Клим клином вышибают. Том 2. Верю, ибо это…

Глава 16 Букварь, вторая и синяя

— Привет, Милли!

— Привет, Клим! Привет, Изоль… эй, а где⁈

— Кто? — прикинулся я шлангом.

— Кошка твоя!

— Хм… думаю, в переноске сидит.

— А переноска где? — продолжила допытываться Милли.

— Хм… дай подумать… забыл где-то?

— Вырубаев! Не беси меня!

— Ладно, ладно, сдаюсь! — отгородился я от наседающей девицы ладонями. — Мил, ну сама подумай — какая, на фиг, кошка в библиотеке? А тем более Изольда Венедиктовна⁈ Она же там всех с ума сведёт!

— Да не будет там никого! — вполне резонно возразила моя подружка. — Суббота же!

— Э-э-э… а как же тогда⁈

— В смысле, как нас пустят⁈ — уточнила Мила. — Под мою ответственность, естественно! Ну и под твою… безответственность!

— Вот видишь! А прикинь, ещё бы Изькина безответственность? Ну и как бы отмазывалась⁈

— Ты бы ущерб возместил!

— Материальный — без проблем, — и не подумал я отказаться, — а вот насчёт морального это ещё бабушка надвое сказала!

— Какой ещё моральный⁈ — озадачилась Милли. — Книгам, что ли⁈ Она их понадкусывает⁈ Вырубаев, ты издеваешься⁈

— И в мыслях не было, пока ты не сказала! — отбрехался я. — Что же касается ущерба — уж поверь мне на слово, с Изольдой такое легкомыслие безнаказанным не остаётся никогда. Чего, ты думаешь, я её с собой повсюду таскаю?

— Кстати, да?.. — вопросительно уставилась на меня Милли. — Дома всё подряд дерёт? В обувь гадит?

— Да это как бы и пофиг, — отмахнулся я. — Основная причина — она всех окружающих с ума сводит. Воплями и стенаниями. Жалобами на свою судьбинушку тяжкую.

— Это у тебя в общаге такая отвратная шумоизоляция⁈ — сделала большие глаза Мила.

— Да не, изоляция нормальная! — заверил я. — Кошка просто дюзнутая! Знаешь, как она охранников с вахтёром на второй же день до нервного срыва довела?

— Ну-ка, ну-ка… — всем своим видом продемонстрировала недоверие девушка, мол, наговариваешь на бедную кошечку! Ни стыда, ни совести! — Интересно послушать.

— Умудрилась подключиться к системе громкого оповещения и принялась горло драть! — выдал я святую истинную правду.

— Гонишь!

— Ну… в каком-то смысле да. Она не сама к оповещалке подрубилась, это система умного дома, на вирткапсулу завязанная, решила, что у котейки неприятности, — пояснил я. — И не придумала ничего лучше, чем оповестить об этом персонал общаги. Единственным доступным на тот момент способом.

— Одна-а-ако! — уважительно протянула Милли. — Узнаю Изольдочку! Но… с чего ты решил, что она и дальше так же будет?

— Она — будет, сто процентов! — заверил я подружку. — Понятно, что я этот глюк поправил, прописал программный запрет, но… сама понимаешь — с Изькой ни в чём нельзя быть уверенным. Наверняка ведь ещё что-то отчебучит! Ну и пацаны пристали с ножом к горлу, типа, ещё раз такое повторится — и ты здесь больше не живёшь! Вот я и…

— Подстраховался?

— Угу. И сегодня тоже! — предвосхитил я следующий вопрос. — Не переживай за Изольду, она в надёжных руках.

— Ну и кому же сплавил? Неужто…

— Нет, не Назару Лукичу, — помотал я головой. — Хотя он был первый, о ком я подумал. И парни из учебки тоже отпадают — у них в кои-то веки суббота выходной, без ПХД…

— Чего⁈

— Парково-хозяйственный день, сиречь большая уборка, — расшифровал я аббревиатуру. — Вахмистр Сохатый любит. А сейчас у них первая неделя без казарменного положения, вот я и решил не брать грех на душу. Хотя тот же Борюсик Изьку бы приютил на денёк. Не исключено, что и с удовольствием!

