Внешность может обмануть (СИ)

Глава 5

«Ты была обязана!»

«Мы тебе доверяли!»

«Как можно было так себя вести!» «Как ты могла?»

«Ты не ценишь то, чего мы для тебя делаем!»

«Я говорила, что в тихом омуте черти водятся!»

Слова. Больные и обидные слова ранили, как раны от ножей. Каждый прошелся по мне. Каждый кинул камень. Я ведь всего лишь ошиблась. Проспала. Решила, что могу… Чего я могла? Позволить быть собой?

Я перестала обнимать подушку, в которую до этого плакала. Да, я была не права, но и не заслуживала такого отношения. Мама считала, что я могла не прийти за братьями только, если оказалась бы в больнице. Папа напомнил о моем слове, которое я дала ему. А бабушка считала, что я развратная девка. Ладно, она увидела на моей шее засос, вот и пришла к такому выводу.

Перевернувшись на спину, я закинула за голову руки. Пусть так. Пусть виновата. Но ошибиться может каждый. Разве не так? Они считали, что не так. Обидно.

Когда позвонил Борис, то я вначале не хотела с ним разговаривать, но он не переставал трезвонить, поэтому пришлось отвечать.

— Чего хочешь?

— Пожалеть. Сильно досталось? — тихо спросил он, только я не чувствовала в его голосе раскаяния или жалости.

— Тебе плевать, как мне досталось, — сказала я.

— Почему это? Вовсе не плевать. Не думай, что я такой уж черствый.

— Ты это сделал специально.

— И что? Это не мешает мне переживать, как там моя принцесса поживает. Я же не знаю, что дальше было? Может, тебя выгнали из замка?

— Не выгнали, но сказали, что я безответственная девка.

— Девка? Это как?

— Так. Ты зачем на шее засос оставил?

— Чтоб сделали соответствующие выводы. Нужно же было направить огонь в правильное русло.

— Я с тобой больше не разговариваю!

— Стой. Эмоции уйми. И меня послушай, — резко сказал он. — Тебе не кажется, что чего-то не так?

— О чем ты?

— Давай посмотрим на все с другой стороны. От независимого наблюдателя. Ты вчера пришла в слезах. Пожаловалась, что к тебе какой-то старый хрен приставал. Так было?

— Возраст хрена я не уточняла, — шмыгая носом, сказала я.

— Ладно. Но сказала же, что тебя мужик домогался?

— Сказала.

— И что получила в ответ?

— Надо быть хитрее, чтоб такого не было.

— Хорошо, пусть ничего хорошего в этом нет. Но идем дальше. Ты сегодня опоздала. Не сделала то дело, которое тебя просили сделать. Ясно, что просто так ты бы не забыла и не забила. Так? Ты же хорошая девочка, которая не будет расстраивать родителей.

— К чему ты клонишь?

— За что они так с тобой? Только слепой не заметит, что у тебя проблемы.

— У меня не бывает проблем. — Но сейчас же они у тебя есть, — заметил Борис. — Ты же не знаешь, как со мной себя вести. И никому до этого нет дела. У тебя такие холодные отношения с родителями?

— Нет. Мы очень дружно живем, — сказала я. Его слова почему-то заставили растеряться.

— Мне так не кажется. Что-то не так, Ириш.

— У меня такое ощущение, что ты хочешь меня поссорить с родителями.

— Пока мне это нужно. Не спорю, мне это выгодно. За помощью ты ко мне обратишься, а я тогда смогу из тебя веревки крутить. Но пока я еще не решил нужно ли мне все это. С хорошенькой девушкой интересно поиграть, поцеловать, пообнимать, а вот брать на себя ответственность, пусть и на короткое время, как-то пока не хочется.

— Почему?

— Потому. Ну, приручу я тебя, а потом, когда мне станет скучно, то чего мне с тобой делать? Бросать? Так это по отношению к тебе будет неправильным. Тебя надо будет куда-нибудь пристроить. А мне лениво.

— Мне показалось, что мы просто…

— Угу. Просто, — в трубке раздалось недовольное бормотание. Что-то упало.

— Ты живой?

— Нормально все. Папки свалились. Пизанская башня не выдержала и упала. Вот сделаю ремонт, поставлю полочки и все расставлю по ним, чтоб было красиво и аккуратно. Так, мы с тобой разговаривали про твоих родителей.

— Не надо их трогать.

— А самой не интересно почему к тебе такое отношение?

— Нет.

— Хорошо. Оставим пока эту тему, — легко согласился Боря. — Вернемся к котяткам. Я так их еще и не увидел.

— Я не буду тебе присылать фотография. — А как же плата за телефон?

— Ты сам сказал, что он у тебя просто так валялся. Будем считать, что ты его отдал бедной студентки в качестве гуманитарной помощи.

— Ах ты маленькая стервочка! — он рассмеялся. — Невинная овечка, скромная простушка, а ты еще та овца.

— Овца? Я тебя не оскорбляла.

— А это не оскорбление. Знаешь, я люблю баранину. Особенно, вкусно приготовленную.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю. Ладно, не могу я на тебя злиться. К тому же я тебя сегодня подставил. — А если не подставил бы, тогда что? — Пришлось бы тебя по носу щелкать и ставить на место. Чисто в профилактических целях.

