Ветряные мельницы

Глава 3

– В продажу поступили три ящика дюбелей, сверла для перфоратора и нивелиры. Если кого-то заинтересует, будьте так любезны, посредник… Ну а если кому-то понадобятся импортные инструменты, мы можем привезти на заказ.

– Конечно, если что-то появиться, я сразу свяжусь с вами.

Костя записал в тетрадке нового клиента. Он представился как Дилер, и вроде как реализовывал продукцию, связанную со строительным бизнесом. Но учитывая загадочную подоплеку всех этих звонков, можно было только догадываться, что именно имеется в виду под всеми этими «дюбелями» и «перфораторами».

Сегодня он «оформил» семь сделок. «Оформить» – так Костя про себя назвал свое участие в этих делах. Вообще-то он не делал ничего предосудительного. Всего лишь исполнял роль доски для объявлений. Нашел клиента утилизатору, связал обладательницу истеричного голоса с администратором… Принял заявку на услуги спикера и координатора. Координатор вообще пользовался большим спросом, но сам пока не объявлялся.

А когда зазвонил обычный телефон, Марек аж вздрогнул – забыл о его существовании.

– Так что, ты домой едешь? – Сергей взял сразу с места в карьер. – Я сегодня в шесть выезжаю.

– Окей, к девяти подъеду. Не скучай там без меня, брат, ага?

– Соскучишься тут! – мрачноватый и немногословный, старший брат был настоящей надежной каменной стеной для всей семьи.

Он вкалывал как проклятый на буровой, растил двоих детей, помогал родителям и младшим с тех самых пор, как отец получил инвалидность, и Костя рядом с ним себя чувствовал безалаберным раздолбаем. Частенько Мареку хотелось послать к черту научную карьеру и устроиться к брату – помбуром. Таскать трубы, надрывать поясницу, получать деньги и чувствовать себя человеком. А с этой магистратурой он только и мог, что обеспечивать себя сам…

– Ничего… – подумал он вслух, после того как нажал отбой. – Скоро все изменится.

И с ужасом подумал о том, что это может случиться на самом деле. И совсем не так, как он это себе представляет. Вся эта история с телефоном может ему здорово встрять, елки-палки… Но все-таки… Все-таки это тот самый ШАНС, которого он ждал. Главное – не зарваться, вовремя остановиться, и быть осторожным, очень осторожным…

Как говорил один из известных поэтов: «Мы все хотим, чтобы что-то произошло и боимся, как бы чего не случилось».

Ася пришла с пар в полпятого, и тут же кинулась готовить еду. Костя тут же, на кухне, сидел на подоконнике и балдел, глядя на нее. Девушка напоминала ему старые детские сказки: «махнула правым рукавом, махнула левым рукавом…» В общем, она орудовала на кухне с той грацией и изяществом, которыми обладают, наверное, только женщины. Точнее, лучшие из них.

– А-ась, я в воскресенье вечером вернусь. Ты тут будешь?

– А-ага, – сказала она, вдруг обернулась, и сдула с ладони прямо в лицо Косте облачко муки.

Он даже разозлиться не успел, так быстро она оказалась рядом и поцеловала его…

Шагая к месту встречи с братом, Костя принял еще парочку звонков. И один особенно настораживал: кому-то нужен был ликвидатор. Вот с термином ликвидатор все было предельно четко и ясно. Аж мурашки по коже от такой ясности…

«Куда ж я все-таки влезаю?» – думал Марек, подходя к стоянке перед гипермаркетом, где они договорились о встрече с Сергеем.

Тюнингованную черную «Ниву» своего брата он заметил сразу. И бежевого цвета иномарку, которая припарковалась совершенно по-уродски, перегородив выезд «Ниве» он тоже заметил.

– Я-а-а паркуюсь ка-а-ак кретин! – пропел Костя, подходя к машинам.

Из автоматических дверей магазина показался Сергей. Его высокая сутулая фигура возвышалась над окружающими, цепкий взгляд темных глаз обшаривал окрестности, как будто сканируя местность. Бог дал Сергею широкие плечи, впечатляющий рост и недюжинную физическую силу, как, впрочем, и всем Марыгиным. Но в отличие от Кости, Сергею некогда было таскать тяжести в тренажерке – у него были дела поважнее.

Кивнув брату, Сергей быстрым шагом прошел к машине и, приблизившись, недоуменно уставился на иномарку. Он поставил пакеты с покупками на землю, кивнул Косте и широким шагом приблизился к водительской двери иномарки.

Крепким костистым кулаком Сергей постучал в окно, которое вяло приоткрылось.

