Внешность может обмануть (СИ)

Глава 10

Фильм дошел до середины. Мы пили чай со сладостями. Я шмыгала носом. Без длинной рубашки я чувствовала, себя беззащитной. И верно, я чувствовала, что у меня меняются мои принципы. Я раньше во сне не могла представить, что буду так себе вести. А теперь в голове то и дело появлялись мысли, что ничего страшного не произошло. Что это нормально вот так сидеть на кровати рядом с полуголым мужиком, который мне в отцы годился. Позволять ему то и дело касаться себя, ласкать тело. А Борис вел себя со мной, как будто я была его игрушкой.

— Мне щекотно, — не выдержала я.

— Щекотно? — он мягко рассмеялся. — Но уже не стыдно?

— Стыдно. Но щекотка весь стыд прогоняет.

— Так и задумано, — ответил Борис.

— Хватит меня лапать.

— Я тебя для этого и держу.

— Так говоришь, что я тебя прям домашнее животное.

— Всегда мечтал завести кошечку, — хмыкнул Борис. — Ласковую кошечку. Помурлычешь?

Мне уже начало казаться, что его руки были повсюду. Я не выдержала. Рассмеялась. Упала на кровать и рассмеялась.

— Отвратительно!

— Чего тебе не нравится? — спросил Борис. Он смотрел на меня, положив руку под щеку.

— Вся ситуация.

— Забей, — ответил Борис. — Тебе сейчас нравится со мной?

— Нравится. Но в этом как раз проблема.

— Главное, что нравится.

— А что дальше? — спросила я. Посмотрела на Бориса. В его очках отражались блики от экрана, придавая какой-то потусторонний вид.

— Дальше? Я тебе предлагаю воспользоваться моим предложением. Поживи самостоятельно. Без мамы под боком.

— Думаешь, что это будет правильно?

— Нет. Правильным это я бы не назвал. Пытался представить, что будь у меня дочка. И вот она приходит ко мне и заявляет, что уедет на съемную квартиру. А деньги на все это будет давать какой-то левый тип, с которым я учился в одном классе. У меня был бы культурный шок. Это мягко говоря. Я бы с ним встретился и высказал все, что думаю на эту тему.

— И чем бы закончился этот разговор? — спросила я.

— Он бы отказался от своих планов, — ответил он, вырисовывая круги по моей груди. — Я довольно старомоден. Мне не нравится, когда в паре большая разница в возрасте.

— Почему?

— Для тех, кто моложе — это плохо заканчивает. Посмотри сама. Вот мы с тобой бы начали жить вместе. Я получаю развлечение и небольшую головную боль, которую ты будешь доставлять своим выходками, выносом мозга и различными требованиями. Но это я бы отнес к развлечению. Ты принесешь мне какое-то движение. Я невольно вспомню свои студенческие годы, в попытках понять тебя. Откроется второе дыхание. Появится смысл жизни. Ты меня начнешь толкать вперед и пробовать новое. А что получишь ты? Я тебя закину за свою спину и заторможу. Ты не будешь совершать ошибки, принимать решения, потому что я старше и знаю, как будет лучше. Какое-то время тебе это будет нравиться, потом начнет тяготить. И в итоге ты уйдешь. Захочешь почувствовать свободу. Или я помру, а ты останешься одна и совершенно несамостоятельная. Не приспособленная к жизни. Когда в паре мужчина и женщина одинакового возраста, то жить проще. Развитие идет примерно на одном уровне. Совершаются одни и те же ошибки. Вместе чего-то достигают.

— А тебя с женой какая была разница в возрасте?

— Пять лет. Она была старше.

— Серьезно?

— А почему нет? — Борис улыбнулся. Лег на подушку, закинув руку за голову.

— Не знаю. Мне казалось, что… Не знаю.

— Чего это ты покраснела? — спросил Борис, покосившись в мою сторону.

— Не люблю лезть в личное.

— Ничего личного там нет. Но на примере моих отношений, пять лет — это существенная разница в возрасте. По молодости я это не чувствовал. Потом понял.

— И в чем минусы?

— Разные уровни развития. Разные цели.

— Из-за этого вы развелись?

— У меня мать слегла. Нужно было за ней ухаживать. Она не захотела. Но и не захотела, чтоб я бросил работу и сел дома.

— И как же ты?

— Пятнадцать лет за ней ходил. Два месяца назад, как ее не стало.