— Я против этого. Не хочу, чтоб меня кто-то учил.

— Так, принцесса недовольна.

— Думаешь, что я сорвусь с крючка?

— Не сорвешься. Пока я тебя сам не отпущу. Но мне не нравится твое плохое настроение. Завтра пообедаем?

— И это поднимет мне настроение? — Поднимет.

— Нет. Я завтра не могу.

— Обещала братьев с секции забрать? — весело спросил Борис.

— Нет. Просто не хочу.

— Хорошо. Давай тогда поступим иначе. Завтра мне нужна твоя помощь. Посидишь за столом и поиграешь в куклу. Вот только не надо говорить, что ты не кукла.

— Ты меня куда-то тянешь и куда-то в плохое.

— Конечно. Я тебя хочу плохому научить, — весело сказал он. — Чего молчишь? О чем думаешь?

— Как от тебя избавиться.

— Пожалуйся папе. Я серьезно. Подойди к нему и скажи, что я к тебе пристаю. Так и скажи, меня домогается хрен старый, извращенец. Разводит на фоточки за телефоны и деньги. Чего смеешься?

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что не могу такое сказать. Мне стыдно.

— Чего стыдного, принцесса? Стыдиться нечего. Или ты не хочешь наши отношения прерывать? Не волнуйся. В воскресенье я тебя все равно зацелую. Но папе скажи про меня.

— Не буду. Ничего не буду.

Он опять рассмеялся, а я повесила трубку. Разговаривать с ним больше не хотелось. Мне ничего не хотелось. Я уже жалела, что взяла у него телефон, что целовалась с Борисом. А всего-то поддалась порыву.

Нужно было попросить прощения у родителей. Сказать, что больше такого не повторится. Ведь вместо того, чтоб оправдываться, я молча слушала, как они меня ругают. Выбравшись из кровати, я вышла в коридор. Прошла на кухню, но не дошла до нее, остановившись около комнаты родителей, где разговаривали мама и бабушка. Иногда слово вставлял папа. Прям семейный совет, на котором не было лишь меня.

— Я говорила, что ничего из нее не получится, — сказала бабушка. — Надо было ее в детский дом отдать.

— Мам, перестань, — попросила ее моя мама.

— А чего переставать? Мы все знали, что из нее ничего не выйдет. Я вас предупреждала. И что вы мне говорили? Гены не станут помехой. Главное воспитание. Но сколько волка ни корми — он все равно будет в лес смотреть. Так и с ней.

— Ира один лишь раз ошиблась, а вы ее в шлюхи записали, — заступился папа. — Ей уже двадцать три года. Должен же у нее кто-то появиться. Или вы хотите, чтоб она всю жизнь была одна?

— Если бы это был хороший человек, то она бы нас познакомила, — выдвинула аргумент мама.

— Ее своеволие проявилось, когда она в Москву на полгода укатила. Рассказала нам красивую сказку, что на фабрике печенье упаковывала, а на деле стояла на панели. Вот поверьте мне, — сказала бабушка. — Но достаточно одного раза попробовать, чтоб привыкнуть. — Эх, как бы мы ни пытались…

Я не стала дослушивать. Вернулась к себе в комнату. Крутилась по кругу, как по клетке. Мне было так противно от всего услышанного, что мне начало казаться, что меня сейчас всю разорвет на части. Почему они так обо мне думали? За что? Почему сразу в проститутки записывать?

Раздался стук в дверь. Первым желанием было ответить грубо, но не так воспитали. Я открыла дверь.

— Пустишь? — спросил папа.

— Заходи, — сказала я, пропуская его в комнату.

— Злишься?

— Злюсь, — ответила я. — Я знаю, что накосячила, но не так же жестоко…

— Согласен, что жестоко. — Папа привычно взял стул. Я подошла к окну. Нервы были натянуты до предела. — Помнишь, я тебе часто говорил, что хорошо иметь беспроблемную дочь?

— Помню.

— А когда проблемы начались, то мы к этому были не готовы.

— Нет никаких проблем. Пап, это все ерунда.

— Ерунда? — Он почему-то улыбнулся.

— Я учусь. У меня нет проблем с учебой. Помогаю по дому, если есть время. Всегда возвращаюсь к десяти вечера. Ничего лишнего не требую. Так почему вы меня во всех грехах обвиняете?

— Никто тебя не в чем не обвиняет. Сказала бы, что не можешь, и все проблем бы не было.

— Все поменялось в последний момент. Пап, если честно, то я уснула. Заехала за книжкой к Вере и уснула. А она меня будить не стала. Побежала в магазин. Ну и… А это, — я коснулась шее. — Это было…

— Случайно, — рассмеялся папа. И сразу мне стало весело. Он мне не верил, но ни в чем не обвинял.

— Не веришь?

