Вертолет-Апостол возвращается.

Глава 1. 99-ый июнь 20-го столетия.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Дорогие читатели!

В 1999 году я написал продолжение приключений Макара Коновалова.

Сейчас мне приходится серьёзно редактировать Возвращение вертолёта Апостола, потому что выставлять роман в первоначальном виде невозможно. Кто помнит политические события того года, тот поймёт. Приношу за это обстоятельство свои глубокие и искренние извинения.

Глава 1. 99-ый июнь 20-го столетия.

Ночь. Жаркая летняя ночь. Канал имени Москвы. Теплоход. Духота.

Смутные очертания прибрежных кустов. Редкие огоньки в домах дачников-полуночников. Сверчки!

Музыкальные насекомые, чей сладкозвучный концерт нарушает буханье музыки и пьяные крики, доносящиеся с плавучего вертепа.

Тут есть все, что необходимо для весёлого времяпрепровождения тех, у кого не стоит проблема, как прокормить семью и на что купить завтра первоочередное. Бомонд (грубо говоря).

Ресторан, танцплощадка, бары, казино, бильярд, боулинг, проститутки, все это специально завезено и выставлено в лучшем виде по всей площади теплохода, который отчалил в девять вечера от Северного речного порта, под жизнеутверждающую барабанную дробь в исполнении сводного ансамбля девочек-длинноножек, наряженных специ­ально по такому случаю в некое подобие военной формы царских времён с бе­лыми сексуальными колготками и не менее же сексуальными высокими сапогами.

Маршрут увеселительного круиза замысловат донельзя. Где-то ближе к полуночи теплоход прибудет в Бухту Радости. Там уже приготовлены ман­галы с прилагающимися шашлыками. Отведав и вкусив последних, вся элитная тусовка погрузится обратно на корабль (кто сам, а кто балластом), он развернётся и преодолев возможные штормы, с рассветом причалит в Москве.

Но это будет только завтра. А пока корабль держит путь приблизительно на север, и увеселительная программа только начинается. Счастливые участники круиза танцуют, пьют, укуриваются, гоняют шары, швыряют деньги в воду и прочее, прочее, прочее.

Не веселится только тучный пятидесятилетний бизнесмен Абрам Аркадьевич Жлуктов. Один из тех, для кого и ради кого, собственно говоря, вся эта программа запланирована, приготовлена, и притворена в жизнь.

А вся беда его в том, что до недавнего времени дела у него шли превос­ходно. Его империя, его бизнес, его, я бы даже сказал - коллектив, работал чётко и отлажено. Как машина, как танк, как часы. (Импортные). Всё бы­ло схвачено везде и кругом. Милиция и бандиты, связи в правительст­ве, авторитет и ум, друзья и родственники. В общем, всё как полагает­ся.

В принципе ничего страшного не произошло. Лишь так, вроде бы мелочь - трагическая гибель в прошлом месяце двух его главных конкурентов, ко­торых и конкурентами-то можно было назвать лишь с большой натяж­кой. И проблема даже не в том, что подозрение пало на него и его людей. Хотя он не имел к этому ни малейшего, даже косвенного отношения. А просто в том, что ему совершенно не приходило на ум, кто это мог сделать, и кому это нужно. Зачем, и как они смогут этим в дальнейшем восполь­зоваться.

Но самое страшное состоит в том, что по идее, следующей жертвой неизвестных вторженцев в империю, может пасть именно он - А. А. Жлуктов.

Он чувствовал это. Он всегда чувствовал опасность издалека. Всеми фибрами своей жалкой душонки ощущал надвигающуюся на него беду. Потому, и в целях чего, постарался максимально обезопасить себя от воз­можной агрессии. И не доверял никому теперь, хотя раньше также не до­верял. Но ныне ещё более. Его подозрительность увеличилась вдвое, да какое там, - на порядок, я бы даже сказал, что она выросла в геометрической прогрессии.

Повсюду, где бы он ни находился его преследовал запах киллера. Витал в воздухе, усиливался с каждым днём, как вонь от не постиранных и не снимаемых носков.

