Вишняки

В нашем дворе живут две сестрички — Наташа и Таня. Смешные такие девчонки! Сейчас им по три года, и они хорошо разговаривают. Но себя называют по-своему — так, как называли раньше, когда ещё только учились говорить. И знаете как?

Никогда не угадаете!

А вот как: Ната и Тата.

Будем и мы так звать девочек — во дворе их никто иначе не называет.

Сестрички так похожи, что их даже папа и мама иногда путают. Взглянешь на них и удивишься: ну совсем одинаковые!

Да сейчас не об этом разговор. Дело в том, что с Натой и Татой чуть не каждый день что-нибудь случается, то смешное, то неприятное. Не то чтобы какие-нибудь особенные невероятные приключения, а так всякие маленькие историйки. Это и понятно: с большими случаются большие приключения, а наши девчушки ещё совсем маленькие.

Если описывать всё, что происходит ежедневно с сестричками, это будет очень долго. Поэтому я расскажу вам, как Ната и Тата провели только один день.

Ёлочка

Ната и Тата спят на одной большой постели.

Сегодня они, как всегда, проснулись вместе, словно по команде. Проснулись, сели на постели и испуганно уставились заспанными глазами в угол. Чтобы убедиться, что она не спит и всё видит наяву, Ната крикнула:

— Тата, погляди, что там!

— Елочка, — удивлённо ответила Тата.

Тогда Ната быстро перелезла через сетку, приделанную к кровати, чтоб девочки ночью не попа́дали, и, босая, в одной рубашонке, побежала к ёлке.

Ой, чего только не было на этой ёлке!

Тут и разноцветные шары, и блестящие снежинки с фонариками, цветные ленты и флажки́, розовощёкие яблоки и конфеты!..

— Тата, вон медведик! Видишь, выглядывает из-под ветки?

— А вон ёжик, у него шубка из колючек!

— А вот лодочка!

— Не трогай, а то упадёт!

— Ой, колется!

Тут в комнату вошла мама.

— Не успели проснуться, как уже шум подняли, — сказала она. — Давайте одеваться!

Обуваться девочки сами умеют, а платья они надевают с маминой помощью.

Натягивая на ногу чулок, Ната спросила:

— Мама, а откуда ёлочка взялась?

— Из лесу пришла, — ответила мама.

— А что она в лесу делала? — поинтересовалась Тата.

— Елочка росла там среди своих зелёных подруг. Весной под нею птичка гнёздышко вила и кормила птенчиков. Елочка оберегала маленьких птенчиков от непогоды. Позднее, летом, она защищала от жаркого солнца цветок, который рос в её тени. А как-то зимой злой и жадный волк хотел съесть зайчика. Бежит бедный зайчик, а волк вот-вот его догонит. Что тут делать? Глядь — ёлка стоит. Зайчик под ёлочку — прыг! Елочка прикрыла зайчика ветвями, волк не заметил его — пробежал мимо. Вот так ёлочка от волка зайчика спрятала.

— Мама! А что потом было?

— А потом ёлка пришла сюда. Вы спать легли, а мы с папой поставили её тут и украсили.

— Зачем украсили? — опять поинтересовалась Ната.

— Чтоб красиво было, — вставила Тата и тоже спросила: — А почему она колется?

— Колется, чтоб её не трогали, — ответила мама. — А поставили и украсили ёлку, потому что сегодня праздник — Новый год. Елочка всегда приходит из лесу на Новый год, чтоб порадовать, повеселить ребяток.

— Новый год! Новый год! — закричали девочки, прыгая вокруг ёлки.

— Да, сегодня Новый год. Поздравляю вас, дочки, с Новым годом. Растите большие и счастливые.

Сёстры не знали, что на это ответить. Тата немного подумала и сказала:

— И ты, мамочка, расти большая и счастливая.

Мама улыбнулась:

— Спасибо!

Мамины помощницы

— Ну, девочки, уберём комнаты, а тогда уже будем завтракать, — сказала мама.

— Давай, — согласилась Ната.

— Мы тебе поможем, — прибавила Тата.

— Хорошо. Сначала посмотрите во всех уголках, может, вчера какие игрушки забыли. Что найдёте — положите на место.

Девочки засуетились по комнате. Ната нашла под кроватью валенок и чулок, а Тата вытащила из-под дивана свою куклу Зою.

— Теперь будем подметать? — спросила Тата и, не дождавшись ответа, побежала в чулан за щёткой с длинной ручкой.

Ната бросилась вслед.

Послышалось:

— Дай сюда!

— Я сама понесу.

— Отдай!

— Я же первая возьмила!

Мама вышла в коридор:

— Тата, надо говорить «взяла», а не «возьмила»… Неси щётку, а ты, Ната, поди в кухню за тряпкой, которой мебель вытирают.

