Вишняки

ВИШНЯКИ

Село наше большое, красивое. И название у него такое славное: Вишняки. А почему оно так называется, я в точности не знаю. Мы с ребятами спорили, спорили, но так ни до чего и не доспорились. Некоторые говорят, будто название пошло от того, что вишнёвых садиков у нас много. А я думаю, это от фамилии: у нас полсела — Вишняки. И я вот Вишняк, и Петро да Наталка, с которыми я дружу, тоже Вишняки…

Дружить-то мы дружили давно, только учились в разных школах. У нас было две школы в разных концах села: ребят ведь много, а школы маленькие, в одной ни за что бы не поместились. Так мы и ходили: я с Наталкой в одну школу, а Петро — в другую.

Наталку все уважают; она такая спокойная, разумная и учится хорошо. А главное — не плакса или неженка, как некоторые. Сама другого не обидит, но и себя в обиду не даст. С ней можно и в лес пойти, и даже в разбойников поиграть. Она и дружит-то больше с нами, мальчишками.

А Петро… Нет, он тоже неплохой парень. За что бы мы ни взялись, никогда не отстанет. Только вот…

Например, зашёл как-то разговор про реки, Наталка и говорит:

— Днепр знаешь какой широкий?.. Когда я к дедушке ездила, он меня на лодке перевозил.

— Я тоже ездил к дяде. И на Днепре был, — перебивает Петро. А уж когда он начнёт про себя рассказывать, его не остановишь. — Я даже переплывал Днепр!

Ему, видно, и этого показалось мало, поэтому он добавил:

— Туда и обратно переплывал. И дно доставал. Там на дне всякие ракушки да камушки…

Вот ведь какой!

В другой раз Наталка сообщила с гордостью:

— Я уже пять раз на турнике подтягиваюсь! — Но тут же вздохнула и сказала с грустью: — А вот Валерик — даже шесть.

Валерик — это я.

Петро, как всякий раз, когда хвалили не его, а кого-нибудь другого, скривил губы:

— Ха, подтягиваться! Я «солнце» могу вертеть! А подтягиваться — пожалуйста, сколько угодно…

И опять как заведётся — только слушай! Со слов Петра выходило, что он — знаменитый спортсмен, арифметику знает назубок, стихи рассказывает лучше всех и вообще первый ученик в классе, если не во всей школе.

Но в прошлом году случилось совсем неожиданное. Сколько до этого мы с ребятами бегали везде — и ничего такого не замечали. И вдруг — на́ тебе: нефть нашли. Да ещё где: за нашими огородами, прямо на колхозном поле!.. Не сверху, конечно, а глубоко в земле. Но это всё равно. Главное — нефть!

Мы всё лето туда бегали. Ух, интересно! Машин этих, тракторов — не пересчитать! Рабочие соорудили вышки — высокие такие, железные — и давай скважины бурить. Моторы стоят огромные: чах-чах! Чах-чах!.. А от них бур вращается, землю сверлит. Всё глубже, глубже зарывается.

Потом нефть пошла. Где сама, а где насосами выкачивают её. Бежит она по трубам прямо на станцию. А там цистерны наполнили, паровоз подцепили — и будь здоров! Поехала наша вишняковская нефть на перерабатывающий завод!..

Но я это вот к чему: как только нефть нашли, так сразу посёлок огромный начали строить, потому что людей понаехало много. Посёлок тоже назвали Вишняки. И прежде всего на новой улице поставили новую школу, да такую — куда нашим: кирпичная, двухэтажная!

Теперь все мы — Наталка, Петро и я — пошли учиться в эту школу. И даже в один класс попали — в четвёртый «Б». А учителя нам дали того, который Петра учил — Василия Кондратьевича.

Ну, идём мы в школу втроём. Петро держится героем, то и дело складки разглаживает на своей новой форме. Потом покосился на большой букет в Наталкиных руках и говорит:

— А мы с Валеркой без букетов. И правильно. Мальчишкам это не подходит.

— Что ты! — возразила Наталка. — Учителю было бы приятно, если бы и мальчики пришли с цветами.

— Нужно ему очень! Он у нас строгий, без всяких там этих нежностей. Да я его не боюсь, я всегда всё знаю.

И опять пошло: я да я!..

Ну ладно.

Подходим к школе. Петро заметил кого-то из своих одноклассников, бросил нас и побежал к ним. Я только издалека видел, как он всё руку сгибал — мускулами, значит, хвастался.

Наконец звонок позвал всех в класс.

Зашли мы, смотрим: половина ребят вовсе не наши, не сельские. И всё больше девочки. Это они со своими отцами — нефтеразведчиками — приехали в новый посёлок.

Вот и учитель Василий Кондратьевич — седой, важный — медленно вошёл и поздравил нас с началом учения.

— В этом году вы должны учиться ещё лучше, — сказал он. — Вы уже большие, в четвёртый класс ходите. Надеюсь, вы все скоро подружитесь, и мы будем работать одним хорошим коллективом.

Тут все заулыбались. Мы, вишняковские, стали украдкой посматривать на новеньких, а те рассматривали нас.

Учитель сделал по списку перекличку, потом сказал:

— А теперь давайте вспомним, что мы учили в прошлом году.