— Ну а куда тогда⁈

— Слово «передержка» тебе о чём-нибудь говорит, Мил?

— А-а-а!.. И не жалко тебе кошечку?

— Кошечку — ничуть. А вот персонал… — сделал я вид, будто задумался о последствиях, — персонал — да, есть немножко. Но им за это деньги платят, причём немалые.

— Надёжные хоть люди-то?

— Не люди, — снова мотнул я головой. — Кхазады. Вернее, кхазадки. Местные, в Усольском районе живут.

— Только не говори, что по объявлению в сети нашёл! — с укоризной во взгляде уставилась на меня Милли.

— Не-а, не в сети. Хороший, э-э-э, знакомый посоветовал, — не стал я вдаваться в лишние подробности. Ну зачем, скажите на милость, ей знать, что это Ганс Хаузер мне свою кузину в качестве отменного специалиста порекомендовал? Она и его-то самого вряд ли знает, так что спокойно переживёт. — Просто считай, что у них у всех сегодня испытательный срок. И у Изольды Венедиктовны, и у фрау Лизхен! Ну и ещё у фройляйн Малышки Марты до кучи!

— Забирать вместе пойдём! — отрезала Милли. — И это не обсуждается!

— Ладно, как скажешь! — не стал я спорить. — И это, веди, давай! Я без понятия, где тут у вас что.

Встретились мы с Амелией Лукулловной, как она накануне вечером и велела, возле центрального входа в главный корпус НИИ МиТ КиАС. То бишь научно-исследовательского института магии и технологии «Кристаллоэнергетика и аккумулирующие системы». Повторно отзвонилась она неожиданно рано, я только-только успел переговорить с Максом и Ёхан Палычем, он же Ганс, неразлучной парочкой кураторов из ООО «Метелица», озадачив тех, как и намеревался, поиском кое-какой внутриигровой информации. Ну и так, текущими новостями обменялись. Я пока что о собственных догадках особо не распространялся, от греха, и чтобы не сглазить, да и от своих визави ничего такого не требовал. Так что, с одной стороны, убили почти два часа в бесполезном трёпе, а с другой — за бесполезным трёпом незаметно пролетело аж два часа! И знаете, что мне показалось? Эти два кадра были рады стараться! В смысле, сами пустопорожнюю болтовню затягивали, хотя, казалось бы, большие люди! В смысле, человек и кхазад! Админ и разраб. Причём не на последних ролях в организации. А нате вам! И вывод из этого следовал только один: они со мной отдыхали. Просто воспользовались предлогом, чтобы хотя бы ненадолго сбежать от реальных проблем. Типа, от собственной совести так отмазались, мол, не просто трындели, а с пользой для общего дела. Ну и я их, естественно, переубеждать не торопился. Просто чуток расширил круг задач, так сказать, под шумок. И теперь, по сути, оставалось только ждать — или результатов, или их отсутствия. Что само по себе тоже результат, хе-хе.

Спрашиваете, а нахрена и зачем мне в библиотеку приспичило, и не абы в какую, а в закрытую для публичного доступа? Да сам не знаю, если честно! Просто чувствую, что очень надо. Интуиция, по ходу. Ну, или Клим-твердянский таким вот незатейливым способом меня в нужном направлении подталкивает. Единственное, понять не могу — а чего бы не взять, да не сказать прямо? А, Климушка? Или, как та псина, всё понимаешь, но сказать не можешь?

«Отвали…»

Хм… даже почти не долбануло по мозгам. Видимо, потому что ответ безэмоциональный. И, я бы даже сказал, равнодушный. Без души и без огонька посыл…

«…!»

Ого! А вот теперь нехило так приложило!

«Лучше⁈»

Лучше, лучше, успокойся уже! Вон, перед Милкой аж неудобно…

— Клим? — и впрямь забеспокоилась та. — С тобой всё нормально? Ты чего-то с лица сбледнул.

