Клим клином вышибают. Том 2. Верю, ибо это…

Глава 13 Мы встретимся с тобою…

… у первого подъезда, паролем будет просто…

— Как дела-нах?

Ну вот чтоб тебя, Гришнак Кривоносый! Такое лирическое настроение перебил! Я-то, по наивности своей, думал, что хотя бы сегодня дежурство без эксцессов обойдётся, настроился, понимаешь… среди личного состава, сиречь Изольды Венедиктовны, политинформацию провёл, ориентировав на созидательную деятельность… и она даже как будто согласилась! По крайней мере, не фырчала и не самовольничала, сидела в рюкзаке-переноске тихо. Да-да, всю дорогу до Муранского бора, так что в роботакси я преступно расслабился. До такой степени, что аж начал под нос песенку мурлыкать. Ну, ту, самую, про «для тебя все эти звезды»… и тут нате вам — облом-с! В лице, то бишь морде, городового-снаги. Моего, ять, наставника! Ладно хоть он в обычной полицейской форме, синевато-серой… хотя ну-ка, стопэ! А чё это у него на башке беленькое чернеется, на лёгком ветерке развевается, по плечам да по спине хлопает? Из-под форменного кепи торчит? Не, ну вряд ли это фата! Иначе я чёрт те что подумаю! Хотя почему подумаю⁈ Уже! Натуральная чертовщина творится…

— Мя-а-а-а-у! — нарушила неловкое молчание Изольда Венедиктовна, и Гриша обрадованно пробасил:

— Да-нах, кисуля, я тоже тебя рад-врот! В смысле, видеть!

— Гриш? — позвал я, не переставая с подозрением пялиться на некий неуставной элемент формы одежды бравого наставника, тот самый, что издали на куцеватую фату смахивал.

В характерную такую меленькую чёрно-белую клеточку…

— Чего-ять?

— А это у тебя… что? Ну, на голове?..

— А! — явно обрадовался тот. — Вон ты о чём! А я-то думаю, чего это Клима заклинило-ять? В натуре!

— Ты так и не ответил.

— Ну так это же эта… как её… гутра! Или куфия! Где как называют!

— Элемент национального костюма? — вовремя припомнил я урука Костолома из «Орды».

— Ну да! — вцепился в подсказку Гриша. — Арамейского! Он у них от солнца помогает! А мы, когда я в пехоте служил, опыт и переняли. Гоняли нечисть всякую в… в одном месте, короче! Условия там были соответствующие, вот мы и… предохранялись, как могли. Так что теперь и армейского тоже. А потом традиция образовалась — в день полка, хоть служаки, хоть резервисты, хоть отставники — надеваем. И вот по ним наших издалека видно!

— Так у тебя сегодня праздник профессиональный, что ли? — дошло, наконец, до меня.

— Мя-а-а-а-у!

— Да на, смотри! — повернулся я к Гришане спиной.

— Мля-а-а-а…

— Сам в шоке! — поддержал я кошару, снова развернувшись к начальству лицом и скинув рюкзак. Всё равно пора уже Изольдочку на вольный выгул выпускать. — День ВДВ знаю, день ВМФ знаю, даже день ВВС и РВА! А ещё, оказывается, есть день пехоты⁈

— Не, не пехоты! — отмахнулся Гриша. — День отдельного имени его высочества князя Константина Ивановича Багратиона экспедиционного корпуса от инфантерии! Но мы его для краткости зовём день полка.

Офигеть! Так мой наставник, получается, в здешнем аналоге французского Иностранного легиона служил, по загранкомандировкам деликатного свойства мотался? В составе, так сказать, ограниченного контингента? Хм…

— Ясно… ну чё, идём, что ли? — подхватил я опустевшую переноску.

— Погнали! — и не подумал спорить Гришнак.