Я заметил, как Петро насторожился. А учитель, будто нарочно, взглянул на него и сказал:

— Иди-ка, Петро, к доске.

— Кто, я? — растерянно переспрашивает Петро.

— Ну да.

От волнения, что ли, Петро даже споткнулся на ровном полу. Наверно, он тоже слышал, как Наталка шепнула кому-то из новеньких:

— Это отличник, лучший ученик класса.

Вышел Петро к доске, написал задачу, а как она решается — не сообразит. Лицо у него красное, потное. Оглянулся он, видит: почти все решили и на него смотрят. И Наталка. И новенькие. Задачка-то пустяковая.

— Делить надо, — шепчу я.

Петро ухо подставил, вроде услышал, а какое число на какое делить, чувствую, не поймёт. Учитель заметил, что я подсказываю, спросил:

— Ты, кажется, помочь хочешь? Иди к доске.

Вышел я и всю задачку от начала до конца распутал. А Петро только стоит да на доску смотрит…

Идёт Петро на место, а сам украдкой на дверь поглядывает. Так бы вот, наверно, и выскочил из класса. Но нельзя ведь! Сел он за парту, надулся. Жаль мне его стало.

— Говорил тебе: делить надо, — шепчу я.

— Отстань, — отмахнулся Петро, — нужны мне теперь твои советы…

Наталка впереди нас сидит. Услышала наш разговор и тоже оглядывается на Петра сочувственно. Он от этого ещё пуще краснеет.

А на уроке физкультуры Василий Кондратьевич предупредил:

— Наши соседи — ученики четвёртого класса Весёлоподольской школы — хотят организовать с нами физкультурные соревнования. Так что надо быть готовыми. А ну, давайте покажем, на что мы способны. С правого фланга по одному — к турнику…

Пошли мы все подряд. Наталка подтянулась пять раз, я — шесть. Дальше очередь Петра. Подходит он к турнику, а у самого ноги заплетаются. Даже побледнел весь.

— Смелее, Петро! — подбадривает учитель.

Петро едва ухватился за перекладину, хоть она и не высоко совсем.

— Теперь подтягивайся, — говорит учитель.

Но Петро перебирает в воздухе ногами, а уж подтянуться вовсе не может. Подрыгал, подрыгал ногами и упал на землю.

Хохочут все, прямо заливаются! У Петра уши, кажется, вот-вот сгорят.

И перед новенькими ему стыдно, а больше всего, конечно, перед Наталкой. Очень уж он дорожил её уважением.

«Но разве после этого она будет дружить с Петром? — подумал и я. — Даже разговаривать с ним не захочет!»

Стал Петро на своё место. Сам, понятно, слышит, как девчата хихикают. А мальчишки — те издеваются без стеснения:

— Вот это физкультурник!

— Ну и циркач!

А тут ещё Василий Кондратьевич масла в огонь подливает:

— Эге! — говорит. — Так мы с тобой, Петро, соседей не одолеем! Осрамят они нас, ой, как осрамят!

Одна из новеньких в насмешку спрашивает Наталку:

— Значит, это отличник, лучший ученик в классе?

Обидно, наверно, стало Наталке за нашего вишняковца. Посмотрела на Петра так, что у того лицо перекосилось — вот-вот заревёт хлопец! — но ответила нарочно громко:

— Это ничего не значит. Просто он всё за лето забыл. Начнёт учиться и, увидишь, снова отличником станет.

И опять взглянула на Петра, словно сказала глазами: «Слышал? За тебя дала обещание».

Уроки закончились. Домой мы тоже втроём пошли. И вот ведь какая эта Наталка: хоть бы словом обмолвилась о том, что в школе произошло! Сказала только, что ей и самой надо задачки повторить, а то она в них не слишком твёрдо разбирается.

— Да одной как-то не хочется. Давайте вместе повторять, а? — предложила она.

Петро согласился. Я, конечно, тоже. Вместе так вместе!

С тех пор мы всегда втроём уроки готовим. И не только задачки или там грамматику — физкультурой тоже вместе занимаемся. Петро у нефтяников трубу подходящую выпросил, и мы турник себе сделали. Порешаем задачки — и на турник. Потом другое что-нибудь почитаем — и опять бежим на улицу, попрыгаем, поиграем… Хорошо так: не устаёшь и уроки даже лучше запоминаются. Зимой на лыжах ходили, на коньках. По реке далеко-далеко уедем, еле к вечеру домой доберёмся!

А когда закончилось первое полугодие, всем выставили отметки. И оказалось вдруг, что Петро и правда отличник. Но самое удивительное — он вовсе этим не хвастается. Иногда разве прорвётся у него что-нибудь такое. Но Наталка на него только глянет — и он сразу поперхнётся, умолкнет.

Во время зимних каникул были и соревнования с весёлоподолянцами. Мы, конечно, заткнули их за пояс! И, знаете, лучшими спортсменами в нашем классе оказались мы трое: Вишняк Наталка, Вишняк Петро и я — Вишняк Валерий.

Василий Кондратьевич даже как будто удивился. А потом при всех поздравил нас и поблагодарил:

— Спасибо, — говорит, — не подкачали. Молодцы Вишняки!