— И ты все это время за ней ухаживал?

— Да.

— Сильно. А жена это не поняла?

— Ей нужны были путешествия и свобода. Сын к тому времени подрос. А тут нужно было сесть дома.

— А сиделку нанять?

— Не люблю чужих людей в доме.

Он опять начал меня щекотать. Я взвизгнула. Поставила между нами подушку.

— А я разве не чужой человек? — спросила я.

— Ты моя кошечка, — довольно сказал он. — К тому же пока я тебя в квартиру не приглашал. Но думаю об этом.

Он ловко вытащил у меня из рук подушку. Потянул меня на себя. Я не удержала равновесие и упала на него. Борис зарылся пальцами в мои волосы.

— Тебе надо с чего-то начинать, малышка. Я тебя поддержу. Давить не буду. У меня есть запасная квартира, где ты можешь пока пожить, — сказал Борис. Он гладил меня по волосам. Я смотрела в сторону монитора, а сама просто кайфовала от этой ласки.

— Если у тебя есть запасная квартира, то почему ты снимаешь эту квартиру? — спросила я.

— Мне там не нравится, — ответил Борис. — Но там есть хорошо охраняемая стоянка.

— И что будет дальше? Допустим, я буду жить в той квартире. А ты?

— Буду к тебе приезжать. Иногда будешь приезжать ты ко мне. Как думаешь?

— Не знаю, — честно ответила я. — Мне надо подумать.

— А чего ты теряешь?

— Я могу потерять себя, когда начну продавать. Не хочу быть проституткой.

— Проституткой ты будешь, если начнешь ставить цену на интим с тобой. И сразу эту цену озвучишь нескольким мужчинам. Я же тебе предлагаю всего лишь помощь, так как у тебя неприятности. Я мог бы этого не делать. Ты и без денег стала бы со мной встречаться. Но мне лень тебе лить воду в уши больше, чем нужно мне и тебе.

— Ты и мне воду уже лил. Куда уж больше?

— Я бы тебя в себя влюбил. После этого начал бы пользоваться тобой, — ответил Борис.

— Любовь нельзя создать. Они или появляется, или нет.

— Что такое любовь, Ир? Эстетическое. Нам нравится, как человек выглядит. Химическое. Нам нравится запах человека. Эмоциональное. Немного внимания, немного жалости, немного денег — и ты будешь от меня без ума, — сказал Борис. Самоуверенно, даже слишком самоуверенно, но хорошо, что без пафоса.

— Не думаю, что у тебя бы получилось, — ответила я.

— Для начала я бы начала давить на жалость. При этом стал бы стараться тебе другом.

— Дружба и любовь — это разные вещи, — упрямо сказала я.

Борис рассмеялся. Зачем-то поцеловал меня. Он мягко коснулся моих губ. Как же нежно он целовался! Почти невесомо и приторно-сладко.

— Не будем спорить? — предложил он.

— Хорошо, но просто так влюбить нельзя.

— Какая ты упрямая! Хочешь, чтоб последнее слово осталось за тобой? — хмыкнул Борис. Он обнял меня. Прижал к себе. Моя щека оказалась у него на груди, прислушиваясь к биению его сердца.

— Знаешь, я никогда раньше ни с кем не спала в одной кровати. Всегда казалось, что будет тесно.

— Иногда так бывает, — ответил Борис.

— И что тогда делать?

— Спать в разных кроватях, — ответил Борис.

— Тогда зачем сходиться с человеком, если с ним противно спать в одной кровати?

— Ир, люди разные. С недостатками. Что-то может нравиться, что-то нет. Но в отношениях важно не только любить за достоинства и пытаться исправить недостатки, но и пытаться найти решения проблем.

— А нужно что-то исправлять?

— Волей — неволей, но мы захотим измениться и захотим изменять. Стать лучшей копией себя, и чтоб рядом оказался такой же достойный человек. Это нормально, — ответил Борис. — Поэтому я и предпочитаю приятно проводить время без обязательств.

— Встретились, пообнимались и разбежались? — спросила я.

— Угу.

— Но сегодня спим вместе.

— Одно другому не мешает, — ответил Борис.

