Вкус cвета

ГЛАВА 35

Рука помощи

«Играй в свои подлые игры” — Go Fuck Yourself by TwoFeet

Флора Адамс

Кай согласился рассказать Стерли, но отказался вовлекать Мило в это дело, если в этом не было 100 % необходимости.

После того, как я позвонила Стерли, чтобы рассказать ей всё — или, по крайней мере, всё, что я знала, поскольку была убеждена, что Кай утаил от меня большую часть информации, — она сразу же согласилась помочь нам.

Для всех окружающих Стерли выглядела как ангел, и, возможно, так оно и было, но даже ангелы могли перевернуть мир с ног на голову. Её ангельская внешность была только на пользу. Конечно, наш отец не подумал бы, что у нее, как у всех людей, были дурные намерения.

Она была солнечным ребёнком, тем, кого считали слишком наивной, чтобы что-то понять. Но она была умна. Настолько умна, что понимала: если она будет продолжать в том же духе, люди будут относиться к ней беспечно. Они бы пожалели её, сделали для неё все, что угодно, потому что думали, что она не сможет сделать это сама.

О, но она была опасна, и я не могла дождаться выражения лица Кая, когда он поймёт, что я была права.

— Итак, у меня есть план, — сказала Стерли, когда встретила нас у двери.

Папа, вероятно, всё ещё был в своем кабинете, он едва вышел поприветствовать нас. Он осмелится выйти из комнаты, только когда подадут ужин, так что мы знали, что у нас есть время поговорить.

— Какой план? — повторил Кай с недоверием в голосе.

Лицо Стерли помрачнело, от её жизнерадостности не осталось и следа.

— Не смотри на меня так, будто у меня нет мозгов, Кай.

Вечер обещал быть долгим.

— Привет, — Лола помахала моей сестре, и, думаю, только тогда Стерли поняла, что она здесь. Арес остался дома, но Кай привел Лолу, потому что она сама захотела прийти.

— Боже мой. — Стерли мгновенно опустилась на колени и взяла Лолу за руки. — Ты самая милая крошка, которую я когда-либо видела.

Лола хихикнула.

— Спасибо. Ты оооочень хорошенькая!

— В любом случае, — перебил Кай, прежде чем Стерли успела сказать что-нибудь ещё, но, судя по реакции Лолы, она привыкла к тому, что её отец заканчивает разговоры заранее. Меня бы это, конечно, не удивило. — Ты собираешься пригласить нас войти или мы можем снова уйти? Честно говоря, уйти — звучит лучше.

Стерли подняла голову.

— Пригласить тебя войти?

Я закатила глаза и прошла мимо сестры. Ей не обязательно было приглашать нас, это был даже не её дом. И у меня было столько же прав входить сюда и выходить из него, сколько мне заблагорассудится, как и у моей сестры.

— У папы есть дом намного больше, — прокомментировала Лола, когда Стерли проводила её по коридору, а Кай следил за каждым её движением. Он не доверял Лоле никому, кроме себя и Ареса, и, полагаю, я в какой-то степени понимала почему. Он даже не хотел, чтобы я находилась рядом с ней.

— Есть?

— Да. У нас на заднем дворе есть баскетбольная площадка, но я никогда там не играю, потому что я слишком маленькая. Но знаешь, чем я занимаюсь? — Лола обернулась и посмотрела на Кая, словно спрашивая разрешения рассказать свою историю. Когда он не возразил, но и не согласился, она восприняла это как знак продолжать. — Иногда папа выводит меня на улицу и учит стрелять.

Мои глаза расширились. Я никогда такого не видела.

— Обручами, да?

Лола покачала головой, выглядя слишком обиженной, чтобы я могла в это поверить.

— Нет, Флора, это для глупышек. Настоящим пистолетом.

Я посмотрела на Кая, и он пожал плечами, как будто это ничего не значило. На самом деле, его, казалось, совершенно не беспокоил тот факт, что он учил шестилетнего ребенка правильно обращаться с оружием; это было почти тошнотворно.

С другой стороны, он упомянул, что Лола и раньше умела обращаться с оружием, так что, возможно, меня не должны были удивлять её слова. Но я подумал, что он шутит, просто чтобы напугать меня.