— Лучше я принесу тряпку! — крикнула Тата.

Девочки сразу оставили щётку и бросились в кухню. Через мгновение и там вспыхнула ссора.

— Я не хочу щётку. Я буду вытирать.

Опять была вынуждена вмешаться мама.

— Как вам не стыдно, — сказала она. — Сестрички, а такие недружные, из-за каждой мелочи ссоритесь!

Девочки нахмурились и молчали.

— Вы хотите мне помочь?

— Хотим, — в один голос ответили сестрички.

— Тогда слушайтесь меня. Бери, Тата, щётку, а ты, Ната, тряпку. А потом поменяетесь.

Девочки вытирали стулья и подметали пол. Мама похвалила их, а сама ещё раз подмела после них.

— Всё! — захлопав в ладоши, воскликнула Тата, когда мама поставила в чулан щётку.

— Теперь умываться, — сказала Ната.

После умывания вместе накрыли на стол. Тут уже не спорили, кому что нести. Ната принесла хлебницу, Тата солонку и ложки, а мама суповую миску и тарелки.

За стол девочки садились не спеша, как взрослые. Как же: сегодня они маме помогали! Можно сказать, наравне с нею поработали.

Пока выглянет синичка

Раньше девочки очень плохо ели. Особенно Тата. Чего только не придумывала мама, чтобы заставить её есть! Посадит рядом с собой, зачерпнёт в ложку супа или борща и говорит:

— Раскрой рот.

А у Таты рот никак не раскрывается.

— Не будешь есть? Ну, что же! Мы с Натой пойдём гулять, а тебя оставим дома с Барсиком.

Барсик — это кот. Большой, пушистый. Девочка его побаивается: он может оцарапать и даже укусить. Он такой, что может!

— Не хочу с Барсиком, — нахмурившись, говорит Тата.

— Тогда ешь.

Тата раскрывает рот, берёт ложку супа, но не глотает, а так с супом во рту и сидит.

Ната помогает маме.

— Сейчас мы купим билеты и пойдём в кино. А Тату тётя сестра возьмёт в больницу.

Тата быстро глотает суп и начинает спорить:

— И не возьмёт. Я спрячусь.

— Она всё равно найдёт.

— А я убегу!

— Она поймает. И сделает укол.

— Не хочу укол!

— Тогда ешь, — говорит мама.

Тата глотает ещё одну ложку супа и больше не хочет.

Мама вспоминает, что недавно девочки простудились и она капала им в нос капли.

Ната ещё кое-как переносила это лечение, а Тата каждый раз кричала так, что прохожие оглядывались на окна их квартиры.

— Так ты не хочешь есть? — спрашивает мама. — Значит ты больна.

Тата молчит.

— Ната! Принеси пипетку, я ей в нос капель накапаю.

У Таты взволнованно расширяются глаза, а рот раскрывается сам собой. Она глотает ещё несколько ложек супа.

В другой раз с Натой такая же морока.

Папа как-то смотрел-смотрел на это, да и говорит маме:

— Купи им маленькие мисочки, пускай сами едят. Может, так будет лучше.

И вот сегодня девочки сидят за маленьким столиком и сами едят суп.

— Ната, ложку надо брать в правую руку, — замечает мама.

— А я правильно ем? — спрашивает Тата.

— Ты правильно. Только в левую руку возьми хлеб и не клади его на стол, пока не съешь.

Девочки поглядывают друг на друга и едят, стараются. А мама ещё подбадривает:

— А ну, чья синичка первой выглянет?

— Моя! — кричит Тата и ещё быстрее водит ложкой.

Ната тоже спешит, чтоб не отстать от сестрички.

— Ну-ну, посмотрим, — говорит мама.

И вот Тата уже кричит:

— Мама, синичка выглядывает!

— Молодец, — хвалит мама. — А у тебя, Ната?

— И у меня выглядывает!

Поглядела мама — правда: съели девочки суп, и стало видно синичек, нарисованных на донышках мисок. Весёлые такие синички — рады, что девочки их из-под супа освободили.

Теперь, что бы Ната и Тата ни ели из своих мисочек, всегда до дна съедают, пока синички выглянут.

Снег убежал!

Позавтракали девочки, потанцевали вокруг ёлки, потрогали игрушки так, чтобы мама не видела. Никто из них до сих пор и не поглядел, что во дворе делается. Но вот Тата залезла на стул у окна и крикнула:

— Ой, мама! Что это?

Ната забралась к Тате, поглядела в окно и крикнула:

— Пух летит. Ой, сколько пуху!

— Это снег идёт, — сказала мама.

Девочки засыпали маму вопросами:

— А как он идёт?

— У него ножки есть?

— А почему он такой белый?

Не успела мама ответить, как девочки тут же забыли свои вопросы, а Тата заявила:

— Я хочу на снег.

