Владыка Западных земель

Глава 13 Список

— Господин Фиас?

Дирт замер на пороге и ждал, пока я закончу возиться с очередным амулетом. Магия печатей была сейчас мне недоступна, так что приходилось хитрить. Простейшие демоны, заключенные в кольцах и призванные через небольшой алтарный камень, на котором я резал куриц. В ближайшее время эти медные перстни будут моим оружием.

— В чем дело? — спросил я наемника.

— Есть результаты по вашему заданию, господин, — склонил голову мужчина. — Мы нашли полторы дюжины человек в квартале мастеровых, на которых греются ваши ведьмины мешочки.

А вот это было хорошо, вот это были отличные новости. Я аккуратно отложил в сторону незавершенный амулет. В долгах по самую маковку, я могу наконец-то рассчитаться с мастером Зинасом. Хотя бы частично.

Из Пелофа прибыл гонец, а через пару дней в Мибензит вернется Лиан. Правда, лишь для того, чтобы опять отправиться в путь, на этот раз — в долину.

Столкнувшись с невозможностью колдовать без предварительной подготовки, я понял, как много инструментов для традиционной магии осталось в моем доме. Покинуть город я не мог, словно пленник Мибензита, я должен сидеть в этой треклятой цитадели и наблюдать за развитием событий. Отправить же Ирнара больше не выйдет — эльф отбыл вместе с Трондом в Брим. Значит придется просить мою подопечную.

— Давай список и можешь идти, — сказал я наемнику.

Дирт как-то странно перемялся с ноги на ногу.

— Что такое? — спросил я, внимательно глядя на командира наемников. — Какие-то проблемы?

— Так нет никакого списка, господин Фиас, — ответил мужчина и почему-то покраснел.

— Так, что происходит? — прямо спросил я.

— Я могу вам надиктовать, я все имена запомнил, — уклоняясь от прямого ответа, сказал Дирт. — Или, если желаете, могу сам сходить и доложиться мастеру-кузнецу Зинасу. Вы же для него этих людей искали, верно?

— Что. Не. Так? — закипая, спросил я.

— Господин Фиас, я не обучен чистому письму, вы мою писанину даже прочесть не сможете, — ответил мужчина. — Лишнее это в жизни наемника. Договор вдумчиво по буквам прочесть, подпись поставить, счет деньгам вести — это пожалуйста. Но вот список я вам составить не могу, да и во всем нашем отряде шибко грамотных не водится. Читать и писать для других — это купцам работа. Наше дело держать в руках оружие.

— Каждый же наемник мечтает к пятому десятку открыть свою лавку. Ты как собирался вести дела? — спросил я.

На это Дирт только грустно усмехнулся.

— Мечтают все, да доживают немногие, особенно в Западных землях, господин Фиас. А дожил бы — выучился. Не думаю, что сложнее, чем мечом махать. Или жену грамотную нашел бы.

Я никогда особо не интересовался жизнью наемников, мне всегда хватало и того, что я когда-то узнал об этой братии по молодости. И тот факт, что довольно умный, исполнительный и сильный боец как Дирт не умеет толком писать, меня крайне удивил.

— Сходи к парням Эрегора, там все грамотные. Скажи, что от меня, любой темный даже стихосложению обучен, тебе помогут, жду бумагу после обеда.

— Понял господин, — кивнул Дирт и скрылся за дверью.

После обеда, не откладывая в долгий ящик, я направился с вычурно выписанной бумагой к Зинасу. Все же, стоило самому записать под диктовку Дирта — эльфы не знают меры и даже к такому простому, казалось бы, заданию, подошли со своей обычной спесью. Документ был составлен в алфавитном порядке с указанием места жительства, профессией человека, кое-где сделаны приписки по членам семьи, а с обратной стороны бумаги все это продублировали еще и на эльфийском. Зачем? Одной Нильф известно. Причем все выведено идеальным тонким почерком жителя Вечного Леса, ведь каждый темный в душе — каллиграф, этому искусству любой эльф посвящает минимум десяток лет своей жизни, как будто бы идеально выведенные буквы на всех основных языках Менаса были обязательным условием для того, чтобы стать полноценным членом эльфийского общества.