И сегодня, в отличие от всех остальных присутствующих на теплоходе, он вовсе не собирался отдыхать. А под завидным предлогом собрал сюда всех своих соратников, подчинённых, приближенных, верных и не очень, близких, короче «своих» людей так или иначе участвующих в его бизнесе, открыть им глаза, наконец, объяснить и чтобы они поняли всю серьёзность происходящего. И придумали все вместе, что делать и как быть.

Правда, они пока об этом даже не догадываются. Ничего-ничего, пусть повеселятся, расслабятся...

Нет, все-таки несправедливо. Почему так все повернулось? Ведь А. А. Жлуктов в принципе человек-то неплохой. Хотя и хорошим его назвать язык не поворачивается. Ибо то дело, которым он занимается - грязное. И страдают от этого в основном люди молодые. Они превращаются за короткий срок в неизлечимо больных стариков. И умирают в муках.

Но ведь кто-то должен этим заниматься? И почему не он? И в этом деле должен быть порядок. Иначе наступит хаос. И неизвестно, что, в конечном счёте, хуже - упорядоченное зло, или зло бесконтрольное. А уж он-то умеет наводить порядок. Как никто другой. С молодости своей. Ей-ей. Закалка. Наследственная. Гены, можно сказать.

Вот такие мрачные мысли полностью овладели сознанием озабоченного проблемами Абрама Аркадьевича. А потому, пока все его гости весели­лись, он лишь молча курил сигару, облокотившись на борт. Хмурил кустистые брови и морщил лоб, вглядываясь в черные очертания прибрежных кустов, медленно проплывающих на мутном экране его близорукости.

Или дальнозоркости? - Хрен его знает. Что точно, так это то, что чувство неведомой опасности давно уже не покидало его, лишь временами притуп­лялось ненадолго, но затем вновь обострялось с новой силой.

Вот и сейчас он вдруг почувствовал необъяснимую угрозу где-то совсем-совсем близко, будто он в своей каюте не один. Словно кто-то за ним на­блюдает, и волны неотвратимой опасности разбиваются о причал его незащищённой спины.

И А.А. Жлуктов направил свои натруженные стопы в глубину каюты. Ту­да, откуда, по его мнению, исходили эти самые волны. Здесь почти всю стену занимал стеллаж, на котором расположились в творческом беспо­рядке различные предметы обихода, типа телевизора, пепельницы и вся­ких других разностей, призванных так или иначе способствовать полноценному отдыху.

Каламбур: весь стеллаж занимал коллаж.

Из всего представленного разнообразия, внимание Жлуктова сразу привлекла оригинальная модель вертолёта, непонятно зачем, также здесь находившаяся. Он на свою беду склонился над ней и стал разгля­дывать. Абрам Аркадьевич даже успел немного восхититься умело сотворённой игрушкой. Но в следующую секунду он заметил направленное на него из нутра вертолёта дуло, и даже не успел удивиться. Потому что пулей сорок пятого калибра ему снесло чуть больше половины его светлой головы, и поджарив порохом оставшуюся часть лица.

То, в чем недавно рождались гениальные мысли, теперь стекало по стенам каюты, обильно обрызгав красно-коричневыми каплями новенький теле­визор и репродукцию картины Айвазовского, предав тем самым трагично­сти и без того невесёлому известному морскому сюжету.

Последнее, что ему удалось увидеть в своей жизни, это как силой отдачи вертолёт швырнуло на стену, но он оправился от мощного удара, перетряхнулся-встрепенулся и, подмигнув на прощанье тому, что осталось от А.А. Жлуктова красным глазом, быстро улетел в ночь.

ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТ АВТОЛЮБИТЕЛЯМ ОТ БЫВАЛЫХ ВОДИТЕЛЕЙ. Если у Вас в дороге вышел из строя бензонасос, то выйти из положения можно, обеспечив самотёк бензина по трубке из полиэтиленовой тары, ус­тановленной на верхнем багажнике, или создать избыточное давление в бензобаке. Для этого необходимо положить рядом с бензобаком запасное колесо, выкрутить ниппель из него так, чтобы воздух из камеры выходил под большим давлением, остаётся надеть дренажную трубку на вентиль запасного колеса и - в путь. При этом необходимо помнить, что большое давление здесь недопустимо, так как возникает возможность перелива в карбюраторе.