— И я хочу, — поддержала Ната.

Мама обула девочек в белые валенки с калошами, надела на них тёплые шубки, и пошли они во двор. Вышли на порог, поглядели, а во дворе всё такое белое, что глазам больно.

— Ну идите, — говорит мама, — поиграйте. А я дома буду, у меня работа есть, — и пошла домой.

Тата побежала на средину двора, схватила горсть пушистого снега и кричит Нате:

— У меня снег есть! Иди скорее, я тебе покажу.

А Ната боится по снегу бежать — идёт тихонько и всё под ноги смотрит.

Тата не удержалась, побежала навстречу Нате.

— Вот, гляди!

Раскрыла кулачок, а там ничего нет, только пальчики мокрые.

— А где же снег? — спрашивает Ната.

Тата растерянно разглядывает свою мокрую ладошку, потом неуверенно говорит:

— Убежал…

А вы не знаете, куда девался снег из Татиного кулачка?

Яшка

Проводила мама девочек, а сама села довязывать им варежки.

Через некоторое время вышла поглядеть, что там Ната и Тата делают. Взглянула — во дворе уже много детей. Бегают, смеются, её девчушки вместе со всеми играют. Вернулась мама в квартиру — и опять за работу.

Но вот в дверь кто-то постучал. Открыла мама, а там Ната и Тата.

— А мы…

— Мама!..

Тата оттолкнула Нату, сама вперёд вышла.

— Мы там бабу из снега делаем, а Яшка балуется и мешает.

Мама не знала, кто такой Яшка, потому что в этом доме они живут недавно. Она посоветовала девочкам:

— Скажите ему, что так нельзя. Надо играть вместе со всеми и не мешать.

Побежали дочки.

С полчаса мама работала спокойно, а потом опять: стук-стук!

«Девочки, — догадалась мама. — И чего они беспрерывно бегают?»

Открыла дверь — правда они. Раскрасневшиеся, взволнованные.

— Мама! — кричит Тата.

Ната отталкивает Тату:

— Подожди, я скажу. Мама! А Яшка ест снег и валяется в снегу!

— Ах, он разбойник этакий! — всплеснула мама руками. — Он же простудится!

Девочки побежали во двор, мама — за ними.

Она остановилась на пороге и какое-то мгновение, не понимая, смотрела на то, что делается во дворе.

У подъезда стоял сосед — доктор Иван Сергеевич. А посреди двора, среди детей, метался его здоровенный пёс. Он то бросался, играя, на детей, то валялся, то хватал ртом снег и жевал его.

Это и был Яшка.

Голуби

Доктор Иван Сергеевич повёл Яшку домой. Шум во дворе немного утих, дети успокоились. И тут Ната и Тата увидали, что Валерик из другого подъезда открыл сарай. Там у него живут голуби.

Ната и Тата наперегонки побежали к сараю.

— Не бегайте, голубей напугаете, — сделал замечание Валерик.

Девочки стали тихонько у дверей, с любопытством наблюдая за голубями.

Птицы, видно, хотели есть, потому что сразу бросились Валерику под ноги. Ой, сколько их тут! Чёрные, пепельные, белые, рябенькие…

Валерик чистил кормушки и подметал в сарае, а голуби ходили у него под ногами, мешали.

— Кыш! — сердито кричал он на голубей, брал то одного, то другого в руку и бросал в угол.

А они опять слетались и сбегались к нему, требовательно ворковали.

Девочки не понимали, как можно сердиться на таких красивых птиц. Им так хотелось подержать голубей в руках.

Тата первая осмелилась, попросила:

— Валерик! Дай мне! Хоть одного…

Мальчик поймал маленькую пепельную голубку и дал Тате.

— Только гляди не придави, а то умрёт.

Тата нежно прижала к шубке трепетное тельце голубя, и её сердце тоже затрепетало от волнения и радости.

— И тебе? — спросил Валерик Нату.

— Дай…

Нате мальчик дал большого белого голубя. Очутившись в руках незнакомой девочки, голубь комично поводил во все стороны белой чубатой головкой, удивлённо разглядывал Нату круглыми розовыми глазами — то одним, то другим.

Потом Валерик взял из ведёрка горсть зерна и насыпал на пол. Голуби удовлетворённо заворковали, слетелись и начали быстро-быстро клевать.

— Пусть и мой ест, — сказала Ната и выпустила голубя.

— И мой, — сказала и Тата. Она взяла голубку за крыло, а голубка, освобождаясь, слегка оцарапала ей пальчик другой руки. Но Тата не заплакала и никому не сказала об этом.

Валерик в углу что-то ремонтировал — стучал там молотком, а Ната и Тата восхищались голубями так, что, кроме них, ничего вокруг себя не замечали.

