Владыка Западных земель

Глава 4 Сабля

Я всерьез занялся обучением Ирнара, ведь удивительно, что лейтенант Эрегора не владел магией. И если в случае людей получить доступ к магическим силам требует огромных жертв и многолетнего поклонения, то у темных эльфов была привилегия от рождения. Они были избранным народом Нильф, как светлые эльфы были избраны Фангоросом, орки — Харлом, дворфы — духами Гор, а люди — богом Света. Так что для любого темного эльфа достаточно пройти обряд Служения — получить формальный статус жреца Нильф, и длань Третьей щедро одарит своего последователя магическими силами.

Я не проводил такого обряда для Лиан — просто не знал, как отреагирует Нильф на печать девочки и что с ней произойдет. Тем более, печать сама по себе давала эльфийке возможность творить простенькое колдовство, а для нее этого было и достаточно. По духу Лиан была больше бойцом, чем колдуном, ведь магия за пределами боевого применения превращалась не просто в мастерство, а в целый клубок из различных наук. Алхимия, математика, геометрия, различные ремесла. По долгу звания Владыки Демонов мне приходилось разбираться в десятке вещей и профессий, начиная от таких высокородных наук как арифметика и астрономия, и заканчивая ремеслом обычного камнетеса. Ведь новый алтарь для очередных изысканий сам себя из камня не высечет. И да, придание куску гранита или обычного камня правильный формы — тоже наука! Каждый материал имел свою структуру, каждый надо обрабатывать по-своему. Сколько я за свою жизнь расколол неудачным движением заготовок под алтари — хватит отстроить рядом с Мибензитом второй город и еще на крепость останется.

— Встань на одно колено, — скомандовал я темному.

Ирнар немного нервничал, но держался неплохо. Сейчас мы находились в небольшой комнате, которую люди Эрегора отвели под размещение алтаря Нильф. На постаменте у стены, прямо напротив входа в комнату, стояла большая гранитная чаша, заполненная углями. Темные аккуратно следили за тем, чтобы алтарь всегда тлел, прямо как очаг в моем доме, раз в день я приходил сюда вознести молитву и сделать формальное подношение Третьей. Кроме меня здесь постоянно бывал Эрегор и время от времени заглядывали все прочие эльфы из торгового дома Н’аэлора. Я даже видел парочку наемников, но, как мне показалось, заходили они больше из любопытства.

Нильф всегда была рада всем, ведь любопытство — то, что толкает человека на путь познания.

— Подними руки, ладонями вверх, — продолжил я ритуал.

С первого раза не всегда получалось, но это лишь говорило о том, что нельзя прекращать обращения к Нильф.

Я подошел к лейтенанту и аккуратно провел кончиком кинжала по ладоням эльфа, оставляя тонкие, едва заметные порезы, более похожие на царапины. Нильф не любила расточительности.

— Проведи ладонями по лицу, а потом сбрось пару капель в алтарь, — скомандовал я.

Эльф смиренно сделал все, что я приказал. На лице лейтенанта осталось две длинные полосы, после чего Ирнар стряхнул остатки крови на тлеющие угли алтаря Нильф.

Пламя моментально вспыхнуло и так же быстро погасло, что было хорошим знаком.

Я же перехватил кинжал, аккуратно уколол большой палец и подошел к эльфу, который опять встал на одно колено. Подняв голову лейтенанта за подбородок, я оставил красную точку на его лбу — знак того, что я, как один из главных слуг Нильф, ручаюсь за этого темного.

— И что теперь? — спросил лейтенант, вставая на ноги.

Я уже протер кинжал и спрятал нож в мягкие ножны. Небольшой укол на пальце тоже затянулся, и кожа теперь была гладкая и чистая, даже точки не осталось.

— Ждать, — ответил я. — Мы обратились к Нильф, принесли жертву. Если Третья пожелает, она одарит тебя способностью управлять энергиями, которой ты был лишен с рождения.