— В жизни все может быть. Было мне лет двадцать. После работы тогда подрабатывал в одной кафешке официантом. И там как-то был кооператив. Вот честно не помню, что там была за организация, но коллектив был исключительно женский. Разновозрастной. Нас два парня и две девчонки, плюс бармен и охранник. Дамы перепили и захотелось им приключений. Начали к нам на шею вешаться. Мы оказались в эпицентре внимания. Еле их по домам разогнали. Возвращаюсь я поздно вечером домой. Весь помятый. А еще губная помада везде. Как-то оказалась даже на внутренней стороне локтя.

— А что мама сказала? — заинтересовалась я.

— Мы тогда с ней не встречались еще. Я тогда жил с Викой, а Таня к ней как раз в тот день в гости приехала. Я Вике пытался объяснить, что был на работе, а не изменял ей, но она не поверила. А вот Таня поверила. Помогала мне вещи в чемодан собирать, — он улыбнулся.

— Мне всегда казалось, что вы познакомились у общей подруги.

— Так и получилось. Познакомились мы у Вики, — сказал папа. — В жизни бывают самые разнообразные ситуации. Все бывает. Даже самые невероятные совпадения. Только ты врать, Ир, не умеешь.

— А на чем я попадаюсь?

— Уверенность пропадает в словах. Появляются паузы. Еще и прищуриваешься, — ответил папа. Он коснулся шеи. — След от вчерашнего мужика остался, который к тебе приставал? — Да.

— После учебы поехала к подружке жаловаться. Пока трепались, забыли о времени. Так было дело?

— Можно сказать, — согласилась я.

— Я так и подумал. А телефон откуда новый? — спросил он, когда увидел на кровати подарок Бориса.

— Таня отдала. Он у нее без дела валялся. Ей парень новый подарил, — сказала я. И почти не соврала. Тане действительно подарили новый телефон, а старый она хотела продать.

— Таня твоя… Не стоит с ней общаться.

— Только не начинай мне читать лекции, как мама. Я с Таней почти не общаюсь, но это единственный человек, к которому можно прийти с любой проблемой. А она меня выслушает и совет даст дельный.

— И какой совет дала Таня в этот раз?

— Купить перцовый баллончик, — ответила я.

Похоже, папу все это успокоило. Я была уверена, что он уладит вопрос с мамой и бабушкой. Убедит их, что я не шалава. Я так привыкла, что папа почему-то всегда был на моей стороне, что вначале удивилась, когда он меня не поддержал сегодня. Но оказалось, что я ошиблась. Он поддержал, только вначале решил узнать всю правду, а потом разбить их доводы этой правдой.

Мы еще какое-то время поговорили о всякой ерунде и взял с меня слово, что если будут проблемы, то я ему расскажу о них. Я обещала, но подумала, что сама со всем справлюсь. Обманула и почему-то не почувствовала угрызения совести.

Папа пожелал спокойной ночи и ушел. Я же пошла в душ. Потом навела себе какао и вернулась в комнату. Надо было готовиться к завтрашнему дню, но мысли разбегались. Какое-то время я сидела за столом и смотрела перед собой.

У меня были проблемы с бабушкой. Я никогда не могла с ней найти общий язык. С мамой были странные отношения, но я все равно могла с ней разговаривать на любые темы. А папа был на моей стороне. Почему же я никому не рассказывала про Бориса?

Он позвонил, как будто знал, что я о нем думаю.

— Не спиться? — спросил Борис.

— Откуда ты знаешь, что я не сплю?

— Увидел, как ты в соцсеть заходила, — ответил Борис. — Тут все просто. И нет никакой тайны.

— Может, хватит мне звонить?

— Меня мучает совесть.

— Тебя не совесть мучает, а ты хочешь меня куда-то втянуть.

— Всего лишь накормить барашком, — сказал Борис.

— Хочешь меня сожрать?

— Хочу всю облизать. Как конфетку.

— Гадость.

— И в чем гадость? Тебе сегодня все нравилось, — сказал он. — Давай серьезно.

— Давай.

— Отцу про меня сказала?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю. Не могу и все.

— Стесняешься меня?

— А должна?

— Тогда почему?

— Потому что не хочу никого впутывать.

— Так, это мне уже не нравится.

— Чем?

— Я хочу, чтоб ты меня впутывала. В любую проблему, которая у тебя будет.

— К примеру? Что у меня ноготь сломался?

— Что ты решила себе сделать ногти, — ответил Борис.

— Зачем тебе это?

— Затем. Мои мотивы тебя не должны интересовать. — Как и я не должна тебе докладывать.

— Завтра утром встретимся? — Нет.

— Или завтра ты садишься ко мне в машину, или я заявлюсь к тебе на завтрак, — сказал Борис.

— Опять шантажируешь?

— Завтра встречаемся? — вопросом на вопрос спросил он.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, принцесса, — сказал Борис.

— Получил свое и спать?

— Свое я не получил. Ты мне фоток так и не отправила.

— Зачем они тебе?

— Хочу на тебя полюбоваться, — сказал он.

Я улыбнулась. В таком растрепанном виде только и фоткаться. Самое то. Я и сфоткалась с мокрой головой, в пижаме и носках.

— Спасибо за подарочек, — сказал он. — Ты симпатичная. — Я растрепанная.

— Симпатичная. Спи. Завтра у нас с тобой будет сложный день.