Но вот Ната увидала, что чёрный голубь с красивой шеей, которая переливала тёмно-зелёной позолотой, быстро отлетел от дверей. Она взглянула туда и испуганно крикнула:

— Барсик!..

Тогда и Тата повернулась к дверям и увидала Барсика. Распластавшись за порогом так, что были видны только его уши и глаза, кот насторожённо следил за голубями. В зелёных глазах хищно горели огоньки, а пушистый хвост легонько хлопал по снегу — влево, вправо… влево, вправо…

Тата по глазам Барсика поняла, что пришёл он сюда не с добрыми намерениями. Она знала, что кот больно царапается, да ещё и кусается, и всегда старалась держаться от него подальше. Но сейчас, когда он угрожал этим красивым доверчивым птицам, девочка решилась и шагнула к дверям.

— Ты чего? А ну брысь отсюда! Видишь, они тебя боятся.

Кот зло взглянул на Тату, но послушался и отошёл от дверей.

— Он хочет с голубем поиграть, — вслух подумала Ната.

Услыхав это, к дверям подбежал с молотком в руках Валерик. Лицо у него было испуганное.

— Брысь! — крикнул он на Барсика и, когда кот скрылся в доме, прибавил: — Он так поиграет, что без головы голубя оставит…

Только теперь Ната и Тата поняли, что они, может, спасли одну из этих красивых птиц от острых когтей и зубов Барсика.

Санки-кувыркалки

Валерик накормил голубей и закрыл сарай. Девочки были вынуждены искать других развлечений.

Посреди двора летом была большая круглая клумба. Землю для неё возили на машине. Теперь клумба превратилась в горку, занесённую снегом. Ната и Тата увидали, что мальчики и девочки тащат на гору санки, а потом спускаются оттуда.

Побежали и они к ним.

Сначала девочки стояли и смотрели, как забавляются старшие дети. А те взбегали на горку, падали, спускались на салазках, опрокидывались в снег, вскакивали и опять бежали на горку. Сколько смеху, шуму было!

Девочек заметил Генка.

— Тата, Ната! — крикнул он. — Идите сюда, я вас на санках покатаю.

Сестрички взошли на горку.

— Садитесь вот так, — учил Генка. — Ты, Ната, сюда ноги поставь, а Тата будет за тебя держаться.

Ната и Тата не могли сдержать радости. Сейчас они вихрем понесутся до самого забора.

Но, только санки тронулись с места, Тата опустила ногу. Валенок зарылся в снег, и санки мигом опрокинулись.

Ната поднялась, молча отряхнула с шубки снег. А Тата сказала Генке с укором:

— Видишь, опрокинул.

— Ты же сама виновата. Я говорил — подними ноги… Садитесь ещё раз. Подними, Тата, ножки и не опускай на снег. Сейчас далё-о-ко поедете!

Съехали девочки с горки и только внизу опрокинулись. Ната упала лицом в снег, испугалась и заплакала.

— Не умеешь, так не берись, — сердито сказала Генке соседская девочка Галя. — Садитесь в мои санки.

А санки у Гали железные, большие. Её отец — кузнец, он сам в кузнице санки сделал. Сели в них Тата, Ната, ещё и Галя сзади прицепилась.

Р-раз! — и поехали до самого забора. Ох, как хорошо!

— Галя, давай ещё! — кричит Ната.

— Давай.

А Генка подходит к Тате и говорит:

— Пускай Ната с Галей катаются, а мы будем с тобой вдвоём. Хорошо?

— Э-э, не хочу, — отвечает Ната.

— Почему?

— У тебя санки-кувыркалки.

Самая важная работа

Папа у Наты и Таты шофёр, ездит по городу на автобусе.

Ох, и хитрый же он! Заблаговременно накупил им подарков и оставил их на работе. А сегодня рано пошёл и, пока девочки гуляли, принёс им всякой всячины: и новенькие платьица — красненькие в белый горошек, и всякие игрушки. Каждой — собачка, которая пищит, если нажмёшь, котик, голубь и уточка. Да ещё по книжке с цветными картинками.

А маме — духи в красивой коробке и пёстрый платок.

Девочки радуются, любуются подарками.

Папа спрашивает у мамы:

— Вы уже позавтракали?

— Позавтракали, — отвечает мама.

— Тогда дайте и мне поесть, да пойду на работу.

Девочки очень скучают по своему папе, потому что не каждый день с ним видятся. И, как только услыхали, что он собирается на работу, подбежали к нему, залезли на колени, просят:

— Папа, не ходи!

— Сегодня холодно, снег на дворе.

Улыбнулся отец, прижал девочек.

— Нет, — говорит, — надо идти.

— А почему — надо?

— Почему?