— А если нет?

— Значит, мы попробуем еще раз, — ответил я.

Причиной для обучения Ирнара колдовству у меня было несколько. Как опытный рейнджер и боец, даже с простейшими заклинаниями и демонами он станет намного сильнее и опаснее, а мне это только на руку. А еще я хотел, чтобы Лиан могла тренировать свою боевую магию не только со мной, но еще и с лейтенантом. Постоянные тренировки с наемниками и темными улучшили навыки моей подопечной, а скоро она еще и получит саблю-на-крови, которую можно будет использовать как артефакт во время боя. Как только она овладеет основными приемами, ей потребуется и опытный партнер на песке. Это мог бы быть Эрегор, если бы не его преступление, но Нильф отвернулась от эльфа. Другие темные из торгового дома Н’аэлора из числа подчиненных опального советника темной силой не владели. А значит, мне придется создать такого мага.

Если бы речь шла о человеке, то это было бы почти невозможно. Люди либо рождаются со склонностью к управлению магическими силами, либо нет. В большинстве случаев магия оставалась для простого человека недоступной, в том числе и магия Света. Но вот у других рас все обстояло иначе благодаря покровительству духов и богов.

— Не самый приятный ритуал, — честно сказал Ирнар, когда мы уже шли по коридорам цитадели.

— В магии нет ничего приятного или неприятного. Есть церемонии, обряды и заклинания, которые просто так устроены, — пожал я плечами. — И да, не смывай кровь до рассвета.

Лейтенант недовольно поджал губы, но перечить не стал. Рейнджеров еще и не такому учили, уж я-то знал, так что походить денек с окровавленной рожей для Ирнара проблемой не будет. Тем более, за пределы цитадели эльф выходил нечасто, оставляя взаимодействие с внешним миром бойцам Дирта и выбираясь за стены только ради сопровождения меня или Эрегора.

Сегодня у меня было еще одно дело. Крайне важное, особое дело. Сегодня пройдет закалка сабли Лиан, после чего мастер всю ночь посвятит укреплению чар на ней, заточке и установке заранее приготовленной гарды и рукояти. Сначала кузнец хотел сделать что-нибудь вычурное, в стиле бримских рапир или дарканских клинков, но Лиан настояла на том, чтобы и рукоять, и гарда были максимально простыми. Видимо, в этом вопросе девочка ориентировалась на мой меч.

Я все еще не показал кузнецу собственный клинок, ведь ремонт моего оружия — это новый долг, а я не расплатился со старым. Вчерашний поход в бордель пока ни к чему не привел, но и я не торопил события. Наитие подсказывало, что девочка-разносчица донесет мое послание до старших лиц воровской гильдии и когда придет время, они явятся ко мне сами. Я же пока собирал простенькие амулеты, которые больше были похожи на обереги деревенских знахарок. Птичьи кости, кошачья шерсть, слюда и немного древесной смолы. Все это были компоненты, чувствительные к магической энергии и сейчас я зачаровывал их на то, чтобы они становились теплее в случае близости темных магов или магических предметов. Ведьмины мешочки, так называли их в народе. К сожалению, чаще они оказывались пустышками для простаков, которые боятся собственной тени, чем реально работающими амулетами. Но не в моем случае.

В этом деле мне помогала Лиан, потому что я сам, по очевидным причинам, едва не воспламенял эти конструкции, просто прикасаясь к ним. К этому же действу я планировал подключить и часть наемников. Мне нужно найти не только мастеровых, которые сидели во время боев на трибунах, но и всех тех, кто работал на Владыку Харла в самих пещерах и за ее пределами. За всеми ними тянется долгий и отчетливый кровавый шлейф, который не смыть и не спрятать.

— Вызывали?