— Какой у тебя план? — спросил Кай, оглядевшись по сторонам, словно желая убедиться, что моего отца нет рядом с нами.

Возможно, разговор об этом в доме моего отца был не самым разумным решением, которое мы приняли. С другой стороны, говорят, что нужно прятаться на виду.

— Разве вам не хотелось бы знать? — Стерли села на своё обычное место, как только мы вошли в столовую.

Лола села рядом с моей сестрой и сразу же схватила Стерли за руку, уставившись на её браслеты, как будто до сегодняшнего дня Лола никогда в жизни их не видела. Она была так поглощена ими, что даже не заметила, как Кай задал ей вопрос.

Я хотела подшутить над этим, показать Каю прямо в лицо, что он второй после меня, но, когда я села рядом с Каем, потому что нам всё ещё приходилось делать вид, что мы сближаемся в присутствии моего отца, он внезапно положил руку мне на бедро. Каждый мускул в моём теле напрягся, позволяя мне забыть все мысли.

Его прикосновение было твёрдым, но нежным. Оно было обжигающим, но успокаивающим. Это сбивало с толку.

Всего лишь одно прикосновение, и все события прошлой ночи всплыли в моей памяти. Каждый поцелуй, каждое ласковое замечание, каждое место, куда касались меня его руки. Я снова почувствовала его на себе, и мне так сильно захотелось, чтобы он был рядом, но в то же время я хотела вырвать эту потребность из своего тела и выбросить её на улицу.

Как он посмел вот так залезть мне в голову?

Прошлой ночью был глупый промах, который я до сих пор ощущаю каждый раз, когда делаю шаг. Я не могла позволить, чтобы это повторилось. Мне нужна была ясная голова, нужно было мыслить рационально. Какое-то странное влечение не могло разрушить мою свободу.

— Конечно, я могу вам всё показать. — Стерли встала, как и Лола.

Лола взяла мою сестру за руку и с радостью последовала за ней из столовой. К моему большому удивлению, Кай совсем не возражал. Обычно он очень заботился о Лоле. Позволять Стерли показывать ей дом было совсем не в его характере.

Кай наклонился ко мне, и я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее, когда я ожидала, что его глубокий голос вот-вот зазвучит в моих ушах.

— Тебе больно, — тихо проговорил он.

— Нет, — солгала я.

— T’es sûre de ça?^[8] — Его рука медленно двинулась вверх, и, словно мной управлял кто-то, кроме меня самой, я раздвинула ноги достаточно широко, чтобы предоставить ему больший доступ.

Когда кончик его пальца задел мои трусики, я сделала глубокий вдох. Мне потребовались все мои силы, чтобы сформулировать связное предложение.

— Даже если бы мне было, что таковым не является, ты бы ничего не смог сделать.

— О, дорогая, ты всегда недооцениваешь меня. — Он отодвинул мои трусики в сторону, затем огляделся, чтобы убедиться, что мы всё ещё одни. Даже если бы это было не так, я сомневалась, что его это сильно волновало.

Палец скользнул в мою киску, и я не смогла сдержать стона, который вырвался из меня.

Во мне зазвенел сигнал тревоги. Мой отец мог спуститься вниз в любой момент. Стерли могла вернуться с Лолой в любую секунду.

Я ненавидела его. У умелых пальцев Кая не было причин находиться где-то рядом со мной. Если бы я захотела кончить, я могла бы сделать это сама.

И все же… всех этих причин было недостаточно, чтобы попросить его остановиться.

Часть меня взмокла ещё сильнее при мысли о том, что меня могут застукать, но тут же отключилась, когда я вспомнила, что мы не на людях, а в доме моего детства. Но другая часть меня была уже слишком погружена в мысли, чтобы обращать на это внимание.

Кай схватил меня за ногу, которая была ближе всего к нему, и поднял её над своей, чтобы раздвинуть меня шире для него.

— Ты такая непослушная девочка, Флора, — прошептал он мне на ухо, прежде чем я почувствовала, как его губы прижались к моему уху. — Что бы сказал твой отец, если бы вошёл сюда и увидел, как я трахаю его дочь пальцами за обеденным столом?

Я сглотнула, почти готовая спрыгнуть и убежать, но он вытащил из меня палец и ввел два обратно.