Папа подумал минуту и ответил:

— Вот я многих своих пассажиров знаю. Они каждый день ездят на работу и с работы. Один из них — старенький уже, седоусый — кочегаром на электростанции работает. Другой — молодой и весёлый такой, всегда рассказывает что-нибудь смешное — тот в пекарне вкусные булки печёт. А ещё ездит со мной продавщица из продуктового магазина, рабочие, которые новую школу строят, кассир из кинотеатра, наборщик из типографии и много другого народа. И вот, если бы я сегодня не вышел на работу, что бы было? Просыпаетесь вы утром, хотите есть, а есть нечего. Ведь я булочника не привёз, и он булок не напёк. И молока нет — продавщица из продуктового магазина дома осталась. В кино пойти захотели — опять ничего не вышло: билеты продавать некому. Вечер пришёл — темно, ведь кочегара на электростанции нет. Видите, что было бы, если б я не пошёл сегодня на работу.

Девочки притихли, а потом Тата спрашивает:

— У тебя, значит, самая важная работа?

— У всех у нас очень важная работа, никто друг без друга прожить не может. Я людей вожу в автобусе, а они для меня булки пекут, ботинки шьют, кино показывают…

— Тогда иди на работу, — сказала Тата.

А Ната побежала подать папе калоши и рукавицы.

Сколько игрушек?

Папа пошёл на работу, мама что-то пекла в кухне, а девочки играли в свои новые игрушки.

Сначала Ната была мамой, а Тата — мальчиком Сергейкой. Мама приносила Сергейке котика и говорила:

— Вот тебе Барсик. Дай ему мяса и молока. А играть с ним нельзя — он грязный и царапается.

Сергейка хныкал:

— Не хочу Барсика. Мне собачку. Шарика.

— Хорошо. Если не будешь плакать, принесу.

Ната вышла в коридор с корзинкой, в которой лежали все игрушки, потом вернулась.

— Вот принесла тебе Шарика.

— Мне двух Шариков.

— На. Только это Шарик, а это Каштанка.

Когда эта игра надоела, Тата предложила:

— Давай поиграем в магазин. Я буду магазин, а ты покупай.

Тата разложила на стульчике все игрушки. Ната взяла корзинку, положила туда деньги — бумажки от конфет — и пошла в магазин.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте.

— Сколько стоит уточка?

— Двадцать копеек.

— Ого, как дорого! А книжечка?

— Три рубля.

— Давайте.

Тата дала книжечку и уточку, а Ната — две бумажки от конфет.

Потом Тата сказала:

— Не хочу больше играть. Давай сюда мои игрушки.

Поделили игрушки, но Тата подозрительно поглядывает на Натины: ей всё кажется, что у сестрички больше.

— Ната, сколько у тебя игрушек?

— Одна, две, пять, семь, восемь, — посчитала Ната. — А у тебя?

— А у меня? Одна, две, семь, десять, пятнадцать… Э-э, Ната, у тебя восемь, а у меня только пятнадцать. Дай одну.

— Какая хитрая! Не дам, — отвечает Ната.

— Дай!

— Не дам!

— А я говорю — дай!

— А я не дам!

Услыхала мама, вошла в комнату:

— Из-за чего вы тут ссоритесь?

— У меня только пятнадцать игрушек, а у неё восемь. Пусть даст мне одну.

— Ну и грамотеи! — смеётся мама. — Кто же это вас учил так считать? Давай, Тата, твои игрушки. Смотри. Вот книжечка — один. Кладём к ней голубя — два. Прибавляем уточку — три. Ещё собачку — четыре. Наконец кладём туда же котика — пять. Всего у тебя пять игрушек. Теперь сама попробуй посчитать.

Тата посчитала — вышло тоже пять.

— Теперь посчитаем Натины. У неё такие же игрушки — одна, две, три, четыре, пять. И у Таты и у Наты столько игрушек, сколько пальцев на одной руке.

— А на двух руках сколько пальцев? — спрашивает Ната.

— На двух руках — десять пальцев. И, если ваши игрушки сложить вместе, тоже будет десять.

Радуются девочки: считать научились. Мама опять ушла на кухню, а они всё считают игрушки:

— Книжечка — один, положить к ней голубя — два, потом уточку — три, потом собачку — четыре, ещё котика — пять…

„А у меня шишка!“

Наконец Тате надоело считать. Она подтащила стул к окну и смотрела, что делается на улице.

— Ната! Вон собака побежала. Большая, страшная! — рассказывала она сестричке. — А вон голубок на дереве… А вот какой-то старик идёт! — и начала пальцем в окно стучать: — Дедушка, возьми меня! И не возьмёшь, и не возьмёшь!

Мама услыхала, крикнула:

— Тата, сейчас же перестань! Некрасиво так делать — приставать к прохожим. Дедушка скажет, что ты — плохая девочка.

Тогда Тата взяла свою книжечку, потянулась к открытой форточке, говоря:

— Пускай она немного подышит свежим воздухом.

— Разве книжечка дышит? — засомневалась Ната.