Впрочем, как и избавиться от куцей простынки, прижатой к башке форменным кепи. Вспомнить бы ещё, как у арабов в моём старом мире эта штукенция называлась… вспомнил — игаль! Специальный такой обруч, которым гутра к голове прижимается. Они, арабы, вообще такое любили — на тело белую хламиду, на тыкву — вот это вот. У Гришани, правда, вместо обруча штатный головной убор, ну да и пофиг! Даже с этой импровизированной «арафаткой» мой старший товарищ на невесту ну никак не смахивает, это я от неожиданности изрядно преувеличил масштаб проблемы. А сейчас, когда пригляделся да притерпелся, вообще норм. В общем, снова погряз в рутине. То есть погрязну. Как показывает опыт, в начале смены почти ничего интересного не происходит, тут главное от старшего патруля не отставать, да ворон вкупе с мухами не ловить, и всё будет нормально. На чиле, на расслабоне. Так что можно предаться посторонним мыслям…

В плане? Да есть уже, над чем подумать. Сегодня, между прочим, уже четверг. А расстались мы с вами вечером вторника, незадолго до нашего с Милли совместного похода в «Орду». И мы таки до неё добрались, естественно, в компании Изольды Венедиктовны. Я даже в общагу возвращаться поленился, только до околотка метнулся, дабы снарягу сдать, так что выход в свет состоялся полуофициальный. Почему полу? Да потому что в форме, но не при исполнении. Это с одной стороны. А с другой — в повседневке, а не в парадке, так что и к светским мероприятие отнести можно лишь с натяжкой. Но Милли, равно как и завсегдатаев кафешки, данное обстоятельство ничуть не смутило. Единственное, я ворот расстегнул, да кепи снял, когда за столиком устроились. Ну и пока ждали заказ (вдвоём, Изольда сразу на круг почёта рванула, купаться в лучах заслуженной славы да собирать дань вкусняшками), снова разговорились про хтони. Вернее, я с сожалением признался, что так до сих пор и не разобрался в их природе, на что Милли одарила меня лукавым взглядом и ничтоже сумняшеся заявила:

— Так и никто не разобрался! Знаешь, сколько на данный момент теорий и гипотез существует? Десятки! И это только в научных кругах! А всякого бреда и сказочек — вообще не счесть!

— Хм… любопытно! — скосплеил я Милкиного братца. — Сколько людей, столько и мнений?

— Во-первых, не только людей, но и других разумных, а во-вторых, нет, всё же поменьше, — помотала головой моя собеседница. — Если подумать, то почти все их можно разбить на несколько более-менее однородных групп. Но беда в том, что сами эти группы… как бы это помягче…

— Взаимоисключающие параграфы? — подсказал я.

— Что-то типа того, да.

— Расскажешь?

— Что, прямо сейчас? — невольно напряглась моя собеседница. И пояснила такую свою реакцию: — Да там только по истории вопроса можно целый лекционный курс прочитать! У нас такой на первом году обучения был.

— Фига се! — присвистнул я.

— Можно подумать, у вас не бы… — осеклась Милли. И покосилась на меня с чем-то вроде сочувствия во взгляде: — То есть ты реально ничего не помнишь? Ну, из того, что твой… предшественник… знал?

— Практически! — развёл я руками. — Чистая физиология, рефлексы всякие. Кое-какие умения во время тренировок просыпаются. Информация кое-какая, бывает, на что-то триггерится, но так, чтобы прям закромами Климушкиной памяти пользоваться — такого нет. Вот, учусь потихоньку. Адаптируюсь. Как видишь!

— Действительно? — подозрительно прищурилась Мила. — А как по мне, вполне уже адаптировался! Вон, уже второй раз меня на свидание затащил!

— Ой, твоим бы хле… то есть твоими бы устами — да мед пить!

— Это ты на что, Вырубаев, намекаешь⁈ — нахмурилась девица.

— Не обращай внимания, это я не подумавши, — отмазался я. — Просто вот это, про второе свидание, понравилось. Получается, молодец я? Но давай вернёмся к сути вопроса. Можешь вкратце пояснить, откуда берутся хтони?

— Не-а.

— Ладно… — задумчиво побарабанил я пальцами по столешнице, — а как возникают?

— Спроси чего-нибудь попроще.