Я застонала, затем сразу же прикрыла рот тыльной стороной ладони, прежде чем моя голова упала ему на плечо. Моя рука потянулась к его бедру. Мои ногти впились в его тело, и от давления, которое я оказывала, я была уверена, что они вот-вот сломаются.

— Скажи мне, — прохрипел он. — Используй свои красивые слова, Флора. Скажи мне, что произойдёт.

— Он… — у меня перехватило дыхание, когда его большой палец нашёл мой клитор.

Я снова хотела ощутить его рот на себе, нуждалась в его члене внутри себя, но я знала, что, если скажу что-нибудь из этого вслух, Кай без колебаний трахнет меня прямо здесь, на обеденном столе. Хотя бы для того, чтобы унизить меня.

Насколько я поняла, у него не было чувства стыда. Но у меня всё ещё оставалось чувство собственного достоинства, и я собиралась сохранять его так долго, как только смогу.

— Кай, пожалуйста. Я пошевелила бедрами, пытаясь создать хоть какое-то трение, и потерлась о его руку. Он усмехнулся моему отчаянию.

Я попыталась разглядеть его член в штанах, задаваясь вопросом, так же ли сильно его пальцы внутри меня действуют на него, как и на меня, или для него всё это было просто игрой. Но я ничего не могла разглядеть. Его чёрные брюки от костюма чудесным образом скрывали любую возможную выпуклость, или, возможно, моё зрение в данный момент работало не так хорошо.

Я попыталась дотянуться рукой до его промежности, но Кай схватил меня свободной рукой за запястье, чтобы остановить.

— Если ты прикоснешься ко мне, Флора, я трахну тебя прямо здесь. Не думаю, что ты этого захочешь.

Это прозвучало как предупреждение, но где-то в глубине души я подумала: «Ну и что?»

Я хотела, чтобы он был внутри меня, чтобы я чувствовала каждый его дюйм. Прошлой ночью он поработал с моим телом так, как никто никогда не делал, так, как я никогда раньше не позволяла ни одному мужчине. Я умоляла его кончить, и даже после того, как я это сделала, он настоял на ещё одном оргазме.

Он положил мою руку себе на бедро, позволяя мне держаться за него, как я обычно держусь за подушку. Крепче сжал мою руку, я сжала его ногу. Ему было всё равно, если я причиню ему боль.

— Ты справишься, дорогая. Кончи для меня.

Я покачала головой, уткнувшись ему в плечо, на этот раз отказываясь повиноваться, но он сделал это по-настоящему трудным.

Его пальцы безжалостно входили и выходили из меня, так умело. Они свернулись калачиком внутри меня, коснувшись моей точки G. Внезапно я громко застонала, тяжело дыша.

Мои ноги задрожали, и я почувствовала головокружение.

— Я не могу… — выдохнула я, когда он надавил на мой клитор.

Каждое движение его пальцев наполняло комнату влажными звуками, и я чувствовала, как с меня капает. Я была уверена, что он наслаждался этой пыткой.

— Да, ты можешь.

Я прижалась лицом к его плечу, когда он добавил третий палец. Я даже укусила его, но, похоже, ему было всё равно.

Я перестала всхлипывать, когда его пальцы стали входить в меня быстрее. Удовольствие разлилось по моим венам, и мои бедра снова и снова двигались навстречу его руке, пока каждый нерв в моем теле не наполнился блаженством, и я не воспарила на облаке, где ничто больше не имело значения.

— Вот так, Флора. Дай мне почувствовать, как твоя прелестная киска сжимается вокруг моих пальцев.

Я ещё раз укусила его за плечо и кончила так сильно, что забыла, что ещё жива.

Кай не переставал двигать во мне пальцами, хотя и замедлился, когда моё тело напряглось и оргазм пронзил меня насквозь. Он остановился только тогда, когда я отвернулась и снова прислонилась к его плечу, пытаясь отдышаться.

Когда он вытащил из меня пальцы, в какой-то момент мне захотелось пожаловаться, умолять его продолжать, но я знала, что у нас нет на это времени.

Затем он засунул пальцы в рот и слизал мою влагу.

— Ты такая восхитительная, дорогая, — сказал он, повернул голову и поцеловал меня в макушку. — Как только мы вернемся домой, ничто не помешает мне трахать тебя, пока ты не потеряешь сознание.