— Дышит.

— У неё ведь нет ротика.

— Ну и что ж. А она всё равно дышит, — упрямо твердила Тата. — Дыши, книжечка, дыши, — приговаривала она и даже на пальчики поднялась, чтоб дотянуться до форточки.

Вдруг стул пошатнулся и упал на пол. Вместе со стулом полетела и Тата. Она подняла такой крик, что перепуганная мама прибежала из кухни, схватила её на руки:

— Ох, горюшко моё! Покажи, где ты ударилась?

Тата продолжала плакать и не могла ответить. Но мама и сама уже увидала у неё на лбу большую шишку. Она схватила полотенце, намочила его в холодной воде и приложила Тате ко лбу.

— Видишь, глупенькая! Сколько раз говорила тебе: не становись на стул. Ушибёшься когда-нибудь!

Наконец Тата успокоилась, мама пустила её на пол.

— Вон какая шишка вскочила, — грустно сказала мама.

Тата подошла к зеркальному шкафу и долго любовалась большой синей шишкой на своём лбу.

Потом пришли соседские девочки. Они старше Наты и Таты, но играть с ними любят.

— С Новым годом! — поздравила старшая из них, Галя.

— С Новым годом, детки, — ответила мама и угостила всех конфетами.

— Видишь, какое у меня платье. Новое! — сразу же похвасталась Тата.

— Красивое! — сказала Галя.

— И у меня новое, — ревниво вставила Ната.

— А у меня книжечка есть, — похвалилась Тата.

— И у меня есть книжечка.

— А у меня ещё есть собачка. Она пищит.

— И у меня собачка и тоже пищит.

— А у меня есть голубь, и уточка, и котик! — не сдавалась Тата.

— И у меня!

Тата поняла, что, чем бы она ни похвалилась, всё это есть и у Наты: сестричкам всегда покупали одинаковые игрушки. Мгновение Тата не знала, как выйти из создавшегося положения.

Но вот чёрные глаза торжествующе засветились, и она крикнула:

— А у меня шишка есть! Вон, смотри, какая. А у тебя, Ната, нет!

Нате пришлось сдаться: шишки у неё действительно на этот раз не было.

Не надо быть скупой

Девочки потанцевали, спели песенку про ёлку, почитали стихи.

Незаметно подошло время обеда.

Мама усадила всех за стол. Сначала поели борщ, потом котлеты с жареной картошкой. А потом на столе появились красивая ваза с печеньем, большая кастрюля с компотом и чашечки. Мама сказала Гале:

— Ты тут старшая. Следи за порядком.

Галя раздала всем печенье, налила в чашечки компот. Девочки захрустели вкусным печеньем, запивая сладким, душистым компотом.

Потом опять стали играть. Ната и Тата вынесли свои игрушки. Галя увидала в руках у Таты красиво выкрашенную автомашину. Если её завести ключиком, она побежит по полу.

— Дай, я погляжу, — попросила Галя.

Тата насторожилась, охватила машину обеими руками.

— Не дам. Это моя.

— Ты такая жадная? — удивилась Галя. — Дай, я только посмотрю и отдам.

А Тата ещё крепче прижала к себе игрушку, насупилась и молчит.

— Ну и не надо, — обиделась Галя.

Ната сказала:

— У меня тоже есть такая. Я сейчас тебе принесу, — и побежала за игрушкой.

Тогда и Тата бочком подошла к Гале, протянула ей машину.

— На.

— Не хочу, — сказала Галя и даже отвернулась от Таты. — Мне Ната свою принесёт.

— Посмотри мою машину, — просит Тата и чуть не плачет. — Посмотри, Галочка… Ну, почему ты не хочешь?

Галя повернулась к Тате и ответила:

— Не надо быть скупой.

Похвасталась

Ната и Тата любят иногда друг перед другом похвастаться. А хвастовство, как известно, к добру не приводит.

Девочки-соседки поиграли, попрощались и пошли домой.

— Мама, и я пойду гулять.

— И я, — попросилась Ната.

— Вам надо бы немножко поспать, — сказала мама.

— Я не хочу спать, — в один голос крикнули сестрички.

— Тогда подождите, я управлюсь и пойдём вместе погуляем. А вы пока приготовьте всё, чтоб поскорее одеться.

Тата быстро нашла свои тёплые чулки, валенки, шерстяной костюм и побежала на кухню сказать маме, что у неё все готово.

— Молодец, — похвалила мама.

Она нашла случайно уцелевший мандарин, очистила его, разделила поровну и сказала:

— Одна половинка тебе, а другая — Нате.

Вбежала Тата в комнату. Одну половинку в руке за спиной спрятала, а другую доедает и хвалится:

— Ната, смотри, что у меня!

— А что?

— Мандарин!

