаюсь, чтоб определить источник музыки. Шкатулка открыта, и там крутится балерина. Перехватывает дыхание. Неужели он хранил ее? Мою шкатулку. Нашу…
Поднимаю и смотрю на себя в разбитое зеркало.
— Папа, папа он не виновен! Отпусти его!
— Суд приговаривает Беньяминова Ияра Ашуровича к колонии строгого режима.
— Прекрати, Аксинья, — сдавливает ладонь. — Не позорь меня еще больше. Этот выродок отсидит сполна! Зло нужно рубить на корню.
— Это ошибка, ошибка, папа!
— Посмотри на меня, доченька, — сильно сдавливает мои скулы. — Он понесет наказание, пусть не за действия, а за помыслы, но это уже не важно. Эту грязь, которая перебирается через нашу границу, надо уничтожать. Выжигать с малого. А ты молодец, вся в отца! Стой тут, и если даже потолок будет падать, стой на месте.
В руках сжимаю свою любимую шкатулку, подбегаю к решетке смотрю в печальные, опустошенные глаза. Успеваю передать в холодные руки моего лучшего друга шкатулку. Держусь за стальные прутья до тех пор, пока не отрывают от них.
— Говорят, если посмотреть в разбитое зеркало, то семь лет несчастья будут!
Вздрагиваю. Захлопываю шкатулку.
— Я Иштар! Сестра Ияра.