– Че? – вырвалось оттуда вместе с клубами приторного сигаретного дыма.

– Будьте любезны, отгоните машину в сторону.

– Пошел в жопу, – и окно закрылось.

Братья переглянулись, а дальше все закрутилось – как будто включился ускоренный просмотр кинопленки: раз – дверь открыта, толстячок изнутри оказывается на асфальте; два – открывается багажник, и братья за руки и за ноги запихивают незадачливого водителя туда; три – они уже толкают машину на более удобную для окружаюших позицию; четыре – сидят в «Ниве».

– Ха! – говорит Костя.

– Поехали! – говорит Сергей, выжимает сцепление, поддает газку, выруливает на дорогу и делает громче музыку, чтобы не слышать матерщины и воплей из багажника бежевой иномарки.

Полтора часа дороги домой пролетели под хриплое обаяние отечественной рок-музыки и редкие фразы. Костя чувствовал, как его мозг постепенно расслабляется, напряжение уходит, оставаясь где-то позади, на асфальтовых километрах трассы.

– Что там за тема с Налимом? – вдруг спросил Сергей, и Костин мозг снова запульсировал под черепной коробкой.

– Серый, может мне не нужно тебе ничего рассказывать? Кидалово он, этот Налим, вот и все.

– Ну смотри… – сказал Сергей. А потом добавил: – С десяти лет его знаю. Даже обидно. Ну, если что – обращайся.

– Говнюк он. Спасибо, брат, учту.

Налим Костю кинул. Безжалостно и беспощадно. Как и еще четверых своих товарищей. Попросил быть поручителями, мол кредит на новую машину, то да сё… Костя неплохо получал тогда на лесопилке, справку о доходах взял, все чин по чину. А то как же? Старому товарищу да не помочь? Тем более у Налима все было в шоколаде – папаша чиновник, денежка имеется, проблем с выплатами не ожидалась.

А потом Налима-старшего посадили за взятку, а Налим-младший вместе с новой машиной свалил за кордон. А Костя Марыгин и еще четыре лоха разделили между собой тяжкий груз из нескольких десятков тысяч долларов. И избавляться от этого груза нужно было начинать уже через 50 дней. До всей этой истории с телефоном Костя всерьез подумывал о продаже почки или о преступлении…

Ждать, когда суровые судебные приставы заявятся, и начнут описывать имущество он точно был не намерен.

Машина тем временем катила по улицам родного города. Массивный марыгинский дом красного кирпича выглядывал сразу из-за поворота, прячась за стволами двух могучих дубов, посаженных в незапамятные времена у дороги.

Раньше здесь всегда было полно народу: отец семейства, Егор Данилович Марыгин, любил гостей, и часто тут, под сенью винограда, увивающего крыльцо, собирались шумные компании…

Теперь героический папаша редко вставал из кресла. Травма позвоночника лишила лихого пожарного возможности и дальше бороться с огненной стихией, и он покинул МЧС в звании полковника, с почетной пенсией и какой-то там группой инвалидности. Для деятельной отцовской натуры это был удар ниже пояса, но он не отчаялся и ваял всякие заковыристые сувенирные изделия из металла, которые неплохо расходились через интернет-магазины.

Синхронно хлопнув дверями машины, братья по выложенной плиткой дорожке прошли к дому. Дверь с грохотом отворилась и навстречу вырвалась шумная орда из трех всклокоченных существ:

– Здра-а-асте!!! – братья-близняшки и самая младшая сестра налетели на них ураганом и закружили в какой-то немыслимой свистопляске.

На крыльцо вышла мама, всплеснула руками, а потом рассмеялась.

Эти трое были поздними детьми – все родились после того, как родителям исполнилось сорок, когда старшие уже более-менее встали на ноги, а отец еще вкалывал на пожарке.

Костина мама была человеком большой жизненной энергии. Она тут же включила старших сыновей в работу, поручив им набрать на огороде всего необходимого для обеда. Суровый Сергей тут же превратился в пятнадцатилетнего Сережку, а Костя так и вообще потерялся где-то на уровне «пешком под стол» …

– Светка когда приедет? – с надеждой спросил Костя.

– Не удастся вам на сестру всё скинуть! Марш на огород! Я пока курицу запекать поставлю.

В общем, у Марыгиных было шестеро детей. Старший – Сергей, родился не здесь, а в дальнем гарнизоне, где служил Егор Данилыч еще при союзе. Там же родилась и Светлана – вторая дочка, статная красавица из урских сказок, энергичная и веселая, как мама, и такая же упрямая, как все Марыгины. Уже после переезда в этот самый дом родился Костя, а потом, после долгого перерыва – близняшки Владик и Ярик, и тут же, через год – сестра Катя. А еще через год папаше на спину рухнула горящая балка…

Накопав молодой картошки, сорвав пару пучков укропа и поживившись симпатичными зелененькими огурчиками, братья вернулись в дом и сбагрили все это младшим – чистить.