Ната видит, что Тата последний кусочек в рот положила и думает: «Мама и мне даст». А сама говорит:

— Пхи, мне мама целый дала, я уже съела!

— А-а, ты съела целый мандарин? Тогда я и твою половинку съем, — обрадовалась Тата и запихнула в рот Натину половинку, только желтоватый сок брызнул на подбородок.

Лишь теперь Ната поняла, что случилось. Да как закричит:

— Ой, отдай, сейчас же отдай!

Но отдавать было уже нечего.

Ната расплакалась, побежала к маме.

Мама выслушала и говорит:

— Вот видишь, как нехорошо хвастаться и говорить неправду.

Возьмём себе Новый год

Мама одела Нату и Тату, и пошли они гулять по городу.

Люди ходят по улицам нарядные, весёлые. Тут молодёжь под баян поёт, там в снежки играет. Знакомые здороваются, поздравляют с Новым годом, расспрашивают Нату и Тату, как они себя чувствуют, угощают их конфетами.

Так они прошли какой-нибудь квартал от своего дома, как вдруг Ната крикнула:

— Мама! Вон тоже ёлка!

— Пойдём туда, — потянула маму за руку и Тата.

Елка стояла в сквере. Была она такая высокая и ветвистая, что ее́ даже ёлкой трудно было назвать. Это было огромное дерево. Не верилось, что эту ёлку привезли откуда-то из лесу. Казалось, что она и выросла тут, на площади.

А как убрана! Кроме всяких украшений, на ёлке было много лампочек, которые горели разноцветными огнями. От этого и волк, и лисица, и зайчики, лежавшие на снегу под ёлкой, и высокий дед Мороз в белой шубе казались такими красивыми и необычайными, какие могут быть только в сказке.

Вдруг откуда-то появились живые дед Мороз, Снегурочка, зайчики. Даже медведь пришёл — большой, лохматый, страшный.

— Я боюсь, — сказала Ната.

— Не надо бояться, — успокоила мама. — Это не настоящие звери. Это мальчики и девочки надели маски.

— Зачем? — спросила Тата.

— Чтобы было интереснее.

Мальчики и девочки начали танцевать, говорить стихи.

— Мама, погляди, Снегурочка танцевает! — в восторге кричит Ната.

— Танцует, — поправляет мама.

А дед Мороз — такой хороший, такой добрый: полный мешок конфет, орехов, пряников принёс и роздал детям.

Возбуждённые, весёлые вернулись девочки с прогулки. Рассказывают о том, что их поразило, расспрашивают о том, чего не поняли.

Тата задаёт вопрос:

— Мама, а когда ещё будет ёлка?

— Пройдёт зима, будет весна, лето, потом подойдёт осень, похолодает, опять наступит зима. Тогда и придёт снова Новый год, и ёлку опять поставят.

— Когда будет ещё ёлка, — восхищённо говорит Тата, — мы пойдём туда и возьмём к себе домой Новый год! Он будет нам петь, танцевать, орехи и конфеты давать. Правда, мама?

А Ната подумала и возразила:

— Мы пойдём и только посмотрим. А брать не надо, тогда у других детей не будет Нового года.

Кто напроказил?

Раздела мама девочек, потом вошла в комнату, взглянула на ёлку и руками всплеснула:

— Ой, горюшко! Кто же это сделал?

Девочки тоже вошли, взглянули и застыли: под ёлкой лежало несколько разбитых стеклянных игрушек.

— Признавайтесь: кто трогал ёлку?

— Не я, — первой опомнилась Тата.

— Не мы, — сказала Ната.

— Они сами разбились, — прибавила Тата.

— Фу, какие вы нехорошие девочки, — пристыдила мама. — Напроказничали да ещё сознаться не хотите. Лучше скажите, кто это сделал, а то обеих накажу.

Девочки молча хлопали глазами, глядя друг на друга.

— Это ты, Тата? — допытывалась мама.

— Нет. Это, должно быть, Ната.

— Ты, Ната?

— Нет. Это, должно быть, Тата.

Мама вздохнула и сказала:

— Ну что ж. Не признаётесь — так и сделаю: накажу обеих. Сегодня за ужином не дам вам торта, а завтра не пойдёте в кино.

Мама собрала разбитые игрушки и пошла кипятить молоко. Девочки побыли немного в комнате и тоже пошли к маме. Но вот молоко вскипело. Мама отставила кастрюлю и пошла в комнату, но, открыв дверь, так и остановилась на пороге: под ёлкой снова лежала разбитая игрушка.

Теперь мама поняла, что она напрасно напала на девочек. Но кто бы мог ещё шалить, если в квартире больше никого нет? Если от ветра, так на дворе никакого ветра нет и форточка закрыта…

Постояла мама, подумала и говорит:

— Пойдёмте на кухню.

Вышли, а двери в комнату оставили открытыми.

Сидят, ждут.