Без особых проблем я прошел на внутреннюю улицу квартала мастеровых и направился прямо к кузне семьи Дорганов. По звону молота я сразу понял, что кузнец на месте, но вот меня там точно не ждали. Сейчас Зинас гонял кого-то из своих внуков, на чем свет стоит костеря последнего:

— Куда ты лупишь, каменная ты башка! Думаешь, сильнее ударишь — быстрее закончишь⁈ Что я тебе говорил про хват⁈ Что говорил про удар⁈ — орал до сипоты Зинас на молодого гнома, который стоял перед дедом, опустив голову.

У юного дворфа еще даже борода расти не начала — совсем юнец — но к молоту и жару печи надо привыкать с малых лет. Гномы говорят, что настоящие кузнецы еще до первых волосков над верхней губой должны изготовить целый ряд предметов.

Все начинается с ковки идеального гвоздя. Казалось бы, что сложного может быть в гвозде? Но и тут есть свои хитрости, наклон граней, размер шляпки, длина. Дворфы справедливо считают, что неправильно выкованный гвоздь — это величайший позор, который может постичь мастера, а если ты бездарь и постоянно расходуешь на такую вещицу металла больше, чем следует, то пойдешь по миру. Так что обучение начинается с гвоздя. Потом — подкова, следом — обод для бочки. После ученик должен выковать мотыгу, серп, изготовить колун или топор. Следующие предметы относятся непосредственно к самому кузнечному делу. На этом этапе обучения каждый дворф-ученик кует себе личный инструмент: зубило, щипцы и молот. И только после этого он приступает к ковке того, что обязан уметь любой кузнец, приступает к своеобразному экзамену. Ученик кует простой нож. Не кинжал, не дагу, а именно нож, для разделки мяса или работы на кухне. И только когда он освоит изготовление ножей, мастер-кузнец принимает решение, стоит ли его ученик траты сил и достоин ли он перевода в подмастерья, который изучит все тонкости кузнечного ремесла, изготовления брони и оружия, или же это лишь пустая трата времени.

Не все дворфы были прирожденными кузнецами, но каждый умел ковать самые необходимые вещи. Как эльфы носились со своей каллиграфией, так гномы относились к созданию инструмента и простейших вещей из металла. Некоторые, как сын Зинаса, Гинас, были вовсе неспособны к кузнечному делу и не проходили даже начального обучения. Другие дворфы, освоив базовые навыки, посвящали свою жизнь ратному делу, строительству или иным профессиям. Как говорили сами подгорцы, жар кузни и тяжесть молота дисциплинирует, приучает к труду и формирует характер истинного дворфа. И тут я был с ними в чем-то согласен. Работа у наковальни — тяжкое испытание, особенно для недоросля, пусть он трижды гномьих кровей.

— Мастер Зинас, — обратился я к кузнецу.

Дворф вздрогнул и с удивлением посмотрел на меня, стоящего прямо в его дворе. После перевел взгляд на внука, отвесил молодому гному затрещину, которая означала только одно — проваливай, потом позову — после чего, вытирая руки о кусок ветоши, направился мне навстречу.

— Владыка! — воскликнул кузнец. — Чем обязан?

Я молча достал из кармана небольшой футляр для бумаг и показал кузнецу список. Брать бумагу дворф не стал — слишком грязными были руки.

— Вот значит как… — протянул Зинас. — Пришли уплатить по долгам.

— Я серьезно отношусь к таким вещам, — ответил я кузнецу, спрятал список в футляр и передал его дворфу. Небольшой деревянный цилиндр мгновенно скрылся под кожаным фартуком гнома, видимо, в каком-то внутреннем кармашке.

— Сегодня я помолюсь духам Гор и сообщу о том, что вы уплачиваете свои долги, — кивнул Зинас, важно выставив вперед пузо и запустив большие пальцы за лямки фартука. — Я думаю, мы в расчете.

— Уверены? Я не знаю, нашли ли мои люди всех, кто посещал бои, — ответил я гному.

— Тех имен, что я увидел на бумаге, будет достаточно, — сказал гном. — Это крупные и уважаемые семьи, которые много решают в квартале, да и вообще во всем Мибензите. Но недолго осталось, подлецам! Они за все ответят! Лишь бы вече дождаться…

Кузнец сейчас выглядел почти кровожадно. Борода — топорщится, глаза — горят, а крепкие широкие ладони — сжаты на груди в кулаки. Я чувствовал, как список провинившихся в наблюдении за ритуальными боями греет грубое сердце дворфа. И как внутренне ликует кузнец от одной мысли, что отдельные люди получат по заслугам.