— Ну, хотя бы предпосылки к возникновению⁈ — просительно уставился я на спутницу. — Хоть какие-то общие закономерности⁈

— А вот теперь запрос корректный! — мило улыбнулась Мила. — Что об истоках явления, что о собственно механизме возникновения никто толком ничего не знает, гипотез множество, как и самих хтоней, и почти все они недоказуемы. А вот что касается предпосылок… тут у нас накопилось довольно много статистических данных, так что можно даже утверждать с известной — и довольно высокой! — долей вероятности…

— И что же? — поторопил я взявшую театральную паузу девицу.

— Все хтони, о которых известно, возникают в тех местах, где происходили сильнейшие эмоциональные всплески, — наконец, внятно сформулировала мысль Милли. — В подавляющем большинстве случаев — отрицательных эмоций. Горе, страх, ужас, боль… ну или всё сразу и много.

— Массовые убийства? — прифигел я.

Ну а чего? Если вспомнить, сколько эти самые хтони территорий занимаю, то очень неприглядная картинка рисуется. В масштабах исторического процесса, разумеется.

— Не только… в смысле, не всегда убийства, — поправила меня Мила, — но почти всегда многочисленные жертвы. Места крупных сражений в войнах, места скоплений жертв природных и техногенных катастроф… ну и убийств, да. Например, капища, где идолам жертв приносили на протяжении десятилетий, веков, а то и целых тысячелетий!

— То есть эмоциональные выплески должны быть перманентными? — вслух задумался я. — Сразу и вдруг хтонь не образуется?

— Почему же? — заломила бровь девушка. — Бывает и так, и сяк. Всё зависит…

— От масштабности явления?

— Ну да… или сразу много горя — там, целый город, к примеру, скорбит… или народу куча погибла — в пожаре, в наводнении… землетрясение, опять же… — принялась перечислять Милли.

— Или крупное мочилово… — внёс я свою лепту.

— Ну или кого-то одного убили, но зато великой силы духа! — подытожила девица. — Государя, к примеру. Или религиозного лидера. В общем, всенародно любимую и почитаемую личность.

— Но ведь это как-то должно с размером хтони коррелироваться? — снова озадачился я. — Прямая или обратная зависимость?

— Несколько сложнее, но грубо приблизительно можно и так считать, — подтвердила Милли.

— Занятно… до жути! А хтони… они какие вообще бывают? — продолжил я допытываться. — По каким признакам классифицируются?

— По разным.

— Мил!

— Да чего⁈ — сделала та большие — и удивлённые! — глаза. — Реально по разным! По размеру — от колоссальных до миниатюрных; по активности — как часто происходят выплески и какой они интенсивности; по расположению — на земле, под землёй, в воде, в воздухе…

— Что, и такие бывают⁈ — поразился я последнему подвиду. — Прямо вот летающие⁈

— Ага, — кивнула Милли. — Но только до определённой высоты, не по всей атмосфере. Так что безопасные для полётов горизонты есть, и любую, даже самую масштабную хтонь, по воздуху перелететь можно без последствий для техники и экипажей. Даже Васюганскую!

— А почему даже? — живо заинтересовался я.

— Так в ней электричество же не работает!

— Как? Совсем⁈ — полезли у меня глаза на лоб. — Вот напрочь⁈ Типа, ток электрический в цепи не возникает⁈

— Ага.

— Н-да… но это же противоречит физическим законам мира!

— Зато, получается, ничуть не противоречит магическим, — пожала плечами девушка. И таки закончила мысль: — Ну и, в общем, почти каждая хтонь имеет свою индивидуальную особенность, каковая со временем — и непременно! — повышает ценность трофеев, которые из неё добывают. Там целая индустрия уже есть — сталкерство.

— Фига се! — снова не сдержался я. — Слу-у-ушай… а не подскажешь, где вот про это всё почитать можно? И чтобы без зауми, но и не совсем для профанов? Хоть в сети, хоть книжки…

— Ну, книжки вряд ли… — задумалась Милли. — Книжки, это тебе в нашу библиотеку надо, которая в НИИ… так-то ты жандарм, уровень допуска позволяет, но просто так взять и завалиться средь бела дня не получится. Надо тебе пропуск выхлопотать…

— Займёшься?

— Ну… а оно тебе точно надо⁈

— Ага. Должен же я знать, чем моя девушка занимается на работе⁈

— Вырубаев, вот ты хамло! — восхищённо выдохнула Милли. — И ведь умеешь уговорить!