В эту ночь мы не трахались, но он меня затискал, Я себя чувствовала медведем, которого Боря положил в кровать, чтоб обнимать. Я устала и уснула, так и не досмотрев фильм. Самое интересное, что мне было действительно хорошо. Я расслабилась. Нервозность отошла на второй план. Чего переживать, если все произошло? пусть я и потеряла девственность в странной компании, но с красивым мужчиной. Было обидно? Нет. Просто было все неожиданно. Я как-то не была к этому готова. Хотя к такому, мне кажется, что никогда не будешь готовой.

Я смогла перевернуть страницу и пошла дальше. Наступило воскресенье. Утро. Завтрак. Я готовила блинчики. Борис с кем-то разговаривал по телефону в комнате. Наконец, зазвенел и мой телефон. Папа. И сразу стало как-то не по себе.

— Да, пап.

— Как дела? — спросил он. На заднем фоне был шум дороги. Из-за этого была плохая слышимость.

— Вроде нормально.

— Ты сегодня домой поедешь?

— А ты? — в свою очередь спросила я. — Если честно, то мне страшно туда без тебя возвращаться. Я с мамой поругалась.

— Слышал, — ответил он. — Давай я вечером позвоню, когда приеду. И мы тогда все решим.

— Хорошо. А ты сегодня приедешь?

— После шести вечера.

— Договорились.

Я закончила жарить блинчики. Подошла к окну. За ним шел первый снег. Или он уже шел на днях и быстро растаял? Все же надо меньше пить.

— Сделаешь мне кофе? — заходя на кухню, спросил Боря.

— Секунду. Сейчас будет.

— Снег?

— Да. Настоящий снегопад. Борь, твое предложение по поводу квартиры еще в силе?

— В силе. Так же, как и по поводу денег.

— Давай сразу договоримся, что ты от меня ждешь. Я не хочу больше никаких групповушек, — сразу сказала я, вспомнив вечеринку, на которую меня потащила Таня. Борис рассмеялся.

— Хорошо. Я сам такое не приветствую.

— А был такой опыт?

— Пару раз заносило. Но я вместо попойки на кухне время проводил.

— Почему?

— Первое, алкоголь и наркота меня делают агрессивным. Тормоза отключаются полностью. Второе, там надо показывать себя секс-машиной. Мне больше нравится лапать, чем трахать. Третье — это компромат. Зачем мне лишняя головная боль?

— А тебе важна репутация?

— Я за ней слежу. Ладно, давай обсудим, что я от тебя хочу. Как я уже говорил, когда мне скучно, то я хочу видеть тебя рядом. Изредка мне нужно, чтоб ты составляла мне компанию, как в тот раз, когда мы ездили с тобой в ресторан. Иногда будешь ездить по мелким поручениям. Доставлять кое-какие бумаги.

— Это что-то незаконное? — спросила я.

— Всего лишь информация. Чаще судебные тяжбы.

— Что еще?

— Мне интересны твои похождения. С кем гуляла, с кем спала.

— А если не с кем гулять не буду?

— Зачем тебе тратить на меня молодые годы? Я тебе уже объяснял, что пусть нам с тобой интересно, но тебе надо сравнить.

— Чтоб понять, что я теряю?

— Ириш, чем все закончится? Ты будешь со мной. Тогда я тебе крови попью много. Выжму тебя, потом кину. Или ты кинешь меня, когда устанешь. Или я тебя передам в надежные руки и отойду в сторону.

— Есть третий вариант: мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.

— Тогда ты утонешь в болоте. У тебя нет стержня, чтоб барахтаться одной.

— Так и хочется доказать тебе обратное, — сказала я.

— Попробуй, — пожал плечами Борис. — Докажи, что я ошибаюсь.

— И попробую, — сказала я.

Завтрак проходил в обсуждение начинки для блинов. Потом перешли в обсуждение десертов.

— Как можно так много думать о сладком? — спросила я.

— Это лучше, чем думать об алкоголе. Помнишь какой сегодня день?

— Воскресенье.

— Финал нашего спора. Как себя чувствуешь?

— Вроде нормально. А что?

— Ничего, — ответил он, улыбнувшись.

— Ты чего-то задумал?

— Хочу сегодня завершить наш спор.

— Я к вечеру должна освободиться. У меня папа сегодня приедет. И надо все решить.

— Успеем, — ответил Борис. Он так улыбался, что от его улыбки мне становилось не по себе.

Пока я мыла посуду, то он ушел в ванную. Я слышал, как заработала вода. И опять меня потянуло посмотреть на улицу. Вроде все нормально, все правильно, но мне казалось, что я совершаю какую-то ошибку.