И только тут Костя вспомнил про телефон! Он мигом рванул к «Ниве», достал из багажника сумку и выудил из ее кармана аппарат. Черт побери, два пропущенных!

– Здравствуйте, это посредник. Вы звонили?

– Да-да. Это координатор. Я могу принять пять-семь заказов, при условии работы в знакомой обстановке… Только нынешний проект, ничего нового… Так и передайте.

Костя тут же, не отходя от машины, набрал нужные номера, и слово в слово передал им условия координатора.

– С кем ты там треплешься? Домой пошли, отец зовет! – Сергей махал рукой с крыльца.

Егор Данилыч сидел в зале, перед телевизором и смотрел новостной канал. Даже в кресле его по-марыгински массивная фигура смотрелась внушительно и импозантно.

– Соседи наши опять воду мутят, – вместо приветствия сказал он и ткнул пальцем в сторону экрана. – В Хоморе снова результаты выборов признали недействительными. Полыхнет, вот вам мое слово… А теперь, к столу, сынки! Ужин стынет.

Решительным жестом отвергнув помощь сыновей, Марыгин-старший напряжением всех усилий поднялся, схватил крепкую трость с набалдашником, и, опираясь на набитые по всему дому специально для этой цели перила, прошел на кухню. Размашистыми движениями он перекрестил стол и широким жестом пригласил всех:

– Садитесь!

После ужина Костя снял с вешалки старую джинсовую куртку, сунул ноги в резиновые сапоги и сказал:

– Пойду погуляю с псиной.

Псина от радости рвала цепь, улыбалась во все горло и по-щенячьи повизгивала. Вообще-то не повизгивала, а повизгивал – это был кобель размером с теленка, невероятная помесь черт знает каких пород, пестрый, лохматый, эмоционально неустойчивый, как беременная гимназистка, и прожорливый, как рота солдат. Звали его Захер. В честь шоколадного тортика.

Будучи в нежном щенячьем возрасте, он был весь насыщенного шоколадного цвета, и Марыгин-старший с присущей ему долей цинизма присвоил скотинке эдакое название.

Щелкнув карабином, Костя немного смотал цепь, рыкнул на Захера, чтобы он не особенно суетился, и отправился к речке.

Резиновые сапоги поднимали облачка пыли, шаркая по грунтовой дороге, Костя время от времени дергал цепь, чтобы псина особенно не увлекался обнюхиванием придорожных столбов и кустов, сквозь вечерние сумерки светила луна…

Подойдя к невысокому, но крутому берегу речушки, Костя подтянул к себе Захера, потрепал по голове и отпустил на волю, отстегнув цепь. Издав ликующий вопль, радостное животное кинулось в воду прямо с обрыва, подняв целый фонтан брызг и, отфыркиваясь, с приличной скоростью поплыло против течения.

– Если бы у тебя спросили про род занятий и увлечения, Захер, – вслух подумал Костя. – Ну, и если бы ты мог им ответить, конечно… Ты бы, наверное, ответил, что работаешь охранником у Марыгиных, а увлекаешься плаванием. А потом бы стал бурчать что зарплату часто задерживают, но предоставляют отдельную жилплощадь…

На самом деле Марек пришел сюда не совсем для того, чтобы выгулять собаку. Уже пару лет как он завел правило: не брехать хотя бы самому себе. Что уж тут: все люди врут! Все социальные отношения построены на лжи, и если не врать, то можно и не заметить как вдруг окажитесь в полном одиночестве и в полной заднице.

Так же ясно, что люди занимаются самообманом. Ищут перед собой какие-то оправдания, дурацкие отговорки, причины… Марыгин решил не заниматься этой фигней. Нахрен это дерьмо! Нужно быть откровенным хотя бы с самим собой! Некоторые говорят, что разговор человека с самим собой – это один из признаков сумасшествия. Наверное, это говорят те самые товарищи, которые никогда не видели цветных снов…

Костя глубоко вздохнул и спокойным голосом заговорил:

– Итак! В моей жизни сейчас – настоящий бардак. Мне предстоит выплачивать Налимов кредит, у меня нет перспектив с работой после магистратуры, у папы все хуже со спиной, а маму вот-вот сократят. И это не считая того, что та врачиха обнаружила у меня какие-то конченые шумы в сердце! И, кроме того, в моей жизни… – Костя помедлил, формулируя. – В моей жизни появилась девушка, которая охренительно хороша и очень мне нравится. И я не представляю, что с этим делать. И еще я ввязался в какое-то дерьмо с этим телефоном. Что мы имеем в итоге? В итоге я в жопе, и не знаю, как жить эту жизнь.