— Ну так!

— Ладно, посмотрю, что можно будет сделать…

— Спасибо. Но всё-таки… — вернулся я к сути проблемы, — почему ты решила, что у нас в Корсакове-Волжском хтонь скрытая? И откуда она вообще взялась?

— Как откуда⁈ — удивилась Милли. — Завелась, конечно! Вопрос только в том, когда именно? Но, как мне кажется, не больше двух месяцев назад… Вырубаев! В глаза мне смотреть!

— Чего⁈ — через силу поднял я взгляд, который только что сам же и опустил — типа, на декольте.

Ну да, совесть нечистая! Получается, что в этот раз уже я Милли использую. С другой стороны, не я такой, жизнь такая, хе-хе.

— Ты что-то знаешь⁈ — нехорошо, я бы даже сказал, недобро прищурилась Мила.

— Не-а… — мотнул я головой.

— Придушу!

— Всё равно не знаю! Назар Лукич страшней!

Ф-фух, видит бог, я сделал всё, что мог. И намёк дал более чем прозрачный. А дальше уж сами извольте, Амелия Лукулловна! Мне с куратором конфликтовать не с руки. И не с ноги тоже.

— Ладно, пока проехали! — смилостивилась девица. — На чём мы остановились?..

— Ваш заказ, сударь! — нарисовался половой. — Сударыня!

Пришлось снова отвлечься, но на сей раз с пользой — под шаурму с кофе и беседа должна пойти веселей. Главное, не чавкать слишком громко, да форму соусом не заляпать — она у меня одна.

— Ну и где же ты, душа моя Милли, нашу хтонь искать собираешься? — вернулся я к насущному вопросу, когда первый голод был утолён. — Скрытые полости, говоришь? Пещеры, там…

— Ага! Карстовые! Тут, в Жигулях, этого добра навалом!

— Да в курсе! — отмахнулся я. — Но их пойди ещё, отыщи!

— Да чего их искать, мы их все наперечёт знаем! — огорошила меня Мила. — Тут же, в этих местах, обширное геосканирование проводилось, ну, перед тем, как город заложить! Как раз специалисты из моего НИИ занимались, когда ещё самого НИИ не существовало. Так что есть данные, есть.

— А доступ?

— А я, чтоб ты, Климушка, знал — геомант! У меня по долгу службы… ой!

— Ладно, будем считать, что я ничего не слышал, — одарил я собеседницу успокаивающей улыбкой. — И обязуюсь не выпытывать подробности. Захочешь сказать — скажешь. Можешь меня информировать по принципу достаточности, я не обижусь.

— Ну… ладно, — прислушавшись к себе (уж она бы наверняка на такое не подписалась!), согласилась девушка. — Клим, ты пойми — там информация для служебного пользования…

— Ладно, проехали! — отмахнулся я. И поспешил перевести тему: — А не кажется ли тебе, что пещерная хтонь несколько противоречит общепринятой теории о предпосылках? Ну какие в пещерах массовые жертвы? Откуда? Или… животные тоже считаются? Каких-нибудь змеюк по весне затопило, и привет?

— Нет, это очень вряд ли, — помотала головой Милли. — Но… кроме пещер есть и ведь другие места. Перспективные.

— Катакомбы? Каменоломни? Шахты?

— Тоннели ливнёвки, — продолжила мой логический ряд Мила. — Метро… нет, метро у нас нет. А из Самары далековато будет… но это не суть! То есть нас интересуют все те рукотворные объекты, на строительстве которых применялся массовый принудительный труд. Те же каторжники работали. Там, по сути, отрицательный эмоциональный фон годами копился, а то и десятилетиями.

— И много таких? Я, кстати, только ширяевские штольни и помню…

— Не, здесь и других полно, — задумчиво покачала головой девушка. — Короче, в этом и проблема! И неплохо бы её решить, Климушка! Иначе не с чем идти к начальству. С голыми теориями, без доказательств, хорошо, если просто засмеют. А если поднимут вопрос о неполном служебном соответствии? О профессиональной несостоятельности? А? Как тебе такое?..