Мне не хотелось слишком сильно копаться в намерениях гнома и искать какие-то глубинные смыслы в его действиях. Изначальная причина для получения подобного списка имен была проста и понятна: эти люди недостойны занимать уважаемое положение в Мибензите, который тяжело пострадал от магии слуги Харла. Я с этой позицией был согласен, поэтому пошел на сделку. А преследовал ли Зинас какие-то личные мотивы, сводил счеты с другими мастерами из квартала или хотел вовсе захватить власть над мастеровыми этого города — меня не интересовало. Но вот то, что вес кузнеца в обществе вырастет и при этом он останется моим союзником — радовало. Гномов в пещерах под городом я не видел, подгорцы нормально относятся к магии темной Тройки, а значит, у нас выйдет вполне себе рабочий союз. Ведь Зинас посулил мне поддержку своих соотечественников во время грядущего городского вече, когда взрослые мужчины города будут выбирать нового бургомистра.

Спустя пару дней в город вернулась Лиан. Эльфийка была грязной, уставшей, но довольной собой. И первый же ужин девушка устроила для нас с Эрегором целое представление, едва ли не по ролям показывая, кто какое место занимал во время боя, как они с Ирнаром стояли плечом к плечу и что вообще происходило на той злополучной поляне.

— И вот, мы видим огромный столб света и демон, которым управлял старик, буквально испарился! Ирнар подумал, что аколит сумел одолеть старика, но куда там ему! Я-то знала, что это не конец! — важно рассказывала девушка, едва сдерживаясь, чтобы не начать размахивать куриной ножкой, как саблей. — И тут начали появляться тени и…

— Это все очень увлекательно, — перебил я эльфийку, — но я все сам рассказал Эрегору.

Эльф зыркнул на меня, ведь это была чистейшая ложь. Ничего я ему не рассказывал, да и он сам не спрашивал. Если я вернулся в свое тело живым, это означало только одно — дело сделано. Детали Эрегора не волновали и никоим образом опального советника не касались.

— Ты лучше расскажи, добрались ли до берега? — продолжил я. — Как Тронд, все в порядке?

— Да, все отлично, — кивнула Лиан. — Они с Ирнаром и прочими темными погрузились на судно и отчалили тем же вечером. Купец, конечно, страдал от ранения, но сама рана оказалась чистая, да и перевязали его быстро. Только сетовал постоянно, что теперь в дождливую погоду будет плечо тянуть, а так он держался очень даже неплохо.

Это хорошо. Мы уже думали с Эрегором, как потом выставить ранение Тронда в нужном нам свете. Героический купец, который рискуя жизнью прорывался к побережью, чтобы закупить для бедствующего города зерна. Слезливая история? Конечно. Но людям нравятся такие сказки, мы просто опустим некоторые детали, чтобы повернуть все в выгодную нам сторону.

Когда Лиан нас наконец-то покинула и мы остались с советником за столом вдвоем, пришло время обсудить дальнейшие планы.

— В управе я слышал, что кузнец Зинас созывает срочное вече мастеровых, — сказал эльф. — Это результат того самого списка?

— Думаю, да, — ответил я. — Гном знает, что делает.

— Вы уверены, что люди правильно все поймут, когда узнают, кто этот список ему передал?

— Я скажу больше, Эрегор, пусть узнают. Нам же надо отправить тех же людей с ведьмиными мешочками в район Черной Кости, искать обслугу пещер.

— Гоняться за мелкой сошкой? — удивился советник. — Или вы хотите показать, что работа на владыку Харла омерзительное деяние, вне зависимости от статуса?

— Именно, — кивнул я. — Когда в зажиточных мастеровых и купцов полетят камни, чернь будет ликовать, но и богатым горожанам следует показать, что мы не делаем различий. Твое наказание не зависит от того, сколько у тебя денег и чем ты занимаешься. Если принимал участие в ритуале Уз Крови — ты должен заплатить.

— Неотвратимость наказания… — протянул эльф. — Так работают законы Н’аэлора, но у людей все иначе, учитель.

— Пусть привыкают, — ответил я. — Когда будут выборы бургомистра?

— Я оттягиваю этот вопрос изо всех сил.

— Не думаю, что это более необходимо.

— Вы же хотели купить любовь горожан хлебом, — удивился Эрегор.

— Мне кажется, нам стоит провести вече в ближайшие несколько недель, — ответил я советнику. — Так сказать, по следам разборок, которые учинит Зинас в своем цеху. После разгрома конкурентов по кварталу мастеровых гномам никто не посмеет перечить. Развалится множество альянсов и союзов, цеховые будут с подозрение смотреть друг на друга. Но не подгорцы. Эти хоть и ненавидят даже друг друга, но все же стараются держаться вместе. Мы обопремся на них, как на костыль, и сделаем тебя правителем этого города.