Я прочистила горло, попыталась сглотнуть, но у меня пересохло во рту.

Он не мог говорить это серьезно. Кай просто пытался убить меня, и я боялась, что он действительно мог это сделать.

Кусочек за кусочком он разрушал мою защиту, забирая у меня всё, что только можно. Если я не буду осторожна, он погубит меня.

Я подняла голову с его плеча в тот самый момент, когда Кай снова просунул руку мне между бедер, только чтобы поправить мои трусики. Затем он потянулся к моему правому бедру, подтолкнул его к другому, чтобы раздвинуть мои ноги.

Было так странно сидеть здесь и притворяться, что ничего не произошло. Это тоже было немного неприятно, потому что я так отчаянно хотела привести себя в порядок, но я знала, что, если бы я оставила Кая одного, а мой отец за это время решил уехать, от этого дома ничего бы не осталось. По крайней мере, ничего, кроме пепла и, может быть, пары огромных обломков стен.

Когда я попыталась взглянуть на Кая, то вдруг заметила красное пятно прямо у него на плече.

Я забыла, что накрасилась губной помадой.

Это было насыщенное вишневое пятно на идеально белой рубашке. Конечно же, именно сегодня он решил надеть белое, а не черное.

Он собирался убить меня. Но, что более важно, мой отец собирался убить его, если бы увидел это.

Но больше всего меня беспокоил тот факт, что моей помады определенно больше не было на месте, и она растеклась по моим губам.

Я быстро порылась в сумочке в поисках ручного зеркальца, но поняла, что, должно быть, оставила его у Кая. У меня всегда было с собой зеркальце, потому что я никогда не знала, когда мне может понадобиться зеркало, так как же я умудрилась выбрать сегодняшний день как исключение? Должно быть, что-то явно витало в воздухе.

— Кай, — тихо сказала я, доставая одну из своих салфеток для макияжа.

Он был последним человеком, к которому я хотела бы обратиться за помощью, но, в конце концов, он был причиной моего несчастья, так что он вполне мог бы навести порядок.

Когда я посмотрела на него, мне не пришлось и слова говорить, прежде чем он забрал у меня салфетку для макияжа. Кай слегка приподнял мой подбородок, чтобы лучше видеть, а затем начал стирать помаду с моих губ. Он выглядел таким сосредоточенным, делая это, как будто действительно не хотел испортить мой макияж ещё больше, чем уже испортил.

Всякий раз, когда он приближался к контуру моих губ, он был очень осторожен, двигался очень медленно. Всё, что я могла делать, это наблюдать. Я наслаждалась каждой секундой, когда он выглядел как человек, а не как кирпичная стена. Каждый раз, когда его брови сходились на переносице, а гнев был направлен на него самого, когда он, вероятно, слишком сильно касался моих губ.

Временами Кай мог быть таким очаровательным, а в следующее мгновение он снова становился тем же старым надоедливым засранцем.

Когда он закончил, Кай нежно поцеловал меня. Моё сердце замерло от нежности его поцелуя, но я быстро справилась с головокружением, которое хотело вырваться наружу.

Он не вернул мне салфетку для макияжа, чтобы я могла её выбросить, вместо этого он встал и собирался сделать это сам, но я остановила его.

Я схватила его за руку и посмотрела на него сквозь ресницы.

Он был намного выше меня, и иногда это действительно пугало. Иногда, как, например, сейчас, когда он смотрел на меня ласковым, а не сердитым взглядом, его рост ничего не значил, на самом деле. Это был просто рост, в нём не было ничего пугающего.

— Я, э-э… — Он разозлится из-за своей рубашки? — Твоя рубашка. — Я указала на его плечо. — Мне жаль.

Кай натянул рубашку, чтобы лучше видеть, затем снова посмотрел на меня.

— Не извиняйся, дорогая, это всего лишь рубашка. У меня их тонны.

Что ж, по крайней мере, он не разозлился.

— Если мой папа увидит это…

Кай усмехнулся.

— Если твой папа это увидит, он подумает, что ты меня укусила. Что… ты и сделала.

О, боже. Он никогда не позволил бы мне забыть об этом.

— Мне жаль.

— О, не стоит. Несколько укусов ещё никому не повредили.