Дирт был как всегда бодр, сосредоточен и готов выполнять приказы. Когда Эрегор продемонстрировал наемникам их контракты с гильдией, мужчины поняли, что получили работу надолго. Да, плата не так велика, как если вести богатый караван или сопровождать важного купца или другую особу, но и платили еженедельно, а не от случая к случаю. Тем более, совсем рядом с домом, у кого были семьи в Пелофе или окрестностях. Холостые же мужчины получили четкий сигнал, что можно думать не только о походах в бордели, но и приударить за кем-нибудь из горожанок. Все больше и больше они вживались в роль новой городской стражи.

— Вызывал. Держи.

Я подхватил один из ведьминых мешочков самыми кончиками ногтей и бросил в руки командиру наемников. Он мешочек ловко подхватил, взвесил в руке — понял, что внутри не серебро — после чего вопросительно окинул взглядом стол передо мной, на котором лежало еще две дюжины таких же мешочков.

— Что это? — прямо спросил мужчина. — Теплый.

— Теплый, потому что я рядом, — кивнул я на кусочек кожи, перетянутый тесьмой. На саму кожу была нанесена простейшая первая печать и знак Нильф. — Это ведьмин мешочек.

— Я думал, это все шарлатанство для деревенских, — честно заметил Дирт.

— Обычно — да, — согласился я. — Но эти сделал я. Лично.

Наемник с опаской и уважением посмотрел на кулек в своей ладони, но выбрасывать не спешил. Он и его люди давно свыклись с мыслью, что рядом темной тенью живет Владыка Демонов. Почти привыкли.

— Этот мешочек теплый, потому что я рядом, — повторил я наемнику, привлекая его внимание. — Но он станет таким рядом с любым человеком, на котором есть даже остатки магической силы. Особенно силы Второго Темного Бога, Харла.

Дирт на секунду замер, обдумывая мои слова, а потом на его лице появилось понимание.

— Раздай мешочки надежным, смелым людям. Я знаю, что не всем нравится мое ремесло, некоторые меня боятся. Конечно, лучше всего, если у каждого дозора будет по амулету, — продолжил я.

— Что нам с ними делать? — спросил Дирт.

Я сложил пальцы в замок и подумал, как бы лучше сформулировать задание.

— В Мибензите осталось много людей, которые виновны в том, что случилось в судную ночь, — сказал я. — Нам нужно найти их. С купцами все понятно, там каждый второй замазан кровью, как и видные городские чиновники. Но мне нужно найти и простых крыс. Тех, кто убирал с арены тела, подметал песок или таскал воду. Незаметных, но необходимых исполнителей.

— Какой приказ, если мешочек станет горячим? — продолжил задавать вопросы Дирт. — Поднимать на копья?

— Нет, просто арестовывайте и приводите ко мне. Тихо, без лишнего шума, — покачал я головой. — А если не получается тихо, то просто разузнать, кто такой, чем занимается, где живет. Придем к нему позже. Мне не нужна резня и лишняя кровь.

— Понял вас, Владыка, — Дирт ударил кулаком в грудь и коротко дернул головой, изображая поклон. — Будет сделано.

— Не сомневаюсь, — ответил я, позволяя наемнику сгрести амулеты со стола самостоятельно в заранее подготовленный для этого мешок.

Люди жаждут возмездия, это желание никуда не делось. Пока же вопрос с поиском виновных раскачивал только отец Симон. После спонтанного факельного шествия к цитадели, святоша притих. Он все еще проводил службы в своем храме, собирал пожертвования. После судной ночи его паства заметно увеличилась, но не критично. По городу ходили разные слухи, в первую очередь о том, что многие в ту ночь слегли — именно те, кто был на улице перед храмом — а некоторые старики вовсе умерли. И пусть все винили магию печати Харла, люди, по своей обычной привычке избегать непонятного, сторонились храма бога Света.