— … Илон Маск! — не сдержался я.

— Кто?..

— Да забей! Это из моего старого мира прикол!

— А-а-а! Ладно!

— Но у меня, однако же, есть еще вопрос…

— Ну-ка, ну-ка?..

— Насколько я понял, хтонь отрицательно воздействует на живые организмы, находящиеся на её территории, — зашёл я довольно издалека. — Ну и находиться нужно относительно долго, дни, и даже недели. Кому-то плохеет, кто-то мутирует, а кого-то она и вовсе порождает… из чего, кстати?

— Из всего, до чего дотянется!

— Вообще из всего, или… только из органического?

— А вот это очень интересный вопрос, Клим! — показала мне большой палец Мила. — Молодец, пять!

— Спасибо. И всё-таки?

— А ты к чему это клонишь? — нахмурилась моя собеседница. — Опять пытаешься меня подловить?

— И в мыслях не было! — отпёрся я. — Сама посуди, нафига мне тебя подлавливать⁈ Ты что, меня по работе подсидеть пытаешься? Нет. Ну и смысл тогда? Просто выискиваю слабые места, чтобы заранее их обдумать.

— Ну и что на этот раз? — вздохнула Милли.

— Да так, сущая мелочь! — отмахнулся я. — Ладно, первый кадавр, который Изольдочку на дерево загнал. Там сплошная органика, хоть и мёртвая. А дальше? Киборго-кадавр из «Мясного мира»? Этот вообще был натуральный конструкт, и органика, и неорганика. И ещё вопрос, чего больше. Но роботы-мусорщики как в этот логический ряд вписываются⁈ В них что, тоже биотехнологии?

— А вот даже и не знаю… — растерялась Милли. — Пожалуй, надо этот вопрос изучить…

— Вот-вот, изучи! И заодно подумай, как объяснить их бунт, если в них ничего живого нет.

— Ну, чисто теоретически… можно за уши притянуть процессы, аналогичные тем, что оживляют големов… хоть глиняных, хоть каменных, хоть ледяных… что⁈

— Нет, ничего, — успокоил я собеседницу. — Хотел бы возразить, да нечего! Поэтому просто любуюсь!

— Вырубаев!!!

— Всё, молчу, молчу! Давай кофе пить!

В общем, неплохо позавчера вечер прошёл. Особенно с учётом неких не подлежащих разглашению обстоятельств. Информации к размышлению я получил столько, что вчерашний день проплыл как в тумане. Да что там! Не утерпел, посреди ночи в сеть полез! Да и на дежурстве то и дело в смарт нырял. Дошло до того, что мне Гриша натуральный втык выписал, мол, охренел, Клим? Ты здесь для того, чтобы общественный порядок поддерживать! Вот и поддерживай! А не налетай сослепу на людей и прочих разумных! Иначе выхватишь — если не от пострадавших, то от него, Гришнака Кривоносого! На какое-то время угроза подействовала, но всё равно конца смены едва дождался. И снова, едва заявившись домой, с головой занырнул в сетевые инфопомойки. Шутка ли, в «Ратном деле» уже два вечера не был! Надо хотя бы сегодня наведаться — как там без меня боевые соратники? Да и в клан заглянуть нелишне будет, вон, охотница Диана уже раза три в «личку» стучалась!

Но это потом, всё потом. Сегодня, сейчас, я в патруле. Можно сказать, душой отдыхаю. Ни в коем случае не думать про белую обезьяну! Воздухом свежим дышать, природой любоваться… но не белой обезьяной, хе-хе!

— О! Клим! Привет!

— Милли⁈ А ты что тут…

— Мя-а-а-а-у!

— И ты здравствуй, кошечка! Нет, Клим. Я тебя не преследую. Просто по парку гуляю.

— Уверена⁈

— Более чем! Иди сюда, Изольдочка Венедиктовна, я тебя поглажу! Вот так! А этот подозрительный мужлан пусть валит лесом!

— Я патрулирую!

— Вот и патрулируй! А почему один?

— Потому что Гриша… э-э-э… старший патруля Кривоносый инспектирует место концентрации торговых точек! С целью пресечения противоправных действий! Ну и чтобы не мусорили!