Проглотив неприятный комок в горле, Костя встревожено огляделся: черт знает, куда занесло эту псину! Тем более, вдалеке виднелся мерцающий свет костра, и если Захер со всей дури попрется туда, то впечатления от отдыха у людей будут испорчены полностью и окончательно…

По-разбойничьи свистнув, парень пошел вдоль берега. Гулкий топот тут же его успокоил: пёс был неподалеку. Косматая туша неслась навстречу, розовый язык был высунут до неприличной длины, в глазах у Захера горела ничем не прикрытая радость жизни. Затормозив всеми четырьмя лапами, он хитро глянул на Костю, а потом тщательно, со знанием дела отряхнулся.

Целый поток грязной речной воды обдал парня, и он с гневными воплями кинулся душить злодея. Захер тут же упал на спину, и сдался с потрохами, и улыбался всеми своими белоснежными зубами. Ну как такого душить?

Насмеявшись от души, Костя усадил пса рядом с собой и сказал:

– Ну ты и зараза. Не дал додумать такую серьезную мысль! Я так и не понял, что мне со всем этим делать!

Пёс ехидно на него уставился, потом встал, отошел в сторонку и справил под деревом большую нужду.

Всю оставшуюся дорогу до дома Марек ржал, успокаивался, а потом снова начинал ржать.

Было в родном городе одно-единственное место, где раздавали бесплатный и беспарольный вай-фай. И называлось оно «Диско-Бар «Аншлаг»». Кто был его владельцем – сие оставалось тайной за семью печатями, и как ему пришло в голову сделать такой успешный маркетинговый ход в захолустном злачном месте – это тоже было непонятно.

Здесь играла ужасная музыка, разливали дешевое пиво и дорогую водку, тут постоянно кто-то на кого-то наезжал, и кто-то к кому-то приставал, а на улице людей обычно было на порядок больше, чем внутри. Но! «Аншлаг» работал до двух ночи, вай-фай роутер фурычил исправно и с приличной скоростью раздачи, и залипающие в смартфоны зомби периодически заходили внутрь – погреться и прикупить кофейку, или чего-нибудь покрепче.

Костя сегодня был вынужден уподобиться этим товарищам, и после прогулки с Захером, переодевшись, направился к «Аншлагу». Ночью ударили заморозки, и парень, накинув капюшон, зябко сутулился.

Ботинки выбивали частый ритм о выщербленный асфальт, в кронах деревьях гулял ветер, нагнетая обстановку шелестом листьев. На душе у Кости было тревожно – бывают такие нехорошие предчувствия в ночное время, знаете ли…

От «Аншлага» доносились гнусавые басы очередного поп-хита, который неизвестно кто назначил хитом. Кто вообще определяет, какие песни занимают вершины хит-парадов, чартов и тому подобной ереси? Кто эти люди, из-за которых мы в течение долгих недель вынуждены слушать одни и те же тошнотворные композиции? Они звучат по радио, в маршрутках, в магазинах, их крутят на музыкальных каналах… Откуда эти люди знают, что именно эта песня всем понравится? Она ведь только вышла, никто еще не успел поинтересоваться мнением людей!

Для Кости ответ был очевиден: всем насрать на мнение людей. Просто продюсеры очередной певички идут по жизни рука об руку с дирекцией музыкального телеканала или радиостанции, и таким образом как-то делают деньги. А люди думают – «О, это та песня, которая заняла первое место в топе такого крутого канала! Походу это круто!» И включают ее еще раз…

Из «Аншлага» грянула какая-то муть про «имя любимое мое», и некоторые персонажи с мобильниками в руках, стоящие у крыльца, вдруг задергались в такт незатейливой мелодии. Подходил Костя к дверям бара с кривой улыбочкой и дерьмовым настроением. В утешение он подумал, что может быть это он идиот, и не понимает искусства. Так, например, Костя не врубал абстракционизм, авангардизм и прочие современные веяния. Ему нравились батальные полотна Верещагина, карикатуры Бидструпа и пейзажи Левитана, а вот Малевича, Гогена и Пиросмани Марек отказывался даже обсуждать, потому как в оценках был необуздан и категоричен.

Растолкав плечами доходяг на входе, он проник внутрь и завис на барной стойке.