— Нормально всё! — заверил я, кое-как собрав мысли — и глаза — в кучу. — Пойдём, что ли? Пропуск надо какой?

— По браслету твоему запустит, — отмахнулась девушка. — Я тебя в базу внесла… ну, то есть, не я, а мой непосредственный начальник, а Софья Васильевна по общим городским базам проверила и подтвердила статус вместе с допуском.

Хм… а не соврал Назар Лукич! Нефиговый у меня, получается, уровень! В смысле, доступа к секретам. Спасибо, Клим-твердянский!

«Не обляпайся…»

— А Софья Васильевна это кто? — на ходу уточнил я, стараясь не отставать от шустрой девчонки — мы под шумок уже и собственно двери (весьма представительные, двустворчатые) миновали, и турникет, и даже рамку сканера. И нигде, вот реально нигде, никого не увидели. — И вообще, почему так пусто?

— Софья Васильевна — это Ковалевская, наш искусственный интеллект, по сути, хозяйка института, без неё тут никто и ничего не делает, — объяснила Милли. — В честь знаменитой женщины-математика назвали. Ну а пусто… суббота же! Скажи спасибо, что Джон Аласта́рович согласился для тебя персональную экскурсию провести!

— А Джон… э-э-э…

— Да сам сейчас увидишь! — отмахнулась девушка. — Давай, не отставай! Заблудишься — домой не возвращайся! Софья Васильевна потеряшек не любит, всячески над ними издевается. Чтобы в следующий раз умнее были. Ну а некоторые и вовсе бесследно исчезают!

— Реально, что ли⁈ — чуть не споткнулся я на ровном месте.

— Нет, конечно! Не бесследно! Потом скелеты находим!

— Да тьфу на тебя, зараза!

Ну вот почему всегда так? Я, по сути, за эти полтора месяца впервые в таком вот месте нахожусь. В госпитале был, в полиции был, в жандармерии даже был! А в целом НИИ — как-то не доводилось. В том числе и в прошлой жизни. Тут бы, по-хорошему, лицом торговать, озираясь на ходу да пялясь на всякое, благо даже нет риска кого-нибудь сшибить с ног, а вместо этого приходится за неугомонной девчонкой бежать! Ей-то, понятно, здесь смотреть не на что, всё давно наизусть знает, для неё это всё рутина и скукота. А вот для меня!.. Хотя, справедливости ради, залы, холлы, лестницы и даже коридоры почти ничем не отличались от виденных ранее. Всё такой же безликий казенный ремонт, как и в любом другом ведомственном здании. Чистенько, да. Но не сказать, чтобы уютненько. С другой стороны, и на психику не давит. Нет осознания нависшей опасности, ничего зловещего в воздухе и небесном эфире. Ну и ни следа тайны или хоть какой-нибудь завалящей загадки. Похоже, зря я Изольдочку в чужие руки сплавил. Ничего бы она тут не натворила…

— Клим! Ну ты где там⁈

— Иду, дорогая! Сейчас, дорогая! Спешу-спешу, до…

— А в глаз⁈ — нехорошо прищурилась Милли, встретив меня на лестничной площадке.

Что характерно, ниже по ходу движения. Это что же получается, мы в подвал направляемся⁈ Такой, знаете, затхлый и злобно-таинственный? С пылью, паутиной и неповторимым запахом старинных фолиантов, записанных на пергаменте? Или прямо на коже, и не факт, что коровьей? Ц-ц-ц!.. А мне здесь начинает нравиться!

— А вот в глаз не надо! — отбросил я дурашливый тон. — Я бы знал, обычный фонарь захватил. Светодиодный. А свет тут как-нибудь включается?

— А зачем⁈ — удивилась Милли. — Тут нормально! Просто держись поближе, только в ухо не дыши. И на пятки мне не наступай.

— Попробую, — без особой уверенности пообещал я. — А можно тебя за руку взять?