— Так и скажи, что за пончиками ушёл!

— Мя-а-а-а-у!

— Да-да, Изольда, про тебя он помнит… наверное!

— И давай-ка, не переваливай вину на бедную кошечку, Клим!

— И в мыслях не было… эй, а чего это я перед тобой оправдываюсь⁈

— Не знаю… совесть нечистая? Не?

— Ой, да иди ты!

— И пойду!

— Мил?

— А?..

— Грише на глаза не попадайся, ладно? Особенно если опять в мусорку полезешь?

— Хорошо, постараюсь.

— Ну и вообще на маршруте!

— Ладно! Буду обходить вас десятой дорогой! Больно надо!

— Фыр!

— Ой, да ты-то хоть молчала бы, блохастая!

— Мя-а-а-а-у!..

Кстати, что-то долго Гришани нет… мы так-то условились, что я круг даю, пока он пончиками подкрепляется, а он меня в процессе догоняет. Но почему-то вышло так, что я уже снова к местному фудкорту, который здесь по понятной причине никто так не называет, вышел — а наставника всё нет. С другой стороны, а чем я недоволен? Вон, Милка не запалилась — уже хорошо! Плюс никто на меня не нарвался — я про нарушителей. Мелюзга-то всякая шарится по округе, это уж как заведено. Но не так много, как обычно бывает…

— А, так время же обеденное! — сообразил я, мазнув взглядом по довольно большой асфальтированной площадке, плотно набитой ларьками, палатками, тележками со снедью и мороженым, и даже парочкой фудтраков. Ну и пластиковыми столиками под зонтами с положенными комплектами пластиковых же стульев. — Изольда, а вы чего молчите? Могли бы и возмутиться, мол, время оправиться, а мы не жрали!

— Мя-а-а-а-у!

— Ну да, Гриша обещал, — припомнил я. — Но куда-то делся… а куда, собственно? О! Вон он! — выцепил я взглядом среди толпы его клетчатую «фату». Потом пригляделся повнимательнее: — Слу-у-у-ушай, а это не он! Это ещё кто-то с такой же тряпкой на башке! А Гриша тогда где⁈

— Здесь-нах! — хлопнул меня по плечу незаметно зашедший сзади наставник. Как я сдержался, чтобы не врезать ему с локтя — сам поражаюсь. — В натуре! Никуда я не делся, Клим. Изольда-ять!

— Мя-а-а-а-у!

— На-врот, жуй!

— Мя-а-а-а! Чавк-чавк-чавк-урррр…

— Но всё-таки, чего так долго, Гриш? — так и не отвязался я от начальника. — Живот, что ли, прихватило?

— Да не, — отмахнулся снага, — просто однополчанина встретил! Вон сидит — видишь?

— Это где беленькое чернеется? В мелкую клеточку?

— Да.

— Угу, вижу.

— И это, Клим… я с ним уже лет пять не виделся… так может?..

— Да не вопрос! — моментально сориентировался я. — Иди, потрещи. А я пока один управлюсь. Тут вроде спокойно. Да ведь, Изольда?

— Мя-а-а-а-у! Чавк-чавк!

— Спасибо, Клим! — снова от души огрел меня по плечу Гришнак. — Мы, если чё, вон там, под тентом! В натуре!

— Ладно, не буду вам мешать. Лучше тоже чего-нибудь перехвачу.

— Давай-давай! — уже на ходу бросил наставник.

Ну а я, проводив его взглядом, не придумал ничего лучше, как зашагать, лавируя между столиков, к приглянувшейся тележке — с уже знакомой ордынской «белой дланью» и отчётливым ароматом хот-догов. Помнится, кто-то говорил, что у них на точках какие-то эксклюзивные сосиски продают, из альтернативного протеина… не уверен, что стану таким давиться, но ведь наверняка и нормальные есть, мясные! Приличное всё-таки место — парковая зона в экономическом сервитуте…

Ну и да, ещё одно немаловажное обстоятельство: Милка, в нарушение собственных обещаний, не просто нарисовалась на фудкорте, а целенаправленно двигалась конкретно к той же самой тележке. Ну и к чему тогда распыляться, если можно убить двух зайцев одним выстрелом, то бишь и перекусить, и пособачиться? Под хот-дог, хе-хе!