У меня были догадки на тему того, что случилось в ту ночь. Симон был чрезвычайно силен, а магия Света буквально питалась жизнью своих последователей. Отсюда и увечья паладинов, и истязание плоти. Бог Света был жесток и непреклонен, и за каждое свое вмешательство брал очень, очень высокую плату. Вполне вероятно, люди в ту ночь как раз и уплатили установленную пламенным божеством цену.

Но Симон лишь трепал языком и пытался найти крайних. В каждом он видел врага, в каждом — исчадие тьмы. Истеричный и фанатичный, проповедник был готов натравить собак на любого несогласного, и это не имело никакого эффекта. Пока он рано или поздно не укажет на кого-то на самом деле замешанного в создании Уз Крови. Тогда популярность Симона в народе взлетит в небеса.

Я не собирался бодаться с этим демагогом и истеричкой за внимание горожан, у меня были другие методы. Со дня на день в городе будут темные эльфы из Н’аэлора, а вместе с ними приедет и семьсот фунтов серебра от Ирен. Вместо того, чтобы одурманивать людей, я просто их куплю. Голодный сытому не товарищ, а на полный желудок сказки отца Симона звучат совершенно иначе. Так что мне будет достаточно просто выловить максимум причастных к действу в пещерах, а остальных — загнать поглубже в норы, чтобы оставить проповедника у разбитого корыта.

— Ты готов? — Лиан буквально вломилась в мою комнату, едва не сорвав тяжелую дверь с петель.

— Да, сейчас, — сказал я, хватая перевязь с мечом.

Пришло время закалки.

Это должно свершиться на закате. Едва диск солнца коснется горизонта, начнется финальная проковка клинка, которую в одиночку будет выполнять мастер Зинас. И с последними лучами, когда землю почти поглотит ночная тьма, кузнец опустит саблю в ванну для закалки, которая будет наполнена смесью специального масла и крови Лиан. Так закончится ковка-на-крови. После этого у мастера будет ночь на то, чтобы закончить работу, заточить клинок и насадить рукоять, после чего, на рассвете, с первыми лучами солнца, сабля примет свой окончательный вид и впитает силу духов Гор.

Сегодня в кузне будет жарко, потому что у дворфа нет права на ошибку.

Я зря волновался. Едва мы ступили в кузню, я понял, что Зинас готов к любому развитию событий. Кузнец подготовил сразу несколько рукоятей из разных материалов. Вся кузня была завалена различными склянками, точильными камнями, полировочными тряпками и ремнями. У мастера будет около десяти часов для того, чтобы закончить работу, на которую у хорошего кузнеца уходит минимум несколько дней. Поэтому дворф был готов к чему угодно.

Солнце стало клониться к закату, и гном положил прокованную и почти готовую саблю в горн — дать металлу раскалиться в последний раз.

— Работа шла ладно, — пробормотал осунувшийся от усталости Зинас. — Я чувствовал, как сами духи направляют удары моего молота, Владыка.

— Это хорошие новости, мастер, — ответил я кузнецу. — Значит, духи верят в то, что эта сабля достойна их силы.

— Угу, — согласился дворф, который все это время не сводил глаз с недр горна. — Я раньше думал, что мастера приукрашивают, но честно скажу, Владыка, это будет мой шедевр, если духи позволят мне закончить работу.

— Конечно, позволят, — кивнул я. — И я не забываю о нашем уговоре, уважаемый мастер Зинас. Запятнавших честь вашего цеха уже ищут. И с каждым днем людей, делающих это, будет все больше и больше.

— Отрадно слышать, — ответил гном, поглаживая бороду, — эти подлецы просто недостойны состоять в одной гильдии с мастером, который может выковать такую саблю.

Впрочем, какого ответа можно было ожидать от склочного дворфа? Но тут я был согласен с Зинасом. Находясь на другом конце континента от родных гор и обиталища духов, выковать саблю-на-крови — показатель огромного мастерства и силы. Если гном когда-нибудь вернется в родные края, он сможет стать легендарным мастером, последнее изделие которого займет достойное место в сокровищнице подгорного короля.