— Чего грустишь? — спросил Борис. Он вернулся мокрый. В одних шортах.

— Думаю, — ответила я.

— Пойдем. Я тебе ванну набрал, — сказал Борис. — Много думать — вредно. Тем более сегодня выходной.

— Да я всю неделю развлекаюсь, — ответила я.

— Вот и завершим эту неделю достойно, — сказал Борис, кладя ладонь мне ягодицы. — Сейчас расслабишься. Полежишь в теплой воде среди пены.

— Заманчиво.

— Тебе понравится. Заодно смоешь с себя всю неделю.

— Думаешь, получится?

— А раньше так не избавлялась от плохих мыслей?

— Так у меня раньше и не было ничего такого, что хотелось бы забыть.

Ванна была наполнена душистой пеной. По краям и на раковине стояли свечки.

— Романтика?

— Немного, — ответил Борис. — Давай свою рубашку.

Он помог снять рубашку. После этого провел ладонью опять по моим ягодицам.

— Не надо так делать.

— Почему?

— Это раздражает, — ответила я.

— Смущает. А смущаться нечего.

Я забралась в ванну. Теплая вода. Мягкая пушистая пена. Помимо воли появилось ощущение удовольствия.

— Прям мурлыкать захотелось, — сказала я.

— Вина? — предложил Борис.

— Зачем?

— Только для того, чтоб расслабиться. Я же тебе предлагаю не бутылку выжрать, а выпить бокал вина, — предложил Борис.

— С утра?

— Тебе надо за руль садиться?

— Нет.

— Тогда чего сопротивляешься?

Он ушел. Потом вернулся с бутылкой вина и бокалом. Красное вино красиво ловило блики свечей. Я все же его взяла, чтоб просто полюбоваться.

— Никогда так не отдыхала?

— Нет, — призналась я.

— Нравится?

— Да. Это красиво.

— Расслабься. Неделя была сумбурной. Сложной.

— Я сапоги потеряла, — сказала я. — Классные сапоги были.

— Купишь себе другие, — сказал Борис. — Это же ерунда.

— А что не ерунда? — спросила я.

— Твои ощущения. Самочувствие.

Я сделала глоток. Приятный вкус. Ягодный. С немного вязким оттенком.

Борис достал мочалку. Намочил ее. Я с любопытством наблюдала за его действиями. Он взял мою ногу. Провел по ней мочалкой, смахивая пену.

— Что ты будешь делать? — спросила я.

— Буду тебя отмывать. Ты расслабишься. Привыкнешь ко мне, — сказал Борис. — Что-то мне кажется, что ты меня боишься.

— Ты меня всю затискал. И я не против этого.

— А невольно шарахаешься, — ответил Борис.

Он мягко проводил мочалкой по моему телу, то и дело подхватывая пену.

— Как облако, — сказала я.

— Угу, похоже.

— Борь, мне щекотно.

— У тебя такие аппетитные пальчики! Так и хочется их попробовать, — ответил Борис, проводя мочалкой по моей пятки.

— Не надо их есть!

— Надо попробовать, — сказал Борис.

Хитро на меня посмотрел. Я испугалась. Дернулась. Но он только крепче взял меня за ногу. Наклонился, чтоб коснуться губами моей ноги.

— Перестань!

— Чего перестать? У тебя вкусные пальцы.

— Борь!

— Расслабься. Сказал же, что я играюсь. И не надо на меня так смотреть.

— Как? — Я залпом допила бокал вина.

— Так, — ответил Боря. — Мы же с тобой договорились, что я играю с тобой, как хочу. Договорились?

— Да. Договорились, — сказала я.

Я не понимала его. Это было чем-то диким. Я уже не сопротивлялась, когда он подлил мне вина. Мне действительно надо было расслабиться. Я не готова была к тому, чтоб он мои ноги целовал. Не готова была, чтоб все было так откровенно и необычно. Но он от этого похоже получал удовольствие. Для него это была игра. А я была игрушкой. Но чего я удивлялась? Так он мне для этого и готовил.

И опять все пошло по сценарию, который был уже мне знаком по вечеру с Никитой. Мое тело мне больше не принадлежало. Им пользовался Борис. Ласкал тело. Целовал. Я прятала смущение за бокалом и не поняла, как опьянела.