— Что, страшно? — лукаво улыбнулась Мила.

— Ж-ж-жуть как! — заверил я. И без разрешения сжал её ладошку. — Веди, Сусанин!

— Кто⁈

— Да не важно! Освещай нам путь, Данко!

— Чего⁈

— Идём, говорю!

— А вот тут, Клим, и хранятся наши самые страшные и жуткие секреты! — торжественно объявила Милли, и для верности обвела широким жестом воистину бесконечные стеллажи, терявшиеся во мраке что вверху, что вдали. — И только Софья Васильевна знает, где и что лежит!

— Я бы на твоём месте, душа моя Амели, не был столь категоричен! — раздался у меня за спиной бархатистый баритон. — Смею заверить, я тоже кое-чего стою в качестве библиотечного гида!

— Джон Аластарович! — радостно… нет, всё-таки воскликнула, а не взвизгнула Милка. Но реакция была весьма непосредственная, хе-хе. — А мы вас найти никак не могли!

Ну да, конечно! Не могли! Даже и не пытались, по факту. Я так уж точно, а Милли… ну, пусть это будет на её совести. Хорошо хоть, не потеряла меня в подвальных коридорах, полутёмных и с эхом. Я по простоте душевной почему-то полагал, что в таких вот, как здесь, переходах с бездушной пластиковой облицовкой эху разгуляться негде, однако ж вот вам! Хотя подспудно я совершенно другого ожидал. Ну, там, древней каменной кладки, перемежаемой кое-где человеческими (и не только, учитывая специфику мира) черепами, сводчатых потолков из того же материла, да и под ногами каменные плиты просто обязаны быть! Такие, знаете, сырые и холодные! А тут, с-сыбаль, пластиковые панели и линолеум! Ну, или что-то очень на них похожее. Даже дверь в собственно библиотеку — высокотехнологичная, сдвижная вбок. Естественно, автоматическая, сработавшая при нашем приближении, стоило только считать данные с браслетов-идентификаторов. А ещё в книгохранилище свет зажёгся при нашем появлении. Не сказать, чтобы прямо слепящий, скорее дежурное освещение, но тем не менее! Стеллажи, опять же, разочаровали: где, я вас спрашиваю, потемневший от времени дуб? Хорошо хоть не пластик, а какой-то серый металл. Возможно, алюминий. А может, просто краска такая. Но не суть. Главное, никаких древностей. И антураж ничуть не пугающий. Разве что подавляющий масштабами. И что, спрашивается, я тут рассчитываю найти? Из такого, чего нет в сетевых библиотеках? Или хотя бы в базах данных для служебного пользования? Ну вот нахрена, Клим-твердянский? Хотя нет, не отвечай! Знать ничего не желаю! Мне достаточно и того, что я субботу провожу в компании весьма для меня приятственной особы женского пола. Мужик, правда, ещё нарисовался, но его я как раз ждал — Милка анонсировала. Ну и разрекламировала так, что любопытство разбередила.

Естественно, не среагировать на его появление я не мог. Впрочем, остатки достоинства сохранил, умудрившись не дёрнуться и спокойно повернуться на голос. А потом и тщательно, не скрывая интереса, осмотреть гостя.

Ну, что сказать? Весьма колоритный дядечка! Возрастом чуть за пятьдесят, что здесь, на Тверди, вообще ни о чём не говорит. Телосложения среднего, роста такого же — почти на голову меня ниже. Лицо… да бес его знает! Какая-то затейливая смесь европеоида с кем-то азиатским. Но еле заметно. Если бы не смугловатая кожа и не чуть вьющиеся, пусть и коротко стриженные, и уже траченые сединой волосы, плюс разрез глаз, даже бы и не сказал, что он метис. Или как такие типы называются? А, не суть! Главное, что улыбка располагающая, хоть и ироничная, да и взгляд ровно такой же. А ещё спокойный и открытый. И ничуть не давит — такому смотришь в глаза, и желания опустить очи долу не возникает. Одет в тёмно-серый костюм-тройку и начищенные штиблеты. При галстуке. Единственное, шляпы не хватает, ну и трости. Хотя здесь и сейчас оба этих аксессуара крайне неуместны. Примерно так же, как была бы неуместна переноска с возмущённо вопящей кошкой. Всё-таки правильно я Изольду на сегодня сплавил. Ничего, потерпят. Это я, если что, про фрау Лизхен и фройляйн Малышку Марту.