– Темное на разлив есть? Дайте два, пожалуйста.

Прихлебывая пиво, Костя подключился к вай-фаю и начал проверять счета. Из-за наплыва посетителей скорость оставляла желать лучшего…

В углу лихо и с огоньком в глазах отплясывали толстые стриженые дамы из райжилкомхоза, в другом углу нажирались портвейном угрюмые сутулые мужики из то же организации. Корпоратив, что ли?

На барной стойке висели полузнакомые типы, общались, обсуждали политику и спорт, кто-то умудрялся смотреть футбол, который транслировали на большом плазменном экране. Молодежь из местного колледжа делала вид что веселится и активно извивалась в ультрафиолетовых лучах светомузыки, прямо по центру зала.

Марек отхлебнул пива и глянул в экран телефона и чуть не сдох тут же, на месте, поперхнувшись темным пивом, которое попало не в то горло. Откашлявшись, он стал считать сумму. В итоге, с семи телефонных номеров, на которые поступали деньги, он имел ровно четыре тысячи восемьсот два доллара, это если по курсу нацбанка… Это за несколько дней! Что там за такие дела дикие проворачиваются, что за посредничество начисляют подобные бабки?

– У вас все в порядке? – барменша, видавшая виды баба лет 35, протерла капли пива и подозрительно уставилась на Костю.

– Да-да, нормально…

В общем, если быть скромным и считать что за неделю он будет получать в среднем четыре тысячи, а задействовав свои схемы по «очищению» денег и переводу их в наличные он потеряет примерно одну треть, выходило, что к концу месяца он сможет выплатить первый взнос за Налимов кредит, а через два месяца – погасить свою часть полностью.

От таких перспектив Марыгин повеселел, допил первый бокал, вздохнул и расправил плечи.

– Это кто тут такой широкий? – произнес вдруг бодрый голос.

Обернувшись, он тут же разжал напрягшиеся кулаки: хах, этих персонажей он знал! Коваль и Мельник, два попугайчика-неразлучника, оба плотные, коренастые, широченные, коротко стриженные. Коваль – брюнет, Мельник – блондин.

– Биба и Боба – два долбо… – начал Марыгин, и тут же оказался полупридушен богатырским захватом обоих парней.

– Марек начал бухать, – сказал Коваль.

– Без нас, – сказал Мельник.

– Тебе кабздец, Марек! – сказали оба.

У барной стойки началась агрессивная возня, итогом которой стал строгий взгляд барменши, прекративший безобразие. Марек к своему второму бокалу добавил еще два, и уже попивая пиво, спросил:

– Так что тут нового?

Коваль и Мельник заговорили одновременно, потом Мельник поднял вверх ладони в обезоруженном жесте и ткнул пальцем в Коваля:

– Ты рассказывай, ладно!

– Да что там в конце концов такое? – у Кости уже терпения на них не хватало.

И Коваль поведал душераздирающую историю. В общем, не далее, как позавчера они вдвоем, две барышни и общий знакомый алкаш, которого все почему-то звали Кум, отправились на рыбалку. Вечера и ночи были прохладными, и все постарались утеплиться. А Кум надел такой комбинезон с подтяжками, утепленный, непромокаемый, закрывающий живот и спину специальными вставками, к которым и крепятся подтяжки. В общем, в этом комбинезоне и была вся суть. Закинув удочки, рыбаки достали съестное и спиртное и решили подкрепиться. И то ли помидорчики с огорода Кума были какие-то стремные, то ли маслята Коваля – подпорченные, но вскоре всех приперло по большой нужде. Ну пацанам что – они сиганули в кусты, спустили штаны и сидят себе. А у Кума проблема. У него комбинезон. И ширинки между ягодиц конструкцией не предусмотрено. Кум туда-сюда – пока подтяжки расстегивал – совсем тяжко стало. Расстегнул, приспустил комбез – и давай делать свое грязное дело.

Пацаны к тому времени уже с этим закончили и проверяли удочки. И вот смотрит Мельник, а Кум к ним подходит какой-то странной походкой, и вонища от него прет за версту…

Тут друзья стали ржать как ненормальные, а Костя смотрел на них как на идиотов, а потом до него стало доходить:

– Комбез со вставкой сзади? Которая спину закрывает?

– Да-а-а, ахахаха!!! Он расстегнул и сразу гадить принялся и не посмотрел…

Костины брови поползли вверх, лицо покраснело, он живо представил, что произошло дальше и заржал вместе с ними.

– Он застегнул, встал, а оно все на спину… Ха-ха-ха ёлки!!! – Коваль стучал ладонью по барной стойке и смеялся до слёз.