— Учитель, я не думаю, что люди станут голосовать за темного эльфа, — усомнился Эрегор. — Все свыклись с тем, что у меня в руках городская печать, но каждый понимает, как она в них оказалась. Это вы мне ее дали.

Я задумался над словами эльфа. Стать бургомистром? Что более противоречиво для простого человека: бургомистр из народа Вечного Леса, или бургомистр тысячелетний маг-отшельник и Владыка Демонов?

— Кроме того, учитель, до меня доходят различные слухи. Люди толкуют о том, что вы ходите по улицам, как простой человек, ходите в трактиры ужинать, ведете себя скромно. Они боятся вас, но им нравится такая ваша простота.

— Я нравлюсь людям? — удивился я.

Эрегор только пожал плечами и отпил немного вина.

— Человек — это не эльф, и не гном, человек может привыкнуть к чему угодно. Эльфами этого города вы командуете, а гномы и так к вам благосклонны. Люди же к вам привыкли. Так в чем проблема? — спросил Эрегор.

Я тяжело посмотрел на опального советника, но этот подлец делал вид, что совершенно моего взгляда не замечает. Намного больше сейчас его интересовал цвет вина в стакане и то, как оно стекает по стенкам, а не мое мнение касательно будущего официального статуса бургомистра.

— Но ты же понимаешь, что в управе я сидеть не буду?

— Даже не смел на это надеяться, учитель, даже не смел на это надеяться, — вздохнул эльф. — Но если вы хотите, чтобы наше предприятие состоялось, надо придерживаться самых надежных ходов. Первый вы сделали — передали список гостей пещерной арены кузнецу. Следующий шаг — стать бургомистром. После — раздать голодному народу зерно или распродать его за бесценок, выбивая почву из-под ног купцов. Тогда же вы сможете поставить главой гильдии Тронда. Мы все это с вами уже обсуждали. Ну и последнее — официально подписать основание гарнизона Н’аэлора в Мибензите. Для этого потребуется посол из Налора, но это уже чистая формальность.

— И сделать все это до середины зимы, — выдохнул я.

— И сделать все это до середины зимы, — повторил за мной Эрегор. — Потому что после нее у стен может показаться армия Мордока, ну или первые отряды короля-самозванца.

Вот поэтому я и сбежал из Налора. Слишком эльфы умные. И память у них хорошая. Эрегор отлично помнил все ходы и расклады, которые мы с ним делали. Нет, я тоже на память не жаловался, но до последнего надеялся, что смогу уклониться от регалий провинциального градоуправителя.

— Что вы думаете касательно слов посланца Святого Престола? — сменил тему эльф.

— Ничего хорошего, — сказал я, отпивая вина. — Я не верю святошам, ты же знаешь. Это лживый клубок змей, если ты не их веры, то они с одинаковым удовольствием увидят тебя и своим другом, и на костре.

— Это я знаю, — согласился советник. — Но если этот Триерс на самом деле держит на поводке отца Симона… Он мог бы стать проблемой на грядущем вече.

— Мог бы.

— Я думаю, вам стоит принять руку мира от посланника, — высказался Эрегор. — Хотя бы до момента, пока вы не получите печать и грамоту по итогам народного схода. Если отец Симон будет молчать, то купцы останутся в одиночестве и ничего не смогут противопоставить нашей партии. А слово купцов против слова гномов — понятно, кому поверят жители Мибензита. Да и ваши выходы в город добавят вам популярности, учитель.

На это я ничего уже не ответил, только хмуро выпил вина, признавая правоту советника. Эрегор не просто так служил Ирен, он четко видел цель и все проблемные места, и хотя мой ученик предпочитал решать вопросы через запугивание и давление, но и некоторая политическая изворотливость у него присутствовала. Он имел то, от чего я сознательно когда-то отказался, как от лишнего бремени. Политические игрища и прочие интриги — удел слуг Фангороса. Мое дело — знания.

Осталось только понять, почему Нильф так благосклонно относится ко всей этой возне.

Уже ночью, в своей комнате, я посмотрел на свои ладони. Глубокие темные трещины на ладонях напоминали о моих долгах. Надо больше молиться и ждать. Долги перед духами Гор я выплатил, выплачу долги и перед моей покровительницей. В этом я не сомневался.