Справедливости ради, интерес оказался взаимным — пока я пялился на гостя, гость (или, что вернее, хозяин) пялился на меня. И, видимо, результатом осмотра остался доволен, потому что без колебаний протянул мне руку и представился:

— Дэвис, Джон Аластарович, к вашим услугам! Доктор геолого-минералогических наук, профессор. А ещё немножечко историк. И научный руководитель вашей спутницы, леди Амелии!

Фига! А по-русски говорит очень чисто, и не скажешь, что не наш, не славянский! Похоже, рос здесь, в России. А может, и родился.

— Клим Вырубаев, жандармская команда Корсакова-Волжского, группа оперативного реагирования, — вернул я ему любезность. — Но можете звать меня просто Клим.

— А я в определённых обстоятельствах отзываюсь на Камчатку-боя! — улыбнулся Джон Аластарович во все тридцать два зуба. — Это потому, что батюшка мой, Аластар Дэвис, по происхождению авалонец, а матушка — камчадалка. Даже не спрашивайте меня, Клим, как и при каких обстоятельствах они пересеклись, это очень длинная и поучительная история! Боюсь, я с собой не справлюсь, и мы, вместо того, чтобы заниматься делом, предадимся разнузданным воспоминаниям! Как водится, у камина и с бокалом односолодового виски, да под сигару! А Амелия Лукулловна будет нам резать бутерброды да греть чайник, потому как самовар у меня потёк в прошлом месяце! Или всё-таки?.. — с намёком подмигнул мне профессор.

— Даже не вздумайте, Джон Аластарович! — решительно вклинилась между нами Милка. — Экскурсия — значит, экскурсия! Знаю я эти ваши посиделки под вискарик! Потом мне же вас по домам и растаскивать, до беспамятства пьяных! Из сил выбьешься, пока вас в роботакси засунешь!

— Ответственно заявляю, Клим: сие есть гнусный поклёп! — с совершенно серьёзной физиономией, но смеющимися глазами, заявил Джон Аластарович. — Не бываем мы пьяны до беспамятства! Никак не можно это! До полной обездвиженности — да, грешен. Но не до беспамятства! Я, к великому горю своему, на следующий день всё прекрасно помню. И потому сгораю со стыда и отчаянно желаю утопиться в ближайшем пруду.

— Пожалуй, сегодня воздержусь, дорогой профессор! — невольно принял я его манеру общения. — Да и, честно сказать, сам не знаю, зачем сюда явился… чувствую, что должен. Что есть что-то важное. А что — без понятия.

— Явился он, ведомый интуицией! — торжественно заключил Джон Аластарович. И схватил меня за руку: — Пойдёмте, дорогой Клим! Мы просто обязаны предварительно побеседовать! Но делать это лучше в более уютном месте! Ну а там, глядишь, вы в своих желаниях более конкретно определитесь!

— Надеюсь, профессор, — вздохнул я.

Сопротивляться, однако же, не стал, и позволил увлечь себя… ну, пожалуй, это место можно назвать кабинетом. Или укромным уголком увлечённого человека. Потому что вот тут-то, как раз, все необходимые атрибуты профессорского быта присутствовали, как-то: массивный — и даже старинный! — деревянный стол, такое же кресло, пара стульев (ага, тоже деревянных, и весьма вычурных), шкафы с книгами, антикварный глобус… и книги! Книги повсюду! Множество книг! От обычных академических изданий до роскошных подарочных, и от совсем свежих до откровенно старинных, каковые не грех и в спецфонде музейном хранить. Ну и ещё всякие карты, схемы, планы, справочники… и множество хаотично разбросанных по помещению образцов минералов. Ну, это я решил, что образцов. Потому что не грязь же это⁈ И тем более не щебень!