— Духи говорят, что вы можете сделать подарок, Владыка, — внезапно просипел Зинас. — Я не знаю, можно ли, но… Я точно чувствую, что они предлагают сделать подношение.

Я с удивлением посмотрел на кузнеца, потом — на узкую ванну, в которой уже было замешано масло и кровь эльфийки. Лиан, которая тихо стояла за моей спиной и точно так же гипнотизировала горн, как и Зинас, вовсе не поняла, что происходит.

— Какой подарок? — спросила девочка.

— Давайте попробуем, — проигнорировав вопрос темной, ответил я мастеру. — Но это все равно должна быть сабля Лиан.

— Тогда не больше пары капель, — ответил гном.

Я аккуратно подошел к ванне для закалки и потянул ладонь в сторону девушки.

— Дай свой нож, — сказал я Лиан.

Эльфийка подчинилась. Я аккуратно чиркнул по тому же пальцу, которым оставил отметину на лбу Ирнара сегодня утром, после чего уронил три капли крови по всей длине ванны. Хватит. Зинас прав, если духи благосклонны, надо воспользоваться этим шансом. Между мной и девочкой была связь, она моя воспитанница. Пусть ее оружие получит не только науку, которую я вложил в руки владелицы сабли, но и силу моей крови. Совсем чуть-чуть, это сделает клинок эффективнее в магическом плане.

Без какого-либо сигнала — мы даже не видели неба, а двери в кузню были плотно закрыты, чтобы случайный сквозняк не поддувал угли — Зинас схватился за щипцы и вытащил раскаленный клинок. Аккуратно, словно заготовка была сделана из хрусталя, мастер подошел к ванне, приноровился, и одним резким движением опустил клинок в смесь. Масло, замешанное с кровью, моментально зашипело, кое-где вскипело, но клинок остудило. Секунда, вторая, третья. Я, как и Зинас, как и Лиан, замер над ванной, ожидая результата. Слишком долго держать саблю в масле не имело смысла — она уже закалилась. Осталось узнать, все ли прошло хорошо.

Дворф наконец-то вытащил клинок из масла, перехватил горячий металл рукой в перчатке и стал проверять кривизну клинка, прищурив один глаз. Лезвие, обух, рукоять. Он внимательно осмотрел всю саблю, после чего довольно выдохнул:

— Идеально, Владыка. Даже шлифовать лишнего не придется, только отполировать, поставить спуски и заточить, — выдал свое заключение дворф.

Всю ночь мастер работал над саблей Лиан. Сначала эльфийка внимательно следила за каждым движением дворфа, но уже ближе к утру усталость взяла свое и девушка просто уснула на небольшом топчане в углу кузни, упершись спиной в стену. Я же наблюдал за работой Зинаса, даже подавал некоторые инструменты, но в целом — только наблюдал. Наше присутствие было обязательно, иначе духи Гор могли бы оскорбиться безразличием заказчиков и отказать в завершении ковки.

— Странно… — пробормотал кузнец.

— Что не так? — спросил я, подходя к дворфу.

Кузнец протянул мне уже отполированный и заточенный клинок, на который кузнец готовился насадить рукоять. Правая сторона сабли была выведена в зеркало и блестела красным отблеском, как и должна блестеть кровавая сталь, на левой же стали проступать какие-то темные пятна, похожие на три расплывшиеся кляксы, каждая с полтора-два дюйма размером.

— Трещины? — с разочарованием спросил я кузнеца.

— В том и дело, что нет, — ответил дворф. — Я думаю, это ваша кровь, Владыка. Я опускал саблю в масло именно этой стороной. Смотрите, три точки, по всей длине.

Я еще раз посмотрел на странные отметины, которые с каждой минутой на воздухе становились все темнее и темнее, после чего провел над ними ладонью, взывая к силе печатей.