Сначала во всей квартире было только слышно, как в ванной размеренно капала вода из неисправного крана: кап… кап… кап…

Но вот из комнаты долетело какое-то шуршание, потом глухой звон, и вдруг — хлоп! Словно из игрушечного пистолета выстрелили.

Мама тихонько встала со стула и пошла к двери. За ней так же осторожно пошли Ната и Тата. Вот они дошли до двери, заглянули в комнату.

Под ёлкой сидел их пушистый Барсик. Его глаза жадно перебегали с одной игрушки на другую и хищно горели — совсем так, как в сарае, когда он охотился на голубей. И хвостом даже шевелил, хлопая им по полу.

Вот он присел, потом подпрыгнул, ударил лапкой. С ветки сорвался большой розовый шар. Ещё мгновение — и шар хлопнулся об пол, от него остались только мелкие блестящие осколки. В то же мгновение кот одним прыжком спрятался под кроватью.

Ната и Тата облегчённо вздохнули и засмеялись.

Где спят автобусы

Вернулся с работы папа. Ната и Тата бросились к нему и наперегонки стали рассказывать про ёлку около кинотеатра, про живого деда Мороза и Снегурочку, про то, что натворил Барсик…

— Подождите, дайте хоть раздеться, — просит папа.

А девочки всё не отстают от него:

— Папа, а Валерик давал мне голубя!

— И мне.

— Он такой хорошенький! Белый.

— А у меня был… был… зелёный, — сказала Тата.

— Ну что ты, дочка, — возразил папа, — зелёных голубей не бывает.

— Нет, быва-а-ет, — надувшись, упиралась Тата.

— Нет, он не зелёный, — сказала Ната, — а такой… такой, как Барсик.

Тогда Тата вспомнила про то, что наделал Барсик, и попросила:

— Папа, выгони Барсика. А то он все игрушки на ёлке побьёт.

— Хорошо, выгоню.

Ната вступилась за кота:

— Ему же будет холодно.

— Не будет, — заспорила Тата, — у него шубка тёплая!

— Он в подвале пересидит, там не холодно, — сказал папа.

А Барсик беззаботно дремал на паркете под тёплой батареей, словно не о нём шла речь.

Папа разделся и пошёл умываться. Девочки — за ним.

— Я уже сама умываюсь, — хвалится Ната. — И я сама. И совсем не плачу, — говорит Тата.

— Вы уже большие, молодцы, — хвалит их папа. — А ручки с мылом надо мыть…

Потом все сели ужинать. Папа с мамой пили белое шипучее вино из высоких тонких бокалов, а девочки — ситро из чашечек. Все чокались и приговаривали:

— С Новым годом, с новым счастьем!

А ещё через час сестрёнки лежали в постели. Рядом с Татой на подушке была её любимая кукла Зоя, а около Наты из-под одеяла выглядывало чёрное ухо плюшевого медвежонка.

— Папа, а тебе завтра опять на работу? — спросила Ната.

— Нет, завтра у меня выходной.

— Мы пойдём с тобой гулять, правда? — договаривается Тата.

— Пойдём, пойдём. А пока спите!

Несколько минут девочки лежали молча.

Потом Тата беспокойно задвигалась, поднялась.

— Папа!

— Что тебе?

— Папа! А твой автобус тоже спать лёг?

— Нет. На нём сейчас другой шофёр ездит.

Тут и Ната вскочила, спросила:

— А где автобусы спят?

— Автобусы не спят. Но они тоже отдыхают. Целый день автобусы трудятся, бегают с одного конца города на другой, перевозят пассажиров. И только поздно ночью шофёры вводят их в гараж — большой такой сарай. Там их осматривают механики. Видят, у одного автобуса шина очень стёрлась, вот-вот лопнет. Значит, надо заменить шину. У второго щёточка сломалась — та, что ветровое стекло прочищает. Это тоже плохо: пойдёт снег, залепит стекло, и шофёр не увидит, куда ехать. У третьего что-то внутри не ладится — надо отремонтировать. Так оглядят каждую машину и сделают всё, чтоб на другой день автобусы опять были готовы неутомимо бегать по городу.

— А ты нас покатаешь, как раньше?

— Покатаю. Спи.

Ната вздохнула, повернулась на другой бок и затихла.

Когда папа опять подошёл к постели, чтобы поправить на девочках одеяло, Ната и Тата уже спали. Их личики то слегка хмурились, то улыбались. Что им снится: страшный волк, который догоняет маленького зайчика или зелёная ёлочка, прикрывшая серенького своими ветвями? Санки-кувыркалки или голубой папин автобус, который мчит их по людным улицам города? А может, весёлая Снегурочка или добрый дед Мороз?

Трудно отгадать. Возможно, и то, и другое, и третье… Вот они завтра проснутся, мы их и спросим.