— Итак, я вас внимательно слушаю, Клим! — торжественно объявил Джон Аластарович, устроившись в монструозном кресле-троне за столь же монструозным столом.

Я к этому моменту уже уселся на один из гостевых стульев, а Милка, пренебрежительно фыркнув, принялась обшаривать книжный шкаф в самом дальнем и пыльном углу. И вопрос профессора, откровенно говоря, застал меня врасплох.

— Э-э-э… а что, собственно, я должен сказать?

— Поделитесь целью визита, молодой человек! А дальше, уверяю вас, оно само пойдёт!

— Ну, если вы так говорите… — скептически поджал я губы. — Есть проблема: у меня нет конкретной цели. Просто Милли в одном из разговоров упомянула библиотеку в НИИ, ну я и загорелся!

— Ёкнуло в груди?

— Именно, Джон Аластарович!

— Значит, вам точно сюда, Клим! — заверил Милкин научрук. — А не припомните, при каких обстоятельствах наша библиотека упоминалась?

— Ну-у-у…

— Мы хтони обсуждали, — подсказала Милли, которая, оказывается, только делала вид, что наша болтовня ей не интересна.

— Хтони? — заломил бровь профессор. — А поподробнее?

— Классификацию, причины возникновения, основные признаки…

— Достаточно, душа моя! — остановил ученицу Джон Аластарович. — Кажется, я примерно понял, что вас заинтересует, молодой человек! И да, кое-какие артефакты минувших времён в нашем распоряжении имеются. Надеюсь, у вас получится узнать то, что вам нужно, Клим.

— Э-э-э… то есть вы вот реально сейчас притащите мне кучу книжек и скажете — читай от сих до сих, Климушка⁈ — прифигел я.

— Можно и так, — снова подмигнул мне профессор. — Но это будет не очень рационально с точки зрения организации умственного труда.

— То есть вы мне поможете⁈

— И помогу, и покажу. И приму самое непосредственное участие в поисках, — заверил хозяин кабинета. — Я сильно подозреваю, что вам не хватает лишь какого-то крючочка, какой-то мелочи, чтобы запустить воспоминания, Клим. И наша задача сегодня — этот самый крючочек найти.

— Так вы… — замялся я, — в курсе моей, э-э-э…

— Специфики? Разумеется!

— Стесняюсь спросить… а откуда⁈

— Ну, во-первых, я мало-мало эмпат и менталист, — усмехнулся профессор. — Во-вторых, у вас на лице написано. Ну и в-третьих, запрос в третий отдел и службу внутренней безопасности через меня шёл, а мой допуск, молодой человек, побольше вашего будет. Примерно вдвое.

— Ф-фух! А я-то уже подумал!

— Назар Лукич предупреждал, что вы крайне впечатлительный молодой человек, Клим!

— Да будешь тут впечатлительным! В любом случае, спасибо вам, профессор. Как минимум за то, что не пожалели потратить на меня собственный выходной.

— Полноте, Клим! Я не только — и не столько — вам помогаю, сколько вот этой юной леди! — указал проф на Милли. — Она тоже кое-что ищет, но упорно не желает признаваться, что именно. Однако же я сильно подозреваю, что если получится у вас, то получится и у неё, Клим!

— Если у меня получится, — вздохнул я.

Эх, мне бы профессорского оптимизма! Пусть бы и малую толику!

— Ну а если не получится, то останется лишь констатировать факт неудачи, — иронично улыбнулся Джон Аластарович. И сокрушённо развёл руками: — Как говорили мои галльские предки, ситюасьон — э ди тэ́жё па́!

— А у нас в таких случаях выражаются проще: ну не шмогла! — отплатил я профессору той же монетой.

И мы в один голос расхохотались, едва не перепугав Милку — та аж книжку выронила. Впрочем, крепкое словцо сдержала, за что честь ей и хвала.