Клинок моментально отозвался на мой зов. Пятна вспыхнули алым огнем, и будто стали пульсировать изнутри, в такт моему сердцебиению. Чтобы добиться такого от моего меча, мне бы пришлось вкачивать и вкачивать его силу и кровь, а тут…

— Вы сотворили поистине удивительное оружие, мастер Зинас… — протянул я, глядя на меч. — У вас есть горная вода?

— Кислота? Конечно есть! Это же гномья кузня!

— Я бы хотел вытравить кое-какой рисунок на второй, чистой стороне сабли, — сказал я. — Если у нас есть время.

— Времени хватает, — ответил мастер. — Но только если вы будете действовать быстро.

— Само собой.

Пока гном готовил кислоту для травления, я развел в небольшой чаше глину, в которую добавил масла для закалки с кровью Лиан. После чего аккуратно, с помощью просто палочки, воспроизвел на правой стороне клинка часть рисунка печати со спины девушки. Я так много и так часто в свое время рисовал ее, что этот проклятый узор буквально въелся в мою память, так что никакого труда воспроизвести основной мотив у меня не возникло.

— Так значит, они что-то значат? Эти отметины? — спросил мастер, глядя на узор из влажной глины и показывая пальцами на свои шею и плечи, там, где у Лиан из-под одежды выступали края проклятой печати.

— Даже больше, чем вы можете себе представить, мастер, — ответил я, заканчивая промазывать глиной оборотную сторону клинка, чтобы уберечь ее от воздействия горной воды. — Готовы?

Мастер молча принял из моих рук клинок, повернулся к подготовленной ванне и, перехватив саблю щипцами, опустил ее в разбавленную кислоту. Тут важно не передержать — главное добиться потемнения отполированного металла, а не повредить сталь. Но Зинас свое дело знал. Под только ему понятный счет, который кузнец вел одними губами, дворф вытащил клинок из кислоты. После чего он аккуратно промыл саблю чистой водой, смывая остатки раствора и вымывая глину, которая защищала части, которых горная вода не должна была коснуться. Я же залил в ванну заранее приготовленные пару ведер воды, разбавляя кислоту еще сильнее, чтобы она не стала разъедать стенки. После Зинас сам опорожнит емкость.

Перед самым рассветом я разбудил Лиан. Девушка, не понимая, где находится, едва не зарядила мне кулаком в глаз, за что моментально получила бодрящую оплеуху.

— Будешь лезть драться, буду будить ведром холодной воды, — сказал я, протягивая эльфийке руку.

Смущенная и пристыженная — обычно просыпалась Лиан быстро и без проблем — эльфийка схватила меня за ладонь и поднялась с топчана.

— Пойдем. Скоро рассвет, — сказал я, кивая головой в сторону выхода из кузни.

Зинас уже ждал нас. Гном стоял посреди двора, держа на вытянутых руках клинок, завернутый в простую грубую ткань.

Едва на горизонте забрезжил рассвет, мастер отбросил ткань и явил свету и духам свою новую работу.

Темный, с красноватым хищным отблеском, клинок тускло блеснул в первых лучах солнца. Три пятна моей крови слева, вытравленный рисунок проклятой печати справа на клинке. Простая открытая рукоять, прямая гарда, эта сабля выглядела как утонченная кузина моего верного меча.

Лиан осторожно подошла к Зинасу, который уже опустил оружие и ждал, когда эльфийка заберет свой заказ.

— Духи приняли мою работу, — сказал кузнец. — Осталось последнее. Таким клинкам обычно дают имя, я засвидетельствую его перед духами. Как ты его назовешь?

— Сабля, — не задумываясь, ответила Лиан. — Это Сабля.

— Значит, сабля по имени Сабля, — улыбнулся дворф.

Гном в последний раз провел над оружием ладонью, накладывая последние чары, после чего протянул клинок и ножны Лиан, которые эльфийка с готовностью приняла из рук кузнеца.

Сабля-на-крови для Лиан наконец-то была готова.