— Клим⁈ — сделала большие глаза Милли, когда мы с ней — абсолютно ожидаемо — пересеклись у хотдожницы. — Ты меня преследуешь, что ли⁈

— А если и так, то что? — ухмыльнулся я. — Может, я маньяк?

— Надеюсь, сексуальный? — приняла игру девушка.

— Ну, тебе виднее… — врубил я режим скромняшки.

— Сексуальный-сексуальный, не сомневайся даже! — мгновенно сориентировалась торговка — девчонка-человек среднестатистической внешности, если не считать затейливых татушек на правом предплечье да некую безуминку в глазах. Ну и ещё подозрительно спортивная, для подобного-то рода занятий! — Вам чего, голубки? Шаверму, шаурму?

— А есть разница⁈ — захлопала ресницами Милли.

— Ещё какая! — оживилась девчонка, но я решительно пресёк намечавшийся базар-вокзал:

— Мне хот-дог! Два!

— Э-э-э… а какие именно? — настроилась на деловой лад торговка.

А ведь реально ещё девчонка! Ну, лет девятнадцать ей на вид. Край — двадцать. Но в лице читается что-то такое… эдакое! Не иначе, цеховой признак ордынцев — насколько я уразумел, просто так, направо-налево, свою франшизу пан-атаман Бабай Сархан Хтонический не раздавал, руководствовался какими-то ему одному ведомыми принципами. Девчуля-то — о-го-го! Не просто спортивная, а чуток с избытком — вон как мышцы прорисовываются при каждом (и очень ловком!) движении! Фитоняшка, но какая-то… с-сыбаль, не знаю, как сказать! Не для красоты качается, короче. Да и не качается наверняка, в смысле, железо не тягает, это… во! Точняк! Это побочный эффект от тренировок. Я такую фактуру исключительно у единоборцев встречал… да и сам такой же. Был. Клим-то, чтоб ему почаще в «чертогах разума» икалось, к железкам питал трепетную страсть. Я же строго наоборот. И вот результат — двух месяцев ещё не прошло, как я в этом теле, а рельеф уже начал сдуваться. Если так дальше пойдёт, быть мне жилистым дрищом, как натуральный шаолиньский монах, а не мачо-красавчиком…

«Бездельник!..»

Воу-воу, полегче! Хотя грех жаловаться, здесь, в реальности, по мозгам не так сильно отдаёт, как в виртуале. Но всё равно в глазах на миг потемнело. И, такое ощущение, электрический гриль в хотдожнице как-то подозрительно взвыл. И светодиоды мигнули?.. Не, просто показалось.

— Так какой тебе хот-дог, красавчик? — напомнила о себе торговка.

— А что, есть выбор? — фыркнула Милли.

Видимо, что-то такое почувствовала, раз решила вмешаться. Или кого-то. Конкурентку?..

«Ой дура-а-а-ак!..»

Фига се! А вот теперь реально приложило. В глазах, правда, не потемнело, но… и гул тональность поменял, и огоньки притухли… правда, почти сразу же зажглись вновь.

— А чего это⁈ — недоумённо воззрилась на тележку девчонка-торговка.

— Ты тоже видела⁈ — перехватил я её взгляд. — Не мне одному показалось? Мил? Ми-и-ил!

— А? Чего?.. — очнулась Милли.

— Ты это видела? — ткнул я пальцем в хотдожницу. В смысле, в тележку, а не в девчонку. — Вроде как скачок напряжения был?

— Не… не видела… — с отсутствующим видом произнесла Милли.

— Эй, да что это с тобой творится⁈ — возмутился я, и вознамерился было тряхнуть подружку за плечо, но был решительно остановлен торговкой:

— Да не трожь ты её! Она же магичка, верно?

— Ну… да. А что?

— Да ничего, — ухмыльнулась девица. — Просто она… как бы это попроще… эфир слушает!

— А взгляд почему отсутствующий⁈

— Ну, значит, смотрит! Маги, они же энергетические потоки чувствуют, но каждый по-своему… ять!!!