А ведь неплохо посидели! По крайней мере, грех на Джона Аластаровича жаловаться — книжек он подогнал от всей своей широкой авалонско-камчадалской души! Тут тебе и «Введение в хтоневедение» за авторством некоего И. Йотунина, издательства Казанского университета, и «Зло, от земли исходящее» Подспудного, и «За порогом познания» Джузеппе Раббиа… ну и вишенкой на торте — брошюрка с говорящим названием «Хтонь — да что ты, чёрт возьми, такое⁈» от некоего философа-практика Даниила День-Люсина. И т. д. и т. п. Но больше всего меня, конечно же, заинтересовало творение сумрачного арагонского гения, как бишь, его? Хуана-Карлоса Энохо. «Основы малумологии» книжка называется. Спрашиваете, какое она отношение к хтоням имеет? Да самое прямое, из названия же следует! «Хтонь» в переводе с одно из древних языков означает «зло», это же самое «зло» на местной латыни — «малум». Ну и плюс традиционный «логос» — результат немного предсказуем, хе-хе. И да, это не чисто научный трактат, это, скорее, научпоп. Ну, как его на Тверди понимают. Чрезвычайно увлекательное чтиво, доложу я вам! В доступной форме изложены самые-самые основы, общие для всех хтонических проявлений. И самое главное, всё, что я навыдумывал себе ранее, ничуть в данной книжке изложенному не противоречило! Даже наоборот! Так и хотелось воскликнуть — ай да Климушка, ай да сукин сын!..

— Клим?..

— А⁈ — оторвался я от книжной страницы. — Мил? Ты чего?..

— Это ты чего⁈ — возмутилась девушка. — Уже третий час тут торчишь, ни на что не реагируешь!

— А надо? — хмыкнул я.

— Да хотелось бы! Ты вот тут фигню всякую, наспех обнаученную, читаешь, а я… а я…

— Что ты?

— Поняла! Вот что!

— Ну и что же ты поняла? — с тяжким вздохом отодвинул я книжку.

— Где ещё мне встречались такие же энергетические возмущения, как вчера в парке! — выпалила Милли. — Ну же, Клим! Не тупи! Когда мы с киборгом схватились!

— Мы? — удивлённо заломил я бровь.

— Ладно, ты! Ты схватился! А я в это время параметры магического фона фиксировала! И они мне уже тогда очень знакомыми показались!

— Ну а от меня ты чего хочешь, женщина?

— Пошли к Джону Аластаровичу! — нетерпеливо потянула меня за руку подружка, вынуждая подняться из-за стола — стандартного библиотечного, из чего-то вроде ДСП, и со столь же стандартно стула — жёсткого и неудобного.

— Да нафига⁈ — возмутился я.

— Вот это покажем! — выудила Мила из кармана какой-то… камешек?

— Ну и что же это? — с бесконечным терпением в голосе осведомился я. — Кусочек щебня?

— Вот ещё! — фыркнула Милли. — Это образец породы! Я его из подошвы киборга добыла! И если это то, что я думаю… в общем, нам нужен Джон Аластарович! Пойдём!

— Да пойдём, пойдём, — сдался я. — Дай хоть книжки соберу…

— Потом за твоими сокровищами вернёмся! — осталась непреклонной Милли. — И ещё одно… если Джон Аластарович подтвердит — а он подтвердит! — поедешь завтра со мной?

— Ну и куда на этот раз? — заранее смирился я с судьбой-злодейкой.

— В Ширяево!

— ?..

— На экскурсию, вот зачем! Каменоломни посмотрим! Штольни там — моё почтение! Километры и километры вглубь горы! Ну так что скажешь? Поедешь?

— Ну… наверное?..

А про себя подумал — куда ж я денусь, с подводной-то лодки? А Назар Лукич, не иначе, провидец. Вон как мастерски просчитал ситуацию! Пожалуй, надо с ним впредь поаккуратнее…