Борис напоминал мне демона-искусителя. Вокруг плясали огоньки от свечей. Пена начала оседать.

— Ты чего смеешься? — спросил Борис. Он улыбался, а его глаза были серьезными. С таким взглядом можно людей убивать. — Я тебя не хочу убить. Зачем мне это?

— Я это сказала вслух? — я рассмеялась. — Ты меня напоил. Вот и несу всякую чушь.

— Серьезно? А мне кажется, что ты вполне отдаешь своим словам отчет.

— У тебя взгляд странный, — ответила я уже серьезно.

— Дурной у меня взгляд, — сказал Борис. — Я тебя хочу.

Он сказал это уже без всяких кружев из слов. Его прямое желание отозвалось внутри меня странным отголоском. Это не было ответным желанием. Всего лишь ноткой возбуждения. Не любопытства, а именно предчувствием и ожиданием предстоящего. Но в то же время я понимала, что оказаться не получиться.

— Хорошо.

— А чего губу кусаешь?

— Не знаю. Ты задуешь свечи?

— Подожди из ванны выбираться. Я тебе помогу, а то упадешь.

Голова кружилась. Опьянение. Я выбралась из ванны и чуть не упала. Борис прижал меня к себе. Поймал мое ухо. Прикусил его. Он был сильным. Сильным и страшным. За внешней мягкостью скрывалась сила из мышц. Крепких и тяжелых мышц, с которыми я не могла справиться. Я схватилась за раковину. Его рука оказалась между моих ног.

— Борь!

— Что Ириш?

— Ноги не держат. Пойдем в кровать, — попросила я.

— Пойдем, — согласился он, вытирая меня полотенцем.

Коридор. Комната. Кровать. После вчерашнего она стала уже родной. Он принялся меня целовать. Это после того, как мои пальцы на ногах облизывал. Пусть и в ванне, но все же! Я хотела его оттолкнуть, но Борис крепко прижал меня к себе. Его ладони оказались под моими ягодицами. Он навалился на меня, устроившись между моих ног. Ладно. Пусть так. Придется принять правила игры. Только у меня голова кружится. И вино к горлу подступает. А чем он мне раньше нравился? Любопытством? Теперь я знала, что будет дальше. Любопытства больше не было. Вниманием? Недавно я поняла, что его может быть очень много, если я этого внимания захочу. Так зачем же мне теперь спать с Борисом? Ради денег? Терпеть его ласку?

— Да не нравится мне все это! — выпалила я.

— Что? — Борис отстранился. Посмотрел на меня.

— Мне это не нравится, — повторила я.

— Вчера тебе обниматься нравилось.

— Так обниматься, а не трахаться. Это же разные вещи.

— Ты меня не хочешь.

— Не хочу.

— Почему?

— Мне больше не любопытно.

— Нашлась профессионалка, — пробормотал Борис. — Вот поэтому я не люблю вчерашних девственниц.

— Не понимаю тебя.

— Чего не понимаешь? Ты боишься, что опять будет больно, — сказал Борис.

— Я не понимаю, зачем мне это нужно, — сказала я. Он откатился в сторону, освобождая меня. Потер подбородок.

— Закрой глаза.

— Зачем?

— Одни вопросы!

Он слез с кровати. Достал цветной шарфик. Явно женский.

— Я тебе говорю, что делать, а ты делаешь, — сказал Борис.

— Допустим, — ответила я.

— Тогда двигайся ко мне. Я сейчас завяжу тебе глаза.

— Допустим, — согласилась я. Шарфик не полностью лишал зрения. Я видела неясные силуэты вещей, но не стала пытаться чего-то разглядеть. Закрыла глаза.

— Помнишь, как я вчера тебя ласкал?

— Помню.

— Пройдись ладонями по груди. Пальцами обведи соски, но не касайся их.

— Это сложно. Я же не вижу.

— Попытайся, — хрипловато сказал Борис.

— У меня не получается.

— Старайся.

Его ладонь оказалась между моих ног. Он грубовато провел ладонью, заставляя приподняться бедра к нему навстречу.

— Ты меня сбиваешь.

— Сбиваю. А ты старайся.

— Не хочу я этого!

Я разозлилась, но тут тело выгнулось дугой. Он меня держал, щекоча местечко между ног. Щекотка была такой сильной, что хотелось ее прекратить. Пальцы схватились за простыни.

— Все еще не хочешь? — насмешливо спросил Борис. Опять завалился на меня. Я думала, что будет больно, но я почувствовала лишь дискомфорт. Он прижал меня к себе. Да я уже готова была на все, лишь бы не было этой щекотки. Я чувствовала, как он гладил меня по спине, прижимал, тискал ягодицы и при этом заставлял двигаться с ним в одном темпе.

Зачем это все? Может, потому что нравилось? Все же было в этом что-то такое приятное и притягательное, если забыть перестать думать об эстетической стороне, а сосредоточиться на инстинктах. Разрешать ему ласкать мою грудь. Терпеть щекотку между ног, не понимая, как ему удавалось меня трахать и одновременно ласкать. Из-за этого я была вовлечена в процесс не хуже его.

Он снял с меня этот дурацкий шарфик. Накинулся на мои губы. Я зачем-то начала ему отвечать, чувствуя, как напрягается его тело. Он замер. Я чувствовала, как сама с трудом дышала. Сердце выскакивало из груди. Тело напоминало натянутую струну.

— Хорошая малышка, — сказал Борис.

— Я не малышка, — ответила я.

— Мелкая, глупая малышка, которой еще учиться и учиться.

— Чему?

— Чувствовать себя, — сказал Борис. — Тебе надо этому научиться. А как учиться, если ты шарахаешься?

Он откатился в сторону. Потянулся. Снял презерватив.

— Мне показалось, что я уже все знаю. А если все знаю, то зачем?

— Затем. Первый опыт — он самый дерьмовый. Будешь отказываться от отношений с мужчинами, то этот опыт останется твоим основным. Не поймешь в чем удовольствие.

— И предлагаешь, чтоб я спала со всеми?

— Чтоб не отказывалась спать со мной, — ответил Борис.

Он ушел в ванную. Я какое-то время просто лежала на кровати, думая над его словами. Тело было напряженным. Я скользнула ладонью по бедру. Приятное ощущение. Когда вернулся Борис, я тут же отдернула руку.

— Продолжай, — велел он, садясь рядом.

— Чего продолжить?

— Делай то, что тебе нравится.

— Это неправильно.

— Вполне правильно. Делай, что тебе нравится.

Я прикусила губу. Борис был серьезным и не шутил. В крови гулял алкоголь и любопытство. Так почему бы нет? Мне нравилась та щекотка, которая была словно предвестником чего-то большего. Мне было любопытно. И это любопытство сыграло на руку. Если ласкать себя, в отличие от Бориса, то можно был добиться совсем другого. Не таких резких эмоций, а чего-то более приятного.

В какой-то момент я перестала замечать Бориса. Мне просто нравилась ласка. Нравились ощущения. Мне нравилась щекотка между ног и одновременно напряжение. Борис мягко гладил меня по ноге. Неожиданно решил ко мне присоединиться. Зачем-то зажал мой сосок. Меня затрясло. Я вскрикнула, не удержавшись от эмоций.

— Не останавливайся, — сказал Борис.

— Не могу.

Он вернул мою руку на место между ног. Надавил. Его лицо было таким серьезным, что мне стало страшно. И это отрезвило.

— Больше не хочу, — ответила я.

— Чего испугалась?

— Тебя.

— Зря, — ответил Борис.

Какое-то время мы просто сидели. Я поджав ноги и смотрела на Бориса. Он смотрел на меня.

— Не надо было меня поить.

— Иначе ты бы не расслабилась. Слишком много думаешь. Ты с тем парнем спала с презервативом?

— Нет. Было не до этого, — ответила я.

— Больше такого не допускай. Ты хочешь сейчас детей нянчить?

— Нет.

— Лечиться хочешь?

— Нет.

— Тогда требуй от мужчины, чтоб он спал с тобой только с презервативом. Поняла

— Вроде поняла. Обними меня.

— Хорошо, — согласился он.

— Вот обниматься мне нравится, — сказала я. — Как думаешь, а если я бы любила, то было бы проще? Привыкнуть ко всему этому.

— Не думаю. Женский организм — это сложная вещь.

— Думаешь с мужчинами проще?

— Намного.

— Я устала.

— Знаю.

— И зачем ты меня к вину приучаешь? Я столько никогда не пила, как на этой недели.

— А на трезвую ты согласилась бы со мной поиграться?

— Не знаю, — ответила я.